"Гном: Детство" роман в жанре героическое фэнтези глава 28
Тахон встал сегодня пораньше, хотя у него был выходной. Дело в том, что он обещал дедушке сесть с утра на Маруську и доехать до Скалозубки. Посмотреть, как там дом, всё ли на месте. Ну, а самое главное — привезти, когда лошадь пойдет обратно с каменоломни, дядьку Мича. Трактиру требовался ремонт, а лучше этого гнома — плотника не найти в округе.
Тахон надел доспехи и взял свой топор в дорогу, стражникам Гурд разрешал, конечно, ходить в свой выходной в обычной одежде, но только внутри замка, а снаружи будь любезен в полном обмундировании, разрешалось только полушлем снимать и перчатки. «Брок», двуручный топор боевого гнома, можно было удобно переносить на спине. Для этого надевался специальный кожаный ремень, он отличался от обычного тем, что имел зацепы сзади и дополнительный ремешок, перекидывающийся через плечо наискосок, гном ловким движением закидывал топор за спину, закрепляя стальную часть на пояснице, а рукоять пристегивалась в области плеча стальной заклепкой через кожаный хомут.
Капитаном было принято решение, для топора нужны ножны, от лишних вопросов любознательных. Не хотелось постоянно отвечать на вопросы, почему руны так ярко светятся и почему они оранжевые, и как так вышло, что их четыре, а не три, как у всех подобных оружий. Дед Архид выкроил отличный чехол из толстой свиной кожи. Нет, перед боем его снимать не нужно было, если вдруг враг заставал врасплох, можно смело наносить удар, клепки легко расстегнутся, и ножны сами слетят, практически не повредившись.
Подкрепившись плотненько свиным окороком, Тахон вышел к главным воротам и стал ждать лошадку с телегой, сегодня Маруська едет не одна, Бограда отправили за отчетами в каменоломню.
— Аааа, это ты, дружок, — громко сказал высокий стражник, дежуривший сегодня на въезде, — я думаю, ты это или не ты, а это ты, оказывается.
— Это я, дядь... — и тут Тахон понял, что никогда не знал, как его зовут, — эмм...
— Да, вот так, и ты туда же, — взгляд стражника поник, — никто не знает, как меня зовут, а я всем говорил, специально подходил к каждому и представлялся, а с тобой знакомился? Не помню, ладно. Я тот стражник, который не впускал тебя, когда в первый раз пришел в замок. Ну? Вспомнил? Это мы с ребятами договорились не впускать тебя. Имя мое Стебан.
Стражник протянул руку, Тахон подал в ответ, и Стебан сжал ее так крепко, что искры из глаз полетели у гнома.
— Ну что, будем знакомы? — улыбнулся стражник, не отпуская руку. — Только ты уж запомни, пожалуйста, приятелей нужно помнить, а то с кем ни познакомлюсь, стороной меня обходят после. Странные какие-то.
— Хорошо, дядь Стебан, — прокряхтел гном, пытаясь освободить руку, но всё напрасно, кисть была зажата, как в тисках, — крепкие у тебя руки для человека, да, пожалуй, и для гнома будет чересчур.
Стебан отпустил руку и расхохотался:
— Всё время забываю, извини, понимаешь, я рос в семье без отца, с мамой, бабушкой и тремя сестричками. Так вот, мама, дабы прокормить голодные рты, брала белье стирать со всей деревни, а когда сестренки подросли маленько, то и на них брала тряпья, уже и с соседних деревень. А мне, как мужчине, доверяли только отжимать, вот я и довел технику до совершенства, через полгода так выжимал, что можно было и не сушить после.
— Понятно, — сказал Тахон и встряхнул кисть, — только давай договоримся, при встрече просто махать рукой или кивать.
— Ага, я теперь на воротах всегда буду дежурить, со сменщиком только меняться через день, капитан сказал со всеми подозрительными здороваться обязательно.
Гном постоял еще немного, лошади все не было, и только Альма, увидев его из окна трактира, выбежала на улицу:
— Тахон, ты за плотником в Скалозубку?
— Угу, и дом проверить, всё ли нормально.
— Вот правильно, дома нужно проверять и проверять, мой тоже посмотри, ключ под ковриком у порога.
Альма посмотрела по сторонам, как будто огляделась:
— Дружочек, привези мне из дома посуду, ладно? Ту, что для гостей использовала, тарелки, ложки, чашки, здесь с этим трудно. И вот еще что...
Альма подошла к Тахону близко, посмотрела на высокого стражника, стоящего в нескольких шагах у ворот, и что-то прошептала на ухо.
— Ого, — удивленно ответил гном, — ладно, посмотрим.
— Я тебе доверяю, мой мальчик, — договорила Альма и ушла обратно в трактир дорисовывать вывеску, она никак не может придумать подходящее название.
Послышалось ржание лошади, из-за поворота показалась Маруська с телегой, на которой сидел Боград и бочки с вкусной горячей кашей, мешок булок, квас и железный чан с жаренными куриными котлетами. Запах стоял такой, что когда телега поравнялась с Тахоном, тот хоть и завтракал с утра, но слюнки потекли рекой.
— Как ты с этим справляешься? — спросил гном «кучера».
— Очень просто, — ответил Боград и достал котелок, в который ему положили отдельно кашу с котлетой в дорогу, — запрыгивай, пора ехать, и так припозднились сегодня.
Гном залез на телегу с третьей попытки, в железных доспехах это делать было крайне неудобно, даже Стебан подошел подтолкнуть и по привычке протянул руку Бограду, но тот в ответ просто кивнул.
— Ну что, поехали, Боград, — сказал Тахон, хорошо усевшись на солому, снял топор со спины и удобно облокотился на одну из бочек. — Угу, поехали.
— Ну, чего стоим-то?
— Тахон, ты же знаешь, Маруська сама везет телегу, когда захочет, я не управляю ею.
— Маруська, трогай, родная, гномы в шахте устали и хотят кушать, — крикнул Тахон.
Лошадка фыркнула, повернула голову, пытаясь посмотреть назад, топнула два раза копытом о землю и потихоньку потянула телегу.
— Дорога не близкая, ехать несколько часов, раньше обеда точно не приедем, — сказал Боград и тоже прилег, прислонившись к другой бочке. — Ты как хочешь, а я обычно дрыхну в пути, сильно укачивает, видишь ли.
— Или ты можешь по дороге рассказать мне какую-нибудь историю, — улыбнулся Тахон.
— Не знаю я историй, а хотя нет, одну вот знаю, слушай, — Боград закрыл глаза.
Давным-давно, когда я был еще маленький, жила в нашей деревушке девочка, звали ее Тать. Родителей у нее не было, только бабушка. До чего бойкая девчонка была, ух... С мальчишками дралась, представляешь. Так вот, с ранних лет у этой Тать стали проявляться некие способности. Вроде как магические, вроде как и нет. Приезжали наставники с королевской школы магии, смотрели, качали головой и уезжали обратно. Нет, говорят, никакой магии, в классическом виде уж точно, даже намеков. Дело в том, что Тать могла видеть будущее, причем как на короткий срок, так и, как выяснилось, на года. Естественно, она, не будь дурой, не делала этого при королевских посланцах, прекрасно знала, куда увозят магов, бабка рассказала.
Бывало, соберутся деревенские мужики на охоту, а она прибежит, бросится одному на шею и вцепится в рубашку, да так, что не снять.
«Дядя-дядя, не ходи», — ревела девочка, никак не успокаиваясь.
Это позже к ней уже стали прислушиваться, а поначалу смеялись и недоразвитой считали. Пошли мужички в тот день в лес, да на медведицу с медвежонком набрели, та и задрала с перепугу того мужичка.
Или вот еще, все ребята в «зашвырни кота» играют, а она сидит, палочкой рисует на земле дерево и человека под ним, да так усердно рисует, по несколько раз проводит очертания. Вцепилась в палочку, ладонь расцарапала до крови, слезы ручьем, все равно рисует. И что ты думаешь? Вечером пришли мужики с лесопилки, рассказывают, как одного чуть не придавило, дерево само, ни с того ни с сего, упало рядом с лесорубом, еле успел отпрыгнуть. Главное, не гнилое, не трухлявое. Мальчишки тут же рассказали про выкрутасы Тать, и все еще долго думали, маленькая ведьмочка хотела убить или, наоборот, спасти лесоруба своими узорами на земле.
— Да много таких случаев было, она и мне предсказала, говорит, умрешь ты, глупый гном, на лошади, но будет это не скоро, — сказал Боград, вдруг замолчал, и тело его обмякло на соломе.
— Дядь Боград, ты живой? — Тахон встрепенулся и стал тормошить гнома за грудки. — Эй, не пугай меня так.
— Да живой я, живой, — очнулся гном, — закемарил просто, говорю же, укачивает.
Гномы молча продолжили путь. Боград достал котелок с едой и стал наворачивать за обе щеки.
— Так что там с девчонкой? — спросил Тахон.
— С ведьмочкой-то? А кто ее знает, не по душе она была соседям, люди не то что не любили ее, скорей боялись. Ну кому охота было знать, что умрешь не сегодня-завтра, вот и писали на нее доносы во дворец, до самого Верховного мага, говорят, дошло. Выслали за ней отряд усмиренных магов, те приехали, нашли ее на опушке леса, хотели надеть кандалы, а она возьми да и улети. Не спрашивай меня как, я не видел, а вот то, что маги уехали без Тать — это видел. Люди болтают, взяла и взлетела, маги как оцепеневшие стояли, все понимали и ничего не могли сделать, ни слова сказать, ни рукой пошевелить, и магия как будто в них иссякла на время. Так и улетела, поднялась выше деревьев и в сторону леса.
— И что, больше никто ее не видел?
— Неа, — Боград вытер нос рукавом куртки, — говорят, когда бабка ее умерла, то на кладбище видели кого-то. С дороги могилу видно, и люди, проходящие мимо, видели склонившуюся женскую фигуру. Подойти, конечно, никто не захотел, дураков нет.
Гномы молча ехали дальше, Боград уснул, а Тахон смотрел на деревеньки, мимо которых проезжала их телега, после отклонил голову назад, долго смотрел на небо, облака и тоже уснул.
Проснулся Тахон от ржания Маруськи, она остановилась возле Скалозубки и ждала, пока гном слезет.
— Вот это да, чуть не проехал свою остановку, — сказал Тахон. — Ну, Маруська, с меня морковка.
Гном спрыгнул с телеги, взял свой топор, закинул его на спину и пошел в сторону деревни:
— На обратном пути дождись меня обязательно, я с тобой поеду.
— Лады, заеду за тобой, — ответил Боград и тихо добавил: — Если не усну.
