Советские военные фильмы стали своеобразной "женой Цезаря", которая вне подозрений. Они не подлежат критике, а все показанное возводится в ранг исторического документа, в отличие от современных фильмов о войне, попинать которые стало традицией. Здесь, конечно, можно поспорить: добротных российских фильмов о войне вышло достаточно много - "Брестская крепость", "28 панфиловцев", короткометражные ленты проекта "Про людей и про войну" и др.
Но сегодня - о жанре военной киноэпопеи, отданной в СССР на откуп не слишком талантливому режиссеру Юрию Озерову, до конца 60-х не снявшему ничего достойного. Что помогло ему добиться столь выгодного подряда с колоссальной государственной поддержкой, ума не приложу... Вряд ли это статус "участника войны", храброй "штабной крысы", награжденной боевыми орденами "за исключительную мобильность в работе" (https://pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie...) и "работоспособность и исполнительность" (http://podvignaroda.ru/?#id=29654749&tab=navDetailManAward).
Впрочем, первый блин вышел не комом. Грандиозная киноэпопея "Освобождение" - все советские люди ее видели, а у молодежи того времени она вообще стала своеобразной художественно осмысленной "документалкой", на основании которой и формировались представления о великой войне. И в основном это было именно так: за боевые сцены отвечал писатель Юрий Бондарев, в отличие от Озерова воевавший на переднем крае командиром орудия, а за исторические вставки - известный журналист и писатель Оскар Курганов. Главный военный консультант - генерал армии С.М. Штеменко, бывший начальник Генерального штаба. Все они крепко держали в узде "музу" режиссера, не позволяя скатываться в откровенную халтуру.
Но вот пришла perestroika! К тому времени лауреат Ленинской премии Озеров снял еще одну эпопею - "Солдаты свободы", бесславно провалившуюся в прокате из-за чрезмерного лизоблюдства и увлечения экранными красивостями. И в 1985 году преподаватель ВГИК Юрий Озеров снимает "Битву за Москву", причем полностью по своему сценарию. Ни Оскара Курганова, ни Юрия Бондарева, ни кого-то еще мэтр решил не привлекать, решил "все сам, все сам".
Не буду городить обзор в духе БэдКомедиана, а заострю внимание на двух эпизодах. Эпизод номер 1 - атака подольских курсантов на Шубинку (имеется в виду бывшее село Большая Шубинка в Калужской области), захваченную немцами.
Итак, курсанты тесными цепями, как во времена Наполеона, идут по полю к окраине Шубинки. Ни артподготовки, ни разведки - ничего! И о пулеметах еще никто не имеет представления...
Без особых проблем курсанты добегают до ячеек фашистов. Ясно виден пулемет MG-34 "Косторез", который почему-то не стреляет и вообще на набегающего сбоку противника не реагирует. И почему пулеметчик один? Их же по штату должно быть трое. Ведь еще два "фрица" в кадре к расчету пулемета явно не относятся.
А вот еще "косторез", но тоже жутко пассивный. Достаточно пары переворотов и кувырков перед ним, и пулеметчика можно просто затоптать ногами...
Наконец, еще один пулемет. Но за ним вообще никого нет, поэтому он совершенно безобиден. На крыше, открыт всем ветрам и пулям...
Курсанты берут Шубинку и, преследуя врага, в лесу попадают под контратаку немцев. Неглавные ГГ, лежа в метре от пулеметчика, не сразу замечают его гибель и только после долгого неспешного разговора догадываются забрать пулемет себе и немножко пострелять по нагло топающему в полный рост противнику...
Эпизод номер 2 - "Священная война на передовой". Итак, фашисты наступают густыми толпами. Боевая связь штаба с подразделениями - приоритет номер один. Но тут приезжает оркестр Александрова и превращает ее (связь) в подобие плейера! Понятно, что сценарист Озеров попытался драматизировать реальный концерт по заявкам, о котором можно прочитать здесь (https://iz.ru/1151256/sergei-uvarov/poiushchee-oruzhie-kak-a...), но не так же тупо?!
