Tokoro

Постарался разглядеть уровень бензина, затем покачал мотоцикл, прислушиваясь. Не знаю, какой расход именно у этого аппарата, надеюсь, до города хватит. В любом случае заправлять нечем и негде, и я решил ехать столько, на сколько хватит бензина. Рассмотрел брелок на ключах от мотоцикла, увидел кнопки, понажимал. Мотоцикл отозвался пиликаньем сигналки. Ого. А в темноте я даже не рассматривал, что за мотоцикл я угнал, повезло, что ключи в приборке торчали, да и состояние у меня было тогда, мягко говоря, неадекватное, действовал на автомате и не соображал толком. Сейчас, отдохнувший и при мягком свете дня, я вспомнил свои злоключения и как-то снова стало не по себе. случись малейший сбой в череде вчерашних событий — и всё. Повезло, просто повезло. В том, что смог удрать и что ничего себе не сломал, когда прыгал по склонам и кустам в темноте. В том, что меня не поймали, что нашёл мотоцикл и что Виолетта оказалась дома. И в том, о чем я еще не знаю, но оно наверняка случилось, чтобы я остался жив.

Я тяжко вздохнул, помотал головой, отгоняя дурные мысли, и уселся на мотоцикл. Вставил ключ, повернул, и двигатель ожил. Надев шлем, я ещё раз осмотрелся и плавно тронулся с места. Довольно скоро я выехал за город, прибавил газу и набрал скорость до сотни, больше не рискнул.

Мотоцикл мерно стрекотал, а я по привычке всматривался в лица водителей встречных машин на предмет опасностей. Конечно, я понимал, что именно сейчас я в относительной безопасности. Чужой мотоцикл, шлем, скрывающий лицо, — всё это надежно скрывало мою личность от потенциальных угроз. Но терять бдительности не стоило.

На всём протяжении пути до города я размышлял о своих дальнейших шагах. Получается, что придется начинать сначала. Я снова один, только в этот раз отправная точка куда ниже и хуже, чем была несколько дней назад. Дел я натворил от души и к тому же засветился по самое не могу. Хорошо бы вальнуть Гамлета и разом снять с себя все проблемы, но нет гарантий, что его братва не вычислит меня и не пожелает отомстить.

За пару километров до города я свернул в поле и остановился, заглушив двигатель. Снял шлем, вдохнул свежий воздух и достал телефон.

Василий не сразу ответил на звонок.

— Алё! — Его голос прозвучал громко, и я немного убавил громкость в телефоне.

— Это я. Как там дела?

— Серый, походу, меня пасут, — ответил Василий и шумно прочистил горло. — Два пацана на рав четыре. Думаю, сегодня утром хвост пристегнули. По крайней мере, вчера не видел никого. Ты же свалил в бега, и они наверняка все твои связи прогнали. Тем более мы с тобой вчера особенно и не скрывались.

— Твою мать! — выругался я. — Сам как, в норме?

— Да нормально, Серж. Предъявить мне нечего, но ищут тебя, походу, плотно. Пасут, правда, не дальше входа, не отсвечивают.

— Надо встретиться как-то где-то, Вась.

— Н-ну-у... —протянул задумчиво Василий. — Я сейчас в кафешке с круассанами. Встречусь тут кое с кем, пожру и часа через полтора-два двину в Башни. Там встретимся. Помнишь хату на Островной?

Я вспомнил. Несколько лет назад Василий был в конфликте с одним бизнесменом. Ситуация разрешилась, только когда бизнесмен отдал квартиру Василию в знак доброй воли. А тот, не будь дураком, не стал светить квартиру как свою, а оформил её на дальнего родственника и стал использовать как конспиративную. В ней бывал только он, я и еще один наш общий друг. Но друг погиб на службе, и о квартире теперь знали только двое — я и Василий. Тот родственник не в счет, потому как уехал за границу и перед отъездом отдал Василию все нужные документы, если тот захочет переписать квартиру на себя.

— Запасной ключ — как всегда, — продолжил инструкцию Василий. — Жратва там есть. Давай, приводи себя в порядок, потом подваливай в Башни. Адрес — Нахимова, двадцать три. Вторая линия справа. Тебя на посту впустят.

— Документы в машине остались, Вась.

— Доки твои и прочее барахло уже на хате, я забрал из машины еще вчера. Кстати, тебе повезло, тачка не засвечена, Охотники тебя выпасли уже в самом парке. Им стуканули, когда ты, как идиот, попёрся на прогулку, они и прилетели, те, кто рядом был. Тачку я вернул, но подумаю, что еще достать можно. Всё, давай, ко мне пришли. — И Василий дал отбой.

Вот так. Не, что ни говори, хорошо иметь такого информированного человека в друзьях.

Я ударил по кик-стартеру, выкрутил ручку газа. Мотор взревел, и я развернулся на месте с буксами. Нужно поехать по другому маршруту.

Ехать было недалеко. Остановился только на въезде в район, на посту Дружины, где за неимением документов прогнали отпечатки пальцев. И тут я вспомнил, что мотоцикл я честно экспроприировал. Мысленно выругавшись и обливаясь холодным потом, стал ждать результата проверки. Но дружинники, проверив номер мотоцикла на предмет угона и прочих проблем, спокойно меня пропустили, чем удивили меня до крайности, потому что я был уверен, что мотоцикл давно уже ищут. Ну и хорошо, раз так. Я облегченно выдохнул и двинулся дальше, молча проклиная себя за легкомысленность. Но тут уж сказывался недостаток опыта в таких делах.

Спустя 10 минут я уже парковался у подъезда нужной мне пятиэтажки, на парковке, окруженной, как и дом, кустами сирени. Поставил мотоцикл между двумя авто, стоящими так, что для машины места уже не хватало, а для мотоцикла в самый раз, чтобы скрыть его от любопытного взгляда. Пока мотоцикл не объявят в розыск, буду аккуратно ездить. Рискую, конечно, но другое средство передвижения мне пока недоступно.

Огляделся, никого не увидел, снял шлем и повесил его на руль. Воровства я не боялся. Власти районов уже лет пять объявили воришек и прочий маргинальный сброд вне закона и закрывали глаза на травмотворчество потерпевших, лишь бы только те не убивали. Всё остальное простым гражданам негласно разрешалось, но только до тех пор, пока не приезжала Дружина или полиция, смотря кто ближе оказался. Но и этого было более чем достаточно, потому что приезжать никто не спешил, мотивируя это отсутствием свободных экипажей. Поэтому все мелкие криминальные личности, кто не был способен шагнуть выше простого гоп-стопа и воровства в бизнес, давно вывелись из мирных районов как излишний и нежелательный элемент общества. Даже мигранты, чья проблема много лет была нерешаема и почти ввергла в пучину внутренних распрей страну, теперь имели кроткое уважение к местному населению и при встрече чуть ли не кланялись. Как мало было нужно: просто напросто не мешать населению самостоятельно решать свои проблемы. Один из немногочисленных плюсов Т-кризиса как есть.

Я не спеша подошёл к третьему подъезду и уселся на громоздкую, из прошлого века лавку. Посмотрел по сторонам, бросил взгляд на ближайшие окна первого и второго этажей и опустил руку под доски сиденья. В месте примыкания ближней к спинке доски сиденья и бетонного основания нащупал скрытое от посторонних глаз углубление, которое даже найти было непросто, если не знаешь, куда лезть. Кончиками пальцев коснулся тонкого кольца, аккуратно потянул за него и медленно, не привлекая внимания, вытащил висевшие на кольце маленький брелок от подъезда и ключ от входной двери.

Посидел еще минуту, прислушиваясь к окружающим звукам, и наконец поднялся с лавки. На втором этаже дверь одной из квартир была открыта настежь, и оттуда мощно до рези в глазах несло сгоревшей едой. Я ускорился, не желая встречаться с мастерами-кулинарами, и почти бегом поднялся на третий. Быстро открыл дверь ключом и тихо закрыл её за собой. Так, поесть и сваливать.

Разулся в прихожей, прошёл на кухню, осмотрелся. Открыл холодильник, увидел только пачку кетчупа, выдвинул ящик морозильной камеры. Пельмени, куски замороженного мяса и овощи в пакетах. Негусто. Достал телефон из кармана, глянул время. Нет, не успею ничего приготовить.

В шкафчике над столом нашел пачки с различным печеньем и чай в пакетиках. Взял с плиты пустой чайник, набрал воды из пятилитровой бутыли, спрятанной за коробками на широком подоконнике, и поставил обратно на огонь, предварительно сняв колпачок со свистком. Затем направился в комнату, где был стационарный компьютер.

Мне нужна была карта города с прилегающими территориями. Изучал её долго. В промежутке сделал себе чай, насыпал в пиалу печенья и продолжил дальше высматривать маршруты, думать над вариантами.

Вспомнил, что у Василия постоянно были телефоны в каком-то невообразимом количестве. Покопался в полках стола, на котором стоял комп, заглянул в книжный шкаф, в тумбочки у дивана. И нашел. Целых три телефона. Не самые старые модели, даже с каким-то зарядом. Выбрал понравившийся, поискал в столе зарядку под него и поставил заряжаться.

Спустя какое-то время я начал представлять, что можно предпринять в качестве первых шагов. Подумал, прикинул так и эдак и пришел к выводу, что в сложившейся ситуации других вариантов не вижу. Нагло, да, но ставка как раз на скорость и неожиданность.

Я подтёр историю браузера, выключил компьютер, затем привел кухню в первозданный вид. Проверил уровень заряда на заряжаемом телефоне. Семьдесят четыре процента. Подержать бы еще, но нет времени. Из кармана снова достал кнопочный телефон, вытащил из него сим-карту и поставил её в новый телефон с помощью скрепки. Тот к тому же был в крепком чехле, что, надеюсь, существенно продлит ему жизнь. Мне нужно оставаться на связи как можно дольше. Затем забрал свои документы и банковские карты, которые Василий убрал в компьютерный стол, разложил по карманам. Свой телефон решил не брать, он был разряжен в ноль. Оставлю пока здесь.

