Пурга
Мне нравилось останавливаться в лесном домике из сруба, который притаился в глуши таёжных лесов. За четыре года приезд в эти дикие места превратился в традицию. Мой, и без того короткий, отпуск пролетал незаметно. Здесь я отдыхал душой и телом. Вдалеке от людей и мирской суеты, которой с лихвой хватало на работе. Моя работа мне нравилась, но отдыхать тоже нужно себе позволять. Так я себе говорил.
Алексей Тихомиров, охотник со стажем и школьный друг, пускал меня в эту избушку, пока они с друзьями уезжали добывать лося, оленя, кабаргу или глухаря. Обычно добытчиков не было два или три дня. Они наслаждались охотой, мне же она была неинтересна. Что толку от такой охоты, если ты стреляешь, а никто не стреляет в ответ? Охотники смеялись, подначивая меня на новые колкости. Затем они уезжали на чудном грузовике с газогенераторной установкой, а я оставался стеречь избушку и следить за нехитрым хозяйством.
Мы с Солодом, тощим серым псом, наслаждались этим временем. Тишина, прерываемая трелями птиц, треском деревьев от местных морозов, завыванием ветра на заснеженных сопках. Чай с травами и ягодами на костре. Сиг или ряпушка на углях. Красота.
Пёс откликался по имени и неизменно мне радовался, когда встречал с дороги. Он радостно вилял хвостом и мчался ко мне, пока я спускался из кузова УралЗИСа в рыхлый снег у охотничьей избы. Мне нравился этот пёс. Добродушный зверь, но с норовом. Он долго сидел со мной, когда я встречал дни и провожал их на деревянных мостках у озера. Потом он убегал к себе в конуру, греться и ждать моего возвращения, чтобы хрипло тявкнуть при моём приближении к избе.
Отдых мой проходил всегда размеренно и без неожиданностей. Случалось удивляться, но приятно. Я не спешил, наслаждался видами природы. Утро начиналось у меня с зарядки и растирания снегом. Затем я неплотно завтракал, одевался и отправлялся на встречу с этими местами. Удил рыбу в проруби и мелкой речке в часе ходьбы от моего временного пристанища. Наблюдал за птицами и прочей мелкой живностью. Солод не ходил далеко от избы и неизменно встречал меня по возвращении. После обеда я читал художественную литературу и немного записывал мысли в толстый блокнот, который неизменно путешествовал со мной. Вечерами я колол дрова и купался в проруби. После водных процедур, уже в тепле дровяной печи, выпивал рюмку водки и плотно ужинал. Ярче снов, чем в этом месте, я не видел никогда за свою жизнь. Это было отличное время. Затем настало иное время.
***
Утром третьего дня я пристально осматриваю снежинку. На светлой коже моей рукавицы покоится этот шедевр природы. Солнечный свет играет с крохотными кристаллами льда, которые составляют удивительную композицию. Почему я раньше не отмечал этой симметрии и красоты? Некоторые творения природы слишком малы, чтобы быть замеченными человеком. А те, что попадают с поле зрения, хрупки и недолговечны. Они бывают, неспособны выдержать длительное внимание наблюдающего человека. За моими рассуждениями, не замечаю, как моё неосторожное дыхание плавит снежинку, и она теряет прежнюю красоту и точность форм. Сдуваю с рукавицы остатки снежинки. Продолжаю наслаждаться рассветом над обледенелым озером.
Вечером предыдущего дня погода резко испортилась, налетел ветер и снег. Непогода застала меня врасплох на прогулке. Я еле нашёл дорогу к избушке в непрекращающемся снежном вихре. Было страшно и холодно. К счастью, я благополучно добрался до сруба, отогрелся, поужинал и сразу заснул.
