Есть у меня друг детства, по прозвищу Рубль. Сам он человек веселый, с чувством юмора своеобразным. Он на пару лет меня старше, соответственно и в армию призван не в 1993-м, как я, а в 1990-м.
Призвали его в ВДВ, как он и хотел. Попал сначала в учебку в Гайжюнай, что в Литве. Соответственно, попал на подъем волны национализма и прочей херни, в преддверии распада СССР.
Мамка его тогда очень сильно переживала: «Скорее бы его из учебки в войска направили, в Рязань или Тамбов». Рубля и отправили. Пару месяцев тишины и приходит письмо, мамка аж выдохнула, типа, наконец-то в спокойное место службы попал. Но, это пока она письмо читать не начала, а оно так начиналось: «Привет, мама, из солнечного Карабаха!». В общем, нормально долг Родине отдал, насмотрелся, повидал. Демобилизовался в ноябре 1992-го, в звании ефрейтора.
После срочки Рубль поступил в военное училище, а спустя несколько месяцев приехал назад и заявил: «Я на срочной два года кирзуху жрал, а там еще четыре года такой диеты. Ну его нахрен!». Это уже позже он признался, что в училище, его как прошедшего срочную службу поставили старшиной роты. За пару банок импортного пива (отечественного в банках тогда не было), он отпускал курсантов в «самоходы». Когда у него в каптёрке скопился целый шкаф таких банок, он решил немножко попробовать. Потом, уже подобрев от выпитого, угостил курсантов. Потом они вместе, всей ротой, после отбоя, весело ушагали в самоход. Спалил их начальник курса, который неожиданно приперся в казарму к шести утра и увидел заправленные кровати. Короче, не сам он училище бросил из-за кирзовой диеты, а напнули его оттуда, за нарушение дисциплины.
Грустил Рубль не долго. Благодаря интересной срочной службе, его без проблем приняли на должность милиционера во взвод специального назначения при батальоне ППС. За полтора года службы получил кучу грамот за «грамотные и умелые действия при раскрытии преступлений», нагрудный знак «Отличник милиции», звание младшего сержанта и несколько премий.
Первое преступление он раскрыл в первый же выход на службу, в декабре 1993-го года. После окончания патрулирования района, примерно в час ночи, старший экипажа говорит: «Ну, когда в коллектив вливаться будешь, родной?». Рубль решил не тянуть резину и предложил организовать вливание в коллектив в ближайшем кафе «Елочка» (поляна в лесном массиве по маршруту патрулирования), предварительно заехав в «комок» за вливалкой и закуской. Патрульная машина остановилась за углом дома, чтобы граждане косо не смотрели, а Рубль (по гражданке, стажёр ведь) мотанул в «комок» за покупками. Встал в небольшую очередь (впереди женщина и парень лет 22-25). Женщина купила сигарет и ушла по-быстрому. Парень же, вытащив из-под куртки женскую меховую шапку, начал предлагать ее продавцу, тот брать не хотел. Рубль, сообразив откуда шапка, выразил заинтересованность товаром и предложил пареньку пройти до его машины: «Братан, с собой такой суммы нет, в машине всё оставил, за сигаретами шел. Мамке хочу подарок сделать, пойдем, возле машины рассчитаюсь». Ребята из автопатруля люди опытные, потому аккуратно приняли чувака с женской шапкой в руках, которого Рубль довел до «бобика».
Когда злодея доставили в отдел, то оказалось, что потерпевшая только подошла и общается с дежурным, описывая приметы грабителя и похищенного. Увидев свою шапку и злодея, она потеряла дар речи и постояв немного, выпучив глаза, сказала: «Охренеть, я еще и заявления не написала, а менты и шапку нашли, и грабителя задержали…».
Уже 1995-й. Как-то по лету, когда Рубль с напарником нес службу в пешем наряде, к ним обратились две дамы и заявили, что некие злодеи бессовестно их изнасиловали. Рубль по скорому опросил потерпевших, выяснил номера машины, на которой скрылись злодеи и выдал ориентировку в эфир. При осмотре прилегающей территории Рубль обнаружил машину, водителя и пассажира доставил в помещение поста и стал составлять рапорт, дожидаясь приезда следственно-оперативной группы. Подошли два парня, один представился братом одной из потерпевших и попросил минуту времени поговорить со злодеями. У Рубля сестра на тот момент была лет 15-ти, наверное, потому он не на долго «отвлекся». Брат пару раз «поговорил» сначала с одним, потом с другим насильником, потом вышел. Далее – СОГ, всех в отдел, опросы и прочее. Рубль, как положено нес службу до 01 часа и поехал сдавать смену.
Утром его увезли в прокуратуру, а затем поместили в ИВС. Дело в том, что изнасилования не было. А были проститутки и два клиента, не договорились о цене, в общем. Тот деятель, что представился братом, был кем-то вроде охранника и сутенера. В отделе, когда клиентов начали крепить на изнасилование, они договорились с противной стороной о компенсации и разбежались без возбуждения уголовного дела. Однако, клиенты затаили злобу на ментов и решили отомстить, обвинив Рубля и его напарника в превышении полномочий, выразившихся в побоях добропорядочных граждан.
Дело возбудили со скоростью сверхзвука, однако, подозреваемые не давали «чистуху», как их следак не качал. Несмотря на отсутствие доказательств, героев поместили в ИВС. Причем, для сговорчивости, с подачи прокурорского следака, обоих поместили в разные камеры, но к ранее судимым персонажам. На следующий день в камеру к Рублю пришел командир батальона ППС. Тот даже обрадовался – командир пришел поддержать! Но его настроение резко упало, когда комбат вытащил из папки лист бумаги, ручку и потребовал написать рапорт об увольнении задним числом. Рубль его послал и выгнал из камеры.
На третий день все обвинения сняли по результатам очной ставки, где Рубль, вопреки УК и УПК, защищал себя сам. Заявители неверно описали обувь, в которой их якобы били по паху (с их слов были берцы, по факту же в тот день Рубль и его напарник были в кроссовках), также неверно указали, что их били прикладом автомата по почкам (согласно книге вооружения личного состава, в тот день наряд был пешим, потому не получал АКС-74У, а был вооружен табельными ПМ).
Уже поздно вечером, после выхода на свободу, напарники решили отметить это дело и приперлись в батальон. Там, в комнате отдыха они изрядно набрались и увидев личную машину комбата, решили выместить свою обиду. По нескольку раз нассали в топливный бак и навалили кучу на капоте. Да, не очень цивилизованно, но как уж смогли, так и отомстили. Да и бить морду комбату, даже за предательство – заведомо дело уголовное и уже не соскочишь.
Утром они оба написали рапорта об увольнении. Я, как недавно демобилизовавшийся, в поисках своего пути, в тот день пришел в батальон на собеседование. Естественно, мы с Рублем встретились и он тогда сказал: «Братан, предали меня, предадут и тебя. Выбор твой, но я бы не советовал». Я прислушался к его словам.
После, Рубль заключил контракт и контрабасил в погранвойсках. Служил старшиной заставы в нашем регионе, затем его перевели в Туву, успел побывать и на Таджикско-Афганской границе. Параллельно учился в нашей «копераге» на юридическом факультете. Потом занесло его в бригаду специального назначения ГРУ. Участвовал во Второй Чеченской, имеет награды. В СпН ГРУ он дослужился до звания подполковника, в настоящее время уволен по выслуге лет с должности командира батальона.
