«Буратино»
— Запрещённые предметы, оружие при себе имеете? — спросил таможенник из акрилового аквариума.
— Нет, — спокойно ответил Толик. — Вот только саквояж везу, там переодеться и щётка…
Таможенник снова поднял и быстро опустил глаза в паспорт.
— Наличные?
— Да, немного вот… — Толик суетливо достал из кармана брюк коричневый кошелёк и раскрыл его в окошко.
Таможенник без интереса глянул на несколько разноцветных купюр.
— Предметы роскоши, драгоценности, антиквариат? — По протоколу опроса оставалось ещё несколько пунктов.
— Может, только это если… — Толик открыл саквояж, неудобно придерживая его одной ногой снизу, достал толстыми пальцами чугунок и поставил его на столешницу аквариума.
— Что это? — спросил таможенник.
— Это золото, — так же спокойно ответил Толик и приподнял чугунную крышку.
Таможенник встал со стула и наклонился к окну. В чугунке блестели золотые монеты. Он мельком взглянул на Толика, но тот с детской непосредственностью и любовью держал чугунок, слегка улыбаясь.
— Они золотые или муляж?
— Самые что ни на есть! — гордо сказал Толик.
— Гм. Сейчас… — Таможенник поднял трубку телефона. — Лёш, подойди на семнадцатый, тут монеты… вроде.
Он положил трубку и уставился на Толика — теперь с интересом и недоумением.
— Вы, пожалуйста, подождите. Сейчас инспектор подойдёт.
— Конечно-конечно, — Толик услужливо сменил позу. Держать чугунок было неудобно — он был гораздо шире полки.
Вскоре пришёл мужчина в зелёном мундире, коротко подал руку таможеннику, глянул на Толика, на чугунок, снова на Толика, взял со стола паспорт со вложенным билетом и сказал:
— Анатолий Сергеевич, пройдёмте в кабинет. Нам там будет удобнее. — Он показал рукой в сторону служебного входа.
— Как вам будет удобно, господа, — Толик неспеша закрыл крышку чугунка и осторожно убрал его в саквояж.
Процессия двинулась к серой двери.
В кабинете был стол, лампа, пачка чистых листов и серый шкаф.
— Присаживайтесь, Анатолий Сергеевич. Я на минутку. — Зелёный мужчина вышел за дверь.
Через две минуты он вернулся уже вдвоём. Его сопровождал худой брюнет средних лет в тёмно-синем костюме.
— Здравствуйте, майор Акбашев, — он подошёл к столу. — Что у вас за монеты?
Толик поставил на стул саквояж, двумя руками выложил чёрный чугунок на серую столешницу и открыл крышку.
Акбашев переглянулся с «зелёным мундиром».
— Позвольте? — обратился он к Толику.
— Конечно, прошу, — гостеприимно указал рукой Толик и сделал шаг назад.
Акбашев взял монету, внимательно рассмотрел её, попробовал на вес, поднёс к лицу ближе.
— То есть вы хотите провезти эти монеты через границу в Болгарию? — уточнил Акбашев.
— Ну да, я их для этого и выкопал, — оправдывался Толик.
— Выкопали? Где? Как? Они вам принадлежат?
Толик смахнул капли со лба, набрал воздуха и стал говорить:
— Да, они принадлежат мне. Я вчера с утра выкопал их в парке. А до этого ночью… в полночь закопал.
— С какой целью?
— Ну, полнолуние же. Нужно ловить момент. Я заранее по лунному календарю считал, два месяца ждал и вот…
— Ждали и...? — пытался разговорить Толика Акбашев.
— И закопал в ночь перед самой луной в землю монеты.
— А где вы их взяли? — переспросил Акбашев.
— С Лениным рубль юбилейный у меня с колхоза лежал, лет двадцать назад его мне подарили друзья. Золотая монетка из Польши — я на огороде копал и нашёл. Отмыл, конечно, её… в масле держал, в этом… — подсолнечном! — радостно выдавил Толик.
— А эти откуда? — Акбашев показал глазами на чугунок.
— Да это я утром выкопал! Полнолуние же! Прям в горшке.
Акбашев понял, что это надолго, достал пачку, закурил.
