Согласно Фрейду, невроз Достоевского наиболее ярко проявлялся в эпилептических припадках и в виде игровой зависимости. В своем эссе «Достоевский и отцеубийство» (Dostojewski und die Vatertötung, 1928) Фрейд пишет следующее:
Чувство вины, как это нередко бывает у невротиков, нашло конкретную замену в обремененности долгами. (...) Он не успокаивался, пока не терял всего. Игра была для него также средством самонаказания. Несчетное количество раз давал он молодой жене слово или честное слово больше не играть или не играть в этот день, и он нарушал это слово, как она рассказывает, почти всегда. Если он своими проигрышами доводил себя и ее до крайне бедственного положения, это служило для него еще одним патологическим удовлетворением. Он мог перед нею поносить и унижать себя, просить ее презирать его, раскаиваться в том, что она вышла замуж за него, старого грешника, – и после всей этой разгрузки совести на следующий день игра начиналась снова. И молодая жена привыкла к этому циклу, так как заметила, что то, от чего в действительности только и можно было ожидать спасения, – писательство, – никогда не продвигалось вперед лучше, чем после потери всего и закладывания последнего имущества. Связи всего этого она, конечно, не понимала. Когда его чувство вины было удовлетворено наказаниями, к которым он сам себя приговорил, тогда исчезала затрудненность в работе, тогда он позволял себе сделать несколько шагов на пути к успеху.
Текст «Достоевский и отцеубийство» целиком можно прочитать тут. В 1928 году это эссе было выпущено в качестве предисловия к новому немецкому изданию «Братьев Карамазовых».
