Начало: ЗДЕСЬ.

Снабжение вооруженных сил бурских республик артиллерийскими боеприпасами, складывалось, как и в случае с патронами, из двух основных компонентов: довоенные запасы и налаженное на месте производство. "До начала войны удалось создать и значительные запасы боеприпасов — по 1138 снарядов на каждое артиллерийское орудие крупного калибра и 3124 — мелкого калибра" (А.И. Дороговоз. Англо-Бурская война 1899-1900 гг. М., 2004).

Боеприпасы закупались партиями, привязанными к поставкам орудий, для моделей Круппа - в Германии, для Шнайдера-Крезо во Франции. Современники свидетельствуют, что боеприпасы были достаточно "неровного" качества. "Большинство бурских снарядов, по обыкновению, не взрывались", - такую убийственную характеристику оставил в начальный период войны молодой Уинстон Черчилль в одной из своих корреспонденций для The Morning Post. В "лучших" журналистских традициях сэр Уинстон несколько сгущает краски, однако проблемы со взрывателями к снарядам для знаменитых 155-мм шнайдеровских "Лонг Томов" действительно имели место. Устранением дефектов занимались в мастерских Южно-Африканской Железнодорожной Компании в Претории, ставшей главным цехом технического обслуживания артиллерии, под руководством инженера Отто (или Олафа?) Уггла, выходца из Скандинавии, считавшегося основным специалистом Трансвааля по артиллерийским вооружениям. Отладить взрыватели удалось только в мае 1900 г., буквально накануне падения Трансваальской столицы и за несколько месяцев до того, как "Лонг Томы" стало невозможно использовать из-за исчерпавшихся запасов снарядов (два орудия были взорваны осенью 1900 г., еще два - в апреле 1901). Выходит, значительную часть своей истории "главный калибр" буров работал не в полную силу.
Собственное изготовление снарядов было развернуто в Трансваале также на базе железнодорожных мастерских. Сохранить его в тайне не удалось, в Европу просочились подробные сведения о цикле производства. 28 января/ 9 февраля 1900 г. русский военный агент (атташе) Генерального штаба подполковник Е.К. Миллер рапортовал в Санкт-Петербург: Южно-Африканское железнодорожное общество оказывает неоценимые услуги правительству Республики... Мастерские общества снабжают буров подковами. Эти же мастерские делают стальные снаряды, исправляют орудия, строят лафеты, повозки и чинят разную другую материальную часть.
Фабрикация снарядов производится следующим образом: тело снарядов - в мастерских Южно-Африканского железнодорожного общества, трубки - на одном заводе в Претории, снаряжение - на динамитной фабрике. Последняя вообще оказывает большие услуги правительству; она изготовляет бездымный порох и, по слухам, делает патроны для ружья Маузера". Слухи оказались верными, и вскоре достигли ушей британцев, что закономерно породило диверсионную активность их агентуры против бурских военных производств.
Уровень обслуживания артиллерийской техники, которого удалось достичь благодаря усилиям инженера О. Уггла, иллюстрируют заметки другого русского военного агента - подполковника Ромейко-Гурко из ставки буров, также в январе 1900 г.: "Снаряды тоже выделываются на месте, и действием их войска довольны. Но выделывать орудия на месте здесь не могут. Им, однако, удалось совершенно исправить 15,1/2-сантиметровое орудие Крезо, испорченное англичанами во время удачной вылазки из Ледисмита, и даже сделать новый поршневой затвор. Исполнено это было в железнодорожных мастерских". Добавим, что, исправляя вторую бурскую пушку, исковерканную англичанами под Ледисмитом, 120-мм гаубицу Круппа, железнодорожные умельцы в Претории все-таки изготовили одно-единственное орудие, вместо третьей, потерянной безвозвратно. "Для замены орудия в мастерских Южно-Африканской Железнодорожной Компании под руководством норвежского инженера Уггла изготовили копию гаубицы, которая на испытаниях показала те же баллистические характеристики, что и оригинал" (О. Тодер. Артиллерия первой войны 20-го века (пушки в англо-бурской войне).

В тех же мастерских незадолго до захвата Претории англичанами сработали и импровизированные артиллерийские бронепоезда буров, позволившие еще некоторое время перемещать два "Лонг Тома" на бронированных платформах вместе с отступавшими ополченцами и использовать их в боях.
После сдачи Претории персонал и оборудование артиллерийских мастерских эвакуировались в город Бабертон, остававшийся незахваченным британскими войсками, и на некоторое время возобновили работу там. В сентябре 1900 г. они отремонтировали один из "Лонг Томов", но производство боеприпасов наладить уже не могли. А потом пришла кавалерия лорда Робертса, и существование импровизированной военной промышленности Трансвааля прекратилось.

ока арсеналы Трансвааля и Оранжевой находились под контролем, а железнодорожные мастерские "фабриковали" боеприпасы, зловещий "снарядный голод" был практически не знаком бурским артиллеристам. После первого неудачного опыта в сражении при Эландслаагте 21 октября 1899 г. они больше не пытались вести контрбатарейную борьбу (это отнюдь не значило, что не стреляли по более слабым или "подставившимся" британским орудиям) и, вместо пресловутого "урагана картечи", предпочитали угощать "джентльменов" прицельными выстрелами по четко выверенным целям. Классический пример такой организации огня и его эффективности наблюдал на позициях под Ледисмитом подполковник Ромейко-Гурко: "...С раннего утра трансваальцы открывают огонь из своих тяжелых орудий и производят подряд от пяти до десяти выстрелов, на которые англичане немедленно отвечают; затем назначаются люди для наблюдения за неприятелем, а огонь возобновляется лишь в случае появления какой-нибудь хорошей цели. Сами англичане за последнее время никогда огня не открывают, а лишь отвечают; их огонь почти никакого вреда осаждающим не причиняет, чего, по-видимому, нельзя сказать про огонь трансваальцев, если верить их словам, а в особенности если судить по тому, насколько безжизненными кажутся город Ледисмит и его лагерь, которые очень хорошо видны с горы Булувана в сильную подзорную трубу. Напротив, госпитальный лагерь англичан... кишит народом".
Расход снарядов, таким образом, был весьма экономным. Случаи, когда бурским орудиям/орудию приходилось замолкать посреди сражения, расстреляв весь боезапас, носили единичный характер.
Ситуация в корне изменилась с началом партизанской стадии сопротивления буров, когда их артиллерии пришлось полагаться только на возимые с собой, либо спрятанные в тайных местах боеприпасы. И тем не менее бурским коммандо еще долгое время удавалось применять несколько орудий, в основном 75-мм крупповских полевых пушек, и, конечно же, большое количество своих любимых 37-мм скорострелок Максима. Последние продемонстрировали самую высокую выживаемость в партизанской войне - они были легки, мобильны, и, главное, к ним было легко доставать боеприпасы: британцам "Пом-помы" тоже нравились. В 1902 г., в последние месяцы войны, не менее 8-9 максимовских скорострелок еще продолжали поддерживать отчаянных "искателей горечи" огнем, своими раскатистыми очередями вселяя в них тщетную надежду...

_______________________________________________________________Михаил Кожемякин.

Вторая Англо-Бурская война 1899-1902 г. продемонстрировала феноменальную способность двух небольших государственных образований в Южной Африке долгое время оказывать успешного сопротивление величайшей колониальной империи своего времени. В течение более чем 2,5 лет интенсивных боевых действий бурские республики - Южно-Африканская Республика (Трансвааль) и Оранжевое Свободное государство - выдерживали бремя военных расходов и снабжения своих вооруженных сил почти исключительно за счет собственных ресурсов.

О финансовой либо военной поддержке Трансвааля и Оранжевой республики со стороны враждебных Великобритании держав в 1899-1902 г. речи не шло. Некоторая гуманитарная поддержка от общественных организаций (в основном в организации медицинской помощи) и небольшие поставки материалов "двойного назначения" через сухопутную границу из португальских колоний, равно как и прибытие на театр войны нескольких тысяч иностранных добровольцев, решающей роли не сыграли.

ВОЙНА ПИТАЕТСЯ ЗОЛОТОМ (Тит Ливий).
Британской империи вторая Англо-Бурская война обошлась по меньшей мере в 211 млн фунтов стерлингов (подсчеты расходов разнятся вплоть до 250 млн), хотя изначально планировалось, что затраты на Южноафриканскую компанию уложатся в 10 млн.

Расходы бурских республик на войну к весне 1901 г., когда основные их центры были захвачены англичанами и финансирование прекратилось, составили около 87 млн фунтов. Цифра вполне сопоставимая с британской. Каков же был военный бюджет Трансвааля и Оранжевой, каковы источники его пополнения, и из чего складывались их основные расходы на оборону? Источником благосостояния более экономически развитого и многолюдного Трансвааля являлись его богатые золотоносные поля, которые начали интенсивно разрабатываться с 1880-х г. (т.н. Витватерсрандская золотая лихорадка). Нарочито примитивная и демократичная бюрократия бурской республики, минимизировавшая коррупцию, оказалась здесь кстати и позволила взять добычу "презренного металла" под жесткий контроль. В результате тучная курица золотодобычи несла для Трансваальской казны золотые же яйца.
Российский военный агент (военный атташе) в Брюсселе и Гааге Евгений Карлович Миллер, компетентный и в трансваальских делах, 28 января/9 февраля 1899 г. докладывал в Санкт-Петербург: "Правительство Южно-Африканской Республики эксплуатирует за свой счет 9 золотых приисков; за ноябрь было добыто золота на сумму 216 ООО фунтов стерлингов. Монетный двор работает усиленно; в сентябре было выбито золотой монеты на 60 ООО фунтов стерлингов".

Непосредственно из Трансвааля информацию об объемах золотодобычи сообщал корреспондент петербургской газеты "Новое время" Алексей Ефимович Едрихин (псевдоним: Вандам), поручик запаса, в 1899 г. завершивший обучение в Николаевской академии Генерального штаба: "В стране начиная с 1887 по 1896 г. добыто 660 ООО фунтов золота, ценностью в 406 250 рублей. Добыча производилась в следующей постепенности: в 1887 г. - на 840 тысяч рублей; в 1888 г. - на 7 570 тысяч; в 1889 - на 13 452 тысячи; в 1890 г. - на 18 111 тысяч; в 1891 г. - на 26 554 тысячи; в 1892 г. - на 44 741 тысячу; в 1893 г. - на 53 816 тысяч; в 1894г.- на 73 860 тысяч; в 1895г.- на 81 475 тысяч и в 1896г.- на 86 миллионов рублей... Теперь возьмем другой расчет: в 1896 г. при 3 000 машин, дробивших камень, было добыто 150 000 фунтов золота, а уже перед войной, кроме вновь заказанных, было в работе более 7000 машин. При таких условиях самая минимальная добыча золота ежегодно [составляла] 300 000 рублей [фунтов?]" ("Письма о Трансваале", "Новое время" №8690, 8/21 мая 1900 г.). На рубеже XIX-XX вв. соотношение рубля к фунту стерлингов составляло примерно 9,5 руб. за 1 фунт.

Словом, Трансваалю было чем заплатить за банкет войну. При этом военные расходы бурского государства складывались по весьма выгодной для него модели: оно не чувствовало себя стесненным при закупках оружия и боевых материалов, а содержание вооруженных сил обходилось ему достаточно дешево. "Предаваясь самообману, британская пресса изображала правительство Крюгера сборищем провинциальных идиотов, в то время как под руководством коммандант-генерала Питера Жубера Трансвааль закупал последние образцы европейского вооружения", - сообщает российский военный историк Олег Тодер, посвятивший артиллерийскому вооружению второй Англо-Бурской войны основательное исследование. "Понимая неизбежность войны с Англией, правительство президента Крюгера постоянно увеличивало государственные расходы на вооружение. Так, в 1897 году военные расходы составили гигантскую для бюджета Трансвааля сумму — 1 793 279 фунтов стерлингов при общих доходах государства в 4 480 217 фунтов" (И.Г. Дроговоз. Англо-бурская война 1899–1902 гг.). Основная статья расходов - закупки артиллерийского и стрелкового вооружения а также боеприпасов в странах Европы. Средства связи и транспорта, саперный инвентарь, медицинское оборудование и т.п. вообще не стоили военному бюджету ни шиллинга, т.к. проходили по сметам гражданских ведомств.
Первым практику военных закупок за рубежом ввело менее состоятельное Оранжевое Свободное государство, в 1864 г. заказавшее два 6-фунтовых орудия Витворта в Великобритании - тогда они еще дружили... Затем подобные расходы обеих республик были неравномерно распределены на почти четыре десятилетия с начала 1860-х до первого военного 1899 г., и Трансвааль очень быстро и уверенно захватил лидерство. Каждую конкретную трату в обязательном порядке рассматривал республиканский Фолксраад, т.е. законодательное собрание, парламент. Нередко крестьянская прижимистость буров принимала гротескные формы. Например в 1893 г. бывший австрийский артиллерист чешского происхождения на Трансваальской службе Адолф Зборил особенно настаивал перед Фолксраадом, что "не следует впредь больше заказывать орудия без лафетов, потому что никакой экономии от этого не будет".
Затратной и бесполезной затеей оказалось строительство "правильных" крепостей. "На... высотах (окружавших Преторию) возвели мощные фортификационные сооружения, - пишет Олег Тодер. - Три форта (Schanskop, Wonderboompoort и Klapperkop) строились германской фирмой "Krupp" и вооружались германской артиллерией. Четвертый (Daspoortrand) возводился французской "Schneider & Co" и был вооружен французскими пушками. Стоимость каждого из фортов составляла около 50 000 фунтов". С 1900 г. они десятилетиями служили британским войскам в Южной Африке военной тюрьмой, штабными помещениями, казармами, складами... Некоторые из этих сооружений тщательно сохраняются по сей день, привлекая досужих туристов. Но ни один форт не сделал по англичанам ни единого выстрела, они не сыграли ровно никакой роли в обороне Трансвааля.
В окрестностях Йоханнесбурга также были возведены два укрепления, больше для устрашения мятежного небурского населения "золотого города" (там располагалась тюрьма); в этом была хоть малая польза.
Но, несмотря на все издержки, накануне войны бурским республикам хватало денежных средств на создание достаточных для ведения войны запасов оружия - этому ниже будет посвящен отдельный раздел.