Когда спускался по лестнице, увидел, что дверь в обитель кулинаров уже закрыта, а вонь стала меньше. Вышел из подъезда, огляделся снова, сел на лавку и вернул ключи на место. Подождал еще минутку для вида, затем встал и, не теряя больше времени, подошел к мотоциклу. Уселся верхом, завел с ключа и выехал с парковки.

Так. Василий должен быть еще в кафе. Остановился на обочине, набрал его номер.

— Ты где, Вась?

— В кафехе. — Василий по обыкновению что-то жевал. — Но скоро сваливаю, минут еще двадцать и поеду. Ты там как?

— Всё хорошо, квартира цела, соседи спокойны. Да, взял у тебя телефончик один, попользую пока.

— Да без проблем. — Я даже будто увидел, как он махнул рукой. — В общем, дуй в Башни, я подъеду следом.

Я дал отбой и включил передачу. Нет, Вась, у меня несколько иные планы на ближайшие полчаса.

Через 15 минут я уже был недалеко от кафе, сразу заметив и белый Фольксваген Туарег Василия, припаркованный прямо у входа в кафе, и не сильно тонированную трехдверную Тойоту Рав-4 первого поколения и классического синего цвета, стоящую на другой стороне дороги чуть в отдалении. Я неспеша проехал мимо машины гамлетовских пинкертонов, внимательно рассмотрел их. Водитель и пассажир. Ничего примечательного. Пацаны как пацаны, только молодые совсем. Одеты в меру прилично, не в стиле гопников Виллиджа. Что ж, осталось их сбросить с хвоста и можно будет спокойно заняться делами.

Я проехал дальше, туда, где дорога от кафе поворачивала на проспект, заехал во двор и набрал Василия, попросил его, как вырулит на проспект, ехать не спеша. Василий не стал задавать вопросов, только хмыкнул и отключился.

Через несколько минут мимо проехал Туарег, а следом, отставая на одну машину, ехал тойотовский внедорожник. Водитель и пассажир смотрели вперед и меня не заметили.

Я тронул мотоцикл с места, удерживая между Тойотой и мной два автомобиля. Пристально следить за ними не было нужды, я точно знал, по какому пути поедут Василий и преследующие его пацаны. Осталось только ждать. Проспект тянулся ровной широкой полосой, машин было умеренно, и я отстал еще немного, не опасаясь потерять тойоту из вида. Мы ехали по средней полосе с меньшей, чем у потока, скоростью и нас поочередно обгоняли машины, перестраиваясь на левую полосу, а затем снова возвращаясь на среднюю. В голову пока ничего не приходило, и я просто ехал следом, глядя по сторонам.

А потом я увидел, как новенький желтый Опель Астра, который до этого метался из полосы в полосу, распугивая водителей, а сейчас ехал следом за тойотой, замигал левым поворотником, и у меня появилась идея.

Опель перестроился на левую полосу и уже почти нагнал тойоту. Я прибавил газу, быстро догнал желтый автомобиль и начал объезжать его слева, рискуя вылететь на встречку. Поравнявшись с Опелем, я сравнял скорость и разглядел за рулем совсем юную блондинку, лет восемнадцати, вылупившуюся на меня и что-то гневно кричавшую при этом. Ну-ну, девочка, машинку, наверное, у папы взяла или у папика, а ездить не взяла. Уверен, ты не только борзая, но и пугливая, чем я сейчас и воспользуюсь.

Я чуть повернул руль, чуть прижимая мотоцикл к опелю и желтый авто вильнул от меня вправо. В этот момент тойота уже отставала от опеля на пол-корпуса, и я, торопясь, снова прижался к Опелю, вынуждая водительницу Опеля активнее уходить от столкновения в сторону тойоты. Мой план был прост, и я надеялся, что блондинка за рулем Астры испугается меня и ударит внедорожник.

Так и произошло. Желтый автомобиль еще немного дернулся в сторону и подставил правый бок под левое крыло тойоты. Раздался жестяной звук удара, затем резкий звук клаксона, и оба автомобиля остались позади меня. Я же продолжил движение и наблюдал за происходящим в зеркала заднего вида. Мой план увенчался успехом. Из остановившейся тойоты выскочили оба ездока и подбежали к опелю, который встал в полразворота и наполовину перекрыл им полосу. Последнее, что я заметил, — это свирепое лицо блондинки в Опеле и пристальный взгляд одного из пацанов, глядящего мне вслед.

Надеюсь, хотя бы на минуту у меня форы прибавилось. Я прибавил газу, догнал Василия, обогнал и, находясь перед Туарегом, показал рукой вправо, на край дороги. Затем перестроился правее и свернул на ближайшем повороте. Василий повторил мой манёвр. Я соскочил с мотоцикла, оставив его у тротуара, сдёрнул шлем, кинул его на руль и побежал к подъехавшему Туарегу. Услышал, как щелкнули замки, рванул заднюю дверь, ввалился в салон.

— Погнали! — Я пристегнулся. — Фу-у-у-ух. Свита твоя в ДТП попала, но ненадолго. Поехали, поехали!

Василий резво стартанул с пробуксовками с места, и мы помчались по дороге.

— Тебе никто не говорил, что ты капец охреневший сукин сын? — Василий оглянулся на секунду и посмотрел на меня.

— Будешь должен. — Я устроился поудобнее. — Куда сейчас, в Башни?

— Туда, — кивнул Василий и выкрутил руль, вписываясь в очередной поворот, а затем сбросил скорость. На мой недовольный возглас ответил: — Да расслабься ты, уже не догонят. А впереди пост Дружины, не будем привлекать внимание.

Дружина нас надолго не задержала. Тот же стандартный комплект из пяти вооруженных человек и шестиколёсника на полдороги. На границе районов проверили документы, быстро просканировали машину мобильным сканером и отпустили. Впереди у нас было полчаса спокойной дороги.

Потом меня разбудили. Грубо, бесцеремонно пнув в бок, меня подхватили за руки и за ноги и волоком потащили по холодной неровной поверхности. Тащили недолго, затем подняли, развернули и заставили сесть — я почувствовал, как меня прислонили к такой же холодной и шершавой стене. Голова закружилась снова, стоило мне принять вертикальное положение. Я оперся руками о пол, не давая себе упасть на бок. В глаза ударил яркий свет, я болезненно зажмурился и тихо застонал от боли, пронзившей мозг. Захотелось снова упасть в комфортную горизонталь на полу. Я убрал правую руку, чтобы улечься набок, но меня снова грубо пнули в бедро, и я услышал хриплый грубый голос:

— Ровно сиди, ушлёпок!

Я всё же упал на бок, сделал вдох, расслабляясь, но меня дернули вверх и заставили снова сесть. Свет перестал слепить меня, и я приоткрыл веки, осматриваясь. Два тёмных силуэта стояли передо мной, позади них далёкие стены большого круглого ангара и тусклый свет лампочек, висящих кое-где на стенах. У дальней стены рядом с закрытыми воротами стояла машина — марку не разглядел, мешал полумрак. Я прислушался и услышал мерный шум дождя, который барабанил по крыше ангара.

В глаза снова ударил свет фонаря, я аж зашипел от боли в глазах.

— Нежный, бля, — сказал тот же голос. Потом я услышал шаги, и меня схватили за волосы, дёрнули назад, запрокидывая мне голову. Я открыл глаза, несмотря на яркий свет фонаря, увидел невысокого, но очень весьма толстого лысого мужика средних лет, одетого в камуфляж, от него пахло табаком, потом и почему-то выделанной кожей. Он и держал меня за волосы. Его лицо искажала гримаса ненависти. Он сплюнул в сторону и рывком отпустил мои волосы.

— Давай, поднимай его.

Подошел тот, второй, силуэт которого я видел рядом с первым, и я разглядел, что он был одет в такой же камуфляж, на голове черная бандана. Он подхватил меня под правую руку, а под левую взял шагнувший ко мне третий мужик с густой светло-русой бородой, в той же одежде, что и эти оба. Я его сначала даже не заметил, он молча стоял слева у стены. По комплекции он был нечто среднее между худощавым в бандане и шарообразным лысым. Но двигался он достаточно шустро, что говорило о его недюженной силе.

Ноги меня держали слабо. Но камуфляжных это не смутило, и они, жестко взяв меня под локти, потащили меня к выходу — туда, где стояла машина.

Лысый крикнул нам вслед:

— Хомуты не забудьте!

Я поджал ноги, усложняя работу конвоирам, но те легко подняли меня и потащили, держа на весу. Тошнота усилилась, неприятный спазм от желудка пошёл вверх.

— Ща блевану, — доверительно сообщил я им шепотом. Голос осип, горло саднило. Они остановились. Тот, что слева, с бородой, пинком заставил поставить на пол поджатые ноги, и меня наклонили вперёд.

— Не, ну не щас, на заказ не могу, — пожаловался я. Мне отвесили подзатыльник. — Но могу в любой момент.

Конвоиры молча подождали несколько секунд, и бородатый несильно сунул мне кулаком в живот. Спазм вырвался из-под контроля, и меня вывернуло наизнанку. Меня рвало неудержимо, болезненно, желудок был пустой, но от этого спазмы были только сильнее. В конце концов конвоиры меня отпустили, и я упал на колени, уперся руками в грязный бетонный пол, сплёвывая густую слюну.

— Фу блин, — я сплюнул снова, — охренеть.

Я чувствовал себя архискверно. Хотелось улечься на пол, поджать к животу ноги, чтобы никто не мешал и не тревожил. Но меня снова подхватили под руки, вздёрнули вверх и потащили дальше. У машины остановились — это оказался старенький пятидверный внедорожник «Опель Фронтера», — открыли дверь багажника и стянули мне большими нейлоновыми стяжками сначала ноги выше колен и щиколотки, а затем и руки свели за спиной, стянув запястья. После чего, особо не церемонясь, бросили в багажник, где я упал лицом на заботливо расстеленный матрас, источающий запах плесени и сырости, пинком задвинули мои ноги внутрь и захлопнули дверь. Я тут же уселся, прислонившись спиной к стальному борту — мягкой обшивки в багажнике не было. Который в бандане уселся на водительское кресло. Заурчал мотор, конвоир повернулся ко мне и сказал спокойно:

— Будь разумным.

