Гарри тоже приходили письма от ведьм и колдунов (в основном от тех, с кем свела его Джемма летом, но ещё писала Тонкс), с беспокойством о том, что рядом с ним Пожиратель Смерти. Им мальчик отвечал, что нет нужды беспокоиться. Так же крылатый почтальон принёс новое письмо от Люциуса Малфоя. Отец Драко попросил уточнить, какие именно он хочет получить утерянные подарки. Похоже, что хозяин Добби и сам не знал, что за вещи похитил ненормальный домовик. Гарри, который был весь в нетерпении, когда же уволят декана, не стал ходить вокруг да около, и прямо ответил, что ему затруднительно узнать, что ему должны были подарить, не выдавая, что эльф Малфоев грабил его, поэтому лучше уточнить у самого вора. Из-за ожидания увольнения Снейпа, у Гарри буквально всё валилось из рук. Даже изучение невербальных чар шло с большим трудом. Хотя правильнее сказать, что мальчик вообще не достиг никаких результатов, у него даже зажечь свет не открывая рта не выходило. А без обладания безмолвным волшебством, как считал Поттер, ему не удавалось побеждать на дуэлях с Селвин, которые он пунктуально посещал. Не шёл у него из головы и автор доноса Минерве МакГонагалл, только его найти так и не получалось, несмотря на все усилия. Поэтому Поттер по памяти восстановил содержание этого письма, собираясь при возможности показать Джемме, раз без неё никак не получалось достичь результата. Желание найти и наказать врага, осмелившегося попытаться выгнать его из Хогвартса, понемногу, под действием ощущения беспомощности и злостью от безрезультатных поисков, трансформировалось в холодное бешенство. Заклинания, которыми он накажет этого гриффиндорца, Поттер постоянно крутил в голове, желая поскорее применить их на деле. Ему хотелось найти хоть какую-то отдушину, но такие проклятия он не мог применять ни в дуэлях с Селвин, ни на занятиях с пятикурсниками. Но он знал, хоть это и не афишировалось, что иногда старосты применяют чары, в качестве карающих мер к нарушителям. Но процесс наказания провинившихся проходил мимо него, хоть он иногда решал некоторые проблемы, где нужно было вынести решение в пользу кого-то, но вот более серьёзные случаи оставались в ведении старост. И это вроде было бы правильно — только старосты могли снимать баллы или назначать даже отработки, но такое положении вещей не нравилось Гарри. Словно его решили оградить от соблазна «наказывать», как он якобы карал маглорождённых. И возможность обсудить этот вопрос у него появился, когда староста пятого курса подошла к нему на перемене.

— Картер поругалась с Пьюси. И главное, из-за какого пустяка, — пожаловалась Джулия Монкли на четверокурсников. — Что-то с конспектом по трансфигурации. Что с ней делать, ума не приложу.

В прошлом году капитан команды Маркус Флинт снял Пьюси с позиции охотника, отдав место Гарри, и после этого мальчик не раз ловил на себе его завистливый и злой взгляд, когда тот думал, что Поттер его не видит.

— Я не винил бы Картер, — вступился мальчик. — Пьюси тот ещё…

Он не договорил, предлагая Монкли самой додумать.

— Особенно, когда кое-кто играет лучше него в квиддич, — рассмеялась та.

Поттер усмехнулся. Ученики спешно спускались в Большой зал: наступало время обеда. Девушка подошла к окну, глядя в чистое небо. Она была изумительно красива: светлые, длинные волосы струились по её изящным, девичьим плечам, с золотистым оттенком загорелое лицо и серые глаза.

— Может стоит как-то наказать? — задал вопрос мальчик.

Он словно не видел её, а что-то другое. Кузен… Его кузен, у которого вместо рук были щупальца.

— М? — протянула староста, не отрывая взгляда от неба.

— Нельзя же просто так это оставить, — пояснил Поттер.

— Пьюси или Картер? — отрывисто спросила девушка, не оборачиваясь.

— Наверное, стоит сначала выслушать обоих, но зная Картер… — мальчик пожал плечами.

— Да я уже слушала, без толку. Каждый обвиняет другого, а Картер никто не любит, так что все свидетели предвзяты.

— Она часто меры не знает, — согласился Поттер, вспоминая слова Трейси, как та приставала к ней с расспросами насчёт дуэли. — Может какой-нибудь сглаз научит её правильному поведению?

— Я… я не думаю, что это правильно, — запнулась Монкли. — У меня ещё не было случаев, когда нужно было пускать палочку в ход. И я считаю, что этот не тот случай, когда это столь необходимо.

— А что Роули? — спросил Гарри.

— Я не стала её наказывать за тот случай. Ну, когда она сглазила Бэгшот. Ты же про это? Хотя, возможно, что «Силенцио» на вечер с запретом расколдовать себя было бы правильным решением.

— Да, она сильно провинилась. Может стоило что-то более серьёзное?

— Хм, у тебя хорошие познания в Защите от Тёмных искусств. Что бы ты предложил?

— Выбор-то огромный. Начиная от сглаза, чтобы лицо было бы в прыщах, заканчивая щупальцами вместо рук, — тихо сказал мальчик.

Сегодня его а ждал урок с профессором Люпином. А значит он снова будет бороться с дементором. Ощущения от этого существа, крики родителей заставляли его желать поделиться с болью с кем-нибудь. Хоть с кем.

— Это какое-то ж членовредительство получается, — мягко попыталась объяснить ему Джулия. — Да, Роули также поступила с Бэгшот. Но стоит ли отвечать ей этим же?

— Это было бы справедливо, — заметил мальчик.

Справедливо. Как смерть пса Мардж?

— Возможно, да. Но тогда бы она затаила зло. Обычно, мы всё же ограничиваемся жалящими заклятиями и то в крайних случаях. Немного больно, но никаких внешних следов.

— Хорошо. Но в следующий раз я хотел бы в этом поучаствовать. А насчёт Роули… Может пусть как-то сдерживает Картер в наказание, — мальчик добавил сарказма в голос, словно показывал, что говорит несерьёзно. — Они же учатся вместе.

Монкли рассмеялась.

— Ну да, проще у лукотруса ветку отнять, — хихикнула волшебница.

Лукотрусы, как знал Гарри, были хранителями деревьев и очень ревностно оберегали все свои веточки.

— Ага. Роули не сможет контролировать даже свой собственный класс, — отметил Поттер, зная, что Монкли запомнит его отношение к этой четверокурснице.

— Ладно, будь по-твоему, просто понаблюдаем за этой ситуацией, — вздохнула староста. — А насчёт твоего желания… Я это учту. Никогда не хотела таким заниматься, так что с радостью тебе это отдам. Главное, чтобы они после не очутились у мадам Помфри. Это всё же слизеринцы, а не Уизли.

Поттер хмыкнул.

— Так что ты решила насчёт Защиты от Тёмных Искусств? — мальчик перевёл тему. — Попробуешь готовиться в этом году? Как я знаю, Люпин принял всех на шестой курс, кто наскрябал хотя бы «Удовлетворительно» по СОВам. А я не сомневаюсь, — мальчик продолжил, чуть смягчив тон и понизив голос, делая его почти заговорщическим, — что ты сможешь сдать на куда более высокую оценку.

— Спасибо, — девушка улыбнулась своеобразному комплименту. — Это несколько странно, что он проходной балл для шестого курса поставил не стандартное «Выше Ожидаемого», что предпочитали большинство профессоров, а «Удовлетворительно». Явно таким образом предоставляя возможность всем продолжить обучение. Но мне не особо хочется брать Защиту от Тёмных искусств на шестом курсе.

— Но почему? Я же вижу, что тебе этот предмет нравится. Неплохо в нём разбираешься. Даже знаешь такие заклинания, как Патронус. Хотя в школьную программу Патронус не входит, — эмоционально подчеркнул Гарри.

Поттер был бы не против, если она присоединилась к пятикурсникам, с которым он уже занимался.

— Верно подметил, — она снова улыбнулась. — Но, видишь ли, в чём дело, Гарри, — староста чуть выделила интонацией его имя, мальчик понял, что она специально это сделала, впервые назвав его так, перейдя с фамилии на более личное общение.

«Хитро, хочет таким образом показать, что мы с ней друзья».

— Предмет мне действительно интересен, мне нравится выискивать разные заклинания, колдовать, представляя себя великой волшебницей из прошлого. Но это хобби. Я не уверена, что это моя грань магии, — Гарри чуть нахмурился, услышав незнакомое словосочетание. — У меня нет такого умения постигать это мастерство, в отличие от тебя.

— Мастерству обучаются, а не постигают, — автоматически поправил Поттер, невольно повторив слова Дамблдора. — А чем ты тогда собираешься заниматься после Хогвартса?

— О, до этого ещё так долго-о-о, — мелодично протянула Монкли, расправив плечи. — Возможно, я попробую построить карьеру в Министерстве, — мечтательно сказала она. Её чуть уставшее лицо словно осветилось изнутри. — Или буду исследовать разные древние гробницы, читая таинственные манускрипты.

Гарри улыбнулся. Он знал, что она лжёт или, по крайней мере, не договаривает правду. В купе поезда Джулия говорила ему, что будет работать у своего отца, который был известным богачом в волшебном мире. Её семейство владело производством зелий, которые большими партиями уходили в континентальную Европу и даже в Африку.

«Наверное, — предположил Гарри, — Монкли ещё и потому стала старостой у Снейпа, который был профессором зельеварения, в этом есть какая-то взаимосвязь. По крайней мере, семейство Монкли занималась ещё чем-то. Джемма что-то говорила про это. А вот по словам самой девушки она будет продолжать семейную традицию. Проверяет что мне рассказала Джемма? Или смотрит на моё мастерство в легилименции, смогу ли я опознать ложь? Или на самом деле она ничего не забыла, а хочет узнать, как я отреагирую? Специально провоцирует?»

— Ну а ты, Гарри? — девушка чуть дёрнулась, словно собиралась посмотреть на мальчика, но всё же не повернулась. — Чем бы хотел заняться после Хогвартса?

Этот вопрос поставил его в тупик. Он не представлял свою жизнь без Хогвартса. Ему ещё учиться долгих пять лет! Но слова уже сами лились изо рта, ведь обман и ложь — основы Слизерина.

— Даже не знаю, — манерно протянул он, копируя интонацию Малфоя. — У меня столько путей, столько возможностей. Выберу что-то достойное, что мне самому будет нравится.

— Понимаю.

Прозвенел звонок.

— Скажешь Бинсу, что задержала меня, — сказал Поттер, понимая, что разговор не закончен.

— Эм, хорошо.

Девушка повела плечами. Она явно напряглась.

— Я… А я ещё хотела спросить, что у тебя с нашим деканом? — колдунья искоса посмотрела на него. — С профессором Снейпом.

Гарри посмотрел ей в глаза. Девушка рассеяно улыбнулась ему и быстро перевела взгляд в окно. Поттер, уже привыкший к таким внезапным вопросам от Селвин, не растерялся, а лишь чуть хмыкнул.

«Хочет в обмен на обещание допустить меня к наказаниям, вызнать это»?

— Ты не подумай, что это праздное любопытство, — пояснила слизеринка. — Просто я, как староста, должна понимать, что у нас происходит на факультете. А ты мне так помогаешь в этом, я очень благодарна тебе. Вот и думала, что ты сможешь разъяснить мне эту ситуацию. Учитывая ещё эту кошмарную публикацию в «Ежедневном Пророке».

— Всё отлично. Сейчас у меня с ним полное взаимопонимание, — заявил Гарри, почти не покривив против истины.

Северус Снейп, похоже, счёл Невилла Долгопупса своим личным врагом номер один, и сосредоточился на нём на уроках, что полностью устраивало Поттера. Он даже заметил, что зелья стали получаться куда лучше, когда его не сверлил злобный взгляд декана. Иногда ему было жалко Долгопупса, тем более, что причиной его несчастья был он сам, но мальчик понимал, что лучше уж пусть гриффиндорец страдает, чем он.

— Хотя то, что он сделал с жабой гриффиндорца. Это как-то не очень, — после паузы отметил мальчик.

— Вот оно как, — нейтрально подметила Джулия.

— Да, — он холодно взглянул на старосту, пытаясь поймать её взгляд.

— Думаешь, у него из-за этого будут проблемы? — тихо сказала девушка.

— Шутишь? У него уже проблемы! Я лишь беспокоюсь, чтобы это не стало проблемой факультета.

— Не поняла тебя, — староста поёжилась, будто ей стало холодно от его слов.

— Это не наша проблема, — отметил Гарри. — Проблемы профессора Снейпа не являются проблемой Слизерина.

— Он много что сделал для нашего факультета, — возразила Джулия. — И сейчас наш факультет силён, как никогда. Маглорождённые покидают Хогвартс. Двух магловок — Мун и Перкс — забрали родители из школы.

— Да, я слышал про это. И МакДугал из Когтеврана тоже не приехала в школу.

Ему про неё рассказала Полумна.

— Это я и имела ввиду, — кивнула волшебница. — На Гриффиндор в этом году поступило всего парочка человек. На Когтевране и Пуффендуе ситуация не лучше. Зато на Слизерин пришло семь человек!

— Что тоже не очень много, — не согласился Гарри. — У меня в классе двенадцать.

— Но это в два раза больше, чем гриффиндорцев, — привела довод Джулия.

— Первокурсников настолько мало, что вместо сдвоенных уроков, когда два факультета вместе, их объединяют все вместе. Сразу все четыре факультета, потому что их даже двадцати не набирается, — отметил мальчик.

— Но именно на Слизерин поступило в разы больше, чем на любой другой факультет! — горячо сказала девушка. — Потому что наш факультет популярен! Потому что что здесь учишься ты. Сам Гарри Поттер. Это привлекает всех к нам.

— Да, наверное в этом есть резон, — Гарри позволил себе мягкую улыбку, на самом деле понимая, что дело скорей всего в том, что на Гриффиндоре двое учеников погибли, были нападения на студентов двух других факультетов, которые только чудом обошлись без жертв и лишь слизеринцы были не под угрозой, но сказал совсем другое: — но я думаю, тут больше сыграло роль, что наш факультет самый лучший. Что именно мы, благодаря тому, что у нас учатся могущественные волшебники, побеждаем в квиддиче и Кубок школы наш. Поэтому все стремятся к нам.

Монкли тоже улыбнулась, принимая его доводы.

