Данные

Есть вторая сим-карта, она не зарегистрирована нигде от слова совсем. Ее использую только для звонков.
Понадобилось зарегиться на я.маркете, указал только имя своё и этот номер.
На следующий день начали звонить «службы безопасности» разных банков, называя правильное имя и неправильную фамилию, указанную при регистрации.
Яндекс - идите на ЙУХ, пособники ублюдков и аферистов, членососы!

ПыСы номер теперь мошенники скрывают, звонок - аноним

Продолжаем знакомиться с книгой Дэвида Роберта Граймса "Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теорию заговоров и пропаганду."

Ссылки на предыдущие части: 1 2 3

Мы убедились, что не можем безоговорочно полагаться ни на своё восприятие, ни на память, ни на знание себя. Теперь я расскажу вам, что и язык цифр может быть обманчив. Самый, казалось бы, парадоксальный раздел математики - теория вероятностей. Она, подобно профессиональной гадалке, даёт нам возможность оценить шансы на будущее. И, как и гадалка, не несёт ответственности, если надежды не сбудутся. В наше время вероятности и статистика пропитали все поры общественной жизни. Но эти вещи далеко не так прозрачны, как хотелось бы нам. И, конечно, хватает дельцов, которые пользуются нашей неграмотностью.

Автор начинает с излюбленного рассказа западных аналитиков: условных вероятностей или теоремы Байеса. Для затравки: представьте себе, что вы играете в "Поле чудес" и выпал сектор приз. Якубович вытаскивает не две, а три шкатулки, в одной из них ключи от машины. Вы выбираете одну из шкатулок, и говорите ему, что выбираете её. Тогда Якубович открывает одну из двух оставшихся, и та оказывается пуста. И предлагает вам хорошенько подумать и, может быть, изменить свой выбор. Стоит ли так делать? И действительно: если вы измените свой выбор, то угадаете с вероятностью 2/3. Этот парадокс носит имя Монти Холла.

Или вот вам нужно сдать тест на корону. Вы живёте в Словакии. У вас в распоряжении суперский тест с точностью в 99,99%. Сдаёте – и он оказывается положительным! Какая вероятность, что у вас корона? Может, около 99% ? Ага, щас. На самом деле, всего 50%. Дело в том, что заболеваемость в стране низкая. На 10 тысяч всего один больной. И его-то тест обнаружит. Но будет ещё одно обнаружение. Оно – ложное. Ведь тест не стопроцентной точности. Получается, что даже с заоблачным качеством теста при низкой заболеваемости высок шанс получить ложно-положительный результат. Кто-то из читателей уже явно побывал в такой ситуации. А вот если бы вы жили в Британии с её полуторапроцентной заболеваемостью, то получить ложно-положительный результат было бы труднее. Шанс останется всего на уровне 0,66%.

Всё это кажется праздными рассуждениями, если бы статистическая неграмотность не служила причинами трагедий. Вот, например, так называемая ошибка прокурора. Есть такое заболевание – синдром внезапной детской смертности. Младенец перестаёт дышать и умирает в колыбели. Оно довольно редкое – один случай на 8543 ребёнка. Какова вероятность, что оба ребёнка в семье умрут этой смертью? Один случай на 8543 в квадрате, или 73 миллиона? Так думал выдающийся педиатр Рой Мидоу. В результате безутешная мать, дочь офицера полиции, получила срок за умышленное убийство своих детей. На счастье, нашлись добрые и бескорыстные люди, которые доказали, что эти два случая были связаны генетической предрасположенностью или экологией. Салли Кларк была оправдана после трёх лет за решёткой. Но окончательно она уже никогда не оправится.

Интерпретация статистики – ещё один подводный камень для тех, кто принимает решения. Самая распространённая ошибка – когда из корреляции, то есть совпадения трендов, выводится причинность. Её совершали средневековые врачи, которые считали, что люди заболевали не из-за бактерий, а из-за плохого воздуха. Именно желание избавиться от зловония, мыслимого причиной болезней, побудило строить канализацию в Лондоне. И оно помогло! Холера отступила. Но не ушла, ведь Лондон – большой, и нельзя всё разом поменять. Была новая вспышка, и один из скептиков, которого звали Джон Сноу, нашёл, что болезнь распространялась не вонью (хотя и той хватало), а одной из водозаборных колонок. Колонку закрыли, холера ушла. Местные власти обиделись на такое «самоуправство» и восстановили колонку. Холера вернулась. Вот так проявила себя инерция мышления. Пройдёт ещё семь лет, прежде чем, как Пастер откроет инфекционную теорию.

