— Итак, — Соколова села в своё кресло, — я благодарна, что вы обе согласились прийти. Галина Николаевна, Марина, давайте попробуем разобраться в ситуации вместе.

— Разбираться тут нечего, — первой нарушила молчание Галина Николаевна. — Просто некоторым молодым мамочкам кажется, что они всё знают лучше всех. А то, что я троих детей вырастила...

— А то, что сейчас другое время и другие методы воспитания, это не важно? — огрызнулась Марина, не давая свекрови закончить.

Анна Дмитриевна подняла руку, останавливая готовую вспыхнуть перепалку.

— Давайте по порядку. Кто хочет первым рассказать свою версию происходящего?

— Я расскажу, — Галина Николаевна выпрямилась ещё сильнее. — Мой сын Павел женился на Марине два года назад. Я сразу предложила молодым жить у нас — у меня большая трёхкомнатная квартира, просторная кухня, рядом с метро. Зачем им деньги на съём тратить? Всё было хорошо, пока не родился Кирюша...

Марина фыркнула, но промолчала.

— С первого дня начались проблемы, — продолжала свекровь. — Я только подойду к малышу — сразу крики, истерики. "Не трогайте его, он только уснул! Не берите его так! Не качайте коляску!" А я что, по-вашему, своих детей в капусте нашла? Я, между прочим, тридцать пять лет в школе проработала, знаю, как с детьми обращаться!

— Вот именно что в школе, а не с младенцами, — пробормотала Марина.

— Простите, Галина Николаевна, — вмешалась Анна Дмитриевна, — а что по этому поводу говорит ваш сын?

— Паша? — Женщина махнула рукой. — Он у нас весь в работе. Говорит: "Вы уж тут сами разберитесь, я в женские дела не лезу". Правильно делает — мужчина должен семью обеспечивать, а не в пелёнках копаться.

— Марина, а вы что думаете по этому поводу?

Молодая женщина вздрогнула, словно очнувшись от тяжёлых мыслей. В коляске завозился ребёнок, и она машинально начала её покачивать.

— Я... я просто устала, — её голос дрогнул. — Кирюша плохо спит, часто плачет. А Галина Николаевна всё время рядом, всё комментирует, всё критикует. То я не так кормлю, то пелёнаю неправильно, то одеваю слишком тепло, то слишком легко...

— Так я же помочь хочу! — всплеснула руками свекровь.

— Своими советами? — Марина повысила голос, и ребёнок в коляске захныкал. — Знаете, как это выглядит? "Марина, ты опять даёшь ему грудь? Он же только что ел! В наше время кормили по часам, и ничего, выросли здоровыми". Или: "Марина, почему ты его всё время на руках таскаешь? Избалуешь! Пусть поплачет, лёгкие разовьются!"

Анна Дмитриевна внимательно наблюдала за молодой женщиной. Под глазами тёмные круги, руки слегка подрагивают, взгляд беспокойный.

— Марина, расскажите, как проходит ваш обычный день?

— Как... — она запнулась. — Ночью Кирюша просыпается каждые два-три часа. Я кормлю, укачиваю. Иногда он долго не может уснуть, плачет. Паша спит в другой комнате — ему же на работу. Днём я пытаюсь убраться, приготовить... Но Кирюша часто капризничает, хочет на руки. А Галина Николаевна...

— А я хочу помочь! — снова вступила свекровь. — Говорю: давай я с ним посижу, ты поспи. Но нет — не доверяет! Я же вижу. Думает, что я специально всё делаю назло.

— А разве не так? — Марина резко повернулась к свекрови. — Вы же каждый мой шаг контролируете! Я даже в ванную не могу спокойно выйти — сразу: "Ты куда? А вдруг он проснётся?" А когда я прошу Пашу погулять с Кирюшей, вы тут же: "Сынок, у тебя же спина больная, дай я лучше коляску покачаю".

