Библиотека им. А.П. Черкасова

или Как мысли о будущем рождают миры

Фантастика — не порождение машин и компьютеров. Её корни уходят в самую глубину человеческой культуры: в мифы, в эпосы, в волшебные сказки, где граница между возможным и невозможным была столь же податлива, как воск в руках сказителя. В тех древних нарративах не было противоречия между чудом и миром — чудо было миром.

Однако как самостоятельный литературный жанр, фантастика возникла только в XIX веке — времени, когда наука перестала быть уделом алхимиков и астрологов и превратилась в мощный социальный и культурный драйвер. Промышленная революция, паровые машины, электричество, открытия в биологии и физике — всё это подтолкнуло человечество к мысли: а что, если пойти дальше? Что, если изменить не только уклад жизни, но и саму природу человека?

Классической точкой отсчёта считается роман Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818). Внешне это готическая история о монстре, но суть истории — в трагедии дерзновенного разума, где наука становится не просто инструментом, а этической ловушкой. Создание жизни из мёртвой материи — первый пример того, как технологическое «допущение» порождает не только сюжет, но и философский кризис.

Позже Жюль Верн превратил фантастику в театр технической мечты, где каждое изобретение — логическое продолжение научного знания. Его «Необыкновенные путешествия» — это не волшебство, а проекция будущего через линзу современной ему науки.

А Герберт Уэллс возвёл фантастику в ранг социального зеркала. «Машина времени» у него — не транспортное средство, а метафора классового раскола. «Война миров» — не инопланетное вторжение, а иносказание о колониализме. Именно Уэллс показал: фантастика может говорить о самом насущном — через призму самого невозможного.

Сердцевина фантастики — гипотетический посыл: «А что, если…?». Этот вопрос может касаться технологий, природы, общества, психики, даже законов физики. Всё, что следует за ним, — логическое разворачивание последствий.

Как отличить фантастику от близких жанров?

От фэнтези:

Граница подвижна, но ключевой критерий — происхождение «чуда». В фэнтези магия — данность, часть космоса, как вода или воздух. В фантастике «чудо» должно иметь хотя бы видимость рационального объяснения: пусть даже спекулятивного, умозрительного, но всё же вписанного в логику науки (или её пародии).

От магического реализма:

В магическом реализме сверхъестественное растворено в обыденности. Герои не удивляются летающей бабушке или дождю из цветов — они принимают это как часть жизни. В фантастике, напротив, инаковость подчёркнута: чужеродный элемент нарушает привычный порядок и заставляет персонажей (и читателя) искать объяснения.

От реализма и исторического романа:

Фантастика сознательно отказывается от верности фактам. Она не воссоздаёт мир — она переписывает его правила, создавая альтернативные временные линии, утопические или дистопические общества, миры, где человек стал машиной, а машина — человеком.

За два столетия фантастика превратилась в целую вселенную поджанров. Их можно условно сгруппировать:

А. Научная фантастика (Science Fiction)

«Твёрдая» НФ: строгость науки как основа сюжета (Артур Кларк, Ким Стэнли Робинсон).
«Мягкая» НФ: акцент на человеке, обществе, культуре — наука здесь — фон (Урсула Ле Гуин, Рэй Брэдбери).
Киберпанк: мир, где технологии победили, а человечность — едва держится (Уильям Гибсон).
Пост- и биопанк: не кремниевые чипы, а ДНК — новая граница вмешательства (Паоло Бачигалупи).
Космическая опера: эпические масштабы, межзвёздные империи, политика и религия в галактическом масштабе («Дюна», «Звёздный путь»).
Военная НФ: тактика, стратегия, этика войны будущего (Роберт Хайнлайн, Дэвид Вебер).
Альтернативная история: «А что, если Гитлер победил?» или «А если бы Рим не пал?» (Филип К. Дик, «Человек в высоком замке»).
Апокалиптика и постапокалиптика: мир до и после катастрофы — физической, экологической, социальной (Кормак Маккарти).
Темпоральная фантастика: игра с причинностью, парадоксы времени, ловушки судьбы (Харлан Эллисон).

