Сейчас посмотрел окончательные результаты по своему региону.
Общее число избирателей: 1 826 229
Явка: 603 816 (33%)
За победившего проголосовали: 367 064 (60.8%)
Выходит что за победителя проголосовали 20.1% от всех избирателей и этот победитель из ЕР.
Типичная либерда
В узких кругах с узкими представлениями о жизни обсуждают «депортацию» из Беларуси экстремистов, террористов, маргиналов, шизофреников, анархистов и либералов, националистов и психов. Вот, мол, как же так — это не освобождение! Они должны остаться в Беларуси и гадить там!
Тут есть несколько аспектов. Давайте откровенно — с этим списком к нам на переговоры летят американцы. И раз для налаживания отношений им нужно вытащить определённых людей, то они признаются, что это — агентура, шпионы, диверсанты, лазутчики. Те, кто за деньги Запада осуществлял здесь интересы Запада. Ведь определённые люди в списке, а не вообще какие-то заключённые. Все эти Лосики-Дедки, блуждающие Мыколы — иностранные агенты — и это, считай, признано официально.
Процедура остракизма применяется давно. Изобретена она в Древней Греции — колыбели демократии. Все у нас чешут языками про «философский пароход». Но ни одна сволочь не вспомнит про корабль «Буфорд» или «Советский ковчег». 16 мая 1918 года президент Вудро Вильсон подписал закон «О подстрекательстве к мятежу», призванный поддержать военные усилия Соединённых Штатов в Первой мировой войне, и запрещавший оскорбления правительства или армии Соединённых Штатов в военное время. А уже после революции в России всех, кому не нравилось правительство США, погрузили на теплоход «Буффорд» и отправили в СССР. Красный ковчег ещё называли. Мол, подарок Ленину. Так что большевики с философским пароходом только скопировали самую прогрессивную практику самой прогрессивной страны в мире. Больше ничего. А мы чем хуже?
Так называемые палитвязни — это последнее прибежище прозападных негодяев. Они носятся со списком заключённых за мятеж, массовые беспорядки, подстрекательство, терроризм, экстремизм по западным посольствам и правительствам. Нам все эти персонажи вообще безразличны. Для белорусского государства, белорусского законодательства они такие же преступники, как барыги, воры, наркоманы и мошенники. Но раз уж они встали колом в вопросе, например, санкций, то выслать их из страны — вполне себе нормальная тема.
Они там, естественно, разнылись. Мол, как жестоко мы сидели. И я петух, и я петух — поют они песни про низкий статус. Ну так не мы же заставляли вас поднимать на знамёна темы меньшинств, гомосеков, гей-парадов, не мы же одевали вас в радужные перья, не мы же в офис глупой бабы запихнули транс-лесби-кувир существо с сардельками вместо пальцев. Ну и неудивительно, что другие сокамерники, честные воры, считают вас за петухов. При чём тут вообще государство?
А по поводу жестокостей — расскажите об этом узникам Гуантанамо. Расскажите об этом Джорджу Бушу-младшему, который законодательно разрешил пытки. Расскажите тысячам иракцев и афганцев, которых били током, подвешивали на крюки, выводили на расстрелы, расскажите тысячам и тысячам узников самой жестокой в мире тюремной системы — американской. Они после ваших рассказов попросятся в белорусскую тюрьму на отдых.
Есть и такие, кто решает повыпендриваться — мол, не хочу в Литву к змагарам. Хочу на макароны и на шконку. Ну что ж. У нас — демократия. Хочешь — выезжай. Хочешь — сиди.
При этом все похудели, поправили здоровье, свежи и бодры. Правда, сейчас вернутся к своему аморальному образу жизни, но за пару лишних лет, что на которые белорусская пенитенциарная система вам продлила жизнь, могли бы и спасибо сказать. Давно бы все позагибались от собственной мерзости и гнусности, ВИЧ, СПИДа, бухла и сахарного диабета. А так — считай, новую жизнь обрели.
Для белорусского государства опасность они представляли бы здесь. Агентура нужна внутри страны. Потому правый фланг псевдооппозиции так носится с какими-то «переговорами». Им очень нужно хоть тушкой, хоть чучелком залезть в наш огород и гадить. Не выйдет. А там — сидите, жрите друг друга и навоз с лопаты, как вы всю жизнь и делали.
