World of Warships

Раздача действует до 22 ноября!

Для добавления DLC на аккаунт, необходимо сперва добавить в библиотеку саму игру

(World of Warships)

Что из себя представляет Exclusive Starter Pack ?

Ссылка на раздачу:

https://store.steampowered.com/app/552990/World_of_Warships/

( Уже в который раз они это DLC раздают? XD ) 

Раздача в самом Steam до 6 февраля 21:00 (по Москве)

https://store.steampowered.com/app/844890/World_of_Warships_...

прежняя цена DLC - 1320 рублей

ID подписки 545648

Чтобы добавить DLC, нужно вначале добавить саму игру

https://store.steampowered.com/app/552990/World_of_Warships/

(она бесплатна, нажмите скачать и отмените процесс установки - этого достаточно для привязки)

DLC предназначено только для Steam версии игры !!!

Состав:

Коврик под клавиатуру - заслуженный приз. Под монитором самодельный кораблик к новогоднему конкурсу 2017.

Что для обывателя всплывает в голове при слове "линкор"? Можно биться об заклад, что везде в мире (разве что за исключением экс-СССР, где на слуху был "Марат") вспомнят "Бисмарк". Именно в эти дни в 1941 году и развернулась охота на легендарного рейдера.

Первую мировую войну Германия, как известно, проиграла. Более полувека объединения земель, строительства империи, усилий «Железного канцлера» и результаты ряда войн второй половины XIX века оказались потрачены впустую. Германская империя прекратила своё существование, сменившись после серии революционных потрясений Веймарской республикой, утратившей все колонии и примерно десятую часть территории метрополии, которая отошла к шести разным странам. В Рейнской области, формально оставшейся за Германией, ещё десятилетие после заключения мира хозяйничали войска Антанты. На вооружённые силы был наложен ряд жёстких ограничений. Экономика, пребывая в разрухе после войны и революционных выступлений, оказалась дополнительно обременена внушительными репарациями.

Но Германия всё ещё оставалась крупнейшей после Советского Союза страной континентальной Европы, с многочисленным квалифицированным и трудолюбивым населением, с лучшей в мире системой образования: международным языком науки, которым сейчас стал английский, в то время заслуженно считался немецкий. Положения Версальского договора даже среди бывших противников не считались ни разумными, ни справедливыми. Чаще их характеризовали как «оковы». Любому немецкому патриоту, да и просто любому здравомыслящему человеку, было очевидно, что подобная ситуация не может и не должна продолжаться чрезмерно долго. Несмотря на поражение в прошедшей войне, Германия должна была снова стать великой державой. Великой же державу, и это общеизвестно как минимум с римских времён, делает армия. И флот.

Достройка линкора Bismarck у причальной стенки в Гамбурге

А из флота — конечно, линкоры — сплав человеческого гения с промышленным потенциалом, несокрушимая броня и разрушительная мощь орудий, крупнейшее создание человеческих рук, предназначенное для убийства себе подобных. Членство в «линкорном клубе» было желанным, но недостижимым для большинства стран мира — как не без ехидства отмечали, к счастью для их экономики. Неудивительно, что как только с приходом к власти НСДАП «версальские цепи», под ликование германского народа и сдержанное одобрение за рубежом, начали спадать, вопрос о строительстве немецких линкоров перешёл в практическую плоскость. А 18 марта 1935 года Германия официально денонсировала Версальский договор.

Первыми были заложены Scharnhorst и Gneisenau, в начале лета всё того же 1935 года. Умеренного для линкоров того времени водоизмещения, с достаточно слабым вооружением, но всё же линкоры. Некоторые специалисты, впрочем, относили их к линейным крейсерам. Сразу после их закладки было подписано Англо-германское морское соглашение, полностью пересмотревшее ограничения развития немецкого флота. Отныне тоннаж немецкого флота, за исключением подводных лодок, был обязан не превышать 35% от английского в каждом классе кораблей. Учитывая предыдущие ограничения, это означало, что Германия может строить флот максимально возможными темпами: превысить нормы договора было нереально по сугубо экономическим причинам.