— Согласна. Может прогуляемся, я хотела бы кое-что обсудить ещё? А после пойдём на обед? Я не хочу сейчас идти на урок.

Мальчик кивнул. Бинс даже не заметит его отсутствие, а проблемы Монкли из-за пропуска урока — это не его дело. Зато девушка любит свой голос и рассказывает многое интересное про жизнь факультета, что будет полезнее, чем скучнейший урок истории.

После обеда в Большом зале, слизеринцы вернулись в гостиную. Гарри заметил небольшое столпотворение у доски объявлений. Там был пришпилен большой лист, закрывавший собой все остальные — списки предлагаемых подержанных книг, регулярные напоминания Аргуса Филча о правилах школы, расписания тренировок по квиддичу. На листе значилась дата, когда можно будет посетить «Хогсмид». Наступало время похода в волшебную деревню.

В предыдущих главах:

Староста Слизерина Корделия Селвин сумела в тренировочной дуэли победить Гарри. Она мимоходом интересуется статусом Эмилии Стоун — полукровки со второго курса. Мальчик решает поговорить с девочкой, поставив ту перед выбором: или служба ему и его дальнейшая поддержка, или она остаётся сама по себе. Стоун выбирает «дружбу» с Поттером.

Альбус Дамблдор сообщил Гарри, что дневник Тома Реддла уничтожен. Поттер был настолько счастлив, что устроил вечеринку на факультете в честь этого. МакГонагалл продемонстрировала мальчику письмо, в котором требовали исключения Гарри Поттера из Хогвартса и заключения в Азкабан за совершённые им преступления.

Гарри рассказал Джемме о том, что дневник уничтожен. Мальчик прочитал письмо от Люциуса Малфоя с извинениями за действия Добби и предложением компенсации. Поттер ещё раз посетил гостиную Когтеврана. В Ежедневном Пророке вышла нелицеприятная статья про Северуса Снейпа.

— Что там? Ну что? Гарри? Трейси? — взволнованный девичий голос раздавался перед ним.

Гарри чувствовал, как пальцы у него вспотели, а сердце бьётся от ужаса и восторга. Зелёные глаза снова оббежали последние строки из статьи «Ежедневного Пророка»:

«Мы настаиваем на немедленном увольнении Северуса Снейпа и передаче дела в суд по обвинению в нападениях на несовершеннолетних учеников».

Чьё-то дыхание обжигало сбоку. Мальчик повернул голову и увидел рядом тёмные глаза Трейси. Они были широко распахнуты от испуга. Девушка сглотнула слюну и снова бросила взгляд на текст.

— Гарри?! — снова воскликнул женский голос.

Мальчик опустил газету, чтобы встретиться с горящим от нетерпения взглядом Пэнси.

— Что там? — опять спросила она. — Про Блэка? Его поймали?

Сидящая рядом Дафна неодобрительно взглянула на слишком близко сидящую к Поттеру Трейси, но тут же впилась взором в лицо мальчика, глазами безмолвно повторяя вопрос.

— А это ведь я рассказал Гарри о Блэке, — самодовольно начал Драко, громко растягивая слова, говоря так, чтобы его было слышно всем за слизеринским столом. — Неудивительно, что его смогли поймать благодаря моим и Гарри усилиям. Вот зна…

— Неужели? — прошипел Поттер, перебивая Малфоя, и положил газету на стол так, чтобы всем собравшимся был виден заголовок.

— Что? — одноклассники Гарри наклонились над ней, глядя на ухмыляющееся лицо собственного декана. — Профессор Снейп?

— «Проклятый Пожиратель Смерти угрожает детям в Хогвартсе?» — с недоумением прочитал Забини. — Это они про… про кого? Про… профессора Снейпа?

Пока остальные пытались прочесть статью (для половины газета лежала вверх ногами), Гарри оглядел стол. Многие с интересом смотрели на него, привлечённые громкими словами Драко про Блэка. Поттер знал, что мало кто получает газету ежедневно, как он, предпочитая рассылку раз или два в неделю, чтобы быть в курсе новостей, однако ещё как минимум человек двадцать держали в руках «Ежедневный пророк», и с ошарашенным видом читали его вместе с сидящими рядом соседями.

Вскоре прочитавшие обратили взоры к столу профессоров, а гул и шёпотки зашелестели среди всех четырёх факультетов. Мальчик тоже посмотрел на профессоров. Дамблдор, нахмурившись, держал в руках «Пророк», раскрытый на второй странице: лицо декана Слизерина глядело с передовицы прямо на Гарри. Профессор трансфигурации сжимала свою газету так, что пальцы побелели, а глаза за очками столь быстро метались по строкам (Поттер сидел близко и видел), что казалось, что она смотрит за игрой в настольный теннис. Но зелёные глаза мальчика искали совсем другого человека, и тот нашёлся сразу: перед Северусом Снейпом копошились несколько сов. Лицо профессора зельеварения некрасиво потемнело от гнева, пока тот читал чьё-то письмо. Серая сова приземлилась прямо перед деканом, а следом прилетели ещё две сипухи, и тут же за ними спикировали семь или восемь здоровых тёмно-бурых сов (Гарри не знал эту породу) и две неясыти. Мальчик ахнул: совы толкались, уронили бокал профессора, содержимое которого разлилось по столу, а Северус вскочил, но не успел — жидкость попала на его мантию.

— Это ни в какие рамки не лезет, — прошептала Пэнси.

Один из конвертов на столе перед Снейпом задымился и…

Бум!

— Мерзкий Пожиратель Смерти! — Большой зал наполнил громовой голос. — Убирайся…

Директор взмахнул палочкой, и голос умолк. Поттер обратил внимание, что совы копошились и перед самим Дамблдором. Северус Снейп скомкал письмо, стремительно развернулся и скрылся за дверью позади профессорского стола, но несколько сов успели прошмыгнуть вслед за ним.

Тишина в Большом зале взорвалась гулом голосов. Все наперебой обсуждали услышанное, счастливые обладатели газет делились новостями с другими, а взоры многих обращались к столу Гриффиндора — к Невиллу Долгопупсу. Мальчик, подавленный десятками взглядов, весь сжался и уставился в стол. Куда Гарри ни посмотрел, он видел, что все были поражены статьей, но если за столами Когтеврана, Пуффендуя и Гриффиндора царило недоброе по отношению к Северусу Снейпу оживление, и слышались неприятные выражения в сторону Пожирателя смерти, то слизеринцы придерживались иного мнения.

— Что эта Рита Скитер сочинила?

— Какая-то чушь!

— Подумаешь, жаба сдохла. В руках такого растяпы она всё равно бы откинула ласты.

— Как посмел этот жирдяй такого говорить про нашего декана?

— Я была лучшего мнения о Локонсе…

Разумеется, Гарри не мог дождаться, чтобы связаться с Джеммой, благодаря которой план по выдворению Снейпа осуществился.

***

— Про Снейпа написали в газете! — не здороваясь начал Поттер, когда получилось уединиться со сквозным зеркалом.

— И тебе привет, — с ехидством ответила девушка. — Видела. Читала. Это уже вторая статья про Снейпа.

— Ага, привет… — рассеяно бормотнул слизеринец. — Погоди, что? Как это вторая? — удивился Гарри.

— Ну знаешь, как это бывает. Сначала выходит первая статья, затем вторая. И по мере очередности публикаций обозначается нумерация, — мирным тоном пояснила Фарли, глядя, как Поттер аж дрожит от нетерпения. — А я всё гадала, когда ты узнаешь про статьи.

— Так была ещё одна статья? — сообразил мальчик. — До этой? Но как?! Когда?!

— Да, несколько дней назад в «Ежедневном Пророке». Хоть и не такая обстоятельная и не на первых страницах, но отлично получившаяся, так, что нарл нос не сморщит. А в сегодняшней Скитер разошлась не на шутку.

— А почему сразу не сказала мне?

— Интересна была твоя реакция, — Джемма хладнокровно наблюдала за ним.

Мальчик моргнул и запустил ладонь в волосы.

— Ну ладно. Всё получилось куда лучше, чем с Люциусом Малфоем. Так значит победа? Снейпу же конец, эта Скитер такую статью разгромную написала. Я был… Я… — Гарри никак не мог выразить свои эмоции, с трудом сдерживаясь от желания орать во всё горло.

— В восторге? В ужасе? — уточнила колдунья.

— Да! Всё вместе!

Слизеринец нервно рассмеялся. Он никак не мог успокоиться, мысли кружили, словно разозлённые шмели.

— Но, ты понимаешь же, — попытался объяснить свои чувства Гарри. — Как я желал… То есть. Как хочется поскорее избавиться от него! Но читать такое в газете. Видеть, к чему привели наши действия. Это…

— Пугает? — снова с той же интонацией спросила волшебница.

— Я не боюсь! — разгоряченно возразил Поттер. — Главное, что Снейпа скоро уволят и…

— Сов по осени считают, — негромко заявила Джемма, и мальчик умолк.

— Что? — непонимающее переспросил он после паузы.

— Я лишь призываю не торопиться и посмотреть, к чему это приведёт, — спокойно сказала девушка.

— Но Джемма! — крикнул мальчик. — Снейпу некуда деваться! Его выгонят сегодня-завтра!

— И это будет хорошим результатом, означающим, что наша операция закончена.

Возбужденное состояние Поттера улеглось. У Джеммы был странный тон. Словно что-то происходило, чего он не понимал и лишь краешком сознания чувствовал, что ему это не нравится.

— Что-то не так? Ты недовольна? — в лоб спросил он свою подругу.

— Есть такое, — помедлив, ответила волшебница и вздохнула. — Рита Скитер зачем-то стала копать не в ту сторону.

— Это ты про Локонса? Мне совершенно не понравилось, что он там о себе говорил.

— Нет, я о другом.

— О чём же?

Она снова вздохнула, словно не хотела говорить.

— Про упоминание фамилии моей подруги.

— Твоей подруги?.. — сморщил лоб мальчик, не понимая как какая-то подруга может быть связана с профессором зельеварений.

Он не сразу вспомнил, что в статье мелькнула фраза про школьного товарища Снейпа, какого-то Мальсибера, который сейчас сидит в Азкабане. И этот преступник приходился близким родственником лучшей подруги самой Джеммы, путешествующей где-то за границей.

— Ты про Мальсибер? — на всякий случай уточнил Гарри.

Его собеседница молча кивнула.

— Думаешь, что она узнает о том, что это ты написала эту статью для Скитер? — медленно протянул Поттер.

— Что? — поразилась Фарли. — Ничего подобного! Ты… Проклятый Мерлин. Как ты такое вообще придумал? Я ничего не писала Скитер! Я вообще с ней даже не виделась. Не я автор ни этой, ни прошлой статьи, Гарри. И уж точно Лоран никогда не узнает, что, возможно, — она подчеркнула последнее слово интонацией, — Возможно, Гарри! Что статья в Пророке вышла при неком моём участие.

— Я понял, — поспешил согласиться мальчик. — А почему ты не хочешь ей рассказать че?... Эм… Вы же лучшие подруги.

— Это моё дело, — зло заявила Джемма. — И… — Девушка прервалась и уже миролюбиво продолжила: — Может я и хотела бы рассказать ей это. Наверное, даже и поделюсь с ней. Если Скитер не будет снова…

Раздался звон колокола, и Гарри очнулся. За разговором с ней он напрочь забыл, что находится в Хогвартсе.

— Мне надо на урок, — мальчик вскочил. — МакГонагалл меня убьёт за опоздание.

— Хорошо, беги быстрее, — согласилась Джемма, прежде чем зеркало погасло.

Поттер засунул его в сумку и поспешил прочь из класса, в пустом коридоре перейдя на бег. Но как оказалось, торопился он зря: профессор трансфигурации сама опоздала на урок (чего не было ни разу на памяти слизеринца) и явно была не в духе и словно даже мыслями далеко не в классе: отрывисто продиктовав задание, она до самого конца занятия молчала, погрузившись в размышления, изредка что-то бормотала, хмурясь и качая головой.

На перемене мальчик отвёл в сторону Трейси и высказал свои претензии злым шёпотом:

— Как ты могла пропустить статью про Снейпа? Про нашего декана! Надо читать от корки до корки каждую страницу «Пророка»!

— Что? А? — не поняла девушка. — Что я пропустила?

— Была ещё одна статья, до сегодняшней, — пояснил Гарри. — Там тоже про Снейпа было!

— Я… Я не знала, — созналась Дэвис. — Прости. Прости. Я не увидела её…

— Найди и принеси мне её, — приказал Поттер.

Вскоре газета была у него в руках. Неудивительно, что Трейси её пропустила, статья располагалась аж на пятой странице и уместилась всего лишь в пару абзацев, скромно приютившись после очерка о поражении «Холихедских гарпий» и о некой Гвеног Джонс. Ещё не приступив к чтению, Поттер осознал свою ошибку. Откуда он мог узнать про эту статью, если все его газеты получает Трейси? Мальчик скосил взгляд на сидящую девушку, которая, открыв рот, читала. Увидела ли она его промашку? Гарри тоже приступил к чтению.

Профессор-убийца

Всем известно, как важно обучение юных магов в школе волшебства Хогвартс. Пестуя новые поколения, обучая эту юную поросль, которая должна занять достойное место в волшебном мире, можно с надеждой смотреть в наше будущее. Однако, мои читатели, к сожалению, всё обстоит не так безоблачно. Недавно стало известно о вопиющем случае в школе, о настоящем убийце. Речь идёт о учителе зельеварения Северусе Снейпе.

В своё время назначение этого человека в Хогвартс удивило очень многих волшебников, которым небезразлично будущее Хогвартса. А ведь Снейп стал не просто профессором, но и ещё деканом факультета Слизерин. Интересно, смог ли он оправдать столь высокое доверие волшебного сообщества и чаяния на надёжного наставника для наших детей? Придётся вас огорчить, что нет.

Северус Снейп использует свою власть во вред ученикам. На одном из уроков этот «учитель» вместо обучения своему предмету решил с силой напоить ядом домашнего питомца одного из гриффиндорцев и потом с наслаждением смотрел, как оно умирает в мучениях. Разумеется, такое чудовищное убийство на глазах всего класса было жестоким ударом по психике детей. Снейп даже не пытался применить никакой антидот, чтобы спасти несчастное животное, а лишь наслаждался мучительной гибелью беззащитного существа. И мы вправе задаваться вопросом, могут ли чувствовать себя ученики в безопасности, когда профессор убивает любимое животное одного из них прямо на уроке? Для чего была эта кровавая расправа? Разве должен обучать детей столь бездушный человек, не знающий, что питомцем тоже можно дорожить? Это чудовищный поступок в роли учителя.

