TimurSH

Сыворотка правды жгла ему руки. Поттер всё обдумывал, как поступить, часто рассматривая маленький пузырёк в своей спальне. Тут определенно было больше трёх капель, наверное, под целую сотню. Конечно, он просил Джемму Фарли прислать это с целью допроса кого-нибудь из Уизли или даже всех, но сначала ему хотелось применить на ком-то ещё в лёгких условиях, чтобы проверить, как оно действует, знать, чего ожидать после того, как эффект зелья сойдёт на нет. «Достаточно будет трёх капель, а потом маг ответит на все вопросы с убийственной честностью», — такие строки, вроде бы, были написаны в книге про эту Сыворотку. Придёт в себя через час, ничего не помня. Может, стоит попробовать потренироваться на Трейси? Ведь даже если он потратит на неё три капли зелья, то останется ещё очень много. Но Гарри никак не мог определиться с тем, как это дело провернуть. Стоит ли просто предложить ей кубок, подлив туда Сыворотку правды? Только вот такой поступок за пределами Большого зала будет смотреться как минимум странно, тем более у него нет кубка. Но Джемма предупредила, что в Большом зале профессора могут заметить неладное. Если в гостиной?.. Только при всех такое не провернёшь, а звать её куда-то — это будет необычно и может насторожить девочку. Может, сказать ей всё напрямую, как есть? Мальчик обдумывал эту идею под разными углами. Да, она многим ему обязана и может согласиться. Но… Также может прийти в ярость и наотрез отказаться. Такой поворотный момент было крайне сложно спрогнозировать. На её месте он точно отказался бы. А если она всё же согласится, то те доверительные отношения, которые сейчас существуют между ними, будут разрушены. На секунду он представил реакцию девочки, её лицо, когда он рассказывал бы свою идею. Всё верно, это безусловно её обидит. Несмотря на её зависимое положение от Гарри, у неё есть какая-никая гордость, так и твёрдый характер. Да, похоже, что этот самый лёгкий и прямой путь будет ошибочным. Да даже Дамблдор ведь говорил, что не стоит выбирать лёгкие пути, нужно обдуманно подходить, с умом выбирая правильную дорогу. Значит, нужно делать ходы с хитростью. Понемногу план выкристаллизовывался в его голове.

За два часа до ужина мальчик зашёл в Большой зал вместе с Крэббом. Было безлюдно: уроки уже у многих закончились, и ученики предпочитали отдыхать в своих гостиных, гулять по коридорам замка или наслаждаться прекрасным закатом у Чёрного озера, несмотря на холодную, пасмурную погоду. Оба слизеринца одиноко устроились за столом. Через минут десять раздался шелест крыльев, и две совы спикировали к ним, доставляя заказ с Хогсмида. Гарри специально попросил в письме в «Три метлы» и в «Сладкое королевство», чтобы время заказа было такое. Несмотря на то, что магазины были разные, но крылатые почтальоны прилетели одновременно: наверняка они встретились в воздухе на границе деревни и решили лететь вместе. Крэбб послушно взял две запакованные коробки; совы без задержек взлетели: Поттер заплатил заранее, и это обошлось ему чуть более двух галлеонов. Пока они с Винсентом добрались до нужного класса, мальчик пожалел о своём решении: встречающиеся на пути ученики с интересом смотрели на красивые упаковки в руках здоровяка. Значит, куда лучше было бы, если он получил бы заказ утром. Странности привлекают ненужное внимание. А на завтрак в Большой зал приходят десятки писем и посылок, так что его доставка просто затерялась бы на этом фоне. Добравшись до класса в подземелье Слизерина, он отправил Крэбба в гостиную, а сам принялся распаковывать коробки. Он чувствовал, как адреналин зашкаливает. Руки чуть дрожат. Поттер сильно волновался. Появился азарт. Через двадцать минут всё было готово.

Холодный коридор по пути в гостиную. Серебристая ткань согревала. Слишком редко он пользовался мантией отца. Может, стоило забрать коробки самому, а до класса добираться в ней, невидимым для всех?

Незаметно пробраться в свою же гостиную, найти сидящую Трейси, с сосредоточённым видом делающую домашнюю работу, подойти к ней — заняло немного времени. Но, к сожалению Гарри, девушка сидела не одна, а с Пэнси. Он остановился в шаге от их стола.

Поттер ухмыльнулся, когда увидел, что вместо домашней работы (хотя открытый учебник по зельеварению и готовый пустой лист лежал совсем рядом) предполагаемая жертва для допроса под Сывороткой правды читала какой-то журнал про украшения. Он посмотрел на Пэнси, которая то и дело заглядывала в журнал Трейси, негромко что-то обсуждая, а потом рисуя понравившиеся бижутерии в своей тетради. Паркинсон сидела без мантии, в чёрной жилетке и белой рубашке. Мальчик недовольно обернулся, озирая гостиную. Почему она здесь, а не со своей лучшей подругой — Дафной? Белокурая девушка нашлась в компании своей сестры Астории, сидящая в глубине помещения, рядом с несколькими шкафами с книгами. Они о чём-то оживлённо беседовали и явно не собирались ни на что отвлекаться. Волосы старшей Гринграсс струились по её плечам, взгляд мальчика на несколько мгновений задержался на них.

— Смотри, какое очаровательное колье, — отметила Трейси, отвлекая Поттера. Она разглядывала зелёное украшение, по мнению мальчика, не отличавшееся ничем особым.

— Ого, чудесное, с изумрудами, — тут же отозвалась Пэнси, склоняясь к Дэвис. — Но оно мало сочетается с теми чёрными серёжками…

Сложно будет передать записку так, чтобы не заметила Паркинсон. Нужно её отвлечь. Гарри вытащил палочку и чарами смахнул со стола её перо. И немного удивился, когда ткань мантии-невидимки не помешала, свободно пропустив заклятие.

— Ай, — Пэнси потянулась за ним, согнувшись. — Как неудачно оно закатилось. Да стой ты, перо, ну куда?!

Трейси неслышно хихикнула в ладошку, смотря, как той пришлось отодвинуть свой стул и вообще залезть под стол за далеко укатившемся перо. Поттер, не теряя времени, аккуратно отлевитировал свою записку на стол прямо перед ней. Девушка вздрогнула, с интересом и опаской взяв сложенный вчетверо листочек, который появился словно из воздуха. Быстро развернув, она прочла написанное, её тонкие брови взлетели вверх от удивления. А потом неожиданно для Гарри она улыбнулась. Слизеринка резко обернулась, заставив его вздрогнуть, и оглядела гостиную, безуспешно пытаясь найти Поттера.

— Если кому расскажешь, — с шумом выбралась из-под стола Пэнси, поправляя юбку, Трейси тут же сунула записку в карман мантии, — то дементор тебе добрым магом покажется.

— Никому не скажу, — убрала улыбку Трейси.

— Уф, словно перо сглазили. Укатилось так далеко. Теперь коленки болят, пол-то каменный, — принялась жаловаться Пэнси, склоняясь и потирая через юбку ноги. — Глупое перо!

Гарри не стал ждать, что ответит ей Трейси, направившись к выходу из гостиной, а затем обратно в класс. Такая таинственность ему нравилась, невольно напоминая действия Селвин. Время встречи он указал с запасом, но медлить всё равно не стоило.

Через десять минут темноволосая девушка осторожно раскрыла дверь и облегчённо улыбнулась при виде Гарри, входя внутрь.

— Привет! — звонко поздоровалась она.

— Привет. Ты чего-то долго.

Слушая её оправдания, Гарри съел пироженку. Два стола перед ним были соединены вместе и заставлены разнообразной снедью из Хогсмида, в основном сладостями. Также стояли две бутылки сливочного пива: закрытое и одно уже начатое, налитое в его бокал.

— А в честь чего праздник? — она подошла ближе, жадным взглядом обводя стол.

— Праздник? — недоуменно переспросил Гарри. — Нет никакого праздника, просто я проголодался, до ужина ещё долго, вот и сделал заказ из Хогсмида. Угощайся.

— О, спасибо, Гарри.

Трейси быстро села на противоположенной стороне стола, расстегнув и скинув мантию с плеч на спинку стула, и взяла шоколадную лягушку.

— Помнишь наш разговор после Защиты от Тёмных искусств? — спросил Поттер, бросая на неё острый взгляд. — Рассказывай, о чём говорили твои подруги.

— Сейчас, — приглушённо пробормотала Трейси, с аппетитом кушая шоколад и перемазав в нём губы. — Гринграсс и Паркинсон обсуждали Ночь Морганы. Это правда, что ты участвуешь в нём? Или в ней? Хм, не знаю, как правильно. И значит… Поэтому у тебя была та встреча с Селвин?

— Да-да, правда, — с нетерпением подтвердил Гарри. — О чём они конкретно говорили?

«Проболталась ли Пэнси?»

— В основном обсуждали платья. Гринграсс гадает, какой фасон будет у…

— Нет-нет, — поморщился мальчик, — касаемо меня, что говорили?

— Ну… — Трейси тоже наморщила лоб, вспоминая. — Что очень здорово, что ты участвуешь, всё сможешь в красках рассказать. А также — где он вообще проходит.

Гарри не сдержался и вздрогнул, представив себе этот допрос.

— Ещё они гадали, кого именно ты будешь изображать. Будет ли там бал и если будет, то в каком стиле. Эта Моргана же жила так давно, наверное, и балы там другие, не такие, как сейчас, — девушка вздохнула. — Я вот ни на одном не была.

«Значит, Пэнси ничего не рассказала Дафне», — с облегчением понял Поттер.

— А что думает Дафна по поводу моего участия в Ночи Морганы? — поинтересовался мальчик.

— Ну, как я поняла, ей больше обидно, что ты ей об этом не рассказал.

— О как, — с огорчением понял Гарри. — Я никому об этом не рассказывал. Селвин попросила.

— А… — Трейси хотела что-то спросить, но мальчик не дал ей такой возможности.

— О чём ещё они говорили?

— Ну в основном обсуждали Ночь Морганы. И тех, кто участвует. — Трейси на несколько минут погрузилась в перечисление известных ей старшекурсников, которые должны были там быть, и что про них говорили подруги, не забывая при этом поглощать сладости. — А-а! Вот ещё Милисента рассказала, что Макнейр получила посылку с платьем и даже якобы её видела в нём. Врёт, я думаю. Зелёное платье с кружевами. Оно же совсем не идёт ей! Да и кружева… Она же чистокровная, — с еле слышной издёвкой в голосе девушка скривила губы, — а не какая-то магловка, чтобы такое носить.

Гарри тем временем открыл вторую бутылку сливочного пива, налив себе, а также плеснул во второй бокал, на дне которого были три капли Сыворотки правды, и протянул его Дэвис. Сначала он хотел добавить зелье в саму бутылочку, но не был уверен, что сможет после этого закрыть её, да и Трейси могла выпить только часть пива, и смесь не подействует как надо. А ещё мальчик забыл слова Джеммы, что будет достаточно двух капель.

— Спасибо, — девушка взяла на четверть наполненный бокал и одним махом его опустошила. И замерла и стала смотреть пустым взглядом перед собой. Гарри облизнул разом пересохшие губы.

— Трейси? — позвал он её. — Ты меня слышишь?

— Да, — монотонным голосом ответила она.

— Что ты чувствуешь?

«Сыворотка подействовала?»

— Ничего, — ни интонация, ни тембр голоса не менялись.

— Наверное, так действует зелье, — тихо пробормотал Поттер. И громче спросил: — Ты будешь отвечать на мои вопросы правдиво?

— Да.

— Хорошо-хорошо, — забормотал Гарри. Он разнервничался. Ему почему-то пришли в голову сцены допросов из магловских фильмов, которые он смотрел у Дурслей. — Тогда скажи как тебя зовут. Да, назови своё имя, отчество и фамилию полностью.

— Трейси Камила Дэвис.

— Дату рождения?

— Шестое апреля тысяча девятьсот восьмидесятого года.

Всё это Поттер и так знал, кроме второго имени девушки.

— Место жительства?

— Британия, город Вудхолл Спа, Лесной проезд, дом пятьдесят четыре.

— О, а где это? — про такой город Гарри никогда не слышал.

— Северо-центральная часть Англии. Двести семнадцать километров от Лондона.

— Ты так точно знаешь, какое расстояние, — удивился Поттер. — Мы же обычно добираемся с помощью магических средств.

Трейси молчала, и он спросил:

— Почему так?

— Моя мама не волшебница. И мы много раз ездили в Лондон на машине.

— А какая… — Гарри запнулся, чуть не спросив, какая у них машина.

Он настолько вжился в образ детектива, фильмы про которых смотрели маглы, что забыл цель всего этого. Магл Дурсль точно бы спросил, что за автомобиль у миссис Дэвис, заодно принялся бы рассуждать, что женщина за рулём — это не к добру. Магл обожал посудачить, насколько велики и роскошны машины у соседей.

— Ладно, так… — мальчик в нетерпении поднялся и сделал несколько шагов по классу, попутно накладывая запирающие чары на дверь. — Значит так. Сыворотка работает. Работает! Что же я хотел спросить? Ах да!

Он повернулся к безучастно сидевшей девушке.

— То, что ты мне рассказала — это правда? — выпалил Поттер. — Про Пэнси и Дафну?

— Да.

— Пэнси не проболталась про бал? Никаких разговоров о том, что я заказал себе костюм для него? Или о том, что мы с ней вечером тренируемся… танцуя?

— Нет, никаких разговоров об этом. Хотя Пэнси и Гринграсс иногда фантазируют о том, что будет на балу.

— Понятно… — кивнул Гарри. Выходит, что Паркинсон держит слово. — А ты сама? Не проболталась?! Ну про то, что я тебе рассказал, а? Про Хагрида и дракона?

— Нет.

Как удобно, что он ей совсем недавно об этом поведал. Значит, Трейси можно доверять секреты, даже такие пламенные, как живой дракон на территории Хогвартса. Она умеет держать язык за зубами. Но этого ему было мало.

— Может, ты рассказываешь кому-нибудь про меня? — выпалил он вопрос. — Мои секреты или что-нибудь.

— Мои родители интересовались, с кем я дружу. Я сказала, что с тобой и что ты очень хороший. Твои секреты я никому не рассказывала.

— Неплохо-неплохо. Тогда, продолжим, — мальчик спокойно устроился за столом, смотря в пустые тёмные глаза напротив, — расскажи мне о нашем классе. Будет интересно узнать всё с твоей точки зрения, может, я что-то упускаю.

— В нашем классе двенадцать человек, — бесцветно начала Трейси. — Пять девушек и семь мальчиков. Я, Трейси Дэвис, полукровка. Худая, тёмные волосы…

— Нет-нет, про тебя я знаю, — перебил её Поттер. — Продолжай.

— Гарри Поттер, Мальчик, который…

— Про меня тоже не надо, лучше оставь на конец.

— Пэнси Паркинсон, чистокровная. Темноволосая, волосы короткие. С пронзительным взглядом. Глаза тёмно-зелёные, любит французские духи и…

— Давай без духов, ну и про внешность не надо, — прервал её Гарри. — Просто расскажи кратко про наших одноклассников, о твоём мнении о каждом.

— По характеру несдержанная, не ценит друзей (Поттер тут же вспомнил, как она однажды утром по пути в Большой зал прогоняла Трейси, когда хотела узнать от него подробности про Ночь Морганы). Очень любит сплетни, мне нравится с ней общаться. Обожает книзлов, хочет выступать в хоровом пении, но говорит, что ей не разрешают родители. Лучшая её подруга — Гринграсс. Также общается с Милисентой, Элизабет, на короткой ноге с противной Роули. Является близкой подругой Гарри Поттера. На дружеской ноте со всеми в классе, кроме Блейза, Крэбба, Гойла и Пайка. Есть старший брат.

— Ну да, — кивнул Гарри. Почти всё это он знал. Забини был слишком независимым, да и не любил пустой болтовни. Крэбб и Гойл весьма глупы, беседовать с ними можно примерно с таким же успехом, как с деревом. А Пайк — нерешительный и часто заискивающий перед всеми парень, что тоже не нравилось Пэнси.

— Дафна Гринграсс, чистокровная. Очень высокомерная, наглая и самолюбивая, — Гарри вздрогнул от такой нелестной и, откровенно говоря, неожиданной для него характеристики. — Холодная, бессердечная ледышка, которая больше всего ценит чистоту крови, как и власть. Ведёт себя так, будто она королева. Ненавижу её. Презирает всех, кто ниже её по статусу.

