Bukipa

Свое утро старый хряк начинал с поедания отходов: все что было не съедено фермером и другими животными — доедал хряк. После завтрака хряк прятался в сене, спасался от игривых молодых поросят, которые любили по утру врезаться пятаками в старика, пологая, что они имеют бивни, как у своих лесных братьев. Хряк вертелся, падал на бок. Неистово хрюкал, ругался на молодежь. Он знал, что поросята ему зла не хотят. Они просто молоды, играют. А еще хряк знал, что им осталось не долго; сколько их таких было, скольких останки дожирали собаки. И хряк был некогда молод, некогда мал. Его пощадили, — он понравился дочери фермера. Поросенок с пятном вокруг глаза. Девочка назвала его Пятнышом, и каждое лето носилась с ним по ферме. В то время хряк был счастлив. Сейчас девочка замужем и живет в большом городе. Ферму не посещает.

А хряк ни разу не был за пределами фермы, он даже не знал, что там находится. Высокий забор был неприступен, и территория фермы являлась для хряка Вселенной, пока одной очень темной и странной ночью, когда тучи опустились так низко, а где-то вдали громыхало, в свинарнике не появился непрошенный гость.

Альбатрос упал рядом с хряком, когда тот лежал на боку и считал доски забора.

— Я голоден, — сказал альбтрос.

— Меня мучает жажда — добавил он.

Хряк подставил пятак и альбатрос взобрался хряку на спину. После они направились к кормушке, где альбатрос поклевал отходы и утолил свою жажду.

— Это тебе, в знак в благодарности, — альбатрос вырвал два пера — белое и черное. — Если захочешь уйти — скушай белое, захочешь вернуться — съешь черное, — заключил альбатрос, после чего он взлетел и скрылся во мраке черного неба.

Утро началось как обычно: завтрак, игры поросят и лай собак. Хряк и не вспомнил бы события ночи, а если бы и вспомнил, — посчитал бы за сон. Сколько он видел, снов этих разных, и каждый сон причудливей минувшего. А по сути — ничего, хряку снились странные камни, поболее фермы, как минимум, в несколько раз, грозовые небеса и много-много воды, — огромная бескрайняя лужа. Но два пера, которые хряк спрятал у себя под кормушкой, лежали на месте. Хряк зажал в зубах оба; как некогда прежде, прогулялся по ферме: курятник, собачья будка, жаль, что в дом давно не пускают — дескать, огромный и грязный. Хряк подошел к входной двери дома, окинул ферму грустным взглядом и проглотил черное перо.

Грозовые облака плыли быстро и низко, между ними мимолетно вырисовывался фон — тёмно-синее беззвездное небо. А под небом — огромные и острые черные скалы, окружающее каменный берег, на коем сидел одинокий старик. Он носил бороду, длинную и густую, а на лысой голове, подобно тем скалам, была надета корона. Черная, каменная. Старик молча смотрел куда-то далеко: на горизонт, сквозь горизонт.

— Здравствуйте, дедушка, — вымолвил хряк, пытаясь не выронить белое перо.

— Здравствуйте, хряк — ответил старик не отрывая взгляд от горизонта.

— Кто вы такой? — спросил Хряк у старика.

— Я - король черных скал, — ответил старик.

— А что вы в данный момент делаете? — хряк глянул в ту сторону, куда не отрываясь смотрел старый король.

— Я правлю. Правлю черными скалами. Правлю всю жизнь, сколько себя помню. А еще — думаю, воображаю и пытаюсь представить себе то, что находится за горизонтом, — старик отвлекся и уставился на хряка. Хряк вновь вопросительно окинул взглядом короля, потряс головой, хрюкнул.

— Понимаете хряк, я никогда не был за горизонтом, я не знаю что там. Я вообще ничего кроме скал, бушующего моря и облаков в жизни не видел. У меня и подданных то, между нами говоря, нет.

— Вы должны это скушать, ваше величество. — Хряк подошел ближе и положил белое перо королю на колени. Король внимательно посмотрел на перо, после сунул его в рот, разжевал и проглотил.

Утро было солнечным, теплым. Король прежде не видел столь яркого света, не ощущал подобного тепла на своей коже. Он лежал в стоге сена, в свинарнике, в него врезались пятаками поросята, весело визжа. Король улыбался. Он был доволен и счастлив.