Б. Спекулятивная фантастика и гибридные формы

Социально-философская фантастика: идея важнее действия (Стругацкие, Станислав Лем).
Научное фэнтези: магия и технологии в одном пространстве, но с попыткой логической гармонизации («Дозоры» Лукьяненко, цикл «Звёздные войны»).
Антиутопия и утопия: не жанры в чистом виде, а методы критики настоящего через изображение будущего. «1984» — не пророчество, а зеркало тоталитарной логики. «О дивный новый мир» — не фантазия, а экстраполяция потребительского общества.
Ретрофутуризм: стимпанк (пар и латунь), дизельпанк (стальные мегаполисы 30–40-х), атомпанк (радиация и оптимизм 50-х) — фантастика, смотрящая в будущее глазами прошлого.

1. Мэри Шелли (1797-1851): «Франкенштейн» — этика науки и трагедия творца.

2. Жюль Верн (1828-1905): «20 000 лье под водой», «Гектор Сервадак». Пророк технического прогресса и приключенческой НФ.

3. Герберт Уэллс (1866-1946): «Машина времени», «Война миров». Отец социальной фантастики и создатель многих архетипов.

4. Алексей Толстой (1883-1945): «Аэлита», «Гиперболоид инженера Гарина» — основатель советской научно-приключенческой фантастики.

5. Александр Беляев (1884-1942): «Человек-амфибия», «Голова профессора Доуэля» — первый в СССР писатель-фантаст, исследовавший границы тела, разума и бессмертия.

• Мэри Шелли «Франкенштейн» (1818) — рождение жанра из этической дилеммы.

• Евгений Замятин «Мы» (1920) — прототип литературной антиутопии, оказавший влияние на Оруэлла и Хаксли.

• Олдос Хаксли «О дивный новый мир» (1932) — антиутопия генной инженерии и потребления.

• Джордж Оруэлл «1984» (1949) — антиутопия тотального контроля и языка.

• Рэй Брэдбери «451° по Фаренгейту» (1953) — антиутопия против цензуры и обезличивания.

• Аркадий и Борис Стругацкие «Пикник на обочине» (1972) — философская фантастика о Контакте и человеческой природе.

• Фрэнк Герберт «Дюна» (1965) — эталон масштабной космооперы с экологией, религией и политикой.

• Уильям Гибсон «Нейромант» (1984) — канонический киберпанк.

• Станислав Лем «Солярис» (1961) — идея о принципиальной непостижимости Внеземного Разума.

• Урсула Ле Гуин «Левая рука тьмы» (1969) — вершина социальной НФ, исследующая гендер и культуру.

Сегодня фантастика — не маргинальный жанр, а культурный мейнстрим. Блокбастеры, сериалы, видеоигры, визуальные медиа — всё это говорит на языке фантастики. Но её сила не в зрелищности, а в рефлексивной функции.

Фантастика — это лаборатория будущего. В её стенах впервые возникают обсуждения о правах ИИ, этике генной инженерии, климатических катастрофах, цифровом бессмертии, колонизации Марса. Она не предсказывает — она просчитывает последствия.

В эпоху, когда наука опережает мораль, а технологии — воображение, фантастика становится не развлечением, а необходимостью. Она напоминает: мы сами пишем сценарий завтрашнего дня — и каждое слово в нём имеет значение.

Фантастика не всегда даёт ответы, но часто задаёт правильные вопросы.

Вопреки расхожему мнению, фантастика в СССР никогда не была запретной. Напротив — она активно издавалась, популяризировалась, становилась частью научно-популярного дискурса. Выпускались альманахи («НФ», «На суше и на море»), работали целые редакции, посвящённые жанру. Издательство «Молодая гвардия» издавало серию «Зарубежная фантастика», знакомя советских читателей с Брэдбери, Азимовым, Хайнлайном, выпускало литературные альманахи, книжные серии, а «Детская литература» приблизило фантастику к читателям в знаменитой книжной серии «Библиотека приключений и научной фантастики».

1990-е стали временем издательского бума: фантастика лавиной хлынула в магазины и на книжные развалы. Однако рынок быстро насытился: одни и те же имена — Азимов, Хайнлайн, Саймак — повторялись снова и снова, тогда как десятки других классиков жанра оставались за кадром.