Теперь я сижу у мостков на длинной лавочке. Она крепко сколочена из двух распиленных вдоль стволов ели. Я радуюсь озорному солнцу и ясному небу. Солод лежит рядом со мной, распластавшись на лавке. Он смотрит на меня со значением, будто понимает философский ход моих мыслей. Я гляжу на пса и испытываю любопытное ощущение, что четвероногий друг мог бы ответить на мой вопрос. По этой причине я его задаю.
- Понимаешь ли ты, Солод, всю глубину великолепия посреди которого тебе посчастливилось обитать?
Пар отлетает от моих губ, устремляется вверх и чуть поодаль, затем исчезает. Пёс смотрит на меня с интересом, однако тут же зевает и кладёт морду на скрещенные перед собой лапы. Не понимает. А может и понимает, но виду не подаёт. Отвожу взор, чтобы дальше любоваться красотами озера и другими прелестями местной природы. Вдруг пёс встаёт, вытягивается и начинает пристально смотреть в сторону избы. Я тоже оборачиваюсь в ту сторону и вглядываюсь в окрестности охотничьего дома. На мгновение глаз отмечает быстрое движение в тени прямо у избушки. Солод вскакивает и мчится к срубу, заливаясь громким лаем. Моя рука по привычке тянется к поясу. Осознаю, что служебный ПМ остался в столице. С собой я привёз наградной ТК. Пистолет и патроны в рюкзаке. Рюкзак на лавке у печи, в жилом помещении сруба. Не дай бог хозяин тайги. Тогда и пугнуть зверя будет нечем.
Несколько секунд мозг перебирает варианты развития событий. Фантазия рисует мне какие-то странные образы, мне даже становится жутко от таких мыслей. По телу пробегает дрожь, будто возвращая меня во чрево вчерашней метели. Ничего, по сути, и не произошло, однако тело уже предоставляло реакцию на внешние раздражители. Опыт учил меня доверять этим сигналам. Сигналы поступают тревожные. Лучше наблюдать за картиной из укрытия. Так и поступаю. Быстро перебегаю от лавки у озера к невысокой иве чуть поодаль и хоронюсь за сугробом у ствола дерева.
Начинаю вести наблюдение. Первую минуту ничего не происходит. Тяжесть неопределённости давит на мозг, заставляя кровь стучать в висках. Гоню от себя дурные мысли, начинаю глубоко дышать. Вдыхаю носом, выдыхаю ртом. Жду. Чего жду, пока не понял. Но необходимость ожидания присутствует, значит нужно лежать спокойно. Обстановка тревожная. А ведь утро так хорошо начиналось…
Вот началось. Слышу скрип двери и какую-то возню за избушкой. Звучит выстрел. Трёхлинейка, как пить дать. Вижу Солода, который выбегает из-за угла сруба и мчится по направлению к озеру. Вслед за псом появляется мужчина. Я не без труда, но узнаю его. Это Вениамин, друг Алексея. Заядлый охотник и весельчак. Однако сейчас сложно узнать в этой фигуре того человека. Веня имеет весьма потрёпанный вид, лицо перекошено. Телогрейка на груди расстёгнута, шапки на голове нет, на лице кровавые подтёки. В его руках винтовка Мосина. Он перезаряжает оружие умелым движением и вскидывает. Пёс бежит к тому месту, где сидел пару минут назад я. Он ищет глазами меня. Но меня нет. Я под ивой в сугробе. Усилием воли подавляю желание встать, закричать или ещё как-то повлиять на происходящее безумие. Звучит выстрел. Солод падает навзничь, поднимая на воздух снежную взвесь. Лежу спокойно. Дышу глубоко. Наблюдаю следующую картину. Вениамин медленно приближается к псу, держа того на прицеле. Движения мужчины довольно быстрые, но какие-то дёрганые, грубо исполненные. В целом было похоже на Вениамина, но отличалось в мелочах. Я подмечаю это инстинктивно, а затем и додумываю. Нет, не так. Я просто знаю. Точно знаю это. В это же мгновение я ощущаю покалывание в затылке. Взор окутывает дымка. Так иногда со мной случается, когда я резко встаю из приседа или положения лёжа. Покалывание усиливается, пересекая границу болевых ощущений. Длится это несколько секунд. Затем покалывание исчезает так же внезапно, как и пришло ко мне ранее.
