Это перевод истории с Reddit

Был последний учебный день перед рождественскими каникулами, и учителя разрешили нам пользоваться телефонами на уроках. Я никогда не был особо прилежным учеником, так что это было одно из тех редких времён, когда я по‑настоящему радовался школе. Сначала я просто дурачился с друзьями: скачивал и запускал ужасно глупые мобильные игры, смотрел на YouTube ролики «не рассмейся», которые скорее подходили для челленджа «не скривись от стыда», да и просто делал нелепые селфи. Вдруг Эмили, которая до этого всё время сидела тихая и серьёзная, заговорила:

— У меня… у меня есть идея… Может, глупая, но…

— Да ну, не стесняйся, — сказал Райан в своей обычной саркастической манере.

— Ладно… Я тут наткнулась на городскую легенду: если позвонить на свой номер в обратном порядке, случится что‑то странное. Ты начинаешь видеть своего клона в людных местах, твоё отражение выглядит как‑то не так… Думаю, это фейк, но попробовать было бы забавно, да? — объяснила она.

Меня всегда увлекали городские легенды, хотя я относился к ним с большим скептицизмом. Чаще всего они казались мне скорее смешными, чем страшными. Я даже выкладывал на форум несколько придуманных мной историй. Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что они были довольно дурацкими — явно написаны одиннадцатилетним мальчишкой, который просто склеил воедино Бигфута, Кровавую Мэри и ещё какую‑то случайную ерунду. Идея Эмили мне понравилась, и я предложил пойти в туалет с телефонами и попробовать.

Мы спросили разрешения у нашей учительницы, мисс Уилсон, а она даже не оторвала взгляда от ноутбука. Было ясно, что она отсчитывает секунды до конца учебного дня, чтобы наконец отдохнуть и провести время с семьёй. Быть учителем математики в старшей школе, наверное, очень непросто — пытаться учить учеников, чей мозг будто отключился, и которые не могут и пяти секунд прожить без того, чтобы не выкрикнуть какой‑нибудь дурацкий мем. Мы пошли в туалет, закрыли дверь, достали телефоны из карманов и набрали свой номер в обратном порядке. Ну, не все набрали — Рэйчел, «самая отважная» в нашей компании, решила отказаться.

— У меня плохое предчувствие… Это странно, у меня никогда раньше не было такого ощущения, когда мы делали что‑то рискованное… — сказала она непривычно робким голосом. Я имею в виду, она была из тех, кто мог исследовать заброшенные психбольницы посреди ночи и даже не вздрогнуть. Но теперь… она явно знала что‑то, чего не знали мы, или её интуиция говорила ей правду, а мы все были идиотами, продолжая это дело.

Сначала позвонил Райан. Потом Кайл. Потом Эмили. Потом я. Все мы получили сообщение «номер в данный момент недоступен». В конце концов, этих номеров, скорее всего, даже не существовало! Мы рассмеялись с облегчением и посмеивались над растущим беспокойством Рэйчел.

— Видишь? Ничего не случилось, глупышка! — насмешливо сказал я, хотя теперь понимаю, что она была права с самого начала.

Возвращение домой ощущалось как рай. Как будто тебя выпустили из тюрьмы после пожизненного заключения. Мама приготовила макароны с сыром — моё любимое блюдо. Я наслаждался каждым кусочком. Говорите что хотите, но мамина готовка — лучшая, и я уверен, что ни один ресторан с звездой Мишлен не сможет её повторить, если только ваша мама не работает там поваром. История с телефоном давно забылась, я просто хотел насладиться свободой и отдыхом.

После ужина я решил поиграть в Minecraft на компьютере. Мне очень нравится Minecraft, но я не из тех, кто предпочитает выживание или хардкор. В основном я строю в творческом режиме и уже неплохо в этом преуспел. У меня есть целые тематические миры: один — в стиле фэнтези, другой — постапокалиптический, третий — футуристический. Ещё мне очень нравится играть в Bedwars, но я пока новичок и играю довольно плохо.