— Где выкопал? — тихо спросил он, пристально глядя на Толика.
— Ну я же говорю — в парке. Там, где кольцо шестнадцатого, входишь — и слева полянка есть. Вот там.
— А кто их закопал?
— Никто, они материализовались, потому что полнолуние. Как в сказке, — спокойно ответил Толик.
— В какой сказке? — копируя его интонацию, спросил Акбашев.
— В «Буратине». Там он зарывает монетки в землю, а потом они становятся золотыми, и их много, — старательно объяснял Толик.
— Как в «Буратине», значит… — Акбашев устало прикрыл ладонью лоб.
— Допустим. А при чём тут Ленин и рубль юбилейный?
— Да из рубля вот этот горшок и получился, вместе с польской золотой! — обрадовался Толик, что наконец-то его поняли.
Акбашев повернул голову, посмотрел на коллегу в зелёном мундире, потом на пустой стол.
— Мы вынуждены вас задержать, Анатолий Сергеевич, — сухо сказал Акбашев. — До выяснения обстоятельств.
— Нехорошо, конечно, — огорчился Толик. — Билет-то пропадёт.
— Билет мы отменим, не волнуйтесь. Курите?
— Нет, бросил недавно, — погрустнел Толик.
— Самое время продолжить, — тихо сказал Акбашев и закурил.
Прошло две минуты тишины. Оба сидели на стульях: Толик — с краю, Акбашев — по центру.
— Прям в горшке закопал?
— Да! Специально на дачу съездил — знаю, что остался от прошлых хозяев, на втором этаже лежал, — оживился Толик.
— А потом пришёл и выкопал целый горшок с золотыми монетами? — Акбашев исподлобья посмотрел на него.
— Ну конечно! — искренне улыбнулся Толик. — В этом-то и смысл! Строго как в сказке.
— Я на минутку…
Акбашев встал, взял одну монету и вышел.
Через некоторое время вернулся, сел за стол и начал писать. Зазвонил телефон. Он, не переставая писать, нажал на экран:
— Лёш, я посмотрел — золото настоящее, чистое. Чеканка мне неизвестна. Я, конечно, не эксперт, но выглядит дорого-богато. Фотку послал антикам, в течение дня подскажут. Но по весу — прям огонь, — рапортовал голос в трубке.
— Спасибо, Жень, признателен. Будем выяснять, — ответил Акбашев и поднял на Толика глаза.
— И вы вот решили после этого в Болгарию улететь? — недоверчиво спросил он.
— Ну, почему сразу «улететь»? — защищался Толик. — Я в детстве был там, у меня тёплые воспоминания остались, вот и захотел вновь окунуться, так сказать… — Он мечтательно прикрыл глаза.
— А почему не закопали ещё? — пытался мыслить логически Акбашев.
— Для счастья много не нужно, — серьёзно ответил Толик. — Человеку вообще для счастья нужно совсем немного: поесть вкусно, мало работать и чтоб никто не трогал. Ну, может, на море раз в год… и жену…
— Кому как… — не согласился Акбашев.
— Позвольте дать вам совет, — Толик подвинулся ближе и тихо сказал: — В сказки мало кто верит, а зря. Очень зря! — Он поднял и опустил обе брови. Акбашев заметил это, но не отреагировал.
— Сейчас из отдела приедут, показания возьмут, а дальше наши пути разойдутся, Анатолий Сергеевич. Вы не переживайте, процедура такая. — Акбашев сложил исписанные листы в стопку, скрутил их трубкой и вышел.
— Сигареты! — крикнул Толик вдогонку.
— Ну их… — отмахнулся Акбашев и закрыл дверь.
Он набрал номер, поднёс телефон к уху:
— Андрей Ильич, я два дня за свой счёт возьму. Подустал. Перезагрузиться надо. Нет, всё нормально, спасибо. Добро.
Снова набрал номер:
— Лен, у нас в шкатулке бабушкиной рубль был юбилейный, помнишь? Есть он там?
— Да ничего, скоро приеду, отгул взял.
Он вышел на улицу и посмотрел на бескрайнее поле, где красивые самолёты начинали свой длинный путь.