Тахон направился в сторону своего дома. В деревне было как-то по-странному тихо, такой глухой тишины он не слышал ни разу в жизни. Ни гномов, ни людей не было видно и слышно. Да что там гномы, ни пения птиц, ни шелеста листвы деревьев, и даже скрипа старой сосны не было слышно.
«Не к добру всё это», — подумал Тахон и погладил ручку топора за спиной, он почему-то слегка завибрировал, чего раньше не случалось, — «Тише, Брок, всё хорошо, папа рядом».
Гном дошел до дома, где жил с дедом Архидом, и открыл калитку. Она запиралась только изнутри на задвижку, но можно было снаружи отпереть, если знать, как просунуть руку. Во дворе было тоже тихо, кур дед раздал соседям, так как уезжал срочно и некогда было их рубить. Хряка с поросятами, по той же причине, отдали Исашке, у него нет отца и пять сестричек.
Тахон обошел дом, все вроде как раньше, погреб без крыши на месте, кузня стоит. Открыл дверь дома, вроде никого не было, замок на месте, дома чисто. Вышел снова на улицу.
«А где все соседи? Обычно ребятня бегает по деревне, визг девчонок, крики мальчишек, даже собаки не лают, с роду такого не было», — подумал Тахон. — «Надо дойти до дома тетки Альмы, она просила всё проверить».
Гном шел по деревне, заглядывая через забор на соседские дворы, пытался вглядываться в окна, никого не было, все как будто взяли и ушли куда-то.
Калитка Альмы открывалась так же, один мастер делал засов, Тахон без проблем ее открыл. Достал ключ под ковриком и открыл висячий замок на бывшем трактире. Дверь открылась, в доме все по-прежнему, уезжая, Альма все оставила, взяла только одежду и самое необходимое. Тахон прошелся по комнатам, потом расстелил на столе скатерть, сложил железные тарелки, ложки, кружки, половник и всю кухонную утварь, что попалась под руку. Завернул скатерть узлом, сделав таким образом импровизированный мешок.
«Ну, вроде всё», — подумал Тахон, взял узелок и вышел во двор. — «Оставлю-ка я пока посуду на крылечке, тетка Альма просила к бабке Клавьете зайти, и дядьку Мича пора найти, лошадка недолго в каменоломне разгружается».
Гном перешел на другую сторону деревни и двинул к дому бабки. Топор не переставал вибрировать, то тише, то чуть сильней. Калитка у Клавьеты не запиралась, не было нужды, соседские детишки прибегали к ней каждый день, она рассказывала им сказки и угощала пирогами или плюшками, которые сама пекла. А самый ее вкусный пирог был с черникой, никому рецепт не рассказывала, говорила, семейный секрет, как ни просили соседки — ни в какую.
Вот этот рецепт-то и просила добыть тетка Альма, когда шептала Тахону на ухо у ворот: в трактире должно быть главное блюдо, которого нет нигде в других местах, люди должны сходиться со всей округи, чтобы его попробовать.
— Эй, тетка Клавьета, ты дома? — дверь дома была тоже не заперта, Тахон постучал три раза и вошел, не дожидаясь ответа. — Это я, Тахон, ты тут?
Гном осмотрел единственную комнату в доме и увидел, что бабка спит на кровати. Только как-то странно спит, лежит на покрывале, одетая, да еще и в обуви. Как дышит тело, тоже не было видно, точно мертвая. Тахон подошел к кровати, нагнулся над телом и повернулся левым ухом ко рту бабушки, дыхание есть.
Гном подумал:
«Раз бабка спит, поищу-ка я пока рецепт пирога среди ее записей».
Тахон тихонько, стараясь не разбудить, подошел к тумбочке, аккуратно открыл, хорошо, та не скрипела, и стал рыться среди кучи разных бумажек. Клавьта была травница, от своей бабки научилась, где какая травка растет и чего лечит, а к старости лет забывать начала. И либо чтоб самой не забыть, либо чтоб не пропали зря знания, стала записывать, передать учение некому. Своих детишек у нее не было, а те, что навещали старушку, больше сладкими плюшками интересовались, чем лечением.
Гном перебирал бумажки толстыми пальцами и никак не мог найти нужную.
— Положь на место, — раздался голос за спиной, Тахон почувствовал холодок по коже.
Гном обернулся, бабка сидела на кровати и смотрела на него, не моргая.
— Ты чего там потерял? М? — продолжила Клавьета.
— Я?
— Ну не я же! — улыбнулась бабка. — Правду говорят про вас, охранников.
Тахон закрыл ящик и подошел к бабушке:
— Что в деревне происходит? Где все? Почему ты спала? От чего такая гробовая тишина?
— Так ты что, ее не видел? — сказала Клавьета.
— Кого?
— Старуху с растрепанными волосами, одетую в лохмотья, — бабка снова легла, — глаза у нее черного цвета и без белков, я подумала, смерть ко мне наконец-то пришла, говорю: «Подожди минуточку, причешусь да губки свеклой накрашу, надо же платье красивое надеть, когда гномы хоронить будут, должна хорошо выглядеть». Столько ее ждала и на тебе, пожалуйста. Пришла, когда я не в настроении.
— Дальше-то что? — заволновался Тахон.
— Да ничего, взяла меня за плечо и спросила что-то, я не расслышала, тогда она завизжала так громко, что я сознание потеряла, вон кровь даже из ушей текла, оказывается, смотри. Просыпаюсь, а в моем ящике роется толстый гном. Ты чего хотел-то?
— Понимаешь, тетка Альма...
— Всё понятно, можешь дальше не продолжать.
— Выслушай, она открывает в замке лорда новый трактир, — вдохновенно продолжил гном, — нам жизненно необходимо главное блюдо в сие заведение. Лучше твоего пирога мы ничего не пробовали. Ты только представь, все жители в округе будут приезжать, только чтобы его отведать. Как тебе такое?
— Ладно, уговорил, только назовите пирог в меню «Клавьета», а то я знаю Альму, — бабка встала с кровати и пошла к столику, — сейчас тебе запишу на бумажке.
— Договорились, я пока дядьку Мича поищу.
Тахон вышел из дома, прошел в калитку и обратил взгляд на дом напротив, это был его с дедушкой дом, и там кто-то был во дворе.
— Эй, — крикнул гном.
В калитке родного дома вдруг появилась старуха, вся в черных лохмотьях и длинными седыми волосами, развевающимися на ветру. Она смотрела прямо на Тахона. Гном взялся за ручку топора и был готов прямо со спины резким движением рубануть, он тренировал такой удар не раз. Ведьма завизжала на всю деревню, исчезла и вдруг появилась прямо перед лицом гнома. Тахон не мог пошевелиться, руки его стали весить тысячу булыжников, и по всему телу была дрожь. Топор сильно вибрировал.
— Где он? — проскрипела ведьма, темно-синие вены проступили через бледную кожу ее лица.
Продолжение следует...
UPD:
Художественное прохождение WoW Хардмод. Глава 28. Есть только путь
Эту историю можно читать даже если вы не играли в World of Warcraft. Этому способствует и то, что главный герой попал в WoW из другого мира. А те, кто знает игру, смогут взглянуть на ее мир с новой точки зрения. Приятного чтения подписчикам и новым читателям. Начинать ознакомление лучше с авторских пояснений, а сюжет начинается с Пролога
Часть содержания для удобства:
Книга 1. WoW (Художественное прохождение WoW Хардмод)
Введение (более подробное содержание можно найти здесь)
===================================================
Глава 23. Дорога к Южнобережью
Глава 26. Сколько стоит добыча?
Глава 28. Есть только путь
Оул опять начал было грустить, но затем с усмешкой подумал, как бы демон пропесочил его за слишком большие риски вчера в бою, а также за угрюмое настроение сегодня.
Маг взбодрился. Пора заниматься делами. Пора было навестить коллекционера: он явно уже подобрал нужные дворфу книги.
Так и оказалось. Коллекционер удивился, что Оул погулял не часок, а намного больше, но с другой стороны был рад, что его не отвлекали от расшифровки.
Книги, которые были нужны дворфу-варлоку уже ждали аккуратной стопкой на столе. Маг-коллекционер же был все еще занят расшифровкой, но был рад тому, что у него выходило.
Оул поблагодарил за работу и телепортировался в Стальгорн. Дворф добавил для жемчужины каких-то еще приспособлений, назначение которых магу не было понятно и приблизительно. Но приходилось доверять мастерству колдуна.
Оставалось получить книгу в Тераморе. Из Гавани Менетилов точно ходил корабль прямо до Терамора. Из Стальгорна по воздуху было быстро добраться до Болотины.
Билеты на корабль Оул купил прямо в Гавани. Ждать корабля нужно было примерно еще 5 дней, если не выйдет неожиданностей. Тут маг и задумался, что путешествие по морю может занять долгое время ведь расстояние между материками могло быть огромным.
Пока Оул ожидал прибытие корабля, то успел несколько раз телепортироваться и поперелетать между городами закрывая некоторые накопившиеся небольшие дела.
В Лок Модане еще раз побывал у Лиги на раскопках. Дворфы собрались праздновать завершение экспедиции. Но у них не было запасов пива. Попросили купить для них бочку в Телсамаре.
В городе Оул купил целую повозку-бочку, но был вопрос, кто доставит ее на раскопки. Продавец сказал, что у мага же вот лошадь есть – пусть и впрягает ее.
Оул задумался, а затем потратил кучу времени, чтобы заставить ездовую лошадь сделать то, чего она никогда не делала.
Но к вечеру удалось наконец-то договориться с лошадью и привезти пиво обрадовавшимся дворфам.
Заснул маг, сидя за столом с веселыми дворфами.
Разбираясь со своими вопросами Оулу пришлось на один день отправиться вновь в Красногорье.
На этот раз его уговорили все-таки участвовать в рейде на крепость, захваченную орками.
Маг чувствовал себя намного сильнее, чем ранее. Да и остальные в отряде были явно сильны.
Сперва все шло по плану. Но отряд осмелел, когда спокойно перебил орков во внутреннем дворе крепости, а затем слишком дерзко вошел в основное строение. Это было на грани. Никто не погиб, но один из охотников получил ранение. Все бы ничего, но в ране оказался какой-то редкий яд. Второй охотник в отряде - Stivensons - сказал, что в Болотине есть трава, которая может помочь. Маг решил помочь и сказал, что отправится в Болотину через Стальгорн, куда чуть позже телепортируется, но нужно сперва разобраться с парой вопросов в Приозерье. Охотник же отправился сразу же своим маршрутом. Договорились встретиться в Гавани Менетилов.
