Сейчас перед ним стоит сложная задача – нужно охватить большой промежуток времени, тридцать лет, отделяющих революцию в 60-х от начала полномасштабной гражданской войны в 90-х. Велик и пространственный охват: весь центральноафриканский регион, от реки Конго на западе до Танганьики на востоке. Попробуем изложить суть сжато, но без потери смысла.
Итак, что мы имеем на 1962 год? Полная победа хуту. Вся власть в государстве отныне принадлежит им. Их противники, тутси, деморализованы бегством короля и разгромом UNAR. Они десятками тысяч бегут в соседнюю Бурунди. Руанда официально становится республикой: титул короля отменен, королевские барабаны, как «пережитки средневековой дикости», более не считаются священными регалиями. Став президентом, Грегуар Кайибанда меняет первоначально утвержденный на референдуме строй с парламентской на президентскую республику и фактически становится диктатором.
Президент Кайибанда (справа) и министр обороны Руанды Жювеналь Хабиаримана
Что же происходит в это время в Бурунди?
Бурунди – это государство, этнически схожее с Руандой: 85% хуту, 15% тутси (есть еще тва, но о них как-нибудь позже). Оно образовалось в 17 веке и часто воевало с Руандой. Силы были примерно равны, и государства-сестры никак не могли захватить друг друга. Позже оба государства были захвачены немцами, а от них перешли к бельгийцам, которые присоединили их к своей огромной колонии Конго. Впрочем, если основная часть Конго управлялась бельгийской администрацией, а население беспощадно эксплуатировалось, то в Руанде-Бурунди власть сохранялась за аристократами-тутси, и правление было относительно щадящим. К событиям, которые привели к свержению бельгийской администрации в регионе Великих Африканских озер, Бурунди подошла одновременно с Руандой. Несмотря на противодействие бельгийских властей и волнения крестьян-хуту, король Мвамбутса IV смог удержать власть и установил собственный авторитарный режим, основанный на традиционном поклонении монарху.
Мвамбутса IV Бангириченге, король Бурунди
Как тутси и как король, он симпатизировал беженцам из Руанды и предоставил им убежище в своей стране. Беженцев возглавлял Франсуа Рукеба, убежденный монархист, старый соратник еще Юхи V, отца Мутары III и Кигели V, по национальности хуту.
Франсуа Рукеба, лидер руандийских монархистов
Эдакий человек из низов, которого монарх выделил из грязной оборванной толпы и приблизил к себе. За это Рукеба был благодарен по гроб жизни и был готов перегрызть горло любому врагу династии. Он был одним из инициаторов создания партии UNAR. Во время учреждения Франсуа Рукеба с трибуны громогласно заявил, что «тот, кто не вступит в партию, станет врагом короля, а значит, и всей Руанды». Революцию этнический хуту Рукеба воспринял крайне болезненно. Оказавшись в эмиграции, он развернул бурную деятельность и создал «правительство в изгнании» в Бурунди. Была установлена связь с монархом. Король Кигели V отнесся к инициативе Рукебы с большим интересом и передал через личного секретаря ему крупную сумму денег, на которую Рукеба закупил оружие. Ради всеобщего блага «премьер-министр» установил в среде беженцев свою личную власть. Люди Рукебы безжалостно отнимали у беженцев гуманитарную помощь, поступавшую от ООН, и продавали ее в Танганьику, а на вырученные деньги покупали оружие у конголезских повстанцев. Благо, в Конго к тому времени началась свирепая гражданская война, и оружия на рынке было предостаточно. Не все эмигранты поддержали деятельность Рукебы. Те тутси, что бежали в Танганьику, внезапно поняли, что в этой стране им живется даже лучше, чем на родине – настолько тепло их приняли. Танганьику возглавлял мягкий и вдумчивый Джулиус Ньерере, бывший учитель, который был противником любых форм расовой дискриминации, и для тутси (равно как и для другого меньшинства, мусульман-занзибарцев) он постарался создать наилучшие условия.
Джулиус Ньерере, президент Танганьики (после объединения с Занзибаром страна стала называться Танзания)
Это дало свои плоды – беженцы остались в Танганьике, не поддавшись на посулы Рукебы, и очень быстро адаптировались, заняв важное место в этой стране.