Медленно приподнимаюсь на локтях и выглядываю из-за сугроба. Человека с винтовкой не видно. Пёс лежит в снегу на полпути от избушки к озеру. Мохнатый бок ритмично поднимается и опускается. Я начинаю искать глазами человека. Позади меня раздаётся звук. Я его узнаю сразу же. Затвор трёхлинейки отводится назад и выбрасывает гильзу отстрелянного патрона. Стремительно поворачиваюсь, опираясь на левый локоть. Вениамин стоит в трёх шагах от меня. Следующее движение его рук досылает новый патрон в патронник. Резким движением вскакиваю, перехожу в перекат, раздаётся оглушительный выстрел. Группируюсь и провожу подсечку. Не успеваю удивиться, откуда во мне столько прыти. Охотник летит в снег. Винтовка летит куда-то следом. Успеваю отметить этот факт краем глаза. Завязывается борьба. Вениамин оказывается весьма сильным и ловким. Я еле ухожу от его захватов. Бью пару раз кулаком ему в челюсть. Эффекта будто и нет. Он продолжает ожесточённо сопротивляться. Несмотря на мою боевую подготовку, противник быстро перехватывает инициативу. Я перехожу в оборону. Вениамин с лёгкостью ломает мою защиту. У моего оппонента явно в запасе гора выносливости в дополнение к стальной хватке. Он проводит бросок, я приземляюсь на спину в снег. Воздух со свистом покидает мои лёгкие. Мне нечего противопоставить этой неуёмной мощи. Противник говорит со мной насыщенным басом тембром.
- И это всё? Я думал, что ты мне хотя бы ровня.
Охотник наседает на меня и начинает душить двумя руками. Пытаюсь вырваться. Безуспешно. Бью наотмашь по рукам, плечам и груди противника. Безрезультатно. Свет потихоньку меркнет. Я теряю сознание. Звуки борьбы и тяжёлого дыхания Вениамина отдаляются от меня, постепенно унося меня в неведомую даль. Там темно и тепло, но тревожно. Растворяюсь во тьме. Длится это долго, однако сложно сказать, сколько именно.
Звуки постепенно возвращаются, за ними свет дня. Я лежу на снегу и глотаю воздух онемевшими губами. Должно быть, я в этот момент похож на пойманную рыбу, которую рыбак кидает на берег. Я добыча. Беспомощная жертва. Мне не нравится это чувство. Гоню его далеко от себя. Синее небо с белыми облаками и голые ветки ивы. Вот что я вижу перед собой. Красиво. Мне так хорошо и тепло поначалу. Затем приходит боль и холод. Эти чувства выдёргивают меня из комфортного плена фантазий.
Усилием воли привожу тело в сидячее положение. Оглядываю себя и обстановку вокруг. Рядом со мной лежит Солод. Пёс мёртв. Рядом лежит Вениамин, тоже бездыханный. На шее охотника рваная рана, под ним снег весь красный. Протягиваю руку, чтобы погладить мёртвого пса. Как только я касаюсь его холки, происходит невероятное.
Тело пса рассыпается на множество осколков. Крохотные частицы льда красноватого оттенка. Это схоже с разбитым вдребезги закалённым стеклом. Я тут же инстинктивно отдёргиваю руку. Осколки с едва уловимым потрескиванием начинают подниматься в воздух, будто над ними не имеет власти земная гравитация. В этот момент рассыпается тело Вениамина. На снегу остаются следы крови и потрёпанная одежда. Частицы мертвых тел, а ныне парящие соринки, кружат вокруг меня. Я отмахиваюсь от них, как могу. Нахожу в себе силы, чтобы встать и начать бежать в сторону сруба. Осколки жалят меня, словно слепни. Они впиваются в кожу и проникают глубже, чтобы принести боль. Меня будто обжигают одновременно тысячи ледяных игл. Я не понимаю, что происходит. Впрочем, я не понимаю ничего из происходящего уже какое-то время. Неопределённость раздражает, однако будоражит сознание. Это запускает процессы познания. А, как известно, тяга к познанию является мощной мотивацией к развитию и росту.