О таком отношении мальчик и не подозревал. Он вспомнил плачущую девочку у него на плече, боящуюся того, что их дружба может быть разрушена. Как она мягко улыбалась ему, когда они сидели рядом у камина, а отблески пламени отражались в её белых волосах.

— Ты не права, — прошептал Поттер, но Трейси не услышала.

— С остальными старается поддерживать хорошие отношения. Дружит с Пэнси и с Гарри. Хороша в трансфигурации. Её младшая сестра учится на первом курсе.

Действительно, Дафна часто ему помогала с трансфигурацией, взамен он объяснял ей Защиту от Тёмных искусств.

— Драко Малфой, — продолжила Трейси, — чистокровный. Очень наглый, заносчивый, самолюбивый. Раздражает и пугает. Семья крайне богата. Его отец близкий друг Фаджа. Плохо, с презрением относится ко всем, кто не может дать отпор. Говорит, не думая, обидят ли его слова других. Является близким другом Гарри. Также Теодора. Имеет хорошие связи среди более старших курсов. Является ловцом нашего факультета. Является единственным ребёнком в семье.

Гарри кивнул, вроде всё по делу, хотя за время близкого общения с Драко как-то эти отрицательные черты характера перестали бросаться ему в глаза.

— Теодор Нотт, чистокровный. Привлекательный, весёлый, опрятный. С большим чувством юмора. Мне это нравится. Но может быть грубым. Дружит с Малфоем, с Гарри. Любит рисовать и получается у него превосходно. Разбирается в зельях. Паркинсон говорит, что он мечтает стать мастером в создании волшебных палочек, превзойдя Олливандера.

Про такую мечту Поттер ни разу не слышал.

— Элизабет Харли, — девушка опять перешла рассказывать про волшебниц в классе, — чистокровная. Тихая, внимательно слушает других, часто соглашается с тем, что ей не нравится, но если что-то идёт наперекор её характеру, то молча делает по-своему. Завидую ей в этом. Близко ни с кем не общается. У неё строгие родители.

Гарри неопределённо хмыкнул. Про тихоню Элизабет он вообще мало что знал, так как она почти не участвовала в жизни класса. Молчаливая девочка с косичками.

— Милисента Булстроуд, чистокровная, — Трейси перешла к последней ведьме класса. — Грубая, жадная. Очень любит кушать, иногда даже забирала то, что мне понравилось в Большом зале. Часто требует дать списать домашнюю работу. Вечно жалуется, что её не берут ни в один школьный клуб, но ничего для этого не делает. Жалеет, что выбрала древние руны. Ленивая. Сильно раздражает, терпеть не могу эту толстуху.

Поттер поморщился.

— Блейз Забини, чистокровный. Спокойный, молчаливый. Иногда язвительно шутит, себе на уме. Близкий друг Гарри, в глухой вражде с Малфоем, которую тот не замечает. Общается со мной с первого курса. Считаю его другом. Питер Пайк, чистокровный, семья бедная. Нерешительный, хоть иногда пытается хоть как-то себя показать важным. Ни с кем близко не общается. Неряшливый, не расчёсывает волосы, забывает про душ. Состоит в клубе по плюй-камням. Винсент Крэбб, чисто…

— Про него не надо.

— Грего…

— Тоже не надо!

— Гарри Поттер, чистокровный…

— Стой, я же полукровка, — протянул Поттер. Трейси промолчала. — Погоди, или нет? Рассказывай.

— Строго говоря — нет. Согласно классификации, твои родители маги. Поэтому я считаю тебя чистокровным волшебником.

— Стой-стой, — не понял Гарри и тут же засыпал её вопросами. — Что за классификация? Откуда ты это знаешь? И почему я чистокровный? И объясни подробнее!

— Классификация волшебного сообщества и семей ведомо их магии и чистоты крови. Названия книги я не помню, — безэмоционально принялась рассказывать девушка. — Когда я в первые недели в Хогвартсе увидела к себе такое отношение девочек, то мне стало очень сильно обидно и больно. Хотелось разобраться, чем я от них отличаюсь, почему со мной не общаются. В библиотеке оказалось немало книг на эту тему. Из них я поняла, что полукровка — это союз двух разных пород. Маг и вейла. Полукровка. Полувейла. То есть половина крови одной породы, половина другой. Союз мага и магла — это полукровка. Половина крови простеца, половина крови волшебника. Значит, полукровка — это если один родитель не волшебник, как у меня. У меня мать не колдунья. А папа — маг. Поэтому чистокровные слизеринки относятся ко мне, будто я хуже их. А твоя мать — маглорождённая волшебница. Ключевое: волшебница. То есть вступая в брак с волшебником Поттером, у них будет рождён чистокровный волшебник, потому что они оба маги. Разумеется, есть исключения. Тех же сквибов разные авторы трактуют по-своему. Одни считают, раз сквибы умеют пользоваться Летучим порохом, видят волшебных существ, которых не видят обычные люди, да и вообще могут видеть всё волшебное, то они тоже считаются волшебниками, и дети у них будут чистокровными волшебниками. А некоторые авторы указывают на то, что раз сквибы не могут колдовать, то и недопустимо считать их…

— Всё-всё, давай не про сквибов, — поспешно перебил её Гарри. — Что ещё про чистокровных? Хм… В отношении меня?..

— Разумеется, есть более жёсткие требования, так как многим старым чистокровным семьям не понравилось то, что детей от брака двух маглорождённых приравняли к ним, называя чистокровными. Некоторые авторы пишут, что для того, чтобы маг считался чистокровным, его родители должны быть волшебниками, но не оба маглорождёнными, а один по меньшей мере полукровкой, и хотя бы один дедушка или бабушка являлся настоящим чистокровным волшебником. Согласно таким книгам, рождённый в союзе маглорождённого и полукровки будет чистокровным. Если смотреть в отношении тебя, то ты ещё считаешься чистокровным волшебником. В других книгах считают, что чистокровный маг — это у кого оба родителя, а также обязательно все дедушки и бабушки являются волшебниками. И если смотреть с этой стороны, то выходит, что ты полукровка, потому что дедушка с бабушкой по маминой линии у тебя маглы.

— Ты знаешь моих дедушек и бабушек? — заинтересовался Гарри, сузив глаза.

— Нет.

— Так откуда узнала, что они маглы?

— Мне было интересно узнать побольше про тебя, и я читала газеты и книги. Во всех них, где хоть как-то упоминали чистоту крови, до замужества Лили Эванс и после замужества уже Лили Поттер была указана как маглорождённая волшебница, а обладай у неё хоть один родитель крупицей магии, то кто-нибудь из авторов, если не большинство, указали бы её полукровкой.

Девушка замолчала.

— Продолжай, — попросил Поттер. — Про чистокровных и другой, эм, ну плохой подсчёт.

— Для многих старых семей будь даже миссис Поттер полукровкой, то ты чистокровным не стал бы. Ведь для них важно, чтобы все предки третьей линии обладали магическим даром. Разумеется, к тебе они относились бы намного лучше, чем ко мне, ведь у тебя в родителях оба маги, несмотря на то, что дедушка и бабушка у нас обоих обычные люди. И это несмотря на то, что у мисс Эванс текла кровь только маглов, как и у моей мамы. Важно лишь умение колдовать. Для таких семей полукровка — волшебник, рождённый от чистокровного волшебника и магла, либо от чистокровки и маглорождённой колдуньи, как у тебя, либо от двух полукровок. Что звучит весьма нелогично, на что указали некоторые учёные. Ведь тогда даже десяток поколений полукровок, много веков обладающих волшебным даром, не дадут чистокровного мага. Да и не написано, кем будет ребёнок от брака двух маглорождённых волшебников. Но всё равно старые семьи, у которых намного более строгие традиции, смотрят на два поколения, чтобы и дедушки с бабушками являлись настоящими волшебниками. Или даже дальше, смотря на сколько повёрнуты на чистоте крови. Ещё важно, как ты себя ведёшь. Ты очень смел, воспринимаешь хорошее отношение к себе как должное, и это настраивает людей относиться к тебе с уважением. А я чувствую иногда себя такой слабой, робкой. Поэтому и выходит разное отношение к нам.

— Понятно. Дальше. То есть с этим всё, а лучше… — замялся Гарри, ещё не в состоянии переварить, что является чистокровным волшебником. — Ну расскажи, как ты относишься ко мне.

— С уважением. Ты очень хорошо мне помог. Ты защитил меня от дементоров. Ты защитил меня от Роули. Благодаря тебе меня никто не обижает и Пэнси начала общаться со мной. Также благодаря тебе у меня есть подруги среди второго курса. Ты мой единственный настоящий друг в Хогвартсе. Намного лучше Блейза.

Мальчик довольно улыбнулся, хотя его удивило, что Трейси сочла, что дементоров было много в их вагоне. Но девушка продолжила:

— Со страхом.

— Как? — ошеломлённо протянул Поттер, моргая. — Но почему?!

— Ты Наследник Слизерина и совершил убийство Джиневры Уизли.

Гарри замер, словно статуя, ощутив, как сердце пропустило удар, но Трейси продолжала дальше.

— С симпатией. Ты привлекательный, уверенный и немного нравишься мне.

Мальчик моргнул, краска невольно прилила к его щекам, он засмущался, услышав такое откровенное признание из уст девушки.

— С раздражением. Ты мог бы уделять мне больше внимания, общаясь со мной. Пригласить к себе на лето, дать свой телефонный номер у маглов, если он у них есть. Показать всем, что я твой лучший друг. Помочь мне ещё с друзьями. Помогать с учёбой.

— Как можно испытывать столько эмоций за раз? — громко воскликнул Поттер, всё ещё ощущая, как у него горит лицо.

— Я не испытываю эти эмоции за раз, — безэмоционально парировала Дэвис. — Они возникают в зависимости от ситуации.

Гарри хотел спросить у неё, что она думает про Наследника Слизерина и что именно он якобы убил Джинни Уизли, но вылетело у него совсем другое:

— Так я тебе нравлюсь?

— Да, — моргнув, кратко ответила девушка.

— Эм… Ну… Можешь… — замялся мальчик, не зная, как сказать. — Подробнее. Сказать. Ну, за что нравлюсь…

— Ты очень дружелюбен ко мне. Единственный друг. Поддержал, когда мне было плохо. Не забыл про мой день рождения. Защитил от дементоров. И от Роули. Ты очень богат.

Последнее замечание ему не понравилось.

— Ты очень знаменит, и к тебе огромный интерес среди всей школы. Ты выдающийся маг, который раскрыл секрет Тайной комнаты, и знаешь многие тайны нашего основателя. Обладаешь навыком змеиной речи. У тебя огромная власть среди…

— Откуда ты знаешь, что я умею говорить со змеями? — выпалил Гарри, перебивая. Об этом знала только Джемма.

— Я слышала, как об этом говорили Пэнси, Милисента, Пайк, Вудс, Эми, Харпер…

— Эмилия?! — вскинулся мальчик, опять перебивая. — Что именно она сказала и когда?

Про его дар знала не только Джемма, но и ещё Эми. Как он мог про это забыть? Если она проболталась…

Наконец-то наступили выходные. Для Гарри Поттера это значило, что появилось время разобрать накопившиеся домашние задания и другие дела, так что после завтрака он засел в гостиной, корпя пером над пергаментами. Компанию ему составил весь третий курс.

— Уф, — с наслаждением закрыл учебник Поттер через несколько часов.

— Наконец-то закончил? — спросила Астория Гринграсс, темноволосая младшая сестра Дафны, которая коротала время рядом вместе с другими первокурсницами: Агнес Монкли и Ромильдой Вейн. — Гарри, а ты можешь показать, как правильно летать на метле? У меня не получается на уроках мадам Трюк. Сможешь, пожалуйста, научить меня? — и девочка мило заморгала глазами, просяще смотря на Гарри.

— Да, мы могли бы все вместе пойти на поле для квиддича, — тут же добавила Вейн, чуть склонив голову; зелёный свет гостиной, проникающий через водную гладь Чёрного озера, странным образом освещал её тёмные волосы. Младшая Монкли согласно закивала.

— Я думаю, что у Гарри Поттера не хватит времени, чтобы уделить внимания вам всем, — холодно сказала сидящая рядом Дафна, и вроде она обращалась ко всем, но смотрела только на Вейн. Чуть скривив губы, она вернулась к своему дневнику, что-то записывая. Как по секрету рассказала Пэнси, она любила сочинять различные рассказы.

— Хорошая идея, — манерно произнёс Малфой. — Самое время немного отдохнуть от этих нудных домашних заданий, — Гарри знал, что Драко безуспешно корпел над нумерологией, которая плохо ему давалась. — И для вас будет полезно увидеть, как летают великие игроки.

Поттер кивнул, поднимаясь. Благодаря помощи двух слизеринцев с четвёртого и пятого курса, у него не было проблем с нумерологией, к зависти Драко. Время уже подходило к обеду, а после него действительно можно было сходить на поле.

Гарри покосился на Вейн. Маленькая черноволосая первокурсница с пухлыми губами. Поттер прекрасно понимал причину неприязненного отношения Дафны к ней. У девочки кто-то из родителей был то ли маглорождённым, то ли полукровкой. Вроде бы это была мама девочки, так как Вейны — это волшебная семья, хоть и небогатая. Поэтому Гринграсс относилась к ней сухо, но по негласным правилам факультета нельзя было «обижать» первокурсников. А её младшая сестрёнка то ли была слишком доброй, то ли имела какую-то корысть, или же сама Вейн нашла к ней ключик — Поттер не смог точно определить причину, предполагая, что всего есть понемногу, — и прекрасно общалась с Ромильдой. Ну а третья девочка приходилась младшей сестрой старосты пятого курса, которую никак нельзя было обижать, если нет желания получить проблем.

После обеда они всей гурьбой пошли на поле для квиддича. К ним ещё присоединились мальчишки первого курса, как и некоторые второкурсники (кроме Эмилии Стоун). Поттер ещё позвал с собой Полумну Лавгуд, с которой давно не общался, просто подойдя к столу Когтеврана. Это вызвало шепотки, но мальчик привычно не обратил на это внимания.

Несмотря на то, что наступил октябрь, было солнечно, но уже прохладно. Дружной компанией они прошли внутрь стадиона на само поле. Арена потрясала своими громадными размерами, трибуны возвышались над школьниками на десятки метров ввысь, но Поттер знал, как обманчиво это впечатление: достаточно взмыть в небо и всё будет как на ладони. Вместе с Теодором и Драко Гарри объяснил новичкам, как правильно летать и надёжно садиться на метлу, чтобы не свалиться с неё. Ни Дафна, ни Пэнси или другие девочки с третьего курса не стали участвовать в обучении, устроившись на трибунах. Поттер подозревал, что дело в том, что у них не было формы для квиддича — удобных штанов, закрывающих ноги, а в мантии и юбках для чинных слизеринок было не особо комфортно сидеть на метле и тем более быстро летать. А вот первокурсницы об этом не думали, да и уроки у мадам Трюк и так проходили в школьной форме. За долгий час удостоверившись, что девочки уже уверенно начали летать — Поттер оказался строгим учителем, — он расслабился. Парили они всего в метре над землёй на старых школьных метлах. Он сам выбрал самые надёжные из них, помня ещё по первому курсу, на которые не стоит садиться.

Было прохладно и свежо.

— У нас в команде нет девочек, — сказал он стоящей совсем рядом Лавгуд, которая мечтательно смотрела на быстро плывущие облака. Малфой в небе выделывал кульбиты среди других слизеринцев, пользуясь тем, что его «Нимбус-2001» был куда быстрее обычных школьных мётел. — Поэтому я даже не знаю, какая должна быть у них форма, — Гарри бросил взгляд на трибуны, безошибочно найдя Гринграсс по белоснежным волосам. Ему стало интересно, как бы она выглядела в форме для квиддича. Девушка уже поблагодарила его за помощь с её сестрой: Астория сейчас выглядела такой счастливой, ни следа не осталось от той запуганной девочки, которую до ужаса напугал дементор месяц назад.

— Очень мужественная, я видела, когда они собирались на поле, — мечтательно сказала Полумна, оглядывая поле. Понемногу оно заполнялось желающими полетать в удовольствие: редкое время, когда поле для квиддича не было оккупировано какой-нибудь командой для тренировки к Чемпионату. — У нас Чжоу ловит золотой мячик.