Петухи. Сами же признались. Ну вот там и кукарекайте.
Совершенно безотносительно к тому, кто был у власти в Непале до последнего времени и кто еще придет. К тому, кто там прав, кто виноват, сколько и у кого именно копилось недовольство. К тому, кто стоит за спиной протестующих (а кто-то точно стоит) и какие цели преследует.
Совершенно независимо от этих факторов события в Непале заставляют вспомнить и те уроки, которые, хочется верить, выучило белорусское общество.
На встрече, приуроченной к 30‑летию Конституции Беларуси 15 марта 2024 года, Александр Лукашенко говорил:«Вы должны твердо быть уверены, уже открыто об этом говорил накануне ВНС: власть растопыренными руками никто не держит. Никто в мире».
А как только растопырят (как это и случилось в Непале) — жди беды. Тот правительственный дворец, который сотню лет простоял, — он кому мешал? Его ради каких светлых идеалов сожгли?
Или просто надо было, чтобы в стране воцарился хаос, а заодно и сгорели все важные документы?
Тогда следующий вопрос: а кому это было надо?
Даже если допустить, что события в Непале происходили с самыми светлыми, самыми радужными, самыми мирными целями, то куда теперь девать чуть не сожженную заживо жену бывшего премьер-министра? Избитую жену другого чиновника, линчевание прямо на улицах былого министра финансов?
Если такое происходит даже в буддистской стране, вывод однозначен: любые «народные волнения» выводят на улицы такой человеческий шлак, которого лучше бы никогда не видеть и не встречать.
По типу волынского Сашко Билого— персонажа настолько отвратительного, что его самим же нью-бандеровцам и пришлось убирать.
Ошибаются те белорусы, кто думает, что есть, мол,«разумная оппозиция». С которой можно проводить«круглые столы». Которую можно«разлагать изнутри». Все эти оппортунисты — ошибаются.
События в Непале называют теперь«революцией зумеров», пытаясь добавить в картинку милоты и мимимишности. Мол, разве ж те, которые на работу ходят устраиваться вместе с родителями, могут что плохое утворить? Оказывается, могут — и еще как!
Многие вещи — не те, которыми кажутся. Не те, которыми нам их хотят представить. И «разумные бабариканцы» вместе с «договороспособными беглыми»— это все оксюмороны типа «живой труп» или «мертвые души».
Они точно так же будут при случае приматывать нас пленкой к деревьям, бросать в мусорные ящики и вешать на столбах. Не сильно разбираясь, кто тут настоящий ябатька, а кто либерал-оппортунист.
С чего все началось? До 28 августа владельцы онлайн-платформ должны были пройти обязательную регистрацию.«Но многие международные компании проигнорировали»это законное требование законного правительства Непала. В этом сходятся все международные СМИ.
Иными словами, власти не запрещали, как теперь об этом кричат, никакие социальные сети. «В начале сентября в Непале стали недоступны Facebook, Instagram, WhatsApp (все три принадлежат Meta — организации, признанной экстремистской и запрещенной в РФ), YouTube, X, Reddit, LinkedIn и другие ресурсы»— и об этом их всех предупреждали заранее.
«При этом TikTok и Viber, которые прошли регистрацию, продолжают работу без перебоев», — писала пресса. При этом таблички, которые несут протестующие, — они о чем угодно, только не о соцсетях. О правительстве, о коррупции, о налогах и деньгах, «Просыпайся, Непал!» i гэтак далей.
Не хватает только плаката «Овцы, проститутки и наркоманы тут». Но по факту он уже, можно считать, появился — буквально висит над Катманду.
И если не искать черную кошку в темной комнате, то очевидно: международные корпорации, не желающие регистрироваться (и отдавать часть прибыли) на территории суверенной страны, предпочли проплатить, организовать и скоординировать мятеж. Там же.
Это, конечно, еще не удары по Ирану или Катару, но такое поведение вполне укладывается в современный стиль мирового гегемона.
Белорусам стоит помнить, насколько опасны подпольные сетевые ячейки типа«дворовых чатов»или«домовых чаепитий». Особенно если они возглавляются обученными на Западе«урбанистами»и обильно смазаны трудно отслеживаемой пока криптовалютой.