К фото - Артиллерия Оранжевого свободного государства. Щеголеватые расчеты в шлемах-"пикельхаубах" германского образца выглядят настоящими пруссаками. Немецкообразную форму одежды ввел в республике начальник артиллерии Фридрих Альбрехт, бывший унтер-офицер прусской службы.

На своих маленьких армия правительства Трансвааля и Оранжевой не экономили. Например, в Претории для артиллеристов в 1895-98 гг. был выстроен трехэтажный благоустроенный казарменный комплекс на улице Потгитера, который казался этим простым парням, выходцам с бедных ферм и из шахтерских трущоб, настоящим дворцом.

СУРОВЫ И ХМУРЫ С ВИНТОВКАМИ БУРЫ (Цит.: А.Ахматова).
Современники называли буров народом, вооруженным протестантскими догматами XVII в. и современными винтовками. Характеристика яркая скорее для высокомерного отношения "цивилизованной" Европы к бурам, чем для них самих; но по поводу сильного стрелкового вооружения бурских войск все верно. В период, предшествовавший Англо-Бурской войне 1899-1902 гг., Трансваалем и Оранжевым Свободным государством была проделана большая работа по перевооружению своих потенциальных вооруженных сил в соответствии с требованиями военного искусства того времени. В основу был положен милиционный принцип комплектования бурского ополчения: каждый правомочный бюргер нес "неактивную" воинскую обязанность практически всю взрослую жизнь, а государство должно было обеспечить его на случай мобилизации оружием и патронами. Списочное число военнообязанных на 1 января 1899 г. составляло 29 279 чел. в Трансваале и 17 381 чел. в Оранжевой (реально мужчин призывного возраста было много больше, но желающих "откосить" среди буров хватало). Следовательно, нужно было хранить в арсеналах примерно 45-50 тыс. винтовок. С легкой руки, вернее, с бойкого пера Луи Буссенара пошла традиция представлять бурского ополченца вооруженным магазинной винтовкой системы Маузера. Запасы Маузеров в бурских республиках сильно преувеличивали сведения британских военных. "У буров имеется до 100 000 ружей Маузер", - транслировал английские данные в Санкт-Петербург 28 сентября/10 октября 1899 г. русский военный агент в Лондоне Генерального штаба полковник Николай Сергеевич Ермолов.

На самом деле наиболее многочисленной винтовкой в двух южноафриканских республиках на момент начала войны были неновые Мартини-Генри Mark I-IV, состоявшие на вооружении Британской армии с 1871 г. Таковых Трансваалем и Оранжевой было официально приобретено 34 тыс. Дополнительно много тысяч "мартинок" попали к бурам из соседних британских владений за последние десятилетия XIX в. разными путями - от розничных закупок (в доме каждого бюргера хранилось личное нарезное оружие) до трофеев первой Англо-Бурской войны 1880-81 гг.

Однако 5-зарядный дальнобойный Маузер германского производства был, что называется, харизматичнее, чем однозарядная винтовка Мартини-Генри. В историографии бытует мнение, что правительства Трансвааля и Оранжевого Свободного государства озаботились обновлением мобилизационных запасов стрелкового оружия после т.н. рейда Джеймсона 1895 г. - авантюрного и слабо подготовленного вторжения британских "прокси-сил" в расчете на антибурское выступление иностранных рабочих на золотых приисках. У буров этот "комариный укус" считался просто эпизодом. Перевооружение южноафриканских республик логичнее увязывать именно с бурным размахом золотодобычи, создававшим повышенные риски со стороны завистливого и прожорливого соседа - Британской империи. Архаично выглядевшие в немодных цилиндрах длиннобородые политические руководители Трансвааля и Оранжевой становились практичными современными людьми, как только речь шла о новых технических достижениях. У немецкой оружейной компании Ludwig Loewe & Co было заказано, по разным данным, от 70 до 55 тыс. винтовок Маузер модели 1895 г., прославившейся таким образом как "бурская модель" (некоторые произведенные экземпляры несли маркировку O.V.S. по аббревиатуре Oranje Vrij Staat). Однако реально доставлены были около 37 тыс. стволов (немецкий производитель увидел более выгодные контракты в Латинской Америке и перенаправил поток), из которых в распоряжении правительственных арсеналов осталась лишь часть. По программе вооружения военнообязанных современными винтовками любой бюргер мог приобрести Маузер в личную собственность всего за 3 фунта. С началом войны против Великобритании, будучи призван под знамена и помня, что государство должно ему винтовку, предприимчивый селяк приходил с пустыми руками, а новенький Маузер оставлял в своем краале (ферме), чтобы семья в его отсутствие не оказалась безоружной перед разбойничьими шайками туземцев. Русский военный агент в бурских войсках Ромейко-Гурко в январе 1900 г. доносил по этому поводу, что ополченцы вооружаются, в зависимости от наличия на складах, винтовками трех моделей: Маузера, Генри-Мартини и Гра-Кропачека. При чем "обыкновенно люди берут то ружье, к которому привыкли у себя дома". Дополняли запасы бурских арсеналов 7 000 винтовок Guedes Mod.1885 португальского производства и отдельные раритеты от фирмы Steyr типа норвежских Крэг-Йоргенсенов обр. 1894 г. Попадали в руки бюргеров также трофейные британские винтовки систем Ли-Энфилд (лучше) и Ли-Метфорд (хуже). (Подробнее: Paul Scarlata. 6 Rifles Used by the Afrikaners During the Second Boer War). Лишь со временем боевая эффективность Маузеров создала им легенду, и в войсках буров они стали "перевешивать" другие модели винтовок; и "свои, кровные" из дома позабирали, оставив взамен казенные однозарядки. На партизанском этапе войны Маузер использовал почти каждый бурский боец. Впрочем, некоторые авторы утверждают, что в завершающий период партизанской борьбы все больше сражающихся буров стали переходить на трофейные английские винтовки, т.к. к ним было легче достать боеприпасы.

Вопреки распространенному мнению, штыки в бурских хранилищах имелись ко всем моделям, за исключениям новых Маузеров. Но ополченцы не видели в них необходимости и обыкновенно не брали: они больше доверяли своим охотничьим ножам. Винтовками Мартини-Генри со штыками была вооружена только пешая полиция Трансвааля при несении караульной службы. Артиллеристы обеих республик использовали штыки на винтовках для часовых и построений в качестве почетного караула.

С запасами винтовочных патронов в бурских республиках дело обстояло неоднозначно. Известно, что с партией новейших Маузеров Трансвааль и Оранжевая заказали, по разным данным, от 40 до 50 млн патронов к ним. Однако в первом же донесении из Претории (18/30 янв. 1900 г.) русский военный агент подполковник Ромейко Гурко сообщал: "Патронов имеется... от шести до семи миллионов к каждой из трех систем (Маузер, Мартини-Генри и Гра)". То есть большая часть боезапаса к наиболее действенной системе бурского стрелкового оружия в самом начале войны была либо уже истрачена (в это верится слабо, см. ниже бурский стиль ведения огня), либо ранее разошлась с розничной продажи вместе с винтовками. Проблему представляли также патроны к устаревшим британским Генри-Мартини, снаряженные дымным порохом, выдававшим расположение стрелков. Неудивительно, что в первых крупных сражениях при Талана-Хилл, Эландслаагте и реке Моддер британская артиллерия быстро "нащупывала" бурские позиции.
В мирное время южноафриканские республики не производили боеприпасов промышленным методом. Однако война внесла свои коррективы, и предприимчивые бюргеры поставили на военную службу наиболее подходящие мощности горно-добывающей отрасли. "Ныне выделываются патроны, а равно бездымный порох на месте, для чего были приспособлены фабрики динамита, употреблявшегося в копях и золотых приисках" (первое донесение подполковника Ромейко-Гурко из Трансвааля). Производственные мощности можно ориентировочно представить на примере не самой крупной динамитной фабрики в Йоханнесбурге, каковая была взорвана в результате диверсии английской агентуры в апреле 1900 г. На тот момент в цехах находилось 600 фунтов (272 кг.) пороха, а для снаряжения одного патрона к винтовке Маузер нужно 5 гр.; т.е. недополученная фронтом партия могла насчитывать более 54 тыс. патронов.

Запасы боеприпасов Трансвааля были складированы в трех государственных арсеналах в Претории и Йоханнесбурге. В Оранжевом Свободном государстве основным местом хранения был арсенал Блумфонтейна. При хорошо налаженной системе железнодорожного сообщения в республиках и территориальной привязке основных боевых действий к питавшим их артериям железных дорог, снабжение бурских войск патронами было почти бесперебойным. Так продолжалось вплоть до основных успехов британского контрнаступления летом 1900 г. Даже после этого бурские ополченцы редко испытывали столь знакомый бойцам всех остальных армий ХХ в. недостаток патронов, и дело не столько в запасах и снабжении, сколько в оригинальном национальном боевом стиле. Бур всегда отдавал предпочтение снайперской меткости огня, а не частоте выстрелов. Действительно, атакующих британцев большие потери от редких выстрелов могли остановить не хуже ураганного огня (когда отчаявшиеся "томми" наваливались "на штыки", не жалея себя, частота стрельбы роли не играла). Талантливый русский военный инженер капитан Михаил Антонович фон Зигерн-Корн, находившийся в Трансваале в 11-месячном отпуске "для ознакомления с применением полевого военно-инженерного дела в войне буров с Англией", вспоминал об интересном случае: "Мне однажды случилось ехать с одним знакомым буром... на позицию. В его патронташе было всего 3 обоймы с 15 патронами... Я был крайне удивлен, почему он не пополнил патронташа. Я сам только что вдел раздачу патронов в комиссариате. Я его и спросил, что это значит? И вот что он мне ответил: «Когда я 8 месяцев тому назад поехал на войну, то у меня тогда был полный патронташ. За это время я уложил по крайней мере 40 хаки (так буры называли английских солдат). Дай мне Бог, подстрелить еще 15". Даже на исходе партизанской борьбы против британских захватчиков последние бурские партизаны спокойно вступали в перестрелки с врагом, имея считанные патроны. Мотивацией была не только героическая самоотверженность этих непримиримых "биттер эйндеров" (Bittereinder, "искатель горечи" на африкаанс), но и расчет перехватить инициативу благодаря меткости.

Вывод: во второй Англо-Бурской войне ополчения Трансвааля и Оранжевой республики были обеспечены стрелковым оружием, в т.ч. самым современным, если не в избытке, то в достаточном количестве. Запасы патронов пополнялись успешно налаженным на месте производством и расходовались крайне рачительно. Однако знаменитая максима Вольтера, о том, что "Бог помогает не большим батальонам, а тем, кто лучше стреляет" (изм.) в данном случае не сработала. Большинство побед англичан выглядели именно как вытеснение бурских стрелков с одной позиции за другой массами решительно атакующей пехоты. А после поражений недостаточно дисциплинированные войска буров легко деморализовались и имели обыкновение предпринимать "глубокие отступления" и частично разбегаться по домам.

АРТИЛЛЕРИЯ И АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ БОЕПРИПАСЫ.
Обеспечение бурских войск артиллерией по статистическим показателям не дотягивало до "принципа Мольтке", негласно установившегося после Франко-Прусской войны: в полевом сражении не менее 2 орудий на пехотный батальон. Историки второй Англо-Бурской войны единогласно исчисляют орудийный парк Государственной артиллерии Южно-Африканской Республики (Трансвааля) и Артиллерии Оранжевого Свободного государства в одну сотню орудий на примерно 30 тысяч полевых войск.