Пока Оул ехал верхом из крепости, то по пути наткнулся на сражение с орками. Это был варлок. Он вместе с одиноким стражником сражался против целого отряда орков. Маг использовал эффект неожиданности и весь свой арсенал магии льда, чтобы сравнять силы.
Стражник был ранен, но никто не погиб.
Варлок по имени Крысоед поблагодарил за помощь и предложил вместе добраться до города.
Оказалось, что колдун выполнял поручение стражи. Но на этот раз сами не отправляли войск, а только одиночек-добровольцев. Как же так выходило, что орки вновь и вновь прибывали с севера в Красногорье. Если так пойдет дальше, то королевство отступит из этих земель. Нужно было, чтобы основные войска Штормграда вернулись с войны. Что же там происходит на северном материке? Может быть Оул не там прикладывает свои силы?
«Стоп, стоп. Я кажется вновь начинаю думать, что я должен в этом мире помогать всем. У меня свои цели. А первая выжить. Ну, и демону помочь стоит.»
Маг телепортировался в Стальгорн. Затем долетел до Болотины. Охотник Stivensons уже ждал в таверне. Как он добрался быстрее?
Вместе они отправились на болота. Трава росла в больших количествах на восточных лугах Болотины. Но вот незадача: племя гноллов устроило сразу несколько лагерей в округе. И едва охотник и маг приблизились – их заметили и атаковали.
Гноллы не были так уж сильны. Но их было слишком много.
Началась битва. Маг действовал привычно: одна цель превращалась в овцу, а другая замораживалась. Однако, ручной зверь охотника не очень был готов к тому, что на него со всех сторон набросятся противники. Зверь запаниковал, охотник попытался успокоить его, но не заметил, как несколько гноллов подкрались позади.
Маг обернулся, когда было слишком поздно. В немом вопле Оул открыл рот, но не смог уже ничего сказать, когда увидел, как сразу несколько кривых мечей воткнулось в спину охотника.
Оул подбежал ближе к сраженному охотнику попутно разбрасываясь заклинаниями. Зверь охотника еще сражался, но множество ран на его теле говорили, что это уже последний бой.
Магу удалось перебить часть гноллов, а другая часть с ранами разбежалась кто куда. Осмотрев раны охотника Оул понял, что того уже не спасти. Будь здесь настоящий жрец или лекарь, то шансы еще были. Зелья, которые маг пытался залить в горло охотнику, тот уже не мог глотать.
– Письмо, – скорее догадался, чем расслышал маг, последнее, что сказал охотник.
Охотник был мертв. Оул похоронил охотника и его зверя здесь. В лугах рядом с болотами. Камня для надгробия найти не удалось и пришлось импровизировать с ветками и деревяшками, которые маг нашел в пустом лагере гноллов.
В вещах охотника было письмо. Адресовано оно было, похоже, брату охотника.
Маг нашел нужную для противоядия траву, согласно объяснению охотника. Затем вместе с письмом и личными вещами охотника телепортировался в Штормград.
Чтобы не терять время, маг полетел в Красногорье. Охотник с ядом в ране уже был в городе. Маг отдал траву местному алхимику. Зелье помогло почти мгновенно.
– Его еще может полихорадить, но опасности для жизни больше нет, – пояснил алхимик.
– Одна жизнь спасла другую своей ценой… – едва слышно проговорил маг и телепортировался в Стальгорн.
В столице дворфов маг отправился в отделении дворф-почты. В посылке он отправил вещи и письмо от охотника. Оул хотел еще и дописать небольшое письмо от себя. Но все же не решился.
Маг полетел в который уже раз в Гавань Менетилов.
Было уже время прибытия корабля. Но корабля не было. И на следующий день, и на следующий.
И вот спустя еще три дня на горизонте показался парус.
Оказалось, что на корабль была совершена попытка нападения. Но капитан был ветераном второй войны и смог выжать максимум и уйти от пирата, хотя и пришлось отклониться от маршрута.
Оул уточнил, а как долго плыть до Терамора напрямую? Если погода будет хорошей и магические движители будут в норме, то за какие-то 15 дней можно уже быть на месте. Благо и кораблей ходит несколько. Обычные корабли могли плыть между материками долгие месяцы. Современные магические движители же превратили такие опасные морские путешествия в увеселительные прогулки.
Целых 15 дней. С одной стороны, действительно это не месяцы. Но есть ли у Оула столько свободного времени?
Кстати. Всегда внимательно изучайте написанное в ваших билетах. Я бежал к кораблю. Но как-то и забыл, что из Терамора ходит не один, а несколько кораблей. Смотрю прибыл корабль.
На него забежало несколько персонажей других игроков. Я рассматриваю корабль. Похоже, что это не на Терамор. Отличается внешне. Но так как раньше всегда играл за Орду и летал дирежаблями, то поверил ребятам, которые с корабля крикнули, что это корабль в Пылевые топи (перепутали название с Болотиной, но я понял, что речь про другое болото, уже на Калимдоре). А я как раз начинал писать в чат в РП манере, что мол судари, не подскажите ли куда отправляется корабль этот.
Но они ответили раньше, и я убрал свои сомнения и заскочил на уже собиравшийся отправляться в путь корабль. В Нордскол.
Посмеялись в чате вместе.
Впервые попробовал на корабле попасть до разрешенного уровня. Теперь знаю, что телепортирует в таверну. Судя по всему, в ту, где установлен камень возвращения. В моем случае это был город отправления. Так что я пока не понял по камню или городу, откуда корабль уплывает.
Благо нужный корабль не успел за это время уплыть. А посему историю продолжаем.
До отправления корабля оставалось время, и маг успел закупить целую кучу книг в единственном книжном магазине города. Повезло, что такой вообще был тут.
Первые дни плавания магу было не до книг. Его все-таки укачивало. В стоимость билета входило и питание, но есть не хотелось. Оул просто лежал в своей каюте. Он не замечал, как цвет его кожи изменился и что он похудел.
О. Вспомнил. Может кому-то захочется ознакомиться с набором историй про морское путешествие.
Смотреть лучше без детей. Там дичи хватает. Но вот атмосфера подобного плавания прямо передана на все сто.
Спустя еще один день голод начал побеждать качку. А может быть море стало поспокойнее.
Оул начинал уже ходить по кораблю в такт качке.
Голод начал побеждать, и маг смог заставить себя поесть.
– Хорошо, что наш корабль даже в полный штиль плывет к своей цели, – проговорил капитан, когда заметил Оула на верхней палубе.
Маг кивнул в ответ и смотрел вдаль на горизонт, где должен был находиться Терамор.
Книги читать почему-то не очень хотелось. Часть купленных томов был бесполезен. Маг не понимал почему купил их вообще. Другие книги лишь повторяли уже прочитанное ранее.
Из полезных книг оказалась та, где писалось про то как расслабиться. Это был трактат какого-то эльфа-долгожителя, где он говорил, что даже люди могут жить дольше, если изменят свое отношение к вещам. Люди часто переживают из-за вещей, на которые не могут повлиять сами, а нужно понимать, что входит в их область влияния и заниматься именно этими вещами. Круг влияния можно увеличивать или уменьшать. Оул читал книгу медленно и вдумчиво. Прочитав новую главу, маг ходил по верхней палубе, думал и смотрел на море.
В книге было еще много интересных для Оула мыслей, но у меня ощущение, что эльф-автор книги вдохновился этой книгой:
«Как быть стоиком. Античная философия и современная жизнь» Массимо Пильюччи
Уровень 34
Когда Оул дочитал книгу, то у него как-то сменился подход к работе с энергией, и он смог достичь нового уровня владения магией.
В итоге корабль прибыл спустя 17 дней путешествия. Это было крайне быстро.
Терамор встретил мага еще не полностью развеявшимся утренним туманом. Очертания других кораблей и крепостных сооружений просматривались, но были частично скрыты.
Покинув порт, Оул отправился к башне магов, которая высилась над всем остальным городом.
На первом этаже башни мага встретила эльфийка Изурия. Вступив с ней в разговор Оул узнал немного о городе, о правителе, некоторых порядках, немного о проблемах и даже изучил аркан телепортации в данную башню.
Изурия так же сообщила, что правительница Терамора не сможет принять мага сегодня, а потому эльфийка посоветовала остановиться в таверне и прийти завтра.
Так маг и сделал, а заодно открыл точку перелета, которая была рядом с портом. В таверне узнал последние слухи. Ничего нового. Разве что пиратская активность вокруг Терамора будто бы увеличилась. Так что эльфийские корабли перестали плавать в данный порт. Теперь чтобы попасть в столицу ночных эльфов или дренеев нужно было сперва попасть в Штормград. Оул постарался запомнить эту информацию.
Оставшуюся часть дня маг изучал город и дочитывал книгу.
Утром следующего дня Оул вернулся в башню.
Долгими переходами и подъемами маг поднялся сперва в библиотеку. Здесь был сурового вида маг терамора Горейс Олдер. Оула почему-то в дрожь бросило, когда Горейс оказался рядом.
Оул предложил книги, которые купил в Гавани Менетилов в дар здешней библиотеки. Горейс с радостью принял книги.
Оул решил уточнить нет ли здесь оставшейся нужной книги, которая была в списке дворфа-варлока.
Горейс задумался и сказал, что похоже именно эту книгу среди прочих пару недель назад брали маги из столицы дренеев. Горейс не против одолжить книгу, но сперва нужно, что Оул сам отправился к ним.
Наверху башни Оула приветствовал маг Тервош, который помогал управлять башней и здешними исследованиями. Но в самом Тераморе управляла леди Джайна Праудмур. О ней упомяналось в нескольких исторических книгах и Оул сразу вспомнил, что она также являлась магом, предпочитающим водную стихию.
Как и было обещано страже, Оул передал правительнице Терамора шифрованное послание.
Джайна поблагодарила и попросила как-нибудь зайти в будущем, так как Терамору скоро понадобится помощь надежных людей.
А Оул начал обдумывать новый маршрут, чтобы добраться наконец-то до недостающей книги.
Пойдем войной
Исходная цитата:
- А давайте пойдем войной на дварфов?
- Это бессмысленно, они строят быстрее, чем мы будем разрушать
- Тогда, давайте пойдем войной на орков?
- Это бессмысленно, они размножаются быстрее, чем мы их будем истреблять
- Тогда мы пойдем войной на тупых людишек!
- Ваше Величество, мы и есть тупые людишки.
"Гном: Детство" роман в жанре героическое фэнтези главы 26-27
— Красота! — Тахон стоял на вершине дозорной башни и смотрел вдаль за пределы замка. — Я даже и подумать не мог, что может быть так красиво.
