Ровно 95 лет назад были учреждены два советских ордена: Ленина и Красной Звезды. Первый стал высшей государственной наградой СССР, второй — самым массовым орденом. В сегодняшнем материале расскажем подробнее об этих знаках отличия. Вы узнаете, кто был 11 раз удостоен ордена Ленина и почему поменяли стойку солдата на ордене Красной Звезды.
Орден Ленина генерал-лейтенанта авиации Куцевалова Тимофея Федоровича.
Орден Красной Звезды начальника штаба 322-го полка капитана Матусовского Евгения Михайловича.
Орден Ленина.
В РККА долгое время наградная система состояла всего лишь из одного ордена Красного Знамени. Однако со временем стало понятно, что требуются новые награды, ведь массовое награждение единственным орденом снизило бы его ценность. Необходимо было произвести ранжирование наград в зависимости от заслуг. 6 апреля 1930 года были введены сразу два новых ордена. Один из них, орден Ленина, стал высшей наградой СССР и вручался за исключительные подвиги на фронте и в мирной жизни.
Фрагмент фотоснимка Владимира Ленина, ставший основой для барельефа.
У ордена было несколько версий, но каждая из них имела в центре круглый портрет-медальон с барельефом Ленина. Первый тип награды был выполнен из серебра 925 пробы и выпускался всего два года. В 1932 году его перестали производить из-за того, что другие награды СССР и даже некоторые нагрудные знаки были украшены цветными эмалями богаче, чем главная награда страны. Всего было выпущено около 700 таких орденов.
Первый тип ордена Ленина.
Второй тип ордена Ленина уже был выполнен из золота и содержал большое количество рубиново-красной эмали. Ей покрывали красное знамя, звезду, серп и молот — главные символы Советского Союза. В 1936 году вышел третий тип высшей награды. В нем барельеф Владимира Ильича представлял собой отдельную деталь и был выполнен из платины. В 1943 году орден получил ушко, к которому крепилась пятиугольная колодка. С 50-х годов выпускался пятый тип, который имел незначительные внешние отличия. Основной вклад в создание ордена Ленина внес художник Иван Дубасов, а также скульпторы Петр Таежный и Иван Шадр.
Второй тип ордена Ленина. Пролистните фотографию, чтобы увидеть остальные варианты награды.
Орден Ленина третьего типа, принадлежал партизану Василию Исаевичу Воронченко.
Орден Ленина четвертого типа, принадлежал командиру 28-й отдельной железнодорожной бригады Борисову Николаю Владимировичу.
Этой высокой награды могли быть удостоены не только отдельные личности, но и организации и воинские части. Так, орден Ленина №1 был вручен газете «Комсомольская правда» за активное содействие в усилении темпов социалистического строительства и в связи с пятилетием со дня основания. Первым награжденным за боевые заслуги стал красноармеец 11-го кавалерийского полка ОГПУ Роман Филиппович Панченко. Весной 1933 года он участвовал в неравном бою с басмачами. Когда у бойца закончились патроны, он в одиночку вступил в рукопашную схватку, выхватил у одного из бандитов саблю и зарубил двух врагов. Затем он сел на коня и прорвался из окружения.
Роман Филиппович Панченко.
С 1936 года орден Ленина обязательно вручался всем, кто был удостоен звания Героя Советского Союза. В годы Великой Отечественной им награждались за выдающиеся заслуги на фронте и в тылу. Награду мог получить как рядовой, так и генерал. Одним из подвигов, за который награждали орденом Ленина, было спасение раненых. Так, летом 1942 года высшей награды СССР был удостоен старший сержант санинструктор Михаил Дунаев. Он находился на фронте с октября 1941 года и под сильным обстрелом вытащил с поля боя около 100 раненых бойцов и командиров.
Михаил Иванович Калинин вручает Звезду Героя и орден Ленина майору Сергею Михайловичу Романову, 1942 год.
С 1944 по 1957 годы орден Ленина вручался офицерам за 25 лет безупречной службы. Всего 1930 по 1991 годы было произведено 431 тысяча награждений орденом Ленина. Рекорд по количеству наград принадлежит советскому государственному деятелю, министру внешней торговли Николаю Семеновичу Патоличеву. В годы Великой Отечественной он занимался организацией оборонной промышленности в Ярославской и Челябинской областях, был одним из инициаторов создания Уральского добровольческого танкового корпуса. С 1939 по 1982 годы за свои заслуги был 11 раз удостоен высшей награды СССР.
Патоличев Николай Семенович.
Орден Красной Звезды.
В 1930 году в наградную систему страны также был введен орден Красной Звезды, который в первую очередь предназначался для бойцов и командиров Красной Армии. Орден представляет собой покрытую рубиново-красной эмалью пятиконечную звезду. В центре изображена фигура советского воина и надпись: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Всего существует семь версий награды, но значительные изменения в ее внешнем виде произошли лишь однажды, в 1935 году, когда вышел новый устав РККА. Из-за нового положения позиция бойца при штыковой атаке изменилась. Первоначально красноармеец был изображен лицом к зрителю, а с 1936 года на ордене уже вправо в соответствии с обновленными требованиями. Также на ногах у него стали изображаться не ботинки с обмотками, а сапоги.
Справа на картинке представлен орден начальника отдела контрразведки «Смерш» Сталинградского военного округа генерал-майора Прищепы Петра Калиновича.
Больше всего награждений орденом Красной Звезды произошло во время Великой Отечественной: с 1941 по 1945 годы этого ордена были удостоены 2,86 миллиона человек, что составляет 74% от всех награжденных. Не менее пяти человек были награждены рекордными шестью орденами Красной Звезды. Среди них был и подполковник Василий Васильевич Силантьев. Он начал Великую Отечественную техником-лейтенантом в танковом ремонтном батальоне. Участвовал в сражениях с 1941 года, совершил множество подвигов. Во время Курской битвы летом 43-го ему удалось угнать подбитый немецкий танк Pz-IV.
Силантьев Василий Васильевич.
Среди кавалеров ордена Красной Звезды было 496 иностранцев, в том числе американский десантник Джозеф Байерли. 6 июня 1944 года во время высадки в Нормандии он попал в плен. В начале 45-го сбежал и встретился с частями Красной Армии. Вскоре он добился зачисления в танковый батальон РККА, служил в составе экипажа американского танка «Шерман». За отличия в боях отмечен несколькими советскими наградами, в том числе и орденом Красной Звезды.
Джозеф Байерли.
Всего с 1930 по 1991 годы было произведено 3,4 миллиона награждений этим орденом. Он стал самой массовой советской наградой, если не считать юбилейных награждений. В фондах Музея Победы бережно хранится 121 орден Ленина и более 130 орденов Красной Звезды. Узнать больше фактов о реликвиях Великой Отечественной вы сможете на выставках и экспозициях Музея Победы.
Генрих Гиммлер и шеф польской полиции Заморский. Варшава, февраль 1939 года.
Предыдущая часть статьи, которая рассказывает о советско-польских отношениях накануне войны, находится ЗДЕСЬ по ссылке
Как только завершилась реализация Мюнхенского соглашения, Германия 24.10,1938 года предложила Польше урегулировать проблемы Данцига и «польского коридора» на основе сотрудничества в рамках Антикоминтерновского пакта. Варшаве предлагалось согласиться с включением Данцига в состав Третьего рейха, разрешить постройку экстерриториальных шоссейных и железной дорог через «польский коридор» и вступить в Антикоминтерновский пакт. (М.Мельтюхов. «Советско-польские войны. Белый орёл против красной звезды». 2004, стр. 285).
Польское руководство было согласно на определённые уступки в вопросе о Данциге лишь на ответные шаги Германии, но не желало становиться сателлитом Берлина. Неуступчивость Польши привела к тому, что германское руководство стало склоняться к мысли о необходимости военного решения польской проблемы в определённых условиях. (Год кризиса. Т. 1, стр. 130-137).
Военный атташе Германии в СССР генерал Э.Кёстринг в беседе с литовским военным атташе поведал: «Польша является клячей, которую Германия впрягла в свою упряжь на время… Если Польша рассчитывает на помощь в её войне с СССР, то, во всяком случае, германские войска, вступив в «коридор» и в Силезию оттуда никогда не уйдут» (АВП СССР. Запись беседы М.М.Литвинова с Ю.Балтрушайтисом 23 марта 1938 года).