— Да, я помню, что она у вас ловец, — он скосил взгляд на когтевранку. «Чжоу? Не Чанг. Она назвала её по имени, как близкую подругу, хотя та старше её на два года». — Но в воздухе как-то было не до того, чтобы обращать внимание на её форму. В своём первом матче мы их победили. А ты с ней подружилась?

— Да, она очень добрая. Мы иногда обсуждаем даже квиддич, — довольно сообщила Полумна.

«Или хитрая Чанг пытается через тебя узнать какие-то секреты», — ухмыльнулся про себя Поттер; он не собирался обсуждать стратегию их игры.

— Быстрее бы квиддич, — через минуту вырвалось у него, когда Драко пролетел сквозь кольца на противоположной стороне поля. — Первая игра с Гриффиндором, и мы должны победить!

Лавгуд просто смотрела на него, поняв, что её друга что-то гложет.

— Меня беспокоит то, — оглянувшись и убедившись, что никто не слышит, сказал Гарри, — что Слизерин шесть лет подряд побеждал в чемпионате по квиддичу, а как я стал охотником, так удача отвернулась от нас.

— Нет твоей вины в том, что в этом году отменили квиддич, — мягко сказала Полумна.

— Но всё равно, я очень надеюсь, что смогу справиться с этой задачей. И Кубок будет наш.

— Джинни много рассказывала про квиддич, — очень тихо почти прошептала Полумна. Гарри промолчал: они не обсуждали девчонку Уизли со дня их знакомства. А недавний кошмар отбивал всякое желание ворошить это. Квиддич отменили из-за её… смерти. Он сам напомнил Лавгуд о потерянной лучшей подруге, просто не подумав над словами. Но извиняться Гарри не собирался. — Она мечтала о квиддиче, хотела тоже попасть в команду. Её братья играли в команде. А Чарли был её кумиром.

— Чарли Уизли? — протянул Гарри. Этот парень был в списке подозреваемых Фарли, кто мог прислать ему проклятое письмо. Он пока так и не получил от неё Сыворотку правды, чтобы провести собственное расследование.

— Да, — просто ответила девочка. — Я помню, он приезжал летом. Давно. Джинни слушала его рассказы про волшебный замок, про жаркие схватки на поле. Он ни разу не упускал снитч.

— Верно, — припомнил Поттер. — Вроде именно благодаря ему Гриффиндор несколько лет побеждал в квиддиче. Да-да, точно, так и было! А когда он выпустился, то мы заняли лидерскую позицию.

— Да, а потом он уехал в Румынию, в заповедник по разведению драконов. Но иногда он приезжал…

— Гарри! — Малфой завис в воздухе. — Давай полетаем!

Тот согласно кивнул и забрался на метлу. Он на секунду обернулся к Полумне с вопросом в глазах, но та, еле улыбнувшись, покачала головой. Его подруга стеснялась внимания, которое было бы обеспечено, если бы он стал катать её на метле.

Полёты на метле словно очистили его разум. И гнетущее его несколько дней воздействие дементора ушло. Вечером перед ужином Гарри бодро встретился с пятикурсниками Уоррингтоном и Причардом. Из-за Селвин и танцев у него не осталось времени на дуэли с ними, но сегодня он собирался это исправить. Пока Причард рассказывал про смешной случай на травологии, Поттер размышлял о том, возможно ли справиться в бою сразу с двумя магами, если каждый уступает ему в дуэли один на один. Он ведь уже несколько недель занимался с ними и приноровился к их бою, и уже без особых проблем побеждал. За всё время был всего один обидный проигрыш. Поэтому сейчас он предложил устроить дуэль их двое одновременно против него одного. Светловолосый здоровяк Кассиус — младший брат старосты школы Уиллиса Уоррингтона — и темноволосый, высокий, но худой Уильям Причард, встали напротив него.

— Готовы? — чуть нервничая, спросил Гарри. Пятикурсники кивнули. — Начали!

Они обрушили на него такой каскад заклинаний, что тот с трудом успевал защищаться; даже уворачиваться от летящих чар стало непросто: Поттер отбивал проклятие Причарда, и только собирался контратаковать, как в него летели чары Уоррингтона. Увернулся, так они уже атакуют оба одновременно. Палочка его мелькала, он сумел разорвать дистанцию, по спине тёк пот. Выдержав в таком бешеном темпе три минуты, Поттер остановил бой, задыхаясь.

«Я с трудом могу защищаться, а атаковать просто не успеваю. А эти почти сразу это раскусили и навалились».

— Неплохо, — ухмыльнулся Гарри, чуть приходя в себя. Теперь он понял, что чувствовала староста, когда не могла угнаться за ним.

«Без шансов на победу. И Селвин тоже не сможет».

— Ладно, давайте теперь один на один. Кассиус!

Высокий пятикурсник недолго продержался против Поттера, который постарался показать, что он не слабый из-за того, что остановил прошлый бой.

— Ух, больно, — взвыл Кассиус, когда Гарри его обезоружил, попутно сшибая на пол неприятным проклятием.

— Сейчас, — отозвался Поттер, накладывая лечебные чары.

— Мог бы и полегче, Гарри, — с обидой сказал Уоррингтон. — Ты же знаешь, что у меня сегодня день рождения.

Поттер промолчал.

— Шестнадцать лет, дружище, — весело заявил Уильям. — Сдал СОВ и уже почти совершеннолетний.

Тема предстоящих в следующем году экзаменов много раз поднималась.

— Вы уже определились с тем, что будете сдавать? — Гарри глянул на обоих пятикурсников; Уоррингтон морщился, потирая плечо (ткань мантии разодрана), куда угодило проклятие Поттера.

— Ты имеешь в виду СОВ? — с непониманием отозвался Причард, нерешительно вставая напротив Гарри.

Тот поморщился. Иногда он торопился сказать что-то, не совсем обдумав, поэтому это звучало понятно только для него одного. Сейчас уже было невозможно выбирать какие экзамены сдавать в конце пятого курса.

— Нет, конечно. О предметах, которые можно продолжить на шестом курсе.

— Я хотел бы заклинания, трансфигурацию взять, — принялся перечислять Уильям. — Ну ещё Защиту. Думаю про травологию и зельеварение.

— Ой, брось, — живо отозвался Кассиус Уоррингтон, убедившись, что лечебные чары Поттера полностью излечили руку. — Снейпу нужно «Превосходно» за его предмет, а это не пикси изгнать. Что-то я не заметил за тобой таких талантов.

— За тобой тоже, друг, — нервно отозвался Причард, смотря, как Гарри поигрывает палочкой.

— Ну так я и не собираюсь на зельеварение.

— Это ошибочная позиция, мистер Уоррингтон, — точь-в-точь повторив строгую интонацию профессора трансфигурации, Причард не сдержался в конце и хихикнул. — Надо сначала попробовать получить на экзамене максимальный результат и лишь потом уже делать выводы.

Поттер промолчал, хотя его и подмывало спросить, что они думают про то, что их декан излишне строго отсекает желающих продолжить обучение по его предмету на шестом и седьмом курсе. Но его слова могли запомнить. И хотя Уильям явно был недоволен тем, что из-за неправильных действий профессора он не может продолжить ходить на уроки зельеваренья после сдачи СОВ, мальчик хранил молчание. Когда Джемма сделает свой ход против Снейпа, то сопоставят это со сказанным сегодня. Шанс небольшой, но был. Никто не должен знать, что он точит нож против декана, интересуется мнением студентов.

— Уильям, готов? Начали.

Через час дуэли закончились, и слизеринцы обсуждали, сидя за столом, материал, который дал профессор Люпин в рамках подготовки к СОВ.

— Гарри? — обратился к нему Причард, когда они наконец закончили. — Я хотел тебя попросить научить меня чарам Патронуса.

— Хочешь уметь… — Поттер чуть запнулся, вспомнив своё сражение с дементором, и слово «справиться» показалось совершенно неуместным, — сдерживать дементора?

— Да… Тогда в поезде ты с ними справился. Поэтому я подумал…

— Я тоже хочу, — вклинился Уоррингтон. — Как раз Хогвартс окружают эти чудовища, поэтому такие чары жизненно необходимы, когда я решу покинуть замок. Скоро же в Хогсмид. Да и о будущем думать надо. Вдруг на СОВ пригодятся.

— Что ж, почему бы и нет? — Поттер оглядел их, поднимаясь. — Чары очень непростые. Важно думать о счастливом моменте в жизни, представить его и сразу же произнести «Экспекто Патронум». Вот так. Экспекто Патронум!

Из его палочки вырвалось светлое облачко, которое, как показалось Поттеру, нерешительно огляделось, и Гарри почувствовал вину из-за того, что вызвал его, а врага нет.

— Ух ты, — удивился Причард.

Уоррингтон промолчал.

Гарри несколько минут объяснял, как наколдовать чары Патронуса, и у обоих пятикурсников получилось после нескольких безуспешных попыток вызвать светлое облако.

— Молодцы, — похвалил их Гарри. И смотря на их радостные лица, Поттер всё-таки не смог утаить огромную ложку дёгтя, основную проблему: — только Патронуса вызывать при дементоре намного сложнее. Когда он рядом… Крайне сложно вспомнить счастливые воспоминания, чтобы колдовать.

— Ну да, непростое заклинание, — протянул Кассиус; в его голосе было скрыто самодовольство, что он им овладел.

Истина явно не могла дойти до них, пока они не почувствуют на своей шкуре. Однако авторитет Гарри из-за того, что он научил их, намного возрос.

— Надеюсь, — продолжил Кассиус, — всё же не придётся пробовать его на дементорах. Хотя если поезд опять будут обыскивать…

— Давай не будем об этом, — Уильяма всего передёрнуло. — Мне одного раза хватило.

Он поймал взгляд Гарри и неловко пожал плечами.

— Если говорить начистоту, то я бы остался на каникулы в замке, если бы знал, что они опять появятся в поезде. Поэтому…

— Поэтому ты попросил тебя научить Патронусу, — закончил за него Поттер.

— Да, — кивнул Уильям Причард. — Хотелось бы иметь право выбора.

— Кстати, о праве выбора, — Уоррингтон ухмыльнулся, обращаясь к Уильяму, — ты уже выбрал, с кем пойдёшь в Хогсмид?

— Нет… — тот покраснел. — Я думал, что весь наш класс пой…

— Ты же понял, о чём я. Позвал Джулию?

Похоже, что речь шла про их невысокую одноклассницу, золотоволосую старосту Монкли, младшую сестру которой Гарри днём учил летать на метле.

— Я… я… — Причард замялся, бросая взгляд на Поттера. — Ещё нет…

Гарри почувствовал смущение, слушая. Словно подозревая об этом, Уоррингтон раз за разом поднимал подобные темы, пользуясь возможностью без помех обсуждать, когда Теодора или кого-нибудь ещё не было на их занятиях. Гарри не хотелось, чтобы здесь было много народа; это отвлекало, поэтому его друзья не распространялись, где они собираются и зачем, а пришедшего второкурсника Харпера просто выгнали. Это было далеко не первое их занятие, поэтому Поттер неплохо стал общаться с ними, уже по-дружески называя их по именам.

— Упустишь свою возможность, — Уоррингтон рассмеялся. Среди друзей он вёл себя дружелюбно, но в гостиной отмалчивался, явно подражая своему немногословному брату. — Их семья весьма уважаемая, да и с большим достатком. Это очень хорошая пара. Верно, Гарри?

— Ну… — обсуждать такое ему не очень хотелось, тем более старосту, с которой он немало общался. Обдумав, он всё же решил кое-что поведать. — Вроде Монкли нравится наш капитан.

— Монтегю? — севшим голосом уточнил Причард.

— А у нас есть ещё один капитан? — бросил Поттер. — Конечно, он.

— Не знал, не знал, — произнёс Кассиус. — Что ж, Грэхэму сложно… конкурировать. А когда мы разгромим Гриффиндор, то его рейтинг взлетит до потолка Большого зала.

Поттер вспомнил высокого черноволосого красавца Монтегю. Привлекательная, спокойная и всегда достойно ведущая себя Монкли как никогда подходила ему. Сама староста не говорила об этом Гарри, но в один из дней он заметил, как она смотрит на капитана. Сообщая об этом пятикурсникам, Поттер преследовал свои цели.

— А жаль, — сказал Кассиус. — Было бы очень неплохо, если после Хогсмида ты с ней потанцевал на балу. Но если нет, то никак…

— Но вроде бы сам Грэхэм общается с Розой, — вспомнил Гарри, как он видел вместе капитана и смеющуюся другую пятикурсницу. Ту, которая обещала сделать родословную для него.

— Возможно, да, — задумчиво протянул Уоррингтон. — Я тоже такое замечал. Он неровно к ней дышит. Тогда стоит попытаться…

— Нет, если ей нравится Грэхэм, то я… — Причард явно пал духом. — Не буду.

— Ладно, — Уоррингтон безмятежно улыбнулся, — но я всё же уточню у Грэхэма во время тренировки.

— А ты с кем пойдешь в Хогсмид? — спросил у того Уильям.

— Хочу позвать Кристал, — уверенно и без тени сомнений ответил Уоррингтон.

Поттер и Причард удивились одновременно:

— Она же из Когтеврана!

— Когтевранская староста? Она же старше тебя на год.

— Ну-ну, набросились вдвоём, — рассмеялся Кассиус. — Ты же тоже с ней общаешься, Гарри, несмотря на то, что она с другого факультета. Да и не только с ней.

Тот пожал плечами. Одно дело общаться по своим делам, а другое идти вместе в Хогсмид.

— В этом нет ничего страшного… — продолжил Уоррингтон. — Как и в том, что она староста. Монкли тоже староста.

— Ладно, давайте на сегодня закончим, — предложил Поттер. — Ну и о том, что я рассказал, пусть останется между нами.

— Разумеется! — бодро согласился Уоррингтон. — Не стоит опаздывать на вечеринку в честь моего дня рождения. Тем более будет несколько опрометчиво, если опоздаю я сам.

Во время ужина перед Поттером неожиданно приземлилась очень толстая сова. Это было необычно, письма всегда доставляли во время завтрака. Но мальчик узнал птицу со светло-коричневой раскраской и тонким чёрным клювом: именно она уже пару раз доставляла послания от Джеммы, хотя иногда её замещали другие совы. Сейчас у неё на лапке были привязаны два кожаных мешочка. Отвязав один, он заглянул внутрь. Прозрачная жидкость в маленьком флаконе. Неужели Джемма всё же наконец-то прислала зелье правды? Он оглянулся, забирая у совы и второй мешочек. Не заметил ли кто, что там внутри? Светловолосая Эйвери улыбнулась ему, отрываясь от стакана с томатным соком. Капля красного сока осталась на её губе, зловеще напоминая кровь. Поттер задержал взгляд на золотом кубке в руках девушки, размышляя. Теперь, когда Сыворотка правды у него, надо как-то будет капнуть в бокал Рона или одного из близнецов Уизли. Но как подлить зелье? Здесь, в Большом зале? И как оно точно действует? Может, стоит сначала на ком-то применить в безопасной обстановке, чтобы проверить эффект? Взгляд Поттера прошёлся по столу Слизерина и остановился на Трейси. Девочка с аппетитом кушала, орудуя вилкой. Хорошая кандидатура. Можно попросить её выпить или даже незаметно подлить ей Сыворотку, заодно узнав, насколько честно она дружит с ним. Одноклассница же обещала сообщать о разговорах среди её подруг, будет интересно узнать, не проболталась ли она сама про дракона Хагрида? Несколько дней назад Поттер придумал и рассказал ей историю, что здесь есть замаскированный загон для этого огнедышащего существа. Но сначала надо бы связаться с Фарли, сообщить ей, что зелье он получил, и узнать, как лучше его применить. Кушать после вечеринки в честь дня рождения Уоррингтона не сильно хотелось. Он заторопился к себе в гостиную, прихватив с собой Трейси и Пайка (одному ходить было небезопасно, поэтому двум его одноклассникам пришлось закончить ужин раньше, чем они собирались). Оставив Дэвис наверху, а Питера на лестнице, Поттер спустился в свою комнату и связался с Фарли по сквозному зеркалу.

— Я получил посылку с Сывороткой правды, — заявил он после того, как поздоровался, появившейся в зеркальной глади девушке. За её спиной была незнакомая стена.

— Очень хорошо, — та кивнула. — Я ещё вложила туда те зелья, которые ты заказывал.

— Спасибо, — он вытащил содержимое второго мешочка. Похоже, что тут зелья для «Ночи Морганы». Джемма кашлянула, привлекая внимание.

