Не зная, чем себя занять, я всё глубже и глубже уходил в витиеватые лабиринты отсеков Орфея. Потоки людей постепенно иссякали, и, в конце концов, я обнаружил, что нахожусь в полном одиночестве посреди одного из коридоров жилого модуля. Как оказалось, ноги завели меня слишком далеко от того места, где мне следовало бы быть к началу прыжка. До него оставалось совсем немного времени, и я развернулся, намереваясь вернуться на нижние ярусы.

Но уйти мне не позволил чей-то раздражённый голос, доносившийся из каюты в нескольких метрах от меня. Голос показался мне смутно знакомым, и, ведомый вспыхнувшим любопытством, я тихо приблизился к двери. Неразборчивое бормотание обрело чёткость, позволив мне распознать говорившего. Капитан Орфея явно спорил с кем-то на повышенных тонах.

- Ситуация выходит из-под контроля.

Присутствие капитана в жилых отсеках меня сильно удивило. Что он здесь делает? В преддверии прыжка ему следовало находиться на мостике, готовясь к крайне ответственной части экспедиции. К тому же на моей памяти он никогда не позволял себе повышать голос, оставаясь спокойным и уравновешенным в любой ситуации. А тут мужчина еле сдерживался, чтобы не закричать во весь голос.

- Ну не надо преувеличивать, - второй голос, до крайности странный, возразил капитану. Неживой, безэмоциональный, дребезжащий. В нём напрочь отсутствовала какая бы то ни была человечность. Но возражал собеседник с несокрушимой безмятежностью. – Право слово, слишком рано для паники.

- Преувеличивать? – капитан вскрикнул так резко и неожиданно, что я даже вздрогнул. – Ты это называешь «преувеличивать»?! Команда на нервах, четыре цикла назад одного из членов команды нашли в петле! А ты говоришь мне не беспокоиться. Думаешь, всё само рассосётся?!

- Я этого не говорил, - парировал собеседник с достоинством в своём механическом голосе. – Само собой оно точно не рассосётся. Но я держу процесс под контролем.

- Интересно как? – зло буркнул капитан.

- Нууу… у меня есть свои методы.

- Астин, чёрт возьми, - снова не выдержал капитан, - ты понимаешь, что всё серьёзно?! Я хочу знать, что ты делаешь! Альтман уже спит и видит, как бы случайно потерять тебя в открытом космосе. И лишь я один пока что сдерживаю его порывы в узде. Хотя не могу не признать, что и меня начинают посещать такие же мысли.

Человек, которого капитан назвал Астином, глубоко вздохнул.

- Вы же понимаете, что это не решит наших проблем, - заметил он вкрадчиво.

Ответ последовал не сразу.

- Понимаю, - признался, наконец, капитан самым неприязненным тоном, - но я всё равно хочу знать, что ты делаешь. Можешь не раскрывать мне своего метода, раз уж ты хочешь держать его в тайне, но расскажи мне, что вообще происходит.

Раздались лёгкие мерные шаги. Я сразу догадался, что это Астин проходится по комнате, так как капитан имел специфическую привычку впечатывать шаг в пол. Даже странно, голос никак не вязался с этой невесомой походкой.

- Значит, рассказать вам, - задумчиво произнёс он, остановившись в дальнем конце комнаты. – Хммм. Задача непростая, так как я сам ещё до конца всего не понимаю. Хорошо, скажу так. Когда встречаются две сущности, сначала между ними появляются точки соприкосновения.

- Чего? – раздражённо переспросил его капитан.

- Не перебивайте, - непреклонным тоном оборвал его Астин. – Итак, между сущностями образуются точки соприкосновения. Это ещё не взаимодействие, а лишь прелюдия к нему. Постепенно через эти точки начинает пролегать общая граница. Эта граница маркирует линию антагонизма, по которой будут взаимодействовать эти две сущности. Антагонизм – неотъемлемая часть любого взаимодействия. Его нельзя избежать или обойти. Это естественный процесс. Так вот, антагонизм будет нарастать по мере взаимодействия систем, и на границе будет скапливаться энергия. А затем, когда эти напряжения достигнут экстремума… - Астин умолк на мгновение и насмешливо добавил, - капитан, ну сделайте лицо попроще, ей-богу.