К фото - Один из хрестоматийных образов Англо-Бурской войны 1899-1902 гг. - 155-мм орудие Шнайдер (Крезо) буров. Большая часть расчета облачена в полевую форму Государственной артиллерии Трансвааля, а боец у затвора носит парадный мундир обр. 1896 г. со снятыми "гусарскими" шнурками.

Тем не менее, бурское командование отлично усвоило дух, а не букву заветов Мольтке, и взаимодействие артиллерии с полевыми частями было налажено очень хорошо, а всем самостоятельным тактическим единицам по-возможности придавались артиллерийские подразделения. Большую роль небольшой бурской артиллерии в боевых действиях признавали и друзья, и враги. "Государственная артиллерия обеих республик, в основном подготовленная по германскому образцу и немецкими офицерами, располагала 100 пушками, в основном современными 75-мм полевыми орудиями Крезо и Круппа... и 155-мм Крезо", - сообщает британский военный историк Mайкл Барторп (Michael J. Barthorp. The Anglo-Boer Wars, Blandford Press, 1987).
Известно, что в Трансваальской артиллерии имелись Корпус крепостной артиллерии (расформирован в 1899, когда орудия потребовались "на земле"), 4 номерных конных батареи (последняя сформирована полностью из 37-мм скорострелок Максима, еще две смешанные - орудия плюс скорострелки), рота телеграфистов (вкл. гелиографистов), военно-медицинская и военно-музыкальная команды. Артиллерия Оранжевого Свободного государства располагала двумя конными и, возможно, одной пешей батареей, опять-таки оркестром и эскадроном карабинеров, развернутым с началом войны из резервистов - единственной регулярной кавалерией буров.

Интересную информацию об обеспечении артиллерии бурских республик материальной частью приводят русские очевидцы, побывавшие в Южной Африке в период второй Англо-Бурской войны в качестве добровольцев, военных наблюдателей, корреспондентов - нередко всё в одном лице. Российский военный агент (атташе) в войсках буров Генерального штаба подполковник В.А. Ромейко-Гурко доносил в Санкт-Петербург 18/30 января 1900 г.: "Артиллерия немногочисленна (всего около ста орудий). Орудия различных систем". Более подробный отчет по бурской артиллерии представил 4/17 марта 1900 г. из бурского лагеря под Гленко штабс-капитан А.С. Потапов, работавший под прикрытием должности административного секретаря отряда Русского Красного Креста, человек авантюрного склада, не брезговавший шпионажем, но от того более осведомленный. Он собрал сведения о системах орудий и количестве стволов Трансваальской артиллерии в таблицу:

"Артиллерия Оранжевой Республики, говорят, состоит из 14 орудий завода Krupp 75 mm калибра", - дополняет штабс-капитан.
Его сведения оказались относительно достоверны, но требуют некоторых пояснений.
- "Creusot Long Tom" - смешение модели орудия и его прозвища среди бурских артиллеристов "в одном флаконе". Речь идет о 155-мм орудиях Шнайдер (Крезо), самом мощном в бурской артиллерии, громовые звуки стрельбы которого ласкали слух всякого бюргера. Они были заказаны в 1897 г. во Франции и в том же году ввезены в Трансвааль через территорию португальской колонии (ныне Мозамбик). В мае 1900 г. два из них были установлены на железнодорожных платформах задействованы при создании импровизированных бурских бронепоездов. "Торец платформы защитили 1-дюймовой стальной пластиной и мешками, наполненными песком... Орудие цеплялось к составу, включающему вагоны для расчета, боеприпасов и других необходимых запасов, образуя настоящий артиллерийский поезд" (О. Тодер. Артиллерия первой войны 20-го века (пушки в англо-бурской войне).

- "Creusot" полевая длинная" - 75-мм орудия, также полученные из Франции в 1897 г.; их изначально планировалось установить а крепостях вокруг Претории в качестве "противоштурмового калибра" (всего в каждом из четырех укреплений предполагали иметь по 3 тяжелых и 2 легких пушки). Но форты оказались бесполезны, а орудия навоевались в поле.

- "Krupp Howitzer" - 120-мм гаубицы Круппа, были закуплены в Германии в 1896 г. также для крепостной артиллерии, далее см. выше.
- "Krupp длинная" - 75-мм новые орудия Круппа, полученные из Германии в 1895-96 гг., практически одновременно с поступлением их на вооружение в кайзеровской армии. Есть сведения, что у трансваальцев их было не 10, как указано в таблице, а 8.
- 37-мм пушки Круппа были закуплены Трансваалем двумя партиями в 1891 и 1893 гг. в качестве горных орудий, их имелось на вооружении 4, а не 2, как сказано в таблице.
- Maxims - 37-мм скорострельные орудия Максима, знаменитые "Пом-помы". Любимое артиллерийское орудие бурских бойцов - скорострельное, легкое в транспортировке, умевшее нагнать страху на неприятеля и не отстать на бешеном аллюре запряжки от конного партизанского отряда; его называли в Южной Африке с пафосом: Doodsklok - "колокол смерти" (африкаанс). По их численности в Трансвальской артиллерии данные разнятся: и 18, и 22, и 25. Приобретены были четырьмя или пятью партиями, первая - в 1896 г., последняя, самая большая (10 стволов), - буквально перед началом боевых действий.

- Maxims Nauser - имеются в виду 75-мм орудия Максим-Норденфельт, которых у буров было на самом деле только 3 или 4 - трофеи, взятые при разгроме рейда британских "прокси" д-ра Джеймсона 2 января 1896 г. и импорт от 1897 г.
- Артиллерия Оранжевой республики действительно располагала 14 75-мм орудиями Круппа обр. 1874 г. Кроме того, в ее действующий состав входили 1 (одна) 37-мм легкая пушка Круппа и 5 не новых трехдюймовок Армстронга, купленных в британских колониях (тогда еще "дружественных") с 1881 по 1887 гг.

К фото - Это 75-мм орудие Круппа из состава артиллерии Оранжевой республики было захвачено Австралийскими конными стрелками 6 ноября 1900 г. и проделало длинный путь, чтобы в 1906 г. занять место в городе Перт (Австралия) как часть мемориала, посвященного местным уроженцам, павшим в Южной Африке на службе британскому колониализму.

Помимо "активного" состава артиллерии, обе бурских республики, особенно более бедная Оранжевая, тщательно сохраняли не менее полутора-двух десятков стволов устаревшей артиллерии и отдельные орудия, либо малые партии, закупленные в Европе в качестве экспериментальных экземпляров. Некоторые из них годились только для декорации невоевавших укреплений, но другие приняли активное и зачастую небезуспешное участие в войне с англичанами. Бурские комманданты, отлично представлявшие выгоду боевого применения артиллерии, с удовольствием создавали в своих отрядах "любительские" расчеты, вооруженных всякими пушками, какие удавалось достать. По многообразной мозаике "сверхштатной" бурской артиллерии богатый материал собрал российский военный историк Олег Тодер: http://samlib.ru/t/toder_o_j/abwarp02.shtml.

Заметное место в обеспечении бурских вооруженных сил артиллерией сыграли взятые у британцев трофеи, которые, если позволяли обстоятельства, охотно вводились в бой против своих прежних хозяев. Самые крупные "сдачи" британской Королевской Артиллерией материальной части противнику состоялись 15 декабря 1899 г. в сражении при Коленсо, где бурами генерала Луиса Боты было взято 11 английских 15-фунтовых полевых орудий, 31 марта 1900 г. у Саннас-Пост, где коммандо генерала Кристиана Де Вета захватило 7 конных 12-фунтовок, и под самый конец войны 7 марта 1902 г., когда партизаны генерала Де Ла Рея взяли еще 4 15-фунтовки. Всего же добычей бурских ополченцев за время войны стали 26 15-фунтовых и 11 12-фунтовых орудий англичан, 7 37-мм "Пом-помов" Максима, 3 военно-морских 7-фунтовки, а также несколько более редких моделей. Применение захваченной английской артиллерии (за исключением популярных у обеих сторон "Пом-помов") было ограничено наличием трофейного боезапаса. Взятые вместе с орудием снаряды, как правило, были немногочисленны и быстро расходовались. Не раз бурам удавалось брать английские транспорты с большим количеством боеприпасов, однако к трофейным орудиям их еще предстояло везти, что создавало дополнительные логистические и транспортные проблемы; чем позднее по ходу войны - тем более неразрешимыми они становились.

Согласно принятой на рубеже ХIX-ХХ вв. практике, к артиллерийскому вооружению причислялся и такой новаторский вид оружия, как пулеметы (в то время в русскоязычной литературе было более распространено название: "скорострелки"). Периодически встречающееся в литературе определение вооруженных сил Трансвааля и Оранжевой как "самой архаичной армии нового времени" подходит только к окладистым бородам и потертым шляпам бурских ополченцам, но никак не к обеспечению их новейшими образцами военной техники. В то время, как генеральные штабы ряда старых военных держав еще присматривались к "трескучей" новинке, бурские артиллеристы вовсю осваивали пулеметы на полигонах. Считается, что в 1890 г. Трансвааль стал первым официальным заказчиком пулемета Максим, однако образец, полученный годом позднее, вплоть до 1894-5 гг. оставался единственным на вооружении. Потом были приобретены еще 6 пулеметов, 2 - Трансваалем и 4 - Оранжевым Свободным государством, все под патрон к преобладавшей тогда на вооружении буров винтовке Мартини-Генри. Еще 11 пулеметов Трансвааль получил в качестве трофеев после подавления выступления пробританских "гибридных" сил (рейд Джеймсона). Большинство этих скорострелок работали с лафета, напоминавшего артиллерийский и оснащенного бронещитком.
В 1896 г. в Трансвааль прибыли также 12 "сверхлегких" пулеметов Максим, на удобной раскладной треноге, и 100 000 патронов к ним.

________________________________________________________Михаил Кожемякин.

ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ.

История создания самого массового отечественного 7,62-мм винтовочного патрона

Последняя буква в сокращённом наименовании пули ЛПС во всех подлинных документах расшифровывается именно как обозначение наличия в конструкции стального сердечника.

Автор - научный редактор журнала «КАЛАШНИКОВ» Юрий Пономарёв

В статье «Патрон ЛПС. Предыстория появления...» мы рассказали о неудачной попытке снятия с производства одной из двух, имеющих обыкновенные пули, номенклатур 7,62-мм отечественного винтовочного патрона. Именно снятия с производства, а не с вооружения, так как патроны этих номенклатур до сих пор находятся на хранении в запасах Российской армии.

По окончании сравнительных испытаний патронов с лёгкой и тяжёлой пулями, в том же 1945 году, совместным решением Научно-технического комитета и управления стрелкового вооружения Главного артиллерийского управления Военного министерства СССР совместно с 3 Главным управлением министерства вооружений, заводу № 3 (ныне Ульяновский патронный завод) была поручена разработка нового винтовочного патрона с лёгкой пулей со стальным сердечником с целью экономии свинца при производстве патронов.

В некоторых литературных источниках буква «С» в аббревиатуре «ЛПС» трактуется как «суррогатированная», что никак не подтверждается документально. По-видимому, здесь сыграло свою роль выданное заводу № 3 Министерства вооружений задание, которым было предписано: «При проектировании нового патрона учесть опыт работ по «суррогатированным» (то есть, пулям-заменителям основной номенклатуры на военное время) пулям и бронебойной пуле Б-30.

Как известно, работы по «суррогатированной» пуле, производившиеся в 30-х-начале 40-х гг., не увенчались успехом по причинам малого ресурса стволов и неудовлетворительной кучности стрельбы. Да и производство патронов с пулей Б-30 было скорее вынужденной мерой (пули Б-30 обладали достаточно серьёзным пробивным действием, но кучность стрельбы и у них была почти в два раза хуже, чем у обыкновенных пуль). Именно это обстоятельство послужило причиной прекращения производства патронов с этой пулей, так как во время войны они использовались в основном для стрельбы из пулемётов по незащищённым целям, а производство сердечника требовало дефицитной инструментальной стали, токарной обработки и закалки.

К 1948 году заводом № 3 была отработана конструкция патрона, чертежи, технические условия и технологический процесс изготовления элементов и сборок. Проведены предварительные и заводские испытания, в основном с положительными результатами.

В 1948 году журналом ГАУ № 0178 были подведены итоги разработки 7,62-мм винтовочного патрона с пулей со стальным сердечником и утверждены чертёж № 3-011398 и ТУ № 01053 этого патрона.

В 1949 году, с целью улучшения устойчивости пули в полёте и кучности боя, заводом № 3 была произведена её доработка, которая сводилась к увеличению длины и угла заднего конуса пули и созданию заднего конуса на сердечнике (первый вариант сердечника его не имел).

Опытные партии патронов с указанными изменениями испытывались на полигоне в 1950 году. По результатам испытаний УСВ ГАУ приняло следующее решение:

«1. Одобрить внесённые заводом № 3 изменения чертежа № 3-011398 на 7,62-мм винтовочный патрон с пулей со стальным сердечником.
2. Установить скорость пуль со стальным наконечником V25 — 820-835 м/c.»