Перелом наступил с запуском серии «Шедевры фантастики» (2001–2018). Почти 400 томов, в которых рядом с известными авторами впервые появились Кристофер Сташефф, Мюррей Ленстер, Гай Кей, Хол Клемент, Грег Бир и другие мастера, долгие годы остававшиеся «невидимыми» для русскоязычной аудитории.

Серия стала одной из самых популярных в России.

За доступом обращайтесь в Telegram по адресу из профиля.

С уважением,
Алексей Черкасов, писатель

Фэнтези — не просто литературный жанр, а продолжение древнейшей человеческой традиции: рассказывать мифы, объяснять непостижимое и воплощать в образах вечные страхи, надежды и мечты. Его корни уходят в глубину веков — в устные предания, эпические поэмы и мифологические циклы: от «Одиссеи» Гомера и «Калевалы» финнов до кельтских саг, индийских «Пуран» и скандинавских «Эдд». В средневековой Европе эта традиция обрела новые формы в рыцарских романах о Камелоте, где волшебник Мерлин, чаша Грааля и чудовища стали частью христианского символического кода, а восточные повествования, такие как «Тысяча и одна ночь», привнесли экзотику, алхимию и дух восточной мудрости.

Однако как самостоятельный литературный жанр — с собственной эстетикой, системой жанровых конвенций и читательским ожиданием — фэнтези оформилось лишь в XIX веке. Романтизм с его тягой к мистике, природе и «золотому веку» прошлого, а также готическая литература с её мрачной атмосферой и интересом к потустороннему, подготовили почву для зарождения новых форм. Сказки братьев Гримм и Ганса Христиана Андерсена возродили внимание к народной фантазии, но именно Джордж Макдональд («Фантастес», 1858) и Уильям Моррис («Сновидение Джона Болла», 1888) впервые осознанно создали вымышленные миры со своей внутренней логикой, историей и моралью, положив начало «вторичной реальности» — понятию, позднее теоретизированному Толкином.

Ключевой поворот произошёл в XX веке: лорд Дансени, с его элегантными мифотворческими новеллами, вдохновил целое поколение писателей, но настоящим архитектором современного фэнтези стал Дж. Р. Р. Толкин. Его «Хоббит» (1937) и, особенно, «Властелин колец» (1954–1955) не только определили эстетику «высокого фэнтези», но и предложили философско-поэтическую модель мира, где магия — не инструмент, а отражение космического порядка, а добро и зло существуют как онтологические категории. Толкин утверждал, что фэнтези — это «восстановление» (recovery), способ заново увидеть мир, обновить восприятие через чудо.

Главное отличие фэнтези от других жанров — принятие чуда как данности. В отличие от научной фантастики, где даже самые невероятные технологии подчиняются логике (пусть и условной), фэнтези не стремится «объяснить» магию. Она существует — так же, как вода течёт или солнце всходит. Магия в фэнтези — не система, а язык: язык архетипов, эмоций, метафизики. Драконы в нём — не просто монстры, а олицетворения хаоса, власти или древней мудрости; эльфы — не раса, а метафора связи с природой, утраченной гармонии или эстетической чистоты.

От сказки фэнтези отличается не только масштабом, но и глубиной реализма. Сказка построена на условности: персонажи — функции (царь, злодей, мудрец), пространство — безлико, время — сказочное «однажды». Фэнтези же стремится к внутренней достоверности: у вымышленного мира должна быть география, климат, языки, религии, экономика, социальная структура. Эта «вторичная реальность» должна быть настолько убедительной, чтобы читатель, войдя в неё, мог жить в ней — мыслить её логикой, страдать её болью, верить её чудесам.

Фэнтези — не монолит, а полифонический жанр, вбирающий в себя десятки течений и пересечений:

Высокое (эпическое) фэнтези — масштабные мифопоэтические повествования о борьбе света и тьмы, где судьба мира зависит от нравственного выбора героя. Классика — Толкин, «Колесо Времени» Роберта Джордана, «Малазанская книга павших» Стивена Эрикссона.