- Но ты сказал…

- Поэтому я и не люблю рассказывать свои теории, - вздохнул Астин. – Капитан, вы военный и воспринимаете всё слишком прямолинейно.

- Так удосужился бы объяснить попроще.

Астин пропустил его реплику мимо ушей.

- Так вот, когда напряжение достигнет экстремума, происходит прорыв границы и антагонизм превращается в синергию. Начинается процесс взаимного просачивания. Сущности начинают изменять друг друга изнутри, пока между ними не наступает равновесие.

- Бред какой-то, - подытожил капитан – И это должно меня успокоить?

- Ну да, - Астин произнёс это таким тоном, словно бы говорил очевиднейшую вещь на свете. – Я знаю, что делаю. Я знаю, когда наступит экстремум, и как нам его пережить. Всё что требуется от вас – не мешаться – и добавил с коротким дребезжащим смешком. - Ну и, по возможности, спасти меня от Альтмана с его неугомонным желанием запереть меня в шлюзовой камере.

- Такое чувство, что из нас двоих только я воспринимаю всё происходящее достаточно серьёзно.

- Отнюдь, капитан, - возразил собеседник, - я, пожалуй, воспринимаю всё гораздо серьёзнее, чем вы. Просто не так сильно боюсь последствий. Мне уже довелось смотреть смерти в лицо.

Капитан немного промолчал.

- До сих пор болит?

- Вы про это? – недоумённо спросил Астин. – Да, голосовые связки до сих пор иногда дают о себе знать. Но я привык. И к вокалайзеру тоже. Все мы чем-то жертвуем.

Скрипнул стул.

- Ладно, надеюсь ты и вправду знаешь, что делаешь. Мне нужно быть на мостике. А ты не выходи из каюты. Мы скоро прыгнем, так что нечего шляться по коридорам без нужды.

- Так точно, капитан, - бодро ответил Астин. – Ни шагу за порог.

По стуку ботинок я понял, что капитан направился к двери. Услышанный мной разговор наверняка не предназначался для чужих ушей, и если меня сейчас тут увидят, ничем хорошим это точно не закончится. Всё осложнялось тем, что ни спрятаться, ни убежать я уже не успевал. Осталось лишь смирно стоять в ожидании своей участи.

- Да, кстати, ещё кое-что…,

Капитан остановился возле двери, а я, крутанувшись на месте, как можно быстрее устремился подальше от каюты. В голове крутился план корабля и маршрут, которым капитан пойдёт в сторону мостика. Мне не хотелось попадаться ему на глаза, поэтому, когда я вошёл в лестничную шахту, то взобрался на пару уровней выше, где и замер в ожидании.

К счастью, мимо никто не проходил, что избавило меня от необходимости объяснять своё странное поведение. Спустя несколько минут снизу донеслись шаги капитана. Громко и отчётливо он протопал к лестнице и начал спускаться вниз. Выждав, на всякий случай, ещё немного, я направился следом. Подслушанный разговор никак не хотел уходить из головы, несмотря на всю его странность и бессодержательность. О чём они спорили? Капитан сказал, что команда на взводе, и что Астин должен решить какую-то проблему. Но что это могло значить?

Близилось время прыжка. Спустившись на технические палубы, я стал блуждать по ним в поисках тихого места. Увитые трубами полутёмные коридоры давным-давно опустели. Ничто не отвлекало меня от размышлений об услышанном разговоре, и, прокручивая его в голове раз за разом, он казался мне всё более и более лишённым смысла.

- Колм!