Очевидно, что Снейп лишён эмпатии, но переполнен садистскими наклонностями. Профессор буквально наслаждается страхом и ужасом учеников на своих уроках. Несомненно, что самому школьнику был нанесён сильнейший эмоциональный удар, ученик испытал ужас от того, что его любимица погибла от рук профессора, понимание, что он не смог её защитить, своё полное бессилие перед чудовищем-профессором. Что же это было, уважаемые читатели? Садистское желание поиздеваться над самым слабым?

Неизвестно, станет ли Хогвартс когда-нибудь таким, каким мы помнили, когда учились в те светлые годы юности. Но выражу мнение, что пострадавший школьник не захочет больше учиться в такой школе. Альбус Дамблдор, без сомнения, должен заинтересоваться поведением одного из своих сотрудников, иначе непонятно кого следующим попытается убить неуравновешенный профессор.

— Вот как, — протянул Гарри, дочитав последние строки.

Статья выглядела бледной копией сегодняшней, похоже, что Скитер взяла её за основу. Мальчик проигнорировал вопросительный взгляд Трейси, которой явно хотел обсудить прочитанное, и убрал газету в свою сумку. Пора было идти на следующий урок.

***

Все следующие дни Снейп продолжал получать письма от разгневанных читателей «Ежедневного Пророка». Он их сжигал почти сразу, но многие присылали громовещатели, которые взрывались заранее, и оскорбления слышал весь зал. Многие слизеринцы были в ужасе от статьи в Пророке. И, как понимал Гарри, не только потому что обвинялся их декан, но и из-за жестоких слов о Пожирателях смерти, которым они симпатизировали. К его удивлению, значительная часть учеников его факультета, несмотря на разгромную публикацию, поддерживали Снейпа, бросая злые взгляды на Долгопупса и придумывая ему и его родителям обидные прозвища, которые они не стеснялись озвучивать в коридорах при встречах с ним. Однокурсники толстяка выступили на его защиту, но всё же несколько раз слизеринцам удавалось подкараулить Невилла, когда тот был один, и отомстить, наложив неприятные сглазы, так что часть уроков гриффиндорец пропускал, находясь в Больничном крыле.

Также горячо в защиту профессора зельеварения выступили старосты, которых тот мог снять в любой момент, так и члены команды по квиддичу. Все то и дело, что обсуждали газету: и в Большом зале, и на переменах, и в гостиной. Это стало темой номер один, затмив, как и Блэка, так и обыски мракоборцев, и даже приближающиеся матчи по квиддичу. Гарри не мог удержаться и тоже комментировал статью. С одной стороны он понимал, что таким поступком может вызвать подозрения, но с другой стороны молчать, когда обсуждают Снейпа он никак не мог. Да и все шишки сыпались на Долгопупса. Успокаивая себя, что почти все слизеринцы знают о том, что он и Снейп друг друга, мягко говоря, не любят, так что его молчание будет чуть ли не более подозрительнее, чем хоть какие-то слова, мальчик понемногу и аккуратно добавлял своё мнение, которое сводилось к тому, что во-первых, Снейп слаб, раз позволил так себя поливать грязью в газетах, а слизеринцы должны уважать больше всего силу. Во-вторых, Снейп глуп, раз так неумело организовывал травлю гриффиндорцев и убил жабу Невилла, ведь даже Крэбб бы догадался, что умерщвление любимца ученика на глазах всего класса вызовет последствия. Поттер считал важным, чтобы факультет не выступил единым фронтом в защиту Снейпа, боясь, что такое помешает директору уволить ненавистного профессора. Хотя гневные письма приходили и Дамблдору — как он посмел назначить Снейпа деканом!

Мальчика очень злило то, что в статье сногсшибательно отметился Локонс, словно это он герой, который изобличил Снейпа. Этот наглый самовлюблённый павлин ничего не сделал против декана, а разом приписал все победы себе. Не меньший гнев вызывало у Поттера и то, что, как оказалось, на Слизерине были поклонники этого персонажа, которые тут же начали писать ему целые поэмы, с идеями, как назвать последнюю книгу о победе над чудовищем Слизерина. То, что Локонс хвастался победой над их факультетом и основателем Салазаром Слизерина, черте что понаписав в своей книжонке, к изумлению мальчика, не вызывало у них никакого противоречия или неприятия.

Остальные факультеты заняли противоположную позицию к их декану. К великому удовольствию Гарри, многие теперь считали именно его убийцей Грейнджер и Уизли. Шёпотки теперь всюду преследовали Снейпа. Но что не нравилось Поттеру так то, что ненависть к Снейпу и страх перед ним начали задевать и самих слизеринцев, распространяясь и на них. Он заметил, что отношение других факультетов изменилось, в том числе к нему самому. А этого допустить мальчик не мог. И аккуратно поговорил с каждым, с кем общался (начиная от Полумны Лавгуд, которая явно сочувствовала Долгопупсу, заканчивая заносчивым Перси Уизли), высказавшись, что не одобряет действия своего декана. Даже если и до ушей Снейпа дойдут слухи об этом, то что он ему сделает, если скоро лишится должности? А вот хорошее мнение и отношение к себе Гарри хотел сохранить. К примеру, Диггори воспринял слова Поттера с большим облегчением. Очевидно, что староста Пуффендуя, несмотря на свою должность, был не в восторге от профессора Снейпа. Как и глава львов Минерва МакГонагалл. По поводу убитой жабы Невилла был страшный скандал между деканом Гриффиндора и деканом Слизерина. Профессора явно не пришли к общему мнению и окончательно рассорились. Более того, наметился холодок к Снейпу со стороны остальных учителей. Это отразилось в том, что раньше их декан сидел в Большом Зале между Синистрой и МакГонагалл, однако теперь восседал в гордом одиночестве. А вот Перси Уизли лишь мрачно поблагодарил Гарри за информацию и кивнул, когда тот скупо выразил соболезнования насчёт Джинни Уизли.

Словно в отместку, теперь Невиллу и другим гриффиндорцам досталось куда сильнее на уроках зельеварения. И это стало ясно на первом же уроке после публикации статьи, как только класс расселся по своим местам.

— Ты, Долгопупс, осмелился критиковать моей метод преподавания, — с ненавистью процедил профессор, буравя несчастного взглядом. — И даже решил свалить на меня вину за то, что случилось с твоей жабой. Отнюдь нет, бестолочь. Это твоя вина, что она не пережила твоих никчёмных талантов в зельеварении, идиот! Но знаешь, что ещё хуже? Ты совершенно не собран, безответствен и вообще неспособен ни на какое дело! А твои жалкие попытки варки как раз и прикончили твою жабу!

В классе царила тишина. Казалось, что ненависть Снейпа можно было почувствовать в воздухе. Невилл весь съёжился, а слизеринцы радостно улыбались. Им определённо нравились издевательства Снейпа над гриффиндорцами.

— За то, что ты посмел обвинить меня, будешь каждую субботу приходить ко мне после уроков, — подытожил профессор. — Заодно, может, сможешь научиться чему-нибудь и быть не таким бесполезным в зельеварении. А за то, что среди вас имеется столь высокомерный кретин, который не способен признать собственную никчёмность, — Снейп оглядел половину кабинета, занятую львами, — я лишаю Гриффиндор пятидесяти очков.

Драко издевательски захихикал. Профессор дал задание, и до конца урока Гриффиндор лишился ещё пятьдесят баллов, которые Снейп вычитал по любому поводу. За несколько следующих дней Гриффиндор упал с третьего места на четвёртое, уступив Пуффиндую, который быстро и весьма прилично вырвался вперёд. И это не прибавило популярности учителю зельеварения.

***

Утро следующего дня ничего не предвещало. Поттер спокойство пил сок, размышляя как можно усилить поиски врага на Гриффиндоре и поможет ли сыворотка Правды, если её напоить Рона Уизли, и разузнать у него, что тому известно. Вдруг рядом закашлялась Трейси.

— Га… Гарри! Тебе это нужно видеть, — с трудом проговорила она.

Мальчик забрал у неё «Пророк». Первое, что он увидел, так это слюни и остатки моркови на странице, которые девушка выплюнула, когда начала кашлять. Но тут же его внимание привлекла фотография.

Его декан мерзко улыбался с первой страницы, кривя свои тонкие губы.

Заголовок на всю страницу:

Проклятый Пожиратель Смерти угрожает детям в Хогвартсе!

Во все времена существовали волшебники, для которых честь и смелость были дороже самой жизни. Эти выдающиеся личности всегда стояли на страже мирного сна простых волшебников и боролись против тёмных сил. Именно такими были легендарные герои волшебного мира — Фрэнк и Алиса Долгопупс: могущественные мракоборцы, плечом к плечу вставшие против тёмных сил. А ведь в те страшнейшие годы в волшебном мире всё сильнее разгоралась война. Пожиратели смерти во главе с самим Тёмным Лордом наводили ужас на жителей, заставляя дрожать от страха каждого, подвергая пыткам несогласных, превращая жизнь волшебников в настоящий ад страданий и жестоких расправ, а также убивая обычных простецов. И когда мир уже стоял на пороге катастрофы, когда Министерство Магии пребывало в панике и было абсолютно беспомощно, бесстрашная пара волшебников — Фрэнк и Алиса — вышла вперёд! Их путь был полон опасностей и испытаний, каждое сражение превращалось в отчаянное испытание, борьбой на волоске жизни и смерти, а раны, полученные ими в схватках, становились шрамами чести, рассказывая историю их героической стойкости.

Эта неравная битва с мировым злом закончилась трагическим вечером 14 ноября 1981 года, когда банда жестоких убийц-Пожирателей Смерти напала на жилище нашей славной пары мракоборцев. Безжалостные злоумышленники, ведомые жаждой крови, обрушили свою злую волю на ни в чём не повинных героев, которые желали лишь защитить мирных жителей, но сами стали жертвами невыразимых страданий и мучений, испытав боль, которой позавидовал бы сам демон Азкабана. Но даже тогда, превозмогая адские муки, Фрэнк и Алиса Долгопупс держались достойно, сохраняя гордое молчание и отказываясь предать светлое дело добра.

Сегодня мы говорим о них не только потому, что восхищаемся их силой духа, но и потому, что история продолжается: их наследник, юный Невилл Долгопупс, ныне ученик прославленной школы чародейства и волшебства Хогвартс. И вот почему наш сегодняшний материал посвящён самым невероятным тайнам и загадочным происшествиям, скрывающимся за высокими стенами замка Хогвартс. А знали ли вы, мои читатели, что один из преподавателей этой престижной школы долгое время был самым настоящим Пожирателем Смерти? Да-да, речь идёт о профессоре Северусе Снейпе, которого многие считают опасным преступником, скрывшимся от правосудия прямо под крышей Хогвартса…

Как же так получилось, что Пожиратель Смерти получил возможность учить детей в стенах этого уважаемого учебного заведения? Ведь кто такие Пожиратели Смерти? Это члены беспощадной группировки душегубов, во главе которых стоял самый тёмный колдун всех времён, чьё имя внушало страх каждому, кто его слышал. Организация была создана исключительно ради одного — захвата власти над миром магии посредством насилия, страха и пыток. Пожираемые идеей превосходства чистой крови, они преследовали цель полного уничтожения маглорождённых и маглов. Эта безумная идеология привела к многочисленным актам зверств и массовых убийств, ставших визитной карточкой кровавых преступлений, совершённых этими фанатиками. Они считали, что именно чистокровные волшебники должны занять верховное место в управлении страной, а выжившие маглы и волшебники из семей простецов должны беспрекословно служить новым господам в качестве рабов.

Мы вынуждены признать, что Северус Снейп не просто имел связи с этой группировкой, известной своими преступлениями против волшебного и магловского общества, но активно участвовал в деятельности этих тёмных маглов, поэтому он вступил в организацию Пожирателей Смерти. Более того, по данным наших источников, Снейп входил в ближайшее окружение Сами-Знаете-Кого, возглавляя отряд головорезов в карательных акциях против сторонников добра и света, как раз таких, как Фрэнк и Алиса.

И тут возникает ключевой вопрос: почему Дамблдор допустил столь вопиющее нарушение мер безопасности, приняв на работу человека с таким криминальным прошлым? Почему, несмотря на все доказательства причастности к массовым расправам, директор решил дать этому человеку должность преподавателя? Лучший друг Северуса Снейпа, с которым он был знаком ещё со школьных лет, а потом верой и правдой вместе служили под началом Вы-Знаете-Кого, Ойген Мальсибер, сейчас отбывает пожизненное заключение в волшебной тюрьме Азкабан за многочисленные убийства и применения Непростительных заклинаний. И у многих возникает справедливый вопрос, почему наш «герой» не составляет ему компанию? Ведь Бартемиус Крауч (возглавлявший в те времена департамент магического правопорядка) настаивал на заключении Снейпа в Азкабан. Правда весьма неприглядна: лишь благодаря вмешательству Альбуса Дамблдора Северус Снейп избежал заслуженной судьбы оказаться заключённым. Почему глава суда фактически укрыл преступника, закрывая глаза на вероятность его участия в тёмных делах и преступлениях, достойных самой строгой меры наказания? Какие скрытые мотивы стоят за решением Дамблдора освободить известного пособника Тёмных Сил? Связаны ли громкие слухи о больших суммах золота, добытых кровавыми путями, когда Сами-Знаете-Кто был в силе, и оказавшихся в нужных карманах, с данным делом?

Очевидно, ситуация требует тщательного разбирательства и прозрачного освещения для тех, кому небезразличны судьбы детей. Вопросы безопасности и доверия к руководству школы становятся всё более актуальными, ведь на кону — жизнь и благополучие наших юных волшебников. И вот таким невообразимым образом получилось, что профессор, обучающий сына отважных мракоборцев, которые защищали нас от произвола Пожирателей Смерти… оказался настоящим Пожирателем Смерти. И ведь Снейп не просто стал профессором, он возглавил один из самых сложный и величественных факультетов Хогвартса — Слизерин.