— Ага, красиво, аж голова кружится, — ответил Ихард, — когда впервые заступил на дежурство, меня тошнило прямо на зубцы.
— И как же ты смог перебороть головокружение? — спросил гном.
— Да, очень просто, капитан Гурд помог, — засмеялся Ихард, — дал мне тряпку и ведро воды, сказал, чтоб к утру зубцы стен блестели, как у эти... Черт, забываю все время... Ну ты понял.
Внешнее кольцо стен замка было сложено из булыжника. Стены имели толщину такую, что по ним можно было спокойно разойтись двум гномам в полном обмундировании, да и не просто разойтись, но и сделать шуточный реверанс при встрече. Замок проектировали лучшие королевские гномы-инженеры, и по идее у этих стен должен быть огромный запас по прочности, но никто никогда не проверял. И даже в Великую битву замок не был обстрелян из требушета, враги сначала его осадили на недельку, а после подошла подмога в составе королевской конницы, и неприятель бежал.
Замок имел две надвратные башни и семь дозорных по всему периметру. Внутри каждой дозорной башни была винтовая лестница для подъема в верхнее служебное помещение, а также еще выше на смотровую площадку. Площадка имела навес от дождя и зубцы для прикрытия от обстрела защитников крепости, такие же зубцы имелись по всем стенам.
В каждой такой башне дежурил стражник и в определенное время делал обход по стене к соседним башням. Стража встречалась на середине пути и, выдав пару шуток, возвращалась к себе в башню. Время, когда стражники встречались, было тайной, Гурд лично контролировал этот вопрос и частенько менял план.
Тахон служил гриднем в одной такой башне, заступал на сутки, а двое отдыхал. Ну, как отдыхал, день спал и день тренировался. Вот и сейчас на очередном своем обходе гном встретился со стражником из соседней башни, Ихардом.
— Скорей бы получка, жду не дождусь, — прищурил глаз Ихард, — пойду в ближайший трактир и угощу пару гномок крепким элем. И почему только у нас в замке нет забегаловки, вот скажи мне, как гном гному?
— Не знаю, дядя Ихард, — ответил, улыбаясь, Тахон, — столовая-то есть.
— В столовой всё совершенно не так, не по-гномьему настроению, — не успокаивался Ихард. — Представляешь, они там такое придумали, с ума сойти можно. Чтобы купить кружку темного эля, обязательно нужно вдогонку взять здоровенную котлетину, и ведь не отходят же, стоят и смотрят, чтоб съел. Вредители, одним словом. Да и толку-то, столовая работает только ближе к обеду и до вечера. А ночью? Ночью же медового квасу хочется, вот скажи... Гномье нутро всегда праздника хочет именно ночью.
— Дела... — сказал Тахон.
— Дела... — ответил Ихард.
Гномы постояли еще немного и молча разошлись, каждый к своему посту.
Тахону выдали доспехи стражника со склада, они были ношеные и выкованы по общим меркам, поэтому в некоторых, важных для гномов, местах натирали. Дед Архид пообещал внуку выковать новое обмундирование, он сейчас трудится в кузнице Родана Подотриноса. Гурд рекомендовал друга лорду как легендарного кузнеца и учителя Родана, и тот даже хотел принять его на службу на место главного кузнеца, но Архид со всем уважением отказался. Старый кузнец был скромен и ответил лорду, что годы его не жалеют, да и ученик давно превзошел своего учителя, чему он, несомненно, рад. Тогда лорд, услышав такие благородные слова, поставил деда на довольствие в столовой, жалование несколько монет в неделю, как он выразился, «дабы штаны не спадали» и выдал пропуск на вход во внутреннее кольцо замка, чтобы друзья чаще виделись. Родан был рад новости, его учитель будет работать вместе с ним, и особенно обрадовался, когда узнал, что не вместо него. На радостях разрешил Архиду браться за любую работу на выбор без обязательств. Вот дедушка и не упустил шанс сделать внуку доспехи по размеру.
Альма переехала в дом к Гурду. И пока тот на службе, быстренько навела там порядок. Разложила все вещички по своим местам, передвинула диван на первом этаже на шаг в сторону и переставила все подсвечники на другие места. Потом попросила Номена помочь ей поменять местами дубовый стол и большую кровать на втором этаже. Постелила привезенный с собой ковер на пол перед кроватью, расставила небольшие картины по полочкам, и одну большую повесила на стену над камином. Отправила вещи Гурда из единственного шкафа в стирку и повесила туда свои платья.
Альма подвинула небольшую тумбу с резными узорами на новое место к кровати. Она подумала, что там личные вещи Гурда, и долго не открывала ее, все гадала, что в нем может быть, но любопытство одолело ее:
«Ну чего там может быть? Тем более у одиноко живущего гнома, подштанники, поди, да пару носок. Он только рад будет порядку в доме».
Хозяйка дернула за ручку выдвижного ящичка, но тот не сдвинулся с места. «Вот это поворот. Заперт! Гурд живет один и запирает ящик на ключ. От кого? От себя? От Номена? От воров? А может, он от меня запер перед моим приездом?» — сотни вопросов завертелись в голове Альмы. — «Ну вернется, я ему устрою».
Капитан стражи пошел с вечерней пересменки сразу домой. Он не стал заходить в столовую и решил послать Номена, чтобы тот принес ужин для всех. Пока шел, задумался, он всегда думал, когда идет, и, войдя в дверь, бросил беглый взгляд на комнату этажа. Потом вышел и отошел на несколько шагов...
— Да нет, вроде мой дом, — пробухтел гном, — а внутри не мой, странно.
Снова зашел и увидел Номена, выходящего из подвала.
— Дружок, сходи, пожалуйста, в столовую и возьми наши порции, будем ужинать сегодня дома.
— Хорошо, я мигом! — ответил юный маг и хотел было уже бежать, но Гурд остановил его.
— Подожди, — капитан достал монетку из кармана и протянул Номену, — возьми чего-нибудь сладкого на десерт, что будет, то и бери. Альма сказала, теперь мы пьем не медовый квас, а этот противный... Ну как его зовут? То ли чой, то ли чай или чуй... Брррр, чего только не придумают, редкостная гадость.
Номен взял монетку и вприпрыжку побежал в столовую.
— Моя булочка? Ты дома? — крикнул Гурд, подняв голову вверх по лестнице.
— Я же просила не называть меня так на людях, ты что, забыл? — Альма спустилась и обняла жениха.
— Так ведь нет никого, моя сладенькая, Номен ушел за едой, — улыбнулся Гурд.
— Опять столовая еда, а ведь я сама прекрасно готовлю.
— Я знаю, очень люблю, как ты готовишь, семнадцать лет я каждые две недели ездил к тебе на побывку и потом снова две недели мечтал о твоей стряпне.
Гурд оглядел дом, поднялся на второй этаж и снова спустился:
— Однако...
— Не нравится?
— Ну... Я привык просто к такой расстановке вещей и знал, что и где у меня лежит.
— Ну так нравится или нет?
— Скажем так, необычно, будем привыкать.
Альма накрыла скатерть на стол на первом этаже, поставила котелок с водой на угли камина, расставила три тарелки, три ложки и три чашки. По центру стола поставила заварочный чайник, который ей подарили соседки в деревне на день рождения.
— Гурд, я так не могу, мне нужно работать, — вздохнула Альма, — мне нужно чем-то себя обязательно занять.
— Чем, например?
— Не знаю, давай я хотя бы в пекарне работать буду, ну или в столовой.
— Я что-нибудь придумаю, не переживай, у меня есть одна идея, но пока не скажу, если всё получится, то будет сюрприз, — Гурд подошел к камину и пошевелил угли кочергой.
— Я сегодня прибиралась и никак не могла открыть тумбочку, представляешь, оказывается, она заперта на ключ, — сказала Альма, стараясь сдвинуть брови как можно строже, но это у нее плохо получалось, совершенно не могла злиться, когда видела доброе лицо жениха.
— Всё верно, тумба заперта.
— Ты от меня ее запер? — старалась сделать серьезный голос гномка.
— Альма, ты прекрасна еще больше, когда пытаешься злиться, — Гурд положил кочергу и подошел к ней, — этот ящик заперт семнадцать лет, я его не открывал с тех пор, как первый раз уехал в Скалозубку.
— И что там такого ценного? И где ключ?
— Ключик висит у меня на шее, на веревочке, — Гурд расстегнул рубаху, снял с шеи шнурочек и протянул невесте, — ну, можешь сама посмотреть.
Гномы поднялись наверх по ступенькам, Альма вставила ключик в замочную скважину и повернула. Замок легко поддался, и ящичек открылся. К удивлению хозяйки, в нем лежал тряпичный сверток, гномка взяла его в руки и посмотрела на Гурда.
— Ну чего же ты, смелей, разворачивай, — добрым и теплым голосом проговорил Гурд.
Альма развернула ткань и увидела золотой орден на белой ленте с голубыми полосками. На ордене была изображена женщина с короной и выгравирована надпись «За заслуги перед Гиданией и народом».
— Гурд... — Альма хотела еще что-то сказать, но голос пропал, и она только шевелила губами.
— На ордене покойная королева Даргона, — тихо сказал капитан Гурд Дубовая Башка, — во время Великой битвы, двести лет назад, я, так скажем, выполнил парочку ее просьб, и она с чего-то решила меня наградить, представляешь...
— Гурд, такие ордена не дают за абы какие поручения, — проговорила Альма, — даже я это понимаю.
— Как-нибудь расскажу, моя булочка, вот выйдешь за меня замуж и обязательно расскажу, если вспомню.
Альма бережно сложила орден обратно в тряпочку, аккуратно положила в ящик, заперла и надела шнурок на свою шею:
Слушай, если мы поженимся, я что, буду Альма Дубовая Башка?
***
Гурд вышел из главной крепости замка, где у него был собственный кабинет капитана стражи. В нем он не любил находиться, как, собственно, и в самом замке, все казалось холодным, сырым и крайне неуютным, хоть и камины горели с человеческий рост. Но в силу своей должности приходилось бывать там не редко, начищать до блеска доспехи и причесываться.
Да-да, причесываться, для гнома это было то еще испытание.
Ничего не поделаешь, когда приезжает в замок важный гость, с соседних земель, например, Гурду нужно было не только всё проверить на безопасность, но и лично присутствовать при встрече, полностью контролируя всё происходящее.
Либо казначей приедет со столицы, привезет доходное золото в сундуках. Надо же все бумаги проверить. Проследить, чтоб замковый казначей все пересчитал, доставить на склад, при этом все чинно и благородно, этому поклонись, другому улыбнись, третьему в глаза не смей смотреть.