Ещё одним примером вольного обращения с данными послужила история компании Теранос под руководством небезызвестной Элизабет Холмс.  Они вознамерились осчастливить человечество диагностическим тестом, который по паре капель крови распознает куче болезней. Но анализы не сдают просто так! Должны быть какие-то показания, симптомы. Ведь на самом деле чувствительность и специфичность анализов всегда ниже 100%. Если делать кучу анализов на всё – чего-нибудь всегда найдут. При чувствительности в 90% и 30 тестах шанс на то, что у вас что-то нароют – 95%, вот так. Теранос кончил неизбежным банкротством. Для себя я сделал вывод, что идти тестироваться просто так, не входя в группу риска, – не лучший метод заботы о своём здоровье.

Автор советует читателю не вестись на заголовки с шокирующей статистикой. Очень часто это лишь желание издания хайпануть. Они могут написать, скажем, о высоком относительном риске получить рак кишечника у мясоедов. Тогда как в абсолютном смысле этот риск составляет всего порядка процента. Обращать внимание нужно и на значимость результата, чтобы не быть введённым в заблуждение шумом или случаем. Альтернативные медики любят, например, проводить исследования на с тысячами, а с десятками пациентов, да ещё порой без плацебо. И получают неплохие цифры. Верить которым нельзя, потому что это по большому счёту мухлёж.

Конечно, недобросовестно проведённые исследования – бич не только альтернативной медицины. Малый объём данных, низкий эффект, существование других трактовок, вольные определения и методы, спонсорство, горячая тема исследования – всё это тревожные звоночки. В этом случае нужно задуматься. Таких случаев относительно мало в физике. Но медицина и биология – далеко не свободны от таких неаккуратных исследований.

Почему сами учёные страдают такой неаккуратностью? Ну, далеко не все из них – асы статистики. Далее: не получишь результат – не опубликуют. Да и новых грантов не жди. Вот и растёт число «мусорных» публикаций. Если по уму – так надо публиковать и неудачи. Отрицательный результат, ведь он тоже результат. Впрочем, метаанализ тоже может помочь нам отличить зёрна от плевел.

Не надо бояться чисел. Надо учиться искать противоречия и задавать дополнительные вопросы. Например, просить пересчитать проценты в абсолютные числа. И мухлёж вылезет наружу. Не сегодня, так завтра. Дерзайте, дорогу осилит идущий!

- Юрий Иосифович, - почтительно обратилась секретарь Алевтина к хозяину кабинета, - впускать следующего кандидата?

Юрий Иосифович отхлебнул из чашки кофе и перевернул страницу газеты. Секретарь хотела было исчезнуть, но всё-таки решилась на вторую попытку:

- Он просто там уже второй час сидит…

- Пусть. Ждёт. – Ледяным тоном отрезал директор по финансированию, не повернув головы.

Алевтина выскользнула в приёмную, выдохнула и сочувственно сообщила ожидавшему худому бородатому мужчине:

- Придётся подождать ещё немного. Не в духе сегодня.

Ещё час спустя кандидата наконец-то приняли.

- Что у вас? – безучастно бросил Юрий Иосифович вместо приветствия.

- Николай Наумов, отдел информационной безопасности. – Скороговоркой произнёс молодой человек, предупреждённый Алевтиной о манере диалога директора, - Принципиально новый алгоритм защиты данных при передаче. Совершенно новый уровень безопасности. Министерство обороны с руками оторвёт. Не говоря уже о частных заказчиках.

- Показывайте, - равнодушно пожал плечами Юрий Иосифович и Наумов понял, что первый рубеж успешно пройден.

Это его воодушевило. Он развернул красочную презентацию и листы с расчётами и принялся с жаром объяснять принципы работы алгоритма.

- Я попросил показать, - вяло прервал его директор, - а не рассказать. Показывайте.

Коля оторопел.

- Алгоритм. То, что вы там придумали. Показывайте.