Как вы считаете, может ли научить маленьких детей чему-то хорошему палач Сами-Знаете-Кого? К большому сожалению, мои читатели, ответ на этот вопрос: нет. Северус Снейп использует преподавание как инструмент мести и издевательства над детьми, чьи родители боролись против его прежнего господина — всем известного Тёмного Лорда. Избежавший благодаря змеиной хитрости заключения в Азкабан, профессор позволяет себе открыто унижать учеников, любит издеваться над теми, кто слабее его, над теми, кто находился в его власти. Учитывая, что у Невилла Долгопупса не осталось родителей, то именно он является любимой жертвой профессора зельеварения, ведь никто не может защитить бедного мальчика-сироту. Невилл признался, что больше всего на свете боится профессора Северуса Снейпа. Тот даже стал его личным кошмаром в образе боггарта, окончательно подтвердив опасения многих родителей, считающих, что бывший приспешник Темного Лорда приносит больше вреда, нежели пользы. Для тех, кто проспал уроки по защите от Тёмных искусств, справочка: боггарт — это гад, что принимает форму твоего личного ужаса. Возникает резонный вопрос, почему профессор является настоящим ужасом для ученика? А разгадка проста — Снейп ненавидит маленького Долгопупса. Пользуясь своей властью, этот недостойный человек откровенно мстит Долгопупсам за то, что те мешали Сами-Знаете-Кому. Не в силах добраться до самих Фрэнка и Алисы, трусливый Снейп отыгрывается на их сыне, пока Минерва Макгонагалл закрывает глаза на присутствие бывшего члена банды убийц в школе. На этом злодеяния и измывательства Пожирателя Смерти над сиротой не закончились, а принимают куда более страшный поворот: на днях он отравил и убил любимого питомца Долгопупса прямо у того на глазах. Похоже, Северус Снейп до сих пор практикует приёмы запугивания, усвоенные у своего бывшего господина, но теперь объектом стали невинные ученики Хогвартса.

Даже внешне Северус Снейп вызывает исключительно неприятные ощущения. Грязные чёрные волосы свисают вдоль головы жирными прядями, словно отвратительные черви, окружающие болезненно-бледное лицо. Тонкий, едва заметный рот неизменно кривится в надменной усмешке презрения, а глубоко посаженные чёрные глаза излучают непроницаемый мрак, отражающий всю глубину зла, таящегося внутри. Эта отталкивающая внешность воплощает собой полную противоположность привлекательному образу учителя и служит постоянным источником тревоги и дискомфорта для окружающих. Такова истинная природа мистера Снейпа — наинеприятнейшего человека, чей вид сам по себе способен вызывать чувство отвращения и опасения.

Разумеется, одним Невиллом Снейп не ограничивается, под его травлю попадают сотни других учеников, лишь по той причине, что не способны дать отпор взрослому колдуну. Более того, есть основания полагать, что Снейп продолжает поддерживать связь с бывшими соратниками. Источники сообщают, что он регулярно посещает тайные встречи, где обсуждаются планы восстановления сил Пожирателей Смерти. Если это правда, то какой урок он преподносит нашим детям? Что происходит за закрытыми дверями класса зельеварения? Неудивительно, что родители учащихся справедливо обеспокоены ситуацией. Они задаются вопросом: насколько безопасно оставлять своих детей под опекой человека, чья лояльность сомнительна, методы преподавания чудовищны, а прошлое столь ужасно и преступно? Сколько ещё ошибок должно произойти, прежде чем руководство Хогвартса осознает опасность?

Но несмотря на многочисленные жалобы родителей, администрация школы упорно игнорирует нарушения профессионального долга профессора Северуса Снейпа. Ученица пятого курса заявила нашему изданию: «Его уроки представляют реальную опасность для здоровья! На них опасно! Котлы взрываются, многие получают страшные ожоги!» Неужели каждый визит на урок зельеварения грозит новыми травмами? Почему такое обучение «спустя рукава» ничуть не смущает профессора Снейпа? Самое удивительное заключается в следующем: несмотря на то, что уроки организованы хаотично и неэффективно, профессор Снейп нагло предъявляет к учащимся абсурдные требования — не допускает учеников на старшие курсы без оценки «Превосходно». Получается замкнутый круг: дети вынуждены осваивать сложную дисциплину вопреки некачественному обучению, тратя собственное время и усилия на самостоятельное изучение предмета, что само по себе свидетельствует о высоком уровне таланта и настойчивости. Между тем талантливые ребята остаются вне возможностей углубленного изучения искусства зельеварения и погружения в тайны древней науки из-за халатности нерадивого профессора.

Естественно, зная Снейпа, это имеет под собой очень гадкую причину. Более того, похоже здесь скрыт настоящий тёмный заговор! Как оказалось, получив оценку ниже заветного уровня «Превосходно», молодые волшебники теряют шанс поступить на программу подготовки мракоборцев. Тем самым Снейп закрывают дорогу в эту профессию навсегда. Ведь для того, чтобы стать мракоборцем, нужно сдать на седьмом курсе ЖАБА по несколько предметам, в том числе по зельеварению. И хотя все остальные профессора допускают на шестой курс тех, кто успешно сдал экзамены на «Выше Ожидаемого» и даже ниже, но только не зловредный профессор Снейп! И так уже на протяжении долгих двенадцати лет действует стратегия ограничения числа претендентов в ведомство, ответственное за борьбу с тёмными силами! Неужели цели Тёмного Лорда достигаются чужими руками? Вспоминая крепкие связи Снейпа со своими дружками Пожирателями Смерти в прошлом (а возможно и в настоящим), становится понятно, что таким образом он ослабляет тех, кто всегда были на страже добра, борцов против тёмных сил. И это приносит свои плоды. За последние десять лет мракоборцы недополучили десятков магов в свои ряды! Мракоборцев теперь в разы меньше, чем было до того, как Снейп занял свой пост. И именно поэтому они не в силах поймать одного единственного Пожирателя Смерти — Сириуса Блэка. И редакция задаёт вопрос: не к этой ли цели стремился вредитель в рядах профессоров Хогвартса?

Разумеется, Северус Снейп не ограничивается только этим. Как мы знаем, Тот-Кого-Нельзя-Называть яро ненавидел маглов, так и детей из таких семей, волшебство которых пробудилось. И этот верный последователь преданно следует постулатам своего исчезнувшего хозяина. Два года назад в школе была зверски убита маглорождённая волшебница. Альбус Дамблдор тут же опять постарался прикрыть своего Пожирателя Смерти, заявив, что в этом кровавом преступлении виновен профессор Квиррелл. Но многие не поверили в эту наспех выдуманную историю, прекрасно зная профессора Квиррелла. Как заявляли многие волшебники, лично знавшие этого милого волшебника, это «добродушный человек, который и мухи не обидит». А надёжный источник в Министерстве Магии, который пожелал остаться неизвестным, прямо заявил, что расследование убийства маглорождённой ученицы вело к Северусу Снейпу и только вмешательство сверху не позволило довести дело до конца. Как удобно оказалось для Дамблдора и Снейпа, что Квиррелл не смог ничего сказать в своё оправдание, ведь он погиб накануне. Что это, как не заметание следов преступления, устранение нежелательных свидетелей? Что же творится в нашем старом и не таком уж добром Хогвартсе? И сколько убийств должно случиться, чтобы Амелия Боунс наконец протёрла свой монокль от пыли?

И это первая смерть в Хогвартсе за полвека, но, к всеобщему ужасу, не последняя. Все знают, какой ужас творился там в прошлом году, школу даже пришлось закрыть, когда была похищена первокурсница. И совсем неудивительно, что пропавшая ученица (тот факт, что её постигла печальная участь, несомненен) была из семьи, которая дружелюбно относится к простецам. Такое никак не могло понравиться Северусу Снейпу, главе факультета Салазара Слизерина, славившегося своей нетерпимостью к тем, у кого недостаточно магической крови в жилах. Очевидно, что неизвестный преступник (самые умные из читателей уже догадались кто это) сначала погубил маглорождённую ученицу, а потом, почувствовав свою безнаказанность, принялся нападать на остальных маглорождённых, завершив свою кровавую эпопею смертью ещё одной девочки. Как мы помним, тогда Министерство Магии ошибочно обвинило во всём Рубеуса Хагрида, отправив того в Азкабан. Наверняка этому и поспособствовал Северус Снейп, чья неприязнь к Хагриду общеизвестна. Похоже, что Снейп провернул уже отработанную схему — подставил другого человека. Бывший преподаватель защиты от Тёмных искусств великолепный Златопуст Локонс поделился своим мнением:

«Ну конечно же, профессор Снейп — типичный представитель той категории закоренелых злодеев, чьи имена золотом высечены в скрижалях зла и порочности! — провозгласил нашему корреспонденту знаменитый герой магического мира и член Лиги защиты от тёмных сил Златопуст Локонс. — Только я смог увидеть подлинную сущность этого коварного типа с первого взгляда! Когда наши глаза встретились, я моментально почувствовал весь спектр ненависти и корысти, источаемый этим негодяем. Мой острый взор тут же отметил ядовитые отблески злобы в чёрных глазах этого зла. Лишь я осмелился раскрыть публике глаза на его обман и лицемерие, заставив человечество осознать действительное положение вещей! Ведь, признайтесь честно, кто ещё смог бы проявить столько смелости и прозрения, кроме меня, величайшего победителя мировой преступности и заслуженного героя?! Да-да, именно Снейп — тот самый негодяй, в котором я во время нашего восхитительно-показательного поединка мгновенно разглядел всю глубину его чёрной души и грязных намерений! Но разве могли бы вы ожидать меньшего от меня, главного мастера борьбы против Тёмных искусств и пятикратного призёра газеты «Магический еженедельник» за самую очаровательную улыбку? О, друзья мои, поверьте моему многолетнему опыту в области изучения истинной природы тёмных колдунов! Именно я бросил ярчайший луч света на омерзительный лик этого ничтожного притворщика, скрывающегося за маской преподавателя! Разумеется, мой подвиг заслуживает большего внимания, чем жалкий случай с какой-то сальноволосой гадиной. Ведь именно благодаря моим непревзойдённым способностям Тайная комната запечатана настолько надёжно, что ни один тёмный агент, ни одна дикая тварь не смогла бы снова её открыть без благословления высших сил и участия самого Мерлина Великого! И можете быть уверены, что этот мрачный тип трижды задумается, прежде чем вновь сунуть нос в тёмные дела… Хотите почувствовать вкус настоящей славы защитника добрых сердец и светлых душ? Тогда немедленно направляйтесь в любую книжную лавку и приобретайте мой новый шедевр «Чудовище Слизерина из Тайной комнаты», в котором детально описаны мои беспримерные победы над этим страшным созданием древнего зла! Уже готовится четвёртый тираж в шикарном подарочном оформлении с моим собственным изображением на форзаце и мною собственноручно подписанным! Поверьте мне, искушённые читательские сердца знают толк в настоящем искусстве героев! Кстати говоря, именно я сам определил самое точное название моему новоиспечённому шедевру, потому что никто в целом волшебном мире не владеет мастерством подбора наименований так безупречно, как я. Пусть сотни тысяч восторженных поклонников подтвердят мою правоту! Друзья мои, поделитесь своим мнением, какое название кажется вам идеальным для финального издания моей победы над чудовищем Слизерина из Тайной комнаты: «Страж Слизерина», «Святилище Слизерина», «Секрет Слизерина», «Страхолюдина Слизерина» или «Созданье Слизерина»? Ответьте быстро, доказывая миру, насколько сильно любите вы своего самого талантливого автора века! (прим. редактора: письма можете прислать в редакцию «Ежедневный Пророк») Поделитесь со мной, дорогая публика, любимым названием, чтобы подтвердить вашу приверженность искусству Локонса и показать вселенную всей глубины вашей привязанности к лучшему автору столетия!»

Что ж, именно таких достойных профессоров Альбус Дамблдор не терпит у себя в штате. А ведь именно благодаря Локонсу, который сумел закрыть Тайную комнату, директор смог при помощи слизеринской хитрости вернуться на свой пост, тогда, когда дело было уже сделано и Хогвартс стал безопасным, даже палочкой не взмахнув. И никто иной, как Локонс заслуживает к своему Ордену Мерлина третьей степени, ещё один, но уже высшей пробы.

Альбус Дамблдор, безусловно, был когда-то выдающимся магом, но его доверие к Северусу Снейпу ставит под сомнение способность старого мага адекватно оценивать реальность. Не ошибусь в предположении, что пожилой старичок окончательно выжил из ума. В последнее время появились тревожащие слухи о состоянии великого волшебника. Источники утверждают, что поведение директора Хогвартса стало странным и непредсказуемым. Его речь на заседании Международной конференции колдунов была сбивчивой, высказывания бессмысленными, а поступки противоречащими здравому смыслу. По мнению экспертов, такое поведение больше характерно пожилому человеку, страдающему старческим слабоумием.

Как заявил мистер Люциус Малфой:

«Позвольте начать с констатации факта: я глубоко разочарован господином Дамблдором и считаю необходимым поделиться своими наблюдениями публично. Для начала давайте вспомним основополагающий принцип: школа должна воспитывать будущих лидеров общества, развивать чувство ответственности и дисциплины. Ученики Хогвартса же находятся под руководством человека, чья репутация… мягко говоря, запятнана множеством сомнительных решений. Наконец, последний аспект моего отношения к господину Дамблдору — его привычка скрывать правду от родителей учащихся. Разве можно доверять человеку, который регулярно держит важнейшую информацию в секрете? Как родители могут доверить своих детей такому руководителю? Чудовищная гибель двух учеников показывает неумение Дамблдора обеспечить безопасность в школе, а также его слабость и близорукость. Но вместо с того, чтобы сложиться с себя полномочья, он продолжает цеплять за пост. Могу уверенно сказать следующее: будущее нашей школы зависит от принятия мер по устранению непрофессионализма руководства. Настало время признать, что альтернатива нынешнему директору просто необходима».