Этим же решением изготовление первой серийно-валовой партии патронов с пулей ЛПС поручается заводу № 60 (г. Фрунзе). А 18 мая 1950 года ГАУ и Министерство вооружения приняли решение об изготовлении в 1950 году на заводе № 60 одного миллиона 7,62-мм винтовочных патронов с пулей со стальным сердечником.

В процессе изготовления одного миллиона патронов завод № 60 должен был разработать технологический процесс массового изготовления винтовочных пуль со стальным сердечником и окончательно откорректировать чертежи и ТУ.

Однако в 1950 г. завод № 60 изготовил всего 200 тысяч патронов (партию № Ж01). При изготовлении этой партии завод № 60 увеличил длину пули на 0,1 мм. Выемку от партии в количестве 27 600 патронов завод направил в войсковую часть № 01773 на полигонные испытания.

Одновременно с патронами партии № Ж01 завод № 60 направил на полигонные испытания партию патронов № ОП-I, изготовленную в полном соответствии с откорректированным заводом № 3 чертежом № 3-011398, и партию патронов № ОП-3, имеющую длину стального сердечника пули в пределах 23,53-23,08 мм (по чертежу 24,00-23,48 мм). Партию ОП-3 собрали с целью проверки возможности сборки пуль и комплектации партий с укороченным сердечником, выходящим в брак.

Квалификационные испытания (по современной терминологии) были проведены в НИПСМВО в период со 02.01.51 г. по 03.03.51 г.

В результате проведённых испытаний было выявлено, что до 60% пуль имеют длину заднего конуса менее чертёжной и заниженное пулеизвлекающее усилие, а кучность стрельбы хотя и удовлетворяет требованиям чертежа, но на 15-20% хуже таковой фактических значений лёгкой и тяжёлой пуль. Заводу № 60 было указано на недостаточно полную отработку технологии массового изготовления нового патрона.

Вместе с тем отмечалось, что испытываемые патроны при стрельбе из винтовки обр. 1891/30 гг., карабина обр. 1944 г., пулемётов Максима, СГ(М)-43, РП-46 и ДТМ при температурах от +50ºС до —50ºС обеспечили достаточную прочность гильз, безотказность работы и ресурс стволов оружия. При этом ресурс ствола (против ожидания) пулемёта СГМ-43 составил более 10 000 выстрелов, тогда как «более мягкая» пуля «Л» изнашивала ствол до 9000.

Запись кривых давления в канале ствола выявила следующее: по восходящей ветви кривой давления кривая для ЛПС располагается между кривыми для тяжёлой и лёгкой пуль; время достижения максимального давления одинаково, фактическое максимальное давление для ЛПС на 100 кг/см2 меньше, чем у пули «Л» и на 500 кг/см2 меньше, чем у «Д». Дульное же давление несколько меньше, чем у «Л», и несколько больше, чем у «Д». В связи с чем был сделан вывод: импульс пороховых газов, создаваемый в канале ствола при стрельбе патронами с пулей со стальным сердечником обеспечивает более благоприятные условия для нормальной работы оружия и прочности гильз, чем при стрельбе патронами с лёгкой и тяжёлой пулями.

Наиболее полно отражает результаты этих испытаний решение УСВ ГАУ, составленное по результатам отчёта полигона.

«Рассмотрев результаты полигонных испытаний 7,62-мм винтовочных патронов с пулей со стальным сердечником, изготовленных по проекту чертежа завода № 3 с изменениями, предложенными заводом № 60, УСВ ГАУ решило:
1. Одобрить изменение длины пули со стальным сердечником на 0,1 мм, установив в проекте чертежа завода № 3 длину пули 32,3-0,52 мм вместо ранее установленной длины 32,2-0,52 мм.
2. Разрешить использовать стальные сердечники с длиной 23,53-23,08 мм при условии отдельного изготовления пуль с этими же сердечниками и удовлетворения их всем остальным требованиям чертежа.
Изготовление пули с коротким сердечником в указанных пределах допускать в партии наравне с пулями, изготовленными в полном соответствии с чертежом.
3. В связи с тем, что технология изготовления пуль со стальным сердечником ещё недостаточно отработана и не обеспечивает получение патронов в полном соответствии с чертежом (по длине заднего конуса пули и извлекающему пулю усилию), рекомендовать заводу № 60 осуществить доработку технологии в направлении обеспечения полного соответствия изготовляемых винтовочных патронов с пулей со стальным сердечником требованиям проекта чертежа завода № 3 (с учётом изменений, разрешённых настоящим заключением) и улучшения кучности боя.
С этой целью изготовить на заводе № 60 до 1 мая 1951 г. в счёт и по цене валового заказа на винтовочные патроны один миллион 7,62-мм винтовочных патронов с пулей со стальным сердечником по проекту чертежа завода № 3 с учётом изменений, одобренных настоящим заключением. Сдачу патронов производить по партиям, в количестве не более 250 000 патронов в каждой.
От первых двух партий 7,62-мм винтовочных патронов с пулей со стальным сердечником по 3520 шт. патронов каждой партии отправить на полигонные испытания, которые провести в счёт квартальных испытаний.
Подобранный заряд должен быть таким, чтобы скорость патронов одной из отправленных ля полигонных испытаний партии была на верхнем пределе чертежа, а другой — на нижнем.
При этом стрельбы на сопряжение траектории пуль провести в полном соответствии с утверждённой методикой, проверив сопрягаемость траектории пули со стальным сердечником с траекторией лёгкой и тяжёлой пуль.
Кроме того, в/ч 01773 необходимо тщательно проверить безотказность работы пулемёта ПМ (сокращённое обозначение пулемёта Максима до появления пистолета Макарова) при минусовых температурах и отрицательном угле.
4. В процессе изготовления серийных партий заводу № 60 окончательно откорректировать технологический процесс изготовления 7,62-мм винтовочных патронов с пулей со стальным сердечником и к 1 мая 1951 г. представить в УСВ ГАУ и 3 ГУ МВ ведомость изменений чертежа и ТУ для внесения этих изменений в чертежи и ТУ патрона.
5. По результатам полигонных испытаний 7,62-мм винтовочных патронов с пулей со стальным сердечником от первых 2-х партий, изготовленных заводом № 60 в 1951 г., утвердить изменения к чертежу № 3-011398 и принять решение о массовом производстве этих патронов.
6. Выводы полигона по результатам испытаний правильные.

ВРИД начальника УСВ ГАУ, инженер-полковник Башмарин
17 марта 1951 г.»

Повторные квалификационные испытания были проведены с 28.07.51 г. по 25.08.51 г. с положительными результатами, на основании чего было принято решение от 9 июля 1951 г., утверждённое начальником УСВ ГАУ инженер-полковником Мандич и начальником 3 ГУ МВ Щербаковым, пункты 1 и 4 которого следует считать «днём рождения» нового винтовочного патрона.

Решение УСВ ГАУ и 3 Главного Управления Министерства Вооружения по вопросу изготовления 7,62 мм винтовочных патронов с пулей со стальным сердечником, с целью экономии свинца в производстве патронов.

«Заводом № 60 МВ совместно с военной приёмкой по заданию 3 ГУ Министерства Вооружения и УСВ ГАУ произведена доработка 7,62-мм винтовочных патронов с пулей со стальным сердечником.

Изготовление заводом № 60 МВ 7,62-мм патронов с пулей со стальным сердечником по проекту чертежа завода № 3 МВ с изменениями, внесёнными заводом № 60 МВ, при заводских и полигонных испытаниях показали положительные результаты.

В соответствии с указанием Заместителя Военного Министра Маршала артиллерии Яковлева Н. Д. от 8.6.1951 г., с целью отработки технологии массового изготовления 7,62-мм винтовочных патронов с пулей со стальным сердечником, 3 ГУ МВ и УСВ ГАУ решили:

1. На заводах № 60, 188 и 17 МВ в 1951 г. изготовить и принять для Советской Армии в счёт и по цене валового заказа 7,62-мм винтовочные патроны с пулей со стальным сердечником в следующих количествах и в сроки: 3 миллиона штук на заводе № 60 МВ в течение 3 квартала 1951 г., по 1 миллиону штук на заводах №№ 188 и 17 МВ в течение 3 квартала 1951 года.
2. Изготовление и приём патронов произвести по проекту чертежа завода № 3 МВ с учётом изменений, предложенных заводом № 60 МВ и одобренных УСВ ГАУ.
3. Заводу № 60 совместно с военной приёмкой при изготовлении указанного количества патронов окончательно откорректировать чертежи и ТУ, а также технологическую документацию.
Отработанные чертежи и ТУ выслать в УСВ ГАУ и 3 ГУ МВ для утверждения не позднее 15 сентября 1951 года.
Одновременно направить заводам №№ 188 и 17 МВ окончательно откорректированные чертежи, ТУ и технологическую документацию на этот патрон.
4. Заводские испытания 7,62-мм винтовочных патронов с пулей со стальным сердечником производить в соответствии с требованиями ТУ при удвоенном количестве стрельбой на безотказность работы штатного оружия и при удовлетворении их чертежам и ТУ принимать на службу Советской Армии.
5.Выемки от двух партий патронов по 2 ящика направить в в/ч 01773 для полигонных испытаний. Одновременно каждый завод направляет в в/ч 01773 два ящика патронов с лёгкой пулей, принятых военпредом сверх плана ГАУ.
Расходы, связанные с испытаниями, отнести за счёт заводов-изготовителей.
6. Проведённые работы по освоению технологии изготовления патронов совместно с военной приёмкой оформить отчётом и выслать в УСВ ГАУ и 3 ГУ МВ.»

В третьем квартале 1951 г. производство патронов с пулей ЛПС было успешно налажено на заводах № 17 (ныне Барнаульский патронный завод) и № 188 (ныне Новосибирский патронный завод), о чём свидетельствуют отчёты заводов и полигона.

Однако производство патронов с пулями «Л» и «Д» продолжалось до 1955 г., то есть до выхода производства ЛПС на требуемые мощности.

Новый патрон получил условное обозначение — индекс 57-Н-323с, а по первому опыту эксплуатации в войсках и отличительную окраску — серебристого цвета вершинку пули и такого же цвета полосу на язычке пачки, крышке металлической коробки и боковой стенке деревянного ящика для более чёткого визуального отличия от патронов с лёгкой пулей.

В начале 60-х годов патроны с пулей ЛПС (как, впрочем, и все патроны СА) начали герметизировать лаком цвета бордо по дульцу гильзы и окружности капсюля. С 1980 года в связи с выводом патронов с пулей «Л» в резерв отличительную окраску аннулировали.

Отечественные 7,62-мм винтовочные патроны с пулей ЛПС комплектовались только биметаллической гильзой (сокращённо ГЖ), хотя была отработана документация и успешно проведены испытания стальной лакированной гильзы (ГС).

Появление средств индивидуальной бронезащиты и их массовое применение сначала сократило (середина 80-х годов), а с разработкой новых винтовочных патронов и вовсе свело на нет потребности армии в производстве этого патрона. Примечательно, что в процессе отработки патрона с пулей ЛПС ни разу не был поднят вопрос проверки пробивного действия, так как оно было заведомо выше, чем у пули «Л», даже при применении низкокачественных сталей Ст. 15, 20, 25 и 30, предусмотренных чертежом сердечника.

Многомиллиардные запасы этих патронов являются надёжным гарантом его сохранения в боекомплектах вооружения ещё не на одно десятилетие (статья опубликована в журнале «КалашниковЛ» в 2008 г.). Кстати, производство патронов с пулей ЛПС возможно и сегодня, и производится по заказам МВД или на экспорт.

История патрона ЛПС, как многих других отечественных образцов вооружения, боеприпасов и экипировки изобилует «белыми пятнами». Причин тут множество: закрытость информации, отсутствие единой информационной базы, утрата документов по различным причинам, недостаточно подробное отражение некоторых вопросов в отчётных материалах и т. п.

Автор - научный редактор журнала «КАЛАШНИКОВ» Юрий Пономарёв

История патрона ЛПС, повторимся, не исключение. Некоторые авторы публикаций о нём вместо кропотливого анализа достоверной информации грешат домысливанием, что в отношении истории недопустимо. Здесь же вниманию читателя предоставляются материалы исследования истории создания одного из самых массовых патронов Cоветской и Российской Армий, составленные на основе подлинных архивных документов.

А для оживления сухих технических формулировок в финальной части статьи приведён протокол совещания, позволяющий познакомиться с разнополярными мнениями его участников.