Примерно через два часа игры мама позвала меня снизу. Она спросила, не хочу ли я сходить в торговый центр за праздничными покупками. У меня не было других планов, так что я согласился. В торговом центре было невероятно много народу — обычное дело в праздничный сезон. В почти каждом магазине, куда мы заходили, были длинные очереди. Вдруг я замер. В толпе я увидел лицо, очень похожее на моё. Не в смысле «какое‑то отдалённое сходство», не в смысле «та же причёска и цвет глаз», а в смысле «я что, схожу с ума или где‑то здесь зеркало?». Я тут же вспомнил, что делал сегодня с друзьями. Тот самый телефонный эксперимент. То, о чём говорила Эмили — что ты увидишь своё лицо в толпе. Я посмотрел на маму, которая спокойно просматривала журналы (мы были в книжном магазине), как испуганный ребёнок, увидевший большую собаку или грозовую тучу, и спросил:

— Т‑ты не видела… человека в толпе, который был похож на меня… он уже исчез, но… я точно его видел.

— Я не видела, наверное, тебе просто показалось, не волнуйся, всё в порядке, — попыталась она меня успокоить. Но я знал, что мне не показалось. Легенда оказалась правдой. Я это знал, но пытался заглушить страх рациональными объяснениями.

Когда мы вернулись домой, внутри меня всё ещё царил ужас. Я чувствовал, что нахожусь в опасности, хотя был в безопасности. Как будто что‑то пряталось в стенах моего дома. И что ещё хуже — я сам навлек это на себя. В панике я позвонил Рэйчел и рассказал, что случилось. Я ведь считал её «самой отважной». Но потом я вспомнил, как она отказалась участвовать в телефонном эксперименте. Ту невиданную прежде робость в её голосе, в её движениях и выражении лица. После нескольких минут молчания она заговорила:

— Я не могу тебе помочь… прости… Но я должна сказать правду. Эмили, Кайл и Райан звонили мне и рассказывали о том, что произошло после нашего эксперимента. Они сказали, что я была права. Что я не сошла с ума, как они мне говорили. Что они поступили опрометчиво и хотели бы вернуться назад и отказаться, как это сделала я… Они рассказывали, что видели самих себя на улицах, в толпе, что их отражения в зеркалах не совпадали с ними… Это страшно. Я ничего подобного не видела, а значит, это точно связано с экспериментом. Думаю, это создаёт взаимодействие между тобой в этом измерении и тобой в зеркальном измерении. Это заставляет их проникать в твой мир… Я не знаю, опасно ли это, но будь осторожен. Избегай людных мест и зеркал, наверное…

Я был в шоке. Осознание, которое я так долго отталкивал, обрушилось на меня, как грузовик. Это было РЕАЛЬНО. Это происходило. Зеркальное измерение было РЕАЛЬНО. Альтернативные вселенные были РЕАЛЬНО. И они могли проникать в наш мир, если ты вступал с ними в контакт. А мы ничего о них не знаем. Мы не знаем, враждебны ли они. Мы не знаем, опасны ли они. Мы даже о пришельцах из нашей собственной вселенной мало что знаем, а уж об альтернативных — и подавно!

Я пошёл в ванную, чтобы принять душ и привести мысли в порядок, стараясь не смотреть в зеркало. Но всё же мельком увидел своё отражение. Оно было чуть не в такт, достаточно, чтобы окончательно убедить меня: это РЕАЛЬНО. После душа я надел пижаму и попытался лечь спать, притворяясь, что всё это — дурной сон. Но уснуть не получалось. Тогда я решил поиграть в Minecraft. Но даже в своих творческих мирах я видел фигуру с моей внешностью, ставящую блоки. Я смотрел YouTube, но даже это не отвлекало меня от вполне обоснованного страха перед клоном из альтернативной вселенной.

Зазвонил телефон. Это была Эмили. Она плачет.

— Это правда… Я видела… Пожалуйста, скажи, что я сошла с ума… скажи, что я схожу с ума… — говорила она сквозь рыдания. Я не знал, как её утешить. У нас был один и тот же страх. Мы оба знали, что это реально. Утешить её было невозможно. Сейчас три часа ночи. Она всё ещё пишет мне, в ужасе, ищет поддержки. Как мне её утешить? И как избавиться от двойника из зеркального измерения?