Действительно, директор совершенно не справляется со своими обязанностями. Два года назад произошло убийство мисс Грейнджер. Совсем недавно убили дочь Арнольда Уизли. И если бы не помощь Локонса, то так и не удалось бы остановить кровавый вал всё новых и новых преступлений. Но Дамблдор поспешил удалить героя из школы и ученики снова беззащитны. А Северус Снейп по-прежнему находится в штате преподавателей. Учителя говорят шёпотом, что студентки боятся посещать уроки, боясь попасть под руку «доброго наставника». В прошлом году младшекурсница заявила, что ей пришлось обратиться к врачу из-за тяжёлых ран, полученных после занятия зельями. Эксперты считают, что следы свидетельствуют о применении запрещённого зелья, приготовленного учителем, целью которого стало физическое воздействие на ученицу. Родители, пожалуйста, будьте бдительны! Возможно, завтра жертвой Пожирателя станет ваш ребёнок.

Мы настаиваем на немедленном увольнении Северуса Снейпа и передаче дела в суд по обвинению в нападениях на несовершеннолетних учеников. Родители обязаны потребовать объяснения у руководства школы. Наши дети вправе чувствовать себя защищёнными в стенах образовательного учреждения, а не становиться объектами незаконных опытов и пыток!

В предыдущих главах:

Гарри Поттер сумел найти нужные слова и вернуть в строй старосту Корнфута, который после встречи в поезде с дементором впал в уныние. Выполняя просьбу Джеммы, Гарри пытался подкопаться к Амелии Боунс через её племянницу, но единственный на данный момент результат — это беседа со старостой Пуффендуя Седриком Диггори, которая закончилась весьма позитивно. Фарли, пользуясь информацией Поттера, смогла провести обыски у Малфоев в поисках убийцы, однако жернова Министерства Магии зацепили ещё десятки семей, что вылилось в жуткий скандал между Боунс и Фаджем. Гарри узнаёт, что у его мамы была прабабушка-сквиб из семейства Гойл.

Староста Корделия Селвин сумела в тренировочной дуэли победить Гарри. Корделия мимоходом интересуется про Эмилию Стоун — полукровку со второго курса. Мальчик решает поговорить с Эмилией, поставив ту перед выбором: или служба ему, и его дальнейшая поддержка, или она остаётся сама по себе. Девочка выбирает «дружбу» с Поттером.

Альбус Дамблдор сообщил Гарри, что дневник Тома Реддла уничтожен. Поттер был настолько счастлив, что устроил вечеринку. МакГонагалл продемонстрировала письмо, в котором требовали исключить Гарри Поттера из Хогвартса и посадить в Азкабан за совершённые им преступления.

Дневник Волан-де-Морта уничтожен. Естественно, что Гарри не мог не поделиться таким сногсшибательным известием с Джеммой.

— У меня прекрасная новость, — не сдерживая улыбки, сообщил он девушке, когда они связались вечером по сквозному зеркалу. — Ты будешь в восторге, Джемма. Дамблдор сказал, что он уничтожен!

Фарли недоумённо смотрела на него, но через пару мгновений ей глаза расширились: она поняла.

— Дневник уничтожен? Он смог? — севшим голосом спросила колдунья.

— Да-а!

Чёрные глаза недоверчиво сверлили его, но потом лицо девушки дрогнуло, и Джемма… счастливо расхохоталась. Глядя на неё, Гарри сначала заулыбался, а потом и сам рассмеялся.

— Отлично, отлично! — восторженно восклицала Фарли, а потом внезапно вскочила и закружилась в танце.

— Теперь эта штука окончательно уничтожена? — громко спросила она, не останавливаясь.

— Конечно! — мальчик тоже вскочил на ноги от переполняющих его эмоций, но танцевать не стал. — Ты рада?

— Спрашиваешь! — в доли секунды Джемма снова очутилась за столом, схватив сквозное зеркало и приблизила к лицу. — Я счастлива! Мы повергли Сам-Знаешь-Кого! Вопрос с ним закрыт! Как?.. Как Дамблдор смог?! Как он вообще его уничтожил его?

— Про это я не стал спрашивать, — признался Поттер. — Как-то всё быстро… Быстро произошло. Но я узнаю! Надо будет подойти к Дамблдору с этим вопросом.

— У-ух, но главное, что дневник уничтожен! — не уставала повторять Джемма. — Превосходно, просто превосходно. Великолепно! Пятьдесят! Нет! Пятисот баллов Слизерину!

Волшебница явно была в восторге, снова заливисто рассмеявшись.

— Это повод устроить праздник, — заявила она; её чёрные глаза заговорщически поблескивали. — Эх, завтра на работу. Значит в выходные!

— А я уже устроил себе праздник, — лукаво улыбаясь, гордо заявил Гарри.

— Как? Каким образом? — просияла ему в ответ Фарли.

— Ну я объявил на факультете, что у нас вечеринка. И все праздновали уничтожение дневника Тёмного Лорда.

— Что сделал?! — Джемма не верила своим ушам.

— Я никому не сказал, что мы именно празднуем, — ухмыльнувшись, поведал Поттер о своём большом розыгрыше. — Просто сказал, что достиг огромного успеха. Ты представляешь, что все-все слизеринцы поднимали тосты за то, что Сам-Знаешь-Кто уничтожен. Никто не понял истинную причину праздника…

Джемма в шоке смотрела на него не менее полминуты. А потом расхохоталась.

— Вот это розыгрыш! Даже не знаю, что сказать. Вот это ты дал! Вот это да.

Девушка ещё долго восторгалась произошедшим, также хвалила Гарри, как и за то, что он догадался отдать дневник Дамблдору и всё закончилось, так и за такую необычную затею с вечеринкой.

Была, конечно, и ложка дёгтя. Письмо к Минерве МакГонагалл с нелепыми и ужасными обвинениями. Гарри не смог рассказать об этом Фарли в тот вечер. Это затрагивало неудобную тему Наследника Слизерина, а также он не хотел снова просить помощи или жаловаться. Вот когда он найдёт этого врага, тогда расскажет ей обо всём. А то и так Джемма со многими его проблемами разобралась, а он даже Уизли не смог допросить. В этот раз он справится сам.

Поиски таинственного недоброжелателя, отправившего письмо декану Гриффидора с требованием отчислить Гарри Поттера и посадить в Азкабан за убийство, как-то сразу забуксовали. Мальчик считал, что ненавистный доносчик с Гриффиндора, иначе зачем ему отправлять письмо декану именно этого факультета? Сложность была в том, что у слизеринца не было связей в доме львов, чтобы суметь что-то вызнать. Но всякий раз вспоминая прочитанные строки кляузы, Гарри с трудом сдерживал гнев, и желание найти обидчика всё сильнее разгоралось в его душе. Предлагать выгнать Поттера из Хогвартса? Из его дома! Осторожные расспросы своих знакомых-слизеринцев лишь добавили путаницы. Слишком уж расплывчатые критерия поиска: найти гриффиндорца, который хорошо разбирается в законах и люто ненавидит Гарри Поттера. Да и очень мало кто поддерживал общение с вражеским факультетом, что не являлось сюрпризом. К его удивлению, Пэнси оказалась приятным исключением. Девушка редко, но всё же обсуждала с однокурсницей Лавандой Браун мир волшебной моды, поэтому пообещала аккуратно порасспрашивать её, придумав историю про то, что некая слизеринка хочет познакомиться с таким парнем. Рассказывая о своём замысле, Паркинсон тихонько хихикала, явно представляя, как она воплотит эту потрясающую сплетню в жизнь. А вот с близкой подругой Браун — красавицей Парвати Патил — у Пэнси не задалось общение. По словам девушки гриффиндорка-бука затаила на неё злобу ещё с первого курса, после издевательских слов, что той нравится Долгопупс. А тщательно лелеемые планы Пэнси поссорить Патил и Браун между собой пока не увенчались успехом.

Тем временем Трейси, Блейз и Элизабет смогли составить подробный многостраничный доклад о методах борьбы с дементорами, который их попросил сделать Поттер. Гарри его внимательно прочёл, узнав немало важных, хоть и мелких деталей. А вот Люпин от реферата слизеринцев пришёл в восторг и всех троих наградил десятью баллами каждому, что сократило отставание от Когтеврана, лидирующего в межфакультетском соревновании. Но Поттер счёл важнее баллов то, что Элизабет хоть немного наладила общение с Трейси и даже с Блейзом. Заодно открылся талант девушки — красивое оформление реферата было её идей, которую она прекрасно реализовала.

Ещё в тот день сова принесла конверт от мистера Малфоя. Недавно Фарли выяснила, что эльф Добби служил этому семейству и предупредила Поттера, что Люциус, возможно, напишет ему. Гарри отнёсся к письму, как к ядовитой гадюке, трижды проверив его в своей комнате всеми доступными заклинаниям, да и потом долго размышлял, вскрывать ли его или просто выбросить в камин. Мальчик не сомневался, что именно Люциус Малфой пронёс как-то дневник Волан-де-Морта в Хогвартс с помощью Джиневры Уизли, а значит был виновен в её смерти и — что намного хуже — в страданиях самого Гарри. Наверняка это дело не обошлось и без помощи мерзкого Снейпа. Так не лучше ли сжечь пропитанные ядом строки? Но лежащее письмо приковывало к себе взгляд, и любопытство в конце концов победило. А что, если это Малфой как-то натравливает или даже управляет гриффиндорцем, написавшим донос Макгонагалл? Может эта та же ситуация, как в прошлом году с Джинни? Нет же ничего страшного в том, если он прочтёт, что же ему пишет Пожиратель Смерти? Возможно, именно благодаря письму, Гарри сможет понять, как Малфой помог Блэку сбежать и где тот сейчас?

Он открыл конверт, доставая письмо и принялся читать строки, изящно выведенные на дорогой бумаге.

Уважаемый мистер Поттер,

Позвольте выразить Вам мои искренние сожаления относительно досадной ситуации, связанной с моим домашним эльфом Добби. Я неизменно отношусь крайне серьёзно к делам, связанным с честью моей фамилии. Признаю, что поведение моего слуги было недопустимым. Надеюсь, что любые неудобства, которые Вы испытали, будут компенсированы. Я не знал о поступке эльфа и воздал ему по заслугам. Я выражаю благодарность за то, что этот инцидент остался между нами и рад крепкой дружбе, что связывает моего сына с Вами. При встрече с Вами у меня сложилось о Вас исключительно положительное впечатление, как о благоразумном и смышлёном молодом человеке, и превосходно, что я не ошибся.

Необдуманные поступки эльфа привели к серьёзным последствиям, включая порчу подарков, предназначенных лично Вам. Готов возместить ущерб, который Вы понесли вследствие несчастного случая. Новые предметы будут изготовлены лучшими мастерами, соблюдая высочайшие стандарты качества, достойные старинного семейства Малфоев. Если у Вас появятся дополнительные пожелания по замене утраченных подарков или Вашего рождественского списка, пожалуйста, незамедлительно известите меня.

Помимо этого, позвольте воспользоваться случаем и официально пригласить Вас присоединиться к нам в праздник Рождества в нашем семейном поместье. Семья Малфоев испытывает истинное удовлетворение, приглашая столь почётного гостя разделить наш семейный праздник. Пожалуйста, примите наше приглашение, зная, что мы относимся к этому предложению исключительно положительно и надеемся укрепить наши дружеские связи благодаря Вашему присутствию среди нас.

Искренне Ваш,Люциус Малфой.

Гарри в гневе скомкал письмо, швырнув его на стол.

— Как же, приехать на Рождество. Нашёл дурака, — со злостью сказал он.

Мальчик-то рассчитывал, что письмо что-то прояснит из происходящего вокруг него. Он достал палочку, собираясь даже сжечь пергамент, но передумал. Это всегда успеется. Но соваться в дом Пожирателя Смерти, в котором, возможно, укрывался Блэк после побега было бы крайне глупо. Поттер решил проигнорировать письмо, сохранив ледяное молчание.

Однако уже на следующий день мальчик поменял своё решение. Мистеру Малфою вряд ли известно, что Гарри догадался, кто помог Блэку сбежать, так может быть он и не в курсе, что дневник был у него самого. А своим молчанием Поттер ничего не добьётся. То, что отец Драко не сразу прислал ему письмо с извинениями тоже объяснимо — после обысков мракоборцев, скорее всего, голова у него была забита другим. К тому же Малфой предложил компенсацию, а это игнорировать не стоило. Мальчик позволил себе помечтать, как он просит «Молнию» взамен ущерба. Крайне дорогая вещь, вряд ли Люциус согласится на такое. Хотя он купил в прошлом году семь «Нимбусов», которые не могут же стоит дешевле, чем одна метла, пусть и самая лучшая. И всё же…

А ещё Люциус просит уточнить рождественский список подарков, будто Гарри уже согласился приехать к ним. Поттер сочинил вежливый ответ, с согласием получить компенсацию в виде утерянных подарков и благодарностью за приглашение, пояснив, что ещё не определился с планами на Рождество. Скорее всего Малфой мог бы прислать золото, как компенсацию, но у Гарри и так его не мало, а вот получить вещи, которые ему презентовали, пусть и купленные заново, было бы куда интереснее. Пусть допросит Добби, узнает, что тот украл и купит такое же. А ему самому стоит лучше сосредоточиться на поиске врага среди гриффиндорцев. К сожалению, случай на перемене, когда его класс столкнулся с однокурсниками с факультета львов, сильно усложнил задачу Поттера.

— О, Долгопупс, — злобно обрадовался Малфой, едва увидев толстого гриффиндорца, — как там твоя жаба? Не пережила твоих талантов в зельеварении? Надеюсь, ты её труп не выкинул в озеро?

У Драко уже давно было отвратительное настроение из-за прошедших в его доме обысков, которые учинили мракоборцы, и он явно желал на ком-то отыграться. Невилл бросил на Малфоя испуганный взгляд и тут же, демонстрируя слабохарактерность, опустил голову, боясь снова встречаться с ним глазами. А вот Рон Уизли со злостью посмотрел на Драко, ему явно было что сказать, но всё же он промолчал. Только блондину хватило и этого для эскалации конфликта.

— Что, Уизли? У тебя же крыса есть… Представляешь, если бы профессор Снейп проверил на ней новые яды, а? — с ухмылкой медленно протянул Малфой, снова поднимая любимую тему и делая шаг ближе к остановившимся у противоположной стены коридора гриффиндорцам. — Я вообще не понимаю, почему вы двое ходите на зельеварение. Заглядывайте почаще к Хагриду, наверняка ему нужны помощники для уборки совятни. Я полагаю, что ваша золотая мечта после школы — устроиться здесь лесниками.