Убежден, мы еще услышим про непальские подобия«Улья»и«Мола-молы», про чатыбосоногих женщини «лавхаты»молодых бородатых мужчин. Еще подсчитают убытки от кормящей страну туристической отрасли: закрытия аэропортов и поджоги отелей с министерствами мало способствуют привозимым потокам денег.
А других, кроме привозимых туристами, в стране-то и нет. Следовательно, вот-вот появится и какой-нибудь МВФ со своими«тремя миллиардами на реформы». После которых Непал уж точно перестанет принадлежать непальцам.
Для внешнего же мира это все так и будет подаваться милой «революцией зумеров». Проведенной за все хорошее против всего плохого. Вот только разрушившей не самую плохую для жизни страну. Напрочь.
Послевоенный Тегеран отмечен страхом и репрессиями: полиция нравов преследует предполагаемых «израильских шпионов», а пропаганда преподносит погибших как мучеников; подпольные протесты, ежедневные трудности и хрупкая надежда позволяют заглянуть в город.
Иран
Когда Израиль начал наступление на Иран в июне, царила неразбериха. Это были судьбоносные дни — полные страха, ужаса и проблеска надежды. Режим, казалось, рушился на глазах у людей, поскольку авиаудары наносились по некоторым из его самых символичных объектов. Израильские военные самолёты ясно дали понять простым иранцам, что власти бессильны их защитить.
12 дней страна была охвачена паникой. Никто не знал, что делать. Некоторые молодые люди забирались на крыши или верхние этажи, другие толпились в туннелях и пытались праздновать — всё, чтобы справиться с беспомощностью.
Почувствовав возможность, правительство выпустило на улицы почти 50 000 полицейских, солдат и блюстителей порядка. Патрули благопристойности перестали обращать внимание на женские платки; они охотились за шпионами. Мужчины на мотоциклах и в машинах без опознавательных знаков, вооружённые дубинками, дубинками и кастетами, избивали любого, кого подозревали в инакомыслии.
В Тегеране большинство женщин теперь водят машину, не покрывая голову, а многие даже не носят платки на улице. Раньше за этим следовало бы телефонное предупреждение или арест полицией. Теперь же времени на подобные меры уже нет. Власти охвачены паранойей, пытаясь понять, как Израиль так глубоко проник в их ряды.
Женщина идет без платка по улице Тегерана.( Фото: Маджид Саиди/Getty Images )
Страх перед авиаударами затмил страх перед улицами. Всех, кого видели снимающими на видео или записывающими, арестовывали. Сотни людей сейчас находятся в тюрьмах по подозрению в шпионаже в пользу Израиля, а десятки были казнены с начала войны.
Бомбардировки нас не пугали. Напротив, они давали нам надежду. Нас ужасало насилие на улицах – то, с чем мы никогда не сталкивались. Оно не ограничивалось арестом одного человека, оно распространялось на всю его семью.
В начале израильского наступления мы, диссиденты, тоже были в замешательстве. Ведь, даже выступая против режима, ты всё равно остаёшься патриотом, и бомбить твою страну – это больно.
С одной стороны, есть сочувствие и даже благодарность любому, кто мог бы помочь свергнуть правительство. С другой стороны, трудно поддерживать или даже сочувствовать тем, кто сбрасывает бомбы на твою родину и твой дом.
Мы все знаем, против кого ведётся настоящая война. Мы не можем позволить себе придирчивость. Мы должны принимать помощь от любого, кто её предлагает. Люди, находящиеся за пределами дома, не представляют, сколько казней произошло здесь с 2022 года.
Это не публичные повешения, а массовые убийства, совершённые на улицах без суда и следствия. Представьте себе жизнь, где те, кто призван вас защищать, на самом деле — ваши злейшие враги. Где вы боитесь выйти на улицу, опасаясь столкнуться с силовиками. Это ненормальное существование.
Экологический кризис как угроза власти в Иране.
Несмотря на десятилетия санкций, глубокий экономический кризис и массовые протесты, режим в Иране удерживал власть за счет жестких репрессий и применения силы. Ни социальное недовольство, ни религиозные ограничения, ни даже военное поражение в июне не привели к смене власти.
Однако страна столкнулась с новой угрозой, которая может оказаться сильнее прежних – масштабным экологическим кризисом. Продолжающаяся пятилетняя засуха сократила объем осадков почти на 40%, высушила озера и реки, ускорила истощение подземных вод.