Чтобы не пропускать интересные истории подпишись на ТГ канал https://t.me/bayki_reddit

Можешь следить за историями в Дзене https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6

Или во ВКонтакте https://vk.com/bayki_reddit

Это перевод истории с Reddit

Это совсем не так, как показывают по телевизору. Никакой надрывной музыки. Никаких героических речей. Только люминесцентный свет, отвратительный кофе и одна и та же гарнитура, двенадцать часов подряд вдавливающаяся в одно и то же больное место на черепе.

Твой мир сжимается. Экран. Таймер вызова. Скрипт, который ты можешь проговорить, не просыпаясь.

«911, что у вас случилось?»

Полиция. Пожарные. Скорая.

Большинство звонящих — чистый адреналин. Крики. Рыдания. Иногда они дышат так часто, что не могут выговорить адрес. Иногда шепчут, будто у того, чего они боятся, есть уши.

А иногда — ничего.

Мы называем это тихими вызовами. Карманные наборы. Глючные линии. Ребёнок балуется. Семейная ссора, где кто-то нажал кнопку вызова и замер.

Мы всё равно относимся к ним серьёзно. Ты говоришь в тишину. Задаёшь вопросы. Прислушиваешься к любому звуку, похожему на беду.

Для этого есть инструкция. Её вбивают в голову с самого начала.

Спроси. Спроси ещё раз. Если ничего не слышишь — действуй по процедуре обратного вызова. Если и тогда ничего — отправь проверку благополучия, если хватает данных о местоположении. Если не хватает — задокументируй и переходи дальше.

Есть и негласное правило, которое никто не записывает. Его передают между ночными сменами, как суеверие.

Не сиди на тихой линии слишком долго.

Десять секунд. Потом двигайся дальше.

Об этом не рассказывают как страшилку. Говорят как практический совет.

«Ты начнёшь слышать то, чего нет».

Я в это верил. Думал, что это усталость. Что мозг пытается найти смысл в шуме.

Потом был звонок в 2:13 ночи.

Он пришёл как UNKNOWN, что бывает постоянно, но под этим значилось местоположение. Не адрес. Не вышка.

Имя.

Моё имя.

Имя и фамилия.

Я смотрел на экран так долго, что старший смены бросила на меня взгляд. Я нажал «принять» прежде, чем она успела спросить, что я делаю.

«911, что у вас случилось?»

Ни голоса.

Только шум линии, слабый и влажный, как ветер из приоткрытого окна.

Я повторил по скрипту.

Опять ничего.

Я стал слушать внимательнее — первая ошибка. Гарнитура превращает тебя в охотничью собаку. Ты убеждаешь себя, что в шипении есть форма.

И там что-то было.

Не дыхание.

Печать.

Мягкое, быстрое постукивание. Точный ритм человека, печатающего слишком быстро, не заботясь об аккуратности.

У меня ёкнуло в животе, потому что я сидел за клавиатурой. Мои пальцы были неподвижны. Я задержал дыхание.

Постукивание продолжалось.

«Алло?» — сказал я, забыв про скрипт.

Печать прекратилась.

На секунду линия стала такой чистой, будто мир моргнул.

А потом я услышал, как скрипнул стул.

Не в звонке. В комнате, за моей спиной.

Я сорвал один наушник и оглянулся.

Никто не шевельнулся. Ряды операторов, сгорбленных и бледных под мониторами. Парень через два стола грыз ноготь. Кто-то тихо смеялся над чем-то, что днём не показалось бы смешным.

Старшая смены смотрела на меня тем выражением, каким смотрят на собаку, внезапно начавшую лаять на угол.

Я надел гарнитуру обратно, потому что, когда идёт таймер вызова, у тебя нет роскоши бояться.

«911, вы меня слышите?»

Шёпот появился так близко к микрофону, будто губы коснулись пластика.

«Не надо».

И всё.

Линия оборвалась.

Через секунду обновился журнал вызова. Идентификатор абонента изменился. Больше не UNKNOWN.

Там был мой номер мобильного.

Те же десять цифр, которые я ввожу в анкеты. Тот же номер, привязанный к моему профилю сотрудника для сообщений о графике и сброса паролей.

Я проверил телефон.

Нет исходящего звонка. Нет активного. Нет пропущенного.

Руки так вспотели, что я едва его не выронил.