Гарри воспользовался ситуацией, выбрав диспозицию чуть в стороне, чтобы на него не обращали внимания, и пристально оглядывал гриффиндорцев. Может кто-то из них послал то письмо? Если это так, то виновник должен найти взглядом Поттера, чтобы оценить его реакцию на этот конфликт, а не увидев среди слизеринцев, выдать себя, начав оглядываться. Лица гриффиндорцев горели от гнева (у Долгопупса и Браун, наоборот, побледнели), но они все, как один, смотрели только на вальяжного Малфоя, медленно и злобно растягивающего слова. Неряшливый Финниган, у которого подол рубашки торчал из брюк, зло сжал губы в тонкую полоску. Патил широко раскрыла глаза, слушая новое оскорбление Драко. Темнокожий Томас склонил голову набок, словно прикидывая, успеет ли он ударить врага прежде, чем среагируют крепыши Крэбб и Гойл, каждый из которых был вдвое здоровее любого из гриффиндорцев. Рон прошипел: «Заткнись, Малфой». Но никто не выдал себя поисками того, кого его враг считал Наследником Слизерина и убийцей.

— Поменяешь свои обноски на что-то другое, Уизли, — продолжал изгаляться в оскорблениях над гриффиндорцем Драко. Пэнси громко и обидно хихикнула. — И жить переедешь сюда. Хотя, судя по Хагриду, выбор будет между свинарником и твоим домом-развалюхой. Но Уизли и так абсолютно нищие, так что вы и за пару кнатов удавитесь ради работы. Знаешь, Долгопупс, — опять переключился на того Малфой, отчего Невилл вздрогнул и попятился, врезавшись в Браун, — насчёт тебя я не уверен. Ты настолько тупой, что эта образина в роли профессора выглядит гением на твоём фоне. Ведь если бы мозги были из золота, ты бы всё равно был беднее Уизли, а это уже показатель.

Не найдя своего врага среди третьего курса, Поттер расстроенно нахмурился, решив, что тут скорее всего замешаны старшекурсники. Разве не родители одного из них прислали ему проклятый подарок на День рождения? А ведь таких посылок было несколько. Сколько же у него на самом деле врагов в Хогвартсе? Причём прячутся, подлые трусы. Скрываются, а не выступают открыто, как положено львам, а ведут себя, как змеи, затаившиеся в зарослях и стараясь незаметно ужалить. Взгляд Гарри задержался на сияющем довольстве лица Малфоя, выступление которого собрало уже немалую аудиторию. И ради чего Драко так старается? Ну и что, что Уизли одет в поношенную мантию? У Люпина мантия ещё хуже выглядит, причём в разы. Да и сам Гарри много лет донашивал за кузеном старую одежду. И вот тогда его вещи действительно можно было назвать обносками и лохмотьями. А по Уизли видно, что родители о нём заботятся в меру своих сил. Что они у него есть. Что у него есть те, кто о нём думают. Поттера внезапно ощутил ненаправленный ни на кого гнев.

Он оглядел одетого с иголочки Малфоя. Дело же не в зависти. Можно ли считать такого человека другом? А что вообще означает «друг»? Значение такого простого слова ускользало от него, словно что-то давно забытое, ворочающееся на языке. У друга Гарри Поттера должна быть такая верность к нему, как у Трейси или Джеммы?

— А ты, Финниган, не способен даже привести свою одежду в порядок, какой из тебя лесник? Тебя родители не научили заправлять рубашку? Ах да, они же из маглов. Твоя мамаша, верно? Будешь прибираться в доме Хагрида вместе с Уизли, этот-то точно будет доволен…

— Ладно, достаточно, — Поттер, уже видя, что гриффиндорцы вот-вот взорвутся, прервал Драко.

Все вздрогнули, оборачиваясь к нему. Гарри взглянул на Симуса, трясущегося от злости и с ненавистью смотрящегося на Малфоя, и на Невилла, мгновенно спрятавшегося за спину пышной Лаванды при появлении мальчика.

«Долгопус действительно жалок. Слабый, трусливый. И это гриффиндорец? Неужели и я стал таким же, если бы попал на этот факультет?»

Невольно встретившись с голубыми глазами Браун, он улыбнулся ей. Шпионка Пэнси. Вспомнив с чего началась перепалка, Поттер с трудом удержался от того, чтобы не кинуть в огород Снейпа камень, выразив неодобрение тому, что профессор убил жабу Долгопупса.

«И всё же Снейп был неправ, отравив жабу Долгопупса. Так нельзя поступать. Не представляю, чтобы я чувствовал и делал, если бы он так поступил с моей Буклей» — слова буквально крутились на языке.

«Это будет неправильным поступком».

— Пора на урок, — хмуро сказал Гарри, борясь с искушением словесно пнуть ненавистного профессора.

— Что здесь происходит? — раздался грубый мужской голос.

Мужчина в алой мантии шёл быстро по коридору, а зрители сцены жались к стенам. Человек остановился, разглядывая стоящих друг напротив друга учеников двух факультетов.

— Ничего, — мило улыбнулась Пэнси.

— Да? — бросил на неё недоверчивый взгляд мракоборец и повернулся вправо, оглядывая гриффиндорцев.

Злые лица мальчиков, Парвати Патил, казалось, вот-вот расплачется. Запахло неприятностями.

— Да, мистер Праудфут, — выступил Поттер вперёд. — Ничего не происходит.

Мракоборец явно не ожидал, что мальчику известна его фамилия. Однако Тонкс в письме поведала, кто именно охраняет замок и к кому лучше обратиться, описав их внешность, чтобы Гарри мог их узнать. И короткостриженый, темноволосый и высокий мракоборец с вороньим носом был третьим в её списке. Праудфут вздрогнул, найдя на лбу Поттера молниевидный шрам и понял, кто перед ним.

— Пошли на урок, — коротко приказал своим слизеринец, направляясь дальше по коридору и уводя свой класс от обозлённых львов.

Вечером, как и было оговорено, в гостиной Слизерина началась грандиозная гулянка. Несмотря на то, что времени подготовиться было намного больше, чем в прошлый раз, но она очень мало чем отличалась от той, которая прошла в честь победы Поттера над близнецами Уизли. Очень многие слизеринцы оделись в праздничные наряды, поэтому редко на глаза попадались привычные школьные чёрные мантии. Разумеется, именно Гарри, как зачинщик этого веселья, был в центре всего внимания. Ни раз, и не два у мальчика интересовалась о том, что послужило поводом для организации сегодняшней вечеринки. Однако, несмотря на то что Поттер уже хорошо освоил искусство словесной эквилибристики, сейчас ему не хотелось играть какую-то роль, прятать победу за кружевом ничего незначащих слов. Он честно сообщил об успехе в одном деле, тайну которого раскрыть он не может. Что, естественно, ещё сильнее подогрело всеобщее любопытство. Отличное настроение мальчика было видно всем, а значит повод был действительно серьёзным.

Сам Гарри получал двойное удовольствие от того, что весь факультет Слизерин празднует уничтожение дневника Тёмного Лорда. Он широко улыбался, когда за его успех поднимали тост слизеринцы, которые даже не подозревали о том, с помпой отмечают гибель Волан-де-Морта, имя которого они всегда лишь иносказательно и со священным ужасом называли. Слушал дифирамбы в свой адрес, как факультет безотчётно восторгался ниспровержением истинного наследника Слизерина. Иногда Поттера подмывало громко объявить об этом. Вот это была бы действительно замечательная шутка! Улыбка снова сама собой наползала на его лицо, когда он представлял лица всех собравшихся, поднявших немало тостов за успех против самого известного слизеринца этого века.

Малфой, почему-то решивший, что Поттер празднует, добившись каких-то успехов в деле Блэка благодаря именно его «совету», о чём он успел дважды намекнуть мальчику, теперь хвастался тем, какой разгром ждёт Гриффиндор в предстоящем матче. Гарри хотел было уже покинуть эту компанию, чтобы подойти к Корделии Селвин, которой что-то рассказывала Джулии Монкли, но не успел сделать и двух шагов.

— А что тебе тут надо? — негодующе бросил Драко второкурснице Эмили, стоявшей у того над душой. — Иди к своим!

Слова Малфоя звучали не совсем уместно, учитывая, что рядом сидела первокурсница Астория, сбоку от Поттера стояла Эйвери с пятого года обучения в весьма старомодном зелёном платье до самого пола, да и вообще в их компании постоянно были ученики с других курсов, которые стремились пообщаться с виновником торжества или хотя бы послушать, что говорят вокруг него. Но, с другой стороны, Эмилия явно старалась держаться поближе к Поттеру и невольно нависала над сидящим рядом Драко.

— Она меня ждёт, — поймав взгляд девочки, тут же вступился за неё Гарри. — Эми, подожди пока там.

Он махнул в сторону одиноко стоящей Трейси. Та послушно направилась к его однокурснице, стремясь уйти как можно дальше от Малфоя. Поттер проводил её взглядом, а потом неторопливо направился к Селвин и Монкли.

— Да, Гарри? — прервалась Джулия, когда он к ним приблизился.

— Нет, ничего, — покачал головой мальчик.

Девушки переглянулись. Воцарилось молчание. Поттер же думал о своём, издали наблюдая, как Эмилия и Трейси о чём-то беседует. Последняя заулыбалась. Всё было бы ничего, если второкурсница то и дело не бросала бы взгляды в сторону Роули.

Радость мальчика от прошедшей несколько дней назад успешной беседы с Эмилией почему-то быстро пропала. Да, теперь и отношение, и поведение девочки полностью поменялись. Она перестала его избегать, часто подходила в гостиной к Гарри, обращалась к нему. Её явно напугала перспектива остаться одной против Дарлин Роули. К сожалению, девочка теперь часто бросала такие испуганные взгляды на эту хулиганистую четверокурсницу, когда думала, что та не видит, и вообще вела себя так, словно она несчастная жертва, ожидающая удара.

Гарри понимал, что это показывало её слабой и, наоборот, приманивало агрессию и желание издеваться над ней. Неудивительно, что Роули заметила эти взгляды, и начала сама смотреть, но уже на Поттера, явно пытаясь понять, продолжает ли он защищать девочку или путь свободен. Дарлин явно притихла после головомойки, которую устроила ей Монкли, за то, что та так сглазила толстую девушку Бэгшот с пятого курса, что она вынуждена была обратиться в больничное крыло. И теперь Роули держала палочку при себе, не пуская в ход. Что не сильно помогло жертве травли: Дарлин продолжила словесные издёвки, только присовокупила к этому разные поручения. Она словно показывала, что Бэгшот теперь у неё на побегушках. Напуганная девушка никак не могла ей противостоять.

То, что творилось с пятикурсницей, всех устраивало: и её одноклассников, которым было на неё плевать, и старосту Монкли, потому что это помогло утихомирить Роули, и Эйвери, которая чувствовала, что посмеиваются теперь не над ней за то, что она упустила пост старосты, а над новым объектом для издевательств. А профессора были не в курсе. Текущее положение не устраивало только саму пятикурсницу.

Гарри тоже не было до этого дела. Девушка была толстой и вызывала неприятие своим внешним видом, он с ней раньше не общался и никакого желания начинать конфликт из-за неё с Роули, старшей его на год, у него не было. Тем более что у него были свои заботы. Однако, ситуация всё же вызывала у него какой-то внутренний дискомфорт, который он старался унять. Мальчик прекрасно понимал, что все его действия на виду, как он ведёт себя с Эмилией, видят все, кто хочет знать это, поэтому общался с ней дружелюбно и особо ей не помыкал на людях. Это защитит её от Роули. Но вот при личном общении весьма жёстко держал дистанцию, коротко отдавая приказы наподобие: возьми мою метлу или отнеси мою сумку в Большой зал. Без всяких «пожалуйста» или «прошу». Теперь, когда он видел, как развивается ситуация, он не сомневался, что Эмилия не справилась бы с Роули. Та сожрала бы её живьём.

У Поттера был ещё повод для печали: по какой-то причине вернулись сны про убитую гриффиндорку, но в отличии от летних кошмаров, он совершенно не помнил их содержимое, проснувшись утром. И разбитости никакой не было. Однако гнетущее ощущение и мрачности они определённо добавляли. И это имело своё проявление и наяву. Неожиданный озноб мог охватить мальчика, когда он шёл на урок трансфигурации и, взглянув на одно из окон, то он погружался в воспоминание, которое поглощало его словно вспышка темноты, зачерняя всё, а перед окном стояла эта рыжая первокурсница и смотрела на него. По его воспоминаниям, это было какой-то год назад. Таких мест в Хогвартсе было немало, ведь девочка преследовала его почти весь второй курс, и мальчик начал путаться, стояла ли она здесь на самом деле или это лишь плод его воображения.

Долго погружаться свои мысли ему не дали, толпа опять окружила его.

Раздалось пение. Патефон играл мягкую и медленную песню, а Эйвери пела про зелёные луга, которые вот-вот заметёт белый буран, но всё равно они будут покрыты изумрудным покровом, ведь минут месяца и снег отступит.

Несколько пар кружилось в медленном танце. Наконец песня закончилась.

— Ты хорошо поешь, — похвалил её Поттер, подходя к ней.

— Спасибо, — улыбнулась ему.

— Я не знал, что у тебя такой талант, — промолвил мальчик. — А что ты чувствуешь, когда поешь?

— Это сложно выразить словами, — девушка задумалась. — Я пою, а слова и музыка словно переплетаются вместе. Все стоят рядом и кажется, что я от них неотделима. И тогда мне становится хорошо на душе. Я думаю, что не каждый это может ощутить сердцем.

— Вот как, — удивлённо посмотрел на неё Гарри.

Но долго разговаривать им не дали, слизерицы снова окружили Поттера. Теперь обсуждали родословную его семьи. Гарри быстро нашёл своего «секретного» родича, ведь исследования привели его к тому, что в предках у него была девушка Селена Гойл. Грегори Гойл нашёлся в компании Винсента Крэбба. Оба здоровяка сидели в углу. Мальчик вспомнил, что хотел кое-что отдать Гойлу. Решив с этим не затягивать, он направился в свою комнату.

В том саквояже, которое прислали родители Гойла, оказался ещё старинный альбом. Листая его, мальчик нашёл две колдографии Селены. На первой — молодая девушка с аристократическим лицом с некоторым испугом смотрела на него, держа в руках книгу. Поттеру почему-то не хотелось отдавать её Гойлу, но выбора не было. Накинув мантию-невидимку, чтобы можно было незаметно подойти к одноклассникам в углу, и прихватив альбом, он поднялся обратно в гостиную.