В голове начинается яркий калейдоскоп образов. Они сменяют друг друга, кажется бесконечное число раз. Затем картинки гаснут. Ничего не понимаю. Стою и тяжело дышу. Мысли роятся в голове, словно треклятый гнус. За мыслями, не замечаю, как боль уходит. Её сменяет чувство внутреннего покоя. Внезапно. Как будто бушевал океан, накатывали огромные валы. И вдруг штиль. Ни дуновения ветерка. Чертыхаюсь и иду к избе. Останавливаюсь. Думаю. Иду искать в снегу «Мосинку». Не имею понятия, что здесь творится этим утром. Но оставаться безоружным, при таких вводных данных, нет никакого желания. Здравый смысл никто не отменял.
***
Прошло около получаса. Пока я сидел в тепле и размышлял над тем, что же произошло и что делать дальше, ответ оформился сам собой. Умываюсь в тазике у двери комнаты. Вдруг кто-то ломится в дверь. Не стучит. Именно ломится. Я коршуном бросаюсь к винтовке, хоронюсь за печкой и смотрю в оба окна комнаты поочередно. Дубовый засов я опустил, когда пришёл. Через дверь будет тяжело проникнуть в избу. Я осматриваю магазин винтовки. Два патрона. Загоняю один в ствол. Кобура с моим пистолетом теперь на поясе. Ещё восемь выстрелов. Приободряет. В окне мелькает тень. Кто-то смотрит через стекло. Громко спрашиваю «кто там?». Затем сообщаю, что здесь вооруженный человек, готовый биться за свою жизнь. В ответ какое-то бормотание. Не могу разобрать. Перебегаю за лавку, что ближе к окну. Повторяю свой вопрос. В ответ слышу знакомый голос. Это Алексей! Предлагаю продолжить диалог у двери. - Миш, впусти! Продрог люто. Там жуть такая случилась на охоте, ты не поверишь! – голос моего товарища с той стороны двери прерывист, он явно запыхался. Я рад услышать его. Но и впускать не тороплюсь. - Алёша, я тут уже видел Вениамина. Он застрелил Солода. Вот только это был не Вениамин, а кто-то иной, - кричу я ему. – Чем докажешь, что ты это ты настоящий? Молчание. Оно длится долгих несколько секунд. Я настороженно вслушиваюсь. - Эту рыбу, камбалу, видел как-то на балу. После бала камбала одиноко вдаль плыла. Потому что камбала… - Алексей протянул последнее слово. - На балу перебрала. Хорошо хоть уплыла, - заканчиваю фразу. Я поднимаю засов и отхожу за порог комнаты. Держу на прицеле единственный вход в избу. Прикрываю дверь комнаты, чтобы, в случае чего, захлопнуть её и запереть на толстый металлический крюк. Кричу Алексею, чтобы заходил внутрь. Раздаётся скрип петель. Мой товарищ вваливается в сруб. Велю ему запереть за собой дверь. Он водружает дубовый засов на его прежнее место. Алексей измотан и безоружен, к тому же ранен. Предлагаю пройти в комнату и снять тулуп, чтобы я осмотрел раны. Товарищ смотрит на меня с благодарностью. По его просьбе наливаю ему водки. Сам не пью. Когда достаю гранёный стакан, он лопается у меня в руке. Аккуратно достаю второй. Алексей смотрит на меня с удивлением. Мы много говорим. Я повествую товарищу о сегодняшних странных делах. Он же сбивчиво рассказывает мне историю охоты, которая вызывает у меня противоречивые чувства. Я промываю его глубокие ссадины и, как умею, перевязываю его руку. Мы ещё недолго общаемся. Алёша немного ест, снова выпивает водки и засыпает. Я сижу и стерегу его сон. Попутно обдумываю рассказ товарища. *** Выдвинулись охотники утром первого дня. Алексей, Вениамин, Серго и Степан выдвинулись на грузовике. Ехали на встречу с местным охотником, что из