— А вы кто? — хрипло спросил я. Пусть матрас был старым, сидеть на нём было удобно. И я намеревался оставаться на матрасе целую вечность, что бы ни случилось.

— Не надо тебе этого знать, — тем же спокойным голосом ответил конвоир и отвернулся.

— А куда поедем? — я не унимался. Матрас словно служил источником сил, и я оживал с каждой минутой. Голова кружилась, пустой желудок пока ещё крутило и резало, но тело постепенно покидало ощущение беспомощной вялости.

Открылась дверь багажника, и я увидел второго конвоира. Он протянул мне открытую пластиковую бутылку с водой, поднёс к губам, и я жадно сделал несколько глотков чистой прохладной воды. Только сейчас ощутил страшную жажду. Бутылку убрали, бородатый смотрел на меня, ожидая возможной реакции на воду.

—Блевать?  — спросил он.

Я отрицательно помотал головой и тут же мир вокруг закружился.

Затем мне снова дали попить — и дверь захлопнулась.

— Жрать хочу, — сообщил я конвоиру за рулём.

Тот не ответил, продолжая молча смотреть вперёд. Я увидел в лобовое стекло, как ворота распахнулись. Снаружи была чёрная беспросветная ночь.

Открылась дверь справа от водителя, и на пассажирское кресло тяжело сел бородатый, кинул на заднее сиденье рюкзак и спросил у меня:

— Жив? Блевать не собираешься?

— Нормально. Блевать не собираюсь, — ответил я и закашлялся. В горле запершило. — жрать хочу, дайте хоть что-нибудь, уроды.

— Погоди, надо этого привязать, — сказал водитель, покопался в дверном кармане, вышел из машины, затем открыл дверь багажника — и я увидел у него в руках моток тонкой верёвки. Он привязал меня к маленьким скобам, криво приваренным в два горизонтальных ряда по борту багажника, и я понял, что не первый, кто таким способом путешествует в этом автомобиле. Затем он достал из кармана небольшой шоколадный батончик, вскрыл упаковку и протянул мне:

— Кусай.

Я постарался откусить побольше, конвоир не отказал мне в этом удовольствии, и тогда я в два куса поглотил весь батончик, набив рот шоколадом.

Когда он вернулся в кресло, бородатый что-то коротко сказал в рацию на витом шнуре, тянущийся из коробки между сиденьями, которую я сначала не заметил

— Туман, туман, вызывает Буря.

— Туман на связи. —хрипло ответила рация. — Что у вас, Буря?

— Мы выезжаем, как поняли, Туман?

— Вас понял, Буря, выезжайте.

— Конец связи, Туман.

Бородатый убрал рацию и мы медленно поехали вперёд, выезжая из ангара. Как только выехали, по крыше автомобиля забарабанил дождь. Затем остановились, обладатель бороды вышел, закрыл двери ангара и вернулся в машину. Пахнуло сыростью.

— Поехали. У нас четыре часа, чтобы доехать.

Машина снова тронулась, водитель включил дворники и прибавил скорости, всё ускоряясь. В салоне заиграла инструментальная музыка.

Я с трудом дожевал батончик, захлебываясь в процессе жевания слюной и опасаясь при этом подавиться. Вроде справился, теперь можно и насущном поинтересоваться.

— Мужики! — взмолился я, ёрзая, пытаясь почувствовать слабину веревки. — Ну куда мы едем, а? Что вам стоит, скажите!

Мне снова никто не ответил. Мы так и ехали в ночи, молча, слушая музыку и мерный звук дворников. Шум дождя стал фоном. Я пытался определить слабые места в веревке, но парень знал своё дело, мастерски связав меня. Интересно, это куда меня так везут? Почему так далеко? Неужто тем самым заказчикам, которых Гамлет прокатил?

В машине стало теплее, прохладный кузов приятно холодил спину, музыка расслабляла натянутые, как струны, нервы, и я понемногу расслабился под звук усилившегося дождя. Потом задремал, а затем и вовсе уснул.

Меня разбудил толчок в бок.

Я открыл глаза и увидел бородатого, стоящего у открытой двери багажника. В правой руке он расслабленно держал пистолет. Конвоир понаблюдал за мной несколько секунд, кивнул удовлетворенно и сказал громко, обращаясь к водителю:

— Нормально, жив.

— Поссать бы. — Я поморщился, почувствовав позывы мочевого пузыря.

— Конечно. Я тебя сейчас развяжу, а ты давай аккуратно выходи — и на обочину.

Двигатель машины продолжал работать, водитель сидел на своём месте. Музыка сменилась на модные треки попсы. Конвоир развязал на мне верёвку, смотал быстро и убрал в сторону, затем приказал лечь на живот, и я услышал щелчок ножа. Потом стягивающие конечности стяжки ослабли, и под прицелом пистолета я медленно опустил ноги на землю. Бородатый отошёл на пару шагов назад и в сторону, целясь в живот. Меня слегка штормило от усталости, но в остальном самочувствие медленно, но верно улучшалось. Какой-никакой отдых плюс батончик придали мне сил.

— Туда. — Конвоир указал подбородком в сторону обочины и взял пистолет в обе руки, нацелив его мне в грудь. Я разглядел оружие: это был кольт девятнадцать-одиннадцать, хорошее оружие в руках профессионала, а бородатый на лопуха похож не был совершенно, к великому сожалению. И отошёл правильно, и целится правильно. Эх, жаль, шансы стремятся к нулю. Я сделал шаг от машины в сторону бородатого, пошатнувшись, и он тут же, поцокав языком и помотав головой, синхронно со мной шагнул назад.

— Нормально у тебя? — громко спросил водитель.

— Порядок, — коротко бросил бородатый и снова пистолетом указал на обочину.

Я вздохнул, поёжился от холодного дождя, струи которого уже затекали за шиворот, и на всякий случай притворился, будто не до конца пришел в форму. Пошатнулся, ухватился за открытую дверь, затем медленно обошел её и встал на обочине, покачиваясь. На самом деле не сильно-то и притворялся, слабость еще не отпустила меня окончательно. Спустя время я закончил опорожнять мочевой пузырь, застегнул молнию и огляделся по сторонам. Ничего радостного, насколько я мог разглядеть в кромешной темноте, вокруг было только ровное поле с редкими островками высокой травы. И дождь. Холодный затяжной дождь.

— Какое сегодня число? — крикнул я бородатому.

Тот не ответил, махнул мне пистолетом в сторону багажника, и я, еще раз оглядевшись в попытке рассмотреть хоть что-то полезное в окружающей обстановке, вернулся к машине. Меня снова упаковали, привязали, и я расслабленно вытянул ноги на матрасе.

— Мужики, какое сегодня число? — снова спросил я своих конвоиров. Но они не ответили. — Ну и хрен с вами, золотые рыбки.

Я почувствовал, что в этот раз веревка была завязана иначе. И стяжки скользили по мокрым рукам. Я поворочался, ощупывая пальцами неровности борта кузова, но ничего, кроме скоб, не обнаружил. Зато нижняя скоба показалась мне достаточно шероховатой в месте соединения с кузовом, и я принялся осторожно, не привлекая внимания, тереть стяжкой на запястьях о край скобы. Это было до крайности неудобно, стянутые за спиной руки плюс верёвка, удерживающая меня, сильно мешали. Но, как верно сказал герой одного старого фильма, жить захочешь — не так раскорячишься. И я раскорячился. Я тёр и тёр, до боли в мышцах рук, превозмогая слабость. Мной двигала злость на этих мужиков в камуфляже, на себя, свою глупость, на Гамлета, на всех, кто так или иначе оказался причастен к моим злоключениям. Прошло уже точно больше получаса, когда, наконец, я победил стяжку на руках. Дал себе короткий отдых и ощупал верёвку. Нашел узлы и принялся их распутывать. Это тоже заняло какое-то время.

— Надо на заправку заехать, — вдруг сказал водитель. От неожиданного прозвучавшего голоса у меня чуть сердце не остановилось. — По навигатору километров через двадцать будет.

Мать твою! Я попытался ускорить борьбу с узлами.

— Да, давай, я жрать хочу. — ответил бородач.

Дальше ехали молча, только я тихо сопел, распутывая узлы и превознося хвалебные молитвы богу дождя, буде такой имеет счастье существовать, что своим мокрым творением заглушал мою возню. Всё, веревка сброшена, остались стяжки на ногах. Ну тут уже просто. Я взял конец веревки, пропустил под первой стяжкой и принялся пилить её натянутой веревкой, как медицинской струной, которой кости распиливают. Спустя непродолжительное время обе стяжки были разрезаны и отброшены в стороны. А веревку я сложил в несколько раз и на концах полученного жгута около полутора метра длиной завязал по одному большому узлу. Хоть какое-никакое оружие. Я не собирался покорно следовать своей судьбе, а был намерен изо всех сил защитить свою жизнь всеми доступными способами.

Замелькал свет дорожных фонарей: мы въехали в город. Короткая остановка на светофоре, затем несколько поворотов — и бородатый сказал:

— Во, давай на этой.

Машину резко и коротко накренило влево, и спустя несколько секунд водитель начал притормаживать, а когда машина остановилась у бензоколонки, он бросил:

— Присмотри за пассажиром.

Водитель вышел из машины, я услышал звук откручиваемой крышки бензобака и как вставляется в горловину пистолет.

Бородатый же сидел неподвижно, посмотрел только раз на меня, но я успел скорчить усталую мину, и он отвернулся. Тонированное заднее окно приглушало свет и бородатый не заметил, что верёвки на мне уже было.

Через пару минут зашумело закачиваемое в бак топливо, заглушающее дробь дождя.