Озеро Урмия, крупнейший водоем Ближнего Востока, утратило три четверти объема и рискует полностью исчезнуть в этом году. Последствия усугубляет рекордная жара, одновременно увеличивающая потребление воды и сокращающая ее запасы.
Если ранее дефицит воды тяжелее всего ощущался в бедных провинциях, то этим летом кризис дошел до столицы. Два водохранилища, снабжающие Тегеран, почти опустели, давление в водопроводе снизили настолько, что вода перестала подниматься выше второго этажа. Жители, которые могут позволить себе частные резервуары, устанавливают их дома, остальные носят воду ведрами.
Президент Масуд Пезешкиан признал: без жесткой экономии столица может остаться без воды уже к осени.
Массовое строительство плотин, реализуемое в интересах приближенных к власти компаний, ухудшило качество воды и разрушило экосистемы. Самый яркий пример – плотина Верхний Готванд, которая увеличила соленость реки Карун до уровня, при котором вода непригодна для питья и сельского хозяйства.
В отличие от прежних кризисов, климатические изменения невозможно «подавить» силой. В ближайшие десятилетия температура в Иране может вырасти еще на 2,6 градуса, а объем осадков сократится на 35%. Это означает дальнейшее разрушение сельского хозяйства, рост миграции, перебои с электричеством и водой – и, возможно, утрату контроля властей над ситуацией.
Аналитики предупреждают: если кризис обострится, Иран может стать первым государством, где климатические факторы станут причиной политического краха.
( Фото: Вахид Салеми/AP )
Сейчас наступил глубокий кризис доверия между гражданами и государством.
Гнев затаён, и в какой-то момент он должен вырваться наружу. Когда он вырвется наружу, он будет огромным, потому что с момента окончания войны режим был сосредоточен только на нашем подавлении.
Наряду с плакатами той войны — и нынешнего конфликта — по всему Тегерану и стране теперь развешаны баннеры с изображением семей, держащихся за руки, над лозунгом: «Никто не встанет с нами, мы должны встать друг с другом».
Ничто из этого не волнует иранскую «водную мафию» — сеть приближенных к режиму, многие из которых связаны с Корпусом стражей исламской революции. Они продолжают строить плотины не потому, что это экономически оправдано, а потому что такие гигантские проекты — удобный способ набить карманы коррупционными доходами без риска внешнего контроля.
Так кто же принесёт революцию? По иронии судьбы, всё больше людей считают, что это будет сам режим
( Фото: Вахид Салеми/AP )
Собравшись вместе, люди начали говорить о том, что государство больше не может обеспечить даже самые элементарные потребности, которые обязано обеспечивать любое правительство. Это уже было не требование свободы прессы или демократических выборов. Это было требование воды и электричества.
Из этих собраний – из разговоров и отчаяния – родились небольшие, робкие протесты против режима. Им не хватало импульса, но это было начало. Именно поэтому правительство так старается показать, что его ядерная программа нетронута, сохраняя неопределённость, которая даёт ему влияние за рубежом и укрепляет его позиции внутри страны.
В то же время в Иране появилась весьма андеграундная пьеса, рассказывающая историю двух лесбиянок в обтягивающих боди, вступивших в интимную связь. Если бы актрис поймали, пусть даже это была всего лишь пьеса, им грозило бы наказание в виде 100 ударов плетью.
Тем не менее, они всё равно выступили, не испугавшись, как и их режиссёр. Забавно, что во время гастролей постановки в западных странах актрисы закрывали лица, чтобы их не узнали по возвращении в тегеранский аэропорт.
( Фото: Маджид Саиди/Getty Images )
Иран не победил. Даже верховный лидер аятолла Али Хаменеи знает, что общественность заметила его отсутствие на похоронах убитых генералов, опасаясь израильских авиаударов. Такие вещи больше нельзя скрывать от народа. Посыл режима прост: Иран выстоял – подвергся нападению сильнейшей армии мира, но система выстояла. С их точки зрения, это победа.
В их глазах это также победа, что Израиль не смог в одиночку уничтожить Иран и его ядерную программу. Победа в том, что Иран возобновил работы по обогащению урана. Никто не питает иллюзий, что Иран действительно применит атомную бомбу для военного удара. Даже самые воинствующие патриоты понимают, что ядерный удар приведёт к уничтожению Ирана. Всем известно, что страна не может тайно обогащать уран в военных целях или разрабатывать бомбу, не будучи обнаруженной.