Подойдя к здоровякам, мальчик увидел с удивлением, как Крэбб где-то поймал муху. Разглядывая насекомое с каким-то странным видом, мальчик внезапно бросил его в бокал с водой. Заинтересовавшись происходящим, Поттер незаметно подошел ближе. Муха билась в воде, но не могла расправить крылья. Здоровый слизеринец внимательно наблюдал. Через минуту движения живого существа замедлились, а потом, дёрнувшись напоследок, полностью прекратились. Муха очень медленно плыла на поверхности воды, движимая слабым течением, которое она вызвала своими судорожными попытками не утонуть.

«Убийство».

Крэбб расплылся в довольной улыбке.

Гарри отвернулся. Раскрыв альбом, он достал ту колдорафию, где девушка была одна. Несколько мгновений Поттер разглядывал её. У неё были такие же зелёные глаза, белые волосы, полные губы. На шее красовался тёмный медальон и несколько ниток жемчуга. Он ей улыбнулся, но его прапрабабушка просто смотрела, никак не реагируя. Он перевёл взгляд на другой снимок — светловолосая женщина нежно обнимала девушку, то и дело с любовью смотря на неё. Сама Селена выглядела здесь донельзя счастливой. Помедлив, он вытащил и вторую колдографию. Аккуратно положив семейный альбом сзади Гойла, мальчик убрал снимки поближе к груди. Да, можно было попросить сделать копию и вернуть их на место… Но…

Семейство Гойл отказалось от неё. Эти фотографии им не принадлежат. Они принадлежат его семье. Ему.

Гарри Поттер аккуратно прошёлся по гостиной в мантии-невидимке, стараясь избегать больших толп, чтобы случайно ни на кого не наткнуться, но держа палочку наготове (можно было наколдовать заклятие-подножку, чтобы иметь возможность уклониться от столкновения). Он с интересом разглядывал как себя ведут слизеринцы, когда его нет. Вечеринка, потеряв виновника торжества, даже не думала прекращаться. Все разделились на небольшие группки, что-то живо обсуждая. Патефон играл песню за песней, но редко кто начинал танцевать. Заняв удобную позицию, слизеринец снова погрузился в свои мысли. Всё хорошо, дневник уничтожен. Карточки он забрал. Но на душе было неспокойно. Строки доноса всплыли в памяти.

«Настоящий ужас…»

«Всем известно, что Гарри Поттер убил Уизли. Почему он в школе?»

«Преступление Гарри Поттера…»

«Жестокое убийство несовершеннолетнего».

«Особо жестокое».

«Почему он ходит на уроки?»

«Почему злодей на свободе?»

Мальчик снял мантию-невидимку и направился к своему факультету. Он найдёт этого человека. И тогда тот несчастный позавидует судьбам Уизли.

В предыдущих главах:

Занятия с профессором Люпином идут со слабым успехом, зато раскрываются некоторые моменты войны с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Отчаявшись, Гарри начинает сам искать способы противостоять дементорам. В разговоре с Трейси мальчик пользуется полученными знаниями от её допроса с помощью сыворотки Правды и зарождает в девушке сомнения в искренности дружбы Пэнси. Приходит ответ от Петуньи и оказывается, что в предках у них была Селена Гойл — девушка из семейства его одноклассника, которая не обладала магическими способностями.

Гарри Поттер сумел найти нужные слова и вернуть в строй старосту Корнфута, который после встречи в поезде с дементором впал в уныние. Выполняя просьбу Джеммы, мальчик пытался подкопаться к Амелии Боунс через её племянницу, но единственный пока что результат — это беседа со старостой Пуффендуя Седриком Диггори, которая закончилась весьма позитивно. Фарли, пользуясь информацией Поттера, смогла провести обыски у Малфоев в поисках убийцы, однако жернова Министерства Магии зацепили ещё десятки семей, что вылилось в жуткий скандал между Боунс и Фаджем. Гарри узнает, что у его мамы была прабабушка-сквиб из семейства Гойл.

Староста седьмого курса Корделия Селвин сумела в тренировочной дуэли победить Гарри Поттера: её магическое мастерство существенно возросло. Мальчик осознает, что она своими разговорами влияет на него, а Корделия мимоходом интересуется про Эмилию Стоун — полукровку со второго курса, которая принесла Непреложный обет Поттеру. Мальчик решает поговорить с Эмилией, поставив ту перед выбором: или служба ему, тогда он продолжает её поддерживать, или она сама по себе. Девочка выбирает «дружбу» с Мальчиком-Который-Выжил.

Утром в Большом зале было многолюдно. Гарри предпочитал приходить не слишком рано, когда только редкие жаворонки сидели за столами четырёх факультетах, а профессоров вовсе не было, но и не поздно, чтобы потом не торопиться на занятия. Точно такого же распорядка придерживалось и большинство учеников школы, поэтому в этом циклопическом помещении сейчас царили отголоски десятков разговоров, скрежет сдвигаемых скамеек и звон столовых приборов, которые все вместе сливались в непереводимый шум. Новые ноты к этой какофонии добавил громкий шелест крыльев — прибыла утренняя почта. И словно повинуясь незримой палочке дирижера, все остальные звуки послушно пошли на спад, так как ученики отвлеклись от еды и болтовни, задирая голову в ожидании, что сова может принести письмо именно им.

Мальчик обратил внимание, как сидящая среди учеников седьмого курса староста Селвин приняла большой конверт от чёрной неясыти и с нетерпением его вскрыла. Гарри тоже задрал голову вверх, всматриваясь в эскадрилью сов, летящих сверху: если не письмо от Джеммы, то может Букля просто прилетит угоститься и навестить своего хозяина. Громкий восклик старосты, явно обрадовавшейся то ли содержимому письма, то ли его отправителю, снова привлекло внимание мальчика. Глядя, как её белокурые волосы (точь-в-точь такие же, как у Дафны, только длиннее и незакреплённые заколкой) частично закрывают от его взора конверт, Поттер думал, что сегодня вечером у них будет очередная тренировка. Ему вспомнились прошлые.

То поражение в дуэли пошатнуло его уверенность. Он сам заметил, что сражается с Селвин куда более осторожнее, часто уходя в оборону. Это позволяло ему не проиграть ни в одной из прошедших дуэлей, но в то же время ограничивало и не давало возможности победить. Он чувствовал, что противница, даже если не более быстрая, чем он сам, то за счёт невербальных чар превосходит его, имея преимущество во времени. Гарри не знал, что она колдует, и иногда даже она умудрялась скрывать чары, летящие в него. Поэтому Поттер решил изучать невербальные чары. Но, как он помнил, в учебнике за третий курс про них ничего не было написано. Среди остальных своих многочисленных книг мальчик смог откопать толстенный фолиант «Молчаливое колдовство».

Однако Гарри, листая страницы, исписанные витиеватым и мелким шрифтом, рано обрадовался, что вот-вот сможет освоить невербальную магию, как только прочитает всё это. Пару часов Поттер пытался одолеть первую главу, но автор писал так сложно и замудрёно об одной только теории, что прочитанное совсем не откладывалось у него в голове. Пролистав остальные главы, мальчик понял, что весь учебник такой непонятный. Разозлившись и разочаровавшись, он отшвырнул книгу на край стола. Подумав, Поттер достал хогвартские учебники по защите от Тёмных искусств за средние и старшие курсы, подаренные ему на День рождения. Придётся потратить на это больше времени.

И вот уже несколько дней Гарри штудировал школьные учебники. Он быстро выбросил идею просто пролистать все книги в поисках невербальных чар, решив полностью изучить их от корки до корки, заодно выписывая непонятные места, чтобы было о чём поговорить на занятиях с Люпином. Но удержаться и не спросить у того, есть ли вообще искомые заклинания в этих книгах, дабы не тратить время зря, мальчик не смог. К его удивлению, профессор прекрасно помнил в каких учебниках, что написано. По его словам, в четвёртом курсе невербальные чары полностью отсутствовали. В учебнике для пятого года обучения они лишь чуть-чуть упоминались, но вот шестому курсу им были посвящены восемь глав, что составляло чуть ли не треть от всего учебника. И главное, что пояснил Люпин, — они были изложены куда более понятнее, чем в фолианте «Молчаливое колдовство» (профессор аж поморщился при упоминании этой книги и посоветовал не читать такое вовсе). Также учитель рекомендовал не торопиться, а сначала закончить учебник за третий курс. Такой непрошенный совет, тем более что Поттер и сам принял такое решение, а «Основы защиты от Тёмных искусств» прочитал уже давным-давно, вызвал у него раздражение.

Слева от Гарри резко приземлился на стол крылатый почтальон. Мальчик моргнул, возвращаясь в настоящее. Букли не было, что огорчило слизеринца. Сбоку Трейси забрала у совы его Ежедневный Пророк, с деловитым видом углубившись в чтение, вызвав презрительный и завистливый взгляд у Пайка, сидящего чуть поодаль. Дафна и Элизабет с сонным видом ковырялись в своих тарелках. Поттер уже собирался вернуться к завтраку, понимая, что после нужно будет поговорить с Монкли и Корнфутом по делам факультета, к тому же, скоро ведь матч по квиддичу, и Монтегю что-то говорил про дополнительные тренировки, как слева от его вилки упал кусок пергамента.

Гарри моргнул.

Странно, письма ведь доставляли совы, а эта бумажка прилетела словно сама по себе. Сорвалась с лапки какой-то совы? Или кто-то заколдовал бумагу так, что она прилетела через открытое окно? Поттер незаметно огляделся, чуть поведя головой из стороны в сторону: все были заняты своими делами, не обращая на ещё одно письмо никакого внимания, а Селвин, которую он заподозрил, как адресата, до сих пор внимательно читала пришедшее ей послание. Гарри протянул было руку за палочкой, собираясь проверить пергамент на сглаз, но тот внезапно сам собой чуть трепенулся на столе, подскочил на пару сантиметров, разворачиваясь и демонстрируя своё содержание так умело, что сидящие рядом никак не смогли разглядеть, даже если бы захотели, что там написано тонким косым почерком:

«Предмет уничтожен»

Слова тут же пропали, а листок моментально свернулся, превращаясь в золотую ложку, и тут же отполз, смешавшись с другими ложками и вилками, лежащими у большой тарелки с куриными ножками.

«Предмет? Что за предмет?»

Голова Гарри, занятая прежде делами факультета, уроками и квиддичем, а сейчас таинственным отправителем, загудела. Лишь через десять секунд он взволнованно охнул, а его взгляд невольно обратился в сторону учительского стола. Альбус Дамблдор, тихо беседуя с Минервой МакГонагалл, словно ощутил пристальный взгляд слизеринца на себе и, совершенно естественно бросив мимолётный взгляд в сторону учеников, чуть кивнул, будто бы соглашаясь с деканом Гриффиндора.

«Дневник?! Волан-де-Морт уничтожен??? Уничтожен!»

Надо с ним поговорить! Немедленно узнать всё у Дамблдора! И как можно быстрее рассказать всё Джемме! Мальчика обуяла такая радость, что он с огромным трудом сохранял нейтральное выражение лица и не сорвался в ту же секунду к учительскому столу. Если он сейчас счастливо рассмеётся, то его никто из сидящих рядом слизеринцев не поймёт.

— Всё то же самое. Про поиски Блэка. Ничего нового, — слева пробормотала Трэйси.

— Ты бы видела, какие веки после неё получаются, — громко рассказывала Пэнси, обращаясь и к ней, и к внимательно слушающей Элизабет, и к группе девочек, сидящих вдали. — Глиттерная подводка для глаз это просто нечто!

Никто и не заметил, как настроение за слизеринским столом изменилось. Каким счастьем лучился Мальчик-Который-Выжил.

Дождавшись, когда Дамблдор, а вместе с ним и часть других профессоров, закончит свой завтрак и встанет, мальчик тоже поднялся, однако, лишь Минерва направилась, да и то не к выходу из зала, а к притихшему столу своего факультета, а директор, Вектор и Бербидж скрылись за дверью за профессорским столом. Гарри помедлил — резко срываться за ним означало выдать то, что он желает побеседовать с седоволосым старцем. Не самый правильный поступок, так как на Слизерине, мягко говоря, не особо любили маглолюбца Дамблдора. Поэтому мальчик дождался пока остальные его одноклассники поднимутся вслед за ним, степенно вышел вместе со всеми из столовой, и направился на урок.

— Мм… — привлёк он внимание Драко, протягивая тому свою сумку, — мне надо отойти. Отнеси, пожалуйста. Я скоро.

Блондин машинально взял протянутое и лишь потом его серые глаза возмущённо зажглись. Но Гарри уже отвернулся от него и направился в сторону туалетов, чтобы, зайдя за угол, быстро пойти к директорскому кабинету. Коридоры были пустынны — в этой части замка редко проводились занятия. Лишь идущий навстречу Филч остановился и проводил его подозрительным взглядом, пока Поттер не свернул в другой коридор. И вот наконец показалась гаргулья, закрывающая проход наверх — в кабинет директора Хогвартса. Мальчик замер. Он не знал пароля, а Дамблдор не сообщил ему ключевые слова. Разглядывая в упор огромный клюв и гигантские крылья, Поттер подумал, что он ошибся. Это каменное существо скорее похоже на гиппогрифа, чем на гаргулью.

В прошлый раз ему было достаточно попросить её пустить к Дамблдору. Может и в этот раз получится?

— Мне срочно надо увидеть профессора Дамблдора, — твёрдо сказал мальчик. И зачем-то добавил — директора.

Изваяние неподвижно продолжило стоять, не обращая никакого внимания на эти слова, и Поттер обернулся назад, разглядывая пустой коридор. Вон за теми доспехами он прятался от Хагрида год назад, пока на него не напал здоровенный паук. Мальчик поёжился. Он тут совсем один.

Вдруг статуя отступила в сторону, а лестница за ней пришла в движение. Мальчик с облегчением вступил на ступеньки, которые понесли его вверх, закружив вокруг тёмно-жёлтой колонны.

«Совсем скоро, вот-вот узнаю… Дневник уничтожен. Тот, кто мучил меня… Тот, кто убил… Уничтожен. Всё позади».