Правящие круги Польши были готовы сотрудничать с Германией в империалистическом грабеже чужих земель, особенно в борьбе против Советского государства. В то же время они не были в восторге от перспектив превращения Польши в бесправного вассала гитлеровской Германиии захвата нацистами польских земель. Польскому правительству вовсе не импонировала также идея создания подвластного Германии «Украинского государства», так как оно опасалось, что гитлеровцы захотят присоединить к нему и те украинские земли, которые отошли к Польше после 1920 года. Так, вице-директор политического департамента МИД Польши Т.Кобылянский 18 ноября 1938 г. подчеркнул в беседе с советником германского посольства в Варшаве Р.Фон Шелиса, что если немцы не будут выдвигать идеи создания «Великой Украины», то «Польша будет согласна впоследствии выступить на стороне Германии в походе на Советскую Украину.». В противном случае такое выступление может оказаться невозможным (СССР в борьбе за мир, стр. 82).
Постепенно стала проявляться, таким образом, оборотная сторона медали, выяснялась «цена», которую фашистский рейх требовал с Польши за согласие допустить её к участию в грабеже чужих земель. Но среди правящих кругов Польши было немало и таких людей, которые были готовы сотрудничать с гитлеровцами чуть ли не на любых условиях. Ю.Бек заявил, например, американскому послу Д.Бидлу, что Польша может оказаться перед «необходимостью» сотрудничать с Германией в создании украинского государства за счёт территорий Польши, СССР и Румынии. А польский посол в Москве В.Гржибовский считал, что Польша и одна может установить господство над СССР и что « не следует пускать Германию в Россию» (Документы советско-польских отношений, т. 6, стр. 372).
Нацисты во время каждой встречи с польскими дипломатами и впоследствии неизменно ставили вопрос об антисоветском сотрудничестве двух стран. Гитлер в беседе с Ю.Беком 5 января 1939 г. заметил, что между Германией и Польшей существует полная общность интересов в отношении России (В.Я.Сиполс. «Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны», стр. 218)., Отвечая на следующий день на вопрос Риббентропа, не отказалось ли польское правительство от устремлений Пилсудского в отношении Украины, Бек ответил, что «поляки уже были в Киеве и что эти устремления, несомненно, всё ещё живы и сегодня» (Документы советско-польских отношений, т.7, стр.22).
К марту 1939 года агрессивные планы гитлеровцев приобрели уже конкретную форму. Если раньше предполагалось привлечь Польшу к участию в войне против СССР, то теперь намерения Германии изменились. Советник МИД Германии П.Клейст утверждал: «Очевидно, Польша должна быть вначале территориально разделена (отделение областей, принадлежавших ранее Германии, и образование западно-украинского государства под германским протекторатом) и политически организована (назначение надёжных с германской точки зрения, руководителей польского государства)…» Все эти меры должны были укрепить тылы Германии. После разгрома Польши «акция против Запада» — западный этап», который закончится поражением Франции и Англии. Затем станет возможным «великое и решающее столкновение с Советским Союзом и будет осуществлён разгром Советов» (СССР в борьбе за мир, стр. 233-234, 363).
Советское руководство неоднократно предпринимало попытки нормализовать отношения с Польшей. 8 октября 1938 года польскому послу было заявлено, что СССР не отказывается «от мирного сотрудничества с любым государством» (Восточная Европа между Гитлером и Сталиным, стр. 130, примеч. 197).
20-22 октября начался зондаж СССР на предмет нормализации советско-польских отношений, обострившихся в период чехословацкого кризиса летом 1938 г. 4 ноября 1938 г. Москва предложила подписать коммюнике о нормализации советско-польских отношений, которое после консультаций было подписано 27 ноября. Подготовка этого коммюнике породила в Москве надежды на то, что « в случае нужды Польша протянет руку за помощью и к Советскому Союзу» (там же, стр. 132). Но это была выдача желаемого за действительное. Уже 28 ноября Польша уведомила Германию, что эта декларация распространяется лишь на двусторонние советско-польские отношения и не направлены на привлечение СССР к решению европейских проблем (М.Мельтюхов. «Советско-польские войны. Белый орёл против красной звезды». 2004-Москва, стр. 286-287).
Несмотря на антисоветскую политику Польши, в условиях, когда стали очевидны агрессивные планы фашистского рейха по отношению к Польше, Советский Союз готов был к сотрудничеству с Англией и Францией ради обеспечения независимости и безопасности польского государства. Отвечая 29 марта 1939 г. на вопрос французского поверенного в делах Ж.Пайяра, готов ли СССР к сотрудничеству с Польшей, М.М.Литвинов напомнил, что советское правительство неоднократно предлагало такое сотрудничество, и заявил, что по прежнему считает его «очень важным» (СССР в борьбе за мир, стр. 284).
Радостный немец Йоахим фон Риббентроп в обществе счастливого поляка Юзефа Бека. Январь 1939 года.
Польские правящие круги знали о планах Гитлера. Если бы они были заинтересованы в национальных интересах Польши, предприняли бы меры для объединения усилий соответствующих стран.
10 мая 1939 г. зам. наркома иностранных дел СССР В.П.Потёмкин встретился в Варшаве с Ю.Беком, которому заявил: «СССР не отказал бы Польше в помощи, если бы она того пожелала (СССР в борьбе за мир, стр. 389). На следующий день Посол Польши в СССР В.Гржибовский явился к Молотову и заявил, что Польша не желает англо-французских гарантий и «не считает возможным заключение пакта о взаимопомощи с СССР» (там же, стр. 393). 25 мая советский полпред в Варшаве Н.И.Шарона снова заявил в беседе с Ю.Беком: «Мы, конечно, были бы готовы помочь, но чтобы помочь завтра, надо быть готовым сегодня, т.е. заранее знать о необходимости помогать» Но Ю.Бек оставил это заявление без ответа (Документы советско-польских отношений, стр. 112).
Правящая верхушка Польши ставила на первое место не жизненные интересы польского народа, не защиту его от немецкой агрессии, а свои узкоклассовые интересы. Главное для них заключалось в том, чтобы сохранить своё господство над польским народом. Польские правители больше всего опасались, что сотрудничество Польши с Советским Союзом может усилить в стране симпатии к идеям социализма.
Французский историк М.Мурен с полным основанием писал: «Странная политика полковника Бека была новым выражением националистической оргии и великодержавного комплекса». Бек питал иллюзии, что Польша не пострадает от германо-русского столкновения. Из-за своей русофобии и боязни коммунизма он не желал сотрудничества Советским Союзом и предпочитал гитлеровский режим (В.Я.Сиполс. «Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны», стр. 261).
Как бы ни скрывали гитлеровцы свои военные тайны, знали о подготовке вермахта к нападению на Польшу и в Варшаве. 29 июля 1939 г. разведотдел ГШ докладывал, что около 20 августа начнётся продвижение германских танковых и моторизованных частей к Польской границе, а к концу августа, возможно, начало военных действий.
Хотя до нападения фашистского рейха на Польшу оставались считанные дни, правящие круги Польши ввиду своей резко антисоветской позиции по-прежнему категорически отказывались от какого-либо сотрудничества с СССР. Это сказалось и на ход англо-франко-советских переговоров. Опасаясь срыва переговоров в Москве, французский посол П.Наджлар телеграфировал в Париж, что позиция Польши «не может не иметь серьёзных последствий для дела мира». Провал переговоров в результате позиции Польши может побудить Гитлера к началу военных действий. Их позиция – предательство интересов польского народа. Тогдашний президент Польши И.Мосцицкий несколько недель спустя признал: Польша в конце концов была готова принять германские требования» (В.Я.Сиполс. «Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны», стр. 273).
Нападение Германии на Польшу.
Диспозиция сил противников на 31 августа 1939 года и польская кампания 1939 года.
Польша начала скрытую мобилизацию ещё с 23 марта 1939 года, сумела мобилизовать к войне: 39 дивизий, 16 отдельных бригад, всего 1 млн. человек, примерно 870 танков (большая часть танкетки), некоторое количество бронеавтомобилей, 4300 орудий и миномётов, до 400 самолётов. К тому же поляки были уверены, что с самого начала войны их поддержит всей мощью авиация союзников и флот Великобритании.
Планировали две недели вести оборону, сдерживать вермахт на всём протяжении границы – почти 1900 км, против Восточной Пруссии, в благоприятных условиях, даже рассчитывали вести наступление. План наступательной операции против Восточной Пруссии назывался «Запад», её должны были провести оперативные группы «Нарев», «Вышкув» и армия «Модлин». В «польском коридоре», разделявшем Восточную Пруссию и Германию, сосредотачивали армию «Поможе», она, кроме обороны, была должна захватить Данциг. Берлинское направление защищала армия «Познань», границу с Силезией и Словакией прикрывала армия «Лодзь», армия «Краков» и армия «Карпаты». В тылу юго-западнее Варшавы разворачивали вспомогательную армию «Прусы». Поляки растянули свои порядки по всей границе, не создали мощной противотанковой обороны на главных направлениях, не создали мощных оперативных резервов для фланговых ударов по прорвавшемуся противнику.