Самый важный урок 12-дневной войны заключается в том, что израильская разведка действует на территории Ирана беспрепятственно. Десятки израильских агентов вербуют сотни местных жителей. Их местонахождение, планы и деятельность неизвестны. Именно поэтому происходят массовые аресты и казни обвиняемых в шпионаже в пользу Израиля. Во многих случаях нет никаких реальных доказательств — это лишь кампания устрашения.
Режим теперь вынужден вести переговоры по своей ядерной программе с оборонительной позиции, что крайне нетипично для него. Идея о том, что эта уязвимость облегчит давление на Тегеран и вынудит его пойти на уступки, наивна и не учитывает менталитет иранского руководства.
Более вероятным результатом является более тесное сближение с Россией и Китаем или сценарий, в котором режим, чувствуя, что ему нечего терять, поставит всё на решительный удар по Израилю. Если Израиль будет рассматриваться как угроза системе или выживанию самого Хаменеи, режим может нанести удар. Иран — не «Хезболла»; он не может спокойно смириться с прямым ударом по своему лидеру.
Широко известно, что Хаменеи готовит почву для передачи власти, хотя публично об этом не говорят из уважения. Большинство ожидает, что эту роль унаследует его сын. Он не считается высокопоставленным духовным лицом, но и Хаменеи им не считался. В вопросах власти режим прагматичен.
Сейчас в Тегеране царит атмосфера страха — тихого, кипящего, пронизанного гневом. Режим изо всех сил старается стереть любые следы войны. Изображения жертв изображены рядом с мучениками как недавнего конфликта, так и ирано-иракской войны, представляя их святыми, погибшими за страну, скрывая тот факт, что многие погибли во сне, а не в бою.
Власти отчаянно пытаются стереть унижение, капитуляцию и потерю контроля. Официальная риторика остаётся антиизраильской, антиамериканской и антизападной, но теперь она больше ориентируется на национализм, чем на религию. Режим вновь выстраивает риторику «мы против всего мира», которая давно ему служит.
Как люди в это верят? Потому что 46 лет иранцев учили опускать глаза, подавлять чувства и называть белое чёрным. Кладбища здесь называют «раем».
Послевоенный Тегеран – печальный город, окутанный тем, что местные жители называют «пылью смерти». Бои длились меньше двух недель, но психологический груз будет ощущаться ещё долго.
Рынки опустели, как и рестораны с кафе. Люди даже скучают по некогда давящим пробкам, шуму и грязи. Теперь же здесь только горе. Многие, бежавшие из города, не вернулись. Те, кто остался, боятся тратить деньги. Массовые увольнения, нищета и голод растут, а тревога всеобъемлюща.
Режим хвастается тем, что его ядерная программа практически не пострадала, но для нас это означает лишь одно: Израиль знает, что работа ещё не закончена.
Прежде всего, есть ожидание. Мы все знаем, что будет ещё один раунд. Мы просто не знаем, когда. Мы ждём.
Перевод с английского
То, что условия в белорусских тюрьмах хорошие, стало известно еще пять лет назад, когда Григорий Азаренок выпустил репортаж из изолятора временного содержания «Окрестино». Чистота, порядок и красота. По таким местам грех не заскучать…
«Зона засыпает, лампочки зажглися…» Этот бессменный шлягер сегодня с тоской вспоминали в экскурсионном автобусе, державшем маршрут на Литву. И все потому, что 11 сентября Президент Беларуси Александр Лукашенко помиловал 52 заключенных. Исходя из принципов гуманизма. Учитывался также возраст осужденных, состояние здоровья, вопросы воссоединения семей.
«В числе помилованных — лидеры и участники экстремистских, террористических организаций, участники массовых беспорядков, представители экстремистских и деструктивных СМИ. Все они сегодня покинули территорию Республики Беларусь», — рассказала ТАСС Наталья Эйсмонт.