- Ладно, - нерешительно кивнул Наумов. Он поставил на стол перед директором свой потёртый ноутбук и раскрыл. – Вот смотрите. Я беру файлы. Они как видите большие по объёму. Вот я их отправляю. Теперь, мы отправим их на другой конец света. Они окажутся там, как только я нажму на кнопку. Мгновенно. Без потерь. И исключена любая возможность перехвата.

- Не впечатляет, - скривил губы Юрий Иосифович, - совершенно не впечатляет. Понимаете, мы с вами не какое-нибудь захудалое конструкторское бюро. Мы – институт. Творим будущее. Если вы что-то сделали, то это должно быть показано. А показано должно быть – красиво. Эффектно. Чтобы сразу деньги хотелось выделить.

Наумов ошалело молчал.

- А вы что? – Продолжил директор. – Распечатки с цифрами принесли и дедушкино барахло у меня перед носом поставили.

У Коли словно стул выбили из-под ног.

- Но я ведь над ним три года рабо… - открыл он было рот.

- Ступайте. – Мягко перебил его Юрий Иосифович. – И принесите что-нибудь действительно впечатляющее.

Неделю спустя Наумов, отсидев положенный срок в приёмной снова оказался в кабинете директора.

- Что у вас? – привычно бросил Юрий Иосифович.

- Наумов. Информационная безопасность. Принёс впечатляющее.

Сильные и уверенные голоса в стенах этого кабинета звучали крайне редко. А в этом звучала такая твёрдость, что директор рефлекторно поднял голову и присмотревшись узнал гостя.

- А. Это вы снова?

- Снова я. Алгоритм защиты данных, - напомнил Коля. – На этот раз будет очень эффектно.

На столе перед директором снова оказался потёртый ноутбук. Но внимание Юрия Иосифовича гораздо привлёк элегантный чёрный с золотом шлем, который кандидат держал в руках.

- Это шлем виртуальной визуализации. – Объяснил Наумов. – С его помощью вы сможете в виртуальной среде проследить и даже сами принять участие в процессе передачи данных и оценить уровень безопасности. Проектная документация, полагаю, вас не заинтересует?

- Виртуальная визуализация? - Отмахнувшись от протянутой папки уточнил директор. - А это интересно. Но вы же кажется говорили, что у вас мгновенно все передается? Как я успею что-то рассмотреть?

- В реальном мире – мгновенно, - кивнул Коля. – Но в визуализации время субъективно. Так что вы всё прекрасно рассмотрите.

- Любопытно, - промямлил Юрий Иосифович.

Коля помог ему закрепить на массивной голове шлем. Подключил датчики и опустил забрало очков.

- Готовы? Нажимайте кнопку отправки файлов.

Директор нажал, и вспышка специальных ламп в очках на долю секунды погрузила его в виртуальную среду.

Юрий Иосифович оказался посреди узкого туннели, вдоль которого были проложены рельсы. Стены были серыми и каменными и уходили так далеко в стороны и ввысь, что их границы терялись в темноте.

На рельсах стояло что-то вроде металлического грузового контейнера на колёсах.

- Ау! – крикнул директор в пустоту. Ответом было только эхо.

Зазоры между контейнером и стенками были узкие. Протискиваться не хотелось. Юрий Иосифович побрёл в обратную сторону.

- Доставьте файлы к месту назначения, - оглушительно пророкотал в пустоте женский голос, - доставьте файлы к месту назначения.

Директор остановился. Голос смолк. Сделал шаг и голос возобновил просьбу.

Юрий Иосифович вернулся, подошел к контейнеру и уперся в него руками. Тот неохотно поддался и медленно покатился по рельсам.

– Передача файла начата, - возвестил голос.

Он толкал и толкал контейнер. Тот не был слишком тяжелым. Но и легкой эту работу было сложно назвать. Дряблые мышцы держали определённый уровень усталости, но ниже он не опускался, вопреки законам биологии и здравого смысла.

Ему не хотелось есть. Не хотелось спать. Единственное о чем он мечтал - покинуть это ужасное место. Но стоило ему оставить ношу и отойти на пару шагов - неумолимый женский голос останавливал его:

– Продолжите передачу данных!