И вот телефонист бежит к противотанковой батарее, которая расположилась в чистом поле ПЕРЕД окопами пехоты! Никакой маскировки, вот так, как в тире!
Воодушевленный концертом комбат командует: "По танкам противника БЕГЛЫМ - огонь!" Из противотанковой пушки, назначение которой - прицелиться в уязвимое место и выстрелить раньше, чем противник выстрелит в тебя. Или я не прав?
Наверное, неправ, потому что по представлениям сценариста Озерова, беглый огонь из нескольких "сорокапяток" очень даже может остановить армаду танков, в том числе и самых футуристичных, например, "тигров" в 1941 году.
Впрочем, я не авторитет и в военном деле ни черта не разбираюсь. Но совершенно неожиданно мои сомнения поддержал Григорий Чухрай, фронтовик и автор пронзительнейшей "Баллады о солдате". Вот что он пишет о следующей эпопее Озерова, фильме "Сталинград": "Однажды мне позвонил режиссер Юрий Озеров.
– Гриша, ты не обижаешься?
– Мне поручили снимать фильм о Сталинграде.
Это был еще один удар в самое сердце. Я сразу не мог ответить, а в трубке звучали какие-то слова Озерова.
– У меня нет исключительного права на эту тему, – наконец, сказал я. – Надеюсь, что ты снимешь хороший фильм.
Я не лукавил, я считал, что стране нужен фильм о Сталинграде, а кто его снимет, не имеет значения.
Когда вышел фильм, я не без волнения пришел в просмотровый зал, чтобы увидеть, что у Озерова получилось. Я не испытывал чувства ревности, но то, что я увидел, повергло меня в глубокий шок. О Сталинграде, битве, в которой немцы потерпели не только военное, но моральное поражение, после которой немцы навсегда перестали наступать и началось наше победное наступление до Берлина, фильм не рассказал практически ничего.
Это была картина на потребу его величества обывателя: о сражении, в ходе которого сын Хрущева по пьянке убил своего товарища. В фильме была «отражена тема интернационализма»: какой-то солдат-еврей, переправляясь на плоту со своей частью, вез с собой в кровавые бои «свой национальный инструмент» – скрипку. Вот уж чего нельзя было представить себе при самой бурной фантазии, зная, что творилось в Сталинграде! Показали скрипку – и забыли о ней.
Так же мельком было сообщено, что в Сталинградском сражении погиб сын Долорес Ибаррури, Рубен. Глядя на это, я думал: исторический фильм ничего общего не имеет с перечислением фактов. О Рубене, как и о других солдатах, нельзя говорить походя. И, конечно же, в фильме была «отражена» любовь. Влюбленный в разгар боя снимал со своей возлюбленной каску, чтобы запечатлеть поцелуй, а вокруг рвались снаряды и мины, свистели пули. Кинематографический сержант не понимал, что подвергает возлюбленную смертельной опасности. «Чего не сделаешь ради любви!»
Там были еще голенькие девушки-связистки, моющиеся в бане, на радость любителям сцен «ню». Оскорбляли и подробности боя: бросит боец гранату – и сразу загораются три-четыре немецких танка. А я-то знал, что значит подбить только один танк, сколько солдат погибло, пытаясь это сделать.
В произведении искусства каждый факт раскрывает сущность явления. В фильме ничего этого не было – только набор пошлостей. И это – о величайшей битве ХХ века. Великолепная работа оператора Игоря Слабневича придавала фильму характер масштабного зрелища, но не спасала фильм от пошлости".
А потом мы удивляемся, почему нет хороших российских фильмов. Да ведь нынешних режиссеров учил "мэтр" Озеров, превративший кровоточащую тему Великой войны в "хлебное местечко", в оскорбление памяти миллионов советских солдат. Как-то так...