Эта политика, мягкая, гуманная и совершенно бессмысленная с точки зрения социального дарвинизма, оказалась дальновидной: последующие события показали, что беженцы из Руанды – это опасная сила; это не та проблема, которую можно бездумно решить грубой силой.
С конца 1962 года тутси по приказу Рукебы начали совершать вылазки на территорию Руанды. Они совершали теракты, убивали чиновников, активистов партии «Пармехуту» и наиболее видных расистов. Вся южная часть Руанды стала будто прифронтовой зоной. При этом нападения вооруженных группировок лишь ухудшали положение тутси в стране, поскольку правительство Кайибанды, опасаясь вторгаться на территорию Бурунди, могло отвечать на вылазки лишь новыми репрессиями против тутси. В 1963 году люди Рукебы проникли на военные склады в Конго и похитили большое количество оружия. Наконец Рукеба счел, что для подготовки военного вторжения в Руанду оружия и сил достаточно.
Он свел все имеющиеся у него силы (до 500 добровольцев) в отряд, который назвал «Королевская армия Руанды». О готовности к атаке старый монархист Рукеба с гордостью доложил королю. Кигели V был обескуражен столь малым числом солдат, просил Рукебу подождать и пока не предпринимать никаких действий, однако в конечном итоге был вынужден одобрить план вторжения.
В октябре 1963 года Рукеба был внезапно арестован королевской полицией Бурунди за многочисленные случаи кражи оружия у соседних стран. Это едва не сорвало вторжение, однако парламент Бурунди обратился к королю с просьбой помиловать Рукебу, и тот был отпущен. Неизвестно, знали ли правящие круги Бурунди о готовящемся рейде или нет. Обе страны еще с руандийской революции находились в крайне натянутых отношениях, хотя раньше они были единым целым. Проблема крылась в межэтнических отношениях. В Бурунди правили тутси, в Руанде – хуту; обе страны категорически отказывались от любых форм эмансипации угнетенных. В ответ на репрессии против тутси Бурунди устраивала зеркальные репрессии против хуту, и наоборот. Страны-близнецы ненавидели друг друга, и ничего удивительного в предположении, что бурундийское правительство знало и поддерживало вторжение в Руанду – нет. Здесь остается открытым также вопрос: а знали ли об этой подготовке в самой Руанде? Есть версия, что министерство обороны Руанды, возглавляемое Жювеналем Хабиариманой, было прекрасно осведомлено о планах Рукебы, и намеренно провоцировало его дезинформацией о слабой охраняемости руандийской границы, стремясь заманить в засаду. Документальных подтверждений этому, впрочем, нет.
Жювеналь Хабиаримана, министр обороны Руанды
В декабре 1963 года «Королевская армия Руанды» перешла границу между странами и атаковала военный лагерь в Гако. Захваченные врасплох, солдаты не оказались особого сопротивления. Часть их была убита, часть посажена под замок, а монархисты, завладев оружием, начали раздавать его жившим в округе тутси. Следом был атакован военный лагерь в Кабуге. Местные тутси принимали в этом активное участие и сотнями присоединялись к «Королевской армии». Нагрузившись захваченным оружием и боеприпасами, монархисты на военных грузовиках двинулись на столицу. Повсюду их с ликованием встречали тутси. Постепенно число участвующих в рейде увеличилось до семи тысяч человек. Заняв город Ньямата, столицу провинции, монархисты Рукебы отпраздновали это песнями, плясками и большим количеством алкогольных возлияний. Они уже начали спорить, кто возглавит какое министерство после свержения республики, и составлять списки должностей.
Узнав о вторжении, президент Кайибанда, по некоторым свидетельствам, впал в панику. Однако военные во главе с Жювеналем Хабиариманой и бельгийскими советниками принялись энергично готовиться к отражению вторжения. Для защиты столицы был быстро сформирован ударный корпус из тысячи тяжеловооруженных солдат. В 19 километрах к югу от столичного региона, на мосту через реку Ньябаронго, «Королевская армия» попала в засаду вооруженных сил Руанды. Заняв удобные позиции на холмах, солдаты принялись из минометов и пулеметов обстреливать это разношерстное воинство, сами оставаясь для него недосягаемыми.
