Основателя Дубая - Шейха Рашида как-то спросили о будущем своей страны. И вот, что он ответил:

"Мой дед ездил на верблюде, мой отец ездил на верблюде, я на Мерседесе, сын на Ленд Ровере и мой внук будет водить Ленд Ровер, но правнук будет ездить на верблюде...

Почему это так? Потому, что трудные времена создают сильных людей, сильные люди создают легкие времена. Легкие времена создают слабых людей. Слабые люди создают трудные времена. Многие не поймут, но надо воспитывать воинов, а не паразитов."

Эту же мысль за много веков до шейха высказал Корнелий Тацит:

"Удачи подвергают наш дух еще более суровым испытаниям, ибо в несчастьях мы закаляемся, а счастье нас расслабляет"

https://t.me/factalogia/2589

Так уж сложилась судьба,что последние семь лет своей жизни я работаю на базаре,у меня свой небольшой отдел с детской одеждой,забегая вперёд отвечу почему именно базар,а не торговый центр. В первую очередь конечно же аренда,если обойтись без цифр,а измерять в разах,аренда в ТЦ в 10-12 раз выше,чем я плачу на рынке. Подумал что возможно кому то будет интересна не лакшери инста жизнь,а самая обыкновенное,реальное существование. Рынок это настолько разношёрстные артисты и публика что собрался вполне приличный список людей,историями о которых хочется поделиться

1. Бабушка воровка - женщина на вид примерно 70-75 лет,заходя к кому нибудь в отдел,предупреждает что сейчас пока она будет осматриваться,обязательно что нибудь украдёт,но просит не волноваться,так как при выходе,обязательно отдаст наворованное. Кто-то по первой впадал в ступор и просил покинуть отдел,кто-то относится лояльно и даёт бабуле вспомнить молодость (видимо).
Некоторые даже сверялись по камерам всё ли она вернула,говорят что всё.

2. Дубайская бабушка - женщина примерно 65 лет,при виде которой продавцы начинают массово делать вид что разговаривают по телефону,принимают товар или умерли. Незнающие же кто это такая глупышки,нарываются на бесконечный рассказ о том,что она раньше держала этот рынок,всю семью сейчас перевезла в Дубай,так как с её прошлым им здесь находиться опасно,в своё время грабила фуры,стреляла с двух рук,ела рыбу с молоком и ей ничего не было. Не похожа на сумасшедшую,скорее на одинокую женщину,которая хочет общения,но не понимает что общение это диалог,а не монолог о своей крутости.

3. Жопник - мужчина лет 40-45,стабильно раз в два/три месяца покупает трико/брюки/джинсы,подчеркните нужное и начинает доканывать продавцов женского пола на тему хорошо ли они сидят на его заднице. Батманы,пируэты и другие балетные приемы и всё это отклянчив зад. Другие же характеристики брюк его особо не интересуют,будь то пустяковые мелочи в виде длины или материала.

4. Нюхач - по какому странному стечению обстоятельств,он пришёл мне в голову сразу после Жопника,надеюсь Фрейд здесь не при чём,нюхач это парень лет 35-40,хобби которого это как нетрудно догадаться обнюхивать женщин,может попытаться занюхать волосы когда продавец отвернётся показать ему вещь,или просто прижимаясь к кому нибудь в очереди. Местные женщины его пару раз шугали,но конкретно что-то сделать с ним не получается,закон как таковой он не нарушает. После гонений,исчезал на какой-то период,но затем возвращается обратно,мало ли,вдруг кто шампунь сменил,а он не в курсе.

Для первого поста наверно хватит,если кому то понравится и будет интересно,напишу и о реально нездоровых на голову людях,и о действительно опасных для общества.

В метро Дубая я спускался с тяжелым сердцем. Слова «самый современный» вызывают у меня нервный тик. Сразу вспоминается сосед дядя Саша. Он купил «лучший в мире» холодильник. Агрегат гудел, как бомбардировщик, и морозил исключительно продукты в соседней квартире. Через три года дядя Саша сделал из него шкаф для обуви.

Внизу было чисто. Подозрительно чисто. Хотелось извиниться за существование. Я посмотрел на свои ботинки. Они выглядели как уголовное преступление.