Анна Дмитриевна сделала пометку в блокноте. Характерная ситуация: свекровь пытается сохранить контроль над сыном через заботу, а невестка чувствует себя лишней в этом дуэте.

— Галина Николаевна, — мягко спросила она, — а как вы себя чувствовали, когда Павел сообщил о свадьбе?

Женщина замерла, явно не ожидав такого вопроса.

— Я... я была рада, конечно. Сыну уже тридцать пять, пора семьей обзаводиться.

— А что-то беспокоило вас тогда?

— Ну... — Галина Николаевна замялась. — Я думала, как мы будем жить. Мы с Пашей всегда были очень близки, особенно после смерти мужа. Он каждый вечер приходил с работы, рассказывал, как день прошёл. Я ему ужин готовила, рубашки гладила... А теперь...

— Теперь появилась другая женщина в его жизни?

— Да, — тихо ответила свекровь, и в её голосе вдруг прорезалась горечь. — И внука мне не дают...

— Не даю? — Марина покачала головой. — А кто вчера весь вечер с ним сидел, пока я принимала душ? Я же вижу, как вы его любите. Но почему нельзя просто помогать, а не командовать? Почему нельзя спросить: "Марина, может, тебе нужна помощь?" вместо "Марина, ты всё делаешь неправильно"?

В коляске снова захныкал ребёнок. Марина привстала, но Галина Николаевна оказалась быстрее — она уже склонилась над коляской.

— Тихо-тихо, мой хороший...

Марина напряглась, но промолчала. Анна Дмитриевна заметила, как молодая женщина сжала кулаки, пытаясь сдержать эмоции.

— Марина, — осторожно спросила Соколова, — а вы обсуждали с мужем возможность снять отдельное жильё?

— Обсуждали... Но он говорит, что это нерационально. Квартира большая, район хороший, мама одна... И вообще, сейчас не время об этом думать — ипотеку не потянем, а снимать... — Она вздохнула. — Знаете, иногда мне кажется, что я схожу с ума. Я люблю Кирюшу, но иногда... иногда я просто сижу и плачу. А Паша не понимает. Говорит: "У тебя же мама рядом, помогает. Чего тебе не хватает?"

Анна Дмитриевна внимательно посмотрела на молодую женщину. Все признаки налицо: усталость, тревожность, плаксивость...

— Марина, — осторожно начала Анна Дмитриевна, — скажите, а вы слышали что-нибудь о послеродовой депрессии?

Молодая женщина подняла глаза, в которых мелькнуло удивление:

— Это когда матери отказываются от детей?

— Не совсем. Это состояние, через которое проходят многие женщины после родов. Постоянная усталость, тревожность, беспричинные слёзы, ощущение одиночества и непонимания...

— Но у меня же всё хорошо! — Марина растерянно посмотрела на психолога. — Муж, ребёнок, свекровь помогает...

— Которая не даёт тебе спокойно дышать, — тихо заметила Галина Николаевна, и обе женщины удивлённо повернулись к ней. — Что? Я же не слепая. Вижу, как ты вздрагиваешь от каждого моего слова. Просто... — она запнулась, — просто я правда хочу помочь. А получается только хуже.

Анна Дмитриевна отметила эту внезапную перемену тона. Иногда достаточно просто назвать проблему своим именем, чтобы начать её решать.

— Галина Николаевна, а вы помните себя молодой мамой? Свои первые месяцы с ребёнком?

Свекровь задумалась, машинально поправляя одеяльце в коляске.

— Помню... Я тогда тоже все время плакала. Муж на работе, свекровь в другом городе... Соседка иногда заходила помочь, но я стеснялась просить. Казалось, что я плохая мать, что ничего не умею...

— А сейчас вы видите, что Марина проходит через то же самое?

В кабинете повисла тишина, нарушаемая только тихим посапыванием младенца.