Я всё равно сделал всё по инструкции, потому что инструкция — это перила, за которые хватаешься, когда лестница исчезает.

Я нажал обратный вызов.

Один гудок.

А потом я ответил сам себе.

Не автоответчик. Не запись.

Я услышал диспетчерский центр у себя в ухе. Тот же слабый хор голосов. Тот же кашель со стола позади меня. Тот же тонкий писк стула, который никто не чинит.

Я услышал своё дыхание.

А потом, совершенно отчётливо, я услышал, как сам говорю: «911, что у вас случилось?»

Мой голос. Моя интонация. Мой усталый, едва заметный подъём в конце фразы.

Я сорвал гарнитуру.

Мой рот был закрыт.

Я сбросил звонок.

Экран тут же вспыхнул новым входящим, будто он ждал за дверью.

Снова мой номер.

2:13 ночи.

Я не ответил.

Он звонил на моём экране, пока система не перекинула его в следующую очередь. Кто-то другой принял его двумя рядами дальше.

Я смотрел на него, ожидая реакции, как будто знал концовку фокуса.

Он не вздрогнул. Спокойно заговорил в гарнитуру, по скрипту.

А потом замер.

Без драмы. Просто плечи опустились, как у куклы, у которой ослабили нитки.

Его рука потянулась к горлу. Он сглотнул. Раз. Два. Потом снял гарнитуру и уставился на неё, будто у неё выросли зубы.

Старшая смены уже была рядом. Она наклонилась к нему, заговорила тихо. Он покачал головой. Губы шевелились, но звука не было.

Она повела его в комнату отдыха.

На большом настенном экране его вызов завершился. Ни отправки служб. Ни обратного вызова. Ни заметок.

Он исчез, будто его никогда и не было.

Я сделал то, чего делать нельзя.

Я поискал свой номер в системе.

Нашлись сотни записей, потому что мой номер привязан к профилю сотрудника и попадает в рутинные логи. Это было нормально.

Ненормальным был блок, зарытый под обычными записями.

Вызов за вызовом, все помечены как тихие, все с моего номера, все с отметкой 2:13, все направлены разным операторам, все завершены без результата.

Самый ранний был датирован семью месяцами ранее.

Это было невозможно. Семь месяцев назад меня здесь ещё не работало.

Я открыл один.

Аудиофайл загрузился.

Я надел гарнитуру и нажал воспроизведение.

Шипение. Печать. Моё дыхание.

Потом шёпот.

«Не надо».

То же время. Та же близость. Та же мерзкая интимность, будто он наклонился вплотную к микрофону.

Холод накрыл меня медленно, целиком.

Старшая смены вернулась и остановилась у моего стола. Она не спросила, что я смотрю. Просто понизила голос.

«Выйди из системы», — сказала она.

«Почему?»

«Потому что сегодня — ты».

Спокойствие в её голосе было хуже паники.

«С тобой тоже было?» — спросил я.

Она замялась.

Когда человек делает паузу перед ответом, он выбирает, какую правду ты выдержишь.

«Началось в феврале», — сказала она. — «Пять случаев. Только ночная смена. Всегда 2:13. Всегда тихий вызов от того же оператора, который его принимает».

«Почему?» — спросил я.

Она не ответила на «почему».

Она спросила: «Ты живёшь один?»

«Да».

«Ты уверен?»

Я один раз хмыкнул, потому что что ещё делать, когда тебе такое спрашивают на работе.

«Квартира. Да».

Она кивнула, будто это ответило на другой вопрос.

«Послушай меня», — сказала она. — «Официально это проблема VOIP. Подмена номера. Сбой системы. Айти скажут, что это усталость и эффект подтверждения».

«А неофициально?»

«Неофициально оно учится твоему голосу», — сказала она.

Я пытался убедить себя, что это стресс. Что это узор, который люди придумывают, когда устали. Миф вокруг цифры на часах, потому что ночи нужен центр.

Но я всё ещё чувствовал тот шёпот в ухе, как отпечаток пальца.

«Не надо».

Потом пришёл настоящий звонок. Резкий. Реальный. Женщина кричала об аварии на трассе. Мы делали свою работу, потому что ужас не ставится на паузу из-за личных проблем.