Я прикинул, что водитель наверняка стоит на кассе, заливает полный бак и ждёт, чтобы оплатить, иначе уже вернулся бы к машине, а может и пирожки выбирает. И я решился. Аккуратно, но как можно быстрее, не издавая лишнего шума, я ощупал внутреннюю часть двери. Обшивки не было, так же как и у бортов. Внутри двери я нащупал какие-то тяги, там, где замок, потянул их поочередно, сжав зубы, и замок негромко щёлкнул, отпуская дверь, которую я придержал, чтобы не распахнулась. Затем я изготовился к прыжку, упёршись ногами в спинку заднего сиденья и изо всех сил толкнул дверь. Она распахнулась, я пулей выскочил из багажника и что было силы побежал назад от машины. Впереди был край асфальтированной территории заправки, за ним блестящий от дождя кустарник, который уже находился в темноте, за пределами зоны освещения.

— Стой, блядь!!! — заорал за спиной бородатый.

Я успел бросить взгляд назад и увидел, как он грузно и неловко выскочил из машины и помчался за мной. Дистанция метров в пятнадцать давала мне фору, но я не питал иллюзий. Ребята подготовленные, а я недавно после наркоза. Но я был уже у кустов. Прыжок — и я нырнул в кустарник, молясь, чтобы за листьями не прятался какой-нибудь бетонный блок. Но нет — только кусты и сразу за краем бордюрного камня крутой склон, с которого я кубарем покатился вниз, ломая ветви. Мне удалось остановить падение только через несколько метров. Как только я сообразил, что поборол инерцию, быстро отполз в сторону в надежде сбить погоню со следа.

Бородатый воврался следом в заросли и повторил мой путь вниз. Он отставал от меня буквально на несколько секунд и в момент моей остановки уже вовсю задорно хрустел кустарником, следуя за мной по склону. Но я смог остановиться и отполз в сторону, пусть и на метра полтора, а он нет. Матерясь и охая, он пронёсся мимо, уничтожая растительность на своём пути. Потом он всё-таки остановил свой вояж по зарослям, но сделал это сильно ниже меня и кажется побил мой рекорд метров на семь-восемь точно, что снова давало мне фору.

Руки саднили, лицо жгло от царапин, мокрая земля на руках и дождь только усиливали боль. Но я взял себя в руки, замер, не шевелясь и прислушался к звукам.

Бородатый внизу шумно возился на месте, ломал кустарник, громко отплёвывался, рычал и одновременно постанывал от боли. Он оставался на месте, и я решил, что ему таки удалось что-то себе сломать. Я редко прошу вселенную, но пусть это будет позвоночник.

Сверху раздался шелест и хруст ветвей.

— Тихон! — Тот, с банданой, наконец объявился тоже, но вниз спускаться не стал, остался наверху. А шустро он это провернул. Не успели мы с бородатым насладиться природой, как обладатель банданы пришёл и всё безнадежно испортил.

— Тащи фонарь! — тяжело крикнул в ответ бородатый. — Этот пидарас где-то тут!

— Ты как? — не унимался в бандане. — Цел?

— Да нихера! — раздалось снизу. — То ли подвернул лодыжку, то ли сломал, не понял. Не могу встать на ногу.

Оставшийся наверху выругался в голос. Затем наступила тишина.

Я осторожно пополз в сторону. Хрустнула ветка под коленом, я мысленно проклял вселенную.

— Федь, он тут!!!  — заорал бородатый. — Федя!!!

Федя не откликнулся, видимо, погнал за фонарём, а я, поняв, что это мой шанс, побежал так, словно от этого зависела моя жизнь. Хотя так оно и было. К счастью, кустарник, растущий на чистом от деревьев, относительно ровном склоне оказался равномерным, я почти не спотыкался и бежал, сшибая своим телом тонкие ветки, стараясь убраться как можно дальше. Остановка — смерть. Затем свернул вниз, контролируя по возможности спуск. Кусты разверзлись внезапно, и я буквально выпал на грунтовую дорогу, больно ударился ладонями об острый гравий, обдирая ладони. Быстро вскочил и помчал по дороге влево, подальше от заправки. Я пробежал несколько десятков метров по грунтовке, свернул в кусты на правой стороне дороги и помчался, петляя и углубляясь в заросли.

— Стоять, сука! — заорал где-то сзади преследующий меня мужик, затем хлопнули выстрелы — так он, похоже, срывал злость и пытался взять меня на испуг. Тут его понять можно. Едешь себе спокойно с товарищем, а потом какой-то неугомонный пассажир решает сбежать. От таких приключений у любого нервы сдадут.

Я присел, повернулся лицом к дороге, ничего не увидел и отбежал ещё назад, потом вообще лёг на мокрую землю. Блин, про фонарь у Феди забыл! Я зачерпнул две полные пригоршни земли и торопливо размазал по лицу, шее, кистям рук. Затем набрал еще земли и широкими движениями размазал по куртке и джинсам, упал на спину и поелозил по мокрой грязи, окончательно превращаясь в земляного голема. Со стороны дороги послышались приближающиеся шаги и яркий луч фонаря осветил кустарник в нескольких метрах от меня. Я вжался в землю. Федя медленно шагал через кустарник вдоль дороги и искал мои следы. Осторожно приподняв голову, я увидел, что он пересёк то место, где я пробегал, но он не увидел мои следы и пошёл дальше.

Когда Федя удалился достаточно далеко, я осторожно поднялся на ноги, обратившись в слух. Постоял так несколько минут, но за шелестом дождя тихие звуки было невозможно расслышать, и, если Федя решит подкрасться ко мне со спины, я вряд ли услышу. Но в это верилось с трудом: Федя и его компания больше походили на боевиков, а никак не на диверсантов, способных красться тише шелеста травы.

Была проблема. Я мог находиться за две тысячи километров от своего города, а мог быть и в сотне. То, что мы заехали в город, мне никак не помогало сориентироваться, дорожный знак с названием города я не видел, улицы разглядеть не смог, а заправка стандартная — «Роснефть», каких сотни по стране.

Ладно, главное — вырвался, теперь не попасться бы снова. Уверен, бородатый Тихон точно не простит мне свой экстрим-слалом без снаряжения, я бы на его месте точно не простил.

Шёл я в противоположную от дороги сторону недолго, но ноги уже гудели, голова снова кружилась. Одежда вымокла насквозь, стесняла движения, и я снял тяжелую от воды и налипшей грязи куртку, обвязал рукава вокруг пояса. Идти стало немного легче.

Вскоре я вышел из кустов и, насколько мог разглядеть в темноте, оказался у края частного сектора — то ли пригородной деревеньке, то ли дачному поселку. Прямо под дорогой по бетонной трубе протекала маленькая речушка с метр шириной. Свернул в ту сторону, где ближе край посёлка, зашагал вдоль русла и вскоре углубился обратно в кустарник. Собственно, так даже лучше. Нашел травянистый участок берега и принялся приводить себя в порядок.

Весь процесс очистки одежды и отмывки себя занял не менее получаса. Продрогший, в чавкающих кроссовках, я вернулся к домам и пошёл по улице, посматривая по сторонам. Несмотря на почти черную ночь, свет от неба все же был, и я с трудом, но ориентировался на улице.

Желудок заурчал, я вспомнил, что тут должны быть огороды и полез через ближайший забор, надеясь поживиться плодами земледелия. Пошарил руками по ближайшим грядкам, нащупал колючие листья и через мгновение жадно срывал огурцы, распихивая их по карманам куртки. Рот наполнился слюной. Я поискал ещё и надергал моркови, но чуть в стороне заметил невысокий парник, внутри которого обнаружил заросли томатов и, кажется, сладкий перец. Побросав огурцы и морковку, я нетерпеливо вытер руки о штаны (потом отмою) и через мгновенье уже жрал гладкие спелые помидоры с умопомрачительным ароматом. Потом сорвал перец, разломал на части и принялся поглощать его в прикуску с помидорами.

Очень быстро я обожрался и решил, что пора валить отсюда, пока хозяева не проснулись и не обнаружили непрошенного гастротуриста. Но куда? Снова в кусты, как побитая собака? Нет уж. Больше никаких кустов. Нужен транспорт, пусть даже велосипед.

Прислушался снова к тишине и понял, что порядком надоевший дождь прекратился. Я тихо вышел на улицу, в этот раз через калитку, и побрёл дальше. Поочередно подходил к домам, заглядывал во дворы на предмет чего-нибудь полезного. За одним из заборов в тусклом свете лампы, висевшей в беседке в углу двора, я увидел небольшой мотоцикл. Я пошёл было дальше, но вернулся к забору. Осматривал я двор долго, прикидывая, как без лишнего шума утащить технику. То, что я пешком дальше не пойду, я решил твердо. Наконец, не увидев явных помех, со всеми предосторожностями я пробрался на территорию двора и взялся за руль мотоцикла. Быстро осмотрелся. Никого. На скамейке у стены дома увидел мотоциклетный шлем. Забрал его, повесил на руку. Покачал мотоцикл, послушал плеск бензина в баке. Отлично, полбака точно есть. Я вернулся к калитке, распахнул её настежь, осторожно вывел мотоцикл на улицу и снова закрыл калитку. Затем, не теряя бдительности, почти бегом отбуксировал мотоцикл за край посёлка.

Я летел по грунтовой дороге в сторону города. Лицо закрывало стекло шлема, и я мог беспрепятственно передвигаться, не беспокоясь больше о моих конвоирах. Снова в движении, снова никаких верёвок и стяжек. Когда подъехал к знаку с названием города, я удивленно хмыкнул. Спасс-Ивановск. Я не узнал места, хоть и бывал в городе много раз. Правда, я заезжал всегда с другой стороны…

Не так уж и далеко меня отвезли, семьдесят километров от моего города. Я выкрутил рукоятку газа и помчался дальше. Надеюсь, меня ждали тепло, еда, сон и связь.

Припарковал я мотоцикл в знакомом дворе, окруженном пятиэтажками. Подошел к подъезду, набрал номер квартиры.