— Знаете, — вдруг сказала Марина, — я ведь понимаю, что вы хотите как лучше. Но иногда мне просто нужно побыть одной. Просто подержать Кирюшу, покормить его, не думая о том, правильно я это делаю или нет.

— А мне иногда просто хочется быть нужной, — призналась Галина Николаевна. — Когда Паша женился, я думала: ну вот, теперь буду сидеть одна в своей комнате, никому не нужная...

Анна Дмитриевна улыбнулась:

— А что, если попробовать договориться? Например, выделить определённое время, когда Галина Николаевна будет заниматься с внуком, а вы, Марина, сможете отдохнуть или заняться своими делами? И время, когда вы будете только вдвоём с малышом?

— И может быть... — неуверенно начала Марина, — может быть, вы могли бы погулять с ним иногда? Не сейчас, конечно, а когда он подрастёт немного. А я бы в это время могла сходить к парикмахеру или просто поспать...

— Правда? — в глазах Галины Николаевны мелькнула надежда. — Ты бы доверила его мне?

— Если вы перестанете критиковать каждый мой шаг... да.

Анна Дмитриевна наблюдала, как постепенно меняется атмосфера в кабинете. Словно после долгой грозы начало проясняться небо.

— А ещё, — добавила она, — я бы рекомендовала поговорить с Павлом. Его нейтральная позиция только усугубляет ситуацию. Он должен понимать, что сейчас вам обеим нужна его поддержка.

— Он просто не хочет никого обидеть, — вздохнула Галина Николаевна. — Весь в отца — тот тоже всегда старался сгладить углы...

— Но иногда нужно не сглаживать, а решать, — заметила Марина. — Знаете, я ведь тоже боюсь. Боюсь, что не справлюсь, что буду плохой матерью. И когда вы постоянно указываете на мои ошибки...

— Я больше не буду, — неожиданно твёрдо сказала свекровь. — Обещаю. Только... может, мы вместе разберёмся, как лучше? Не я тебя учить буду, а вместе почитаем, посоветуемся с врачом?

Анна Дмитриевна улыбнулась, наблюдая эту сцену. Она вспомнила свой недавний разговор с дочерью о будущем. "Мам, а ты какой свекровью будешь?" — спросила тогда Лиза. "Надеюсь, мудрой", — ответила она. А про себя добавила: "И достаточно сильной, чтобы отпустить".

Через неделю Марина пришла одна. Рассказала, что они с Галиной Николаевной составили "расписание": два часа в день молодая мама может посвятить себе, пока свекровь занимается с внуком. А ещё они вместе ходили к педиатру, и тот подтвердил, что частое кормление по требованию — это нормально.

— Знаете, — сказала Марина напоследок, — а ведь в чём-то она даже мудрее современных методик. Вчера Кирюша никак не мог уснуть, я уже и не знала, что делать. А она просто взяла его на руки и стала тихонько напевать какую-то старую колыбельную... И он уснул.

______________________

Дорогие читатели! У каждого из нас своя история отношений со свекровью или невесткой.

Кто-то находит общий язык сразу, кто-то годами строит мосты взаимопонимания. А как у вас складываются эти непростые отношения? Что помогает найти общий язык? И как вы справляетесь с конфликтными ситуациями?

Поделитесь своим опытом в комментариях! И не забудьте подписаться на канал, чтобы не пропустить новые истории из "Кабинета доктора Соколовой". Ваша поддержка помогает нам создавать больше историй, которые находят отклик в ваших сердцах.

Следующая история (уже завтра)

Предидущая история

Лейтенант Рогова сидела в кабинете директора гимназии. Она сюда пришла сразу по нескольким вопросам: случай с издевательствами над Прохоменко Станиславом и убийство учительницы Курсатовой Нины Макаровной.

Директором была статная женщина советской закалки. В строгом костюме и камеей скрепляющей воротник.

- Мы вызвали всех участников происшествия со Станиславом. – Говорила директор. – Конечно же, жаль, что все так надолго затянулось.