Битва продлилась недолго. «Королевская армия» дрогнула и обратилась в паническое бегство, затаптывая собственных же раненых. На земле осталось лежать несколько сотен убитых. На теле одного из них солдаты обнаружили списки министерских должностей, заранее поделенных между монархистами, и с хохотом передали их начальству. Армия Руанды не потеряла в бою ни одного человека.
Монархисты бежали обратно в Бурунди. При отступлении они захватили в плен несколько руандийских солдат. Четырех они убили еще в Руанде, семерых – уже на территории Бурунди, когда оказались в безопасности. В последующие дни монархисты Рукебы совершили еще несколько вылазок, гораздо более мелких по масштабу, и все они были почти сразу же пресечены пограничными силами. Это был полный разгром.
Президент Кайибанда ответил на неудавшийся рейд свирепыми репрессиями. В стране еще оставались функционеры монархической UNAR, надеявшиеся договорить с режимом, либо считавшие себя слишком незначительными фигурами, чтобы их коснулись репрессии. Все они были схвачены. Двадцать наиболее известных были публично казнены на холме Ньямагумба при большом скоплении народа. Остальных бросили в застенки столичных тюрем. Эти тесные камеры назывались cachot noire, «черные гробы». Заключенных там содержали в ужасных условиях – избивали, морили голодом, пытали электрическим током и ломали конечности. Многие монархисты еще не знали, что сидеть там им предстоит годами – вплоть до собственной смерти. Кайибанда не собирался никого отпускать.
«Радио Руанда», единственная радиостанция в стране, регулярно выпускало передачи, в которых призывало к бдительности в отношении «террористов-тутси». В каждую из десяти провинций Руанды президент Кайибанда назначил по префекту, наделенному чрезвычайными полномочиями в отношении местных тутси. Каждый понимал эти полномочия по-разному. Например, префект в провинции Гиконгоро на встрече с мэрами и активистами партии «Пармехуту» заявил: «Мы должны защитить себя и свои семьи. Единственный способ сделать это – обезвредить тутси. Как именно обезвредить? Убить их всех». По его инициативе крестьянам начали раздавать холодное оружие для «самообороны». Практически сразу же начались расправы. Вооруженные дубинками, копьями и мачете, хуту по всей провинции нападали на своих соседей-тутси. За неполную неделю было убито несколько тысяч человек. Резня распространилась и на соседние провинции. Это был абсолютный ужас. До этого момента хуту в полной мере не осознавали, насколько тутси беспомощны перед ним. Многие по-прежнему видели в них бывших хозяев, элиту, господ – в общем, завоевателей. Даже крестьянин-тутси воспринимался более значимым и зажиточным, чем такой же крестьянин, но хуту. Теперь все рамки были переступлены, и стало понятно, что их никогда и не было. Опьяненные собственной безнаказанностью, хуту расправлялись с тутси с поразительной жестокостью. По улицам носились озверевшие толпы погромщиков. Пойманных тутси убивали ножами, мечами, пулями, голыми кулаками. Им отрубали руки, затем головы, сжигали заживо, потрошили, скармливали крокодилам. В провинции Бугесера (той, через которую монархисты и проникли в страну, где их встречали с ликованием) одной женщине погромщики отрубили груди, и пока она билась на земле от болевого шока, их под всеобщий хохот пытались скормить ее же собственным детям. Когда погромщикам шоу надоело, детей также убили. В Шигире сто тутси, в основном женщины и дети, бросились в реку, кишащую крокодилами, лишь бы не попасть в руки толпы, и все погибли. Многие активисты «Пармехуту» всячески поощряли расправы, пиарились, надеясь набрать тем самым политических очков для себя в ожидании грядущих выборов.
Колода, на которой схваченным тутси отрубали руки
Убийства продолжались вплоть до середины января 1964 года, то есть около трех недель, после чего «чрезвычайные меры» были свернуты. По оценке правительства, озвученной им через «Радио Руанда», было убито 400 мирных жителей – «пособников террористов». Это явно сильно заниженная цифра. По некоторым оценкам, в расправах погибло от 10 000 до 20 000 тысяч человек. Гораздо большее число число человек бежало от погромов в соседние страны.