коренных. Он должен был провести их к избушке, где им предстояло жить пару дней, и рассказать про свои охотничьи угодья. Поездка прошла спокойно, без происшествий. Охотники оставили грузовик на одной укромной поляне. Они укутали автомобиль брезентом и заложили пушистыми ветвями лиственницы. Мужчины надели рюкзаки, лыжи, взяли оружие и отправились на встречу с местным промысловиком. Кудай, так звали того якута, оказался разговорчивым и весьма радушным. Он отвёл моих товарищей в лесной домик, один из нескольких в пределах его угодий. После размещения в срубе хозяин подробнейше рассказал о данной местности, флоре и фауне. Поведал он и про опасности. Тропы хищников, опасные спуски и подъёмы, ручьи со стремительным течением, места схода лавин и прочее. Велел не заходить в пещеру, что была неподалёку. Гиблое место. По рассказам жителей этих мест, ни один человек или зверь, что заходил в пещеру, назад не возвращался. Все мужчины поклялись не ходить туда. Кудай остался доволен. Затем началась охота. Первый день прошёл удачно. Добыли двух глухарей и косулю. Второй день запомнился встречей с медведем. Никто не стрелял. Разошлись миром. Добычу в избу принёс лишь Кудай. С дюжину соболей, что попались в ловушки, да обнаружил пёс якута, западносибирская лайка. Вечером случилась пурга. В это время Серго отлучился из сруба и пропал. Его искали, кричали, но не смогли найти тем вечером. Было принято решение дождаться рассвета и продолжить поиски. Однако ещё до рассвета в дверь избы постучали. Пёс, которого из-за непогоды оставили в избе, заливался лаем и рычал. Дверь всё же открыли. На пороге стоял Серго. Все присутствующие обрадовались. Однако радость встречи длилась недолго. Серго молча, без причины напал на Степана, повалил и начал душить. Буяна пытались оттащить, били прикладом ружья и ногами. Ему всё было нипочём. Удары не причиняли ему вреда, а сила и удаль, с которой тот отталкивал защитников Степана, поражала. Кудай достал своё ружьё, прокричал слово «деретник» и выстрелил в голову Серго. Все присутствующие зафиксировали прямое попадание пули в голову. Страшная рана образовалась в теменной области черепа, оттуда сочилась кровь, с края раны свисал кусок скальпа. К удивлению всех собравшихся, Серго не остановился. К этому моменту Степан уже был бледен лицом и не подавал признаков жизни. Прозвучал второй выстрел. Пуля вошла в грудь обезумевшего охотника. Серго кинулся на Кудая и отнял у того ружьё. Верный пёс бросился защищать хозяина, за что тут же поплатился жизнью. Безумец с хрустом поломал пса тремя движениями. На пол упало уже бездыханное тело пса. Алексей и Вениамин схватились за винтовки и принялись стрелять. Пули прошивали тело Серго, но прыти его не унимали. Он уже схватил Кудая за волосы на голове и с силой притянул к себе, как меткий выстрел Алексея поразил шею незваного гостя. Тот сразу ослабил хватку и Кудай смог вырваться. Утренний гость грохнулся на колени и будто впал в ступор. Кудай схватил топорик для мяса и костей, что лежал на печке. Якут подскочил к сидящему, схватился за окровавленные волосы и тремя ударами снёс тому голову с плеч. Отвечая на заданные в воздух вопросы Алексея и Вениамина, Кудай поведал им свою правду. Серго ушёл в пургу на зов злобного духа, пурга его убила, а тело занял дух. С того момента это уже не был Серго. Это был деретник. Живой мертвец. Теперь его следовало