Через год, 1 июля 1936 года, на верфи компании Blohm & Voss в Гамбурге был заложен один из крупнейших в мире линкоров, названный в честь «Железного канцлера», объединившего Германию, — Bismarck. Через четыре месяца в Киле был заложен его «двойник» Tirpitz.

Характеристики линкора были внушительны. Мощное бронирование, 50 900 тонн полного водоизмещения, четыре двухорудийные башни главного калибра с 380-миллиметровыми орудиями, тридцатиузловой ход, 251 метр полной длины, три паровые турбины общей мощностью 150 тысяч лошадиных сил, 2200 человек экипажа. На момент спуска на воду это был самый мощный линкор в мире. Несколько позже его превзошли японские линкоры типа Yamato и американские типа Iowa.

В феврале 1939 года Bismarck спустили на воду. В торжественной обстановке, в присутствии Гитлера, традиционную бутылку шампанского о борт корабля разбила Доротея фон Левенфельд, внучка знаменитого канцлера Отто фон Бисмарка. В конце августа 1940 корабль ввели в состав флота. Командиром корабля стал капитан первого ранга Эрнст Линдеманн. К весне 1941 года Bismarck был готов к боевым действиям.

Торжественный спуск на воду

Необходимо заметить, что немецкий флот, даже имея в своём составе два мощнейших линкора, в открытом бою никак не мог соперничать с английским, в котором линкоров и линейных крейсеров было пятнадцать. Командующий ВМС Германии гросс-адмирал Эрих Редер это понимал вполне отчётливо и не уставал напоминать Гитлеру о значении флота вообще и о слабости флота немецкого в частности. Фактически немецкому флоту в условиях полномасштабной войны с Британией, начавшейся вопреки всем расчётам Гитлера, оставалась рейдерская тактика, неплохо зарекомендовавшая себя в прошлую войну. Задачей основных сил флота становилось не господство на море, невозможное при существующем соотношении сил, а нарушение морского снабжения, критически важного для Британии. Первый боевой поход линкора Bismarck планировался именно как рейдерский: выйти в Атлантику и атаковать конвои, по возможности избегая контакта с крупными военными кораблями противника.

Линкор Bismarck в 1940 году

Поскольку такой контакт всё же представлялся достаточно вероятным, изначально планировалось отправить соединение из нескольких кораблей. В идеале к линкору должны были присоединиться чуть ли не все линейные силы Германии: и Scharnhorst, и Gneisenau, и Tirpitz. Но Tirpitz проходил ходовые испытания и к боевому выходу готов не был. Gneisenau оказался серьёзно повреждён атаками английской авиации, и ремонт его должен был занять весьма продолжительное время. Scharnhorst тоже стоял в ремонте в сухом доке из-за износа судовых машин, а морские конвои союзников не собирались ждать. После ряда переносов окончательный срок выхода в море был назначен. Операция получила название «Рейнбунг» — Рейнские учения.

18 мая 1941 года под общим командованием адмирала Гюнтера Лютьенса Bismarck в сопровождении тяжёлого крейсера Prinz Eugen вышел в море из Готенхафена (совр. Гдыня, Польша). На следующий день возле острова Рюген к ним присоединились эсминцы сопровождения Z-23, Z-10 и Z-16.

Если посмотреть на карту Северной Атлантики, то можно заметить, что Германия находится в довольно невыгодном положении для океанских операций. Прямая дорога ведёт через узкий пролив Ла-Манш. Попытка провести через него крупные суда приведёт к гарантированному обнаружению, после которого на рейдеры набросится весь наличный Королевский флот. Чуть лучше обстояла ситуация в Бискайском заливе, ставшем вотчиной немецкого флота после капитуляции Франции. Но туда тоже надо было как-то добраться. Маршрут линкора Bismarck был проложен вдоль норвежских берегов и далее на север вокруг Исландии. Пройдя Датским проливом между Исландией и Гренландией, вне зоны действия авиации союзников, корабли попадали в Северную Атлантику и должны были действовать по обстановке, перехватывая линии снабжения. Финишировать предполагалось во Франции, в Бискайском заливе, где в порту Брест уже стояли Scharnhorst и Gneisenau. Следующий выход предполагался уже совместным.

