graf.sant

Оксана была – активистка. Бессменная пионервожатая: придумывала для ребят игры и конкурсы, устраивала экскурсии или просто помогала учить уроки в группе продлённого дня. Я училась в её подшефном классе. После школы она собиралась поступать в пединститут (кстати, поступила).

В восьмом классе – комсомол. Оксана ответственно готовилась: вызубрила устав комсомольской организации, количество орденов, исторические факты, в общем, всё что могло пригодиться на вступлении. В назначенный день после уроков, прямо в школьной форме, отправилась в райком. Правда, форма была несколько "модернизированной", в то время среди старшеклассниц была такая мода - девочки не надевали траурные чёрные фартуки, а оставляли только коричневое платье с белым воротничком и (особый шик!) - тонким кожаным ремешком на талии. И вот подумать только, из-за этого ремешка нашу любимую вожатую не хотели принимать в ВЛКСМ! По её словам, председатель приёмной комиссии, один из пламенных комсомольских вожаков, пристально смотрел на неё грозным взглядом, потом подошёл, схватился за пряжку её ремешка и глядя прямо в глаза, сказал, что, мол, "комсомолка должна быть скромнее". Хорошо, что другие члены комиссии заступились за Оксану, указали на её блестящие характеристики, и она все-таки получила вожделенные значок и комсомольский билет.

Я во все глаза смотрела на новенький значок, красовавшийся на Оксанином выдающимся бюсте, плотно обтянутым шерстяной коричневой тканью и мечтала, что когда вырасту, тоже вступлю в комсомол, чтобы украсить свою грудь таким же знаком отличия. Из всего этого сбылось только то, что я выросла. Украшать оказалось нечего, да и нечем - во время перестройки комсомол уже не имел никакого значения.

Много недель подряд вижу один и тот же сон: я на берегу моря… Вдали – чистый горизонт. Под ногами – белый песок. Крики чаек…. И ни души вокруг. Я бросаюсь в теплые волны…

И, блин, просыпаюсь. Вижу на телефоне ненавистные 06.00 утра и собираюсь на работу. Промерзнув до костей на остановке, забираюсь в маршрутку, полную таких же замерзших недовольных людей, и еще 40 минут трясусь в автобусной пытке.

Решено. Мне нужен отпуск. Чтоб из зимы сразу в лето.

Гуглю туры. Дорого, но живем один раз! Покупаю.

И вот чемодан собран. Аэропорт, самолет… «Дорогие пассажиры, наш самолет совершил посадку в аэропорту города Бангкок. Температура за бортом +32! Желаем Вам приятного отдыха!»

Ну, что сказать. Повторить сцену в точности как из моего сна не получилось – я побежала на пляж, но застыла перед ним как вкопанная: вот море, вот горизонт, а вот еще сотни незнакомых потных людей с детьми! На мели галдит малышня, отдыхающие поджариваются на солнышке, тайка надрывно зазывает: «Массашшшь! Кому масашь?» Забежать в море, а потом лечь на песок, чтобы волны обнимали и ласкали тебя – увы, такое возможно только во сне....

Но самое странное. На четвертый день отдыха мне приснился сон: я покупала гречку, а потом варила её в номере на плитке.

Гречка божественно пахла. Где-то я достала целый брикет сливочного масла и положила большой ломтик на только что приготовленную кашу. Масло неспешно таяло… Я то и дело сглатывала набегающие слюнки…

Была у меня в классе девочка. Звали её Оля Костюк.

У нее была великолепная осанка (занималась гимнастикой) и выдающийся во всех смыслах бюст.

И поехали мы, значит, в лагерь труда и отдыха. Было такое развлечение после 9-го класса.

И вот представьте себе: лето, жара, отдых (после труда)… Выхожу я из барака и слышу – за углом какая-то возня и крики.

И вылетает, значит, из-за угла эта Оля в легком сарафане, яростно трясет своим бюстом и вдруг – резко расстегивает лиф и вываливает прямо пред мои очи… то есть, я хотел сказать, являет мне сись… то есть, это, ну вы поняли. И все это – с визгом и прыжками.

Не помню точно свои ощущения. Помню слабость в ногах. И свою отвалившуюся челюсть.

Наконец, справившись с чем-то мне неведомым, Оля замечает меня, краснеет, но быстро возвращает себе самообладание и, приведя себя в порядок, с той же царственной осанкой, чуть улыбнувшись мне, скрывается за углом.

Я какое-то время остаюсь на месте, глупо озираясь – не стал ли свидетелем этого чуда кто-то еще? Потом осторожно заглядываю за угол – но там никого.

Что же случилось? Оказывается, хулиганы из 7-го «Б» бросили Оле в лиф гусеницу. Но плодами своей диверсии не воспользовались – все счастье досталось мне.

Уроки физкультуры в школе для меня были сущим наказанием! Оно и понятно – росту я была ниже среднего, вечно болталась в самом конце строя, и пока длинноногие одноклассники легко делали несколько кругов по спортзалу, я еле-еле доплеталась до конца первого круга. Хуже меня была только Маринка, но это потому, что она ещё с детского сада была очень пухленькая, или, как она сама говорила - "тучная".