Ждал долго. Когда я уже решил сбросить вызов, в динамике зашуршало, и сонный женский голос спросил:

— Кто?

— Это Сергей. Открывай, коллега.

Я сидел на кухне, в кресле, с чашкой чая и тарелкой блинов с вареньем. Хозяйка с романтичным именем Виолетта сидела передо мной на диванчике, забравшись на него с ногами, куталась в безразмерную толстовку, посматривала на меня поверх кружки с кофе и ухмылялась, слушая о моих приключениях. В ванной за закрытой дверью тихо работала стиралка с моими вещами. На моем лице полоски лейкопластыря стягивали раны. Махровый халат грел моё уставшее тело не хуже одеяла. Я рассказывал удобоваримую версию своих приключений, которую хозяйка, а с ней мы были знакомы со студенчества, приняла легко и не задавала никаких вопросов. Она в ответ рассказала, что успела побывать замужем, развелась год назад, завела рыбок и ушла с головой в преподавание в юридическом колледже. По её словам, жизнь стала весьма однообразной, упорядоченной и скучной.

Мне постелили в пустой комнате. Я упал на кровать и сразу отключился, успев только предупредить хозяйку квартиры, чтобы она никому не звонила и не рассказывала про меня.

Проснулся и не сразу понял, где нахожусь. Незнакомая постель, незнакомый интерьер комнаты. Я рывком сел на кровати, но потом вспомнил забег по кустам, взявшего приз бородача, чаепитие и успокоился.

Дверь в комнату закрыта, за ней тихо играла музыка и слышался непонятный ритмичный звук, будто качали меха в кузнице. Я осмотрелся, увидел свою чистую одежду на стуле у кровати, оделся, отметив, что джинсы не до конца просохли, медленно открыл дверь и выглянул наружу. Короткий коридор, справа закрытая дверь в другую комнату (оттуда и доносились звуки музыки), налево прихожая и ванная. Я шагнул к двери комнаты, коротко постучал и зашёл.

Виолетта отжималась на руках посреди комнаты на гимнастическом коврике и пыхтела под музыку, как паровоз. Увидела меня, поднялась и улыбнулась.

— Привет, — хрипло поприветствовал я хозяйку квартиры, — физкульт в смысле.

— Доброе утро. — ответила она. — Голоден?

Я прислушался к ощущениям и кивнул.

— Дай мне пятнадцать минут. — попросила она.

Когда я вышел из ванной, Виолетта уже закончила тренировку и хозяйничала на кухне. Аппетитно пахло приготовленной едой. Закипал электрический чайник, а на столе стояла тарелка с яичницей. В глубокой пиале горкой насыпано печенье.

— Садись. — Виолетта указала на кресло, в котором я сидел ночью, сняла с подставки закипевший чайник и кипятком залила травяной чай в стеклянном заварнике. — Приятного аппетита. А я в душ. Потом расскажешь о своих дальнейших планах.

Пока я завтракал, вернулась Виолетта, налила себе чаю в стеклянную чашку с двойными стенками и уселась напротив на диванчике, затем подхватила наманикюренными пальцами печеньку.

— В общем. — Я отодвинул пустую тарелку в сторону и взялся за чашку с чаем. — Мне нужно вернуться обратно в Корнеевск. Победить злых людей и спасти одного хорошего человека.

— Женщину? — Она лукаво посмотрела на меня.

— Почему сразу — женщину?

— Зная тебя, сто процентов тут замешана женщина.

— Ну да, — согласился я. — Женщина. Ты её даже знаешь.

— Машка, что ли? — Виолетта иронично улыбнулась. — С адвокатского которая.

— Не-е. — Я отхлебнул горячего чаю. — Машка, но другая. Из финансового универа, тёмненькая такая.

— А-а, да, помню такую. Так вы же вроде разбежались пару лет как, мне рассказывали.

— И снова сбежались года полтора назад. Ладно, не суть. А суть в том, что она застряла в одном нехорошем месте, надо помочь покинуть его.

— Виллидж?

Я кивнул.

— Виллидж.

— И почему я не удивлена. — Виолетта поставила чашку на стол. — Их главный, как его, Отелло…

— Гамлет, — поправил я.

— Да без разницы, всё одно — Шекспир. — Виолетта отмахнулась. — Короче, ваш Виллидж и в нашем городе хорошо известен. У нас же тоже есть свой район типа вашего, только без названия, масштабом поскромнее и ведут себя потише. Так вот, у нашей гопоты была разборка какая-то с вашей гопотой здесь за городом, постреляли много людей, были пострадавшие и среди мирного населения. Наши из Конторы сразу провели рейд по району, и теперь там относительно тихо.

— А откуда инфа?

— Бывший муж из Комитета. Мы с ним остались друзьями, только личную жизнь закончили. Компания общая, пара проектов общие, поэтому и получилось так, как получилось. Иногда делится, мне ж интересно.

Я помолчал, раздумывая. Вроде мои конвоиры не планировали заезжать в местный район. Только заправиться и ехать дальше. Не был им интересен этот город. Куда же мы ехали?

— Дай телефон, — попросил я. — Открой карту.

Виолетта встала, ушла в комнату и скоро вернулась с телефоном в руках, запустила приложение протянула его мне.

Я уменьшил карту на экране, мысленно провел линию от своего города в направлении Спасск-Ивановска, продолжил линию дальше. Нет, слишком много вариантов, где я мог бы оказаться. Ладно, эта информация сейчас не актуальна.

— Позвоню? — я вопросительно посмотрел на Виолетту.

Она махнула рукой, и я набрал по памяти номер Василия.

Он ответил после первого гудка.

— Алё!

— Вась, привет, это я.

Василий шумно вздохнул и выругался. Выдержал паузу и спокойно продолжил:

— Рад, что жив. И даже цел, надеюсь. Ты где?

— Не так далеко, как мог бы быть. Какие новости?

— Как тебе сказать, Серый. — Василий замялся. — После твоего исчезновения тут некоторая суета. Та компашка, с которой ты должен был перетереть насчёт рейда в Виллидж, уже там, не стали они тебя ждать. А я поднял кипеш, когда ты на встречу не приехал. Нашли твою машину в парке, пара следов на беговой дорожке и всё. Я уж думал, тебя Охотники прибрали.

— Они и прибрали, но я… — я запнулся, бросил взгляд на Виолетту. Она улыбнулась и удалилась в комнату. Я же встал и вышел на балкон, плотно прикрыв за собой дверь. —Две фитоняшки типа на пробежке, в хорошей физической форме, рост чуть ниже меня. Ах да, у них наушники типа тактических, в которых на стрельбищах стреляют, с активным шумоподавлением. Вырубили они меня знатно, опыт есть. Сначала в грогги загнали, потом и химию типа эфира в ход пустили. Очнулся в ангаре каком-то, трое перцев были. Двое из них везли меня в старой фронтере, подозреваю, к заказчикам. По пути я свалил рядом с одним городом еще ночью. Всё.

— И какие планы?

— Скоро приеду. Встретишь где-нибудь на краю города? Со стороны Спасс-Ивановска приеду.

— Давай. Через сколько и где?

Я назвал место и время, и Василий отключился.

— Виолетта! —позвал я хозяйку квартиры.

Виолетта вернулась на кухню, кивнула на телефон в моей руке и сказала:

— Есть еще мобилка. Старая, правда, и заряд почти не держит, но тебе хватит. Надо?

— Надо, — я кивнул. — Ладно, пойду собираться.

Уже в прихожей Виолетта протянула мне старый кнопочный телефон.

— Симка внутри. Там есть немного денег, тебе хватит. Потом можешь выбросить.

— Большое тебе спасибо за помощь. — Я благодарно приложил руку к груди.

— Езжай уже и давай аккуратнее, чтобы не вписали в анналы некролога.

Мы коротко обнялись, и я вышел за дверь.

Отлично, пистолет чист, ни в каком криминале не засветился и не проходит как краденый. Стоимость услуги знакомый отработал честно, заслужил свои баксы. «Манхэттен» — это пафосный до невозможности ресторан в паре кварталов от меня, где работает гардеробщиком связной моего контакта, через которого в обе стороны передаются деньги и информация на различных носителях. Очень удобно: пока ты вкушаешь кулинарные шедевры, в твоем кармане появляется требуемое или исчезают деньги, приготовленные для оплаты услуг. Попрошу-ка Василия: он передаст деньги, назвав пароль из сообщения.

Василий не стал заходить ко мне в квартиру, а позвонил на телефон.

— Серый, я у себя, давай в темпе ко мне.

Я подхватил туго набитую спортивную сумку и, заглянув в глазок, шагнул за дверь. Быстро поднялся на этаж выше, где меня уже ждал Василий, и мы зашли в его квартиру.

— Значит, так, Серый. У дома пока всё тихо, но это пока, как мне кажется. Мы сейчас в темпе пожрем, и ты вали искать хату. Здесь, у меня, сам понимаешь, не вариант, то же самое, что и у себя сидеть.

Я кивнул, и мы прошли на кухню, где Василий достал из холодильника килограммовую пачку пельменей и кинул ее на стол у плиты. После набрал воду в кастрюлю и поставил на огонь.

Я вытащил из кармана три сотенных купюры и положил на стол.

— Вот три сотки. Их нужно передать кое кому в Манхэттене. Положишь их в карман куртки, куртку сдашь в гардероб. Гардеробщику скажи два слова: Соловей на памятнике. Он будет знать, что для него в кармане посылка. Попей кофе с Наполеоном, он там отличный, пока будешь пить, передача уйдет. Вась, только надо сегодня. Завтра уже никак.

Василий посмотрел на меня и криво усмехнулся.

— Интересная система. Надо будет стырить идею. Лады, сделаю.

Я кивнул благодарно, вытянул из вазочки на столе печеньку и повертел её в руках.

— Знаешь, Вась, я думаю, Машке ничего не будет, если недельку-другую я потрачу на подготовку.  Я где-то что-то сделал вообще не связанное с Машей и это конкретно взбаламутило воду. Гамлет серьезно засуетился.