— Мешочки заколдованы, чтобы флаконы не разбились. И не вздумай подливать Сыворотку правды в Большом зале! Профессора тут же заметят и мантия-невидимка может не помочь! Также хотела сказать, что достаточно будет двух капель, — быстро проговорила ему Джемма.

— Разве нужно не три?

— Три капли Сыворотки необходимо для взрослого мага. А для Уизли хватит и двух.

— А что дальше? Как точно оно действует?

— Зависит от многого, — пожала плечами девушка. — Но волшебник впадает в забытие где-то на полчаса или час и, пока он находится в нём, честно отвечает на все вопросы. А когда придёт в себя, то ничего не помнит. Только надо будет как-то объяснить ему, куда делся этот час. Или не попадаться на глаза до этого, чтобы он не знал виновника своего состояния.

— Ясно… — протянул Гарри и замялся. — Джемма, а как лучше его применить?

— Ты меня спрашиваешь? — девушка нахмурилась. — Применение Сыворотки правды было твоей идеей. Я считаю, что будет крайне сложно всё это провернуть и весьма опасно, поэтому отговаривала тебя.

Она замолчала.

— Джемма? — откуда-то раздался незнакомый женский голос. — Доченька, ты где?

— Гарри, сейчас я у родителей, — волшебница чуть улыбнулась. — Время ужина.

— А, хорошо, не буду тебя отвлекать, — кивнул Поттер, но Фарли явно не торопилась заканчивать разговор.

— Нет ничего такого в том, — проникновенно сказала девушка, чуть склонившись над зеркалом; её тёмные глаза блестели, отражая свет, — если зелье и вовсе не использовать. Это совсем не нужный риск для тебя. Просто убери его в чемодан и не беспокойся. Будет ещё возможность для лучшего применения. Ладно, мне пора. Пока.

— Пока.

Поттер некоторое время сидел, задумавшись. Просто так отказываться от своего плана он не желал; не хотелось полностью перекладывать расследование на Джемму. Вытащив уже начатое письмо для Тонкс, он дописал его, отдельно ответив согласием на встречу в Хогсмиде. Мракоборец много писала про его родителей, но ему совершенно расхотелось это обсуждать. Стоило ему подумать про то время, как вспоминался Блэк, который незримо был рядом с его мамой и папой. Виновен в их смерти. Виновен во всём.

Закончив письмо, он поднялся. До отбоя было много времени, его ждала Селвин.

— Что ж, — начал Поттер, когда они опять встретились в кабинете в подземельях Слизерина. — Я обдумал возможность сражения с двумя магами сразу. Селвин, я не сомневаюсь в твоих магических силах, но всё же за несколько занятий подготовиться так, чтобы ты смогла подряд справиться с четырьмя волшебниками, когда они все будут применять свои заклинания… — он чуть помолчал, давая осознать ситуацию. — И моё мнение: это очень сложно.

Селвин это явно не устроило.

— Запланированное точно менять не буду, — кратко сказала она, погружаясь в раздумье, как поступить.

— Можно что-то подмешать на балу её врагам, чтобы можно было их одолеть, — произнёс Поттер. Он вспомнил, как думал подмешать Уизли Сыворотку правды; ведь это будет так по-слизерински, но сказал совсем другое: — Это явно будет в духе Морганы, ведь она…

— Отравительница, — закончила за него староста. — Возможно и такое. Но всё же. Всё же… Я и так отравлю нескольких кельтских магов. Если уж травить всех, то как они смогли выжить, а другие нет? Да и такое развитие событий наши историки однозначно нашли бы в книгах.

— Тогда не знаю. Что ж, начнём?

Для начала они вместе повторили заклятия, а потом изучили несколько новых проклятий, которые сам Поттер научился применять летом благодаря Джемме. Смотря, как у Селвин получаются эти чары, он ощутил гордость за неё. И удивление тому, как она очень быстро впитывала новые знания и легко их применяла. Укол зависти. Колдунья намного лучше осваивала заклинания, когда как ему это давалось куда тяжелее, да и времени уходило больше.

— Хотел спросить… — обратился Поттер к ней. — Ты говорила, что вступительный взнос пять галлеонов. А на что он?

— А почему сразу не спросил? — не смотря на него, волшебница сосредоточенно пыталась уже невербально применить чары, которые должны были сжечь наколдованный ею стол. Вслух у неё всё получилось.

— В тот момент было неинтересно, — без запинки солгал Поттер; Селвин незачем знать про его плохое самочувствие после дементоров… Как и про то, что он слышит голоса умерших родителей. Это касается только его. Это его. И Джеммы. — Так что?

— Ну очень многое. Будет трапеза, значит, необходимо заказать еду из Хогсмида. Разную утварь в дом для создания обстановки. Добираться до дома надо будет на лошадях, хотя вот их создадим сами.

— На лошадях? — удивился Гарри.

— А как же. В то время трансгрессии ещё не существовало, поэтому волшебники двигались верхом. Ты умеешь держаться на лошади, Поттер?

— Нет.

— Значит, я обучу тебя, — белокурая девушка бросила на него короткий взгляд. — Как, кстати, с обучением танцам? Паркинсон занимается с тобой?

— Да. И она просила узнать, какие будут танцы на балу. И ещё просила спросить, может ли она участвовать.

— Ого, сразу две просьбы от Паркинсон, — ухмыльнулась Селвин. — Смело, очень смело.

— Я не называл бы это так, — ему стало жалко свою подругу, слишком уж недобрый тон был у колдуньи. — Пэнси очень хорошо помогает мне с танцами. Чтобы я достойно показал себя. Тут её благодарить надо.

— И в качестве благодарности пригласить её на бал? — усмехнулась староста и мальчик ощутил, как его щеки покраснели. — Нет, всё же найдёшь способ поблагодарить её по-другому.

Девушка явно на что-то намекала, но увидев, что Поттер собрался возражать, продолжила:

— Я не могу её допустить. Она слишком мала, чтобы участвовать.

— Может, возможно тогда её в качестве какого-то из детей героев пригласить? Бал же будет происходить в доме волшебников. Неужели у них нет детей?

— Хм, — задумалась Селвин.

— Так… — прервал молчание Поттер, когда понял, что девушка задумалась надолго. — Танцы. Какие будут?

Он растерялся, когда староста принялась перечислять совсем незнакомые названия видов танцев.

— Наверное, будет лучше, если ты расскажешь об этом Пэнси, — попросил он, когда она наконец остановилась. — Ну, начнём дуэли?

— Хорошо, заодно и насчёт её участия сообщу, когда приму решение, — Селвин согласно кивнула. — Но в любом из случаев, она не участвует в бале.

— Ну ладно. Я, кстати, принёс несколько зелий, которые надо будет выпить перед сражением.

Он вытащил ёмкости и откупорил пробку. Селвин с недоумением посмотрела на него.

— Ты предлагаешь пить из пузырька? — с замешательством спросила она.

Несколько движений палочки колдуньи и из воздуха появился бокал, который мальчик подхватил. Он налил зелье туда.

— После тебя, — коротко сказала Селвин, делая приглашающий жест.

Поттер пожал плечами и сделал глоток, затем протянул девушке. Она взяла его тонкими пальцами и неторопливо опустошила бокал. Он налил туда второе зелье. Процедура повторилась.

— Начнём?

Волшебники приготовились и вновь по классу засверкали заклятия.

Ощущение от дуэли было совсем другое. Селвин теперь не стояла на месте, а быстро двигалась, уклоняясь от проклятий и пытаясь сразу же огрызаться своими, и не была такой лёгкой целью, как в прошлые их дуэли.

Поттер понял, что получает огромное удовольствие от их поединка и от того, что она научилась благодаря ему. Чувство самодовольства быстро сменилось. Какой-то липкий страх от возможного проигрыша, раздражение и предвкушение проверить, насколько долго она сможет продержаться против него, как всё это будет, если он надавит намного сильнее, странным цветком расцветали в нём. Гарри не позволил этим желаниям взять вверх и остановил поединок, заприметив её ошибки.

— Очень хорошо, даже превосходно. Молодец, — похвалил её Гарри. Селвин быстро дышала. — Но смотри… Лучше, когда отклоняешься от моих чар, не пытаться колдовать в ответ. Мимо летит. Сначала уклонись, потом прицелься и атакуй. Да, так будет медленнее, но зато опаснее и точнее. А потом, когда уже привыкнешь, то пробуй в движении колдовать. И не забывай применять трансфигурацию, совмещая её с проклятиями. Продолжим.

Их дуэли продолжились, а затем Поттер опять заставил Селвин тренировать увороты. Теперь у неё получалось куда лучше, но всё же нет-нет, но иногда луч задевал семикурсницу. Гарри внезапно осознал, что ему всё это нравится: чувство власти, как она вынуждена пытаться хоть как-то увернуться от его чар, что гордая староста школы послушно выполняет его приказы. В отличии от Джеммы, она не была связана с ним ничем.

Когда они уже закончили, Поттер предложил Селвин вызвать Патронуса. К его удивлению, у Селвин не вышло наколдовать даже облачка.

— Патронус слишком непростая магия, высшая категория, — сказал Гарри, припоминая слова Люпина. — Тем более ты очень устала. Наверное, в следующий раз получится. Во вторник или среду попробуем ещё.

— Завтра, — его обожгли холодные глаза Селвин. — Встретимся завтра.

_____________________

___________

Вышла моя новая статья против Северуса Снейпа. Проведён анализ его деятельности, как профессора.

Объём колоссальный, как и сам труд. Просьба проголосовать.

Суд над Северусом Снейпом. Один из худших учителей Хогвартса.

https://m.dzen.ru/a/ZoZ0NGLSGgtbE9Wb

Гарри не помнил, как дошёл до подземелья Слизерина. Ему казалось, что мантия-невидимка его укрывает, даря тепло, однако озноб после дементора никак не проходил. Похоже, если бы не шоколад, то всё было бы в разы хуже. В кабинете, где должна была происходить встреча с Селвин, колдуньи ещё не было. Устало дойдя до парты, он скинул мантию, убрал её в сумку и откинулся на стуле, закрыв глаза. Усталость поселилась в его теле, голова чуть гудела. Минут через десять он немного пришёл в себя и просто положил руки на парту, устроил на них голову, отдыхая. Очнулся Поттер, лишь услышав лёгкие шаги. Повернулся в сторону двери, которая распахнулась, и вошла Селвин.

— О, Поттер, — звонко воскликнула девушка, останавливаясь. — Ты уже здесь. Удивлена.

Он молча смотрел на неё. Обычная школьная форма, никакой мантии с языками пламени. Чёрный ободок держал распущенные белоснежные волосы, которые скрывались за плечами, виден воротник белоснежной рубашки, элегантно завязан зелёный галстук, эмблема факультета Слизерин слева на груди, на противоположной стороне знак старосты школы, тёмная мантия почти до пола, застёгнутая в районе груди, была распахнута ниже, открывая часть джемпера и чёрную юбку ниже колен, как и тёмные колготки.

Чёрные туфли нетерпеливо топнули.

— Я не увидела тебя в гостиной, — продолжила Селвин, — поэтому не была уверена, что ты придёшь. Всё же как-никак я назначила встречу после отбоя и детское время уже давно закончилось.

Мальчик продолжил смотреть на неё ничего не значащим взглядом. Странно, он не слышал звука отбоя. На безупречном лице Селвин не было привычной улыбки, но приковывали взгляд её глаза: холодные, серо-светло-зёленые; они ничего не выражали, ни единой эмоции.

— Шутка, Поттер, это шутка, — чуть нервно заявила она.

— Ясно, — сказал Поттер, отводя взгляд. — У меня есть свои способы как незаметно покинуть нашу гостиную.

— Вот как, — мягко протянула староста. — Расскажешь о них?

— Как-нибудь, может, и расскажу, — эта беседа немного привела в чувство. Поттер поднялся. — Ну давай приступим, — хрипловатым голосом сказал он, начав накладывать защитные чары.

Раздался звук колокола, возвещающего об отбое. Значит, Селвин пришла раньше обговоренного времени.

— Доставай палочку, — повернулся к ней Поттер, — покажешь, как у тебя с тем вчерашним проклятием.

Тонкие пальцы старосты с белыми острыми ногтями достали палочку. Селвин безошибочно продемонстрировала заклятие «Синих стрел». Убедившись, что она не забыла ничего из вчерашнего (мальчик невольно вспомнил, как Пэнси поправила его руки, когда он расположил их неверно), Гарри показал ей ещё одно проклятие из своего арсенала, которое было куда неприятнее и опаснее. К его удивлению, она освоила его за минут двадцать, что было очень быстро.

— Хорошо, — нехотя констатировал Гарри, когда староста в пятый раз продемонстрировала их, в очередной раз уничтожая созданный ею самой стол. — Сейчас тогда устроим несколько дуэлей, а потом повторим увороты, в случае чего…

Однако, колдунья замялась.

— Да, только есть одна проблема, — отреагировала она на его вопросительный взгляд. — После вчерашней тренировки у меня всё тело болит. Ноги ноют, плечи почему-то тоже. Я не смогу сражаться, я в этом уверена.

Гарри оглядел девушку. Это поставило в тупик, и он задумался, как быть.

— Вот как. Ну давай тогда потренируем нападение. Помнишь то заклинание, от которого надо уклоняться? — задал риторический вопрос мальчик. — Сейчас я покажу как его колдовать, а потом ты будешь нападать на меня, я уклоняться.

— Ну хорошо-о, — мягко сказала староста, и он уловил в её голосе предвкушение, — значит, мы поменялись ролями.

— Ты никому не сказала про наши занятия? — решил уточнить Гарри, вставая лицом к ней. — Как я просил.

— Нет, — качнула головой девушка. — Но Белби знает в общих чертах…

— Как она знает, если ты никому не говорила? — зло спросил Гарри. — Как же твоё обещание?

— Я обещала никому не говорить. И сдержала это, — сухо сказала семикурсница. — Но обещание было дано вечером, а разговор с ней состоялся утром. Так что я своё слово держу. И ни я, ни она об этом не проговоримся, так что не беспокойся. Тем более многие знают, что ты участвуешь в «Ночи Фионы Морганы».

Она облизала свои губы в нетерпении, крутя в ладони палочку.

— Хорошо, если так, — Поттер повёл палочкой, — а теперь смотри.

После того, как он объяснил девушке, как применять эти чары, они приготовились. Селвин не надо было упрашивать — она тут же стала атаковать, посылая в него красные лучи и явно не собираясь сдерживаться. Мальчик ловко уходил от учебных заклятий; уж этому он у Джеммы научился, да и с Уоррингтоном и Причардом натренировался. Корделия через несколько минут вошла во вкус, явно забыв про боль в теле, изо всех сил пытаясь в него попасть. Она даже скинула свою длинную мантию, которая ей мешала, однако Поттер держал дистанцию, продолжая спокойно уклоняться; на случай всяких неожиданностей в правой руке у него была волшебная палочка. Девушка не успевала или не могла двигаться очень быстро: длина юбки сковывала её, не позволяя делать широкие шаги и стремительные рывки, и это несмотря на то, что она явно уменьшила магией стандартную длину школьной юбки, которая должна была быть почти до пола наравне с мантией, или надела чуть более короткую.

Мысли Поттера были далеко, пока они кружили по классу, который озаряли красные вспышки летящих заклятий. Всего полчаса назад он слышал своих родителей и предателя Блэка; последний словно отравил все воспоминания, и вместо гордости в голосе мамы и папы, звучала мольба и страх.

«Смотри какой богатырь растёт».

Чары пролетели у самой головы.

«Это будет лучший игрок в квиддич!»

Мальчик пригнулся, а потом отпрыгнул в сторону.

У него уже пестрело в глазах от красных лучей, а в ушах всё звучали предсмертные крики родителей.

— Ладно, сначала пойду я, а затем через пару минут ты, — сказал Поттер, восстанавливая дыхание. Их более чем часовая тренировка закончилась; он устал и вспотел.

— Уверен? — переспросила Селвин. Мальчик счёл, что она явно раздосадована тем, что ни разу в него не попала. — Время уже после отбоя, а если ты будешь со мной, то никакого наказания не будет.

— Не беспокойся, — коротко ответил Гарри, выходя из класса и закрывая за собой дверь. Пара шагов и он уже совершенно невидим под волшебной мантией.

В гостиной оказалось немало студентов средних и старших курсов, хотя уже больше часа прошло со времени отбоя. Несмотря на это, никто не увидел, как он незаметно пришёл: Гарри снял и убрал мантию-невидимку к себе в сумку, прежде чем выйти на общее обозрение. Можно было сразу отправиться незамеченным к себе в спальню, но уставший Поттер не сообразил, рассматривая языки пламени в камине в двадцати метрах от себя. Малознакомая пятикурсница, сидящая за одним из столов, увидела его и тут же улыбнулась, чуть поведя головой к столу, словно приглашая. Гарри подошёл.