Он шёл и шёл. Немыслимое количество времени, окружённый безликими стенами и пустотой.

Наконец когда он уже готов был сдаться и сойти с ума, в конце тоннеля появился свет. Он медленно приближался, по мере движения Юрия Иосифовича.

Спустя по меньшей мере неделю пути он наконец достиг источника света. Это оказалась неоновая белая надпись: “Конечная точка”.

Директор толкнул контейнер и тот к его удивлению стремительно исчез в пустоте.

– Файл доставлен. Передача завершена.

У Юрия Иосифовича застучало сердце.

– Я свободен? – С надеждой обратился он к пустоте.

– Для завершения виртуальной визуализации вернитесь к исходной точке.

Директор беззвучно заплакал и двинулся в обратный путь.

– …трите. - Закончил фразу Коля и поймал на себе ошеломлённый взгляд Юрия Иосифовича. Тот огляделся, сориаентировался в реальности и глаза его стали наливаться жгучей яростью.

– Я провёл там вечность! Я тебя в порошок сотру! Сообщу твоему шефу. Всем сообщу! Сначала уволю. А потом буду таскать по судам до самой твоей смерти!

Коля невозмутимо кивнул.

– Конечно. Сообщайте.

Юрий Иосифович насторожился.

– На прошлой неделе я провёл ряд зафиксированных экспериментов с этой виртуальной средой. - Мягко сказал Коля. - И смог доказать прямую связь восприятия времени и пространства объектом в среде с его способностью решать элементарные задачи. А также уровнем интеллекта и общей ленью. Подсобный рабочий просто пнул контейнер и тот оказался в нужной точке почти также быстро, как в реальности. Мой коллега Миша потратил на доставку примерно десять минут субъективного времени. А у вас на это ушло, - Коля сверился с данными на шлеме, - четыре года…

- И между прочим, - доверительно наклонился Коля к изумлённо хлопающему глазами директору, - вся эта информация была в проектной документации, которую вы поленились прочитать. Так что, если желаете всем сообщить о случившемся - я только "за".

18 мая Госдума приняла соответствующие поправки в Кодекс об Административных правонарушениях. Повышение штрафов происходит впервые с 2007 года.

Теперь штрафы за разглашение персональных данных будут такие:

для частных лиц составит 5-10 тыс. руб. — вместо 500 руб.-1 тыс. руб.,

а для юридических — от 10 до 50 тыс. руб. вместо 1-5 тыс.

(Ст. 13.14 КоАП РФ «Разглашение информации с ограниченным доступом»).

Штрафы применяются в тех случаях, когда огласка персональных данных не привела к возбуждению уголовного дела. Текущие штрафные ставки были утверждены еще в 2007 году и сегодня, конечно, представляются довольно скромными. Чем руководствовались и авторы поправок, справедливо отмечая в пояснительной записке, что «действующие в настоящее время размеры санкций за разглашение информации с ограниченным доступом … предусматривают незначительный штраф …, что не обеспечивает надлежащего профилактического эффекта и не является стимулом для соблюдения требований законодательства Российской Федерации о защите информации».

Но еще не конец

Авторы поправок — депутаты Василий Пискарев и Дмитрий Вяткин — внесли проект на рассмотрение Госдумы еще в сентябре 2020 года. 18 мая Госдума приняла его в третьем чтении — т. е. полностью одобрила предложенные в закон изменения. Но принятый Госдумой законопроект еще должен пройти одобрение Совета Федерации и после — ратификацию у Президента РФ. Только после этого он вступит в силу.

Так что пока конкретной даты — когда же начнут действовать новые штрафные санкции — нет.

Силовики под особой защитой

Помимо этого, существенно ужесточена ответственность за «разглашение сведений о мерах безопасности, применённых в отношении должностного лица правоохранительного или контролирующего органа либо в отношении его близких» (ст. 17.13 КоАП РФ «Разглашение сведений о мерах безопасности»).

Теперь, если не будет возбуждено уголовное дело, но доказан факт разглашения такой информации, простых граждан могут наказать штрафом от 50 до 70 тыс. руб., должностных лиц — от 100 до 300 тыс., для юридических лиц — от 300 до 500 тыс. руб. Должностных лиц к тому же могут дисквалифицировать на срок до 3-х лет.