— Да, что-то он мутит. — Василий, не вставая с табурета, тоже потянулся к вазочке, покопался в ней и достал карамельку. Развернул шуршащий фантик и забросил конфету в рот. — Только они тебя завалят, походу. Снимут гешефт с тебя, какой смогут и вальнут. Или Охотников тупо не отзовут. Но ты для них уже смертник, я думаю. Нахрена ты ему живой, репутация страдает, деловые партнёры отвернутся ещё.

Я прикинут так и эдак и вынужден был согласиться. Не в то время живём, чтобы убийство оставалось чем-то серьезным. Нет, убийство и сейчас повод для серьезного кипеша, но всё равно не так, как до Т-кризиса. Воистину, мир катится в пропасть и стремительно набирает скорость в последние годы.

Закипела вода в кастрюле, и Василий бухнул в кипяток всю пачку. Добавил туда же несколько лавровых листьев и вооружился ложкой.

В молчании мы оба смотрели на воду, а Василий изредка мешал ложкой пельмени.

— Вася, я пока хрен знает, что делать. — Я потер щетину на подбородке и продолжил. —  Думаю, придется Машу как-то самому вытаскивать. Только с её родителями надо что-то делать, точнее, со слежкой от Гамлета. Если спалят, что конкретно я увёз, Машку вообще не вытащить. Команда нужна. Тебя тоже под молотки тащить не вариант, ты в этой истории посторонний, и так много помогаешь. Возьму тайм-аут на сутки, может, придумаю что-нибудь.

— Погодь, Серый. Её семью ведь не держат в заложниках. Просто пасут. И не думаю, что спецы. Так, посадили какого-нибудь мелкого прыща присматривать за домом и будут платить пачку сигарет в день. Давай-ка организуем простую поездку по делам или что-то подобное. Есть у меня знакомец из госконторы, у него свой дом в Башнях с охраной из Дружины, просто так не подъедешь, не хухры-мухры.

Башни — это народное название небольшого, но пафосного, из элитных, района города малоэтажной застройки. Назвали в честь трёх деловых высоток на территории района, высокими башнями возвышающихся над особняками.

— Я переговорю с ним. Кто-то из людей Гамлета кинул его, так что любви к Гамлету нет и близко. — Василий махнул ложкой в жесте отрицания. — Короче, он точно сможет принять в гости родителей Машки на какое-то время. Он мне как раз должен по-человечески, да и мужик он нормальный. Думаю, в столь малой просьбе, как приютить одну хорошую семью на время, он не откажет. Даже сейчас ему позвоню.

Василий достал из кармана телефон, нашел нужный номер и вышел из кухни, набирая номер. Я не стал прислушиваться к разговору, а принялся следить за пельменями.

Василий вернулся и показал большой палец.

— Нормально, в ажуре, договорился. Только он сам в отъезде, но через пару дней вернется. Можно хоть сейчас заехать, дома жена с дитём. — Василий выключил газ. — Давай жрать. Готово.

Потом мы стали есть пельмени. Василий остался верен традициям и поставил на стол большую банку домашней сметаны и антикварную на вид перечницу. Затем мы навалили по горке пельменей в большие глубокие тарелки. По кухне разнёсся одуряющий запах. Василий похвастался, что пельмени ему делают на заказ в одной хинкальной неподалеку и даже упаковывают в брендовую упаковку.

— Слушай, Серый, как ты вообще смог свалить оттуда? — спросил меня Василий сквозь набитый рот.

— Сам не понял. Я вообще не думал, что выберусь. — Я ковырнул пельмень вилкой. — Что-то не припоминаю о таких случаях… Может, они не ожидали такой прыти, им-то попадались сплошь простые люди… Резвых пацанов штуки три вроде более-менее. Остальные все сплошь простые босяки. Так-то команда у Гамлета есть, и сильная, но их не видел, они бы точно не дали мне свалить. Думаю, команда для серьёзных дел, а мой случай никак не попадает в эту категорию. Не попадал, точнее.

— Тогда тебе просто тупо повезло. — заключил Василий.

Зазвонил оставленный в кармане куртки телефон. Я прошёл в прихожую, достал его из кармана и посмотрел на номер звонящего. Снова адвокат. Я вернулся на кухню, положил телефон на стол и ответил на вызов, не забыв активировать громкую связь:

— Алё?

— Сергей Александрович, это снова Савелий Генрихович, — услышал я голос адвоката. — Игорь Данилович хочет поговорить с вами лично. Он приглашает вас к себе в резиденцию в районе Байкеров. Укажите время, которое вам удобно.

Я скорчил гримасу и хотел было съязвить по поводу вариантов пути, куда следует отправиться адвокату и Гамлету, но Василий замахал в отрицании руками. Я кивнул ему и сказал уже спокойно:

— Видите ли, Савелий Генрихович. Мне неудобно сейчас встречаться с Гамлетом, нужно хорошенько обдумать ситуацию в целом. Вы понимаете меня, Савелий Генрихович?

Адвокат кашлянул и ответил не сразу. Я услышал в трубке где-то на заднем фоне приглушенные голоса. Что ж, посоветуйся, Ригельман, посоветуйся.

— Сергей Александрович, мы понимаем ваше беспокойство, но всё же вынуждены настоять на встрече.

— При всем уважении, я вынужден отклонить ваше гостеприимство. Не сочтите за грубость, но я пока не вижу возможности для встречи.

Я снова услышал приглушенные голоса в трубке и в одном из них, прозвучавшем громче остальных, вроде как узнал Гамлета. Ага, вот так, значит.

Но со мной заговорил не адвокат. В разговор включился сам Гамлет и грубо бросил:

— Узнал, Серёга?

— Ну. — Я удивился смене собеседника. Как-то не по чину самому Гамлету говорить с рядовым гостем Виллиджа.

— Баранки гну, — грубо ответил Гамлет. — Как будем решать проблему, Серёга?

— Гамлет! — Я вдруг почувствовал, что начинаю заводиться. — В чем суть претензий?

— А ты хочешь сказать, что всё ровно?

— Не скажу. Но за собой явных косяков не вижу.

— Чё ты ломаешься, как целка? Тема есть для разговора. Давай приезжай ко мне, выпьем, побазарим. Ты еще и в плюсе останешься, в натуре гарантирую.

— Допустим. А что с Охотниками? — Я усмехнулся. — Отменяй их, раз зовешь на переговоры.

— Не, ну Серёга, ты хочешь и рыбу съесть, и на хер сесть. Ты мне лично объявись, а там уже решим, как быть. Я же не мальчик — гоняться за тобой, да и ты не пацан уже — в прятки играть.

— Я подумаю. —  больше не желал продолжать разговор с Гамлетом и намеревался нажать на красную иконку на экране, но услышал голос адвоката.

— Сергей Александрович! Игорь Данилович согласен организовать встречу в удобное для вас время. Только, пожалуйста, не затягивайте с ответом, иначе мы не сможем вам помочь с решением ваших проблем.

О как! Само воплощение добродетели, блин. Я сразу вспомнил девяностые — как бандиты грузили лохов.

Василий снова замахал руками и показал пальцем на запястье, затем сложил ладони вместе и медленно развел их, давая понять, чтобы потянул время.

Я кивнул, снова соглашаясь.

— Хорошо. Я напишу дату и время в ватсапе. Но не раньше чем через неделю. У вас же есть на этом номере ватсап?

— Не нужно ничего в ватсап писать, Сергей Александрович. Неделя нас не устроит. Мы должны встретиться до конца дня, сегодня, максимум до вечера. Далее мы уже не сможем вам ничем помочь.

— Тогда однозначно нет. По-любому не меньше двух-трех дней.

Снова тихие голоса в трубке. На этот раз пауза затянулась.

В разговор включился Гамлет:

— Ты же сбежишь, Серёга. Тебе дай время, а через два дня придется искать где-нибудь в Аргентине.

— А ты рискни, Гамлет.

Опять пауза и снова заговорил адвокат:

— Договорились. Два дня. Завтра я вам позвоню с уточнением времени встречи.

— Нет, я сам позвоню. Будь на связи, Кацман.

Я отключил телефон и глубоко вздохнул, аж до боли в грудине. Два дня. У меня есть два дня.

— Блин, Серый. Валить тебе нужно из квартиры. Прямо срочно. Никаких гарантий, что они не нашли твою берлогу и не пасут тебя. Давай, десять минут — и выходим.

Остаток времени торопливо доедали пельмени, а после трапезы отяжелевшие, отдувавшиеся мы перешли в прихожую, оделись, я подхватил сумку, и мы двинулись на выход.

Из подъезда вышли в ожидании проблем, но вокруг была просто жизнь. Я огляделся. У соседнего подъезда стояли и болтали две женщины, чуть дальше мать с ребенком не спеша шли по дороге, в другой стороне двора такси забирало пассажиров. И больше никаких подозрительных незнакомцев. Стояли, как обычно, машины у подъездов, в них никого не заметил.

Василий напомнил, что ключи от машины у меня, подвёл к белому гольфу с трапецией такси на крыше.

— Шашки это я поставил. Не потеряй только, это сувенир, памятный сердцу.

Что ж, умно, Василию респект. К таксистам-частникам мало кто присматривается.

Василий постоял рядом, пока я закидывал сумку на заднее сиденье, и ушел, на прощанье пожав руку:

— Давай, успехов. Как будешь готов семью Машки забрать, свистни. Предупрежу, что едете. Адрес сейчас в вацапу скину.

Я сел в машину и осмотрелся. Аккуратный, чистый салон, приятно пахнет, ничего лишнего, разве что на торпеде маленький блокнот на присоске с ручкой. Так, коробка здесь механика, это хорошо, не люблю автоматы. Покрутил руль, понажимал педали. Вроде полный порядок, люфтов нет.

Пиликнул телефон. Я открыл ватсап, увидел сообщение от Василия. Адрес и пара советов на тему соблюдения приличий. Отправил «ок», отложил телефон в сторону и повернул ключ зажигания.