- Я понимаю, что следователь бездействовала долгое время. Однако, почему со стороны школы не были предприняты никакие действия? – спросила Снежана.

- Вы поймите нас, родители Максима очень помогают гимназии. Благодаря его отцу мы закупили новые компьютеры в классы. Поэтому мы просто предоставили все на волю следствия. – Сказала директор.

«Значит, пока папочка платит, их дорогой Максимка ходит королем по школе и делает что хочет. И все закрывают глаза. – Подумала Снежана. – Уверенна, что и с Фонаревой велась подобная беседа. И думаю, это повлияло на то, кого в итоге она обвинила и почему затягивала дело»

Скоро в кабинет постучали. Зашли родители и мальчик. Снежана его узнала. Это был Максим. Он шел спокойно и уверенно. Посмотрел на Снежану даже надменно и ухмыльнулся. Ребенок привык, что все вопросы решает папин кошелек.

Мать мальчика была старше Снежаны на много лет. Однако она сильно молодилась. Обтягивающие платье, которое было видно под пальто, груди из которого просто вываливались. Волосы выпалены в блонд. Длинные гелиевые ногти, которые возвышались горками на пальцах. Отец мальчика был стар и при костюме. Директор встала со своего места и поприветствовала их. Мамочка мальчика тут же села в кресло, сделав недовольное лицо, когда с ней поздоровались. Отец сел в кресло, закинув ногу на ногу, словно давая понять, что он хозяин положения. Мальчик сел на стул и достал телефон.

- Вы все помните про случай в прошлом году с Прохоменко Станиславом. – Начала директор. – Следствие немного затянулось и теперь передано другому следователю по каким-то причинам.

- Дело передали мне, потому что лейтенант Фонарева находится под следствием сама. – Сказала Снежана. – Все ее дела теперь пересматриваются другими сотрудниками.

- Не смейте ни в чем обвинять нашего мальчика! – сказала мамочка. – Он самый лучший. Он ничего плохого не делал!

- Я не собираюсь вступать с вами в полемику. – Спокойно ответила девушка. – Я расскажу вам факты. В прошлом учебном году сложилась некая ситуация, при которой Станислава и его друга Антона зажала группа школьников и начала унижать. В итоге больше всех пострадал Станислав. Было отснято видео, которое было загружено на популярный сайт, и которое видела я сама. На этом видео очевидно, что ваш сын является лидеров в данной ситуацией, даже заводилой, можно сказать и именно он, ВАШ сын командовал остальным ученикам что делать, кого держать, куда бить. В итоге Станислав не выдержал такого морального унижения и попытался свести счеты с жизнью. К счастью, мальчика спасли. Но, причинен огромный ущерб как его физическому, так и психическому здоровью.

Более того, за это время, пока тянулось следствие, ВАШ сын продолжал гнобить Станислава и Антона. Он сам не раз говорил, что это именно он тогда все придумал и спланировал как их унизить. Тому есть доказательства. И не просто слова. А множество видео и аудиозаписей. И, поверьте, суд их примет к рассмотрению.

- Суд?!!! – воскликнул мужчина. – КАКОЙ НАХРЕН СУД?!!!

- Самый обычный. С судьей, обвинением, приговором и наказанием. – Спокойно ответила девушка. – Уже сегодня утром отдел опеки и попечительства поставил вашу семью как социально-опасную. А в милиции он станет на учете для несовершеннолетних. Это уже состоявшийся факт.

- Наш сын теперь преступник? Вы с ума сошли! – Вскочила мать.

В это время директор просто встала и вышла из кабинета, что немного удивила Снежану, но она и виду не подала.

- Девушка, вы еще молодая, красивая. – Начал елейным голоском говорить глава семейства. – Что бы поддерживать такую красоту вам, очевидно, нужно много средств.