Героическое фэнтези — родоначальником стал Роберт Говард с Конаном-варваром. Акцент на физической силе, личной свободе и экзистенциальном одиночестве героя в жестоком мире.

Тёмное фэнтези — миры, где добро побеждает с трудом, если вообще побеждает. Здесь нет избранных, только выжившие. Яркие примеры — «Чёрный отряд» Глена Кука, ранние романы Джорджа Мартина («Песнь Льда и Огня»), «Меченосец» Майкла Муркока.

Городское фэнтези — магия вторгается в современность: метро становятся порталами (Сергей Лукьяненко, «Ночной Дозор»), маги расследуют преступления (Джим Батчер, «Дрезденские файлы»), а божества живут в Нью-Йорке (Нил Гейман, «Американские боги»).

Историческое фэнтези — не фантастическая альтернатива истории, а её поэтическое переосмысление. Гай Гавриел Кей («Тигана», «Сарантийский мозаичный цикл») и Анджей Сапковский («Ведьмак») мастерски вплетают миф в ткань реальных эпох, создавая ощущение «почти-истории».

Юмористическое фэнтези — не просто пародия, а ироничная рефлексия над самим жанром. Терри Пратчетт в «Плоском мире» разоблачает клише, но делает это с любовью и глубоким пониманием мифологической основы фэнтези.

Романтическое фэнтези — мир чуда как фон для человеческих чувств. У Патриции Маккиллип («Шхуна „Уходящая в Искал“») магия — метафора внутреннего путешествия, а у Энн Маккефри (цикл «Певица Дракона») — способ выражения любви, принадлежности и жертвенности.

Мифопоэтическое фэнтези — прямое продолжение мифотворчества. Урсула Ле Гуин («Земноморье»), Сьюзен Купер («Тёмный подъём»), Нил Гейман — авторы, для которых фэнтези — способ говорить о реальности через символ.

Джон Роналд Руэл Толкин — не просто писатель, а филолог и мифограф, создавший мифологию для Англии. Его работа заложила не только каноны жанра, но и этику творчества: миф как «субсоздание» (sub-creation), акт соучастия с Божественным.

Клайв Стейплз Льюис — в «Хрониках Нарнии» предложил христианскую аллегорию, где магия — путь к нравственному просветлению. Его подход контрастирует с Толкином: у Льюиса миф служит доктрине, у Толкина — миф есть истина.

Роберт Говард — воспел дикую, первобытную силу героя, отвергшего цивилизацию. Его Конан — не рыцарь, а выживший, чья свобода важнее морали.

Урсула Ле Гуин — внесла в фэнтези философскую глубину даоизма, вопросы баланса, тени и ответственности. Её магия требует жертвы и понимания языка вещей.

Майкл Муркок — разрушил дуализм добра и зла, предложив концепцию Вечного Чемпиона, вынужденного балансировать между Законом и Хаосом — не как моральными категориями, а как космическими силами.

1. Дж. Р. Р. Толкин — «Властелин колец». Энциклопедия фэнтези и мифологическая библия XX века.

2. Урсула Ле Гуин — «Волшебник Земноморья». Поэзия магии, философия ответственности и поиска целостности.

3. Анджей Сапковский — «Ведьмак». Славянский фольклор, моральный релятивизм и антигерой как зеркало мира.

4. Терри Пратчетт — «Плоский мир». Ирония как форма мудрости, гуманизм под маской абсурда.

5. Гай Гавриел Кей — «Тигана». История как поэзия, память как сопротивление тирании.

6. Роджер Желязны — «Хроники Амбера». Метафизический детектив на стыке реальностей.

7. Патриция Маккиллип — «Шхуна «Уходящая в Искал». Лирическое фэнтези, где каждое слово — заклинание.

8. Джордж Мартин — «Песнь Льда и Огня». Политическая реалистичность в мифологическом антураже.

9. Стивен Кинг — «Тёмная башня». Синтез фэнтези, вестерна, хоррора и эпоса о конце времён.

10. Филип Пулман — «Тёмные начала». Атеистическая теодицея, где борьба за свободу — высшая добродетель.