Красная Армия закончила Великую Отечественную войну, имея на снабжении два вида винтовочных патронов 7,62×54 — с лёгкой («Л») обр. 1908/30 и тяжёлой («Д» — дальнобойная) пулями. Лёгкая пуля в 1930 была модернизирована в части уточнения размеров при переходе с дюймовой на метрическую систему измерений, замены материала оболочки (мельхиор заменили сталью, плакированную томпаком), изменения задней опорной поверхности плоскости гильзы и введения единого чертежа на патрон (до этого каждый завод изготавливал патроны по своему чертежу). Модернизация не прошла бесследно, кучность стрельбы заметно ухудшилась, однако это было признано допустимым.

Патрон с тяжёлой дальнобойной пулей был отработан и введён на вооружение Красной Армии в период 1930-36 гг., т. к. после Первой мировой войны существовала тенденция к увеличению дальности стрельбы станковых пулемётов.

По окончании Великой Отечественной войны остро встал вопрос замены патронов производства военного времени, так как они были снаряжены суррогатными порохами, непригодными к длительному хранению, имели множество отступлений от чертежа, допустимых только в военное время и напрямую влиявших на боевые характеристики, а на гильзах, зачастую, отсутствовало защитное антикоррозионное покрытие, укупорка не обеспечивала влагозащищённость.

По экономическим причинам разорённой войной стране было крайне невыгодно иметь в производстве два винтовочных патрона с обыкновенными пулями, а на производство тяжёлой дальнобойной пули шло на 22% больше дефицитного свинца. Поэтому в июне 1945 г. артиллерийским Комитетом Главного артиллерийского Управления была открыта работа по обоснованию снятия с вооружения Красной Армии патрона с тяжёлой пулей, что ясно следует из поставленной цели испытаний, звучащей в виде директивных указаний: «Сравнить баллистические и боевые свойства, а также пробивное действие лёгких и тяжёлых пуль по различным закрытиям на дальностях стрельбы до 1000 м и дать заключение о преимуществах каждой пули на разных дальностях и о возможности снятия с вооружения патрона с тяжёлой пулей».

Испытания были проведены на научно-исследовательском полигоне стрелкового и миномётного вооружения в августе 1945 г. стрельбой по пакету сухих сосновых досок, земляному валу, глине, песку, кирпичной стене, 6-мм железным листам, стальным нагрудникам СН-42 (прообраз бронежилетов) толщиной 1,8-2,1 мм и каскам — стальным шлемам СШ-40 из винтовок обр. 1891/30, обеспечивающих получение скоростей пуль, соответствующих таковым в таблицах стрельбы.

Но тут полигон проявил явную вольность: исходя из действующих нормативных документов (в частности, «Боевого устава пехоты БУП-42»), оценка патронов проводилась не до указанных 1000 м, а до дальности 2000 м.

В результате испытаний было установлено, что пуля «Л» на дальности 450 м не пробивает стальной 6-мм лист, а пуля «Д» на дальности 500 м даёт 50% пробоин; предельная дальность пробития СШ-40 составила 950-1000 и 1300-1350 м, а СН-42 — 650 и 700 м соответственно. Пробивное действие тяжёлой пули при стрельбе по доскам, земле, глине, песку и кирпичной стене также оказалось несколько больше, чем у лёгкой.

Траектории тяжёлых пуль при стрельбе на дальности до 500 м несколько круче траекторий лёгких пуль, но, начиная с дальности 600 м, траектории тяжёлых пуль становятся более отлогими, чем траектории лёгких пуль. На 1000 м траектории этих пуль расходятся на 3 минуты (таким образом находясь в пределах сопряжения), а на 2000 м расхождение уже достигает 63 минут.

Дистанция прямого выстрела при высоте цели 40 см для лёгкой и тяжёлой пуль практически одинакова.

Энергия у цели тяжёлых пуль на всех дальностях, начиная с момента вылета из канала ствола больше, чем лёгких пуль, при этом энергия у цели тяжёлых пуль на дальностях 800-1000 м примерно в 1,7, а на дальности 2000 м — в 2 раза больше, чем лёгких пуль. Поэтому тяжёлые пули имеют большую пробивную способность, нежели лёгкие пули. Правда, при прохождении через глубокие преграды пробивной эффект тяжёлых пуль несколько уменьшается вследствие их меньшей устойчивости по сравнению с лёгкими пулями.

Убойная сила лёгких и тяжёлых пуль до 2000 м включительно (соответственно, не менее 17 и 34 кгм) достаточна для вывода из строя живой силы (людей и лошадей).

Рассеивание тяжёлых пуль до дальности 400 м несколько больше, а на дальностях более 500 — меньше, чем у лёгких; при этом на дальностях более 1500 м рассеивание лёгких пуль значительно превышает таковое тяжёлых пуль.

В непосредственной связи с рассеиванием пуль находится расход патронов на выполнение огневых задач (поражение головных, грудных, перебегающих, ростовых фигур и огневых точек на фронте 10 м). Суммируя расход патронов с лёгкой и тяжёлой пулями на выполнение всех огневых задач по наступающей роте противника при стрельбе из станкового пулемёта с поражением 80, 50 и 20% фигур до дальностей 1000, 1300 и 2000 м, получаем следующие данные.

При ещё больших дальностях стрельбы процент увеличения расхода патронов с лёгкой пулей ещё больше.

Если ещё учесть, что, начиная с дальностей более 700 м, поправки на метеорологические условия для тяжёлой пули значительно меньше, чем для лёгкой, вследствие чего меткость огня при патронах с тяжёлой пулей лучше, то в отношении экономии патронов и быстроты поражения целей явное преимущество на стороне патронов с тяжёлой пулей.

Однако если ограничиться дальностью стрельбы из станковых пулемётов до 1000 м, то преимущество будет на стороне патронов с лёгкой пулей., т. к. патрон с лёгкой пулей примерно на 10% легче патрона с тяжёлой пулей, поэтому несколько больший расход первых по сравнению со вторыми при выполнении одних и тех же огневых задач до 1000 м вполне покрывается большим возимым (носимым) запасом первых при одинаковом весе.

Эти выводы явно не соответствовали чётко поставленной цели испытаний. Однако и у лёгкой пули были свои сторонники, и техническое совещание специалистов полигона прошло в виде дискуссии.

Подавляющее большинство специалистов выразило своё мнение в пользу сохранения патрона с тяжёлой пулей «Д», о чём свидетельствует заключение полигона: «7,62-мм патроны с тяжёлой пулей имеют лучшие баллистические и боевые качества по сравнению с патронами с лёгкой пулей. В случае перехода к единому патрону уменьшенной мощности для автоматов, карабинов и ручных пулемётов, целесообразно будет патрон с лёгкой пулей снять с вооружения Красной Армии, а для станковых пулемётов и снайперской винтовки оставить патрон с тяжёлой пулей, как наиболее совершенный и мощный патрон».

Так уж случилось, что это заключение стало не только отправной точкой создания нового патрона с пулей со стальным сердечником, но и продлило жизнь обоим существующим номенклатурам, производство которых было закончено в 1955-56 гг., т. е. на период разработки и освоения серийного производства патрона ЛПС.

А причина была в том, что снять с вооружения патрон с лучшими характеристиками никто так и не осмелился, за это могли «поставить к стенке», расценив подобное как подрыв обороноспособности, а производство патронов с пулей «Л» всё же требовало значительно меньше свинца, да и заказ на эти патроны был значительно больше, т. к. патроны с пулей «Д» входили в боекомплект только станковых пулемётов.

Ниже приводится протокол совещания офицеров полигона, состоявшегося в 1945 году, в котором отражены разные мнения о целесообразности снятия с вооружения винтовочного патрона с тяжёлой пулей

Протокол от 24/VIII-45 г. технического совещания офицерского состава I-го и 2-го отдела по вопросу снятия с вооружения 7,62-мм винтовочных патронов с тяжёлой пулей.

Присутствовали:
Инженер-подполковник Охотников.
Инженер-полковник Матвеев.
Инженер-подполковник Цветков.
Инженер-майор Кузнецов.
Инженер-подполковник Поддубный.
Инженер-подполковник Соколов.
Инженер-майор Лысенко.
Инженер-капитан Канель.
Инженер-капитан Панкратов.
Инженер-капитан Ильющенок.
Инженер-лейтенант Макаров.
Инженер-лейтенант Битаев.

Заслушали доклад инженер-капитана т. Ильющенок. Тов. Ильющенок отметил, что после I-й мировой войны была тенденция к увеличению дальности стрельбы из стрелкового оружия, в связи с чем и была введена тяжёлая пуля (с целью возможности нанесения поражения из станкового пулемёта на дальности 4-5 км).

В настоящее же время в связи с развитием миномётного дела появилась тенденция к сокращению дальности стрельбы из стрелкового оружия (ст. Благонравова, журнал «Военная мысль» № 3/45 г. и Рюмина «Военный вестник» № 9/45 г.). Энергия у цели у тяжёлой пули больше, чем у лёгкой пули, но пробиваемость её не так высока по сравнению с лёгкой. Тяжёлая пуля при прохождении глубоких преград менее устойчива, чем лёгкая пуля, вследствие чего её пробивное действие ненамного больше лёгкой пули, а по отдельным преградам на ближних дистанциях уступает последней (пробиваемость деревянного пакета).

Расхождение траекторий лёгких и тяжёлых пуль на дальность до 1000 м составляет 3 минуты (т. е., сопрягаются между собой). Дальность прямого выстрела у обеих пуль практически одинакова. С 500 м и выше у лёгкой пули рассеивание больше. Рассеивание необходимо рассматривать с точки зрения выполнения огневых задач. Расход патронов на выполнение всех огневых задач: на дальностях до 1000 м лёгких пуль расходуется на 9% больше чем тяжёлых; на 1500 — на 12%, на 2000 — на 45%. Если ограничиться деятельностью стрельбы до 1500 м, то больший расход патронов с лёгкой пулей покрывается большим возимым (носимым) запасом их на 10%, вследствие меньшего веса. По экономии свинца преимущество на стороне лёгкой пули (примерно на 22%), также по технологии и простоте изготовления.

Вопросы

Подполковник Охотников: «Не лучше было бы оставить пулю Б-30, а тяжёлую и лёгкую снять?»
Ответ: «Баллистика этих пуль хуже, чем лёгких и тяжёлых».
Майор Кузнецов: «Почему ограничились дальностью 1500 м, а не другой?»
Ответ: «Потому что сейчас на большие дальности применяется огонь миномётов».
Подполковник Цветков: «У какой пули больше отклонений вследствие метеорологических условий?»
Ответ: «У лёгкой».
Майор Кузнецов: «В иностранных армиях есть ли тяжёлая и лёгкая пуля?»
Ответ: «Есть».
Майор Лысенков: «Станковый пулемёт с вооружения Красной Армии снимается или нет?»
Ответ: «Нет».

Выступления

Инженер-капитан Канель.

Говоря о расходе патронов на выполнение огневых задач, докладчик упустил из виду, что приводимые им цифры рассчитаны на условие совмещения ср. точки попадания с серединой цели.

Из факторов, обеспечивающих соблюдение последнего условия, т. е., влияющих на точность расположения средней точки попадания, весьма существенным является фактор влияния на отклонение пули метеорологических условий, иными словами — величина поправок. Если учесть, что при стрельбе эти поправки учитываются далеко не всегда, а если учитываются, то сугубо приближённо, и что величина основных поправок — температурной и ветровой — для тяжёлой пули на дальностях порядка 900-1000 м (а дальше — и подавно), существенно меньше, чем для лёгкой (см. таблицы стрельбы), то станет ясно, что экономия тяжёлых пуль по сравнению с лёгкими будет больше, чем это приводил докладчик, и картина резко изменится в сторону тяжёлой пули.

Далее рассматривая вопрос о лёгкой и тяжёлой пулях именно на сегодняшний день, нельзя обойти молчанием вопрос перспектив системы вооружения армии, которая сейчас находится в стадии разработки. Здесь ведущей является тенденция сделать основным патроном пехоты патрон уменьшенной мощности (промежуточный), сконструировав под него основные огневые средства — винтовку (карабин), самозарядную винтовку и ручной пулемёт. Тогда штатный винт. патрон остаётся только для тех видов оружия, где требуется большая дальность действительной стрельбы (станковый пулемёт) и предельная точность боя (снайперская винтовка). Удельный вес этих видов оружия весьма невелик, и если поставить вопрос о том, какая пуля — лёгкая или тяжёлая — будет здесь более приемлемой, то все данные будут, безусловно, за тяжёлую пулю, как обладающую лучшей баллистикой и более подходящую для этого оружия.

Таким образом, если в рассмотрение вопроса о пуле включить и промежуточный патрон, то получается, что места не остаётся скорее для лёгкой, нежели для тяжёлой пули.

Кроме того, не следует забывать, что в тех иностранных армиях, которые имеют единую пулю, эта пуля по типу близка к тяжёлой (германская пуля «SS», американская «Boat tail», французская «Д» и др.).

Исходя из вышеизложенного я считаю, что на сегодняшний день говорить о снятии с вооружения тяжёлой пули нельзя, её нужно оставить наряду с лёгкой. Вопрос о единой пуле для штатного патрона должен быть отложен до решения вопроса о системе вооружения и о месте в ней промежуточного и штатного патронов.