Дело в том, что с недавних пор лордам земель королевства Гидания запрещалось иметь в собственности города. Точней, города-то были, куда ж их деть, вот только на бумаге с королевской печатью все лорды сдавали свои городишки в пожизненную аренду нынешней королеве Лидии. Уж очень боялась она предательств со стороны любого из лордов и захвата трона. Поэтому прокатилась со своей элитной армией по всем замкам и «вежливо» попросила подписать бумаги о сдаче своих городов в пользование королевства. Взамен она обязалась выплачивать часть городского налога и личное покровительство в спорных вопросах, причем его обещала всем. Вот и лорду Сергиусу Н. Симону перешли три города от отца: Симонград — большой торговый город, построенный одним из предков Сергиуса, и два небольших городишка: Медвежья Дыра и Теплые Болота. Все три имения были переданы бесспорно под управление королевским наставникам. Помимо налогов с городов, Сергиус имел доход с каменоломни, лесопилки и множества деревень и полей в округе.
Также, подвергнутая нервным страхам, Лидия запретила иметь лордам собственное войско, разрешалось для охраны нанимать неопытных мужичков из местных деревень и снабжать кое-какой защитой и оружием на усмотрение хозяина. Поэтому по приказу капитана Гурда все, до единого стражника, при приезде важного гостя и уж точно при королевском казначее должны были изображать неловкость, неуклюжесть и мыслительную заторможенность.
Например, когда проезжала карета королевского посланника в главные ворота и остановилась, стражник поклонился до земли, полушлем его слетел и покатился по дорожке, тот быстро за ним побежал, потеряв при этом левый ботинок. Доскакав на одной ноге обратно к карете, стражник надел обувь вместо шлема и отдал честь. Толстый казначей покрутил пальцем у виска и махнул рукой кучеру, чтоб тот ехал дальше.
Поэтому стражники официально и назывались в конкретном замке гриднями. «Грид» по-гномьему означало «хранитель».
Приходилось также капитану сидеть в своем кабинете и принимать деревенских старост, выслушивать их с важным видом, и если дело имело реальную необходимость вмешательства стражи, то тщательно все обдумывал и отправлял пару гридней для проверки.
В общем, в этот раз он вышел из замка веселый, бодрый и насвистывал какую-то шутливую песенку из детства. Быстрым шагом пришел домой, поскорей сообщить невесте радостную новость.
Альма лежала на диване, смотря в потолок, и, услышав, как скрипнула дверь, начала считать вслух:
— Четвертая, пятая, шестая, а нет, это всё та же четвертая.
Гурд вошел в дом и посмотрел на происходящее.
— Булочка, с тобой всё в порядке?
— Конечно, в порядке, сейчас мух пересчитаю, и точно будет полный порядок.
Гном прошел, сел на диван и положил ножки Альмы на свои ноги.
— Обещал тебе сюрприз? — начал капитан. — Так вот, обувай ботиночки, сейчас пойдем его смотреть.
— Сюрприз? — вскочила Альма. — Ох, что-то страшновато мне от твоих сюрпризов, — гномка быстренько сунула ножки в обувь и побежала по лестнице к зеркалу. — Я скоро...
Парочка вышла из внутреннего кольца замка во внешнее, которое, как мы уже знаем, разделяется на четыре зоны: парадная часть, конюшня и казармы, пекарня и столовая, кузница и склады. Парадная часть находится между главными наружными воротами и теми, что ведут во внутреннее кольцо, и, по сути, это площадь, где кареты высаживают гостей и проезжают налево в конюшни. По выходным сюда съезжаются мелкие торговцы и прямо на площади продают свои товары замковым жителям и деревенским мужичкам, приходящим из соседних поселений, купить муки или соли, пряности какой или кусок ткани на новые штаны.
Слева от входа находилась небольшая деревянная сцена. Изначально, когда-то, это была виселица, но казнили ли на ней кого-нибудь или нет, никто не в курсе, при службе Гурда Дубовой Башки точно нет. По большим праздникам, когда лорд устраивал ярмарку на площади, на сцене выступали бродячие артисты, музыканты и акробаты.
Справа от входа находилось старое заброшенное здание. Оно, как и все постройки, было двухэтажным, и одна стена являлась стеной замка. Изначально в нем жили строители, которые строили замок. Потом кто-то из предков лорда хотел сделать из него лечебницу и даже врача привез из столицы, но тот долго не выдержал и вскоре сбежал, уж сильно не нравилось ему лечить, как он выражался, «потных деревенщин». От этой лечебницы, кстати, и остались кровати на втором этаже. Одно время место было открыто, и путники из дальних земель могли бесплатно переночевать в нем, тогдашнему лорду это сильно не понравилось, и он велел повесить большой амбарный замок на дверь. С тех пор никто туда не заходил.
Гурд завязал Альме глаза у ворот и подвел за руку к постройке.
— Всё, пришли, — гном встал за спиной Альмы и снял платок, — вот он.
— Кто? — еле слышно сказала гномка, обводя глазами грязные окна и покосившуюся черепичную крышу.
— Твой новый трактир, — сказал Гурд, — лорд отдал нам под это дело, ну как отдал, я выпросил, пришлось, конечно, немного приукрасить и кучу всего наобещать, но главное, он теперь наш.
— Гурд, новый? Да тут ремонт нужен, крышу, смотри, как будто вороны исклевали, — улыбаясь, сказала Альма, она была на самом деле очень довольна поступком жениха, но почему-то старалась не показывать сильно свои эмоции.
— Я тебя умоляю, моя булочка, у меня в подчинении больше пятидесяти бездельников и один вполне сносный маг, неужели мы не справимся с какой-то крышей, м?
— А где ключ? Тут замок висит.
— Ключ у меня, всё утро его искал среди связок замковых ключей, хотел уже сбивать замок кувалдой.
Капитан вставил большой ключ в замочную скважину и с силой провернул, замок заскрипел, но все же поддался, и дужка отошла. Дверь со страшным скрипом открылась, и оттуда вылетела стая летучих мышей. Нет... мышей, конечно, не было, но именно так себе в голове представляла гномка открытие таких дверей.
— Апчхи... — чихнула Альма, не успев зайти на первый этаж.
Кругом была паутина, и пыль толстым слоем покрывала всё. Окна закопчены от дешевых сальных свечей, с камина отвалилось несколько булыжников, длинный стол и стулья выглядели сильно ветхими, что Гурд постеснялся садиться на них. Лестница на второй этаж была сделана из крепкой породы дерева, и годы совершенно не повлияли не только на прочность, но и на внешний вид.
— Интересно, что на втором этаже?
Гномы поднялись вверх. Та же самая картина: кругом пыль и паутина, разбросаны вещи, чья-то одежда, портянки «сушатся» на камине, несколько железных кроватей с уже истлевшими матрасами и одеялами. В углу стоял шкаф, который моментально рассыпался, как только Гурд взялся за ручку, чтобы его открыть.
— Ну теперь тебе точно скучно не будет, пока я на службе, — проговорил Гурд, еле сдерживая смех.
— Ага, и тебе тоже после смены будет чем заняться, — Альма чихнула еще несколько раз, — выходим пока.
Гномы вернулись домой и сели на диван перед камином обсуждать:
— Ты сказал, что наобещал лорду, а что именно, Гурд?
— Да ничего, собственно, мы бы и так это сделали, пару вещей буквально.
— И что же?
— Ну первым делом постройку надо отремонтировать на собственные монетки, а второе обещание — это не наливать в трактире стражникам, кто на дежурстве, ну это и я бы не разрешил.
— Что еще?
— Почему ты решила, что будет еще что-то?
— Гуууурд!
— Ну ладно-ладно, одна мелочь еще.
— Какая?
— Когда ты откроешься, он лично придет покушать и выпить эля, и если ему не понравится, он заберет все обратно.
— Да уж, вот тебе и мелочь.
— А что? Ты прекрасно готовишь, почему вдруг такая неуверенность?
— Так вот в этом-то и дело, по закону подлости лорд придет именно тогда, когда ничего не будет готово, он же не сказал, когда нас посетит, после открытия это может быть и вечером, и через неделю, и через год, а я буду все это время как на иголках.
— Всё будет хорошо, лорд очень добрый человек, когда ты его увидишь, то сразу это почувствуешь. Есть люди, от которых за десять шагов добротой веет, вот он такой, добрая энергия от него сметает всё на своем пути. Если б я не знал его с рождения, то подумал, что он волшебник, порой говорит что-то, а люди слушают с открытыми ртами и слово не могут вставить.
Раздался стук в дверь, Гурд открыл, и на пороге стоял Архид.
— Оооо, дружище, сколько лет, сколько зим, проходи, сейчас по кружечке медового...
— Вчера только виделись, — поставила руки в бока Альма, — снова за старое, да? Ну ладно, сегодня можно. Самой даже захотелось прохладного от таких новостей.
— Альма, когда вы с Бертой каждый вечер наговориться не можете, как будто месяц не виделись, я же ни слова тебе не говорю, — грустно ответил Гурд.
— Ты даже не представляешь, сколько сплетен ходит по замку, это так интересно, аж до мурашек.
— О какой новости речь-то? — перебил Архид.
— Помнишь здание, что на площади у главных ворот? — радостно ответил Гурд.
— Это с покосившейся крышей которое? — переспросил дед.
— Ага, оно теперь наше, у Альмы там будет трактир, представляешь?
— Представляю, сколько дел теперь у нас у всех, как я понял, — засмеялся дед, — ну, по крышам лазить не смогу, да и таскать у меня сил нет, а вот если выковать чего надо, гвозди какие или еще что, это запросто.
Гурд спустился в подвал, взял бочонок квасу и вернулся наверх.
— Ну, чтоб всё получилось, — ударили гномы кружками, и пена потекла через край.
— Архид, я вот подумала, — сказала радостная гномка, — а можешь выковать несколько витых подсвечников, чтобы выглядели дорого и богато? В трактире такие смотрелись бы очень атмосферно.
— Попробуем, нарисуй мне на бумажке, как именно их представляешь, и будем пробовать, — старый кузнец потер ладони друг об друга и прищурился, — так вам же плотник еще нужен, у меня есть один на примете, если надо, пошлю за ним в деревню, воооот такой мастер, — продолжил Архид, показывая большой палец вверх.
— Зови своего мастера, скажи, монетки не проблема, пусть приезжает, — вошел в кураж Гурд.
— Эээ, нет, а вот монетки ему лучше после работы выдать, и то за зарплатой его жена приходит, на всякий случай. Уже седьмой год так.
Гномы посидели еще немного и вместе пошли в новый трактир. Взяли метла, тряпки, ведра и Номена заодно.