- Не продолжайте. – Ледяным голосом сказала Снежана. – Взятки – уголовнонаказуемое дело. А я закон чту и соблюдаю.

В кабинете воцарилась тишина. Мама посматривала испуганными глазами на мужа. Сын их уже не смотрел в телефон, а так же испуганно смотрел на родителей.

- Займитесь воспитанием своего ребенка. Прямо сейчас его будущее лежит у меня на ладони. – Сказала следователь. – Если он продолжит в том же духе, то он сядет. И не будет ни выпускного вечера в школе, ни вступительных экзаменов в университет, ни самого университета, ни великого будущего. Ничего не будет. Подумает над этим. Подумайте сейчас над тем, какое будущее вы хотите для вашего сына. – Снежана достала извещение и передала мужчине. - До свиданья.

Снежана покинула кабинет, оставив родителей и мальчика одних. На коридоре ее жала директор.

- Ну как, поговорили? – спросила она.

- Стыдно вам должно быть такому потакать. – Сказала Снежана. – Сейчас у меня нет доказательств, кроме моих домыслов, однако, рано или поздно, все попадаются.

- Я не хочу ничего плохого! – сказала директор. – Зачем же Максимке жизнь ломать. Ошибся, парень. Но, зачем же его судить-то? Молодой и глупый он.

***

Снежана просматривала бумаги. Много было непонятного. Нужно было все пересмотреть сначала. Многое игнорировали вызовы к следователю и не приходили. Сейчас в комнате допросов сидели и ждали мачеха и сводная сестра Мария. Но, Снежана понимала, что именно сейчас толку от их допроса было мало. Девушка ничего не знала. Да, Мария умирала мучительнее всего. Кто-то и хотел что бы так оно и было. Она умирала долго. Но еще больше всех пострадала Аста. Нанесли много ран вилкой. Это же какая ненависть должна быть.

В это время в дверь постучали. И следователю доложили, что пришли родители Максима вместе с самим Максимом.

Когда они зашли в кабинет это были уже не те самоуверенные люди. Мальчик шел, низко опустив голову. Было видно, что он плакал. Много плакал. Да и глаза его матери были красными. Она уже не бежала впереди всех, а заходила самая последняя, и стояла даже чуть сгорбившись, словно на плечах у нее был тяжелый груз. Отец старался держаться, однако его руки теребили портмоне, выдавая его беспокойство. Сегодня Снежана разрушила часть их мира. Сегодня их жизнь стала другой.

- Присаживайтесь. – Сказала она и все сели на стулья. – Я вас внимательно слушаю.

- Мы были у родителей Прохоменко Станислава. – Начал отец семейства. – Попросили у них прощения. Так же, мы взяли на себя обязательства возместить все расходы, потраченные на лечение мальчика, оплатим его реабилитацию в дальнейшем. Они сами выберут центр. Все расходы мы возьмем на себя.

- Очень хорошо, что вы добровольно согласились помочь. В суде это так же зачтется в вашу пользу. – Сказала Снежана.

- Нашего сына мы так же отправим к психологу и возьмем под контроль его действия. – Сказала мама. – Мы не думали, что все так далеко может зайти. Мы думали, что это была какая-то глупая шутка.

- И мы хотели бы узнать, защитается ли на суде наша помощь следствию? – спросил отец семейства.

- Помощь следствию? Да, она учитывается, если эта помощь значительна. Но в вашем деле все и так понятно. Но, полагаю, что если ваш сын поможет нам и расскажет кто еще был в туалете, то суд это тоже учтет.

- Он это, конечно, все расскажет. – Сказал глава семейства. – Но мы про другое следствие. Мы про убийство в горах.

Снежана вся напряглась как струнка. Впервые она подумала о том, что люди вокруг могли на самом деле много знать. Ей просто никто ничего не рассказывал, ведь тут, в Инте, она была чужая.

- Если ваша информация будет существенна и она подтвердиться, то конечно. – Сказала она.