План был рассчитан на несколько «если»: если польская армия продержится две недели на основных позициях; если немцы сконцентрируют небольшую часть своих сил и средств (особенно авиацию и танки) – польское командование рассчитывало, что Берлин оставит значительную группировку на западе; если через две недели англо-французские силы начнут крупное наступление. Ещё одним слабым местом польской армии было руководство, оно практически с самого начала войны думало только о своей шкуре. Стоит удивляться тому, что с таким командованием польская армия продержалась почти месяц.
Германия, против Польши Третий рейх задействовал 62 дивизии (из них 40 кадровых дивизий первого удара, из них 6 танковых и 4 механизированных), всего 1,6 млн. человек, примерно 6000 орудий, 2000 самолетов и 2800 танков (из них более 80% легкие, танкетки с пулемётами). Сами немецкие генералы оценивали боеспособность пехоты как неудовлетворительную, к тому же понимали, что если Гитлер ошибся и англо-французская армия ударит на западе, то катастрофа неизбежна. Германия не готова воевать с Францией (её армия в то время считалась сильнейшей в мире) и Англией, они имели превосходство на море, в воздухе и на суше, оборонительные сооружения не были подготовлены («линия Зигфрида»), западный фронт оголён.
Дисклокация войск на 01.09.1939 года.
Чтобы соблюсти видимость якобы ответных действий, германские службы безопасности организовали провокацию – так называемый « Глейвицкий инцидент». 31 августа бойцы СС и специально отобранные в тюрьмах уголовники в польской форме атаковали радиостанцию в немецком Глейвице. После захвата радиостанции один из них на польском языке прочитал по радио специально подготовленный текс, провоцирующий Германию на войну. Затем уголовников расстреляли эсэсовцы (одно из названий операции - «Консервы»), бросили на месте, их обнаружила немецкая полиция. Ночью немецкие СМИ заявили, что Польша атаковала Германию.
Люфтваффе в течение первого дня уничтожили большую часть польской авиации, а также нарушила связь, управление, переброску войск по железным дорогам. Немецкие ударные группировки довольно легко прорвали фронт и пошли дальше, что и не удивительно при распыленности польских частей. Так, 19-й механизированный корпус (одна танковая, две механизированные, две пехотные дивизии), бивший из Померании, пробил оборону 9-й дивизии и Поморской кавбригады, к вечеру 1-го сентября пройдя 90 км. В Данцигском заливе германские ВМС уничтожили небольшую польскую эскадру (один эсминец, один миноносец и пять ПЛ), ещё до начала войны три эсминца ушли в Англию, и две ПЛ смогли прорваться из Балтики (они потом воевали в составе ВМФ Великобритании).
Уже 1-го сентября из Варшавы уехал президент, 5-го за ним последовало правительство, так началось их перемещение в Румынию. Последний приказ «героический» главком польской армии Эдвард Рыдз-Смиглы издал 10-го, после на связь не выходил, потом объявился в Румынии. В последних своих приказах он приказывал Варшаве и Модлину держать оборону в окружении, остаткам армии держать оборону у границы с Румынией и ждать помощи Англии и Франции. Рыдз-Смиглы 7-го сентября прибыл в Брест, где на случай войны с СССР должны были подготовить Ставку, но она не была подготовлена, 10-го прибыл во Владимир-Волынский, 13-го в Млынов, а 15 сентября – поближе к румынской границе, в Коломыю, где уже были правительство и президент.
Немецкая танковая часть входит в Польшу.
2-го армия «Поможе», оборонявшая «польский коридор», была рассечена встречными ударами из Восточной Пруссии и Померании, её большая часть, приморская, была окружена. На южном направлении вермахт нашёл стык армий «Лодзь» и «Краков», 1-я танковая дивизия устремилась в прорыв, выходя в тыл польских частей. Польское командование решает отвести армию «Краков» на основной рубеж обороны, а армию «Лодзь» - на восток и юго-восток за линию рек Нида и Дунаец (примерно на 100-170 км). Но приграничное сражение уже было проиграно, с самого начала надо было оборонять не всю границу, а концентрировать войска на главных направлениях, создать оперативные резервы для контрударов. План обороны польского командования сорван, на севере части вермахта, наступавшие из Восточной Пруссии, к 3-му дню сломили сопротивление армии «Модлин», её остатки отходили за Вислу. А другого плана не было, оставалось только надеяться на союзников.
4-го поляки в центре отошли к реке Варта, но удержаться там не смогли, практически сразу фланговыми ударами их сбили, уже 5-го остатки частей отходят к Лодзи. Главный резерв польских вооруженных сил - армия «Прусы» - была дезорганизована и просто «растворилась», к 5-му сентября война была проиграна, польская армия ещё дралась, отступала, пыталась закрепиться на каких-то рубежах, но... Польские части были рассечены, потеряли управление, не знали, что делать, попадали в окружение.
8 сентября началась битва за Варшаву, её защитники дрались до 28 сентября. Первые попытки взять город с ходу, 8-10 сентября, поляки отбили. Командование вермахта решило отказаться от плана взять город с ходу и продолжило замыкать кольцо блокады – 14-го кольцо замкнули. 15-16-го немцы предлагали капитулировать, 17-го польские военные попросили разрешить эвакуацию мирных жителей, Гитлер отказал. 22-го начался общий штурм, 28-го, исчерпав возможности обороны, остатки гарнизона капитулировали.
Ещё одну группировку польских сил окружили западнее Варшавы - вокруг Кутно и Лодзи, они продержались до 17-го сентября, сдавшись после нескольких попыток прорыва и когда кончилось продовольствие и боеприпасы. 1 октября сдалась балтийская военно-морская база Хель, последний очаг обороны был ликвидирован в Коцке (севернее Люблина), где 6 октября капитулировало 17 тысяч поляков.
Странная война.
Итак, 1 сентября 1939 года в 4:30 утра ВВС Германии нанесли массированный удар по польским аэродромам, а 15 минут спустя в Польшу вторглись немецкие войска. (Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз в борьбе за Европу: 1939-1941 гг. (Документы, факты, суждения). М., 2002. С.79.) Казалось, что замыслы Гитлера в очередной раз оправдаются. Однако британское и французское правительства после изрядных колебаний были вынуждены уступить общественному мнению своих стран. В 11:00 3 сентября Англия объявила Германии войну, а в 17:00 к ней присоединилась и Франция. Поначалу этот шаг вызвал в Берлине определённое замешательство. Ещё бы, ведь всё планирование польской компании строилось из расчёта, что Западного фронта не будет. Впрочем, вскоре настала очередь удивляться полякам, поскольку после формального объявления войны на франко-германской границе ничего не изменилось.
Более того, как отмечал позднее бывший генерал-майор вермахта Буркхарт Мюллер-Гиллебранд, проведший всю войну в Генеральном штабе:
Как видим, возможность победить Гитлера была. Не было самого главного – желания. Точнее, наоборот, было желание никоим образом не спровоцировать боевые действия с немцами. Так, на участке фронта у Саарбрюккена французы вывесили огромные плакаты: «Мы не произведём первого выстрела в этой войне!». Отмечались многочисленные случаи братания французских и немецких солдат, которые наведывались друг к другу в гости, обмениваясь продовольствием и спиртными напитками [Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Т.1. Подготовка и развёртывание нацистской агрессии в Европе 1933-1941. М., 1973. С.351-352.]. Когда же не в меру инициативный командир французского артиллерийского полка, занимавшего позиции в районе Бельфора, начал предварительную пристрелку возможных целей, то за это его чуть не предали военно-полевому суду. «Понимаете, что вы сделали? – распекал своего подчинённого командир корпуса. – Вы чуть-чуть не начали войну!». В дальнейшем во избежание подобных инцидентов, чтобы какие-нибудь горячие головы сдуру не начали воевать всерьёз, передовым частям французских войск было запрещено заряжать оружие боевыми снарядами и патронами.
Как отмечал посетивший линию фронта французский писатель Ролан Доржелес, бывший в то время военным корреспондентом:
«По возвращении на фронт я был удивлён царившей там тишиной. Артиллеристы, расположившиеся у Рейна, смотрели, сложа руки, на немецкие колонны с военным снаряжением, передвигавшиеся на другом берегу реки, наши лётчики пролетали над огнедышащими печами заводов Саара, не сбрасывая бомб. Очевидно, главной заботой высшего командования было не провоцировать противника»
Аналогичным образом вела себя и авиация. Вечером 6 сентября польское командование попросило союзников нанести бомбовые удары по германской территории. 7 сентября Варшава получила французский ответ, согласно которому «завтра, а самое позднее утром послезавтра против Германии будет проведена сильная атака французских и английских бомбардировщиков, которая, может быть, будет распространена даже до тыловых построений на польском фронте»[Проэктор Д.М. Агрессия и катастрофа. Высшее военное руководство фашистской Германии во Второй мировой войне. М., 1972. С.91.]. 10 сентября находившуюся в Лондоне польскую военную миссию уведомили, что английские самолёты якобы начали бомбардировки Германии .