Кто-то бодро окликнул меня со спины. Обернувшись, я обнаружил Каса, стоявшего в одном из проходов коридора и приветливо махавшего мне рукой.

- Привет, - я помахал ему в ответ.

Кас подошёл ближе.

- А я мимо прохожу и тебя вижу, – сказал он весело. – Ты как тут очутился? Прыжок же скоро.

- Да я, тут… Подожди. А как ты-то здесь оказался? Скоро же прыжок. Ты почему не на мостике?!

Кас пожал плечами.

- Так смена не моя, - а затем добавил. - Ты чего такой потерянный? Что случилось?

Я снова в нерешительности помялся. Меня так и подмывало всё ему рассказать. Но ведь подслушанный разговор вообще не предназначался для моих ушей. А сейчас, получается, я не только тайком подслушал его, так ещё и выбалтываю всё секреты.

- Да вот... да вот, - неуверенно пробормотал я, пытаясь унять внутреннюю борьбу, а затем выпалил. – Я случайно подслушал разговор капитана с каким-то Астином.

Лицо Каса немного вытянулось.

- Да ты что! С доктором Астином? И о чём же они говорили?

Я выложил весь разговор, стараясь припомнить как можно больше деталей. Друг слушал очень внимательно.

- Знаешь что, - усмехнулся Кас, - не брал бы ты это в голову. Этот Астин – тот ещё тип.

- А кто он такой? – полюбопытствовал я.

- Точно не скажу, - друг нахмурился. – Что-то вроде корабельного психолога. Хотя, как по мне, он больше специалист по ломанию психики, - Кас поморщился. – Довелось мне с ним пообщаться. Больше не хочу.

- А я вообще не слышал , что у нас есть штатный психолог.

- И хорошо, - заключил Кас, - надейся, что больше не услышишь. Кстати, как на счёт нашей любимой игры, - в руках Каса снова словно бы из ниоткуда появилась колода карт. – Помнится мне, ты так ни разу и не выиграл.

Он уже начал выбивать карты из колоды, когда я его остановил, так как у меня появилась идея получше.

- Ээээ, нет. Давай-ка я теперь попробую.

Кас смерил меня задумчивым взглядом. Озорство в глазах сменилось любопытством, и я с удивлением для себя отметил, что впервые вижу его таким. Он вложил колоду в протянутую мной ладонь.

- Ну, давай. Только зачем тебе это?

- Хочу понять смысл.

Я быстро подровнял колоду и выбрал две карты. Восьмёрка и девятка. Кас задумчиво посмотрел на прямоугольники картона, зажатые в моих пальцах.

- Знаешь, всегда было интересно, почему люди решили улететь из Солнечной системы.

Погружённый в странную игру друга, я не сразу понял о чём он говорит.

- В смысле?

- Ну я к тому, что вот ты живёшь на Земле, Марсе, там, или Венере. Вроде бы, свой, какой-никакой, угол. Проблемы, конечно, тоже есть, но ты их ведь как-то решаешь. И вдруг бац, «А не рвануть ли куда-нибудь подальше?» Зачем? К чему это?

- Но ведь в Солнечной системе кризис. Ресурсов не хватает, постоянные войны, эпидемии, голод. На Марсе перенаселение из-за проблем с терраморфированием. На Венере вот-вот опять грянет гражданская война. На Земле вообще экологическая катастрофа.

- Да, - кивнул Кас, продолжая неотрывно рассматривать карты, - проблем много, ты прав. Но ведь и до этого были конфликты, голод и эпидемии. А человечество как-то справлялось. А что сейчас? Бегство ради лучшей жизни? Но тогда какая она – эта самая лучшая жизнь? Ради чего засыпать на долгие годы, вверяя свою жизнь незнакомым людям, которые должны провести тебя сквозь опасный и беспощадный космос?

Я промолчал, так как не знал, что ответить.