- Только мы не хотели бы, что бы до суда афишировалось то, что мы вам помогли. – Сказала женщина. – Это возможно?

- Конечно. Есть тайна следствия и она соблюдается.

- Хорошо. – Сказал мужчина. – Наш сын расскажет, что он знает, а потом мы с женой хотели бы побеседовать с вами без него.

Снежана кивнула. И Максим заговорил:

- Нина Макаровна у нас давно преподает. Училка она, вроде, нормальная. Хорошо учит. Строгая, но не гнобит учеников. Вот только как пришла к нам эта сиротинушка, сразу сплетни пошли про нее. Приходили разные бабы и разборки ей устраивали, что она жопой перед их мужьями крутит…

- Максим! Как ты говоришь? – ужаснувшись воскликнула мать.

- Не мешайте! – строго сказала Снежана. – Продолжай.

- А потом к нам на замену стал математик приходить, попугаем Кешей мы его звали. – Продолжил рассказывать Максим. – И стала наша Нина Макаровна к нему клинья подбивать. Мы даже слышали, как другие учили, говорили что она бессовестная, ведь у Кеши невеста была. Да только невесте они той сочувствовали, а сами радовались, что другая дура страдает, а не они. Ведь Нина Макаровна баба такая, ничего. Видная. Было это все в прошлом году. А потом, в сентябре она уже невестой ходила. Важная такая. Только ей все говорили, что на чужом горе свое счастье не построишь.

И вот, где-то в середине сентября это было, мы с Колькой и Макаром курить пошли за школу. Там место такое, можно спрятаться, что никто тебя не увидит. Стоим мы, значит, курим на переменке и слышим, идет кто-то. Мы сигареты затушили, что бы по дыму нас не запалили. И сидим тихенько. По голосам мы поняли, что это Нина Макаровна. А вторую бабу мы не знали. Но та такая... перегидрольная блондинка. На проститутку похожа.

- Максим… - Вздохнула осуждающе мать подростка.

- Мама, ну вы сами сказали, рассказать все, как было! – сказал он ей. – Не нравится, выйди и не слушай тогда! – Максим повернулся к следователю. – Так вот, они стояли, курили и говорили про хахалей своих. Так вот, хохотали они так мерзко. Вот та, перегидрольная, ей втирала что-то типа того, что не беспокойся за своего Кешу. Бывшая его не соблазнит. Наоборот, он бывшую так подставит, что она потом в век от грязи не отмоется и не оправдается. А та, Нина Макаровна, помолчала, а потом и говорит ей: «И ладно. Пусть. Мне эту курицу не жалко. Она мне за все ответит. Потом ничего не докажет». А дальше они начали обсуждать что в поход с собой брать. Перегидрольная блондинка говорила, легко одевайся, лишнего не бери. Говорила, что поило нужно взять и побольше, и что начать пить уже можно в дороге. Типа там залезть на пик вообще плевое дело, что она со своим бывшим хахалем часто ходила. А теперь, этот козел с другой бабой идет. И что перергидрольная не пойдет с ними именно потому что, там ее бывший с новой телкой будут. Но, обещала, что когда будет праздник она их обязательно догонит. Вот и все.

- И девушку, вторую никто не знал? – спросила Снежана. Подросток отрицательно покачал головой. Потом он посмотрел на отца и тот одобрительно кивнул ему.

Снежана вызвала Петю и попросила его отвести паренька в другой кабинет и посидеть с ним. Когда Максим уходил он вдруг начал громко восклицать:

- Так вот же она! Та перегидрольная! – Максим указывал на доску, которую Снежана забыла закрыть жалюзи. Следователь встала и подошла к доске. Максим тоже подошел к ней и, показывая пальцем, сказал: - Это точно она!

Он показывал пальцем на фотоснимок Ларисы Пробкиной.

Продолжение будет завтра
Полностью рассказ "Ледяное сердце" можно прочитать на моем канале