Все они, бедолаги, дружным паровозиком отправились к своим друзьям, которые уже пять лет, а кто-то и гораздо больше, сидят на грантах в Евросоюзе, изображая пылкую деятельность. Но был среди них один жук навозный, Колька Статкевич, оставшийся посидеть на дорожку на нейтральной полосе между Беларусью и Литвой. Говорят, не хочет покидать родную тюрьму, к которой так прикипел за почти 2 тысячи дней, проведенных в ней. Кормят вкусно, как узнал, что на ужин сегодня макарошки, так и остался. На самом деле, не до шуток, врачи предупреждают, что компульсивное переедание, называя научным языком обжорство, — болячка тяжелая. Поэтому, Коля, как доедешь, в фастфуд не беги, лучше сразу по врачам.
Вышеупомянутый господин будет еще похлеще Тихановского. Если тот, как дурачок, бегал годами по районам и деревням, выискивая, к чему докопаться, то этот гнилой фрукт с историей. Одно время возглавлял партию на три калеки, потом попытался поиграть в выборы, организуя митинги, за что бы приговорен к шести годам. Затем, к слову, получил первую амнистию, уникальный экземпляр.
Бегал, прыгал, не успокоился. Да и мимо 2020 года пройти не смог. Благо, до выборов так и не «дотяпал», взяли с поличным, когда он собирался собирать подписи за Сережу. Всем причастных к тому маршу досталось по 14 счастливых лет.
Вот такие «кадры» и говорили пять лет назад про «перамены» и «рэжым». Поляки, похоже, были в курсе переговоров Батьки с американцами. Поэтому и хлопнули в четверг границу на замок, чтобы к ним в страну не попали экстремисты и террористы, которых отпустили по просьбе США. Что ж, теперь это их ноша, в любом случае.
Николай Статкевич — кандидат в президенты на выборах 2010 года.
В мае 2011 года он был приговорён к 6 годам лишения свободы за организацию массовых беспорядков в день выборов.
В августе 2015 года Александр Лукашенко помиловал его вместе с ещё пятью заключёнными.
В мае 2020 года Статкевича снова задержали. В декабре 2021 года Гомельский суд назначил ему 14 лет колонии особого режима по обвинению в организации массовых беспорядков.
11 сентября 2025 года Президент Беларуси Александр Лукашенко принял решение освободить Николая Статкевича.
По просьбе президента США и глав других государств Александр Лукашенко помиловал сегодня 52 человека, в том числе 14 иностранцев, из которых шестеро — граждане Литвы, по двое — Латвии, Польши и Германии, один гражданин Франции и один — Британии. Некоторые из иностранцев были осуждены за шпионскую деятельность. Подробности в материале блогера-патриота Юрия Уварова.
На первых кадрах в соцсетях — освобождённые в салоне комфортабельного автобуса. Куда они едут? Может быть, торопятся на долгожданную встречу с близкими в предвкушении домашнего уюта? Нет, все они едут к государственной границе. Зачем? С иностранцами понятно. Но белорусы? Змагар обыкновенный — существо особое. Что ему домашний очаг и близкие? Ему важна борьба. И в этой «священной» борьбе змагары готовы и «режим шатать», и по тюрьмам сидеть, и друг другу глотки перегрызть. Это борьба за гранты, за денежные потоки при минимуме деятельности или имитации таковой. Белорусский змагар такой по природе — трудиться он не хочет и не может. Устремление помилованных за пределы Беларуси показало, что для них по-настоящему дорого. Не домашний очаг, ни мать и отец, ни дети, ни супруги. Только золотой блеск грантов!
Фото: abw.by
А хватит ли на всех? Сомневаюсь. Помню первые разочарования беглых в 2020 году. Они наивно полагали, что поляки и литовцы в знак признательности за «отстаивание демократии» всех обеспечат пособиями, которые позволят безбедно жить, и, конечно, комфортным жильем. Вместо этого — по несколько человек вынуждены проживать в каморках с тараканами и грибковой плесенью. На пособия Литва и Польша тоже оказалась не щедра. Теперь те, кто в Беларуси годами «шатал режим», то есть профессионально бездельничал за счет западных грантов, периодически делая мелкие пакости, вынуждены ради пропитания идти на самые черные работы: драить унитазы, подметать улицы, батрачить от зари до зари на местных фермеров. Многих это отрезвило. Но есть еще и те, кто продолжает верить в чудеса грантовой лотереи. Помилованные, судя по всему, уверены в том, что их встретят, как героев. Возможно, недельку-другую будут направо и налево давать интервью. Но потом все равно примкнут к остальным на панских полях или сменят микрофон на ершик для унитаза.