Беженцы пересекают границу с Угандой
На границе Руанды и Бурунди образовался настоящий хаос. Пользуясь суматохой, армия Руанды вторглась в эту страну и убила какое-то количество беженцев в приграничной зоне. Это привело к скандалу. Вооруженные силы Бурунди были мобилизованы. Кайибанда обрушился на Мвамбутсу IV с громогласной критикой и обвинил его в пособничестве терроризму. Он потребовал от короля выдать ему всех монархистов, скрывавшихся на территории Бурунди, и в первую очередь Франсуа Рукебу. Это вызвало ожесточенные дебаты в парламенте Бурунди, проходившие в феврале, однако в конечном итоге парламент, поддержанный народом, отказался исполнить требования Кайибанды. В ответ президент разорвал дипломатические отношения между странами. Руанда в одностороннем порядке вышла из экономического союза с Бурунди. Вероятность войны между двумя странами сохранялась вплоть до апреля. Дальше напряженность пошла на спад, однако отношения между Руандой и Бурунди были безнадежно испорчены.
Грегуар Кайибанда в марте выступил с большой речью в парламенте, где переложил ответственность за массовые убийства на самих тутси. «О чем вы думали, пытаясь свергнуть законное правительство? Только оно и защищало вас от народного гнева. Если бы вы захватили столицу – народ хуту поднялся бы и истребил вас всех до единого. Это был бы полный конец расы тутси». ООН в целом равнодушно отнеслась к массовым убийствам. Единственной страной, открыто осудившей их, была Бурунди.
Государство перестало скрывать свой расистский характер. Были приняты этнические квоты. Отныне все чиновники должны были рекрутироваться только из хуту. Тутси были полностью исключены из управления страной. Однако какие-то права у них все еще сохранялись. Возможности – тоже. Ввиду их большей образованности они все еще составляли непропорционально большое число среди интеллигенции, технических специалистов и бизнесменов, что по-прежнему вызывало недовольство хуту. Кое-кто говорил, что тутси «недожали», что надо было действовать решительнее, чем президент Кайибанда. Число беженцев и эмигрантов между тем постоянно росло. К 1964 году число тутси, постоянно проживавших вне Руанды, достигло 336 000 человек.
Это были черные дни для Франсуа Рукебы. Жестокие расправы над беспомощными тутси ужаснули его, этнического хуту, и лишь укрепили его в стремлении свергнуть режим Кайибанды. Но было понятно, что свергнуть его военным путем в настоящий момент невозможно. Поэтому Рукеба решил действовать обходными методами. В 1964 году он направил своего сына Жана с батальоном руандийских изгнанников в Конго, где начался новый виток гражданской войны. Батальон должен был выступить на стороне антиправительственных повстанцев и в конечном итоге привести к установлению дружественного для тутси режима. Король Кигели V к тому времени окончательно охладел к инициативам Рукебы и дистанцировался от него, а также от всего эмигрантского дела, но это не остановило Рукебу. Он и его «правительство в изгнании» планировали военные операции в Конго, а также вынашивали планы и по установлению власти в Бурунди и Уганде. Впрочем, этим планам не суждено было сбыться. В 1968 году в Бурунди произошел переворот, и к власти пришел откровенный расист Мишель Микомберо – этнический тутси, считавший хуту чем-то вроде человекоживотных. Он внимательно изучил биографию Франсуа Рукебы и внезапно открыл для себя, что Рукеба – хуту. После чего Рукебу арестовали. Обвиненный в пособничеству руандийскому режиму, Рукеба был приговорен к смертной казни, которую, впрочем, заменили на пожизненное заключение. Все его структуры были разгромлены. В 2000 году глубокий старик Рукеба был возвращен в Руанду, которая к тому времени стала уже совершенно иной страной.
Впрочем, и без Рукебы эмигрантское дело жило. В 1959 году, еще во время революции, в Уганду эмигрировала знатная семья Кагаме с двухлетним сыном Полем. Он вырос таким образом на чужбине и никогда не знал толком Руанды. Однако со временем именно Поль Кагаме стал фигурой, объединяющих изгнанников-тутси.
Это переносит нас в иные, неведомые земли – Уганду и Танзанию, в иные времена, и требует более вдумчивого разговора. Поэтому на сегодня закончим.