Однако всё это было откровенной ложью. Единственный боевой эпизод имел место 4 сентября, когда английские ВВС атаковали германские военные корабли, находившиеся в районе Киля, в результате чего лёгкий крейсер «Эмден» получил незначительные повреждения [Мэйсон Д. «Странная война» // От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории Второй мировой войны. М., 1992. С.80-81.]. В остальное время английские и французские самолёты ограничивались разведывательными полётами, а также, говоря словами Черчилля, «разбрасывали листовки, взывающие к нравственности немцев»[283]. Первый из подобных «рейдов правды», как их высокопарно называл английский министр авиации Кингсли Вуд, состоялся ночью 3 сентября, когда на территорию Германии было сброшено 6 миллионов экземпляров «Письма к немецкому народу» . Ещё 3 млн экземпляров этого волнующего послания было разбросано над Руром в ночь с 4 на 5 сентября [Налёты английской авиации на германскую территорию // Правда. 7 сентября 1939. №248 (7933). С.5.]. Утром 8 сентября английская авиация сбросила над Северной Германией 3,5 млн листовок [286]. В ночь с 9 на 10 сентября английские самолёты вновь разбросали листовки над Северной и Западной Германией [Военные действия между Германией и Францией // Правда. 11 сентября 1939. №252 (7937). С.5.]. Не обходилось и без курьёзов. Так, 9 сентября французские самолёты сбросили по ошибке свой «смертоносный» бумажный груз над территорией Дании.
Всего же с 3 по 27 сентября только английские ВВС обрушили на головы немецких обывателей 18 млн листовок. Как самокритично заметил маршал авиации Артур Харрис, позднее прославившийся ковровыми бомбардировками немецких городов:
Попытки подвигнуть авиацию союзников к реальным боевым действиям бдительно пресекались. Должность министра авиации в правительстве Чемберлена занимал сэр Кингсли Вуд, юрист по образованию, ещё в 1938 году сформулировавший следующие три принципа использования британских ВВС:
1. Намеренные бомбардировки гражданского населения исключаются.
2. Авиация атакует только военные цели.
3. При этом лётчики должны соблюдать осторожность, чтобы избегать бомбардировки любого скопления гражданских лиц.
Сразу же после начала 2-й мировой войны английское и французское правительства опубликовали декларацию, в которой «торжественно подтверждали своё решение вести военные действия с твёрдым намерением щадить гражданское население» и сохранять памятники старины, а также сообщали, что их Вооружённым силам дано указание не подвергать бомбёжке никакие другие объекты, кроме «чисто военных в самом узком смысле этого слова»(Эмери Л. Моя политическая жизнь / Сокр. пер. с англ. А.О.Зелениной, С.О.Митиной и А.Л.Миранского. М., 1960. С.587.)
В первых числах сентября один из лидеров лейбористов Хью Дальтон, имевший много близких друзей среди поляков, предложил поджечь зажигательными бомбами Шварцвальд, чтобы лишить немцев строевого леса: «Дым и чад немецких лесов научат немцев, весьма сентиментально относящихся к своим лесам, что война не всегда приятна и выгодна и что её нельзя вести исключительно на территории других народов».
Однако сэр Кингсли категорически отказался, сославшись на то, что подобные действия противоречат Гаагской конвенции.
5 сентября с аналогичным предложением обратился видный деятель Консервативной партии Леопольд Эмери, бывший первый лорд Адмиралтейства. Поражённый юридической безграмотностью своего сопартийца сэр Кингсли возмущённо заявил: «Что вы, это невозможно. Это же частная собственность. Вы ещё попросите меня бомбить Рур»[Мосли Л. Утраченное время. Как начиналась Вторая мировая война / Сокр. пер. с англ. Е.Федотова. М., 1972. С.373.].
Как вспоминал позднее Эмери:
«Я онемел от изумления, когда он объявил мне, что не может быть и речи даже о том, чтобы бомбить военные заводы в Эссене, являющиеся частной собственностью, или линии коммуникаций, ибо это оттолкнуло бы от нас американскую общественность»[Эмери Л. Моя политическая жизнь… С.587.].
8 сентября польский военный атташе во Франции полковник Фыд докладывал в Варшаву:
Впрочем, по мнению начальника французского Генштаба генерала Мориса Гамелена, высказанному им накануне войны, подобное развитие событий должно было только радовать поляков:
Наконец, в ночь на 7 сентября французские поисковые группы впервые пересекли германскую границу западнее Саарбрюккена. Не встречая сопротивления германских войск, которым было приказано уклоняться от боя, французы продвинулись на несколько километров, после чего 12 сентября получили от генерала Гамелена, ставшего к тому времени главнокомандующим, приказ прекратить наступление и начать окапываться.
Эта небольшая прогулка была раздута западной пропагандой до прямо-таки эпических масштабов. Так, агентство «Ассошиэйтед Пресс» поспешило сообщить, будто «в ночь с 6 на 7 сентября французские войска захватили первую линию бетонных пулемётных гнёзд линии Зигфрида»[Военные действия на франко-германской границе // Правда. 8 сентября 1939. №249 (7934). С.5.]. В опубликованном вечером 8 сентября официальном коммюнике французского Генерального штаба скромно сообщалось: «Невозможно, впрочем, точно перечислить уже занятые местности и позиции»[Агентство Гавас о военных действиях Франции // Правда. 10 сентября 1939. №251 (7936). С.5.].
И действительно, это было невозможно, если учесть что реальное продвижение французских войск составило 7-8 км на фронте протяжённостью около 25 км. Иначе французскому командованию, как в известном анекдоте, пришлось бы докладывать о захвате «стратегических объектов» типа домика лесника.
Впрочем, дошло и до этого. В следующем коммюнике с гордостью говорилось:
«9 сентября, вечер. Враг оказывает сопротивление на всей линии фронта. Отмечено несколько контратак местного характера с его стороны. Блестящее наступление одной из наших дивизий обеспечило нам занятие важной складки местности»[Военные действия между Германией и Францией // Правда. 11 сентября 1939. №252 (7937). С.5.].
В самом деле, если сообщить, что прорвали линию Зигфрида, как это сделало 7 сентября информагентство «Бритиш Юнайтед Пресс» , то, глядишь, и во лжи уличат. А так, – «заняли важную складку местности» – просто и со вкусом.
10 сентября главнокомандующий союзными войсками во Франции генерал Морис Гамелен уверял польское руководство, что «больше половины наших активных дивизий Северо-Восточного фронта ведут бои. После перехода нами границы немцы противопоставили нам сильное сопротивление. Тем не менее мы продвинулись вперёд. Но мы завязли в позиционной войне, имея против себя приготовившегося к обороне противника, и я ещё не располагаю всей необходимой артиллерией. С самого начала брошены Военно-воздушные силы для участия в позиционных операциях. Мы полагаем, что имеем против себя значительную часть немецкой авиации. Поэтому я раньше срока выполнил своё обещание начать наступление мощными главными силами на 15-й день после объявления французской мобилизации».
В тот же день парижский корреспондент «Юнайтед Пресс», ссылаясь на сведения, «полученные из надёжных источников», утверждал, что Германия перебросила с Восточного фронта как минимум 6 дивизий, чтобы противодействовать французскому наступлению . На самом деле с польского фронта не было переброшено ни одного немецкого солдата, ни одного орудия или танка.
Не менее «надёжный» источник сообщал, что против французских войск немцы 7 сентября предприняли «ожесточённую контратаку», бросив в бой «70-тонные танки с 75-миллиметровыми орудиями»[Переброска германских военных сил на Западный фронт // Правда. 11 сентября 1939. №252 (7937). С.5.]. Здесь надо отметить, что самый тяжёлый из состоявших тогда на вооружении немецкой армии танков Т-IV, действительно вооружённый 75-мм пушкой, весил всего лишь около 20 тонн [308]. Кроме того, все эти танки, как и их собратья других моделей, были брошены против Польши. На Западном фронте у немцев в тот момент танков не было вообще .