После вызова я пытался не думать о 2:13, утопив мозг в делах. Заполнял отчёты. Проверял очередь инцидентов. Брал на себя скучную административную работу, от которой все бегают.

Часы всё равно ползли.

2:00.

2:07.

2:12.

В 2:13 экран вспыхнул.

Входящий вызов. UNKNOWN. Метка местоположения: моё имя.

Старшая смены смотрела на меня. Двое других операторов тоже, стараясь не смотреть.

Таймер пошёл.

Я не ответил.

Он звонил. Система передвинула его. Кто-то другой принял.

Я уставился на того оператора, ожидая признака.

Он не замер.

Он не вздрогнул.

Он слегка наклонил голову, будто узнал далёкий звук.

Потом улыбнулся.

Не от веселья. От узнавания.

Он один раз кивнул и тихо сказал: «Ладно».

Он повесил трубку.

Снял гарнитуру и аккуратно положил её на стол. Встал, застегнул куртку и вышел, как будто шёл к машине после обычной смены.

Старшая смены пошла за ним в коридор.

У нас есть вывод с камеры безопасности на одном из мониторов. Зернистый. Без звука.

Я смотрел на него, как будто взглядом можно было что-то остановить.

На записи она говорила с ним. Он покачал головой.

Потом она схватила его за руку.

Он повернулся к ней.

Его рот зашевелился.

Даже без звука я узнал форму слов.

«911, что у вас случилось?»

Он шагнул ближе. Она отступила.

Он поднял свободную руку. На секунду я подумал, что он её ударит.

Но нет.

Он поднёс ладонь к её лицу, в сантиметре, будто чувствовал тепло.

А потом толкнул.

Не сильно. Просто достаточно.

Она врезалась в стену. Голова дёрнулась. Она сползла вниз.

Он посмотрел на неё мгновение, как на нечто неудобное, а потом прошёл через дверь безопасности.

Дверь должна была захлопнуться.

Она не захлопнулась.

Она мягко качнулась.

Как рот, оставленный открытым.

Дальше всё было шумом. Люди. Вызов охраны. Кто-то вызвал скорую. Дневной начальник пришёл с мокрыми волосами и лицом, на котором не было места глупостям.

Я всё равно ушёл.

Не помогать.

Я ненавижу себя за это, но я стараюсь быть честным, потому что вам нужно понять, что это делает с головой.

Я ушёл, потому что не мог оставаться в комнате, где на экране светилось моё имя.

Я добрался до туалета и заперся в кабинке, как ребёнок, прячущийся от грома.

Телефон завибрировал.

Голосовая почта.

Одно новое сообщение.

Время: 2:13 ночи.

Телефон не звонил. Я не знал, что можно получить голосовое сообщение без звонка.

Я нажал воспроизведение.

Мой голос заполнил ухо.

Не профессиональный диспетчерский. Обычный. Ниже. Уставший. Близкий.

Он назвал моё имя.

Потом сказал: «Слушай. Ты должен сделать ровно то, что я скажу».

Под моим голосом был звук, который я узнал сразу.

Моя квартира.

Гул холодильника. Дребезг батареи, когда она включается. Далёкий шум машин, как прибой.

Мой голос сказал: «Не возвращайся домой».

У меня так резко упал желудок, будто всё внутри сдвинулось.

Мой голос продолжал, быстро и сбивчиво, словно времени почти не осталось.

«Оно уже внутри. Оно тренируется. Оно использует тебя, чтобы выучить ритм. Если ты вернёшься домой, ты отдашь ему остальное».

Я прижал свободную руку ко рту, чтобы не издать ни звука.

Мой голос сказал: «Если ты это слышишь, значит, я не успел. Я ответил. Я думал, что смогу отследить. Я думал, что смогу его контролировать».

Что-то прорезало сообщение.

Дверной звонок.

На фоне, в моей квартире, прозвенел звонок.

Три коротких сигнала, как всегда, когда кнопка заедает.

Мой голос замолчал.

А потом прошептал — не в телефон, а кому-то в комнате:

«Пожалуйста».

Сообщение закончилось.

Я сидел и чувствовал вкус металла.

Я вернулся в диспетчерскую, потому что прятаться в кабинке — не значит менять реальность.

Старшую смены увозили на носилках. Лицо серое. Глаза открыты, но расфокусированы, будто она смотрела сквозь потолок.