Сегодня фэнтези давно переросло статус «книжек про эльфов». Это один из самых гибких и глубоких жанров современной литературы — способ говорить о войне и экологии, идентичности и вере, власти и свободе, используя язык архетипов, который понятен всем культурам и эпохам. От эскапизма, позволяющего на время уйти от серости, фэнтези превратилось в инструмент критического осмысления реальности.

Через миры, где драконы реальны, а магия требует цены, читатель сталкивается с вопросами: Что делает человека человеком? Каково бремя власти? Можно ли победить тьму, не испачкавшись?

Фэнтези напоминает нам: чудо возможно — но оно требует мужества, жертвы и веры в то, что даже в самой тёмной воде остаётся место для света. И именно поэтому этот жанр будет жить, пока жив человек, мечтающий о чём-то большем, чем обыденность.

Жанр фэнтези в нашей стране был открыт в 90-х годах прошлого столетия. До того в этом жанре на русском языке было издано всего несколько произведений. А вот в 90-х годах издательство «Северо-Запад» в несколько этапов выпустило довольно большую книжную серию, которая так и была названа — «Фэнтези». При довольно скромном оформлении — газетная бумага, невзрачный коленкоровый переплёт, выглядели книги богато — благодаря ярким и стильным суперобложкам. В первой порции, которая вышла в свет в 1991–1992 годах, вышло 13 книг. Читатели назвали эту серию «номерной». Далее последовала новая серия, названная «изначальной». Книги этой серии выходили с 1992 по 1994 годы.

После этого наступил довольно длительный перерыв, пока в 1997 году выпуск книг серии не был возобновлён. На этот раз книги выходили до 1999 года. Серия, выходившая в этот период получила название «возрождённой».

За доступом обращайтесь в Telegram по адресу из профиля.

Внимание, жители скучных шарообразных миров! Забудьте всё, что вы знали о фэнтези. Где-то на просторах мультивселенной, покоясь на спинах четырёх слонов, которые, в свою очередь, стоят на панцире гигантской звездной черепахи Великого А’Туина, плывущей в космической пустоте, существует Диск. Он плоский. С этим тут никто не спорит, кроме философов, но их обычно либо игнорируют, либо бьют табуретом по голове. Добро пожаловать в главный пародийный проект мироздания — Плоский мир сэра Терри Пратчетта.

Весь цикл — это грандиозная, умная и до абсурда человечная насмешка над нашим собственным миром, пропущенным через фильтр магии и плоской геометрии. Пратчетт тычет остро отточенным пером в штампы, клише, бюрократию, попсу, религию, газеты, почту, банковскую систему, Голливуд и саму природу повествования. Его Диск — это кривое, но до боли узнаваемое зеркало, в котором отражаемся мы все, со своими глупостями, предрассудками и неистребимой жаждой жить дальше.

Читать это можно (и нужно) почти в любом порядке. Хотите историю о коварных интригах волшебников? Добро пожаловать в «Цвет волшебства» и «Безумную звезду». Тянет на мудрость степенных ведьм с Ланкра? Начинайте с «Вещих сестёр» или «Творцов заклинаний». Жаждете полицейской процедуралы в мире, где преступление расследуют гном, человек, тролль и живой труп? Вам в Анк-Морпорк, в городскую Стражу, с книг «Стража! Стража!». Мечтаете увидеть, как технарная революция победит магию с помощью печатного станка, парового двигателя и фотографии? «Держи марку!» и «Делай деньги» ждут.

Главное волшебство Пратчетта не в заклинаниях, а в том, что под слоем искромётного юмора, каламбуров и пародий бьётся огромное, тёплое сердце. Он говорил о толерантности, силе разума, важности книг, правах личности и глупости предрассудков так, что даже самому консервативному троллю становилось понятно.

Итог прост: если ваша вселенная кажется вам слишком скучной, круглой и предсказуемой, есть проверенное средство. Однажды открыв Плоский мир, вы уже не сможете смотреть на свой без ироничной ухмылки. Потому что, в конце концов, ВСЁ ЗАКОНЧИТСЯ ПИРОЖКАМИ. Ну, или апокалипсисом. Но пирожками — вероятнее.