— О, Поттер, посмотри, я тут внесла кое-какие изменения, — затараторила девушка, перед ней был огромный лист с расписанием и схемой игр в предстоящем Чемпионате мира по квиддичу.

Гарри с опозданием вспомнил, что она тоже участвовала в утреннем разговоре про квиддич, как и то, что календарь матчей составляла именно она. Он сел к ней за стол. Чуть дальше сидела ещё одна пятикурсница, которая занималась домашней работой, перед ней был учебник по трансфигурации. Несмотря на усталость, квиддич Гарри весьма интересовал, и он погрузился в обсуждение с темноволосой колдуньей, не замечая, что та чуть поморщилась, уловив запах пота от него. Заметив через несколько минут краем глаза движение, Поттер увидел, как Селвин неторопливо прошла по гостиной, направляясь к ярко горящему огромному камину, где уже сидела в кресле её темноволосая подруга Белби.

«Болтушки», — зло подумал Гарри, когда оттуда раздался весёлый смех.

— …ещё неизвестно, где будут проходить матчи сборных Англии, Шотландии, Ирландии, но точно можно сказать, что… — бодро говорила сидящая слева на стуле пятикурсница.

Он искоса посмотрел на девушку. Тёмные, даже чёрные волосы ниже плеч, ранее тонкие брови сейчас стали выразительно-густыми, открытый лоб, чуть вздёрнутый нос, который немного больше среднего размера, и алые пухлые губы с белоснежными зубами. Она была весьма привлекательна, а карие глаза светились умом.

Как же её зовут? Вроде бы такое сложное имя. Гарри почти не общался с другими пятикурсницами, кроме как старосты Монкли; эти девушки были намного старше его, поэтому, если он и слышал, как её зовут, то это давно забылось. Мальчик напряг память, но всё, что ему пришло в голову, так то, что кто-то ему ранее говорил про неё: «Странная девушка. И ненадёжная. У неё брат учится на Гриффиндоре. Да и говорят, я слышал краем уха, что они в родстве с маглами были».

С маглами… А вот он своё родство не знает. Флимонт Поттер и?.. Юфимия… Или ещё двое Эвансов, его бабушка и дедушка по маме, Эвелина и Рудольф. Надо будет записать их имена в записную книжку, чтобы не забыть. Мальчик ощутил острое чувство зависти. У Джеммы же целая родословная есть, а он только смог узнать совсем немногое.

Гарри невольно представил огромное, прекрасное дерево на белом листе с именами и фамилиями различных магов, расстеленное почему-то на полу, и сидящую Джемму, которая подтянула ноги под себя, спрятав их под тёмную юбку, и задумчиво склонилась над родословной. Вот бы ему такое же.

— Послушай, м-м, — протянул он, всё ещё не в силах вспомнить её имя. Всё же он знал по именам только учеников всех младших курсов, а также четвертого.

— Розамунда, — с ухмылкой подсказала сидящая в трёх-четырёх метрах от них девушка с серыми волосами, которая тоже была с пятого курса, отвлекаясь от домашней работы по трансфигурации. — Её так зовут.

— Ты просто подслушивала, Мэриан, — зло сказав, покраснела Розамунда.

— Что? — скривив губы, поднялась Мэриан. Её светло-синие глаза быстро стрельнули в сторону Поттера. Розамунда чуть сжалась в испуге.

— Достаточно, — сказал Поттер; ему хотелось, чтобы его голос звучал властно, но это было скорее устало.

— Ты же знаешь, что мне не нравится, когда меня зовут полным именем, — оправдываясь пробормотала Розамунда. Она посмотрела на Гарри. — Роза, все зовут меня Роза. — И снова обратилась к светловолосой. — И Поттер прекрасно знал моё имя.

— Тогда уж «Мэтлок», а не Роза, — произнесла Мэриан. Почему-то девушке не понравилось то, что её одноклассница просит обращаться по имени, а не по фамилии.

— Хорошо, Эйвери, — уже как-то официально сказала та.

«Эйвери? Что-то знакомое».

— Так ты тоже участвуешь в Ночи Морганы? — обратилась серовласая к Гарри. — Я тоже буду.

— Да, участвую, — коротко сказал Поттер.

— Поэтому ты так поздно в гостиной сидишь? — с интересом спросила она, бросая взгляд на часы. Поттер обратил внимание, что никого младше пятого курса в помещении не было. — Хм, что-то изменилось в проведении бала?

«Значит, она тоже участвует», — отстранённо подумал Гарри, который вовсе не горел желанием обсуждать всякие платья к балу. Ему хватило Паркинсон.

— С этим к Селвин, — коротко сказал он Эйвери. — Роза, — и обратился к Мэтлок по имени, невольно снова бросая взгляд на огромный холст с расписанием игр. Она любила рисовать, как и Теодор Нотт… который отрицательно о ней отзывался, может, предположил Гарри, завидуя её таланту. — А ты ведь хорошо рисуешь?

— Да, — кивнула девушка, в голосе даже не звучало намёка на скромность. Эйвери встала за её спиной, — а ты хочешь, чтобы я что-то нарисовала?

— Да… Я хотел бы попросить тебя нарисовать мою родословную, — сказал Поттер. Её глаза изумлённо расширились. — Если тебе будет несложно, — добавил мальчик.

— Нет… — растеряно протянула она. — Ничего сложного, я думаю. Немного похоже на то, что я вот здесь делала.

— Спасибо, — сказал мальчик.

— А я ей могу помочь, — тут же влезла Эйвери, положив ладонь на плечо Розе, и добавила на вопросительный взгляд Поттера: — интересно же, в каком мы родстве состоим.

— Ну, будет неплохо, — нерешительно добавила Роза.

— Эйвери… — протянул мальчик, глядя на неё снизу вверх. Та улыбнулась ему; её лицо сразу стало милым, утратив жёсткие черты. — А твой отец случайно не учился с нашим деканом?

— Верно, учился, — бодро заявила та, не отрывая взгляда от лица мальчика. — Они хорошие друзья.

«Как будто в этом есть что-то хорошее».

— Ладно, — Поттер поднялся. — Спокойной ночи.

— Доброй ночи, — кивнула Мэтлок.

— Спокойной ночи, Гарри, — тепло попрощалась Эйвери.

В комнате его уже ждало сквозное зеркало, которое чуть ли не подрагивало от нетерпения его собеседника.

— Джемма Фарли, — позвал он, садясь за письменный стол, и тут же в зеркале появилось лицо колдуньи. Её чёрные волосы были распущены, а плечи закрывала белая махровая ткань, скорее всего халата. Она устроилась на своей кровати, не став садиться за письменный стол, явно готовясь ко сну.

— Здравствуй! — Джемма осмотрела его, словно выискивая, что с ним не так. — Почему ты так долго?

— Сначала обучение у Люпина, — устало сказал Гарри, — а потом меня затянул разговор про квиддич. Как ты и просила…

— Обучение у профессора Люпина? — Нахмурилась девушка. — Ты это о чём?

— Он обучает меня противостоять дементорам, — коротко пояснил мальчик.

— Это как? Вы ведь… не ходите за пределы замка? — голос у неё просел.

— Что? — сначала он не понял её вопроса. — Ах, нет. Мой боггарт превращается в дементора. И я пытаюсь изгнать его.

— Какой… ужас, — тихо сказала Джемма. — Ты как себя чувствуешь?

Мальчик вздрогнул. Он посмотрел в чёрные глаза девушки, понемногу приходя в себя. На душе стало тепло. О нём беспокоятся. Он нужен ей.

— Я… Уже получше, но было так тяжело, — начал он и не смог остановиться. — Ты не представляешь, какой ужас этот дементор приносит.

Сначала рассказывать было тяжело, но с каждым словом у него словно вытаскивали из тела шипы. Вскоре он закончил.

— Ты слышишь, как Сам-Знаешь-Кто убивает твоих родителей? — мёртвый голос Джеммы, то, как она это озвучила, заставило мальчика поёжиться.

— Да. Мама просила у него не трогать меня, просила пощадить.

— Гарри… Это…

Девушка не находила слов. Мальчик с испугом ожидал слёзы, но её глаза были сухи.

— Зачем ты это делаешь? Тебе не надо ходить на эти уроки. Это ужасно! И крайне опасно.

— Я… Я не хочу быть слабым, — глухо сказал Поттер. — Я должен уметь справиться с боггартом. Даже Харли справилась с ним. И Крэбб, и Гойл, все они одолели боггарта. А я нет.

— Но это ведь не боггарт, — в голосе Джеммы звучала растерянность.

— Как я понял, — попытался отстоять своё решение Гарри, — боггарт намного слабее дементора. Ну, когда он превращается в…

— Я поняла, — перебила его Фарли. — Но тебе не нужно этим заниматься. Ты вовсе не слабый! Ты очень сильный волшебник, Гарри. И я тебя прошу…

— Я не брошу эти занятия, — тоже перебил её Поттер. — Для меня это важно. Я хочу научиться противостоять дементорам.

Джемма несколько секунд глядела ему в глаза.

— Ну хорошо, — девушка кивнула. — Только постарайся, чтобы обучение тебе не было во вред. Ты ведь хочешь научиться бороться с дементорами, а не довести себя до нервного срыва.

— Такого не будет, — чуть зло сказал Гарри, которого задели её последние слова.

— Ладно, — колдунья чуть улыбнулась. — Ты отнёс дневник Сам-Знаешь-Кого директору?

Гарри про это забыл. Джемма вчера просила, чтобы он как можно быстрее отдал дневник, не зная, что он давно уже это сделал. С тех пор прошло много дней, но от Дамблдора не было никаких известий. Их директор всё так же сидел во время приёма пищи в Большом зале, но никак не показывал, что с дневником есть хоть какие-нибудь успехи, хотя Поттер просил его сообщить, если удастся его уничтожить.

— Да, я отдал его.

— И-и??? — в нетерпении Джемма склонилась вперёд.

— Он обещал уничтожить его, — коротко сказал Гарри. Долгий день вымотал его, да и не помнил он слово в слово беседу с директором, словно с тех пор прошли не дни, а целые месяцы.

— И всё? — недоумённо спросила девушка, скривив брови. — Он ничего не спрашивал? А ты? Ты спросил что это такое? И что за маг этот Том Реддл?

Благодаря её вопросам память Поттера стала медленно оживать.

— Да, спрашивал. Спрашивал, — повторил мальчик, пытаясь выиграть время. Он ещё раз взглянул в чёрные глаза. — Как ты помнишь, я тебе говорил, что именно из этого дневника вылез Реддл. Мы с ним сражались. Об этом я рассказал Дамблдору. И знаешь что? — он криво улыбнулся. — Я был совершенно прав. Этот Реддл и есть Волан-де-Морт!

Гарри улыбнулся ещё шире, когда Джемма, сохранив нейтрально-спокойное лицо, не смогла сдержать изумлённое расширение глаз. Зеркало, которое она держала в руке, дрогнуло.

— Я был во всём прав. И в том, что он учился полвека назад здесь. И то, что он в прошлый раз открыл Тайную комнату. И то, что отец Блэка был его другом. После школы он отправился постигать все тайны тёмной магии. И из-за этого он как-то изменился внешне, стал страшилищем. И когда снова вышел в свет, то никто не мог его узнать, — он вспомнил, как читал газетные подшивки про Тёмного Лорда летом, — теперь вся история сложилась.

Пока он рассказывал, Джемма сосредоточенно слушала, пытаясь не упустить ни слова.

— Потом это чудовище с помощью Блэка выследило моих родителей и убило, — горько закончил Гарри.

— Я… сочувствую… — тихо сказала Фарли.

— Спасибо. Вот вроде и всё.

— Ты сказал, что он вылез из дневника, — задумчиво произнесла Джемма. — Но как он очутился в нём? И как дневник очутился у тебя?

— Джемма, мы же договорились обсудить это в Хогсмиде.

— Ну да, ну да… — пробормотала девушка. — Но мы договорились обсудить про то, как он очутился у тебя. А вот про сам дневник разговора не было. Он про это не говорил?

— Говорил, — медленно сказал Гарри, подбирая слова. Директор просил его никому об этом не говорить. Но он доверял Джемме куда больше, чем Альбусу Дамблдору. — По его словам это очень тёмная магия. Волан… Волан-де-Морт как-то смог создать своеобразный якорь того, каким он был в школе. С помощью этого дневника. Какой-то тёмный ритуал.

Джемма потёрла лоб.

— Но… Зачем это Тёмному Лорду?

— Как я понял, эта вещь помогает уберечься от смерти. Поэтому он и не погиб в ту ночь, когда пришёл убивать моих родителях. Этот дневник его защитил.

— И Дамблдор уничтожил его?! — с нетерпением, в которым звучал ужас, выпалила Джемма.

— Нет… — сказал Гарри и добавил, когда лицо девушки исказил испуг и недоумение. — Но обещал это сделать. Честно говоря, Джемма, я не совсем всё понял, но вроде выходит, что Дамблдор и сам не очень понимает, что это за вещь и что будет если её уничтожить.

— Как что? — экспрессивно воскликнула колдунья, аж всплеснув руками. — Тёмный Лорд будет уничтожен!

— Дамблдор был в этом не уверен.

Воцарилось молчание. Джемма напряжённо покусывала губы, Поттер понял, что та еле сдерживается, и вопросительно наклонил голову.

— Уничтожить… — девушка хрипло прошептала еле слышно, но в тишине комнаты её слова прозвучали оглушительно. — Его обязательно надо уничтожить, Гарри. Уничтожить. Уничтожить. Устранить смертельную угрозу нам.

— Это не так просто, — задумчиво сказал Гарри. — Вспомни, какие чары мы применяли, пытаясь это сделать.

— Как будто такое можно забыть, — пробормотала Джемма.

— Ну вот. Ты говорила, что «Адское пламя» может справиться с этим. Только…

— За его применение светит Азкабан, — тут же поняла колдунья.

— Верно. И наш директор в непростой ситуации.

— Да уж, — тихо сказала Джемма, размышляя.

— Он просил никому об этом не рассказывать. Если Пожиратели узнают, что он… жив. То попробуют тут же ему помочь.

— Я поняла.

— О чём думаешь? — улыбнулся Гарри, когда молчание затянулось.

Она бросила на него острый взгляд.

— О том, как было бы хорошо, чтобы Дамблдор уничтожил дневник, а потом привлечь его за применение тёмной магии и снять со всех постов, — совершенно неожиданно для него призналась Джемма.

Теперь уже Гарри замолчал, не зная что сказать.

— Ладно, теперь всё это пока не в нашей власти, — чуть поспешно сказала Фарли. — Ты ещё говорил про квиддич. Удалось выяснить о том, что я тебя просила? Какие шансы нашей сборной в победе в чемпионате в следующем году?

Гарри коротко рассказал ей свои выводы, которые он сделал из обсуждения с другими слизеринцами во время обеда и с Розой только что, но представив всё так, что он сам до этого дошёл, без посторонней помощи. Ему было очень не по себе обсуждать тему квиддича после беседы о Волан-де-Морте.

— Так что я не был бы уверен в бесспорной победе любой из наших сборных, — подытожил Гарри.

— Да, у меня тоже появились сомнения из-за того, что все называют разные сборные: кто-то за Англию, Скримджер за Уэльс, Бэгмен машет палочкой в сторону Ирландии, а кто-то вообще за Шотландию, — Джемма взглянула в сторону (Гарри знал, что там у неё висят часы). — Ох, уже так поздно. Тогда будем прощаться. Спокойной ночи, Гарри.

Тягучий сон медленно превращался в кошмар. Он очутился в тёмном огромном помещении. Но не был один. В углу комнаты, скрываясь в тенях, замерла высокая фигура в плаще с накинутым капюшоном. Мальчик замер, боясь привлечь внимание, и был уверен, что стоит фигуре выйти из угла, как окажется, что плащ у него рваный, а лапы в ужасных струпьях.

— Гарри Поттер!!! — шёпот сзади заставил содрогнуться.

Он резко обернулся. Напротив стояла девочка, рыжие волосы полностью закрывали лицо. Она тянула свои мёртвые руки к нему.

— Только не Гарри! — шепот буквально заполнил комнату.

Мальчик задыхался, чувствуя, как девичьи пальцы мёртвой хваткой сжимаются на горле.