Несмотря на то, что 12 сентября французское наступление прекратилось, пресса продолжала распространять байки об «успехах» союзных войск. Так, 14 сентября сообщалось, что «военные операции на Западном фронте между Рейном и Мозелем продолжаются. Французы окружают Саарбрюккен с востока и запада». 19 сентября последовало сообщение, что «бои, которые ранее ограничивались районом Саарбрюккена, охватили теперь весь фронт протяженностью 160 км»
Наконец, 3-4 октября французские войска покинули территорию Германии. 16 октября вернулись на исходные позиции и передовые части вермахта. В целом результаты этого «героического» похода оказались следующими:
«В сводке германского Верховного командования от 18 октября были объявлены общие потери немцев на Западном фронте: 196 человек убитыми, 356 ранеными и 144 пропавшими без вести. За этот же период было взято в плен 689 французов. Кроме того, было потеряно 11 самолётов»[Типпельскирх К. История Второй мировой войны. М., 1999. С.49.].
В своё время наши вольнодумствующие интеллигенты, сидя на кухнях, обожали рассказывать анекдоты насчёт газеты «Правда». Однако, как видим, в «свободном мире» СМИ могут врать так лихо, что коммунистам и не снилось. В случае же с липовым штурмом линии Зигфрида главной целью было создать картину реальных боёв во исполнение заключённой 19 мая 1939 года франко-польской военной конвенции. Тогда Париж принял на себя вполне конкретные обязательства, и теперь «выполнял» их, если не на деле, то хотя бы на словах.
Пародия на боевые действия, получившая название «странной войны», могла иметь лишь одно объяснение: влиятельные круги английского и французского руководства упорно пытались, несмотря ни на что, создать общий фронт с Гитлером для борьбы против СССР. Ради этого они фактически предали Польшу, в очередной раз показав всему миру подлинную цену своих «гарантий». Нетрудно догадаться, что ожидало СССР, если бы вместо заключения пакта Молотова-Риббентропа мы, как советует нынешняя либеральная братия, доверились подобным «союзникам».
Рассказ о немецком зенитном прожекторе 150 cm Flakscheinwerfer 34
Борьба с воздушными целями стала актуальной еще до начала Второй мировой войны. Развитие самолетов, а также дирижаблей, которые использовались как для разведки, так и для нанесения ударов по тем, кто внизу, спровоцировало создание средств ПВО. К ним относились не только орудия, которые непосредственно вели огонь по выявленным целям. Требовались и средства для обнаружения воздушных целей, включая и темное время суток. В их числе оказались средства наблюдения, среди которых самыми известными стали прожектора.
Прожектор в экспозиции.
Ныне зенитные прожекторные установки времен Великой Отечественной войны являются большой редкостью. Касается это как отечественных прожекторов, так и зарубежных. Тем не менее, в музеях они появляются, включая и те экземпляры, которые восстановили в отечественных мастерских. Один такой прожектор был восстановлен в прошлом году, а сейчас его можно видеть на выставке "Моторы Войны". Речь идет о зенитном прожекторе 150 cm Flakscheinwerfer 34, основе немецкой системы ПВО в годы Второй мировой войны.
К немцу подыведено электричество, так что он еще и светит.
В Германии вопрос создания зенитных прожекторов был поднят еще в 1913 году. Первые опыты создания зенитных прожекторов привели к разработки моделей с диаметром зеркала 60 и 90 см. Впрочем, как показала практика, этого было маловато. Поэтому в 1916 году на свет появился зенитный прожектор диаметром зеркала 110 см, а затем и 200 см. Наиболее массовым стала модель Scheinwerfer Flak-G 110/17. Она была полустационарной, на небольшие дистанции перевозилась на маленьких колесиках.
Расчет за работой.
После окончания Первой мировой войны кайзеровское наследство перекочевало в рейхсвер. В принципе, имевшихся на вооружении рейсвера прожекторов хватало для того, чтобы эффективно бороться против тогдашней авиации. Луч от 110 cm Scheinwerfer (Sw.) эффективно подсвечивал цели на высоте 4 километров. Вместе с тем, постепенно требования к зенитным прожекторам росли, как и характеристики зенитных орудий. Появление 88-мм зенитного орудия Flak 18 спровоцировало запуск работ по новому прожектору.
Главный герой материала до реставрации.
При создании нового прожектора в полной мере учитывались характеристики, а также конструктивные особенности 8.8 cm Flak 18. Это означало, что луч прожектора должен был "добивать" до высоты 10 км. В результате было принято решение о том, что диаметр зеркала составит 150 см, то есть получилось что-то среднее между предшественниками. Кроме того, учитывалась необходимость повышения мобильности прожектора, а также, совершенно внезапно, унификации по некоторым узлам с зенитным орудием.
Подуставший, но комплектный.
В результате на свет появился прожектор, получивший обозначение 150 cm Flakscheinwerfer 34. Его разработчиком была Siemens-Schuckert GmbH. Концептуально он не сильно отличался от предшествующей разработки, но был куда мощнее. Максимальная дальность действия луча прожектора составляла 10 километров, а если прожектор светил под углом 90 градусов, то дистанция возрастала до 12 километров. Не менее важным моментом стало то, что мобильность 150 cm SW 34, так его называли сокращенно, выросла. Основание прожектора крепилось к 1-осным тележкам Sd.Ah.102, унифицированным с 8.8 cm Flak 18.
Он же спустя где-то год.
Одновременно с прожектором унифицировался и генератор, который возился вместе с ним. Обозначавшийся как Maschinensatz 33, он выдавал мощность 24 киловатта, а также напряжение 110 вольт. Аналогично 150 cm SW 34, генератор крепился на таких же тележках Sd.Ah.102. Помимо прожектора, Maschinensatz 33 применялся с рядом других устройств, например, со звукоулавливающей станцией. Действовали они совместно с прожекторами, так что такая унификация выглядела вполне логичным шагом. За счет наличия длинного кабеля генератор можно было разметить на дистанции до 200 метров от прожектора.
Покрашен в оригинальный Feldgrau Nr.3, серый цвет появился в 1938 году.
В серию 150 cm Flakscheinwerfer 34 пошли в том же 1935 году. Их сводили в батареи, каждая из которых имела на вооружении 9 прожекторов. В дальнейшем их число увеличили до 16. Непосредственно 150 cm Flakscheinwerfer 34 изготовили 2214 штук, что сделало его самым массовым прожектором немецкой армии начального периода Второй мировой войны. Производили их такие фирмы, как Siemens, Bodenbach Zeiss, Jena, а также AEG. Прожектор, который является героем данного материала, был выпущен AEG в 1937 году.
Ныне таких прожекторов сохранлось где-то с десяток.
Следует отметить, что по ходу производства прожектор прошел модернизацию. Улучшенная версия известна под обозначением 150 cm Flakscheinwerfer 37. Определить его можно по тележкам Sd.Ah.104. Ввели их одновременно на доработанном зенитном орудии 8.8 cm FLak 37, то есть снова речь шла об унификации. Впрочем, имелись и другие отличия. 150 cm Flakscheinwerfer 37 имел увеличенную мощность источника света, за счет чего дальность работы выросла до 12 километров, а максимальная дальность достигла 15 километров. Изменился и генератор, получивший обозначение Maschinensatz 37. Этих прожекторов выпустили заметно больше - 5097 штук.
Часть из них сохранилось без тележек.
150-сантиметровые прожекторы стали основой немецкой ПВО, как на фронте, так и в тылу. Каждый такой прожектор мог контролировать зону радиусом 5 километров. На прожектор могло монтироваться дополнительное оборудование, включая "шторки". С их помощью можно было передавать сообщения, используя азбуку Морзе. Впрочем, основной задачей для 150 cm Flakscheinwerfer 34 была борьба с вражеской авиацией.
Управляться с прожектоом может один человек.
Ныне известно где-то с десяток таких прожекторов обоих типов, разбросанных по всему миру. Полностью комплектных из них где-то 1-2 штуки, некоторые сохранились только в виде прожектора, то есть даже без съемных тележек. До недавнего времени в России не было ни одного 150 cm Flakscheinwerfer 34/37. Ныне у нас два образца таких прожекторов, оба появились благодаря коллекционеру Вячеслав Лен. В начале 2011 года появился полностью комплектный образец, 1939 года, изготовленный Siemens, вместе с ним прибыл и генератор Maschinensatz 33.
Запасное зеркало.
Образец, о котором идет речь, появился позже, его судьба была не такой счастливой. В принципе, он дожил до наших дней более-менее комплектным, но весьма подуставшим. То есть требовался приличный объем реставрационных работ. Вместе с ним имелось запасное зеркало. Сам же прожектор некоторое время также экспонировался на выставке, после чего отправился на реставрацию.
Маховик управления.