Карта охоты на Bismarck

20 мая эскадра прошла пролив Каттегат, но была обнаружена шведским крейсером «Готланд» в час пополудни. С крейсера радировали в Стокгольм, где информация попала к британскому атташе, и наконец в девять вечера в Лондон передали сообщение о немецкой эскадре в Каттегате. На линкоре Bismarck, в свою очередь, сообщение крейсера перехватили, и Лютьенс известил об этом командование радиограммой. По воспоминаниям современников, адмирал Лютьенс был хорошим и грамотным моряком, но с несколько старомодными взглядами. В частности, режиму радиомолчания большого значения он не придавал.

На выходе из пролива, уже на закате, вблизи Кристиансена эскадру увидел норвежский партизан Виго Аксельсен и тоже сумел передать сообщение англичанам. Выход эскадры окончательно перестал быть тайной. 21 мая английский самолёт сфотографировал тяжёлые корабли, стоящие на якоре в порту Берген. Анализ снимков позволил идентифицировать противника. На патрулирование Датского пролива были направлены крейсеры Norfolk и Suffolk, а линейному крейсеру Hood, линкору Prince of Wales и шести эсминцам было приказано идти к Исландии.

В тот же вечер немецкая эскадра, оставив суда снабжения, вышла в море из Бергена. На стоянке Prinz Eugen дозаправился с танкера Wollin, однако Bismarck по каким-то причинам отказался от дозаправки. Этот отказ также считается одной из ошибок адмирала Лютьенса. Последними, ранним утром 22 мая, эскадру покинули эсминцы.

Британский тяжёлый крейсер Suffolk

Утром 24 мая эскадра вошла в Датский пролив. В 5:25 акустики крейсера Prinz Eugen зафиксировали шум винтов. В 5:37 был установлен визуальный контакт с кораблями союзников, поначалу принятых за крейсеры. В 5:52 английский линейный крейсер Hood дал первый залп по немецкому крейсеру. С ним шёл линкор Prince of Wales, только что введённый в состав флота. Он открыл огонь по линкору. После обмена залпами Bismarck получил пробоину в носу и стал терять топливо и принимать воду. Hood же получил попадание в район грот-мачты, на нём начался сильный пожар. В 6:00, через восемь минут после начала боя, английские корабли начали поворот, чтобы ввести в бой кормовые башни. В этот момент Bismarck своим пятым залпом добился ещё одного попадания в Hood. Неизвестно в точности, что именно произошло, но, судя по всему, детонировал боезапас. Линейный крейсер переломило пополам мощным взрывом, и через три минуты его остатки исчезли под водой. В живых из всей команды осталось только три человека.

Bismarck ведёт огонь по Hood. Снимок с борта крейсера Prinz Eugen

Prince of Wales, оставшись в одиночестве и получив семь попаданий, вышел из боя под прикрытием дымовой завесы. Адмирал Лютьенс отказался от преследования.

Оценивать это решение можно по-разному. С одной стороны, у немецкой эскадры были хорошие шансы записать на свой счёт ещё один английский линкор: завидная добыча. С другой же — задерживаться в Датском проливе означало повысить вероятность подхода других английских кораблей: вдали от своих баз на уже повреждённом корабле это было слишком рискованно. Bismarck получил три попадания, его скорость упала до двадцати восьми узлов, была потеряна часть топлива, корабль зарывался носом в воду. Оценив ситуацию, адмирал принял решение кратчайшим путём уходить в ближайший порт — Брест.

Norfolk и Suffolk отправились в погоню. Prinz of Wales последовал за ними. С запада выдвинулись основные силы британского флота под командованием адмирала Джона Тови в составе линкора King George V, линейного крейсера Repulse, авианосца Victorious, эскадры лёгких крейсеров и девяти эсминцев. Со стороны Гибралтара вышли линейный крейсер Renown, авианосец Ark Royal и крейсер Sheffield. Всего британское адмиралтейство задействовало восемь линкоров и линейных крейсеров, два авианосца, пятнадцать крейсеров и двадцать два эсминца.

С семи вечера 24 мая до часа ночи корабли несколько раз обменивались залпами, но безрезультатно. В это же время Лютьенс отдал крейсеру Prinz Eugen приказ выйти из эскадры и двигаться дальше самостоятельно. Линкор остался в одиночестве.