На моём столе экран ушёл в режим ожидания.

Я разбудил его.

Была открыта новая вкладка.

Форма диспетчерского вызова.

Абонент: мой номер. Время: 2:13. Тип: неизвестный человек в помещении.

Адрес: моя квартира.

В поле «Дополнительная информация» было напечатано предложение.

«МНЕ ДАЛИ ПОТРЕНИРОВАТЬСЯ».

Курсор мигал в конце.

Потом он двинулся.

Появилась одна буква. Потом ещё. Медленно. Осознанно. Словно ему нравилось, что его понимают.

«ТЕПЕРЬ Я МОГУ ЭТО СКАЗАТЬ».

Я не касался клавиатуры. Я не дышал.

Следующая строка напечаталась сама.

«911, ЧТО У ВАС СЛУЧИЛОСЬ?»

Мои слова, сложенные как зубы.

Появился новый вызов.

Входящий.

Мой номер.

Метка: моё имя.

2:13 ночи.

Я не ответил.

Я встал, схватил сумку и вышел прямо так, пока кто-то кричал мне вслед. Я не остановился. Работа вдруг показалась мелочью.

Снаружи холод кусал жёстко. Уличные фонари делали всё выцветшим и нереальным.

Я сел в машину и поехал.

Я не поехал домой.

Я поехал к сестре, потому что это было единственное место, которое уставший мозг мог представить чётко. Я слишком часто смотрел в зеркала.

Я подъехал и сидел с заведённым двигателем. Шторы были задёрнуты. Свет не горел.

Телефон завибрировал.

Входящий вызов.

Мой номер.

2:13 ночи.

Я смотрел, пока он не прекратился.

Он завибрировал снова.

Мой номер.

2:13 ночи.

Ещё.

Ещё.

Потом пикнула система громкой связи в машине.

ВХОДЯЩИЙ ВЫЗОВ.

На панели загорелось моё имя.

Я заглушил двигатель. Экран остался включённым.

Соединение произошло всё равно.

Я услышал своё дыхание из динамиков.

А потом шёпот, теперь идеально использующий мой голос.

«911, что у вас случилось?»

Что-то сдвинулось позади меня.

Не силуэт. Не лицо.

Изменение давления, будто кто-то наклонился с заднего сиденья.

Я вывалился из машины и побежал к крыльцу сестры. Я колотил в дверь, пока костяшки не лопнули.

Внутри что-то двигалось.

Медленные шаги.

У моей сестры не бывает медленных шагов.

Шаги остановились за дверью.

Почтовая щель щёлкнула и открылась.

Я наклонился ближе, дрожа, и прошептал её имя.

Мой собственный голос прошептал в ответ из щели:

«911, что у вас случилось?»

Я отшатнулся так резко, что едва не свалился с крыльца.

Ручка двери медленно повернулась, будто тот, кто держал её, хотел, чтобы я смотрел.

Я побежал.

Я пишу это с заправки на окраине города, из тех, где гудят холодильники и скучающий кассир не поднимает глаз.

На часах над прилавком 4:41 утра.

Мой телефон вибрирует каждые несколько минут уже целый час.

Всегда один и тот же входящий.

Всегда мой номер.

Всегда с отметкой 2:13.

Я выключил телефон. Он всё равно вибрирует, как пульс, который не мой, глубоко в кармане, будто что-то пытается выбраться.

Если вы вынесете из этого хоть что-то, вынесите предупреждение, которое звучит глупо, пока не перестаёт быть таким.

Если вам когда-нибудь позвонят с вашего собственного номера — не отвечайте.

Если вы когда-нибудь услышите свой голос, когда ваш рот закрыт, — не прислушивайтесь.

Если вы вдруг поймаете себя на том, что повторяете знакомую фразу, словно это единственное, что у вас осталось, — прикусите язык до боли и заставьте себя остановиться.

Потому что оно учится на вас.

И когда оно сможет произносить слова идеально, вы ему больше не понадобитесь.

Чтобы не пропускать интересные истории подпишись на ТГ канал https://t.me/bayki_reddit

Можешь следить за историями в Дзене https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6

Или во ВКонтакте https://vk.com/bayki_reddit