Машиниста не было. Поезд ехал сам. Я сел у лобового стекла. Ощущение, будто тебя похитили инопланетяне, но забыли вступить в контакт.

Кондиционер работал с яростью брошенной женщины. Снаружи было плюс пятьдесят. Внутри — плюс двадцать. Организм в панике не знал, потеть ему или дрожать.

Публика напоминала заседание ООН в бюджетном исполнении. Филиппинки щебетали. Индусы молчали. Пакистанцы спали стоя, нарушая законы физики. Я делал вид, что живу здесь с рождения. Получалось плохо. Фотоаппарат на шее выдавал во мне шпиона.

Арабов не было. Они передвигаются иначе. Возможно, левитируют. Или ездят на джипах по крышам. Метро — для тех, кто эти крыши строит.

На третьей станции двери открылись. Я попытался выйти. Куда там. Меня внесли обратно. Я оказался прижат к низкорослому человеку в чалме. Мы посмотрели друг на друга с классовой ненавистью, которая тут же сменилась интимной близостью.

— Простите, — сказал я чьей-то спине. Спина не ответила. Ей было всё равно.

В дверях возник затор. Европейская дама пыталась покинуть вагон. Толпа перла буром. Вдруг какой-то местный парень поднял руку. Жест был библейский. Толпа расступилась, как Красное море. Дама вышла. Море тут же сомкнулось, едва не прищемив мне ухо.

Гуманизм здесь работает точечно. Как кондиционер. На кого дует — тому хорошо.

Зашла старая филиппинка с тюками. Мужчины, сидящие в ряду, мгновенно увлеклись телефонами. Казалось, они решают там уравнения Навье-Стокса. Через минуту вошла блондинка в шортах. Трое вскочили так резко, будто сели на кнопку. Блондинка села. Филиппинка осталась стоять. Я подумал: вежливость — это тоже форма флирта. А старость — нет.

— Как проехать на Джумейру? — спросил меня индус. — Без понятия, — честно ответил я. Он кивнул. Видимо, мой ответ совпал с его картиной мира.

Метро здесь странное. Две линии. Это как если бы в Ленинграде поезда ходили только от «Маяковской» до «Восстания». А дальше — тундра. Приятель Миша живет в районе, где метро считают легендой. Он ездит на двух автобусах. — Зато дешево, — говорит Миша. У Миши железные нервы и много свободного времени.

В час пик вагон напоминает банку со шпротами, где шпроты ненавидят друг друга. Есть «Золотой класс». Там просторно. Там едут люди, у которых есть лишние десять дирхамов и чувство собственного величия. В обычном вагоне царит демократия. То есть давка и запахи. Видел старика с палкой. Его вынесло из вагона потоком, а потом занесло обратно. Со второй попытки он все-таки вырвался. Выглядел он как человек, выживший при кораблекрушении.

Станции красивые. Футуристические. Похожи на декорации к фильму, который никогда не снимут. Однажды я вышел не туда. Блуждал минут пятнадцать. Выбрался на поверхность. До цели было триста метров. Я прошел их за пять минут и постарел на десять лет. Солнце здесь не греет, оно убивает.

Ночью метро закрывается. Город грехов засыпает, как пионерлагерь. Таксисты радостно потирают руки.

Ехал обратно. Поезд сам тормозил, сам объявлял остановки. Всё безупречно. Технологично. Мертво. Вспомнил ленинградское метро. Грохот, запах резины и мокрых пальто. Машинист, объявляющий «Гостиный двор» голосом Левитана. Там хамили душевно. Наступали на ноги искренне. Место не уступали никому, соблюдая полное равенство.

Здесь всё правильно. Но скучно. Как в больнице. Чисто, прохладно и пахнет лекарствами. Арабов я так и не встретил. Они где-то наверху. В своих кондиционированных раях. А мы тут, внизу. Впрочем, это уже брюзжание. Дядя Саша тоже ругал холодильник. А потом привык. Хранил в нем сапоги. И был счастлив.


Этот и другие рассказы тут https://dovlatov-ai.web.app/blog/podzemnoe