• Цвет волшебства

• Безумная звезда

• Посох и шляпа

• Эрик

• Интересные времена

• Последний континент

• Наука Плоского мира, I

• Последний герой

• Наука Плоского мира, II

• Наука Плоского мира, III

• Незримые академики

• Творцы заклинаний

• Вещие сестрички

• Ведьмы за границей

• Дамы и Господа

• Маскарад

• Carpe Jugulum. Хватай за горло!

• Поваренная книга Нянюшки Огг

Тиффани Болен

• Вольный народец

• Шляпа, полная неба

• Зимних Дел Мастер

• Я надену чёрное

• Корона пастуха

• Мор, ученик смерти

• Мрачный Жнец

• Роковая музыка

• Санта-Хрякус

• Вор времени

• Смерть, и что случается после

• Стража! Стража!

• К оружию! К оружию!

• Ноги из глины

• Патриот

• Пятый элефант

• Ночная стража

• Шмяк

• Дело табак

• Держи марку!

• Делай деньги!

• На всех парах

• Пирамиды

• Движущиеся картинки

• Мелкие боги

• Правда

• Удивительный Морис и его ученые грызуны

• Пехотная баллада

Мистика — это дверь, приоткрытая в неизведанное. Её сюжеты держатся на том, что не поддаётся логике: призраки, предчувствия, загадочные силы, нарушающие привычный порядок вещей. Здесь нет чётких ответов — только туман неопределённости, напряжённое ожидание и ощущение, что за тонкой тканью повседневности скрывается нечто иное, чуждое и непостижимое.

Важно не спутать её с родственными жанрами: хоррор пугает, фэнтези строит новые миры, где магия — норма, а мистика — это прежде всего загадка, оставленная без разгадки. Страх здесь рождается не от монстров, а от того, что разум бессилен — и реальность вдруг перестаёт быть надёжной опорой.

Сюжет в мистических произведениях обычно строится вокруг ненадёжного рассказчика: героя, чьё восприятие искажено страхом, одержимостью или травмой.

Типичные мотивы — призраки без лиц, пророчества, не сбывающиеся буквально, но сбывающиеся страшнее; леса, в которые не возвращаются; дома, помнящие каждое преступление. Современная мистика всё чаще сливается с психологическим триллером: явления не подтверждены, но и не опровергнуты — они зависают в воздухе, как вопрос без ответа.

От готических замков к тёмным уголкам сознания

Корни мистики уходят в готические романы XVIII века — в мрачные зáмки Хораса Уолпола и таинственные горы Анны Радклиф. Там сверхъестественное часто оказывалось трюком, разоблачённым в последней главе. Но с приходом XIX века жанр стал глубже: реальность и иллюзия начали переплетаться так, что даже читатель переставал доверять своим глазам.

Вершиной этой трансформации стала «Поворот винта» Генри Джеймса (1898) — произведение, где зловещая атмосфера возникает не от призраков, а от сомнений: а есть ли они на самом деле?.. В России жанр мистики ассоциируется с Гоголем, Алексеем Толстым, а затем с Булгаковым, чьи фантастические образы были пропитаны не ужасом, а тревожной поэзией иного мира.

Мистика сегодня: зеркало тревоги

В XX веке жанр обогатился идеями психоанализа и экзистенциального ужаса. Говард Лавкрафт ввёл понятие «космического ужаса» — страха перед вселенной, равнодушной к человеку. Сегодня мистические сюжеты — в сериалах вроде «Одни из нас», в играх, таких как Silent Hill, Phantasmagoria, где ужас скрыт не в монстрах, а в подавленных воспоминаниях и трещинах психики.

Мистика по-прежнему востребована — ведь она исследует то, что не удаётся объяснить: границы сознания, природу зла, и главное — страх перед тем, что скрывается за повседневностью. Это жанр не для тех, кто ищет ответы. Он для тех, кто готов услышать вопросы.