Даже если промежуточный патрон не войдёт в систему вооружения, вопрос о единой пуле следует решать не снятием тяжёлой. Если говорить об экономии свинца, то я считаю совершенно резонным замечание инженера-подполковника т. Охотникова о том, что в таком случае следует подумать о суррогатированной пуле — хотя бы тип Б-30 с некалёным сердечником.

Инженер-подполковник Поддубный.

Предельная дальность для ст. пулемёта I000-I500 м. Исходя из превышения траектории над уровнем цели, из поправочных данных, которые до 1000 м практически одинаковы, и тем более для стрелка безразлично, ввести ли поправку при прицеливании в 1 или 0,5 м, можно считать лёгкую и тяжёлую пули практически одинаковыми. Всё зависит от искусства стрелка. Расход патронов на 100 м: экономия за лёгкой пулей, на 900-1000 м расход практически одинаков.

Итак, с точки зрения экономии и поражения цели преимущества у тяжёлой пули нет. На дальности 1000-1300 м лёгкая пуля решает задачи так же, как и тяжёлая, вследствие чего можно оставить только лёгкую пулю, а тяжёлую снять. Если же дело касается больших дистанций, выгодней иметь тяжёлую пулю.

Подполковник Соколов.

Тяжёлую пулю не нужно. В подавляющем большинстве случаев стрельба производится до 1000 м., на большую дальность с точки зрения демаскировки и малой эффективности огня стрельба не ведётся.

На близких же дальностях во всех отношениях тяжёлая пуля преимуществ не имеет. С точки зрения подноски патронов, выгода за лёгкой пулей: так при подноске 10000 патронов выигрывают в весе 10 кг, а это для манёвренности имеет большое значение. В смысле технологии и экономии металла, преимущество за лёгкой. У тяжёлой пули больше тугих экстракций. Исходя из сказанного, считаю возможным тяжёлую пулю снять.

Майор Лысенко.

Когда сравнивают промежуточную пулю с лёгкой, учитывают каждый сантиметр, при сравнении тяжёлой с лёгкой этим пренебрегают, однако кучность тяжёлой пули лучше.

Война была закончена с существующим оружием, поэтому станковый пулемёт и оставляется. Пулемёт оттягивается в глубину обороны, тем самым увеличивается дальность стрельбы. Во время военных операций в районе Донбасса требовались пулемёт «Максим» и приспособление для дальней стрельбы. Был также и пример на Одере, где задачу решил «Максим», а не миномёты и артиллерия, которые не могли быть подтянуты в нужное место.

Тяжёлая пуля имеет лучшую баллистику и отказываться от неё — значит сделать шаг назад. И впредь будут такие моменты, когда боевую задачу без «Максима» не решить. Япония вводит тяжёлую пулю. Тяжёлую пулю необходимо оставить. Об экономии веса для бойца разговор не имеет смысла, бойцу нужно 40-50 патронов и чтобы база боеприпасов была ближе.

Замечание подполковника Охотникова.

По боевому уставу часть станковых пулемётов располагается в глубине обороны батальона (район батальона 2×2 км) и ведут огонь по дальним подступам, так что дальность стрельбы составляет 3-4 км, так что устав никак не ограничивает дальность стрельбы до 1000 м.

Лысенко.

Прежде всего я считаю необходимым произвести сравнительную оценку тяжёлой и лёгкой пуль, не ограничивая дальности стрельбы, для того чтобы иметь возможность сказать, какая из этих двух пуль обладает лучшей баллистикой. Из такого сравнения со своей очевидностью на дальности в 1000 м начинает относительно резко оказываться преимущество тяжёлой пули перед лёгкой. Кучность боя при стрельбе тяжёлой пулей всегда лучше, чем для лёгкой пули. Эта разница особенно резко сказывается на дальностях более 1000 м.

Появление тяжёлой пули и принятие её на вооружение было результатом ряда исследований и изысканий с целью определения наивыгоднейших очертаний пули, а также и широких испытаний, которые подтвердили и расчётные данные, указывающие на безусловное преимущество тяжёлой пули перед лёгкой, имеющей несовершенное очертание. Таким образом, считаю, что доказательств о превосходстве тяжёлой пули над лёгкой имеется более чем достаточно.

Естественно, возникает вопрос: зачем необходимо преимущество тяжёлой пули над лёгкой, если последнее наиболее ощутимо на дальностях стрельбы более 1000 м? В литературных источниках всё чаще попадаются статьи, в которых говорится о прохождении «стрелкового боя» в Отечественной войне на дистанциях, зачастую не превышающих 500-600 м. Характерно, что такие утверждения чаще всего бывают у тех, кто оправдывает необходимость перехода на новый патрон типа обр. 1943 г.

Вполне согласен, что оружие под патрон обр. 1943 г. или ему подобный способно решать задачи на дальностях не более 800-600 м. Но, надо сказать прямо, что пока ни у нас, ни у иностранных армий нет достаточных данных, справедливо и объективно обоснованных, на основании которых можно было бы уверенно сказать, что оружие под патрон обр. 1943 г. (или ему подобному) как раз и есть то оружие, с помощью которого можно успешно решать задачи в будущих боях и что сейчас своевременно отказаться от «старого оружия».

Кроме этого в литературных источниках можно встретить и противоречивые мнения при доказательствах необходимости оружия ближнего боя, т. е., не превышающего дальностей стрельбы 800-1000 м.

Для нас на данном отрезке времени основным источником, указывающим на дальности стрельбы должен быть «Боевой устав пехоты», отработанный в процессе ведения Отечественной войны и потому несомненно более авторитетный, чем статьи общего характера. В уставе сказано, что огонь станковых пулемётов наиболее эффективен на дальностях до 1000 м. Но это ни в коей мере не исключает ведение огня на дальности более 1000 м. Для всех ясно, что наиболее эффективен огонь артиллерии, когда он ведётся прямой наводкой, но разве это исключает ведение огня по закрытым целям?

Наоборот, из задач, возлагаемых «БУП» на станковый пулемёт, вытекает, что станковый пулемёт ведёт огонь и на дальности порядка 1500-2000 м и более. Академик Благонравов в своей статье также не отрицает необходимости ведения «дальнего» огня из станковых пулемётов.

В будущем намечается замена станкового пулемёта в роте более лёгким — типа ДПМ с ленточным питанием. Следовательно, станковый пулемёт будет оружием батальонного или полкового порядка. Неужели же при этом дальности стрельбы уменьшатся? В будущем намечается замена винтовок обр. 1891/30 гг. и рп.— ДП на новые образцы под патрон обр. 1943 г. Таким образом, образцы под лёгкую пулю намечены к «отмиранию», а лёгкую пулю мы намерены сохранить.

Если как историческую древность — то согласен. Станковый пулемёт под штатный патрон намечено сохранить, а вот пулю, которая была спроектирована для него, решаем снять, а вместо неё дать пулю от снимаемого с вооружения оружия. Непоследовательно и нелогично. Не надо забывать, что техника не стоит на месте, а перевооружения армий производятся не каждый год и даже не за одно десятилетие. Кто скажет, что мы не стоим сейчас на грани появления новых мощных средств, заставляющих нас значительно расчленить наши боевые порядки, а такое положение неужели же приведёт к сокращению дальностей стрельбы?

Я считаю, что для станкового пулемёта необходима тяжёлая пуля, обеспечивающая возможность ведения дальней стрельбы, и ставить вопрос о снятии её с вооружения сейчас весьма преждевременно. Если произойдёт перевооружение армии оружием под патрон образца 1943 г. или ему подобным, то будет более целесообразно после такого перевооружения снять лёгкую пулю.

Выступление подполковника Охотникова.

Неверно, что Благонравов не стоит за сохранение дальней дистанции. Наоборот, он говорит о необходимости сохранения дальности стрельбы. В немецкой армии имеется тяжёлая пуля.

Выступление инженер-капитана Панкратова.

До окончательного решения вопроса о промежуточном патроне снять тяжёлую пулю нельзя. Если же будет введена промежуточная пуля, то снять лёгкую пулю.

Выступление майора Кузнецова.

Тяжёлую пулю снимать нет смысла, так как пулемёт «Максим» остаётся на вооружении Красной Армии.

Выступление полковника Матвеева.

Ст. пулемёт как оружие, решающее огневые задачи на больших дальностях с вооружения не снимается, поэтому тяжёлую пулю следует оставить.

Выступление подполковника Охотникова.

Опыт войны ещё не обобщён и нет ясных выводов об уменьшении дальности стрельбы, а потому тяжёлую пулю необходимо оставить. Когда средняя траектория пуль примерно совмещена с центром цели, то в этом случае меткость стрельбы на 1000 м и больше будет лучшая при тяжёлой пуле, ввиду меньших поправок на метеорологические условия.

Решение

1. Наряду с патроном с лёгкой пулей оставить на вооружении Красной Армии патрон с тяжёлой пулей для стрельбы из станковых пулемётов на дальние дистанции, так как тяжёлая пуля более мощная и имеет более совершенную баллистику по сравнению с лёгкой.

2. В случае перехода к единому патрону уменьшенной мощности для автоматов, карабинов и ручных пулемётов, целесообразно патрон с лёгкой пулей снять с вооружения Красной Армии, а для станковых пулемётов и снайперской винтовки оставить патрон с тяжёлой пулей как наиболее совершенный и мощный патрон.

Зам. Нач. НИПСМВО ГАУ КА по НТЧ Инженер-подполковник Охотников

Начальник 1-го отдела инженер-полковник Матвеев

Статья опубликована в августовском номере журнала «Калашников» за 2008 г.

Дополнительный материал по теме:
«Чем стреляет российский снайпер?»

Начало: ЗДЕСЬ.

АРТИЛЛЕРИЯ И АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ БОЕПРИПАСЫ.
Обеспечение бурских войск артиллерией по статистическим показателям не дотягивало до "принципа Мольтке", негласно установившегося после Франко-Прусской войны: в полевом сражении не менее 2 орудий на пехотный батальон. Историки второй Англо-Бурской войны единогласно исчисляют орудийный парк Государственной артиллерии Южно-Африканской Республики (Трансвааля) и Артиллерии Оранжевого Свободного государства в одну сотню орудий на примерно 30 тысяч полевых войск.

К фото - Один из хрестоматийных образов Англо-Бурской войны 1899-1902 гг. - 155-мм орудие Шнайдер (Крезо) буров. Большая часть расчета облачена в полевую форму Государственной артиллерии Трансвааля, а боец у затвора носит парадный мундир обр. 1896 г. со снятыми "гусарскими" шнурками.

Тем не менее, бурское командование отлично усвоило дух, а не букву заветов Мольтке, и взаимодействие артиллерии с полевыми частями было налажено очень хорошо, а всем самостоятельным тактическим единицам по-возможности придавались артиллерийские подразделения. Большую роль небольшой бурской артиллерии в боевых действиях признавали и друзья, и враги.

"Государственная артиллерия обеих республик, в основном подготовленная по германскому образцу и немецкими офицерами, располагала 100 пушками, в основном современными 75-мм полевыми орудиями Крезо и Круппа... и 155-мм Крезо", - сообщает британский военный историк Mайкл Барторп (Michael J. Barthorp. The Anglo-Boer Wars, Blandford Press, 1987).
Известно, что в Трансваальской артиллерии имелись Корпус крепостной артиллерии (расформирован в 1899, когда орудия потребовались "на земле"), 4 номерных конных батареи (последняя сформирована полностью из 37-мм скорострелок Максима, еще две смешанные - орудия плюс скорострелки), рота телеграфистов (вкл. гелиографистов), военно-медицинская и военно-музыкальная команды. Артиллерия Оранжевого Свободного государства располагала двумя конными и, возможно, одной пешей батареей, опять-таки оркестром и эскадроном карабинеров, развернутым с началом войны из резервистов - единственной регулярной кавалерией буров.

