Ответ на пост «Звонок из колодца»1
Все началось с того, что я решил наконец-то разобрать старый сарай на даче. Место это давно вызывало у меня смутное беспокойство, ведь каждый раз, как я туда заходил, казалось, что за мной кто-то наблюдает. Но в этот раз я был настроен решительно: взял перчатки, мусорные мешки и отправился на «расчистку века».
В самом углу сарая, под грудой пыльных коробок и старых инструментов, я наткнулся на странный предмет — огромный портрет мужчины в парадном костюме. Лицо было суровое, взгляд пронзительный, а усы — такие, что любой барбер бы позавидовал. На раме красовалась табличка: «Петр Васильевич Громов. 1898 год». Я усмехнулся: «Ну здравствуй, Петр Васильевич. Давно тут сидишь?»
Поставив портрет у стены, я продолжил уборку. Но стоило мне отвернуться, как послышался тихий скрип. Я обернулся — портрет стоял на месте, но теперь казалось, что взгляд Петра Васильевича стал еще более осуждающим. «Да ладно тебе», — пробормотал я и вернулся к делам.
Через пару часов я закончил уборку и решил выбросить портрет вместе с остальным хламом. Но стоило мне взять его в руки, как раздался громкий мужской голос: «Ты что делаешь?!» Я подпрыгнул от неожиданности и чуть не выронил картину.
«К-кто здесь?» — спросил я, оглядываясь по сторонам.
«Это я, Петр Васильевич!» — голос звучал прямо из портрета. Я замер. Либо меня переклинило от усталости, либо я разговариваю с картиной.
«Э-э… Приятно познакомиться?» — неуверенно произнес я.
«Приятно? Ты собрался меня на свалку отправить! Да ты знаешь, кто я?!» — возмущался Петр Васильевич.
«Ну… судя по усам — человек серьезный», — попытался пошутить я.
«Я генерал-майор Российской империи! А ты обращаешься со мной как с каким-то старьем!» — продолжал он греметь.
Я сел на табурет и потер виски. «Ладно… Что ты хочешь?»
«Хочу достойного места!» — заявил он. «Повесь меня над камином или хотя бы в гостиной!»
Я вздохнул: «У меня нет камина. И гостиная у меня три на три метра».
«Тогда хотя бы в спальне!» — не унимался Петр Васильевич.
Представив себе его суровый взгляд над кроватью, я рассмеялся: «Нет уж, спасибо!»
После долгих переговоров мы сошлись на том, что портрет займет место в коридоре. Петр Васильевич был доволен: «Ну вот! Теперь порядок.»
С тех пор моя жизнь изменилась. Каждый раз, когда я проходил мимо коридора, генерал-майор давал мне советы: «Спину держи ровнее!», «Почему ботинки не начищены?», «Опять поздно лег спать!». Иногда это раздражало, но порой было даже полезно.
Однажды ко мне в гости пришли друзья. Увидев портрет, они начали шутить: «Это твой новый наставник?» Я только усмехнулся: «Да уж. И дисциплину держит железную.»
А Петр Васильевич гордо смотрел с высоты своей рамы и явно наслаждался вниманием.