1. А.К. Толстой. Семья вурдалака

2. А.К. Толстой. Упырь

3. Ганс Эверс. Альрауне. История одного живого существа

4. Ганс Эверс. Паук

5. Уилки Коллинз. Безумный Монктон

6. Уилки Коллинз. Отель с привидениями

7. Уильям Блэтти. Изгоняющий дьявола

8. Уильям Блэтти. Легион

9. Стивен Кинг. Кладбище домашних животных

10. Стивен Кинг. Оно

11. Стивен Кинг. Сияние

12. Энн Райс. Интервью с вампиром

13. Энн Райс. Вампиро Лестат

14. Энн Райс. Царица проклятых

15. Джон Руссо. Полночь

16. Питер Страуб. Тёмная материя

17. Фриц Лейбер. Стол, полный девчонок

18. Брайан Эвенсон. Последние дни. Павшие кони

19. Джастин Кронин. Перерождение

20. Джереми Роберт Джонсон. Цикл

1. Адам Нэвилл. Багрянец

2. Адам Нэвилл. Дом малых теней

3. Адам Нэвилл. Колдуны

4. Адам Нэвилл. Номер 16

5. Джейсон Мотт. Вернувшиеся

6. Джейсон Мотт. Исцеляющая

7. Дин Кунц. Ангелы-хранители

8. Дин Кунц. Видение

9. Дэн Симмонс. Дети Ночи

10. Дэн Симмонс. Друд, или Человек в чёрном

11. Дэн Симмонс. Песнь Кали

12. Кэтрин Куртц, Дебора Харрис. Адепт

13. Кэтрин Куртц, Дебора Харрис. Ложа рыси

14. Кэтрин Куртц, Дебора Харрис. Сокровища тамплиеров

15. Стивен Кинг. Жребий

16. Стивен Кинг. Кристина

17. Уильям Питер Блэтти. Где-то там

18. Фридрих Шиллер, Ганс Эверс. Духовидец. Из воспоминаний графа фон О***

19. Фриц Лейбер. Ведьма

20. Фриц Лейбер. Немного мира тьмы

1. Алекс Лейк. Исчезнувшая дочь

2. Андрэ Нортон. Бархатные тени

3. Ганс Эверс. Египетская невеста

4. Ганс Эверс. Казнь Дамьена

5. Джеймс Герберт. В плену у призраков

6. Джеймс Герберт. Волшебный дом

7. Джеймс Герберт. Однажды

8. Дэвид Веллингтон. Лаура Кэкстон-1. Тринадцать пуль

9. Дэвид Веллингтон. Лаура Кэкстон-2. Девяносто девять гробов

10. Дэвид Зельцер. Знамение

11. Килан Патрик Берк. Клан

12. Лорен Оливер. Неупокоенные

13. Лорен Оливер. Пропавшие девочки

14. Томас Лиготти. Ноктуарий. Театр гротеска

15. Томас Лиготти. Песни мёртвого сновидца. Тератограф

16. Томас Лиготти. Пока мой труд не завершён

17. Фрэнсис Пол Вилсон. Застава

18. Энн Райс. Волки на переломе зимы

19. Энн Райс. Дар волка

20. Эркман-Шатриан. Невидимое око, или Гостиница Трех Повешенных

1. Артуро Перес-Реверте. Клуб Дюма, или Тень Ришелье

2. Блейк Крауч. Пустошь. Дом страха

3. Блейк Крауч. День закрытых дверей

4. Блейк Крауч. Девятый круг

5. Ганс Эверс. Мертвый еврей

6. Ганс Эверс. Последняя воля Станиславы Д'Асп

7. Грег Ф. Гифьюн. Дикари. Дети хаоса

8. Джо Хилл. Коробка в форме сердца

9. Джо Хилл. Пожарный

10. Дин Кунц. Глаза тьмы

11. Дин Кунц. Дом ужасов

12. Клайв Баркер. Проклятая игра

13. Клайв Баркер. Сотканный мир

14. Клайв Баркер. Таинство

15. Ричард Матесон. Куда приводят мечты

16. Ричард Матесон. Я — легенда

17. Таня Хафф. Договор крови

18. Том Холланд. Вампир. История лорда Байрона

19. Эд Курц. И создал из ребра я новый мир

20. Эрик Гарсия. Ящер [Anonimus Rex]