- Вот и я не знаю, - вздохнул Кас. – Просто хочу начать всё заново, как и многие на этом корабле. А вот ты, Колм? Ради чего ты здесь?

Я задумался. Мне мои мотивы казались какими-то расплывчатыми и туманными.

- Не знаю, - признался я немного разочарованный, - наверное, хотел приобщиться к чему-то великому.

Кас хмыкнул.

- Я убегаю от прошлого, а ты идёшь к будущему. Знаешь, Колм, мне кажется, ты намного правильнее смотришь на вещи, чем я. А что касается этого, - Кас протянул руку и ухватился за левую карту. – Восьмёрка, - Он рывком выдернул её и перевернул. – Надо же, угадал. Ну как, понял смысл?

- Тебе просто повезло, - недовольно ответил я, возвращая колоду владельцу.

- Ну да, в этом вся суть, - кивнул друг.

Нас прервал голос капитана, раскатившийся по коридору:

- Внимание, экипаж. До прыжка осталось 30 минут. Повторяю, до прыжка осталось 30 минут. Всем приготовиться.

Отзвуки эха ещё бродили по коридорам, когда голос умолк.

- Ну вот, нам пора, - Кас хлопнул меня по плечу. – Идём, поищем себе место.

* * *

Мысль, что жизнь Каса стала на шаг ближе к спасению, подбадривала. Правда, без голоса Прогэк меня одолевало лёгкое чувство одиночества, но я знал, что услышу её снова, когда доберусь до диспетчерского узла. А путь до него предстоял нелёгкий. Наиболее очевидный и короткий маршрут предполагал использование вагонов. От жилого модуля к диспетчерской как раз вёл прямой путепровод. Но меня одолевали сильные сомнения в работоспособности посадочной станции в жилом модуле, учитывая разгром, который устроили здесь чудовища.

Поэтому оставался другой путь. Весь Орфей пронизывала сеть технических тоннелей, по которым мне нередко приходилось ползать в поисках какой-нибудь мелкой поломки. Поэтому я знал путь из жилого отсека в оранжереи. В силовой переборке между отсеками имелась небольшая гермодверь, которая использовалась для выравнивая давления в случае разгерметизации. Открыть вручную её не представляло проблем. Через оранжерею предстояло перебраться в соседствовавший с ней центр переработки биомассы. А уже там находился другой пересадочный узел. Оранжерея и центр переработки питались отдельно от остального корабля и редко посещались кем-либо. Поэтому оставалась довольно внушительная надежда, что модуль до сих пор оставался заблокированным, а значит, чудовища туда не смогли пробраться.

Добравшись до центральной площади жилого модуля, я присел на несколько минут, чтобы осмотреться. Это место представляло собой редкий островок свободного пространства, которое позволяло экипажу отдохнуть от давящих на голову низких потолков корабельных кают и коридоров. Большая часть помещения терялась в темноте, так как тусклого аварийного света едва-едва хватало. В центре холла возвышалась круглая проекционная платформа, на которой транслировались новости, развлекательные передачи или отсчитывалось время до конца миссии. Сейчас проекторы, как того и следовало ожидать, не работали, от чего круглый постамент, окружённый пластиковыми обломками стульев и скамей, выглядел странным и чуждым атавизмом.

Передышка выдалась недолгой. Резкий, надрывный скрежет и звонкий удар нарушили тишину. Ещё эхо не успело утихнуть, а я уже вскочил с пола, чувствуя как напряглось всё тело, словно сжатая пружина. Кто-то тащил тяжёлый металлический предмет по полу. И скрежет постепенно нарастал. В парализованной страхом голове вспыхнула лишь одна мысль. Бежать. Я стал лихорадочно осматриваться в поисках нужного прохода. Где-то здесь пролегал путь в оранжереи, и к счастью, я сумел отыскать его в потёмках.