Интересную информацию об обеспечении артиллерии бурских республик материальной частью приводят русские очевидцы, побывавшие в Южной Африке в период второй Англо-Бурской войны в качестве добровольцев, военных наблюдателей, корреспондентов - нередко всё в одном лице. Российский военный агент (атташе) в войсках буров Генерального штаба подполковник В.А. Ромейко-Гурко доносил в Санкт-Петербург 18/30 января 1900 г.: "Артиллерия немногочисленна (всего около ста орудий). Орудия различных систем". Более подробный отчет по бурской артиллерии представил 4/17 марта 1900 г. из бурского лагеря под Гленко штабс-капитан А.С. Потапов, работавший под прикрытием должности административного секретаря отряда Русского Красного Креста, человек авантюрного склада, не брезговавший шпионажем, но от того более осведомленный. Он собрал сведения о системах орудий и количестве стволов Трансваальской артиллерии в таблицу:

"Артиллерия Оранжевой Республики, говорят, состоит из 14 орудий завода Krupp 75 mm калибра", - дополняет штабс-капитан.
Его сведения оказались относительно достоверны, но требуют некоторых пояснений.
- "Creusot Long Tom" - смешение модели орудия и его прозвища среди бурских артиллеристов "в одном флаконе". Речь идет о 155-мм орудиях Шнайдер (Крезо), самом мощном в бурской артиллерии, громовые звуки стрельбы которого ласкали слух всякого бюргера. Они были заказаны в 1897 г. во Франции и в том же году ввезены в Трансвааль через территорию португальской колонии (ныне Мозамбик). В мае 1900 г. два из них были установлены на железнодорожных платформах задействованы при создании импровизированных бурских бронепоездов. "Торец платформы защитили 1-дюймовой стальной пластиной и мешками, наполненными песком... Орудие цеплялось к составу, включающему вагоны для расчета, боеприпасов и других необходимых запасов, образуя настоящий артиллерийский поезд" (О. Тодер. Артиллерия первой войны 20-го века (пушки в англо-бурской войне).

- "Creusot" полевая длинная" - 75-мм орудия, также полученные из Франции в 1897 г.; их изначально планировалось установить а крепостях вокруг Претории в качестве "противоштурмового калибра" (всего в каждом из четырех укреплений предполагали иметь по 3 тяжелых и 2 легких пушки). Но форты оказались бесполезны, а орудия навоевались в поле.

- "Krupp Howitzer" - 120-мм гаубицы Круппа, были закуплены в Германии в 1896 г. также для крепостной артиллерии, далее см. выше.
- "Krupp длинная" - 75-мм новые орудия Круппа, полученные из Германии в 1895-96 гг., практически одновременно с поступлением их на вооружение в кайзеровской армии. Есть сведения, что у трансваальцев их было не 10, как указано в таблице, а 8.
- 37-мм пушки Круппа были закуплены Трансваалем двумя партиями в 1891 и 1893 гг. в качестве горных орудий, их имелось на вооружении 4, а не 2, как сказано в таблице.
- Maxims - 37-мм скорострельные орудия Максима, знаменитые "Пом-помы". Любимое артиллерийское орудие бурских бойцов - скорострельное, легкое в транспортировке, умевшее нагнать страху на неприятеля и не отстать на бешеном аллюре запряжки от конного партизанского отряда; его называли в Южной Африке с пафосом: Doodsklok - "колокол смерти" (африкаанс). По их численности в Трансвальской артиллерии данные разнятся: и 18, и 22, и 25. Приобретены были четырьмя или пятью партиями, первая - в 1896 г., последняя, самая большая (10 стволов), - буквально перед началом боевых действий.

- Maxims Nauser - имеются в виду 75-мм орудия Максим-Норденфельт, которых у буров было на самом деле только 3 или 4 - трофеи, взятые при разгроме рейда британских "прокси" д-ра Джеймсона 2 января 1896 г. и импорт от 1897 г.
- Артиллерия Оранжевой республики действительно располагала 14 75-мм орудиями Круппа обр. 1874 г. Кроме того, в ее действующий состав входили 1 (одна) 37-мм легкая пушка Круппа и 5 не новых трехдюймовок Армстронга, купленных в британских колониях (тогда еще "дружественных") с 1881 по 1887 гг.

К фото - Это 75-мм орудие Круппа из состава артиллерии Оранжевой республики было захвачено Австралийскими конными стрелками 6 ноября 1900 г. и проделало длинный путь, чтобы в 1906 г. занять место в городе Перт (Австралия) как часть мемориала, посвященного местным уроженцам, павшим в Южной Африке на службе британскому колониализму.

Помимо "активного" состава артиллерии, обе бурских республики, особенно более бедная Оранжевая, тщательно сохраняли не менее полутора-двух десятков стволов устаревшей артиллерии и отдельные орудия, либо малые партии, закупленные в Европе в качестве экспериментальных экземпляров. Некоторые из них годились только для декорации невоевавших укреплений, но другие приняли активное и зачастую небезуспешное участие в войне с англичанами. Бурские комманданты, отлично представлявшие выгоду боевого применения артиллерии, с удовольствием создавали в своих отрядах "любительские" расчеты, вооруженных всякими пушками, какие удавалось достать. По многообразной мозаике "сверхштатной" бурской артиллерии богатый материал собрал российский военный историк Олег Тодер: http://samlib.ru/t/toder_o_j/abwarp02.shtml.

Заметное место в обеспечении бурских вооруженных сил артиллерией сыграли взятые у британцев трофеи, которые, если позволяли обстоятельства, охотно вводились в бой против своих прежних хозяев. Самые крупные "сдачи" британской Королевской Артиллерией материальной части противнику состоялись 15 декабря 1899 г. в сражении при Коленсо, где бурами генерала Луиса Боты было взято 11 английских 15-фунтовых полевых орудий, 31 марта 1900 г. у Саннас-Пост, где коммандо генерала Кристиана Де Вета захватило 7 конных 12-фунтовок, и под самый конец войны 7 марта 1902 г., когда партизаны генерала Де Ла Рея взяли еще 4 15-фунтовки. Всего же добычей бурских ополченцев за время войны стали 26 15-фунтовых и 11 12-фунтовых орудий англичан, 7 37-мм "Пом-помов" Максима, 3 военно-морских 7-фунтовки, а также несколько более редких моделей. Применение захваченной английской артиллерии (за исключением популярных у обеих сторон "Пом-помов") было ограничено наличием трофейного боезапаса. Взятые вместе с орудием снаряды, как правило, были немногочисленны и быстро расходовались. Не раз бурам удавалось брать английские транспорты с большим количеством боеприпасов, однако к трофейным орудиям их еще предстояло везти, что создавало дополнительные логистические и транспортные проблемы; чем позднее по ходу войны - тем более неразрешимыми они становились.

Согласно принятой на рубеже ХIX-ХХ вв. практике, к артиллерийскому вооружению причислялся и такой новаторский вид оружия, как пулеметы (в то время в русскоязычной литературе было более распространено название: "скорострелки"). Периодически встречающееся в литературе определение вооруженных сил Трансвааля и Оранжевой как "самой архаичной армии нового времени" подходит только к окладистым бородам и потертым шляпам бурских ополченцам, но никак не к обеспечению их новейшими образцами военной техники. В то время, как генеральные штабы ряда старых военных держав еще присматривались к "трескучей" новинке, бурские артиллеристы вовсю осваивали пулеметы на полигонах. Считается, что в 1890 г. Трансвааль стал первым официальным заказчиком пулемета Максим, однако образец, полученный годом позднее, вплоть до 1894-5 гг. оставался единственным на вооружении. Потом были приобретены еще 6 пулеметов, 2 - Трансваалем и 4 - Оранжевым Свободным государством, все под патрон к преобладавшей тогда на вооружении буров винтовке Мартини-Генри. Еще 11 пулеметов Трансвааль получил в качестве трофеев после подавления выступления пробританских "гибридных" сил (рейд Джеймсона). Большинство этих скорострелок работали с лафета, напоминавшего артиллерийский и оснащенного бронещитком.
В 1896 г. в Трансвааль прибыли также 12 "сверхлегких" пулеметов Максим, на удобной раскладной треноге, и 100 000 патронов к ним.

Снабжение вооруженных сил бурских республик артиллерийскими боеприпасами, складывалось, как и в случае с патронами, из двух основных компонентов: довоенные запасы и налаженное на месте производство. "До начала войны удалось создать и значительные запасы боеприпасов — по 1138 снарядов на каждое артиллерийское орудие крупного калибра и 3124 — мелкого калибра" (А.И. Дороговоз. Англо-Бурская война 1899-1900 гг. М., 2004). Боеприпасы закупались партиями, привязанными к поставкам орудий, для моделей Круппа - в Германии, для Шнайдера-Крезо во Франции. Современники свидетельствуют, что боеприпасы были достаточно "неровного" качества. "Большинство бурских снарядов, по обыкновению, не взрывались", - такую убийственную характеристику оставил в начальный период войны молодой Уинстон Черчилль в одной из своих корреспонденций для The Morning Post. В "лучших" журналистских традициях сэр Уинстон несколько сгущает краски, однако проблемы со взрывателями к снарядам для знаменитых 155-мм шнайдеровских "Лонг Томов" действительно имели место. Устранением дефектов занимались в мастерских Южно-Африканской Железнодорожной Компании в Претории, ставшей главным цехом технического обслуживания артиллерии, под руководством инженера Отто (или Олафа?) Уггла, выходца из Скандинавии, считавшегося основным специалистом Трансвааля по артиллерийским вооружениям. Отладить взрыватели удалось только в мае 1900 г., буквально накануне падения Трансваальской столицы и за несколько месяцев до того, как "Лонг Томы" стало невозможно использовать из-за исчерпавшихся запасов снарядов (два орудия были взорваны осенью 1900 г., еще два - в апреле 1901). Выходит, значительную часть своей истории "главный калибр" буров работал не в полную силу.
Собственное изготовление снарядов было развернуто в Трансваале также на базе железнодорожных мастерских. Сохранить его в тайне не удалось, в Европу просочились подробные сведения о цикле производства. 28 января/ 9 февраля 1900 г. русский военный агент (атташе) Генерального штаба подполковник Е.К. Миллер рапортовал в Санкт-Петербург: Южно-Африканское железнодорожное общество оказывает неоценимые услуги правительству Республики... Мастерские общества снабжают буров подковами. Эти же мастерские делают стальные снаряды, исправляют орудия, строят лафеты, повозки и чинят разную другую материальную часть.
Фабрикация снарядов производится следующим образом: тело снарядов - в мастерских Южно-Африканского железнодорожного общества, трубки - на одном заводе в Претории, снаряжение - на динамитной фабрике. Последняя вообще оказывает большие услуги правительству; она изготовляет бездымный порох и, по слухам, делает патроны для ружья Маузера". Слухи оказались верными, и вскоре достигли ушей британцев, что закономерно породило диверсионную активность их агентуры против бурских военных производств.
Уровень обслуживания артиллерийской техники, которого удалось достичь благодаря усилиям инженера О. Уггла, иллюстрируют заметки другого русского военного агента - подполковника Ромейко-Гурко из ставки буров, также в январе 1900 г.: "Снаряды тоже выделываются на месте, и действием их войска довольны. Но выделывать орудия на месте здесь не могут. Им, однако, удалось совершенно исправить 15,1/2-сантиметровое орудие Крезо, испорченное англичанами во время удачной вылазки из Ледисмита, и даже сделать новый поршневой затвор. Исполнено это было в железнодорожных мастерских". Добавим, что, исправляя вторую бурскую пушку, исковерканную англичанами под Ледисмитом, 120-мм гаубицу Круппа, железнодорожные умельцы в Претории все-таки изготовили одно-единственное орудие, вместо третьей, потерянной безвозвратно. "Для замены орудия в мастерских Южно-Африканской Железнодорожной Компании под руководством норвежского инженера Уггла изготовили копию гаубицы, которая на испытаниях показала те же баллистические характеристики, что и оригинал" (О. Тодер. Артиллерия первой войны 20-го века (пушки в англо-бурской войне).

В тех же мастерских незадолго до захвата Претории англичанами сработали и импровизированные артиллерийские бронепоезда буров, позволившие еще некоторое время перемещать два "Лонг Тома" на бронированных платформах вместе с отступавшими ополченцами и использовать их в боях.
После сдачи Претории персонал и оборудование артиллерийских мастерских эвакуировались в город Бабертон, остававшийся незахваченным британскими войсками, и на некоторое время возобновили работу там. В сентябре 1900 г. они отремонтировали один из "Лонг Томов", но производство боеприпасов наладить уже не могли. А потом пришла кавалерия лорда Робертса, и существование импровизированной военной промышленности Трансвааля прекратилось.