1. Джеймс Герберт. Проклятие замка Комрек

2. Джеймс Герберт. Тайна Крикли-холла

3. Джеймс Херберт. Волшебный дом

4. Джо Хилл. Призраки двадцатого века. Сборник рассказов

5. Джон Хорнор Джейкобс. Живой роскошный ад (сборник)

6. Дин Кунц. Город

7. Дин Кунц. Нехорошее место

8. Дин Кунц. Очарованный кровью

9. Клайв Баркер. Книга демона, или Исчезновение мистера Б

10. Кодзи Судзуки. Звонок-1. Kольцо

11. Кодзи Судзуки. Звонок-2. Спираль

12. Кодзи Судзуки. Звонок-3. Петля

13. Кодзи Судзуки. Звонок-4. Рождение

14. Рональд Малфи. Кость бледная

15. С.К. Тремейн. Холодные близнецы

16. Стивен Кинг. Куджо

17. Стивен Кинг. Керри

18. Фрэнсис Коттэм. Тёмное эхо

19. Харуки Мураками. Охота на овец

20. Челси Ярбро. Дорога затмения

Приятного чтения,
Алексей Черкасов, писатель

Цикл «Анжелика» Анн и Сержа Голон — это не только серия историко-приключенческих романов, но и культурный феномен, покоривший миллионы читателей. Начавшись с книги «Анжелика — маркиза ангелов» в 1957 году, сага повествует о судьбе красавицы Анжелики де Сансе де Монтелу, чья жизнь пришлась на бурную эпоху Людовика XIV.

Главная сила цикла — в его героине. Анжелика не пассивная жертва обстоятельств, а умная, волевая и невероятно жизнестойкая женщина, которая сама строит свою судьбу. Несмотря на критику исторических неточностей, книги Голон остаются эталоном жанра, дарящим неповторимое ощущение полного погружения в эпоху плаща и шпаги, роскоши и опасностей.

• Анжелика

• Путь в Версаль

• Анжелика и король

• Неукротимая Анжелика

• Бунтующая Анжелика

• Анжелика и её любовь

• Анжелика в Новом Свете

• Искушение Анжелики

• Анжелика и дьяволица

• Анжелика и заговор теней

• Анжелика в Квебеке

• Дорога надежды

• Триумф Анжелики

Приятного чтения,
Алексей Черкасов, писатель

Главный труд Сергея Снегова — масштабная философско-космическая эпопея «Люди как боги». Это исследование путей развития человечества, его трансформации в постчеловеческое состояние («гомо галактикус») и прогноз контактов с иными формами разума. Роман пронизан идеями космизма, диалектики и научного подхода к социуму.

Кроме того, у Снегова выделяется роман «Диктатор» — социально-психологическая повесть о природе власти.

Снегов избегал упрощённого техницизма. Его фантастика — прежде всего, «фантастика философских идей», где наука служит инструментом для исследования предельных вопросов бытия, свободы, ответственности и смысла человеческой эволюции в космосе. Я думаю, что идеи Снегова появились не в то время, впрочем и сегодня, среди уже постсоветского поколения фантастов, он выглядит инородным телом.

• Галактическая разведка

• Вторжение в Персей

• Кольцо обратного времени

• Посол без верительных грамот

• Умершие живут

• Стрела, летящая во тьме

• Машина счастья

• Эксперимент профессора Брантинга

• Сверхцентр бессмертия

• Сквозь стены скользящий

• Принуждение к гениальности

• Тяжёлая капля тщеславия

• К проблеме среднего

• Рождённый под несчастной звездой

• Огонь, который всегда в тебе

• Бритва в холодильнике

• Право на поиск

• Чудотворец из Вшивого тупика

• Арифметика любви

• Прыжок над бездной

• Диктатор

• Хрононавигаторы

• Галактическая одиссея

• Драма на Ниобее

• Прометей раскованный

• Четыре друга

• Экспедиция в Иномир

• Дороги, которые нас выбирают

• Тридцать два обличья профессора Крена

• Чудотворец из Вшивого тупика

• Дом с приведениями

• Остров, не отмеченный на карте

• Бритва в холодильнике

• Норильские рассказы

• Язык, который ненавидит

Сборник здесь:

А зайти вот так:

Приятного чтения!
Алексей Черкасов, писатель