В 23:27 торпедоносцы Swordfish с авианосца Victorious атаковали линкор и добились одного попадания торпеды, не принёсшего значительных повреждений. В 3:10 25 мая Bismarck изменил курс, и преследователи потеряли контакт, чему способствовала ухудшившаяся погода. Но в семь и девять часов утра Лютьенс дал две радиограммы, что позволило англичанам уточнить местонахождение линкора. Однако контакт с кораблём был восстановлен только в 10:30 26 мая, после обнаружения линкора морским разведчиком Catalina. Более суток линкор двигался в сторону Франции с переменной скоростью, пытаясь на ходу исправить повреждения. В момент обнаружения разведчиком до Бреста оставалось более 550 миль и 30 часов хода.

Торпедоносец Swordfish над авианосцем Ark Royal

Только в 20:47 торпедоносцы с авианосца Ark Royal снова атаковали линкор. Из всех сброшенных торпед в цель попала одна, но именно она заклинила рули. Линкор потерял управление. Попытки исправить повреждение за первую половину ночи успехом не увенчались. Адмирал Лютьенс отправил последнюю радиограмму: «Линкор неуправляем, мы будем сражаться до конца». В 21:15 штаб кригсмарине подписал приказ: «Подводным лодкам, сохранившим запас торпед, немедленно на максимальной скорости следовать к линкору Bismarck в сетку квадрата БЕ-29».

Тяжёлые корабли союзников сходились для последнего боя. Ближе к утру английские эсминцы неоднократно пытались атаковать повреждённый линкор, но не добились успеха.

В 8:47 27 мая открыли огонь британские линкоры. К 10:00, исчерпав весь боезапас и возможности к сопротивлению, Bismarck был обречён. Команда открыла кингстоны*, и линкор ушёл на дно, не спустив флага. Английские корабли подняли из воды чуть более ста человек. Ни Лютьенса, ни Линдеманна среди них не было.

Выжившие немецкие моряки с линкора Bismarck поднимаются на борт английского крейсера Dorsetshire

Как обычно и бывает, в рейде немецкого «суперлинкора» можно проследить ряд совпадений, случайностей, ошибок и везения с обеих сторон, складывающихся в закономерный итог. Так, вечером 26 мая первая волна торпедоносцев с Ark Royal атаковала не Bismarck, а британский крейсер Sheffield. Но тот сумел увернуться от одиннадцати торпед. Несколькими часами раньше Ark Royal и Renown прошли перед носом у субмарины U-556, которая находилась в идеальной позиции для торпедной атаки — но, к отчаянию её командира, без торпед, потраченных ранее.

Столь печальный конец первого же боевого выхода крупнейшего линкора произвёл на Гитлера самое гнетущее впечатление. Это была уже вторая крупная потеря немецкого флота (первой стал Admiral Graf Spee, представитель крайне своеобразного класса «карманных линкоров», блокированный в порту Монтевидео в декабре 1939 года и уничтоженный командой), но всё же масштаб был несопоставим.

Операции надводных кораблей были надолго свёрнуты, фактически они продолжились только на севере, где им тоже не слишком сопутствовала удача. Боязнь фюрера потерять дорогую игрушку стала превалировать над здравым смыслом. Впоследствии эта боязнь привела к известному приказу об отказе от использования крупных боевых кораблей.

*Вопрос о причинах, вызвавших гибель корабля, долгое время являлся предметом дискуссий: торпеды ли с HMS Dorsetshire нанесли смертельное повреждение, или же корабль затонул в результате действий трюмной команды, получившей приказ открыть кингстоны. Существует мнение, что остойчивость корабля была нарушена совместным действием этих факторов. Как бы то ни было, подводная экспедиция Д. Камерона к затонувшему кораблю показала, что кингстоны корабля открыты.

Полноценную камуфляжную окраску начали наносить на боевые корабли ещё во времена Крымской войны. Именно тогда были отмечены первые случаи применения маскировки на флоте.