Надо сказать, что за счет вполне комплектного состояния 150 cm Flakscheinwerfer 34 удалось восстановить в оригинальной конфигурации. Единственным расхождением с оригинальной комплектацией стал источник освещения. При штатном источнике прожектор будет гореть не сильно долго, зато так, что с близкой дистанции может запросто ослепить. Поэтому, для имитации, установлена обычная лампа. Для демонстрации работы прожектора этого вполне достаточно.
Потенциально прожектор можно крутануть вокруг своей оси.
В ходе реставрации удалось восстановить и механизмы наводки прожектора. Они у него довольно хитрые, похожая система использовалась и на 110 cm Scheinwerfer (Sw.). Она предполагала использование выносных маховиков системы наводки, за счет чего прожектором можно было управлять даже с колес. Да и в обычных условиях гораздо проще находиться немного поодаль, чтобы мощный поток света не мешал расчету наводить прожектор точно на цель.
По тележкам 150 cm Flakscheinwerfer унифицирован с 8.8 cm Flak.
Следует отметить, что указанные максимальные значения дальности сопровождения цели несколько различались с практическими данными. На практике рабочая высота уверенного захвата целей потоком света составляла 4 километра, а дистанция уверенного освещения наземных целей - до 8 километров. Что тоже очень прилично на то время. Кроме того, прожектор отличался очень высокой маневренностью с точки зрения наводки. Его рабочий диапазон наводки по вертикали составлял от -12 до +102 градусов.
Младший лейтенант Иван Носырев прошел долгий путь от Орла до Берлина. Фронтовой путь начал простым пехотинцем. После ранения прошел обучение и стал офицером. Служил в саперных частях, а затем стал разведчиком. Носырев был смелым и отважным воином, не раз участвовал в атаках, обезвреживал мины рядом с немецкими позициями и ходил во вражеский тыл. Hассказываем биографию ветерана. Вы узнаете, что он вспоминал о войне и за какие подвиги был награжден орденами и медалями.
История фронтовика
Иван родился 23 августа 1925 года в деревне Лутовиново под Тулой. Осенью 1941 года деревня была захвачена немцами. Носырева вместе с другими молодыми людьми угнали в Германию, но ему удалось сбежать и вернуться в родную деревню. После ее освобождения Иван работал в колхозе трактористом. В 1943 году 18-летнего Носырева призвали в Красную Армию и направили в пехотное училище. Но всего за месяц до выпуска в июле 1943 года курсантов подняли по тревоге и отправили на фронт под Курск, где разгоралось масштабное сражение. Во время Курской битвы Носырев принял свой первый бой. Вот что ветеран вспоминал об этом:
«Наш первый бой начался ранним утром. С рассветом прошла непродолжительная артиллерийская подготовка, длившаяся минут двадцать. Затем в воздухе просвистела красная ракета. Это был сигнал на переход в наступление. Солдаты выскакивали из своих окопов, короткими перебежками сближались с противником. С каждым приближением со стороны врага нарастал смертельный огонь из всех видов оружия. Пули и осколки свистели со всех сторон, уже начали падать сраженные однополчане, жертвы первого боя. Под ожесточенным огнем надо было вплотную подойти к позициям немцев.
Когда до них остается 30-35 метров, сквозь вой снарядов и треск пулеметов раздалась команда «Вперед! В атаку!», и в воздухе появилась зеленая ракета. Масса грязных и потных воинов с трудом отрываются от матушки-земли и во весь рост с криком «Ура!» бросаются на противника, забрасывая его гранатами и ведя огонь из оружия на ходу. Вот в этот отрезок времени в момент атаки жизнь и смерть витают над головой вместе. Трудно предугадать, кто из них окажется сильнее. Атака — это самое страшное пекло и является вершиной боя. Редко кому из пехотинцев удается побывать в атаке 2-3 раза. Обычно для некоторых заканчивается ранением, а для других и гибелью. И только когда перешагнешь вражескую траншею при атаке, начинаешь соображать, что на этот раз пронесло, ты уцелел, жизнь оказалась покрепче, смерть прошла стороной. Все это происходит как во сне. Окончательно приходишь в себя, когда видишь спину убегающего фашиста».
В августе 1943 года Носырев участвовал в освобождении Орла, а в сентябре наступал под Брянском. Он особенно отличился у деревни Будимир при форсировании реки Десна. Иван показал себя храбрым и мужественным воином, первым ворвался в траншеи противника, увлекая за собой остальных бойцов и обеспечивая продвижение вперед на запад. За свой подвиг Иван Григорьевич Носырев был награжден медалью «За боевые заслуги». В сентябре 1943 года красноармеец был ранен и направлен в тыл.
Возвращение на передовую
После лечения Носырева зачислили в военно-инженерное училище, после окончания которого он в звании младшего лейтенанта вернулся на фронт. Офицер служил в 583-м отдельном саперном батальоне 280-й стрелковой дивизии. Носырев особенно отличился во время Висло-Одерской наступательной операции. В начале 1945 года его часть наступала с Сандомирского плацдарма в районе населенного пункта Шидлув. В ночь перед наступлением взвод Носырева под немецким обстрелом проделал восемь проходов в минных полях и проволочных заграждениях противника и снял 76 противотанковых и 81 противопехотную мины. Задача была успешно выполнена: на следующий день советские войска перешли в атаку и сокрушили немецкую оборону.
28 января 1945 года взвод под командованием Носырева первым начал наводить штурмовой мост через реку Одер в районе немецкого населенного пункта Лебусдорф. Несмотря на сильный пулеметный огонь противника саперы навели 50 погонных метров переправы, по которой был пропущен вперед батальон 1035-го стрелкового полка. За свои заслуги Иван Григорьевич Носырев был награжден орденом Красного Знамени.
Советские саперы наводят переправу
В апреле 1945 года Иван Григорьевич участвовал в наступлении на Берлин. К этому моменту он занимал должность командира разведывательного взвода. За несколько дней до начала атаки Носыреву поручили выявить позиции противника и удобные места для переправы в районе населенного пункта Цельц у реки Нейсе. Во время разведки противник вел с берега непрерывный обстрел лодки младшего лейтенанта. Тем не менее Носыреву удалось выполнить задачу. А в ночь на 14-е апреля 1945 года офицер возглавил группу из восьми человек, скрытно перешел вброд Нейсе в 25 и 50 метрах от немецких часовых. Младший лейтенант производил наблюдение со своей группой за действиями противника в районе населенных пунктов Еришке и Дубрау. Обо всех передвижениях докладывал командованию по рации. После прорыва обороны противника разведгруппа соединилась с батальоном без потерь. В ходе наступления Носырев продолжил выполнять задания по разведке. За свои заслуги Иван Григорьевич Носырев был награжден полководческим орденом Богдана Хмельницкого III степени.
Носырев встретил Победу в Берлине. В послевоенное время продолжил службу, выполнял ответственные интернациональные миссии в Сомали, на Кубе и в ряде других стран. Иван Григорьевич женился, воспитал сына и двух дочерей, написал книгу с воспоминаниями. Ветеран скончался в Москве 10 апреля 2019 года в возрасте 94 лет.
День Победы - Великий праздник, с которым я хочу поздравить всех и каждого! Вечная память и слава тем, кто отдал свои жизни за наше будущее.
Но несмотря на то, что это праздник - нельзя забывать, какой ценой завоевана эта Победа. И ведь эта цена уплачена каждой семьей. Потому любое празднество во славу победивших неизменно должно проводиться с уважением к тем, благодаря кому мы сегодня можем не только праздновать, но и вообще жить.
Пост написан по мотивам событий в ночь с 8 на 9 мая. В 1:00 под окнами многоэтажных домов начали раздаваться пьяные вопли "С Днем Победы, *матом*!!!", под аккомпанемент звона битых бутылок и сопутствующих разборок. Усмирять "праздник" пришлось с полицией.
К чему пост-то, собственно...
У нас в компании лет 10 назад принято коллективное решение отказаться от демонстративного веселья и всех этих "май, тусовка, шашлыки и ящик водки". По молодости, конечно, отдыхали и веселились. Как и все, но без потери, разумеется, человеческого достоинства. Хотя некоторые персонажи пытались...
Увы, тому оправдание всегда было такое, что майские выходные как мини-отпуск, в который работающий люд имел возможность расслабиться. Особенно если выходной шел следом за праздником.
Толчком к такому решению стал пренеприятнейший случай на природе.
Выехали после обеда на дежурные шашлычки. Отдыхали большой компанией, спокойно, хоть и с горячительным. Рядом - соседняя компания, которая "праздновала" с раннего утра и уже к вечеру была в неадекватном состоянии. Ну и нарвалась на проблемы за некорректное поведение под свои же вопли "Мы Победу отмечаем"...