Он вскочил в кровати, тяжело дыша, в ушах гудело. Это был колокол, что возвещал о начале дня. Поттер огляделся. Вокруг была его комната. Это просто кошмар. Только сон. Надо торопиться на завтрак, он и так проспал.

Весь день он чувствовал себя не в своей тарелке, по большей мере отмалчиваясь во время разговоров других слизеринцев. Плохое настроение словно соответствовало ужасной и дождливой погоде. И сегодня не было ни квиддича, ни танцев с Пэнси. Девочка предложила проводить их два-три раза в неделю, чтобы она могла успевать делать домашние задания. До ужина его ждала Селвин.

Встретившись с ней и смотря, как она повторяет те проклятия, которые он показывал, а потом учит новое, он чувствовал себя очень странно. Ему казалось, что он заперт в стеклянном куполе и просто безмолвно наблюдает за происходящим, не испытывая ни малейшей эмоции. Словно дементор заперт с ним же. Или остался внутри него.

— Отлично, — сухо сказал он, когда Селвин закончила, — а теперь попробуй совместить это проклятие с каким-нибудь зверем, который будет атаковать, — мальчик показал на одну из парт, — хотя бы её.

Глядя, как проклятие заставило стол задрожать, а ворона приземлилась и стала долбить по поверхности клювом, Гарри добавил:

— Нет, нет, надо чтобы они атаковали одновременно.

— А почему от чар нет видимого эффекта? — спросила Селвин, опуская палочку. — Вчерашний сглаз рвал стол в клочья.

— Эффект будет, если попасть в человека. Оно вызывает внутри повреждения. К счастью, не особо сильные, так что даже без лечебных чар магу ничего не грозит и он поправится, — помедлив, не желая объяснять дальше, Гарри всё же добавил, чуть тише: — через несколько недель. Лечебные чары исцеляют за пару минут, но всё же болезненные ощущения могут сохраняться до утра. — Селвин вздрогнула, посмотрев на Гарри. — Сегодня не будем устраивать тренировочные дуэли, не переживай.

— А я и не переживаю, Поттер, — улыбнулась белокурая волшебница. — Я ещё не готова, но завтра, думаю, всё получится.

— Ключевой момент в том, — кивнув, продолжил Поттер, — что если оно попадёт в тебя или в меня, мы сможем быстро излечить это, без всяких вредных последствий. И ещё я принесу тогда в следующий раз несколько зелий, которые надо будет выпить перед сражением, тогда всё будет ещё проще. И ещё важный момент. «Протего» не защищает от этого проклятия, но сильно снижает наносимый урон. Я применял это против Уизли, но тот, несмотря на травму, продолжил сражаться.

Поттер отметил, что при этих словах холодные глаза старосты как-то странно сверкнули. Наверное, игра света от факелов — в помещении горели факелы по бокам стен, явно волшебные, без дыма и не создавали духоту.

— Расскажи… расскажи, как ты одолел их, — внезапно попросила она, воспользовавшись паузой.

— Хм, — Гарри задумчиво посмотрел на неё, пытаясь скрыть растерянность. Разве он с Ноттом (а рассказывал в основном именно последний) недостаточно подробно всё описали на вечеринке в честь победы над Уизли? — Как-нибудь в другой раз, у нас не особо много времени. Итак, продолжим…

«Как странно получается. Если бы Селвин сражалась с кем-то из близнецов Уизли, то кто бы одержал вверх? Тогда бешеные гриффиндорцы продемонстрировали весьма глубокое владение опасной магией, а от заклятий, наподобие тех двух, которым я уже обучил Селвин, старались увернуться. Не всегда получалось, да и ещё щитовые чары поглощали часть вреда, так что набор проклятий, которые получили в течение всего боя близнецы просто чудовищный. Но Селвин даже уворачиваться от удара не привыкла и пала бы сразу. Но только так ли это плохо? В итоге близнецы держались намного дольше, чем она, получая всё больше и больше вреда, в глупой надежде одолеть меня. А Селвин может сразиться и победить одного из Уизли, в трансфигурации и чарах она куда больше разбирается, чем я сам, а это могло решить всё».

— Интересно, а смогу ли я сражаться с двумя волшебниками и победить их в схватке? — снова колдуя, задала вопрос староста. — Как ты справился с Уизли.

— Это будет тяжело, — заметил Гарри, смотря как Селвин успешно пыталась совместить новое выученное заклятие с трансфигурацией, чтобы атакующая связка стала куда неотразимее. Главное было сразу закрепить на практике чары, чтобы они получались быстро и без особых раздумий.

— Я готова к этому. Тем более ты же одолел двоих Уизли. Как это произошло? — она чуть склонила голову вбок, пристально смотря на Поттера. — Это важно. Всё же это был реальный поединок, и я думаю стоит всё проанализировать, чтобы я могла извлечь что-то полезное. Это может пригодиться.

Звучало резонно. Настолько, что Гарри засомневался в своём решении ничего ей не говорить.

— Это всё мало похоже на то, чему учат на уроках, — нехотя сказал Поттер, вспоминая занятия у профессора Локонса. — Всё происходит очень быстро. Одному близнецу повезло больше, если так можно вообще сказать. Моё проклятие быстро выбило его из боя, заставив покрывать кровью пол. А вот второй долго сопротивлялся. Так-то я был не один, со мной был Нотт. Но он тоже был ранен в руку и упал. И Уизли пытался меня достать, — Гарри холодно улыбнулся, заново всё вспоминая, образы буквально заслонили всё вокруг, он уже снова сражался в ярком коридоре против врагов. И не видел, как Селвин в нетерпении склонилась вперёд, жадно впитывая его слова. — Но он не мог. Никак не мог. А вот я раз за разом пробивал его защиту. И он получил все проклятия, никак не в силах остановиться. Затем я отшвырнул его от себя, и бой закончился. Интересно, смогла ли мадам Помфри снять все эффекты от проклятий? — спросил он, больше себя, чем волшебницу.

«Да, второй Уизли получил всё, целый набор проклятий, когда первый Уизли только одно, хоть и крайне неприятное. Их единственный шанс одолеть меня был, если они обрушились бы на меня одновременно», — думал Гарри.

Он посмотрел на старосту, её глаза горели предвкушением.

— Ты можешь справиться с Уизли один на один, — пояснил Поттер, — всё же в чарах и трансфигурации ты хороша, но… Этого недостаточно. Ты ещё не можешь даже хоть недолго противостоять мне. Для этого нужно провести множество реальных поединков. Если ты рассчитываешь на «Ночи Морганы» справиться с семерыми волшебниками, то нет… За несколько занятий этому никак не научиться.

— Ну, во-первых, — она сказала мягко, покручивая в ладошке палочку, — можно провести не несколько занятий, а несколько десятков занятий. У нас весь октябрь впереди. Будем заниматься каждый день.

Теперь Гарри понял, почему Фарли говорила, что Селвин несколько помешана на этих исторических вечерах, раз готова каждый день сражаться с ним.

— Только какой смысл мне от этого? — спросил Поттер, и Селвин уставилась на него. — Весь октябрь заниматься с тобой, без всякого отдыха. Ты прости, конечно, но у меня не так много свободного времени, Селвин. Пару занятий ещё куда не шло, но каждый день в течение месяца… Да и из наших занятий с Кассиусом и Уильямом я больше пользы извлекаю, у них хотя бы углубленное обучение по Защите от Тёмных искусств с Лю… с профессором Люпином.

Гарри лукавил. Ему нравилось обучать девушку, командовать ею, взрослой волшебницей. Но сейчас у него было отвратительное настроение. Он никак не мог забыть крики родителей, которые слышал вчера, пытаясь справиться с дементором. Да и какая-то часть его требовала платы, а также мучило понимание, что он зря тратит своё время. Сам-то Поттер эти заклинания знал.

— Ну помощь старосте… — девушка замялась, поймав скептический взгляд Поттера. — Ты ведь ещё участвуешь в «Ночи Фионы Морганы». А это платное мероприятие. Пять галлеонов. А я с тебя не взяла ни кната.

Сумма более чем приличная. Но если смотреть на первый взгляд. А если учесть, что это будет занимать всё его свободное вечернее время, то уже не настолько внушительна. Селвин поняла это по его молчанию.

— Согласна, сумма не очень большая, но всё же. И ещё у тебя будет моё расположение, — повысила голос девушка, видя, что её слова не достигают нужного эффекта. Ей явно не хотелось, чтобы Поттер отказывался от их занятий. — Мне осталось сдать ЖАБА, и школа закончится. И «Ночь Фионы Морганы» — это лучшее, что будет у меня в этом году. Последний бал в замке.

— Я это понимаю, — Поттер устало потёр лицо. — А разве ты плохо ко мне раньше относилась?

— Нет, я… — девушка замялась, явно не привыкшая кого-то уговаривать.

— Ладно, будем заниматься, — не стал спорить Гарри. — Там видно будет. Я же не против тебе помочь, провести несколько дуэлей. Но всё же шансов выдержать схватку по очереди с семью магами…

— Ты упускаешь из внимания одну важную деталь. Ведь они ожидают от меня одной планки мастерства, а… — Селвин на миг запнулась. — А Наследник Слизерина может обучить меня такому могуществу, которое им никогда не снилось… И благодаря этому я их всех обыграю.

Гарри впился в её глаза, словно ища что-то. Впервые кто-то из слизеринцев осмелился назвать его Наследником Слизерина прямо в лицо. Однако Селвин мягко улыбалась, холодные глаза выжидающе смотрели, спокойно выдерживая его взгляд.

— Давай попробуем.

Вдруг дементор пропал. Мальчик тяжело сглотнул слюну и крепче сжал палочку, наблюдая серебряный шар на его месте. Профессор Люпин взмахнул палочкой, загоняя того в шкаф. Дверца с глухим стуком захлопнулась.

— Не получилось, — хрипло пробормотал мальчик, обнимая себя в защитном жесте и потирая предплечья в попытках согреться. Изо рта вырывался пар.

— Как ты себя чувствуешь? — встревоженно спросил Люпин, смотря на него.

— Паршиво, — ответил Гарри. Профессор хотел было что-то добавить и, испугавшись, что тот решит закончить урок, мальчик быстрее сказал: — из-за того, что не вышло одолеть дементора, а не потому что устал. Холодно.

— Сейчас-сейчас, — заторопился Люпин, зажигая факелы. — Это очень хороший результат. Ты вызываешь Патронуса и можешь сдерживать его. Я крайне удивлён, что у тебя получается это заклинание. Ты раньше ведь тренировался в использовании этого заклинания?

Поттер кивнул, не собираясь вдаваться в подробности. Он никак не мог согреться. Его бил озноб. То, что он услышал… это засело где-то внутри него, сворачивая внутренности в тугой узел.

— Съешь. — Люпин протянул ему шоколадную «лягушку». — Надо съесть перед следующей попыткой. Станет полегче.

Тот хмуро посмотрел на профессора.

— Не уверен, что сейчас время для сладостей, — Поттер повернулся к шкафу.

Дементор.

Как это ужасно. И отвратительно. Он всё-таки хотел услышать голос матери. Но это оказалось чудовищной ошибкой: сердце разрывалось от горечи, голова гудела. И голос отца. Он ошибся, не понимая раньше… Теряясь в догадках, где был папа в ту ночь, когда Волан-де-Морт пришёл убивать маму.

«Папа пытался защитить её. И меня. Но кто может противостоять этому чудови…»

— Ешь, — прервал его мысли Люпин. — Шоколад очень хорошо помогает. Увидишь, станет легче. Поверь, он неядовитый.

Мальчик взглянул ему в лицо. Профессор протягивал шоколад, обеспокоенно глядя на него.

«Интересно, догадывается ли Люпин, что я слышу своих родителей? Вряд ли. Кому такое вообще в голову придёт?»

Гарри послушно взял протянутую шоколадную лягушку и откусил кусочек. Удивительно, но по жилам заструилось тепло. Тяжесть из головы ушла и появилась связность мыслей. Дементор словно бьёт под разными углами, смешивая воспоминания о той ночи, когда Волан-де-Морт убил его родителей, и другой — когда он мучил его самого.

— Ну как, стало лучше? — с беспокойством спросил Люпин.

— Да, конечно, — на автомате ответил мальчик, но тут же опомнился. — То есть нет, мне и не было плохо. Я готов.

Он доел лягушку и приподнял палочку. Но Люпин не торопился.

— Ты выбрал хорошее воспоминание. Постарайся на нём сосредоточиться. Вспомни те ощущения, которые были у тебя тогда. Это должно быть самое счастливое воспоминание, — объяснил профессор.

— Да-да, хорошо — ответил Гарри, стиснув в руке волшебную палочку. Он не помнил, откуда вообще взялось это воспоминание заснеженного Хогвартса. Сейчас внутри него понемногу поднимала голову ярость, лицо ожесточилось.

— Сосредоточился?

— Да.

Повинуясь взмаху палочки, шкаф снова открылся.

Чудовище выплыло оттуда. Перед ним тухли огни факелов. Монстр словно олицетворял собой мрак в своём чёрном, рваном плаще.

Все мысли о сопротивлении гасли, стали бессмысленны. Злость и ярость на дементора и Волан-де-Морта никак не помогали и растаяли, словно туман. Их место твердо и неторопливо занимал Страх. Отчаяние и безнадёжность словно проникали в Поттера с каждым новом стуком сердца. Это не то, с чем можно бороться. С этим бесполезно сражаться. Лучше развернуться и убежать. Попытаться хотя бы. Но даже ради этого он не мог сделать ни единого движения.

— Гарри, заклинание! Экспекто Патронум! — приказал профессор, и тот опомнился.

— Экспекто Патронум! — мальчик попытался вложить в заклинание все свои счастливые воспоминания, но вместо этого ощущал лишь привкус горечи.

Фигура в капюшоне замерла, и из палочки Поттера вырвалось облако, зависая между ним и дементором.

Но уже звучал холодный голос.

«Отойди… Отойди, девчонка…»

«Я задержу его…», — голос папы не дарил надежду, а наоборот, мальчик ощутил, как колени стали подгибаться.

«Отец!» — пронзила его мысль.

Холодный голос смеялся, произнося заклинание…

«Авада Кедавра!»

«Он пытался задержать Волан–де–Морта, он хотел выиграть время… дать маме возможность скрыться…»

— Ридикулус! — воскликнул Люпин, выпрыгивая вперед.

Раздался громкий треск, и Патронус и дементор исчезли. Ноги у Гарри подкосились, и он пошатнулся. Мальчик смотрел, как профессор загоняет серебряный шар, которым обратился боггарт, обратно в шкаф, и чувствовал, как спина стала мокрой от пота.

«Проклятый Мерлин…» — подумал мальчик, добираясь до стула и устало плюхаясь на него.

— Неплохо, Гарри, неплохо, — повернувшись, Люпин снова принялся зажигать факелы.

— Спасибо. Я… Мне надо отдохнуть.

— Конечно. Если ты чувствуешь, что устал, то можно на сегодня закончить. Это…

— Нет-нет, я лишь пару минут отдохну.

Он молча наблюдал за Люпином, который зажёг все факелы.

— А насколько настоящий дементор сильнее боггарта? — спросил он, давно мучаясь этим вопросом.

— Сложно сказать. Но если ты можешь справиться с боггартом, то справишься и с дементором, — профессор помолчал. — А что произошло тогда в поезде? Ты вызвал Патронуса перед дементором, но не смог прогнать? Его выгнал кто-то другой — тот мракоборец?

— Да, — кивнул мальчик. — Мой Патронус смог удержать это… А мракоборец уже вышвырнул чудовище из вагона.

Разговаривать ему не хотелось. Все мысли крутились вокруг навеянных воспоминаний от дементора. Насколько они правдивы?

«Тёмный Лорд пришёл в их дом и убил папу… Я… Я даже слышал заклинание. Всё из-за Блэка. Если бы он не предал… Мои родители были бы живы. Если бы папа понял, что нельзя доверять этой твари… Никому нельзя доверять».

Через несколько минут он поднялся.

— Ладно, ещё одна попытка, — сказал мальчик. — Мне показалось или дементор стал не таким… какой он был в первые два раза… Да?

— Боггарт слабеет. Он не может подпитаться твоими страхами и теряет силы.

«Я тоже. Устаю».

Вслух он ничего не сказал.

— Ты точно готов? — спросил Люпин. — Сосредоточился? Ну что ж, начали!