Пока арсеналы Трансвааля и Оранжевой находились под контролем, а железнодорожные мастерские "фабриковали" боеприпасы, зловещий "снарядный голод" был практически не знаком бурским артиллеристам. После первого неудачного опыта в сражении при Эландслаагте 21 октября 1899 г. они больше не пытались вести контрбатарейную борьбу (это отнюдь не значило, что не стреляли по более слабым или "подставившимся" британским орудиям) и, вместо пресловутого "урагана картечи", предпочитали угощать "джентльменов" прицельными выстрелами по четко выверенным целям. Классический пример такой организации огня и его эффективности наблюдал на позициях под Ледисмитом подполковник Ромейко-Гурко: "...С раннего утра трансваальцы открывают огонь из своих тяжелых орудий и производят подряд от пяти до десяти выстрелов, на которые англичане немедленно отвечают; затем назначаются люди для наблюдения за неприятелем, а огонь возобновляется лишь в случае появления какой-нибудь хорошей цели. Сами англичане за последнее время никогда огня не открывают, а лишь отвечают; их огонь почти никакого вреда осаждающим не причиняет, чего, по-видимому, нельзя сказать про огонь трансваальцев, если верить их словам, а в особенности если судить по тому, насколько безжизненными кажутся город Ледисмит и его лагерь, которые очень хорошо видны с горы Булувана в сильную подзорную трубу. Напротив, госпитальный лагерь англичан... кишит народом".
Расход снарядов, таким образом, был весьма экономным. Случаи, когда бурским орудиям/орудию приходилось замолкать посреди сражения, расстреляв весь боезапас, носили единичный характер.
Ситуация в корне изменилась с началом партизанской стадии сопротивления буров, когда их артиллерии пришлось полагаться только на возимые с собой, либо спрятанные в тайных местах боеприпасы. И тем не менее бурским коммандо еще долгое время удавалось применять несколько орудий, в основном 75-мм крупповских полевых пушек, и, конечно же, большое количество своих любимых 37-мм скорострелок Максима. Последние продемонстрировали самую высокую выживаемость в партизанской войне - они были легки, мобильны, и, главное, к ним было легко доставать боеприпасы: британцам "Пом-помы" тоже нравились. В 1902 г., в последние месяцы войны, не менее 8-9 максимовских скорострелок еще продолжали поддерживать отчаянных "искателей горечи" огнем, своими раскатистыми очередями вселяя в них тщетную надежду...

КОММУНИКАЦИИ РЕШАЮТ ВСЕ.
Вторая Англо-Бурская война в 1899-1900 гг. носила характер ярко выраженной "железнодорожной войны". И вторжения бурских войск в британские Капскую колонию и Наталь, и контрнаступление англичан на Блумфонтейн, Йоханнесбург и Преторию были привязаны к железным дорогам.

В условиях огромных пространств засушливого вельда именно по рельсам поступало регулярное снабжение для сражавшихся частей, следовали подкрепления, крейсировали бронепоезда и эвакуировались раненые. Более того, гужевые обозы, колонны пехоты и разъезды кавалерии также жались к железнодорожным линиям, где была лучше развита система коммуникаций. С падением государственных центров бурских республик к лету 1900 г. в войне все отчетливее стал проявляться кавалерийский, партизанский компонент, но железные дороги сохранили важнейшее значение.
При этом современники сообщают, что в начале войны "цивилизованные, высокоразвитые" англичане использовали железнодорожное сообщение хуже, чем "белые дикари" буры. Российский военный агент (атташае) при британском командовании Генерального штаба полковник Павел Александрович Стахович в своем донесении №ХХ от 7/20 апреля 1900 г. указывал: "Насколько я мог заметить, англичане в настоящую кампанию не могли вообще широко пользоваться железными дорогами. Вероятно, это являлось последствием несовершенного устройства дорог (недостаточное водоснабжение, малое количество разъездов и подвижного состава), а может быть и вследствие плохой организации железнодорожной службы, но им редко удавалось пропускать по одноколейной линии более шести-семи пар поездов в сутки". Отчасти согласуется с этим донесением описание железных дорог на театре войны, сделанное другим офицером русского Генерального штаба, подполковником П.Э. Вильчевским для имперской "Военной энциклопедии" (Т. II., изд. Т-ва И.Д. Сытина, М., 1911.): "Железнодорожная сеть... была, в общем, слабо развита. Главными линиями были: 1) Капштадт, Де-Аар, Кимберлей, Мафекинг (1300 в./ 1 в.=1,0668 км) и продолжение ея на Булавайо (700 в.)...; 2) Порт Елизавет, Мидельбург, Колесберг, Блумфонтейн, Иоганесбург, Претория (1100 в.); 3) Ист-Лондон, Квинстоун, Блумфонтейн (400 в.); 4) Дурбан, Ледисмит, Ньюкестл, Иоганесбург, Претория (775 в.) с ветвью Ледисмит-Кронштадт; 5) Лоренцо-Маркес, Претория (частию в португальских пределах). Все ж.д. были построены в одну колею, шириною 3 ф. 6 дм. (106,7 см), с очень крутыми горизонтальными и вертикальными уклонами".

Железные дороги Южной Африки были далеки от европейских стандартов, однако они были для буров стержнем их экономической и даже социальной жизни. В отличие от эстетов-англичан, эти непритязательные трудяги умели извлекать из своей узкоколейки пользу на 100% и даже более, как в дни мира, так и во время войны.
Железные дороги Трансвааля и Оранжевой республики находились под управлением Нидерландско-Южноафриканской железнодорожной кампании (Nederlandsche Zeid-Afrikaansche Spoorwegmaatschappij), основанной в 1887 г. в первую очередь для обслуживания золотодобывающей промышленности, однако быстро вышедшей за отраслевые рамки. К 1899 г. компания обслуживала 1 147 км путей и располагала персоналом из более чем 3 000 тыс. сотрудников (примерно поровну голландских специалистов и южноафриканцев). "Из 258 локомотивов в парке 249 были спроектированы немецкой фирмой Maschinenfabrik Esslingen, шесть - британским производителем Manning Wardle и Louis Smulders & Co. из Утрехта, Нидерланды" (J.J. van Helten. German Capital, the Netherlands Railway Company and the Political Economy of the Transvaal 1886–1900. The Journal of African History. №19, 1978). С началом боевых действий с Великобританией правительство Трансвааля осуществило свои права в соответствии с концессией и взяло компанию под государственный контроль, после чего из ее названия было убрано компрометирующая нейтралитет Нидерландов первое слово, но большинство голландских специалистов остались на своих местах. Также была организована железнодорожная компания Оранжевого Свободного государства, а железнодорожная линия Претория-Питерсбург экспроприирована у ее британских владельцев.

Железная дорога стала для бурских войск основной артерией снабжения вплоть до кульминации успехов британского контрнаступления в 1900 г. По ней перебрасывались огромные объемы материалов боевого обеспечения, от боеприпасов и продовольствия до одежды и обуви. Несмотря на то, что бурский ополченец прочно врезался в картину мировой военной истории верхом на лошади, бойцы-горожане, отпускники, легкораненые и, разумеется, "безлошадные" иностранные добровольцы предпочитали пользоваться для текущих передвижений железнодорожной плацкартой. С началом войны проезд стал бесплатным для всех военных, вне зависимости от пункта назначения и целей поездки: хоть дезертируй поездом, многие так и делали. Русские участники той войны часто описывают свои путешествия в вагонах разной степени комфортабельности, и гораздо реже - конные и пешие переходы.
Бурское командование осознавало уязвимость многокилометровых одноколеек на огромных пустошах для диверсионных отрядов неприятеля. Охрана железной дороги была возложена на наиболее подходящие для этой задачи и управляемые из наличных сил республик: линейные подразделения Южно-Африканской Полиции в Трансваале и эскадрон карабинеров, единственную регулярную кавалерию буров, в Оранжевом Свободном государстве. Однако действия англичан против бурских железнодорожных коммуникаций, вопреки опасениям, были крайне эпизодическими, слабыми и неудачными.

В непосредственной близости от позиций усилиями железнодорожников и ополченцев были развернуты импровизированные узлы снабжения с большими складскими мощностями. Такая практика наблюдалась с самого начала конфликта в 1899 г. "Поезда железной дороги Ньюкастль-Ледисмит с первых чисел ноября останавливаются всего в 3 километрах от главного лагеря буров под Ледисмитом, что значительно облегчает подвоз боевых запасов и эвакуацию раненых, - сообщается в отчете российского военного атташе подполковника Миллера. - Временная станция поставлена среди поля. Настоящей конечной станцией является Эландслаагте, где царит большое оживление. На станции имеется рабочий поезд, всегда готовый к отправлению в случае каких-либо неисправностей пути. Отсюда рассылают по отдельным лагерям обмундирование, продовольствие и боевые запасы. Здесь же имеются 2 типографии, помещающиеся в товарных вагонах: одна государственная, другая - для полевого издания преторийской газеты Volkstem". Это облегчило процесс снабжения фронтовых коммандо (бурских частей), но, с другой стороны, поставило горы накопленного воинского имущества под угрозу захвата в случае внезапного успеха британцев. А таковой не замедлил себя ждать в феврале 1900 г. с переходом в наступление войск лорда Робертса и генерала Булера и последовавшей капитуляцией бурской армии генерала Кронье при Паардеберге. "Ликвидацию" отступавшими бурами крупнейшего военного депо под Ледисмитом 28 февраля 1900 г. наблюдал русский доброволец Евгений Августус: "Все усилия бурских комендантов и генералов, которые накричались до хрипоты, стараясь водворить хоть некоторый порядок, не приводили ни к чему. Их не слушали, сбивали с ног; люди самовольно захватывали вагоны и паровозы и нагружали своих лошадей и повозки, не обращая никакого внимания на многочисленные фургоны Красного Креста, переполненные ранеными. (...) Каждый только помышлял об одном - как бы спасти свою шкуру, совершенно забывая об общем деле. А из зданий по обеим сторонам железнодорожного полотна, где во время блокады Ледисмита хранилось громадное количество запасов всякого рода, кафры выносили мешки, ящики, бочки. Но только часть их могла быть нагружена в вагоны, остальное сваливалось кучей, куда попало. Буры расколотили ящики и бочки ружейными прикладами, набивая в свои мешки сахар, кофе, расхватывали платье, башмаки, белье. (...) Но вот откуда-то потянуло гарью. Фигуры буров, копошившихся в опустошенных складах, исчезли в густых клубах удушливого дыма, и огненные языки пламени, шипя и извиваясь в борьбе с потоками дождя, охватили станцию со всех сторон. Буры решили сжечь все то, что не могло быть увезено по железной дороге и досталось бы в добычу англичанам. По временам раздавались оглушительные громовые раскаты - это буры взрывали железнодорожные сооружения, водокачку, поворотные круги, трубы и мосты".
Но, насколько беспорядочным ни было отступление буров к своим столицам весной 1900 г., Южно-Африканская железная дорога на тех участках, где они ее контролировали, продолжала работать как средство военных сообщений до самого конца. Тыловым подразделениям в кратчайшие сроки удалось создать на пути отступления бурских войск вдоль железнодорожной линии такого новые узлы снабжения. Работу такого импровизированного тылового объекта описал тот же Евгений Августус на примере перегона между Преторией и Гленко весной 1900 г.: "На станции был назначен командант; между Преторией и Гленко восстановилось правильное движение поездов; коменданты и фельдкорнеты деятельно собирали людей своих дистриктов; при станции были устроены склады припасов, платья, белья, сапог; полевая хлебопекарня работала день и ночь". Яркий пример работы бурских железнодорожных коммуникаций буквально под носом у наступающих британцев содержат также воспоминания молодого кавалерийского офицера и военного корреспондента Уинстона Черчилля. Когда 5-го июня 1900 г. он вступал в авангарде Британской армии в столицу Трансвааля Преторию... Впрочем, слово самому сэру Уинстону, известному мастеру острого пера: "Перед нашими глазами медленно прочухал вслед за двумя локомотивами длиннющий состав, до отказа набитый вооруженными бурами, выставившими из окон свои винтовки" (У.С. Черчилль. Мои ранние годы 1874-1904).

Каждая станция посреди вельта, располагавшая необходимой технической инфраструктурой, последовательно превращалась в базу для грузовых поездов, сопровождавших отходившие с боями коммандо. Не будет преувеличением сказать, что железнодорожное сообщение как средство снабжения и обеспечения бурских войск прекратилось только когда последний машинист последнего состава увидел перед собою на путях английские "хаки". Лучшей характеристикой работе бурских железнодорожников по снабжению своих вооруженных сил может послужить заявление русского военного представителя в Трансваале: "Железные дороги работают хорошо и исправно".
Там, где не было рельсов, снабжение бурских войск всем необходимым зависело, как во времена "Великого Трека", от грунтовых дорог и гужевых обозов. Подполковник Генерального штаба Вильчевский с присущей русским генерал-штабистам начала ХХ в. энциклопедической пунктуальностью отмечает: "Шоссированныя дороги на всем пространстве обеих республик, кроме Иоганесбургских золотых приисков, существовали только в черте городских поселений, грунтовыя делились на большия (шириною в несколько колей) и малыя (в одну колею), отходившия от больших дорог к отдельным фермам и зарождающимся городам. Качество тех и других находилось в прямой зависимости от количества выпадающих дождей" (Военная энциклопедия. Т. II., изд. Т-ва И.Д. Сытина, М., 1911.). Традиционным и почти единственным транспортным средством буров были, согласно описанию русского военного агента при их войсках подполковника Василия Иосифовича Ромейко-Гурко, "громадные двухосные крытые фургоны, в которые впрягают восемь мулов или до восьми пар волов" (Донесения Генеральнаго Штаба Подполковника Гурко, командированнаго в Южную Африку. СПб., 1900). Для скорости передвижения могли запрягаться и лошади, но на быстром аллюре возникал риск опрокидывания повозки.

______________________________________Михаил Кожемякин.

ОКОНЧАНИЕ ДАНО ПЕРВЫМ КОММЕНТАРИЕМ.