Сначала заехал на АЗС, залил полный бак. Потом дозвонился до родителей Маши и предупредил, что скоро подъеду. Её родители, насколько я помню, толком не знали, где работает Маша, и уж тем более не знали, что Маша находится в роли заложника. Поэтому пришлось соврать об истинных мотивах и я наплёл что-то по приглашение от друзей и необходимость заняться давно запланированным ремонтом паркетных полов в квартире. Версия так себе, конечно, но родители вроде как приняли её и спорить не стали.

Всё прошло максимально буднично. Я подъехал прямо к подъезду, позвонил и сказал, чтобы спускались, буду ждать в машине. Потом набрал Василию, сообщил, что готов выезжать в гости. Он ответил, что предупредит о нас и пожелал удачи. А затем появились родители Маши. Весьма крепкий и бодрый, несмотря на возраст под шестьдесят, отец Маши и невысокая, такая же бодрая мать примерно того же возраста. Они вышли с двумя сумками из подъезда. Покидали самостоятельно багаж в багажник, уселись в машину. Отец сел впереди, и я пожал ему руку.

— Олег Петрович, Дарья Андреевна, рад снова вас видеть.

— Взаимно, Серёжа, — ответила с заднего сиденья мать Маши. Отец только кивнул в ответ.

Я неспеша отъехал от подъезда, пристально наблюдая в зеркала, дёрнется ли кто в ответ на наш отъезд. Дёрнулась пара пацанов, сидящих на скамейке в центре двора, но не слишком активно, уверен, из-за таксистского аксессуара. Один из пацанов достал телефон и что-то натыкал на экране, поглядывая нам в след.

Мы выехали со двора на проезжую часть, и я перестроился на нужную полосу.

Отец Маши прервал молчание и спросил:

— Всё нормально? Ты оглядываешься, будто за нами следят. И шашечки на крыше. Что с Машей?

— Олег Петрович. — Я замялся, не зная, что ответить.

— Серёжа, — в разговор включилась мать Маши. — Мы в курсе, что она попала в непростую ситуацию.

— Ну… — я растерялся окончательно под двойным давлением.

— Я помогу тебе, — продолжил Олег Петрович. — Она работала в конторе, финотдел, допуски, секреты и так далее. Потом её отправили в командировку, из которой не вернулась до сих пор. В конторе отмазки, дескать, ваша дочь работает над важным заданием. Я поспрашивал кое-кого, и мне сказали, что она в Виллидже застряла. Потом ты звонишь, предлагаешь уехать, мол, ремонт хочешь сделать. Как-то жирноваты белые ниточки, тебе не кажется?

Я кивнул.

— Говори уже, Сергей. — Дарья Андреевна сказала это спокойно, но твёрдо.

Я посмотрел в зеркало заднего вида и встретился с ней взглядом. Она смотрела прямо мне в глаза, спокойно, пристально. Что ж. Раз просят… Я вкратце рассказал о сложившейся ситуации с Машей.

— Да, сходится. — Олег Петрович задумчиво поскрёб затылок. — Мои контакты просили меня не дёргаться, но мне всё казалось, это всё от их бессилия.

Реакция родителей Маши меня слегка удивила. Немного не так так должны реагировать обеспокоенные родители.

— Где вы работаете, Олег Петрович? — спросил я.

— А Маша не рассказывала? — Олег Петрович посмотрел на меня.

— Ну так, в двух словах. На каком-то заводе инженером, что-то там с оборонкой связано.

Олег Петрович хмыкнул.

— Нет, Серёжа. Я в Комитете, управляю отделом, который занимается вопросами контроля госзаказов на оборонку. Законность сделок, проверка контрагентов, выявление нарушений и всё такое. Как полиция, но не полиция. Полномочий только поболе. А вот Дарья Андреевна как раз работает на заводе, она инженер-конструктор по специальности, тоже управляет отделом. Клепают всякое для оборонки.

Я помолчал. Перестроился на правую полосу, включил правый поворотник и остановился на перекрестке, пропуская автомобили.

— Вашу безопасность обеспечивают?

— Статусом не доросли пока до охраны, Серёжа. — Олег Петрович улыбнулся. — Вот через годик-другой, возможно, мне выделят охрану. Ладно, давай уже вези нас в гости.

Я вздохнул и нажал на педаль газа, набирая скорость и встраиваясь в поток.

— Что будешь делать? — Олег Петрович решил не оставлять тему дочери. Оно и понятно. — План есть?

— Думать нужно. — Я досадливо поморщился, как от лимона. — План есть, но требует доработки.

Я слукавил. Не было никакого плана. Даже примерно я пока не понимал, что нужно делать, потому что ситуация была совершенно непонятна. Но не скажешь ведь об этом обеспокоенным родителям.

Дальше ехали молча. Когда подъехали к воротам района «Башни», нас встретила охрана. Охранник в форме Дружины с пистолетом в тактической кобуре на поясе затребовал паспорта на проверку. Посмотрел свой список, сверяя имена, отдал документы и махнул рукой — дескать, проезжайте.

Спустя несколько минут, сравнив написанный адрес в сообщении с адресом на табличке трехэтажного коттеджа, стоящего по левой стороне дороги, я припарковался у ажурных ворот с ажурным же высоким забором и заглушил двигатель.

Зазвонил телефон. Ага, снова Василий.

— Да, Вась, — ответил я на звонок.

— Как дела?

— Вот только что припарковались в Башнях. Всё хорошо. Доехали спокойно.

— Отлично. — Василий повеселел даже, судя по голосу. — В Манхэттен я заезжал, всё норм. Закончишь, дуй в ту кафешку на проспекте Свободы, ну ты помнишь. Я тут еще с час буду, потом свалю. Перетрём по твоим делам. Есть кое-что.

— Хорошо, сейчас передам гостей и приеду.

Василий попрощался и дал отбой.

В окно с моей стороны постучали. Я повернулся на стук, увидел симпатичную блондинку средних лет в джинсах и джинсовке и опустил стекло.

— Вы Сергей? Меня муж предупредил о том, что вы приедете.

— Да, это я. — Я вышел из машины. — Надеюсь, мы не доставляем вам неудобств?

— Нет, что вы! — Женщина засмеялась. — Нас тут трое всего: я, сын и собака. А комнат с десяток. Сын моделированием занят, я картины пишу в свободное время, а времени у нас полно. Сын на каникулах, я в отпуске. За домом приходящая горничная следит пару раз в неделю. Гостей очень редко приглашаем, все в делах. Так что, наоборот, будем только рады компании. Кстати, я Юлия.

— Очень приятно, Юлия. — Я улыбнулся в ответ. — Я, как вы знаете уже, Сергей. Ну, тогда мы выгружаемся.

Затем заглянул в машину и обратился к Олегу Петровичу.

— Ну что, пошли?

Он кивнул, и вместе с женой вышел из машины. Олег Петрович забрал из багажника сумки, и Юлия повторно им представилась. Олег Петрович и Дарья Андреевна вежливо представились в ответ, попросив называть себя по имени.

Я обратился одновременно к родителям Маши и к Юлии.

— Ну что ж, я, наверное, больше не нужен? Сами справитесь? К сожалению, мне уже пора ехать, срочные дела.

Олег Петрович шагнул ко мне и протянул руку:

— Конечно, Сергей. Мы дальше сами. Если что, звоните, мы всегда на связи.

Я ответил на рукопожатие, и он, сжав сильнее мою руку, наклонился ко мне и тихо сказал:

— Вытащи дочь. В долгу не останусь.

Я кивнул. Никаких лишних слов в ответ говорить не требовалось.

Олег Петрович снова крепко сжал мою руку напоследок и направился к дому. Женщины мне покивали, прощаясь, и я вернулся в машину.

К кафе, где меня ждал Василий, я подъехал через 20 минут. Зашел в полумрак помещения, огляделся. Василий сидел в дальней от входа кабинке с уютными диванчиками оливкового света и столом с отделкой под красное дерево. Я уселся напротив товарища, и он тут же нажал кнопку на столе, вызывая официанта, затем вопросительно посмотрел на меня.

— Кофе? Плюшки? —  Он уже пил чёрный кофе из микроскопической чашки и поглощал круассаны, горкой насыпанные на большое плоское блюдо.

— Кофе. Я закажу. — Я посмотрел, с каким аппетитом ест Василий, и не удержался от вопроса: —Слушай, сколько в тебя еды влезает? Недавно же только сожрали по тазику пельменей.

— Так это же круассаны! — ответил товарищ. — С шоколадом. Моя слабость с тех пор, как Светочь приучила.

— Ну-ну. — Я хмыкнул и сделал заказ подошедшему официанту: — Мне, пожалуйста, латте. К кофе ничего не нужно, его раскулачивать буду. — Я указал на Василия.

Официант сделал запись в блокноте и умчался.

— Ну? — Я выжидательно посмотрел на Василия.

— Короче, смотри, Серж. — Василий запихал себе в рот круассан целиком, прожевал, проглотил и продолжил: — У Гамлета был срочный заказ на конкретные органы конкретного донора, плату уже получил вперёд. Но ты замочил вивисектора, который должен отработать этот заказ. Донор нераспакован до сих пор. У него есть ещё вивисекторы, но проблема в том, что Гамлет с ними работает по контракту, они не его личные работники. Сечёшь? Вивисекторы заломили цену, вроде как бы и хрен с ценой, но все до единого вивисекторы сейчас заняты на ближайшие недели. А срок буквально на часы идет. Так что сейчас Гамлет имеет бледный вид перед заказчиками, а те в гневе и требуют твою тушку…  Он отдаёт тебя как набор органов заказчикам и вроде как в расчёте с процентами. Даже репутацию не подмочит. Есть и хорошая сторона для тебя: заказчики не станут тебя пилить сразу, посадят в палату, будут кормить хорошо, витамины, лечение всего вредного, что найдут. А потом, как что понадобится, вынут из тебя под наркозом и опять зашьют. Если жизненно важное, к аппарату жизнеобеспечения подключат, долго еще сможешь прожить. Медицина сейчас далеко шагнула!