Он снова распахнул шкаф, появился дементор — комната наполнилась темнотой и холодом, и…

— Экспекто Патронум! — завопил Гарри, делая шаг навстречу. — Экспекто Патронум!

«Смотри, какой богатырь растёт!» — мама полна гордости, но Поттеру слышится мольба, обращённая к Волан-де-Морту, не убивать его.

«Лили, это будущий великий игрок в квиддич!» — это голос отца. Но почему ему так больно, когда он его слышит?..

Так холодно…

«Бродяга, ему всего год!»

«Но метла…» — хриплый голос полон усмешки. Блэк!

«Он станет великим игроком в квиддич!»

«Бродяга, я хотел попросить… мы хотели попросить… Если… если с нами что-то случится, то позаботься о Гарри. Ты будешь его опекуном», — голос папы.

Жуткий смех.

Гарри ощутил, как к горлу подступает тошнота.

«Позаботься… если с нами что-то случится…»

«Никто не сможет противиться моей власти», — бесконечная уверенность в своём праве.

«Но нашёл не он сам — ему помог друг твоих родителей. Сириус Блэк. Именно он привёл Тёмного Лорда к дому Поттеров в Годриковой впадине», — смутно знакомый девичий голос.

«Где он гнил столько лет…»

Он не мог вспомнить, кто это говорил.

Раздался высокий хохот…

— Экспекто патронум! — хрипел Гарри. У него больше не было сил на шаг вперёд. — Экспекто патронум!

Люпин снова шагнул вперёд, и дементор обернулся шаром.

Мальчик чуть не упал, пошатываясь. Он с трудом добрался до стула, дышать было тяжело. Его глаза безучастно смотрели, как профессор опять загнал боггарта в шкаф и принялся зажигать факела.

«Странный боггарт у Люпина. Белый шар. Он чем-то опасен? Это какой-то артефакт?»

— Я думаю, что на сегодня хватит, — подытожил Люпин, закончив и вглядываясь в бледное лицо мальчика.

— Хорошо, профессор, — к своему стыду, Гарри услышал в своём голосе немалое облегчение. — Тогда перейдём к обучению по Защите от Тёмных искусств? Какие чары Вы хотели мне показать?

Люпин воззрился на него с удивлением.

— Нет, Гарри. Я имел в виду, что на сегодня занятий хватит. Ты устал. Дементору очень тяжело противостоять, и тебе явно нужен отдых. Ты совершенно бледный и еле на ногах держишься. Возьми, — он протянул шоколад. Помолчав, профессор продолжил, — думаю, что надо сначала обучиться Патронусу, как ты хотел, а потом уже заниматься другим направлением. Да и тебе нужно успеть до отбоя добраться до своей гостиной.

— Но я ещё могу, — тихо сказал Гарри. После воплей родителей и… остального. Ему казалось, что вокруг всё тихо. Уши заложило. Он откусил шоколадку.

— И всё же нет. Давай на следующее занятие попробуем уменьшить время на обучение заклинанию Патронуса и больше времени… Как ты это назвал? Дуэльной магии. Как раз через неделю в этом кабинете проведём новое занятие. А сейчас закончим. Я тебя провожу до гостиной.

— Не нужно, сэр, — возразил Гарри, поднимаясь. После шоколада ему стало намного лучше. Его ещё ждала Селвин. — Я сам дойду, — поняв, что профессор не согласится, мальчик тут же спросил, переводя тему: — Я хотел спросить про родителей. Про своих родителей. Вы говорили, что дружили с ними.

— Э… — это явно выбило Люпина из колеи. — Да, конечно, спрашивай.

— Где похоронены мои родители? После того, как их убил Волан-де-Морт, — Поттер с удивлением увидел, что профессор не вздрогнул при этом имени. — И где был их дом?

«Эта тема поможет подружиться с профессором, а это будет полезно… Проверить его слова на правдивость. Я ведь уже знаю, что они жили в Годриковой впадине, видел разрушенный дом на коллажах того сумасшедшего поклонника Тёмного Лорда», — пальцы слизеринца сжались от злобы; ему почему-то хотелось придушить этого Дерека. — «И похоронены они там же, судя по словам Тонкс».

— Что ж, — мужчина механически провёл ладонью по столу, вглядываясь в шершавую поверхность дерева; голос его был тихим. — Они жили в Годриковой впадине. Джеймс оттуда был родом. Его родители жили… И Джеймс с Лили приобрели в этом посёлке дом, — мальчик вдруг понял, что профессору больно даже произносить имена его родителей. — А когда… их… то… Их похоронили на кладбище там же.

«Пока сходится. Но это могли знать многие», — внезапно ему стало очень интересно. Он сел обратно, да и слабость с ознобом отходила. Мальчик машинально взял со стола ещё одну шоколадную лягушку и откусил кусочек.

— А родители… моей мамы? Что с ними стало?

— К сожалению, они умерли вскоре после твоего рождения. Несчастный случай. Несчастные случаи, — снова то ли повторил, то ли поправился он. — Всё случилось в один год. В тысяча девятьсот восьмидесятый.

— А… А как их звали?

— Мистер Эванс… Рудольф Эванс… — профессор запнулся, вспоминая. — И его жена: Эвелина Эванс. Твои бабушка и дедушка.

— А… какими они были, сэр?

— Если честно, Гарри, я их почти не знал. Встречался с ними всего несколько раз, на свадьбе твоих родителей. И…

— На их похоронах?

— Да, — тяжело добавил Люпин.

— А где они похоронены, сэр?

— Мм, в городе Коукворт, — нахмурившись, припоминая сказал профессор.

Гарри вздрогнул. Джемма говорила, что Снейп жил в этом городе.

— Твоя мама оттуда была родом, — закончил Люпин.

— Они были такими старыми?

— В те годы я был ненамного старше тебя, и да, мне они казались старыми. Но если я не ошибаюсь, то им не было и пятидесяти.

— Хорошо. Хорошо… — внезапно мальчик понял, что не знает, что ещё спросить. — А дедушка и бабушка по отцу? Кто они?

— Твоего дедушку звали Флимонт Поттер. Очень доброжелательный волшебник с удивительным чувством юмора, — Люпин смотрел в тёмное окно. — А его твёрдости духа можно было позавидовать, — профессор еле слышно хмыкнул. — Тогда это было редкостью. А его жена, миссис Поттер… Юфимия Поттер. Добрейшая женщина. Они очень любили твоего отца. И с большой радостью приняли Лили в семью.

— Но они умерли… — тихо сказал Гарри.

— Да… Они умерли от драконьей оспы в 1979 году. Буквально через несколько месяцев после свадьбы твоих родителей.

Мальчик вскинул голову. Выходит, все они умерли до его рождения. Или почти сразу после. Воцарилась тишина, и лишь ветер выл за окном.

— Смерть всех забирает, — произнёс Поттер, поднимаясь. — Спасибо за урок, профессор.

Гарри Поттер с трудом подавил вздох. Скучнейший урок профессора Трелони протекал со скоростью улитки. И не было никакой возможности заняться чем-нибудь полезным, хотя бы написать письмо со списком украденных у него подарков летом прошлого года для того, чтобы Джемма смогла провести своё расследование: прорицательница в огромных очках часто бросала взгляд на стол, где сидел он и Пэнси с Дафной. Для мальчика было очевидно, что преподаватель обдумывала, стоит ли озвучить уже для всего класса те ужасные события, ожидающее его в будущем, которые она сообщила ему на перемене. Слушая, как Паркинсон задала вопрос про то, что значит чёрное перо (с помощью него Селвин вчера в обед передала ему сообщение о месте и времени встречи), и отвлекла Трелони от него, мальчик посмотрел на Трейси. Девочка сидела вместе с Блейзом и замершим взглядом смотрела в книгу, явно не слушая ни профессора, ни свою «подругу». Ему бы не помешало уточнить, какую книгу она хотела ему подарить год назад. Он покосился на Пэнси. Девушка, затаив дыхание, внимала объяснениям Трелони насчёт этого «зловещего знака», чуть сощурив глаза.

Она ведь тоже должна была прислать ему подарок на прошлый день рождения. По договорённости с ней перед ужином у них будет ещё один урок танцев. Там он и спросит об этом. Разумеется, в этом году он получил сотни подарков на свои именины, поэтому вроде бы и не стоило из-за этого переживать. Но… Мальчик не хотел выбрасывать это из головы — подарки после первого курса дарили именно ему, когда как в этом году слизеринцы уже преподносили их Наследнику Слизерина. Но сейчас Поттера беспокоило совсем другое. После ужина его будет ждать профессор Люпин для обучения магическим дуэлям и защитным чарам. И… Противостоять дементорам.

При мысли о том, что он снова столкнётся с этими чудовищами, мальчика, несмотря на духоту в классе, охватил озноб. Он посмотрел на сидящую с другого края стола Гринграсс: на лице сосредоточенное выражение, белокурые волосы уложены в изящный пучок специально для урока прорицания (Гарри не знал, какая тут взаимосвязь, хотя Гринграсс об этом шушукалась с девочками, и вроде бы это как-то было связано с Меркурием), а глаза неотрывно смотрят на Трелони, ловя каждое слово, как и сидящая по центру Пэнси. Казалось, что никто не заметил, как его пробрала дрожь. Весь день он успешно пытался не думать о том, что его ждёт в кабинете по Защите от Тёмных искусств… О том существе, которое его ждёт… Но сейчас, когда появилось свободное время, в голову постоянно лезли мысли об этом. Услышит ли он снова голос матери? Сердце больно кольнуло и бешено забилось, когда он словно наяву услышал её, полные ужаса, мольбы к убийце. Почему… Почему он слышит только маму? Где же папа?

Ощутив, что ещё чуть-чуть и он вскочит, не в силах сдерживать свой гнев, мальчик постарался очистить свой разум, вспоминая навыки окклюменции. Закрыв глаза, он приложил ладонь ко лбу, закрываясь от профессора и делая вид, что читает книгу. Надо представить тёмную комнату, полную разноцветных квоффлов. Сначала у него получалось, и даже сердце подуспокоилось, замедлив свой бег, но, как всегда, на пятом из мячей память засбоила, он не мог запомнить цвета предыдущих, а воображение тут же, словно получивший волю ретривер, сорвалось с поводка и полетело дальше, превратив квоффлы в лучи заклятий.

«Точно, меня ждёт очередная дуэль с Селвин», — сообразил Гарри, и фантазия услужливо нарисовала напротив высокую белокурую волшебницу в огненной мантии и с палочкой наготове.

Он задумался о том, как лучше провести их схватки, а воображение уже заставило их обмениваться проклятиями. Это помогло выбросить мысли об уроке Люпина. Неплохо было бы, если староста сумела показать что-то интересное. Ощущая, как пульс у него участился, мальчик принялся представлять их дуэль, уже не замечая духоту в классе.

Внезапно загудел колокол. Гарри недоумённо огляделся. Пока он размышлял, урок пролетел совершенно незаметно. Пуффендуйцы и слизеринцы стали собираться. Взгляд Поттера обежал столы и пуфики. Ни у кого из девушек не повторилась ситуация, как у той гриффиндорки: все чинно складывали вещи в сумки. Ощутив, как краска ударила в лицо при воспоминании о том случае, он отвернулся и принялся сам тоже собирать письменные принадлежности и учебник. После той сцены ему совершенно не хотелось интересоваться этой наглой гриффиндоркой; даже думать о ней было смущающе.

Спустившись по верёвочной лестнице сразу после слизеринок, он отозвал Трейси в сторону.

— Я хотел спросить насчёт твоего подарка, — негромко сказал Гарри, глядя, как Крэбб споро спускается по верёвке. Пуффендуйцы остались в классе, молчаливо уступая слизеринцам. Наверное, — решил мальчик, — они ещё минуту-две будут выжидать, прежде чем покинуть класс.

В ответ на недоумённый взгляд Трейси он пояснил рублеными фразами, сдерживая голос, чтобы не услышали другие слизеринцы:

— На моё двенадцатилетние. Ну год назад, в июле. Оно ещё не дошло до меня. Затерялось по пути.

— А-а, — протянула девочка. — И что ты хотел спросить?

— Это же была книга? — дождавшись кивка Трейси, он продолжил. — А что за книга? Кто автор?

— М-м, — она прикусила губу. — Автор… автор… не могу вспомнить.

Она наморщила лобик, а Гарри поймал взгляды других учеников, которые с любопытством смотрели на них, явно гадая, о чём они говорят. Площадка под кабинетом была не очень большая, поэтому им пришлось понижать голос.

— Эта книга была про всякие сглазы, описывала, как защищаться от них, — принялась перечислять Трейси. — А фамилия… Флеминг? Флоринг? Никак не могу вспомнить. Гарри, ну уже год прошёл же, — чуть жалобно протянула она. — Я не помню.

— А как она выглядела? Сколько страниц?

— Толстенная книженция, — тут же ответила девочка. — Я её еле в руках держала, даже страшно было к сове привязывать. Страниц триста, не меньше.

— А обложка? Хотя бы название запомнила?

Девочка лишь страдальчески вздохнула.

— Что-то про сглазы точно было в названии, Гарри, — протянула она.

Все слизеринцы спустились по лестнице, и они пошли прочь от класса прорицания. Поттер оглянулся назад, глядя на люк в потолке. Как он и думал: пуффендуйцы и не думали спускаться. Но в этом скорее всего сыграли нормы приличия, первыми должны спускаться девочки, но тогда надо, чтобы слизеринцы-мальчики отошли подальше от лестницы.

— Точно не помню, — вытянула из себя Трейси. Теперь они шли вместе, а Дафна с Пэнси, негромко обсуждая прошедший урок, за ними в паре шагов. — Буквы уже поблекли, книга старая была. Но я одела её в новую обложку, красивую такую, тёмно-зелёную, с миленьким серебряным узором совы.

— Совы? — удивился Гарри, отметив, что по такой обложке проще простого будет найти книгу. — А почему совы?

— А они красивые, — улыбнувшись, сказала девочка. — А эта белая напомнила мне твою Буклю.

Поттер кивнул, принимая её ответ. Они шли в подземелье. Для этого надо было миновать множество лестниц и коридоров, и Пэнси с Дафной чуть отстали, так как мальчик шёл быстро, и они не успевали за ним. Теперь сзади них грузно топали куда более физически сильные Крэбб с Гойлом. Когда прошли место, где на него напали близнецы Уизли, мальчик нахмурился. Трейси молчаливо шла рядом, изредка бросая взгляды на идущего слева Гарри. А вот и вход в гостиную.

Сказав пароль, третий курс зашёл внутрь. Естественно, Нотт и Малфой были уже здесь (у них не было урока прорицания). До ужина было ещё очень много времени, так что по плану им предстояло делать домашние уроки. Но Гарри с Пэнси собирались улизнуть на танцы.

Время летело с огромной скоростью, и Поттер это понимал, поэтому поспешил в свою спальню: выложить учебники и тетради из сумки, переодеться к встрече с Пэнси. С ним потянулись и остальные мальчики — необходимо было взять учебники и тетради для того, чтобы сделать уроки на завтрашний день. Поттер воспользовался шансом и узнал у Блейза, пока они спускались по лестнице, что он отправлял ему. В прошлом году первого сентября он уже спрашивал у него, но не уточнил, что именно тот дарил ему, уже расстроенный из-за того, что подарок был, но затерялся.

— Это были магические наколенники для квиддича, — негромко сообщил темнокожий слизеринец, и Гарри с трудом сдержал удивлённое восклицание, но Блейз всё же понял его эмоции. — Я решил подарить именно их, зная о твоём желании купить метлу и попытать счастья в отборе в команду. А эти наколенники должны были увеличить твои шансы.

Гарри кивнул. Судя по всему, эти наколенники были во всём лучше его обычных.

Зайдя в свою комнату, Поттер быстро опустошил сумку, оставив лишь принадлежности для письма и пару чистых листов, приготовил мантию-невидимку. Он шагнул к шкафу, распахивая его. Мальчик стоял перед своим гардеробом и понимал, что ему совсем нечего надеть другого на танцы, кроме как снова школьных рубашки и брюк. А ведь Пэнси что-то такое говорила про одежду. Или она ждёт именно вещи из магазина, которые Фарли заказала? Он протянул руку, погладив рукав мантии. Странно. Ещё летом он замечал, что он вырастает из мантии, но сейчас она была ему точно по размеру. Он напряг память. С остальной одеждой то же самое. Причём комплект из нескольких мантий и рубашек он покупал ещё к первому курсу. Как такое может быть? Неужели он с тех пор не рос? Необходимо было ещё летом полностью обновить гардероб, когда он посещал Косой Переулок, покупая учебники к школе, но… Поттер не привык покупать себе новую одежду и тогда лишь приобрёл одну школьную мантию. Петунья обычно одевала его в старые вещи Дадли. Наверное, надо поговорить с Джеммой и купить что-нибудь нарядное, раз появилась такая нужда.