К счастью, все обошлось мелкими обоюдными побоями с перевесом в нашу сторону. В той компании еще и оказался рядовой сотрудник правоохранительных органов, что доставило нам особое веселье постфактум. Но не будем сегодня байки травить, потом расскажу.
Суть в том, что посмотрев на таких "отдыхающих" вблизи и попытки более адекватных участников той компании "сгладить" проблемы доводами о том, что вот, мол, ребята Великий праздник отмечали, стало грустно.
- Ну бывает. Ну простите. Ну святой же повод... Подумаешь, побуянили... - такие вот доводы были.
И было принято решение, что именно 9 мая - никаких "отмечаний" с горячительным. Всякий раз, когда кто-то куда-то призывал в этот день - сразу вспоминалась эта неприятная компашка. И включалась параллель, что ты можешь со стороны выглядеть как они.
Да, собирались небольшими группами просто для общения, иногда коллективно компанией смотрели новинки военного кинематографа, да дискутировали на историческо-политические темы либо вообще без алкоголя, либо под символические дозы. И те - в память о погибших и не чокаясь.
Но не более.
При этом я сразу выкину белое пальто: я не осуждаю тех, кто празднует как умеет и не буду призывать "делай как я". Это их взгляд на мир, вопрос их чести и совести. Ну разве что покритикую тех, кто орет под окнами среди ночи.
Просто прошу лишь помнить, ЧТО вы отмечаете и какой ценой достался этот праздник. И что для полноценного празднования вовсе необязательно терять лицо.
Василий Зайцев был одним из самых выдающихся советских снайперов. На его счету было 242 уничтоженных немца. Особенно он отличился во время Сталинградской битвы. Рассказываем подробнее о жизни Героя Советского Союза. Вы узнаете, как Василий Зайцев громил врага и за что его ценили сослуживцы.
Становление героя
Василий родился 23 марта 1915 года в селе Елининск под Челябинском в крестьянской семье. С 12 лет ходил на охоту вместе со своим дедом и двоюродным братом, где освоил первые навыки меткой стрельбы. В 16 лет отправился работать на магнитогорский металлургический комбинат. После семи классов вечерней школы поступил в строительный техникум, получил специальность арматурщика. Также Василий окончил курсы бухгалтеров. В 1937 году призван на Тихоокеанский флот. Прилежного, дисциплинированного матроса приняли в комсомол и направили учиться на финансовое отделение Военно-хозяйственных курсов. Зайцев служил начальником финансовой части на острове Русском. В этой должности его и застала Великая Отечественная.
После немецкого вторжения Зайцев стремился попасть на фронт. Он подал множество рапортов, и только летом 1942 года его просьбы были удовлетворены. Старшину 1-й статьи зачислили в ряды 284-й стрелковой дивизии и направили в Сталинград.
Сталинградская эпопея
В сентябре 1942 года вместе со своими сослуживцами-добровольцами с Тихоокеанского флота Зайцев переправился через Волгу и вступил в бой за завод «Красный Октябрь». К тому моменту Василий Григорьевич был автоматчиком и участвовал в ближних боях с врагом. Вот что он вспоминал о битве за заводские цеха:
Бойцы РККА бегут через ворота во время боя на заводе «Красный Октябрь»
«Сколько бомб вывалилось на цеха завода металлических изделий, где оборонялся наш батальон, в ротах которого осталось по 20-30 активных штыков, —подсчитывать было некогда. Скажу лишь, что только в первый час обработки позиций нашего батальона гитлеровские пикировщики группами по три девятки в каждой сделали четыре захода. Сыпались и сыпались бомбы... После авиационного удара последовал артиллерийско-минометный. Сплошной смерч. Первую атаку пехоты мы отбили огнем пулеметов. Вторую — гранатами и огнем автоматов. Очередная атака началась массовым натиском фашистских гренадеров с трех сторон. Пришлось вступить в рукопашную сначала на правом крыле обороны, затем в центре, а потом и на левом — в инструментальном цехе. Я чуть зазевался, и какой-то гренадер успел достать мою спину своим плоским, как нож, штыком».
Василий Григорьевич быстро оправился от ранения и продолжил воевать. Он проявил себя храбрым воином и показал свои превосходные навыки стрельбы как из пистолета-пулемета, так и из винтовки. В одном из сражений Зайцев с расстояния в 80 метров из окна, стреляя из винтовки Мосина без оптического прицела, за несколько секунд уничтожил двух солдат противника. Командование вскоре выделило меткому стрелку винтовку Мосина с оптическим прицелом и назначило снайпером. Василий Григорьевич обладал всеми необходимыми для этой должности качествами: острым зрением, чутким слухом, выдержкой, хладнокровием, выносливостью, военной смекалкой. Он умел выбирать лучшие позиции, маскироваться и поражать цели с первого выстрела.
Василий Зайцев (слева) вместе со своими товарищами по снайперскому делу
Василий Григорьевич вскоре стал одним из самых результативных снайперов Сталинграда. Он находился на самых трудных участках обороны, был ранен, контужен, попадал в окружение, но без приказа не отходил. Именно Зайцев стал автором легендарной фразы «За Волгой для нас земли нет!» Всего на счету Василия Григорьевича было 242 солдата и офицера противника. В январе 1943 года при отражении немецкой контратаки Зайцев был тяжело ранен и ослеп. Снайпера доставили в Москву, где выдающийся хирург-офтальмолог Владимир Филатов сделал несколько операций. Вскоре к снайперу вернулось зрение.
Дойти до Победы
Василий Григорьевич преодолел все трудности восстановления и вернулся на фронт. Он возглавлял школу снайперов, командовал минометным взводом, затем был командиром роты. Зайцев громил врага в Донбассе, участвовал в битве за Днепр, сражался под Одессой и на Днестре. Май 1945 года гвардии капитан встретил в госпитале — сталинградские раны напомнили о себе. Во время войны Зайцев внес большой вклад в развитие теории снайперского дела. Он написал два учебника для снайперов, а также изобрел применяемый до сих пор прием снайперской охоты «шестерками» — когда одну и ту же зону боя перекрывают огнем три пары снайперов, каждая из которых включает в себя стрелка и наблюдателя.
За свои заслуги Василий Григорьевич Зайцев был удостоен звания Героя Советского Союза, награжден множеством орденов и медалей. В мирное время Зайцев демобилизовался, жил в Киеве. Окончил Всесоюзный институт текстильной и легкой промышленности, стал инженером. Ветеран работал директором машиностроительного завода, швейной фабрики, возглавлял техникум легкой промышленности. Василий Григорьевич Зайцев скончался 15 декабря 1991 года. Был похоронен в Киеве на Лукьяновском военном кладбище, хотя его последним желанием было быть похороненным в сталинградской земле. 31 января 2006 года прах Василия Григорьевича Зайцева был перевезен в город-герой Волгоград, и торжественно перезахоронен на Мамаевом Кургане.
Ровно 80 лет назад части Красной Армии соединились с американскими войсками на реке Эльба в Германии. Солдаты и офицеры двух армий, несмотря на языковые и идеологические различия, были охвачены чувством всеобщего единства и тепло приветствовали друг друга. Позднее это явление назовут «духом Эльбы». В сегодняшнем материале расскажем подробнее об этой знаменитой встрече. Вы узнаете, как она повлияла на ход войны и что вспоминали ее участники.
Обстановка на фронтах к весне 1945 года
Весной 1945 года исход войны был ясен всему миру. Красная Армия успешно освобождала Европу от нацизма и наступала в Чехословакии, Австрии и Германии. Против СССР враг сосредоточил основные свои силы — 214 дивизий. Но закаленные в предыдущих боях советские части преодолевали упорное сопротивление врага и вышли на подступы к Берлину.
Карта Берлинской наступательной операции
На западном фронте к весне 1945 года противник располагал 60 дивизиями. Союзники вступили на территорию Германии, основные бои развернулись за Рурскую область, которая являлась промышленным центром Третьего рейха. Англо-американские войска прорвали оборону противника в апреле 1945 года и также устремились к Берлину. Вскоре на юго-западных подступах к немецкой столице, на реке Эльба состоялась историческая встреча армий СССР и США.
Карта продвижения союзников весной 1945 года
Знаменитая встреча
Одними из первых увидел союзников передовой отряд под командованием гвардии младшего лейтенанта Александра Сильвашко. С западной стороны его встретил американский разведвзод, который возглавлял лейтенант Уильям Робертсон. Американцы заметили советских бойцов и из подручных материалов, добытых в местной аптеке, нарисовали на белой простыне флаг США. Но красноармейцы приняли их за противника и открыли огонь. Только после того, как Робертсон через советского военнопленного смог объяснить, что перед ними дружественные войска, огонь прекратился. Вскоре лейтенанты двух армий встретились. Вот что вспоминал об этом Александр Сильвашко:
«Языка никто не знал, но солдатская смекалка помогла разобраться. Объяснялись жестами. Робертсон пригласил в свою дивизию — подтвердить, что он действительно встретил русских. Мы как-то по-особому, облегченно вздохнули. Солдаты бросились к реке, стали умываться, бриться, кое-кто даже попытался искупаться в холодной реке. В эти минуты ощущалась огромная радость».
