Человечество растекалось по вселенной, как капля чернил по промокашке галактик. Триста тысяч лет золотой экспансии, от первых робких прыжков к Альфе Центавра до невообразимого могущества Панагалактического Кооператива. Мы укротили сингулярности, плели пространство-время как пряжу, воздвигали сферы Дайсона вокруг умирающих солнц и сеяли жизнь в безжизненных пустынях миллиардов миров. Наши армады кораблей, сияющие города-звезды, сети коммуникации, охватывающие сотни галактик - казалось, мы стали вечными архитекторами реальности. Мы были «Детьми Земли», наследниками крошечной голубой точки, покорившими половину видимого космоса. Разум был нашим единственным богом, логика стала единственным священным писанием. Мы не искали богов вовне, ибо сами стали ими.
Завеса неизведанного отодвигалась все дальше, к самому краю наблюдаемого пространства. И там, в туманностях, чьи координаты были лишь абстрактными символами в звездных каталогах, мы нашли, на свое искреннее удивление, не пустоту.
Первыми замолчали зонды-первопроходцы на дальнем рубеже Галактики NGC-7320. Затем пропала колония на Квазаре-Эпсилон. Целая флотилия крейсеров, патрулировавшая рукав Андромеды, исчезла без предупреждающего сигнала. Не взрыва, не катастрофы, не боя, а просто абсолютная, леденящая тишина.
Исследовательское судно «Фарадей», оснащенное самыми совершенными сенсорами Кооператива, вошло в сектор последнего контакта. То, что оно передало, вызвало не панику, а глубочайшее, парализующее непонимание.
Они не были похожи ни на что, что было известно человечеству, ни на кремниевых кристаллических существ с Сигмы Дракониса, ни на плазменные вихри туманности Ориона. Они были иными. Данные сенсоров противоречили друг другу. Материя? Да, но плотность флуктуировала вне любых известных законов. Энергия? Присутствовала, но ее спектр был чужд, словно смотрел на нашу реальность под углом в 90 градусов. Биосигнатуры? Они были, но принцип организации жизни был чужд и непонятен. Робин Квинн, главный ксенобиолог «Фарадея», позже напишет в своем последнем сообщении: «Это не углерод. Не кремний. Не энергия в чистом виде. Это архитектура реальности, использующая иные фундаментальные взаимодействия как строительные леса. Их биология - это геометрия пространства-времени на микроуровне, о которой мы и не подозревали. Они не дышат, не едят в нашем понимании, они существуют иначе. Они - Тени в ткани бытия».
И они были враждебны по отношению ко всему живому, не из злобы или алчности, как в древних сказках. Их враждебность была столь же естественной и неотвратимой, как гравитация, как расширение вселенной. Они просто были, и их бытие стирало наше.
Война началась не с объявления, а с тихого угасания звезд. Целые системы погружались во тьму не потому, что их солнца взрывались, а потому что сама энергия, само излучение изменялось, становилось чуждым, бесполезным для наших технологий и смертоносным для нашей биологии. Наши могучие корабли, способные выдержать взрыв сверхновой, рассыпались в прах, когда через них проходила волна чего-то, что мы не могли даже назвать оружием. Это было изменение правил игры на фундаментальном уровне.
Мы бросали в бой армады кораблей, лазеры резали пустоту, гравитационные бомбы рвали пространство, сингулярные торпеды пожирали материю, но все напрасно. Наше оружие было создано для нашей физики, законы которой мы считали фундаментальными и непоколебимыми. Их реальность подчинялась иным аксиомам. Корабли Теней (так их стали называть) скользили сквозь наши атаки, как призраки. Их ответ был ужасающе прост: они протягивали щупальца искаженной реальности, и все, что попадало в их поле, переставало быть человеческим. Звезды гасли, планеты превращались в абстрактные скульптуры из непостижимой материи, живые существа испарялись или мутировали в кошмарные, нежизнеспособные формы за мгновения.
Галактики падали, как спелые плоды в бездну. Могучие цитадели Кооператива, символы нашего триумфа, становились гробницами или рассадниками безумия. Мы, Дети Земли, наследники нашей голубой планеты, покорители звезд, оказались песчинками перед приливом абсолютно чужого порядка.
Ученые в отчаянных попытках понять врага пришли к кошмарному выводу: возможно, мы для них даже не враги. Мы просто помеха, нежелательный побочный продукт их экспансии, их способа существования, их перестройки ткани реальности под свои нужды. Как плесень на стене дома, который сносят. Наше уничтожение не было актом злобы. Это было санитарной мерой Космоса, о законах которого мы и не догадывались.
Последняя широковещательная передача из Центрального Управления на Галактике М87 звучала не как призыв к оружию, а как эпитафия:
«Внимание!!! Всему Панагалактическому Кооперативу. Это конец нашей модели устройства вселенной. Мы столкнулись не с равным противником, а с иной парадигмой существования. Наша наука, наша логика, наше могущество построены на песке локальной реальности. Они - Тени, действуют вне ее парадигмы. Сопротивление бесполезно. Сохраняйте знание. Рассредоточьтесь в малые группы. Ищите убежища в межгалактической пустоте. Возможно, там, где их влияние слабее, возможно, через миллионы лет, мы сможем восстановить часть своей природы. Но надежда слабая, они - создатели иной реальности, мы же всего лишь пыль на их верстаке, где они создают новое бытие. Сохраняйте разум если сможете. Конец связи».
И Вселенная погружалась в тишину. Не тишину пустоты, а тишину после вопля. Галактики, миллиарды лет сиявшие светом миллиардов солнц и триллионов человеческих жизней, одна за другой гасли, поглощаемые наступающей Тенью. Не тьмой, а иной светимостью, чуждой и холодной. Дети Земли, возомнившие себя богами, оказались лишь мимолетным узором на бескрайнем, безразличном и куда более страшном полотне Космоса. И Тени продолжали свою работу, не замечая ни сопротивления, ни гибели, ни самого факта нашего существования. Их реальность ширилась, а наша реальность гасла как слабый огонь свечи на ветру. Без злобы, без ненависти, просто потому, что такова была геометрия Бытия, о которой мы и не подозревали.