— Ну бля… — только и сказал я.

— Да, насчёт Машки твоей. — Василий вскинул палец. Закинул в рот очередной круассан и принялся жевать.

Тут официант принес мой кофе, я поблагодарил в ответ. Когда официант удалился, я сказал:

—  Если проблемы, вываливай всё сразу, что уж.

Василий дожевал и, воздев указательный палец вверх, важно произнёс:

— ТАМ не хотят Гамлета. Уже не хотят. Полгода назад появился потенциальный инвестор, точнее, группа инвесторов, которым вроде как приглянулся Виллидж. Они, — снова палец вверх, — хотят застройку Виллиджа. И они, — палец вверх, — плюс инвесторы уже всё решили. Есть три года, чтобы решить вопрос с населением Виллиджа.

— Так там же куча народу. — Я слегка обалдел от новости. В целом, логично. Виллидж уже давно мозолил глаза, и уже лет десять ходят слухи, что его собираются снести и застроить заново. Но пока воз был и ныне там. А тут, похоже, нашлись кошельки.

— Да нет там народу. По последним подсчётам в Виллидже постоянно проживает тысяч десять. Ну как проживает. Трущобятся, а не живут. Им программа реновации не требуется, они в своем количестве буквально на уровне погрешности на карте населения города. Готовится программа по выселению всех обитателей района. Самым осознанным из них готовы предоставить жилье в пригороде, чуть менее осознанных пошлют осваивать Север и Дальний Восток. Бесплатная земля, субсидии и всё такое. Ну а несогласных на лесоповал.

— Охренеть… — только и сказал я.

— Согласен! — Василий отсалютовал мне очередным круассаном. — А хочешь прикол?

Я вопросительно посмотрел на Василия. Не удержался и взял круассан. Надо попробовать, а то он что-то разошелся вовсю, как бы комы не случилось от избытка круассанов в организме. Глядишь, тот последний и трагический круассан я съем и спасу товарища.

— Гамлет до сих пор не в курсе ситуации. То есть вроде как в курсе, но таких слухов ходило много. Он думает, что это очередной слух. А знаешь, почему?

— Блин, Вась, не тяни кота за яйца!

— Некоторые адвокаты на прикорме у Комитета и подают Гамлету ту инфу, которая нужна Комитету! И есть ещё момент. Знаешь, какой? — Василий уже открыто издевался.

Я хмуро поглядел на него, взял круассан и сжал в кулаке. С обеих концов выступил и потёк по руке шоколад.

— Мощь! — прокомментировал моё действие Василий. — Короче. Год назад Гамлет обязался доставить пару органов для сынка-мотоциклиста одного олигарха. Всё нормально, доставил, сынка-хруста прооперировали, а потом тот пустился во все тяжкие, нажрался какой-то наркоты, его медикаментозный иммунитет окончательно дал дуба и органы отвалились. Сынок, скоропостижно отъехал в Валгаллу, а папашка на гуано изошёл, он решил, что Гамлет неподходящие органы добыл. И стал точить зуб на Гамлета. Потом, правда, ситуацию прояснили, наркодилеров нашли и отдали Гамлету на распил в качестве извинений, но у олигарха осадочек, как в анекдоте с ложками, остался.

Я хмыкнул. Похоже, империя Гамлета выходит на финишную прямую. Эта прямая, правда, ещё только началась и нескоро закончится, но всё же, всё же…

— Теперь самая мякотка. Есть несколько спецов из бывших, — продолжил Василий, — человек пять, которые желают сходить к Гамлету, покопаться в его Библиотеке, пошуметь тихонько в закромах. У главного из них тёрки с Гамлетом, тот его кинул на пол-ляма зелени. Полчаса назад я встречался с одним из спецов по твоей теме. Не послали, уже хорошо. Найдешь с ними язык общий, могут помочь Машу вытащить заодно.

— Это хорошо, Вась. — Я задумался о возможных вариантах. — Это очень хорошо. Они как, не отмороженные?

— Да вроде нет, вполне себе профи. Крепко стоят на ногах и чердаки не подтекают. Уволились не по беспределу, а по выслуге. Медали, опыт, всё, как полагается. — Василий с удовольствием отхлебнул кофе.

Я отложил на блюдце раздавленный круассан, вытер руку салфетками и забрал последние два с тарелки. А действительно, чертовски хороши. Надо определенно спасать Василия от передоза. С удовольствием схомячил десерт, запивая латте.

Василий тем временем привёл себя в порядок после трапезы и сидел, ожидая, пока я закончу. Пока я жевал, он ухитрился познакомиться с официанткой, которая принесла ему счёт, и они договорились о встрече после окончания её работы.

Мы вышли из кафе, Василий достал из кармана пиликнувший телефон, прочитал сообщение и протянул мне руку.

— Серж, сорян, встреча сейчас у меня срочная. Потом смотри, в двадцать нуль-нуль встречаемся тут же. Эти самые спецы подъедут, поговоришь с ними.

— О, круто! Спасибо. Буду в восемь.

Я пожал руку Василию, и он быстрым шагом пошел к своей машине. Сел в неё, резво развернулся через двойную сплошную и, ускорившись, исчез за ближайшим поворотом.

Я сел в машину и задумался о том, что рассказал мне Василий. Если всё так, то у Гамлета скоро земля будет гореть под пятками и в суете вытащить Машу будет проще. Но вот когда земля начнёт дымиться? Год? Три? У меня не было столько времени.

Я завёл двигатель, отпустил ручник, медленно трогаясь, не совсем понимая, куда нужно ехать. Съезжу-ка я в парк. Людей там всегда немного в такое время. Прогуляюсь, подумаю.

Приняв решение, повторил манёвр Василия, развернувшись через сплошную, и поехал в парк.

На парковке у парка было мало машин, и я решил, что был прав, что поехал сюда. Вышел из машины, потянулся, разминаясь. Огляделся. Всё же не будем терять бдительности, не будем. Ничего странного не заметил. Нажал кнопку на брелоке — машина молча мигнула габаритами, двери закрылись. А я направился в парк. Туда, где погуще растут деревья, подальше от посторонних глаз.

Я шёл по асфальтированной дорожке, погруженный в свои думы, но старался не терять бдительности. Изредка меня обгоняли бегуны, чаще всего бегуньи в облегающей спортивной одежде, в наушниках, кое кто с рюкзачками за спиной, все как на подбор, стройные, красивые. Я отходил в сторону, чтобы не мешать, стоило только заслышать сзади звук шагов. Поначалу оборачивался назад в тревоге, но потом привык к размеренному звуку шагов бегущего человека и уже просто бросал взгляд назад, чтобы вовремя отойти в сторону. Когда услышал шаги двух человек сзади, обернулся и увидел, что меня догоняют две девушки, обе в розовых одинаковых костюмах. На них тоже были наушники, смарт-часы на руке, всё, как обычно. Я отступил в сторону, давая проход. Они обогнали меня, благодарно улыбнулись, и я обратил внимание на их наушники. Интересные были наушники. А когда обогнали меня, я залюбовался их фигурами. Девушки были отлично сложены, ни грамма лишнего веса, в меру развитые мышцы, красивая форма тел, пластика, осанка. Даже улыбнулся, так было приятно смотреть сзади на это воплощение совершенства.

Итак. Если спецы, которых позвал на встречу Василий, действительно планируют забраться в Виллидж, моя задача упрощается. Понятно, что потребуется тщательная подготовка и тщательно проработанный план. В общем, встретимся, поговорим, к чему-то придём, я уверен.

Посмотрев на часы, я увидел, что до встречи осталось не более получаса. Как раз успеть доехать. Развернулся и не торопясь зашагал обратно. Сзади снова послушались шаги бегущих. Я обернулся и увидел, что бегут те же две девушки в розовом. Снова отступил в сторону, пропуская. Но в этот раз девушки перешли на шаг, приблизившись ко мне.

— Молодой человек, скажите, пожалуйста, где здесь ручей? Нам сказали, что он где-то тут рядом, но мы его не нашли. — Одна из девушек, лучезарно улыбаясь, подошла ко мне ближе. Я ощутил приятный аромат духов. Она сняла наушники и я заметил, что у неё надеты светло-бежевые перчатки без пальцев с усиленными костяшками, как бывает на тактических перчатках.

— Э-э…— от неожиданного вопроса я остановился. — Тут несколько ручьёв, самый ближайший там.

Я указал в нужную сторону. Девушка, заговорившая со мной, посмотрела в указанном направлении.

— А что там? — спросила девушка, оставшаяся за спиной.

Я повернулся назад, успел заметить сжатые губы, быстрое движение и в голове взорвалась яркая сверхновая. На самом деле не нужно большого усилия, чтобы нокаутировать человека, главное — знать, куда бить. А они знали. Я конкретно поплыл. В последний момент я успел бросить подбородок в сторону, но оказался недостаточно быстр. Удар пришелся в челюсть. Моментально потеряв ориентацию и не соображая, я расставил ноги шире, не давая себе упасть.

Снова сверхновая, и спустя короткий миг я вдруг понял, что лежу на твёрдом асфальте. Мир вокруг меня кружился, я ничего не соображал, в глазах всё плыло, кроме одного слова, пульсирующего в моей голове.

ОХОТНИКИ! ОХОТНИКИ!

Где-то на грани сознания я ощутил отголоски животного ужаса, пробившегося через пучину полубессознательного состояния. Надо бежать.

Превозмогая глубокое состояние грогги, я начал поворачиваться на бок. Надо обязательно встать. Лежать — это смерть.

Я почувствовал, как меня подхватили за ноги и под мышки и куда-то потащили. Спустя какое-то время что-то прижали к моему лицу, и я ощутил резкий запах химии. Я медленно замотал головой, пытаясь освободиться, но тщетно. Резкий запах не уходил, а сознание медленно и бесповоротно погружалось во тьму. Я изо всех сил старался отодвинуться в сторону, но сил было мало, а разум неотвратимо слабел. В конце концов я погрузился в небытие.