Встреча Уильяма Робертсона и Александра Сафроновича Сильвашко
Вскоре весь мир облетела фотография с дружескими объятиями Уильяма Робертсона и Александра Сильвашко, ставшая символом борьбы союзников против фашизма. Оба они прошли войну и остались живы: советский офицер впоследствии стал сначала школьным учителем, а затем и директором школы в деревне Колки Гомельской области, американский командир стал известным нейрохирургом. После войны ветераны несколько раз встречались друг с другом. Вот что вспоминал Уильям Робертсон:
Уильям Робертсон и Александр Сафронович Сильвашко после войны
«Мы по-прежнему друзья. Каждый раз, встречаясь друг с другом, вспоминаем войну и нашу встречу на Эльбе. Хоть мы живем в разных концах света, в странах с совершенно разными идеологиями, общим для нас является этот мир. Мы сражалась с одним и тем же врагом, чтобы всем людям в этом мире жилось лучше. Мы с Александром все еще надеемся, что между нашими странами, как и между всеми странами, будет больше взаимопонимания. Да, у нас очень много общего, и это общее выходит за рамки давней встречи на Эльбе».
В апреле 1945 года по всей линии фронта в районе Эльбы советские и американские солдаты и офицеры тепло приветствовали друг друга. Вот что вспоминал участник встречи Владимир Орлов:
«Трудно было передать то приподнятое настроение, которое охватило тогда всех нас. В те незабываемые дни особенно яркими, непосредственными и душевными были встречи рядовых солдат двух армий. Они вместе поклялись крепить дружбу, посвятить свои жизни тому, чтобы никогда в мире больше не было войн».
Сохранились воспоминания участников встречи на Эльбе с американской стороны. Вот что вспоминал американский солдат Джо Половски:
«В тот исторический момент встречи представителей двух народов простые американские и русские солдаты торжественно поклялись сделать все, чтобы ужасы войны никогда больше не повторились, чтобы народы нашей планеты жили в мире. Такова была наша Клятва на Эльбе. Все это было неофициально, но по-настоящему торжественно. У многих в глазах стояли слезы — отчасти, видимо, и от предчувствия, что не все так хорошо будет в будущем, как мы себе представляли. Мы обнялись и поклялись вечно помнить о нашей встрече».
Встреча на Эльбе имела большое символическое значение, она подняла моральный дух американских и советских солдат. В военном отношении встреча двух армий помогла сберечь силы для окончательного разгрома немецких войск в окруженном Берлине. СССР, США и Великобритания смогли скоординировать свои действия и разделить зоны ответственности, что позволило эффективнее наносить по врагу авиационные и артиллерийские удары. В Москве в ознаменование встречи советских и американских войск на Эльбе был дан праздничный салют в 24 залпа из 324 орудий. Такие же торжества прошли в Нью-Йорке.
Летчик Виталий Рыбалка прошел всю Великую Отечественную с 1941 по 1945 годы. На его счету было семь сбитых самолетов, свыше 300 боевых вылетов. Во время обороны Москвы он был сбит и приземлился в немецком тылу. Однополчане считали его погибшим, но раненый летчик две недели пробирался к своим. Он получил тяжелейшие обморожения ног, восстановился и вернулся в строй. Рассказываем историю советского истребителя. Вы узнаете, как Рыбалка сражался с врагом и что вспоминал о войне.
Становление летчика
Виталий родился 14 апреля 1923 года в Харькове. Вскоре после рождения вместе с семьей переехал в Москву. В 30-е годы в СССР активно развивалась авиация, к полетам широко привлекалась молодежь, создавались профильные кружки и аэроклубы. Во время учебы в школе Рыбалка загорелся идеей о покорении воздушного пространства и записался в аэроклуб. В последних классах школы Виталий освоил учебный самолет У-2, а в 1940 году получил приглашение в Борисоглебскую военную авиационную школу летчиков.
Курсант Борисоглебского летного училища Виталий Викторович Рыбалка
Великая Отечественная застала его во время учебы. Виталий уже имел летную подготовку, поэтому учеба в авиационной школе проходила для него по сокращенной программе. За несколько месяцев он освоил истребитель И-16, который считался самым сложным по управлению советским самолетом. Как говорили сами летчики, кто летал на И-16, мог потом летать на любом истребителе. В первые дни войны Виталия включили в группу лучших курсантов, которым предстояло основить новые истребители МиГ-3. Он успешно прошел всю программу подготовки и в августе 1941 года в звании сержанта выпустился из авиационной школы.
Курсант Борисоглебского летного училища Виталий Викторович Рыбалка с товарищами
Герой Московской битвы
Летчика определили в 122-й истребительный авиаполк. Это подразделение прикрывало воздушное пространство на подступах к Москве. В октябре 1941 года Рыбалка совершил свой первый боевой вылет. Осенью 1941 года немцы стремительно наступали на Москву, и истребителей зачастую направляли для уничтожения наземных колонн врага. 22 ноября 1941 года сержант выполнял боевое задание в районе подмосковного города Истра. В ходе атаки его Миг-3 был сбит немецкими зенитками. Вот что летчик вспоминал об этом:
Истребитель МиГ-3, рисунок
«Каким-то чудом я остался жив, упал далеко за линией фронта, после чего почти две недели пробирался к своим без еды, карты, компаса и теплой одежды, с обмороженными ногами. Силы уже почти совсем оставили меня, когда в ночь на 5 декабря меня нашли советские разведчики и отправили в госпиталь. Ноги были обморожены настолько, что стоял вопрос об ампутации, но молодой крепкий организм справился».
Летчик восстановился и вернулся в родной полк. В советских документах отмечалось, что Рыбалка хорошо летал даже в сложных метеоусловиях, в бою не терял самообладания, был смел и решителен. К апрелю 1942 года на счету 19-летнего истребителя было уже 60 вылетов и множество успешно выполненных боевых задач. За свои заслуги Виталий Викторович Рыбалка был награжден медалью «За отвагу».
Виталий Рыбалка в кабине своего МиГ-3 над аэродромом Ватулино
Дойти до Победы
Летом 1942 года участвовал в боях подо Ржевом. Истребители выполняли различные задачи: свободный поиск, патрулирование, перехват немецких бомбардировщиков, штурмовые налеты на позиции врага. Но чаще всего Рыбалка сопровождал своих штурмовиков и бомбардировщиков. Успешным боевым вылетом считался тот, когда охраняемые самолеты не только выполняли задание, но и без потерь возвращались на свой аэродром. Сбитые вражеские самолеты были второстепенны. Вот что вспоминал об этом Виталий Викторович:
Виталий Рыбалка с однополчанами
«Задача летчика заключалась в сопровождении бомбардировщиков до цели. Вести свободный воздушный бой при таком раскладе было почти невозможно. Некоторые пытались. Но был даже издан приказ за подписью Иосифа Сталина, где разъяснялось, что истребитель сопровождения буквально головой отвечает за сбитый противником бомбардировщик».
Виталий Рыбалка отлично справлялся с поставленными задачами. Вскоре он получил звание старшего лейтенанта и был назначен на должность заместителя командира эскадрильи. Летом 1943 года летчик переучился на истребители серии «Як». В годы Великой Отечественной он совершил свыше 300 боевых вылетов, сбил семь самолетов лично и семь в составе группы, уничтожил большое количество наземных целей. Победу встретил командиром эскадрильи 122-го истребительного полка. За свои заслуги в годы Великой Отечественной Виталий Викторович Рыбалка был награжден медалью «За отвагу» (16.04.1942), орденом Отечественной войны I степени (14.10.1943), двумя орденами Красного Знамени (18.08.1944, 26.03.1945) и полководческим орденом Александра Невского (05.09.1944).
После войны продолжил службу в ВВС, окончил Военно-воздушную академию, командовал различными формированиями. В 1979 году в звании генерал-лейтенанта авиации вышел в запас. После этого работал начальником гражданской обороны Центра космической связи, участвовал в организации Московской Олимпиады 1980 года. Виталий Викторович был составителем книги «Крылья Родины», автором книги «Командующие воздушными армиями». Ветеран принимал активное участие в ветеранском движении столицы и патриотическом воспитании молодежи. Виталий Викторович Рыбалка ушел из жизни 28 июля 2018 года в возрасте 95 лет.