Он взглянул на себя в зеркало: рубашка, сверху тёмная безрукавка и зелёный с серебром галстук. Снизу чёрные штаны. Мальчик счёл, что отсутствие на нём привычной мантии смотрелось весьма дерзко, придавая ему бесшабашный вид. Может, этого хватит для Пэнси? Пора идти.

Занятия танцами проходили там же. На этот раз Гарри пришёл туда первым. Патефон, к облегчению мальчика, оказался на месте. Со всеми этими переживаниями он забыл, что боялся того, что его могут украсть. Поттер с подозрением оглянулся, но кабинет был полностью пуст, а заклинания на двери убеждали, что внутрь никто не входил. Сняв с себя мантию-невидимку и убрав её в сумку, он подошёл к патефону. Минуту спустя мелодия, заливающая тихий кабинет, тут же снова навеяла волшебную обстановку.

— О, ты уже здесь, — удивилась Пэнси, заходя внутрь и закрывая за собой дверь.

Она аккуратно сняла свою тёмную мантию.

На ней было вчерашнее прелестное тёмно-голубое платье в пол с закрытыми плечами.

— Было непросто незаметно улизнуть из гостиной, — заметила девушка.

«Я мог бы незаметно для всех накидывать на неё мантию-невидимку. Мы бы вместе ушли», — подумал Гарри. В громадной гостиной Слизерина были укромные места. Но он промолчал. Ему не хотелось делиться тайной о своей мантии. Достаточно того, что про неё уже знает Эмилия. Эми…

— Сначала мы повторим вальс, а вторую половину времени изучим более быстрый танец, — сказала девочка, прерывая его мысли и подходя к нему. — Надеюсь, ты не забыл движения.

— Нет, — тихо сказал Гарри, кладя руку ей на талию.

— Руку выше, — тут же поправила его Пэнси, её ладонь обхватила его за кисть и переместила к спине, расположив в районе лопаток. — Это не французская вольта, за талию не надо держаться.

Она приподняла локоть правой руки мальчика и тут же, сверху устроив свою руку, положила ладонь ему на плечо. В свою левую ладошку Пэнси взяла ладонь Гарри. Поттер ощутил её маленькие пальчики.

— Итак, начали, — с удовольствием скомандовала слизеринка, и пара начала двигаться.

Гарри прилежно повторял движения, но мысли часто стремились к тому, что его ждёт после ужина.

— Что-то не так? — спросила Пэнси через двадцать минут.

Они закончили вальс и сейчас стояли отдыхали. Девочка чуть поколдовала над патефоном, и мелодия ускорилась.

— Нет, всё хорошо, — успокоил её Гарри.

— Сейчас попробуем вальс в более быстром темпе, — мальчик послушно стал к ней в пару, и они снова закружились, — а затем…

Пэнси умолкла, пытаясь встретиться глазами с Поттером.

— Что-то всё-таки не так, — негромко сказала она. — Ты можешь мне рассказать. Обещаю, что это останется между нами.

Мальчик помолчал, обдумывая. Похоже, соврать не получится, ничего в голову не приходило.

— Я… У меня встреча с Люпином после ужина, — признался Гарри. — Мы будем заниматься Защитой от Тёмных искусств. И я буду сражаться с дементором.

Пэнси содрогнулась всем телом. Мальчик вёл её дальше в танце, не позволяя остановиться. Её лицо побледнело; несколько минут они двигались молча.

— Но ты же умеешь с ними бороться, — тихо прошептала она наконец. — Ты выгнал дементора из поезда.

«Всё же Пэнси решила, что это я сделал, а не мракоборец», — понял слизеринец, напряжённо думая, что сказать ей в ответ.

— Я и в квиддич умею играть, — с бравадой, которую он сам не чувствовал, заявил Гарри, — но всё равно посещаю тренировки. Знаешь почему?

— Нет… Почему? — как-то снизу вверх заглянула ему в глаза девочка.

— Чтобы не потерять навыки, отточить новые.

— Но дементоры такие страшные, — протянула Пэнси, её голос чуть дрожал от страха.

— Не бойся ничего. Тем более я буду не один — со мной будет профессор Люпин. Зря я тебе сказал. Теперь ты испугалась.

— Ничего не зря! — порывисто ответила Паркинсон. — Друзья для этого и нужны, ведь так?

«Друзья?» — он вспомнил то безнадёжное ощущение перед монстром, острое осознание того, что он один, что друзей у него нет, болью впивающееся в сердце.

— Конечно, друзья для того и нужны, — легко согласился он.

Мальчик направился на ужин вместе со своим классом. Во время танцев он расспросил о подарке Пэнси. Это был шоколад. Девочка сильно расстроилась, когда услышала, что её подарок не дошёл до него.

После ужина он один из первых покинул Большой зал и, убедившись, что вокруг ни души, надел мантию-невидимку. Пройдя несколько коридоров, Гарри зашёл в один из классов. Достав листок и перо, он быстро написал письмо Джемме об украденных вещах в виде заявления. Пэнси и Дафна подарили шоколад. Сложно будет найти их, если украл этот эльф, то уже точно съел его сладости. Книгу Трейси будет куда легче отыскать по необычной обложке. А уж наколенники для квиддича с эмблемой Слизерина точно уникальны. У других друзей он не стал расспрашивать, что они подарили. Хватит и этого. Интересно, а что ему подарила Джемма на его двенадцатилетие? Скорее всего ничего, ведь тогда они не общались. Это не мешало ему написать в конце под P.S.:

«Также я не знаю, что подарила мне ты. Если ничего, то ничего страшного. Если эта бумага официальная, то я специально написал в самом конце, чтобы ты смогла незаметно оторвать этот кусок».

Положив листок в сумку, он наткнулся на письмо Тонкс. Она упомянула его родителей… Она даже помнит их, видела живыми. Почему-то эта связь тогда ещё маленькой девочки с его родными казалась куда более настоящей и реальной, чем упомянутая дружба профессора Люпина с его отцом. В дружбу с его матерью он вообще не верил. Но ему совсем расхотелось писать в ответном письме Тонкс про своих родителей, потому что это неотрывно было связано с Блэком, и он просто не мог передать всё через бумагу, начиная злиться. Казалось, что этот Пожиратель Смерти отравлял всё, что было так дорого для Гарри. Такое лучше обсудить, когда он встретится с Тонкс в Хогсмиде. Мальчик невидяще посмотрел на совершенно чистую доску рядом с учительским столом.

«Когда»… Не «если». Значит он уже решился с ней увидеться?.. Поттер убрал письмо глубже. Надо будет написать ответ, но сейчас его ждёт Люпин… И дементор.

Мысли, которые он гнал с утра, теперь крепко вцепились в него. Ощущая, как пульс сильно бьётся в висках, сердце бешено колотится, а горло пересохло, он с трудом поднялся.

«Я сокрушу его. Это даже не дементор. Жалкий боггарт. Да с ним Крэбб и Гойл справились, а я в прошлом году их обоих побеждал десятки раз! И тихоня Лиза».

С боевым настроем он буквально домчался до кабинета не чуя ног и, убрав мантию-невидимку, постучал и вошёл.

Профессор уже был там, сидя за учительским столом: у Поттера на письмо Джемме ушло много времени и ужин закончился.

— Здравствуйте, профессор, — выпалил слизеринец, чуть запыхавшись.

— Здравствуй, Гарри, — отозвался тот, внимательно смотря на него.

У мальчика не было желания тянуть время или играть в загадки.

— Я готов, — звонко отозвался он. — Вы нашли боггарта?

— Да, — на лбу у Люпина пролегла морщинка. — Но для начала… Я знаю, что ты уже умеешь вызывать Патронуса. Но всё же я хотел попросить это продемонстрировать здесь в классе. В более спокойной обстановке.

Мальчик вытащил волшебную палочку, ставя сумку на пол. Он сделал пару шагов к середине кабинета и сосредоточился.

«Я в Хогвартсе. Это мой дом. Я здесь. Я справлюсь», — он всеми силами пытался поймать то ощущение заснеженного замка, свежий ветер жизни, вдохнуть их в себя. — «Я самый могущественный маг, даже семикурсница-староста мне проиграла. Я смогу».

— Экспекто Патронум!

Светлое облачко тут же вылетело из палочки и замерло перед ним в метре. Комната словно погрузилась в тёплое лето, стало намного светлее, тени сжались по углам. Тяжесть и все переживания отступили с его сердца. Он улыбнулся облачку, словно это было что-то родное, и с вызовом посмотрел на профессора.

— Хорошо, — кивнул Люпин, вытаскивая свою волшебную палочку. — Ну что ж, ты готов опробовать заклинание на дементоре?

Патронус медленно развеивался, не поддерживаемый чарами.

— Да, — кивнул мальчик, настороженно глядя на шкаф.

Люпин взмахнул палочкой, и дверь распахнулась. Оттуда повеяло ледяной стужей. Кабинет сразу погрузился в полумрак: все факелы задуло, свет давала лишь палочка профессора и почти совсем угасшее сияние Патронуса.

Чёрная фигура показалась в проёме шкафа и пугающе быстро покинула его, устремившись прямо к Поттеру.

— Экспекто Патронум! — завопил Гарри, ещё прекрасно помня тепло от Патронуса.

Из палочки Поттера опять вырвалось облачко, заслоняя его от чудовища. Двухметровое существо замерло, словно наткнувшись на стену. Патронус надёжно скрывал мальчика: ни единого звука, ни криков матери, ни холодного и такого страшного голоса её убийцы.

— Теперь сделай шаг, загони его обратно в шкаф, — напряжённо посоветовал Люпин, прерывая мрачные мысли мальчика.

Поттер послушался и шагнул к дементору. Облако, повинуясь, двинулось вперёд. Фигура в чёрном плаще нелепо попятилась. Несколько шагов, и она, словно съежившись и уменьшившись в размерах, очутилась в шкафу, упираясь во внутреннюю стенку. Резкий взмах сбоку, и дверца закрылась.

— Отлично, Гарри! — обрадованно заявил профессор. — Просто отлично!

— Спасибо, — улыбнулся мальчик.

Странное чувство. Он столько дней думал о том, чтобы реабилитироваться, справиться с дементором. Распланировал все свои мысли и то, как будет действовать. А когда всё же получилось, то…

«Надо попробовать ещё раз. Чтобы всё получалось сразу и легко. И… Я так и не услышал мамин голос».

— Честно говоря, я до последнего несколько сомневался, что ты сможешь вызвать Патронус перед дементором, — заявил Люпин и тут же продолжил, словно пытаясь сгладить свои слова, — а ты справился. Великолепный результат, просто великолепный.

Мальчик недоумённо посмотрел на него. Профессор явно был в сдержанном восторге: губы приподнялись в улыбке, глаза светились. Неожиданно он словно сбросил с десяток лет и напомнил ему того молодого Люпина, которого он разглядывал на выпускной фотографии его родителей.

— Я полагал, что будет телесный Патронус, — не зная зачем солгал Гарри.

— Телесный патронус — это очень… — Люпин помедлил, обдумывая, — труднодоступная магия. Без сомнений я назвал бы это магией высшей категории. Но я уверен, что если ты приложишь усилия и продолжишь тренироваться, то у тебя всё получится. Но ты должен знать, что даже обычный Патронус — это великолепное достижение. Ты сможешь сдерживать дементоров.

— Но этого недостаточно, — мальчик всё же втянулся в диалог. — В поезде мракоборец взял и прогнал его. Дементора просто снесло от двери. У него Патронус был в виде зверя, — Гарри наморщил лоб, вспоминая. — Какая-то здоровая кошка. Я читал, что более сильное воплощение Патронуса принимает как раз телесную форму. Именно она является окончательной и способна справиться с дементором.

— Да, совершенно правильно, — Люпин улыбнулся. — Будь мы на уроке, то я бы прибавил десять баллов… — На совсем крошечное мгновение профессор запнулся. — Слизерину. Но ты должен понимать, что мракоборцы проходят очень тяжёлое и разностороннее обучение. И я не могу утверждать с полной уверенностью, но, наверное, в их подготовку входит и обучение чарам Патронуса.

— А у вас, профессор, Патронус какую форму приобретает? — наивно спросил Гарри. В душе у него загорчила обида из-за того, что его сочли слабым.

«Я не слабый! Как он смеет меня успокаивать, если должен меня обучать?! Мне не нужны слова его поддержки! Сейчас посмотрю, как он будет изворачиваться, после слов, что Патронус — это высшая магия, то следовательно он сам не может её вызвать. А своим наивным видом я поставлю его в неудобное положение. А если всё-таки может (ведь как-то он выгнал дементоров и спас пуффендуйцев по словам Пэнси), то разузнаю, что за Патронус у него. Но я сомневаюсь…»

— Я бы предпочёл вернуться к уроку, — вежливо отклонил его вопрос Люпин, словно что-то поняв, и отворачиваясь к погасшим светильникам.

— Давайте ещё раз? — задал Гарри вопрос в спину профессору, который поочерёдно зажигал факелы; в комнате сразу стало гораздо светлее.

— Хорошо, — Люпин повернулся к нему, уже без улыбки внимательно разглядывая слизеринца. — Готов?

Хочет ли он услышать её голос?

— Да.

Взмах палочки, и дверца снова открылась.

Чудовище, как показалось Гарри, нерешительно покинуло свою обитель. Мальчику захотелось чуть повременить с чарами, ведь вряд ли он всегда будет так быстро готов колдовать, надо испробовать всё в реальной обстановке.

Оно медленно приближалось. На этот раз факелы гасли не все сразу, а один за другим. Становилось с каждым мгновением темнее и холоднее.

— Гарри… — то ли позвал, то ли попросил профессор откуда-то сбоку, но тот вглядывался в закрытый капюшоном лик чудовища, словно не замечая отвратительную, блестящую чешуйчатую конечность, тянущуюся к нему.

Ещё чуть-чуть…

В любой миг он может снова услышать мамин голос…

Мама.

Тихий скрип, словно открылась дверь.

Громкий мужской голос полный паники оглушил его.

«Лили, хватай Гарри и беги! Беги!»

«А что до меня, ты знаешь меня под именем Волан-де-Морт», — вкрадчиво раздался ненавистный голос, и мальчик не сдержал дрожь, чуть не выронив палочку.

«Быстрее! Я задержу его…», — приказывал его отец, но Гарри чётко слышал полное отчаяние в его голосе. Нескрываемый ужас за маму. И за него — за Гарри.

Мальчик отшатнулся назад.

«Тёмного Лорда невозможно задержать. Такое могущество. Всё бесполезно. Бессмысленно», — мысли были полны безнадёжности и даже не могли заглушить холод, который словно проник в его тело.

— Гарри! Заклинание! — где-то сбоку раздался возглас; профессор уже шагнул к нему, то ли собираясь прикрыть его собой, то ли самостоятельно справиться с дементором, но…

Ледяная стужа дыхания чудовища обдала мальчика, капюшон был уже так близко…

— Экспекто Патронум! — хрипло прошипел Поттер, с трудом собираясь.

Монстр замер совсем рядом и туманное облачко вырвалось из палочки Гарри, ограждая того. Но оно было куда слабее.

Того тепла, уверенности не было и в помине.

Холодный смех резко прозвучал вновь. Он был наполнен той безумной радостью, с которой Реддл пытал его.

«Что насчёт второго урока, Поттер? Круцио!»

Мальчик дёрнулся, невольно пытаясь увернуться от несуществующего заклинания, чуть не споткнувшись и не упав. Облако совсем потускнело.

Дементор, хрипло дыша, медленно снова поплыл к нему, и на Гарри накатилась волна ледяного холода…

— Сосредоточиться на счастливом воспоминании, Гарри, — раздался спокойный совет профессора. — Вспомни свои эмоции, восторг. Ты справишься с ним.

— Экспекто Патронум! — прошептал мальчик. — Экспекто Патронум! Экспекто Патронум!

Он заморгал, пытаясь разглядеть чудовище через тёмный туман, который дурманил его зрение. Но ничего не вышло, а в голове раздались крики, уже женские крики.

«Только не Гарри! Только не Гарри!»

Это была мама. Её слова и ужас, таящийся в них, буквально резали сердце.

«Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…»