похоронить по местным обычаям. А именно закопать животом вниз, с отрубленной головой между его коленей. А лучше сжечь вместе с избушкой. Алексей проверил пульс у Степана. Пульс отсутствовал. Мужчины перетаскали наружу все вещи, которые считали ценными. Затем Кудай запалил сруб. Когда изба запылала, охотники наблюдали за этим с безопасного расстояния. Огонь озарил поляну и разогнал сумрак ночи. Из объятой языками пламени избы раздались крики. Это был Степан. Вениамин побежал к избе, Алексей тщетно пытался его остановить. Кудай расчехлил ружьё. Какое-то время мужчина звал по имени и пытался подойти к строению, однако жар не пускал его близко. Когда Вениамин встал напротив окна, сквозь остатки оконной рамы, на него выпрыгнул горящий человек. Степан подхватил бывшего товарища и потащил за собой в лес, будто тот весил не больше ветки лиственницы. Кудай прицелился, но в этот момент раздался какой-то звук позади мужчин. То ли шуршание, то ли шёпот. Алексей обернулся. Увидел высокую тёмную фигуру без головы. В эту секунду прозвучал выстрел в ночи. Что-то острое порезало руку Лёши, распоров несколько слоёв одежды. Свет померк в его глазах, он упал без сознания. В себя мой товарищ пришёл уже в ином месте. Это была мрачная пещера, которую освещал какой-то странный фонарь бледно зелёного цвета. Свет медленно пульсировал. Что-то тихо гудело, будто бы под землёй. Не было видно никого, однако чувство чьего-то присутствия не покидало Алексея. Затем он услышал голос. Обладателя этого голоса не было видно. Более того, даже не было ясно, откуда доносится его звуки. В один момент Алексей понял, что голос звучал прямо у него в голове. - Слушай, человек, и запоминай. Тебе даётся шанс спасти свою жизнь. Отправляйся к дому у озера, откуда ты прибыл. Приведи ко мне носителя Серого льда. Убеди или приведи силой. Большего тебе не потребуется. С тобой отправится соплеменник, увенчанный силой. Поспеши, тогда ты спасёшь себя. Если же попытаешься сбежать или промедлишь – умрёшь мучительной смертью. Белый свет озарил Кудая. На другом краю пещеры от был подвешен на каких-то жгутах. Охотник яростно пытался вырваться. Тут же по жгутам пробежали искры. Лицо Кудая перекосила гримаса боли. Охотник прокричал проклятие. - Будь ты проклят, Улу Тойон!!! - Давно не слышал это имя. Пусть будет так. Мне больше по нраву Чёрный лёд. Как меня не зови, а вы всё равно выполните мою волю. Или погибнете. Выбор за вами. Алексей оказался в незавидном положении. Бывший Вениамином слуга Чёрного льда поднял моего товарища и выпроводил из пещеры. Сначала они дошли до сгоревшей избы. Там они взяли лыжи, слуга вооружился винтовкой Алексея. Он связал запястья пленника и потащил за собой на лыжах. Скорость то создание развивало весьма приличную. К утру третьего дня, они добрались до озера, обогнули его и вышли на открытую местность. Здесь слуга снял с Алексея лыжи, привязал того к дереву, заткнул рот кляпом. Потом обратился к пленному. Грубый голос не был похож на Вениамина. Внешность стала под стать голосу. Тело слуги дурно пахло и имело явные следы разложения. В тепле бы это выглядело ещё печальней. - Пойду, гляну на этого человека. И почему он так важен для Чёрного льда? Если я потерплю неудачу, ты приведёшь его в пещеру. После того Алексей слышал выстрелы. Это звучала его винтовка. Он с большим трудом освободился от пут и добрался до сруба.