Уборка кипела: Альма мыла окна, Номен подметал пол, Архид смотрел, как починить камин, а Гурд полез на чердак смотреть крышу. Позже подошла Берта на помощь и Тахон с Бетти, они почему-то постоянно «только что встречались», когда их видели вместе.
— Я сейчас приду, — сказал Тахон, — сейчас увидите.
Тахон побежал в конюшни, взял пустую телегу и, запрягшись в нее вместо лошади, притянул к входу в трактир:
— Теперь можно на нее грузить весь мусор, старые матрасы, рухнувший шкаф, в общем, все, что нужно выбросить, — протирая пот со лба, проговорил Тахон, — а я после вывезу из замка и подожгу.
— Что, с телегой прямо подожжешь? — удивилась Бетти.
— Нет, конечно, — засмеялся Тахон, — мне конюх за такие фокусы уши оторвет, — и тихонько добавил еле слышно: — надо будет успеть вернуть, пока не обнаружилась пропажа.
Кроватей на втором этаже было ровно десять штук, решили оставить, кованые, вечные. Берта взяла тряпку и начала помогать подруге мыть окна, за болтовней и сплетнями не заметили, как вымыли на двух этажах. Номен отодвинул большой старый сундук от стены:
— Смотрите, тут крышка в полу.
— Где?
— Вот, под сундуком, и цепочка вместо ручки, Тахон, помоги дернуть.
Гном подошел, намотал цепочку на кулак и резким движением открыл деревянный люк.
— Смотрите, там лестница, — сказал Тахон, пытаясь всмотреться в темноту, — нужна свеча.
— Этого добра тут достаточно, выбирай любую.
Тахон нашел старую сальную свечу, огниво лежало на камине, и гном быстренько поджег тоненькую бумажку, а от нее уже и свечу.
— Пойдем.
— Мне страшно интересно, что там, Бетти, ты с нами? — спросил Тахон подружку.
— Не хватало мне еще по темным подвалам лазить, — фыркнула юная гномка, — конечно, с вами.
Друзья спустились вниз по лестнице, свеча хоть и тускло, но осветила комнату. Верно, это был подвал, причем размером с две комнаты, что на первом этаже, кому и зачем понадобилось такое помещение, теперь точно не узнаем. Он был пуст и надежно выложен из булыжника.
— Ну вот, а я думала, здесь будет огромная-преогромная крыса, и уже фантазировала, как ты меня спасаешь, — хихикнула Бетти.
Ребята вылезли из подвала и подошли к Альме.
— Тетя Альма, там большущий подвал, раза в два в длину больше самой постройки, — сказал Тахон.
— Это же в корне меняет всё дело, — обрадовалась Альма. — Я вот всё думала, если гости наверху будут ночевать, а на первом этаже кушать, то где я-то готовить буду? Теперь опять возник вопрос, либо в подвале расставим столики для гостей, люк и лестница в него как раз напротив входной двери, это будет удобно, я думаю, или делаем там кухню. Но в любом случае нужна вентиляция.
— Нужно подумать, тетя Альма.
Архид осмотрел камин на первом этаже:
— Ничего страшного, несколько булыжников выпало, завтра посажу их на глину, на втором этаже камин вообще в прекрасном состоянии, главное, цела ли труба, нужно на чердаке посмотреть, в каком она состоянии, вроде Гурд туда собирался, Гуууурд!
Архид осмотрелся, друга нигде не было, и он решил выйти на улицу, посмотреть его там. Но и на улице, кроме телеги, никого не было, чуть позже гном услышал знакомый голос друга:
— Раз-два, раз-два, — капитан Гурд подгонял двух стражников, те несли откуда-то длинную деревянную лестницу к трактиру, — так, ребята, ставим сбоку дома, вон к той дверце.
Архид обошел здание и увидел, что вход на чердак находится снаружи сбоку. Стражники ловкими движениями приставили лестницу и пошли по своим служебным делам дальше.
— Вход с улицы, а я в доме искал, — сказал Гурд другу. — Полезешь со мной смотреть крышу?
— Как раз для этого тебя и ищу, нужно проверить, в каком состоянии труба, и попробовать затопить камин.
Гномы поднялись по лестнице, открыли небольшую дверцу и проникли внутрь. Пол на чердаке был выстлан соломой, которая слежалась от времени и стала плотным утепляющим слоем. Посмотрев на крышу изнутри, гномы переглянулись, и Архид тихо сказал:
— Мда, как будто звезды на небе.
В полутемном чердаке сквозь мелкие щели, трещины и дырочки проникал солнечный свет, и казалось, что смотришь на ночное небо в ясную погоду.
— Ладно, черепицу я закажу, нужно посчитать, сколько ее, — сказал Гурд и достал мятый листок бумаги из кармана, — а ты пока, Архид, осмотри деревянные балки, что с ними можно сделать. Почему крыша покосилась.
Гномы занялись каждый своим делом. Архид проверил печную трубу, та оказалась в полном порядке, затем подошел к противоположенному краю и увидел, что одна из поддерживающих стоек сгнила, но все остальное в терпимом состоянии.
— Ну что? Как там дела? Архид, — полюбопытствовал капитан.
— Умеют же гномы строить, что ни говори, столько лет простояла и еще простоит, одно бревнышко заменим только, и крыша встанет на свое место. Черепицу все равно перебирать. И труба не развалена, можно смело пробовать топить.
— А это что еще в углу за...? Смотри-ка, Гурд, — Архид показал пальцем на кости за трубой.
На сене лежало высохшее до костей тело, на скелете видны почти истлевшие штаны и рубашка. Рядом лежали старинные перо, чернильница, огарок свечи и ветхая тетрадка, правда, обтянутая кожей. Такие тетрадки имели только богатые люди даже сегодня. Архид поднял ее и открыл. Тетрадь была вся исписана, это был чей-то дневник, кто зачем-то записывал каждый свой день.
Продолжение следует...
UPD:
"Гном: Детство" роман в жанре героическое фэнтези главы 24-25
Архид сидел на крыльце своего дома и, держа топор внука между колен, аккуратно вплетал полоски кожи в ручку. Конечно, делал он это не первый раз, и рука была поставлена, но это же не просто топор, а топор Тахона, и, скорей всего, последняя работа кузнеца. Хотелось, чтоб он был лучший из всего оружия, и внук всегда вспоминал деда, когда брал его в руки.
Тахон вышел из дома, вытянул руки в стороны и с широко открытым ртом зевнул на всю деревню, голос его все больше ломался и начинал грубеть в силу возраста. Дед от такого львиного рыка передернулся с испуга:
— Будешь так рот открывать сильно, ворона залетит.
— Не залетит, дедушка, — ответил Тахон.
— Еще как залетит, — улыбнулся Архид. — Сам-то подумай, колючая торчащая борода, а посередине рот открытый, ну чем не гнездо? Язык высунь еще, и точно как птенчик будет!
— Вот это я не подумал, всё ты знаешь, дедушка.
— Конечно, я же жизнь прожил, — прищурился дед. — Иди завтракай к тетке Альме, а я пока пропитаю ручку маслом из клещевины, и попробуем руны наложить.
Тахон обрадовался и побежал скорей к тетке Альме.
Альма с утра уже всех накормила и сидела в плетеном кресле на крылечке дома. Гурд и Номен ковырялись во дворе, ну или делали вид, что ковыряются. У Альмы нельзя просто так стоять, сразу дело найдет, так уж лучше самому найти занятие.
— О, дружок Тахон, проходи скорей, — увидела тетка в калитке гнома, — свиные ребрышки тебя давно дожидаются на столе, мой руки и иди жуй.
— Здрасти, тетя Альма, я по ним тоже сильно скучал, бегу.
Тахон махнул рукой гному с магом, вымыл руки в умывальнике и бегом в дом трапезничать.
Через час все собрались в кузнице Архида. Топор лежал на деревянном столе, как больной на кушетке. Архид и Тахон надели фартуки и засучили рукава.
— Ну что, приступим?
— А как же ритуал, дедушка? — улыбнулся Тахон.
— Какой еще ритуал? — спросила Альма.
— Известно какой, Номен, сынок, спустись в погребок и принеси бочонок прохладного медового кваса и кружки, они там же охлаждаются, — повернулся к парню дед.
— Ах вон оно что, а я-то думаю, чего это Гурд нос с утра чешет, — засмеялась гномка. — А у них тут ритуал, оказывается, вы что, и ребенку дадите медовухи? Она же крепче любого пива раза в три.
— Моя булочка, этот, как ты выразилась, ребенок разорвал тролля под мостом на кусочки, выбил решетку в темнице и спас, по сути, целый замок, — гордо ответил Гурд. — Пить квас или нет — это дело уже его, но перед изготовлением оружия пригубить обязательно, даже Номену.
Молодой маг спустился в погребок, взял в руки бочонок и вылез обратно.
— Номен, ты чего кружки-то не захватил? Опять идти придется, — сказал ему Гурд.
— Как не захватил? — Номен обернулся и посмотрел назад. За спиной парили в воздухе пять деревянных кружек, одна за одной. Вот они.
— Мальчик мой, не смей так больше делать, — нахмурил брови Гурд. — Если кто узнает, что ты маг, можем пострадать все вместе. Нас, например, запросто может казнить королева только потому, что мы не рассказали о тебе первому же стражнику. Ну, об этом после решим, как поступим.
— Понял, дядя Гурд.
Друзья выпили по глотку и с громким стуком поставили кружки на стол.
Архид вытер бороду и начал:
— Значит так, слушай внимательно, Тахон, даже если у тебя нет навыка, передашь мое учение другому гному с явными признаками. Как ты уже знаешь, гномьи руны бывают магическими и простыми для письменности и передачи информации, например, все древние свитки написаны именно рунами. Магических же рун очень мало, они были давно утрачены, и никто не находил новых уже несколько тысячелетий.
— Техника такова: кузнец выбивает на оружии определенную руну, и если он обладает врожденным навыком «Рунная магия», то руна засветится синим светом, и оружие приобретет магические свойства, — продолжил учение старый кузнец. — Еще два правила, которые нужно знать: первое — на одно оружие нельзя накладывать более трех рун, иначе оно не выдержит и сломается, кстати, рунный кузнец тоже может пострадать, неизвестно, какая сила высвободится в тот момент. Второе правило — одну руну одного свойства можно наложить на один предмет только один раз. Лучше не экспериментировать с магией, бывали случаи, гномьи штаны находили в одной деревне и рубашку — в соседней.