Переход между модулями находился на другом конце площади и представлял собой короткий прямой участок коридора, упиравшийся в глухую, тяжёлую гермодверь. Снова проскрежетала тяжёлая ноша, которую чудовище тащило по полу. Я поспешно направился к гермодвери и начал пристально изучать и ощупывать пол. Вскоре пальцы отыскали зазор под одной из напольных панелей. Правда щель оказалась слишком маленькой, чтобы как-то поддеть её.

Металл продолжал пронзительно скрежетать где-то за спиной, постепенно приближаясь ко мне всё ближе и ближе. Блуждая взглядом среди мусора, мне попался на глаза кусок гнутого металлического профиля, на вид достаточного тонкого. Примерившись, я попытался просунуть свой импровизированный рычаг в зазор, но тут же с ужасом обнаружил, что профиль на какие-то доли миллиметра толще, чем требовалось. Чудовище где-то позади меня особенно сильно дёрнуло свою тяжёлую ношу, и получившийся от этого звук показался мне криком раненного животного. Нервно оглянувшись через плечо, я всмотрелся в темноту. В полумраке мерещился расплывчатый силуэт чего-то большого. Если чудовище пока и не заметило меня, то это дело лишь нескольких секунд.

Иного выхода не оставалось. Я знал, что последует дальше, и внутренне приготовился к этому. Решительно подняв рычаг, я со всего размаху ударил острием по зазору, вгоняя конец как можно глубже под панель. Раскатистый удар отразился от переборок коридора, оборвавший, к моему ужасу, и скрежет металла. Чудовище замерло на месте, пытаясь понять, что произошло.

Потянулись бесконечно долгие секунды. Я не чувствовал пола под ногами, волны паники накатывали на меня. Голос в голове кричал, что нужно бежать, пока оно в замешательстве, но тело в этот момент не подчинялось разуму. И лишь грохот брошенного тяжёлого предмета привёл меня в чувство.

Времени на промедление не осталось. Я с усилием нажал на рычаг, и панель с жалобным треском выламываемых замков, приподнялась над полом. Просунув расширившуюся щель пальцы, я поднял её и осмотрел гладкие блестящие стенки технического туннеля. Сзади, меж тем, послышались размеренные шаги чудовища, направлявшегося прямиком в мою сторону. Я буквально рухнул в технический люк, и постарался вернуть панель на место, хотя нужда в этом показалась мне сомнительной. Панель основательно погнулась.

Протискиваться сквозь узкий просвет туннеля получалось с большим трудом. Приходилось всякий раз проталкивать себя вперёд. Вскоре стало полегче, так как короткий отрезок трубы перешёл в длинный проход, наполненный красным светом аварийных ламп. Высокий, но узкий, он позволял идти в полный рост, но при этом исключительно боком, протискиваясь между трубами, вентиляционными коробами и кабельными жгутами.

Мой преследователь приблизился к спуску в технический туннель и остановился. Стоя среди труб и кабелей, я старался ни единым звуком не выдать своего присутствия. Повисла напряжённая тишина. Судя по всему, нервное напряжение начинало сказываться на моём состоянии, потому что мне показалось, будто бы чудовище, стоя над сломанной панелью, шумно втягивает воздух, словно принюхиваясь. Я не имел ни малейшего понятия, насколько хорошее у них обоняние, или зрение. Да это и не сильно беспокоило меня. Перед глазами стояли жуткие образы раскиданных тут и там тел, так что я прекрасно знал, на что они способны.

Время загустело, стало вязким, словно патока. Чудовище продолжало бесшумно стоять на месте, не предпринимая никаких действий. Ожидание развязки натягивало мои нервы словно струну, готовую лопнуть в любой момент. А затем грохнула отброшенная в сторону панель. Следом от мощного удара содрогнулась труба, по которой я полз несколько минут назад. Чудовище учуяло свою жертву и начало погоню.

