Мысли о том, чтобы зарезать кого-нибудь, у меня в 15 лет не появились. Они появились в 7, чувак. Я была первоклашкой с косичками. А мысли эти были ой как навязчивы.
И в 4, когда у меня родился брат, я очень быстро начала как минимум кусать его до кровоподтёков, и однажды воткнула спицу ему в голову. На небольшую глубину, никто так и не узнал. А болячка на голове в том месте у него и так была уже день или два, я специально в неё тыкала, чтоб не спалили.
Потому, что родители воспитывали, однако. "Скоро у тебя будет младший братик, тебе нельзя будет больше капризничать, маме будет не до тебя, и ты должна будешь ей помогать". Первые года три я его ненавидела за то, что он отнял у меня маму.
Ну, и наказывали физически меня, сколько себя помню (с 3 лет точно). Я была уверена, что сине-черная жопа и ноги в радужных разводах — ну, это потому, что я ребёнок, и меня надо воспитывать. Мать ещё и заставляла отдельно у неё прощения просить, что я её заставила меня выпороть. Ей-то не хотелось, ей вообще это всё глубоко противно, но я своими выкрутасами её вынудила, сволочь малолетняя.
За что чёрная жопа? За то, что голодный ребёнок девяностых года в 3-4 утащил карамельку и спрятал фантик в квартире, где его нашла мать, или стырил ложку сахара, а мать вошла в кухню, когда я ещё не успела облизать с губ сахаринки. За то, что в пяти (а так же шести и семилетнем) возрасте я слишком долго перемывала полную раковину посуды, включая пригоревшие до угля кастрюли. За то, что лет в 7 попыталась сварить суп, и овощи в него порезала не в тех пропорциях, в которых это видела мама — слишком много картошки и мало капусты, и вообще, мать из этих овощей другое планировала приготовить, а я их перевела напрасно (почему напрасно — не знаю, суп получился вполне съедобный). За то, что просила есть, хотя всего три часа назад ела (пустую серую лапшу) и якобы не могу снова быть голодной, а значит, привлекаю к себе внимание. За то, что не сразу поняла, как решается задача, или не сразу вспомнила стихотворение, которое вчера слышала от матери. Потом за то, что у брата двойка — я должна была перепроверить за педагогом продлëнки, всю ли домашку брат сделал, точно ли всё понял и т.д. За то, что однажды попросила разрешения пойти гулять с девчонкой из соседнего двора без брата, а он хотел со мной. За то, что не захотела отдавать брату подаренные мне отцом инструменты. За то, что нашла во втором классе 50 рублей, и потратила их себе на еду (должна была маме отдать). За то, что, купила на свои карманные (2 рубля в неделю мне было положено, чтоб училась копить) себе набор наклеек (должна была на подарки домашним отложить, а на себя не тратить — это мне отсутствие эгоизма прививали, как и с отнятыми у меня в пользу брата инструментами). За то, что украла наклейки у учительницы в первом классе — она ими особо удачные работы в тетради отмечала, и один листик я спёрла, уж очень красивые были. Я сначала попросила, мне было сказано, что не отдадут, но могут поменяться, если я другой листик взамен куплю. А купить было нельзя, за это наказывают.
Брата почти не били — у него на малейший стресс сразу температура сорок подскакивала или отёк Квинке случался. Мать очень переживала, что из него вырастет, если его даже выпороть нормально нельзя, со мной сомнениями на этот счёт делилась, когда была благодушна.
А в итоге на психотерапию годами тратилась я, а не он, и не всё удалось исправить. Картинки, как я кого-нибудь убиваю и расчленяю, меня отпустили, наконец. Людей бояться перестала, а инициатива и волевые качества по-прежнему где-то около нуля, работать могу очень недолго (дольше пары месяцев — только если сама работа занимает не больше 2-3 часов в день). Вуз так и не смогла закончить, несмотря на приличные интеллектуальные данные и средний балл в аттестате 4,5. Не могу в нужной мере вкалывать, если надо мной с ремнём никто не стоит. Остальные варианты мотивации в детстве сломали, и вырастить их заново пока не вышло, а я на середине четвёртого десятка.
Никто в семье не алкаш, максимум на Новый год и дни рождения родители позволяли себе по бокалу вина/шампанского. Просто вот так мать видела воспитание. Почему — хз. Она всю жизнь любила и держала крупных собак, и их она воспитывала мягче. Единственный раз на моей памяти пёс получил поводком, когда зарычал на моего брата.
Любила ли я мать? Я её боялась. У меня в голове было две матери: одна — может чему-то научить, какие-то разумные вещи говорит, иногда даже обнять может, и вторая — с красным, перекошенным от злости лицом и ремнём наперевес, которая заставляет отсчитывать удары и если собьëшься или вскрикнешь ("Мало того, что мне нервы треплешь, ещё и соседей вздумала своими криками беспокоить, эгоистка, шваль подзаборная?!") — отсчёт начинается сначала. И я до паники боялась, что в любой момент первая мать может превратиться во вторую.
Физические наказания — это способ привить страх, а не совесть, и не понимание последствий. Понимание последствий — это: "У тебя двойка в четверти? Ну, значит, деньги, которые мы отложили тебе на новогодний подарок, придётся потратить на репетитора, чтоб тебя подтянуть по этому предмету, на то и другое сразу не хватит". "Написал маркером неприличное слово на стене? Ну, что ж, вот тряпка, вот растворитель, иди, оттирай, почему люди должны смотреть на изгаженную тобой стену". Вот это про понимание ответственности, а не про страх, что дадут люлей. Последствия — логически вытекают из твоего косяка, они — средство его исправить.
Опять же, чем плох страх: если человеку кажется, что никто не узнает, то бояться-то нечего. Можно изнасиловать девчонку, если потом её убить, чтоб она никому не рассказала. Можно украсть кошелёк в раздевалке, если рядом никого нет и ты в слепой зоне камер. Косячить можно, нельзя только, чтоб об этом кто-то знал (или хотя бы чтоб знали, что это ты). (Заодно, кстати, у меня были проблемы с обучением у педагога чему угодно, что не получалось с первого раза: педагог — а, не дай бог, ещё и соученики, — увидят мой косяк! Не, я дома в одиночестве попробую, может, там получится, а если нет — ну, значит, не моё; повезло ещё, что в школьной учёбе с первого раза получалось почти всё). В общем, на базе страха вырастают люди с принципом "делай, что угодно, главное — не спалиться".
Совесть (в плане сострадания — то самое "маме плохо, не надо больше так делать") я себе прививала сама с помощью психотерапевта. Ответственность — ещё в процессе.
Если вам кажутся знакомыми какие-то эпизоды — я кое-где здесь в комментах уже многое упоминала. И здесь-то далеко не всё. Если у вас вопросы, откуда деньги на психотерапию, хотя я не могу нормально работать, то спасибо бабушке — оставила мне квартирку, которую можно сдавать и жить у друзей, семейной пары, которым тоже большое спасибо. Да, питаюсь при этом просрочкой. Если не починю голову, чтоб мочь работать, мне просрочкой и макарошками по акции всю оставшуюся жизнь питаться, и не факт, что долгую.
Да, я в курсе, что ты, ТС, не про "лупить смертным боем". А границу как будем определять? С точки зрения мамы, я косячила, должна была получать. И наказывали меня не каждый день, пару раз даже около месяца без косяков удавалось протянуть. С другой стороны, в определённых законом рамках дети — неминуемо поле для экспериментов своих родителей. Экспериментируйте.