— Первую руну мы наложим на вес топора. Она называется «Леввен» и переводится с гномьего как «легче пера». Круг в треугольнике, а в центре знак ветра, — продолжил Архид. — Дело в том, что топор, который мы выковали, весит булыжников пятнадцать, это не слишком много, как у всех, обычный топор. С данной руной он будет весить один булыжник для хозяина и больше ста для всех остальных. Это даст тебе преимущество в бою и совершенное неудобство и ненужность противнику, если вдруг он его захватит. Руна сильная и долговечная, на наших с Гурдом топорах до сих пор имеет силу, хотя их накладывал еще мой дед. Время от времени руны можно восстанавливать, заряжать силой, особенно после долгих сражений, но об этом я расскажу тебе позже.
Дед взял тонкое зубило, молоток и подложил под щеку топора небольшую наковаленку.
— Тахон, держи топор за ручку крепко двумя руками, — сказал внуку дед. — Он должен чувствовать, что хозяин ты, а не я, иначе дело пойдет насмарку.
Молодой гном сильно схватил топор за ручку, и Архид ловкими и быстрыми движениями выбил на топоре руну. Как только кузнец закончил последний штрих, руна засветилась бледно-голубым цветом.
— Странно, — пробормотал старик, — руна заработала, но вот заряда в ней почему-то очень мало, должна была вспыхнуть ярко-синим светом и потом сбавить накал, но эта получилась бледная, скорей всего, я уже стар для этого, и навык убывает вместе со мной.
— Эээ, ты чего, дружище, мы еще повоюем, — хлопнул по плечу друга Гурд. — Нам еще тварей этих с тобой бить, а ну-ка собрался, гном.
— Каких тварей, дедушка? — спросил Тахон.
— Никах, он пошутил, — вздохнул дед. — Бери топор, поднимай, ну что? Легче стал? Говори.
Тахон потянул топор на себя, но от приложенной силы рывок получился резким и неожиданным:
— Ого, как игрушечный стал, точно деревянный.
Тахон положил оружие на стол, и Гурд взял его в руку.
— Работает, Архид, всё нормально, весит как мешок с камнями, не знаю, почему руна тусклая, знаю лишь одно — она работает, и ее нужно зарядить, иначе хватит ненадолго.
Капитан Гурд положил оружие на стол и отошел на пару шагов.
— Следующую руну, Тахон, попробуешь нанести сам, ничего не бойся, рисунок покажу, и если ничего не выйдет, мы ее зашлифуем камнем, — продолжил обучение дед. — Называется она «Шур» и переводится с гномьего как «быстро». Обладатель оружия с такой руной становится чуть проворней и чуть ловчее. Удары быстрее и точнее. Но это всё в теории, на самом деле прибавка небольшая и зависит от силы навыка кузнеца. Выглядит как знак ветра в перечеркнутом накрест овале. Я нацарапал шилом на топоре не до конца, а ты обведешь его зубильцем и вот тут соединишь, понял?
— Понял, дедушка, — ответил Тахон и взял в руки инструмент. — Сейчас попробую, ты только не отходи далеко.
Тахон принялся выбивать очертания руны частыми ударами молоточка, как учил дедушка, удар должен быть резким и точным, дабы не перебивать второй раз одно и то же место, строго запрещалось. Юный мастер вывел знак ветра — две волнистые линии, обвел их овалом, как нарисовал дедушка, и перечеркнул наискосок.
— Ну что? Делай завершающий удар, вон в том месте, где показал, — затаил дыхание старый кузнец.
Тахон стукнул молоточком по головке зубила. Руна заискрила, ярко вспыхнула, и ударной волной откинула кузнеца и всех наблюдающих на несколько шагов. Тут же погасла и вновь засветилась, но почему-то не синим, а ярко-оранжевым цветом. Гномы встали, отряхнулись и подошли к столу.
— Я такое в первый раз вижу, ни я, ни мой дед, ни мои предки точно такого не видели, я бы знал, — удивился Архид. — Невероятной силы получилась руна, судя по цвету, а уж про волну, которая нас откинула, я вообще молчу. Сынок, у тебя однозначно врожденный навык «Рунная магия», но будь с ним аккуратней, он почему-то большой и непонятной силы.
Гурд с Архидом переглянулись и в один голос тихо сказали:
— Все подтвердилось.
Старый кузнец взял шило и быстренько начертал третью руну, как и вторую, не до конца:
— Смотри, Тахон, это третья руна называется «Огал», в переводе с гномьего «Удар». Она придает силу удара твоему оружию, то есть, с какой бы силой ты ни нанес удар, он будет чуть выше. Насколько выше, я уже точно не знаю, зависит от силы мастера рун, а твою силу я не знаю, да и другая она у тебя. Я думаю, если цвет рун другой, значит, силу магия рун черпает из иного источника.
— Выглядит она как знак огня в круге, перечеркнутый гиданским крестом — две вертикальные линии перечеркнуты тремя наискосок, — продолжил учение старый мастер рун. — Бери инструмент и приступай, а мы с ребятами уж извини, из-за погреба посмотрим, стар я уже летать, и так кости болят.
Гном уже уверенной рукой быстренько обвел рисунок деда, это дело у него задалось и стало получаться легче, чем в первый раз. Остался завершающий удар, и Тахон, посмотрев по сторонам, крикнул:
— Ну что, все готовы?
— Ага, давай, сынок, — крикнула Альма из-за погреба и зажала пальцами уши на всякий случай. — Глазки только закрывай, мало ли что.
Юный кузнец ударил по зубилу, и снова громкий треск, искры фонтаном в разные стороны. Руна вспыхнула ярко-оранжевым цветом. Тахон отбежал на несколько шагов, упал на землю лицом вниз и закрыл голову руками. Грохот прогремел на всю деревню, словно гром в грозу. От испуга у кур повылезали перья, и они еще долго нервно кудахтали.
Гномы подошли к столу, ну как к столу, к тому, что от него осталось. Топор лежал на земле в щепках от разбитого стола.
— Тахон, едрить колотить, это что было? — спросил Архид с взъерошенной головой. — Ты чуть погреб не развалил.
— Не знаю, дедушка, — виноватым голосом ответил Тахон, — я не специально, наказывать будешь?
На самом деле Тахон где-то в глубине себя очень хотел, чтобы дед его наказал хотя бы раз, ведь всех мальчиков в деревне наказывали постоянно, и они рассказывали ему, как героически терпели непреодолимые муки крайне неприятных работ.
— С ума сошел? Наказать, говорит, — Архид почесал затылок. — Это дар, сынок, а за дар не наказывают. Только используй его на благие дела и никогда, слышишь, никогда не накладывай руны на оружие зла.
— А как различить, деда, добро от зла? — спросил внук деда.
— А вот на это некоторым и жизни не хватает, чтоб распознать, — дед поднял топор и положил на большую наковальню. — Понимаешь, зло всегда прикрывается хорошими делами.
Тахон подошел, погладил топор по рукояти, поднял одной рукой к небу и громко, стараясь сделать голос как можно грубей, произнес:
— Я нарекаю тебя «Брок», — и тихо, почти шепотом добавил: — Как ты и просил.
Потом положил оружие на наковальню и спросил у деда:
— Можно я нанесу рисунок на топор?
— Какой рисунок? Рисунок запросто, только не руну, топор может не выдержать и уж точно не такую, какая уже нанесена, — ответил старый кузнец.
— Да нет, не руну, а знак, — сказал Тахон. — Снится мне давно, уже несколько лет, точнее, во сне мама, как мы гуляем, а я в белой рубахе, на которой этот знак. Можно, деда? На память...
— Ну, приступай, начерти сначала шилом, как я, а потом обведем, — ответил одобрительно Архид и протянул внуку инструмент. — Только не на этой щеке, где три руны, а на противоположной, на всякий случай.
Тахон взял шило и принялся рисовать по памяти, долго задумывался, ковырял в носу, забывая, что это шило, а не карандаш, и продолжал рисовать дальше. Гномы устали ждать, Альма пошла готовить ужин, приказав строго-настрого всем быть через час, взяла юного Номена за руку и сказала мальчику:
— Ну что? Как тебе квасок? Не болит голова? Ты не смотри на них, им, как хряку, надо корыто, чтоб нажраться.
Гурд с Архидом сели на крылечке и тихо беседовали о том, что увидели сегодня, и что с этим делать.
Тахон нанес рисунок и приступил к пробиванию зубилом, подставив наковаленку под место знака, как дед учил. Не успев нанести завершающий удар, зубило отскочило от топора и пролетело над ухом гнома. Гром прогремел с такой силой, что рунный мастер отлетел к печи и ударился головой об каменную кладку. Крышу с погреба сорвало, и она улетела к соседям, а в доме разбилось одно единственное окно. И только хряк в загоне даже глазом не моргнул.
Архид с Гурдом вскочили и подбежали к внуку, подняли его на руки и принесли в дом на кровать. Дедушка поставил котелок на угли в камине, налил в него немного воды и приготовил травы, которые ему собирает бабка Клавьета. Котелок моментально вскипел, и гном высыпал туда весь кулечек непонятно чего.
— Клавьета говорила, это как раз для таких случаев, — сказал дед другу. — Неси чего-нибудь холодное приложить к затылку. Видишь, шишка какая, ударился. Ничего страшного. Тряпку намочи, полотенце вон на столе, или холодного кваса принеси из погреба. Спуск-то вроде не завалило, стены стоят, только крыша улетела. А лучше и то и другое.
Тахон очнулся, голова жутко болела. Дед напоил его горячим отваром, обмотал голову мокрым полотенцем и приложил к затылку металлическую кружку с ледяным напитком.
— Деда, как топор, его не разорвало? — спросил настороженно Тахон и положил руку на лоб. — Это же получилась четвертая руна, а ты говорил, больше трех нельзя.
— Не знаю, внучок, я уже сам ни в чем не уверен, ты ломаешь все законы и устои нашего мира.
Дверь открылась, вошел Гурд с топором в руках, на котором светится четвертая руна ярко-оранжевым цветом. Три другие руны на противоположной лопасти засветились еще ярче, и даже та, что тускло горела синим, поменяла цвет.
— Не знаю, какие свойства данной руны, знаю только одно, — нервно и тихо проговорил дед. — Эта руна тебе приснилась и не раз, она работает и зарядила остальные три до отказа. Является ли это ее предназначением? Может быть. А может, она просто настолько сильна, что остальные руны от нее подзарядились. В любом случае топор нужно опробовать и выявить, но только аккуратно, не навредив себе и окружающим.
— Вот как раз об окружающих, — в дом вошла Альма и громко хлопнула дверью, — там у калитки собрались соседи, спрашивают, какое сегодня число, не день ли летающих крыш случайно? У них все окна тоже повышибало.
— Разберемся, — ответил Гурд и достал увесистый мешочек с монетками. — Пойду выйду, переговорю с населением.