Кроме того, наши учителя выдвигали совершенно идиотские требования по спортивной форме. Например, в младших классах решили, что А-класс будет заниматься в белых футболках, Б - в жёлтых, а В - в голубых. А это, между прочим, был Советский Союз восьмидесятых! В то время в «Детском мире», как правило, были футболки двух видов - либо они "есть", либо "нет". И наши бедные родители сбивались с ног в поисках подходящей спортивной одежды.

Для занятий в спортзале все ученики, независимо от пола, должны были быть в спортивных шортах. Пока были маленькие, это никого не напрягало, но по мере взросления некоторые девочки стали стесняться своих форм. Первой не выдержала Маринка. С плачем отказалась идти на урок. Физрук отправил её к директору. На беду, директриса в прошлом была мастером спорта по художественной гимнастике и, насмешливо оценив Маринкину фигуру, со змеиной улыбочкой проговорила: "Форма для занятий в зале едина для всех. Попроси родителей приобрести для тебя шорты по размеру и занимайся усерднее". На следующий день Маринка заболела, а после больничного получила законное освобождение от ненавистных уроков.

Провинциальный город. Отделение патологии беременных. В палате три женщины на финише 9-месячного пути. Осталось еще чуть-чуть, еще немного.

Делать решительно нечего. Да и особо нельзя. Считаем дни до родов и маемся от скуки. Важнейшие новости: качество каши на завтрак и новая прическа процедурной медсестры. Обсудили всех и вся: врачей, мужей, подруг, просмотренные фильмы и сериалы, даже (простите меня, грешную) «Дом-2». Прочитаны все гороскопы и выбраны имена будущих детей.

Но тут на горизонте замаячил праздник – День Города! Кто-то из девочек вспомнил, что в прошлом году всем деткам, родившимся в этот день, мэр подарил 10 тысяч и мягкую игрушку.

И словно в доказательство – «любой беды начало – сидела женщина, скучала» – нашей прекрасной Валентине приходит в голову идея-фикс: родить именно в предстоящую субботу! А почему нет? Беременность у нее доношенная, девочка (а это именно девочка) перевернулась вниз головкой, а 10 тысяч лишними не бывают, еще грамоту какую-нибудь дадут.

Но как? Как вызвать роды именно в субботу?

И тут я как ляпну: в горячо любимом мною сериале «Друзья», когда у героев возникла похожая проблема, гинеколог посоветовала много гулять, есть острую еду и заниматься сексом.

Валя ухватилась за эти слова, как утопающий за соломинку. Гуляние и острую еду организовать легко, но как быть с сексом? Как мужа уговорить?

Есть у меня один друг.

Он притягивает к себе знаменитостей.

В чем это выражается? В том, что почти каждый раз, когда мы с ним встречаемся, нам попадается кто-то, кто мелькает на телеэкранах или в сводках новостей.

Началось это еще в далеком 97-м, когда мы приехали на какую-то презентацию в отель «Шератон» на Маяковке. Чуть ли не всем курсом. Идем по холлу, а мимо – какая-то девчонка в джинсовом костюме, с растерянным лицом. И Саша такой бросает через плечо: «Вон пошла Кристина Орбакайте!» Все такие: «Что?! Кристина Орбакайте? Где Кристина Орбакайте?!» - и ну за ней всей толпой!

Следующим был Геннадий Хазанов, выбирающий вместе с нами книги на лотке близ Дома журналиста (в жизни он такой маленький, никогда бы не подумал). Потом – Юлий Гусман.

И – пошло-поехало! Кого мы только не видели! И футболиста Дмитрия Лоськова, и певицу Максим, и - неожиданно – Володю Шарапова, то есть Владимира Конкина. Однажды, сидя в кафе, заметили за столом Василия Уткина в одиночестве, с бутылкой коньяка.

И вот, наконец, сидим с Сашей, отмечаем его День рождения, в узком дружеском кругу.

- Ты только резко не оборачивайся, - говорит он. – Сзади тебя Путин.

Я аж поперхнулся – и так получилось, что обернулся, и как раз резко!

Однажды по каким-то рабочим делам я очутилась в малознакомом районе города. С делами разобралась быстро, вышла на улицу, вдохнула свежий воздух и... решила немного прогуляться. Весна! Всё вокруг цветёт, распускаются листочки, щебечут птицы... Я беспечно шагала по улицам, разглядывала здания и вывески, как вдруг порыв холодного ветра закружил в воздухе белые лепестки, небо нахмурилось, и почти сразу, без предупреждения, хлынул дождь! Зонтика у меня, конечно же, не было, одета я была легко и пока добежала до ближайшей остановки, изрядно промокла. Быстро замёрзнув, корила себя за легкомыслие - и чего это мне взбрело в голову гулять, ехала бы себе домой...

Вдруг я почувствовала, что кто-то подошёл ко мне и накинул на плечи куртку. Я обернулась - рядом стоял высокий симпатичный парень, как с рекламного плаката - с голубыми глазами и открытой улыбкой. Наверное, я обернулась слишком резко, так, что даже закружилась голова...

- Сил нет смотреть, как вы мёрзнете, - сказал он.

Куртка ещё хранила тепло его тела...

- Спасибо, - почти прошептала я.

Наверное, на остановке были ещё люди, возможно, подходили автобусы и маршрутки... Но мне казалось, что во всём мире существуем только мы: я, он и весенний ливень, который, впрочем, быстро закончился. Потом мы ещё долго бродили по улицам, зашли в кафе, болтали обо всём и ни о чём, обменялись телефонами и договорились созвониться.