Не чувствуя пола под ногами, я стал отчаянно протискиваться по коридору. Туннели представляли собой лабиринт, заблудиться в котором не представляло особых проблем. Очень быстро туннель, по которому я пробирался, сделал резкий поворот и почти сразу разветвился на три части. К этому моменту чудовище уже выбралось из трубы и теперь, судя по шуму, стремительно протискивалось следом за мной. Продолжая держать в голове план туннелей, я пролез в правое ответвление. Спустя пару десятков метров коридор снова повернул и разделился ещё на два прохода.

Потянулась бесконечная череда из поворотов, ответвлений и похожих друг на друга как две капли воды проходов. Меня подпитывала слабая надежда, что чудовище заплутает и потеряет меня из виду, но шум позади меня всё также навязчиво следовал за мной по пятам. Тогда я утроил свои усилия. До шлюзовой двери оставалось всего ничего, и вскоре квадратный проём, перекрытый толстой стальной плитой, замаячил в поле моего зрения. Он располагался почти возле самого пола, и в окружающей тесноте пришлось изрядно извернуться, чтобы дотянуться до него. Пока я это делал, шаги и скрежет значительно сократили дистанцию. Самого чудовища я ещё не видел, так как нас разделял поворот, но, звук его шагов раздавался пугающе близко. Отыскав панель с красным треугольником, я сорвал и отбросил её в сторону, и дёрнул рубильник, скрывавшийся под ней. Тот легко стронулся с места, утянув следом за собой и гермодверь.

В образовавшийся зазор ударила полоска яркого света. Пробравшись сквозь квадратный проём в оранжерею, я тут же крутанулся на месте и потянул гермодверь вниз. Лишь после того, как она со щелчком встала на место, я позволил себе отступить на несколько шагов и прислушаться. Оттуда не доносилось ни звука. Я уже убедился на собственном горьком опыте, что чудовища умеют вести себя очень тихо, если захотят. Тем не менее, даже если оно сейчас притаилось там, за переборкой, до меня добраться ему уже не удастся.

Напряжение стремительной погони постепенно отступало, и вместе с его уходом в моё сознание проникали новые, непривычные звуки. Лишь теперь я обратил внимание на приятный мягкий шелест, окружавший меня со всех сторон. Я обернулся, чтобы найти источник шума, и замер в изумлении. Столь прекрасной картины я ещё никогда не видел.

Зелень. Она окружала меня со всех сторон. Бесконечное море сочной и яркой зелени. Деревья, кустарники и целые ковры из травы, заключённые в прямоугольники высоких клумб. Пёстрая россыпь цветов выделялась на зелени слепящими разноцветными пятнами. Красные, синие, белые, большие и маленькие – они мягко колыхались на лёгком сквозняке, который гулял здесь.

Увиденное поглотило меня с головой. Я забыл обо всех проблемах, что выпали на мою долю за последнее время. Странное ощущение какого-то единения с прекрасным наполнило моё сознание до самых краёв. Стараясь не нарушить, не потерять этот момент, я медленно подошёл к ближайшей клумбе и склонился над зелёным ковром с несколькими ярко-жёлтыми бутонами на зелёных ножках. Цветы слегка покачивались, приветливо махая мне. Заворожённый, я несколько минут созерцал их танец, а затем мне захотелось склониться над ними, и вдохнуть их аромат полной грудью, ощутить его сладковатый привкус.

Но едва я наклонился над ближайшим цветком, как произошло нечто такое, от чего вся красота тут же померкла и съёжилась, а освободившееся место заполнил вязкий и липкий кошмар, который, не успев толком развеяться, снова обрёл свои угрожающие формы. Глухой удар сотряс переборки оранжереи. Не веря в происходящее, я обернулся к гермодвери. Новый удар сотряс её, на этот раз сопровождаемый жалобным вскриком металла. Дверь слегка прогнулась внутрь, и я заметил, как кривая ломаная трещина перечеркнула её поперёк.

https://www.youtube.com/watch?v=_55cIFRflpg

Один из эталонов Брейкбита. ИМХО