Дверь перед ним открылась, и Гарри вступил в знакомую круглую большую комнату. На стенах висели портреты, а перед ним стоял громадный письменный стол. Дамблдор нашёлся рядом с одним из портретов прошлых директоров, но быстро обернулся к шагнувшему внутрь мальчику.

— Профессор! — звонко то ли приветствовал, то ли позвал его Поттер.

— Доброе утро, Гарри, — неспешно отозвался хозяин кабинета. — Вижу, ты получил моё письмо.

— Да! Я… — от эмоций мальчика распирало, и он не замечал внимательный взгляд голубых глаз. — Я… Хотел. Неужели у Вас получилось?! То есть я не сомневался, что Вы сможете. Это… Это просто… Это… Он уничтожен, да? Теперь всё хорошо? Всё… Всё правильно?

— Да, — коротко ответил директор, чуть склонив голову.

— Ух, — от чувств мальчик аж дважды подпрыгнул на месте. — Отлично! Как же это здорово! Я счастлив! Вау! Профессор… Вы великий волшебник!

— Из твоих уст такая похвала дорого стоит, — улыбнулся Дамблдор, делая шаг к столу и проводя морщинистой рукой по поверхности стола.

— И как это было? Как Вы смогли его уничтожить? — с нетерпением и возбуждением жадно выпалил мальчик, делая быстрые шаги к директору. На секунду слизеринцу пришла мысль обнять старого профессора, настолько был он рад этой новости. Как бы директор такое воспринял? — Как, профессор?!

Ему показалось, что Дамблдор вздрогнул.

— Это было непросто, — тихо сказал директор. — Волан-де-Морт огородил свой дневник очень мощными чарами.

— Я… Поэтому Вы и великий волшебник, профессор! — воскликнул Поттер. — Намного сильнее Во… Волан-де-Морта! Я никогда в Вас не сомневался! А теперь… Теперь он же уничтожен?

Раздался звук колокола, который мелодичным звоном отозвался по всей комнате.

— Думаю, такой важный разговор не стоит проводить поверхностно и второпях, — молвил профессор, — тем более, что тебе пора на урок. Септима строго относится к тем, кто опаздывает на её уроки, а про твои успехи в изучении её предмета она отзывалась весьма положительно. Не стоит её разочаровывать. Я могу написать ей записку, что…

— Не нужно, профессор! — улыбаясь, перебил его Поттер. — Я побежал на урок тогда. Я просто счастлив. Это… Отлично.

Развернувшись, он стремительно побежал вниз по лестнице. Дверь ещё не закрылась за его спиной, и он услышал, как Дамблдор сказал:

— Я не думал, что Гарри сразу придёт сюда… Я…

— Старость не всегда понимает молодость, Альбус, — вторил ему он из портретов.

Уже оправдываясь перед хмурой профессором нумерологии за своё опоздание ложью, что ему чуть нездоровилось (Поттер ничуть не сомневался, что его друзья скажут так, когда та будет проводить перекличку, а его портфель на парте послужит знаком, что он вернётся), он занял своё место рядом с Дафной. Мысли мальчика метались. Профессор Дамблдор знал, какой у него сейчас урок, а значит в курсе всего его расписания. И вопрос про чары, которым уничтожили дневник, явно оказался излишним, ведь Джемма сказала, что это тёмное заклинание. Скорее всего самое страшное — Адское пламя. Хотя может Дамблдор смог иначе как-то уничтожить дневник. Великий человек Дамблдор. Только почему его лицо так осунулось? И ещё… Феникса директора не было в кабинете.

Во время обеда у Поттера в душе царило замечательное настроение. Уплетая сытный пастуший пирог, который он частенько сам готовил для Дурслей из мясного фарша и картофельного пюре, мальчик с наслаждением оглядывал Большой зал. Воодушевление переполняло его. Ему пришла в голову мысль, и он обратился к пьющей сок старосте Монкли.

— Джулия, а давай сегодня устроим в гостиной вечеринку?

Девушка удивленно уставилась на него, как и многие вокруг.

— Можно, — осторожно согласилась она. — А по какому поводу?

— Повод есть, — он тепло улыбнулся старосте, — и он просто замечательный.

Поттер ощущал огромную радость и хотел выплеснуть её, но не стал объяснять всё.

— Настроение хорошее, — спокойно пояснил он. — Наш великий факультет уже десять лет как занимает первое место в факультетском соревновании. Скоро будет квиддич, где мы опять разгромим Гриффиндорцев. Да и просто. Всё получается у меня.

— А, ну да, — отзеркалила ему улыбку Монкли, но в её серых глазах плескалось недоумение и вопрос. — Всё верно говоришь.

— Сможешь всё устроить? — спросил мальчик.

— А Гарри называет Монкли по имени? — удивленно шепнула Пэнси меж тем Трейси, но Поттер услышал.

— Похоже, что так, — тихо отозвалась девушка. — Они часто общаются.

— Да, разумеется, — кивнула пятикурсница Гарри и чуть повысила голос. — Сегодня после ужина общий сбор. Будет праздничная вечеринка. Форма одежды — парадная.

Гул за столом Слизерина усилился. А мальчик глянул на профессорский стол. Ощущает ли восторг Дамблдор, так как сам Гарри? Сейчас с директором беседовала Минерва МакГонагалл и казалось, что тот полностью погружен в разговор. Эх, если бы позвать на их вечеринку профессора Дамблдора — вот это был бы фурор. Представив старца в его мантии с изображенными на ней сотнями лун, степенно беседующего в мрачно-зелёном свете гостиной с нарядно одетыми Дафной и Пэнси, или шутящим с высокомерной Селвин в её мантии в стиле Морганы — с языками пламени, — мальчик с трудом удержался от того, чтобы не прыснуть.

Он снова оглядел светлые стены зала, горящий огонь в огромных чашах, которые держали волшебные существа из камня, что придавало помещению непередаваемый шарм. Но чего-то не хватало.

— Интересно, а почему снимают наши флаги? — задал вопрос мальчик.

Сразу раздались вопросы.

— Что?

— Ты о чём?

— Слизерин же побеждал по очкам, — пояснил Поттер. — И в прошлом году мы тоже победили. Так почему всего один день наши флаги украшают зал? А не весь год.

Его одноклассники и остальные слизеринцы, которые слушали, замерли, размышляя.

— Ну это традиции, — неуверенно сказала Пэнси.

— А мне нравится идея Гарри, — самодовольно заявил Драко. — Я напишу отцу, пусть будет так.

— А что переживать-то? Всё равно в конце года Кубок будет наш, — хмыкнул шестикурсник Кэрроу, вызвав недовольные перешёптывания за столом сидящих рядом когтевранцев.

— Так какой тогда толк от Кубка, если он всего один единственный денёк позволяет насладиться нашей победой? — дерзко высказалась Картер с пятого года обучения, смерив Кэрроу взглядом.

— Всё просто, дорогая, — медовым тоном вклинилась её однокурсница Роули. — Кубок позволяет именно Слизерину назначать старост школы. А это сама знаешь… Многого стоит.

— Не только это, — не дав огрызнуться Картер, мягко сказала вторая староста шестого курса Макнейр. — Весь волшебным мир наблюдает за битвой факультетов. И в Ежедневном Пророке всегда пишут, что Слизерин занял первое место.

— И флаги висят не один день, а всё лето, до самого первого сентября, — добавил чей-то голос.

— Всё равно, было бы справедливо сделать как сказал Гарри, — не согласилась голубоглазая Эйвери. — Представьте сейчас Большой Зал да в наших цветах.

На это ни у кого не нашлось, что возразить.

— Это будет несправедливо, — вдруг раздался голос.

Все обернулись, чтобы уставиться на старосту Пуффендуя, который смотрел на них со своего стола через головы других пуффендуйцев.

— Это ещё почему? — с вызовом спросила Картер, приподнимаясь.

— Распределение по факультетам должно происходить честно, — прямо сказал Диггори, которого явно не испугала ни эта слизеринка, ни враждебные взгляды её товарищей. — А если первокурсники увидят ваши флаги, то какое у них будут впечатление?

— Отличное впечатление! Пусть сразу знают, кто здесь победитель! — не успокаивалась Картер. Ей вторили несколько голосов, но всё же особой поддержки девушка не нашла, из-за того, что её не любили из-за взбалмошного характера, так и, наверное, из-за справедливости замечания.

— Да ладно тебе, — одёрнул её одноклассник. — К нам и так почти все первокурсники идут. Куда ж ещё больше? Не хватало ещё, чтобы маглорождённые пытались к нам попасть. Пусть идут на Пуффендуй и Гриффиндор!

Его слова вызвали веселый смех.

— А ещё все знают, что слизеринцы — это лучшие ученики Хогвартса и нам куда проще устроиться после школы, — продолжала рассказывать Монкли тем, кто её слушал.

После обеда по расписанию был урок по уходу за волшебными существами, однако слизеринцы не успели выйти из замка, как их нагнал суровый окрик декана Гриффиндора.

— Поттер, задержитесь.

Недоумевающий мальчик подошёл к женщине.

— Следуйте за мной, — отрывисто приказала профессор и направилась по лестнице.

Гарри, оглянувшись на недоуменно взирающий свой класс, пошёл вслед за ней. Её тёмно-зеленая мантия чуть трепыхалась. Мальчик, не будь ситуация столь непонятной, не удержался бы от шутки, что её мантия выдержана в стиле Слизерина, а не её любимого Гриффиндора. Голову профессора венчала большая чёрная шляпа, а чёрные с проседью волосы были убраны в строгий пучок. Поттер через минуту сообразил, что декан ведёт его в свой кабинет. Встречающиеся ученики провожали их заинтересованными и даже испуганными взглядами.

«Да в чём же опять я провинился?»

А вот и кабинет профессора трансфигурации. Поттер последовал внутрь за деканом. Дверь закрылась за ним сама собой. МакГонагалл села за письменный стол и, сняв свои очки и нахмурив брови, в упор уставилась на Гарри.

— Вы ничего не хотите сказать? — сурово спросила его Минерва.

— Нет, профессор, — мальчик состроил недоуменный вид, сдерживая неуместно-издевательский слова о том, что это она его привела сюда для того, чтобы сказать, а не он.

Ему не нравился её взгляд. Светлые-зелёные глаза смотрели на него жёстко и словно препарирующе, тонкие губы были сжаты.

Несмотря на то, что профессор сидела, а значит была ниже его, она давила на него своей аурой, но как-то совсем иначе, чем было тогда у профессора Снейпа. Его декан вёл себя как истеричка, сорвавшись от ярости и ненависти, что в корне отличалось от холодной ярости руководителя Гриффиндора.

— Что ж, тогда для более предметного разговора прошу Вас ознакомиться, — она протянула мальчику лист пергамента, исписанного печатными буквами.

«Явно писали волшебной палочкой» — тотчас определил тот и принялся за чтение.

«Профессор Минерва МакГонагалл!

Обращаюсь к Вам в надежде, что Вы поможете в этой кошмарной ситуации. Это невозможно никак терпеть. Это настоящий ужас. Произвол. Известно, что Гарри Поттер убил гриффиндорку Уизли. Почему он в нашей школе? Почему Вы позволяете тому, кто убил ученицу вашего факультета, ходить на уроки? Почему не проведено расследование? Почему этот жестокосердечный и злой преступник, слизеринец, который покалечил еще двоих Уизли, до сих пор не наказан? Почему злодей на свободе?

Я прошу отправить это обращение к мистеру Крауча в отдел магического законодательства о рассмотрении преступление мистера Гарри Поттера, об убийстве несовершеннолетного лица, совершенного с особой жестокостью, не учитывая билль о правах от 13 марта 1528 года и указ министра Элдрича Диггори от 17 октября 1733 года о недопустимости заключения несовершеннолетних».

Прочитанное потрясло мальчика. Строки то плыли перед глазами, то проявлялись особо чётко. Это явно писал какой-то ученик из школы, не родитель.

«О рассмотрении преступление мистера Гарри Поттера» — бросилось в глаза.

Причём этот ученик писал с ошибками.

«Проклятый Мерлин» — слизеринец ощутил сухость во рту, а сердце бешено забилось.

— А что это за указ и билль? — спросил Гарри, чтобы хоть что-то сказать.

— Билль о правах указывает, что недопустимо сажать в заключение волшебников, не достигших пятнадцати лет, — жёстким тоном пояснила Минерва. — А соответственно указ министра магии вышел, когда был создан Азкабан, и это касается того, что недопустимо отправлять в Азкабан преступников, младше семнадцати лет.

Поттер почувствовал озноб. Кто бы ни написал эту гадость, он очень хорошо разбирается в магическом законодательстве.

— Ваши родители были достойными людьми, Поттер, — отрывисто начала Минерва.

Мальчику показалось, что он отступил на шаг. В ушах чуть загудело. У Минервы, которая всматривалась в него, дрогнуло лицо.

— Я не это хотела сказать, — более человечным голосом сказала профессор, пытаясь заглянуть в его глаза за линзами очков.

— А что? — глухо отозвался мальчик.

Минерва молча протянула руку и попыталась забрать пергамент. Но Поттер сжал руку.

— Мистер Поттер!

— Мэм, Вы сами дали мне этот пергамент, — шёлковым тоном ответил мальчик.

Как найти этого врага, если у него заберут улику?

— Чтобы Вы прочли его, а не…

Раздался звон колокола, означающего начало урока, на который он уже опоздал, причём второй раз за день. Мальчик опомнился и разжал пальцы, позволив листу скользнуть из его руки. Профессор придирчиво изучила текст, словно слизеринец мог стереть буквы или подменить пергамент.

— Я пойду на урок, — заявил Гарри, шагнув к двери.

— Я ещё не закончила с Вами, Поттер, — строго взглянула на него Минерва, поднимаясь из-за стола.

— А мне нечего добавить к тому, что я уже сказал мистеру и миссис Уизли, профессор, — его изумрудные глаза пересеклись с блекло-зеленоватыми декана Гриффиндора.

Поттер инстинктивно чувствовал, что МакГонагалл не будет вторгаться в чужой разум. Она не Снейп, она выше такой гнусности. Да и его навыки в окклюменции сильно возросли с того времени.

— Это всё серьёзно! — потрясла она доносом.

— Знаю, только вот моя совесть чиста, профессор, — спокойно заявил мальчик. — В отличии от того, кто храбрится написать подобную чушь, но при этом трусит перед тем, чтобы подписать её своим именем.

Не дожидаясь ответа, Поттер покинул кабинет.