Альма подошла к кровати, сняла мокрое полотенце с головы парня, осмотрела шишку и сказала:
— Ничего, сынок, до свадьбы заживет.
— Хотелось бы, — ответил Тахон, он мог уже встать, но продолжал лежать, Альма гладила его рукой по голове, гному это нравилось, так делала мама, когда был совсем еще маленький. — Теть Альма, а что у нас сегодня на ужин? Наверное, снова запеченные свиные ребрышки?
— Ну вообще каша с куриными колбасками, но для тебя ребрышек я поищу, так уж и быть, — Альма улыбнулась и покосилась на дверь. — Оставила Гурда побаловать, ну уж ладно, тебе нужней сейчас.
Гурд вышел на улицу и огляделся по сторонам. У калитки стояли гномы и что-то бурно обсуждали. Старый воин подошел к ним, нащупал рукой мешочек с монетами на поясе, потом понял, что пришли одни мужички, и отложил золотишко обратно.
— Приветствую вас, порядочные гномы, — начал Гурд свое обращение, — что привело уважаемых соседей к нашему дому в столь нелегкий час, когда время вот-вот и уже ужин?
— Ну так понятно чего, — ответил кто-то из толпы, — окна все полопались у нас, а взрыв от вас шел, вон Исашка видел, как Тахон в кузне работал, потом — ба-бац, и крыша от вас улетела. Он как раз в это время на дереве сидел и ворон считал на крыше домов.
— Да, событие, конечно, печальное, — начал оправдываться капитан Гурд. — Ударная волна, естественно, была, получилась она из-за наложения руны, но только ошибся Исашка немного. Не Тахон это был, а дед Архид, не может юный гном ставить руны, вы же все знаете, у него другой навык «Знание камня».
— Верно, — ответил самый пожилой гном в толпе, дядька Мич. — Не может быть два навыка в одном гноме, исключено. Так что будем делать с окнами-то? Нас наши старухи со свету сживут, пока стекла не будут стоять на месте.
— Ну что, мужички? Неужто мы сами не сможем поставить новые стекла в свои дома? А? — обратился Гурд к гномам. — Ну неужели ни у кого нет запасных? Да по-любому припрятал несколько штук на черный день, а? Дядька Мич? Справимся? Нужно только поскорей, а то через пару часов тетка Альма ждет вас всех в своем трактире, говорит: «Хочу, мол, всех соседей сегодня поить бесплатно медовым квасом и раздавать жареные куриные колбаски». Ну прям сил, говорит, никаких нет, как хочется.
Дядька Мич развернулся к гномам и говорит:
— Живо ко мне на чердак, кто помоложе...
***
— Сегодня я с Номеном уезжаю, — сказал Гурд сидящим перед ним друзьям, — отдых мой окончен, и пора в замок на службу, после обеда сядем на Маруську.
Гномы сидели за столом, но, как ни странно, ничего не ели. Собрание — дело серьезное, и отвлекаться не стоит по пустякам, даже если этот пустяк — жареный поросенок на вертеле во дворе. Гурд немного помолчал, все тоже молчали, наконец, вздохнув, начал речь:
— Итак, братцы, подведем итоги. Альма, будь добра, проверь, плотно ли закрыта дверь, и посмотри в окошко, нет ли кого возле дома. Вопрос жизни и смерти.
— Жизни и смерти? — спросил Тахон, мысленно вспоминая в голове, не напроказничал ли он чего.
— Именно.
Капитан стражи Гурд Дубовая Башка встал со стула. Ему почему-то всегда неудобно было думать сидя, и стал мерить шаги от одной стены до другой, поглаживая длинную седую бороду:
Ты, Тахон, дружочек, необычный. Понимаешь, гномов со всеми четырьмя врожденными навыками не существует в нашем мире. Если бы я сам не увидел своими глазами, то ни в жизнь бы не поверил. Но факт остается фактом. Мы с Архидом считаем, что кто-то дает нам сигнал, предупреждает. Не знаю кто... сам мир или людские боги... или еще кто, неважно. Важно только то, что все происходящее за последнее время предрекает новую вылазку. Появление нечисти тут и там, рождение гномов раз в несколько столетий с неизвестным навыком и дальнейшее их исчезновение — все это неспроста и усиливается. Все чаще и чаще наши земли страдают от темного вмешательства.
Вчера, например, новость пришла, из деревни, что через лес, две девочки пошли по ягоды и не вернулись. Люди подняли шум, прочесали всю округу, кричали, звали, всё без толку, с факелами ночью ходили, нет и следа. Родители постарели в тот вечер лет на двадцать. А утром, представляете, приходят сами с полными корзинками и сильно удивлялись, что их не было целый день, мол, пару часиков пособирали и домой пришли. Самое жуткое, что ягод-то в лесу не было в тот день, люди точно говорят, всё обшарили, под каждый пень заглянули, когда искали пропажу.
— Тахон, дед рассказывал тебе, что такое вылазка, она была несколько тысяч лет назад, — продолжил капитан. — Мы сомневались, знаки были неявными, а теперь всё сошлось. Родился ты, гном всех гномов, который поведет нас в бой, если случится страшное. А это значит, скоро всё начнется. Когда? Завтра, через месяц, год, десяток лет — не знаю, но знаю точно, мы с Архидом это застанем.
— Я, дядя Гурд? — у гнома пересохло во рту. — Да я и сражаться-то не умею, мне топор только вчера выковали.
— А вот этим уже я займусь, твое обучение беру на себя, — добрыми глазами посмотрел на Тахона Гурд, — главное, ничего не бойся, мы рядом и всегда тебе поможем.
Гурд походил по комнате, сел на небольшой диван и тут же вскочил с него, подошел к Тахону и встал перед ним на одно колено:
— Я, капитан стражи, старший гридень замка лорда Сергиуса Н. Симона, ветеран Великой битвы, клянусь:
— Верно служить и защищать Тахона, гнома всех гномов, — Гурд поднял глаза и увидел, что юный гном встал, — клянусь говорить тебе только правду, даже если цена этому будет моя жизнь.
Гурд встал с колена, Тахон подошел к нему и обнял, как отца.
— Я клянусь, только извини, на колено вставать не буду, скрипят они у меня уже несколько лет, — сказал Архид внуку, — но тоже готов умереть за тебя, сынок.
— Я знаю, дедушка.
Гномы повернулись к Номену, тот сидел и просто наблюдал за происходящим.
— Номен, ты с нами? — спросил Гурд молодого мага.
Парень отвернулся в сторону окна, немного подумал и ответил:
— А у меня есть выбор? Если его нет, тогда я с вами. Если я откажусь, вы расскажите про меня королевской страже? Ах да, мы ведь теперь друзья с недавних пор.
Мальчик встал, резко повернул голову к Гурду, глаза его засветились синим цветом:
— Скажи мне, Гурд Дубовая Башка, у меня есть выбор или нет?
Капитан подошел к юноше, взял за плечи и тихо, добрым голосом произнес:
— Выбор есть всегда, мой мальчик, и даже если тебя съели, все равно есть выбор, как выбираться, либо через рот, либо через ж... Ну ты понял.
— Отвечая на твой вопрос, скажу: нет, я не стану о тебе докладывать никому, более того, можешь прямо сейчас идти на все четыре стороны, лорду скажу, что убежал в неизвестном направлении. Искать тебя никто не будет, я ручаюсь. Либо вернуться со мной в замок и продолжать жить в моем доме, выполняя всю ту же работу, у тебя будет хлеб и крыша над головой.
— Номен, магия — опасный дар, он не под силу любому человеку, пойми. Королева не зря создала магическую школу при дворце. Да, магов отлавливают по всей Гидании и насильно туда увозят, но это для их же блага. Дело в том, что цена магии — зло. Оно будет пробуждаться в тебе в течение всей жизни и рано или поздно возьмет верх над тобой. Вот и сейчас, ты же заметил? Стоило маленько поволноваться, и магия уже проснулась в тебе, глаза вспыхнули. От чего? Ты был зол? Обижен? Чего хотелось в тот момент? Не отвечай, себе ответь. Так маги становятся ведьмами и злыми колдунами. В школе волшебства прежде всего учат подавлять в себе ярость и гнев. Ну и, конечно же, дисциплина, учат писать и читать, необразованный маг может натворить таких дел, даже если он добрей котенка.
Если ты останешься с нами, мы с Архидом займемся твоим воспитанием и что-нибудь придумаем с твоим будущим гневом, либо узнаем, как именно его подавляют в школе. Но только запомни, то, что ты маг, будут знать еще люди и гномы, но только те, кому доверяю лично я.
Номен встал, глаза его потухли, со всей силы обнял дядю Гурда и тихонько, еле слышно сопя носом, заплакал:
— Я с вами, я тоже клянусь защищать Тахона, ведь я друг всех гномов, забыли руну на моей груди? У вас тут целый орден намечается, разве я могу такое пропустить.
Альма подошла к парню и обняла:
— Чего пристали к ребенку? Живо все мыть руки, да в погребок не забудьте слазить, такое дело нужно отпраздновать, пока Маруська не пришла с телегой. Да и поросенка на вертеле посмотрите во дворе, готов уже, поди.
— Тахон, ты едешь с нами, — произнес вдруг Гурд, — в замке будет безопасней, темные силы могут знать о тебе, да и скорей всего так и есть. Тем более ребята приняли тебя в гридни, помнишь? Служба тебя ждет, заодно и учеба, опытные воины махом тебя научат хитростям военного дела. Уж поверь, слабаков у нас нет, и даже тот, которого Берта огрела поленом, специально притворился и упал на пол, якобы потерял сознание. Ну, Ихард, ты его помнишь. Ребята часто тебя спрашивают.
— Архид, приедешь завтра, будешь помогать Родану в его кузне, обучать молодежь, я договорюсь насчет жилья с лордом.
— Ну и Альма, тебе нельзя здесь оставаться, ты можешь оказаться в опасности, либо на Тахона могут давить, зная, что ты ему близка, такое мы себе позволить не можем, моя булочка.
— Но, Гурд, семнадцать лет назад мы уже пробовали жить в замке, я не смогла и уехала обратно, мне там всё чуждо и неродное, — замахала руками Альма.
— Теперь совсем другое дело, Гидания в опасности, и мы не смеем ничем рисковать, — ответил Гурд, снял шелковый мешочек с монетками с пояса и достал из него колечко. — Тем более раньше мы пробовали жить обыкновенно, а теперь попробуем как муж и жена.
Альма Скалозуб, ты выйдешь за меня замуж? — Гурд опустился на колено и протянул кольцо ошарашенной гномке.
Продолжение следует...