В сети появилась информация, что один из помилованных решил остаться в Беларуси. На фото человек очень похожий на Статкевича. Он сиделец профессиональный. И уже не впервые получает помиловании. А потом — опять на старые грабли. Но дело не в нем, а в подаче информации змагарскими инфопомойками. Сейчас они переполнены заголовками типа «Статкевич отказался покидать Беларусь». А что, была информация, что его кто-то заставлял ехать за границу? Змагары неисправимы в своей патологической брехне.
Сразу после оглашения информации о помиловании в соцсетях начался просто шквал комментариев. Очень разных. Кто-то горячо поддерживает решение, кто-то возмущен тем, что отпущены опасные для общества преступники. О реакции змагаров можно не говорить: она никогда не отличалась адекватностью. Лично я полностью поддерживаю это решение. Понятно, что это был своего рода обмен, где на одной чаше весов значительное потепление отношений Беларуси и США, в том числе смягчение санкционного режима, а на другой — горстка маргиналов. Сделка, выражаясь языком Трампа, для нашей страны весьма выгодная. Опасны ли помилованные? Не более, чем гадюки с вырванным жалом. Когда-то за пределы Беларуси тихо-мирно выпроводили Тихановскую. И даже денег на дорогу дали. Тогда тоже были те, кто осуждал это решение. Что в итоге? Эта особь с интеллектом курицы смогла феерично дискредитировать не только себя, но и весь змагаркий шалман. Предвижу возражение: «но ведь она призывает к санкциям!». А есть ли разница, на каком основании будут введены санкции против Беларуси? Их главная причина в том, что Запад не прощает белорусскому народу то, что он отказывается принимать марионеток. А заявления Тихановской — это просто прописанные хозяевами реплики.
Верным решением было и помилование супруга «президенетшы». Нахождение на нарах еще более подчеркнуло в его внешности и поведении черты гопника из подворотни. Какой это лидер! Это посмешище под стать женушке.
А теперь змагарское кубло пополниться еще несколькими десятками искателей халявных денег. Не исключаю, что кто-то из них даже полезет в наполеоны. Ох, тесно станет Тихановскому.
Этот вопрос мне нередко задавали после событий августа 2020 года. Повторить ответ хочу и сегодня. Я не пытался навешивать ярлыки и раскрашивать картину в черно-белые тона. Тогда я говорил о том, что многие люди примкнули к протестам ошибочно. Никоторые из них в разное время сталкивались с хамством чиновников. С этими людьми нужно было работать, а властям на местах — сделать серьезные выводы. Вопросы к чиновникам были и у меня. Но я осознанно поддержал Александра Лукашенко, поскольку иного выбора у здравомыслящего человека на тот момент и быть не могло. Имея немалый опыт в сфере политике и политической журналистике, я четко понимал, что приход к власти «оппозиции» будет равнозначен началу второго проекта «АнтиРоссия». А это в конечном итоге война и разруха. Иных целей у змагаров и не было. Ни в одном программном документе не было и намека на какую-то созидательную идею, которая могла стать в хорошем смысле революционной и объединяющей. Только патологическая ненависть к Лукашенко и махровая русофобия, приправленная болтовней о «правах человека» и «рыночных реформах». Под последними подразумевалась сдача «оппозицией» основных активов страны западным хозяевам. Поэтому они проиграли. И беспокоится об их опасности не стоит. Это тени. Все их потуги ничего не стоят. Их вполне можно было бы обменять на одни запонки. Они и этого не стоят. А тут еще в придачу множество «плюшек». Сделка было удачной.
В продолжение своего путешествия по Фэлодэлфи, после тусовки в гетто, судьба занесла его в настоящую американскую полицейскую машину. Там же он столкнулся с известной открытостью местных копов. Ему и за рулём дали посидеть, и дубинку потрогать.
Оппозиционер охуевает буквально от усего: от пластика (который вот-вот начнёт облизывать), до компьютера, коих в белорусских уазиках он не видел.
И это, похоже, только начало. В Америке ещё много чего можно показать. Например, подземку. Ждём видос из настоящего американского метро.Там недавно уже произошёл один "культурный обмен"…