Сейчас в этом отношении пока действуют штрафы, утвержденные еще в 2007 году: 300-500 рублей для простых граждан и от 500 до тысяч рублей для должностных лиц.

А как в других странах?

В многих странах наказание за разглашение ПД регламентируется куда как жестче.

Рассказывает юрист iFreedomLab Левон Саргсян:

Европейский Союз

с 2016 года там действует Общий регламент по защите данных, больше известный у нас по аббревиатуре GDPR. Наказание за неправомерное обращение с ПД по GDPR бывает только административным (т. е. предполагает штрафные санкции), а определение тяжести наказания определяется индивидуально в каждом случае по совокупности факторов — закон описывает десяток критериев.

Наказание для частных лиц (пп.4-5-6 ст. 86 GDPR) может достигать 20 млн евро, а для компаний — до 4% от общего годового мирового оборота за предыдущий финансовый год.

Как мы видим, наказание за неправомерное обращение с ПД в ЕС весьма суровое.

США

Сразу отметим, что в США своеобразная юридическая система и единого подхода к защите ПД нет. Отсутствует единый для всей страны закон в области защиты конфиденциальности и обращения с ПД, однако встречаются собственные законы на уровне штатов, и они могут существенно различаться.

Например, такой закон есть в штате Калифорния — «О правах на конфиденциальность» (California Consumer Privacy Act / CCPA). Ответственность по CCPA немного сходна с европейской концепцией. Следит за соблюдением CCPA Генеральный прокурор Калифорнии.

В отношении организаций — если генеральный прокурор узнает, что некая компания нарушила CCPA, то этой организации вначале дается 30 дней на устранение нарушения, а после компания может быть оштрафована на сумму от 2 500 до 7 500 долларов США за каждое нарушение.

Для частных лиц ССРА позволяет обращаться с исками против компаний в случае утечки персональных данных, вызванных ненадлежащими мерами по их защите. Граждане могут взыскать от 100 до 750 долларов США на одного за каждое нарушение или реальный (причиненный) ущерб.

В остальных штатах США таких отдельных актов не установлено и вопросы о нарушении обращения с ПД разрешаются с помощью других законов, — регулирующих медицинскую тайну, банковскую тайну и т.д.

Австралия

Базовый закон по защите данных в Австралии — «О неприкосновенности частной жизни» (Privacy Act 1988), в нем описана схема регулирования защиты данных.

Он устанавливает штраф (ст. 13G) за серьезные и неоднократные нарушения конфиденциальности в размере 2000 штрафных единиц. Размер такой единицы (Penalty Unit) зависит от штата и, как правило, составляет не менее 100 австралийских долларов (в мае 2021 это около 5700 руб.). Также этот закон позволяет применять уголовный кодекс Австралии ко всем преступлениям, вытекающим из нарушений этого закона.

Т.о., неправомерное обращение с ПД в Австралии чревато не только большими штрафами, но и уголовной ответственностью — т. е. тюремным заключением.

Украина

У ближайших соседей тоже существенно более строгий подход к наказаниям за нарушения конфиденциальности и при этом во многих случаях предусмотрено уголовное наказание вплоть до лишения свободы на несколько лет. С 2011 г. в стране действует закон «О защите персональных данных», а ответственность за неправомерное обращение с ПД там предусмотрена и административная, и уголовная; она описана в соответствующих кодексах страны (Кодекс об административных правонарушениях Украины (КУоАП) и Уголовный Кодекс Украины (УКУ) — у нас довольно похожие правовые системы).

КУоАП (ст. 188-39) налагает штрафы за нарушение законодательства о ПД в размере от 100 до 2000 необлагаемых налогом минимумов доходов граждан (далее — НОНМДГ), он в 2021 году равен 1135 гривен (это в мае 2021 около 3000 руб.).

В УКУ (ст. 182) описана ответственность за незаконные обращение с ПД в виде штрафов от 500 до 1000 НОНМДГ или исправительными работами на срок до 2 лет, или арестом на срок до 6 месяцев, или ограничением свободы на срок до 3 лет. Если все эти правонарушения совершаются повторно, или если они причинили существенный вред — то правонарушителям грозит или арест на 3-6 месяцев, или ограничение или даже лишение свободы на 3-5 лет.