В более ранние периоды истории, когда дистанция морских боёв была невелика, смысла в маскировке не было. В 1854 году для увеличения скрытности, канонерские лодки Российского императорского флота на Балтийском море стали окрашивать в серо-голубой цвет, близкий по палитре с дальних дистанций к цвету шхер. Впоследствии во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов русские миноноски «Чесма», «Синоп», «Наварин» и «Сухум-Кале» были окрашены в светло-зелёный — цвет морской воды. Однако опыт двух войн был успешно забыт.

Вплоть до начала XX века боевые корабли разных стран, особенно крейсера и броненосцы, окрашивали в роскошном и парадном стиле. Корпуса, окрашенные в белый или чёрный цвет, белые надстройки, жёлтые трубы, обилие позолоченных украшений на корпусах — на этом балу правил так называемый викторианский стиль, и тон здесь задавала «владычица морей».

Первыми полностью отказались от подобных схем флоты Японии и Австро-Венгрии, в начале ХХ века. В сентябре 1903 года в «боевой» — серо-оливковый цвет — была перекрашена русская Тихоокеанская эскадра в Порт-Артуре. В то же время уже отправленные с началом войны на Дальний Восток 2-ая и 3-я Тихоокеанские эскадры так и остались в своём торжественном окрасе — окрашенные в чёрный цвет корпуса и надстройки с ярко-жёлтыми трубами. Что ж, результат известен: в условиях возросших дальностей ведения боя «японцы», окрашенные в цвет штормового моря, оказались в гораздо более выгодных условиях.

Опыт сражений Русско-японской войны показал преимущества маскировочной окраски боевых кораблей. Дистанции боя возросли и окраска, затрудняющая прицеливание и помогающая кораблю сливаться с поверхностью, стала обязательным атрибутом военных флотов. Эксперименты с различной укрывающей окраской проводились вплоть до начала Первой мировой войны. Однако моряки были весьма скептически настроены к этому новшеству. Слишком много факторов влияло на условия видимости на море: погода, время суток и т.д. С началом Первой мировой у надводных кораблей появилась новая опасность — подводные лодки. Возникла необходимость визуально исказить внешний вид корабля и затруднить определение параметров его движения: курсового угла, скорости, дистанции до него.

Именно тогда британский художник и офицер военно-морского флота Норман Уилкинсон (Norman Wilkinson) предложил схему маскировочной окраски, позже названной «ослепительной маскировкой» или «ослепляющим камуфляжем» (Dazzle camouflage, а также razzle dazzle или dazzle painting). Он предложил раскрашивать корабли абстрактно: неожиданными линиями создавать иллюзорные плоскости, углы и прочие формы. Уилкинсон служил офицером на подводной лодке и пришёл к выводу, что не нужно прятать сам объект, когда можно просто сбивать с толку готовящегося нанести удар противника.

Справедливости ради стоит отметить, что первым предложил раскрашивать корабли в стиле «зебры» британский профессор зоологии Грэхем Керр (Graham Kerr). Ещё в сентябре 1914 года он направил письмо Первому лорду Адмиралтейства Уинстону Черчиллю, в котором указывал: «Сплошная однородная окраска делает объект заметным. Нанесение резко контрастирующих пятен окраски создаёт впечатление излома поверхности». Однако, как это часто бывает, идею отправили под сукно. И только весной 1915 года Адмиралтейство приказало начать эксперименты с «искажающей» окраской, но уже в соответствии с предложением Уилкинсона.

Идея этого камуфляжа была основана на новомодных тогда направлениях изобразительного искусства, прежде всего кубизме. В то время наведение торпед подводной лодки на цель производилось исключительно по визуальным данным. Командир лодки, обнаружив надводную цель, рассчитывал «торпедный треугольник» по данным, полученным с помощью оптического дальномера перископа. Таким образом параметры движения цели — скорость, размер и курсовой угол — он получал визуально. Из-за «ослепляющего камуфляжа» подводники зачастую не могли правильно определить эти данные. Благодаря необычной окраске и орнаментам, габариты корабля искажались, а силуэт расплывался или мог сливаться с небом или поверхностью моря.

После успешных испытаний «ослепительный» камуфляж был принят на вооружение флотами Британии, США и Франции. Основными цветами, которые использовались при нанесении, были чёрный, белый, грязно-белый, зелёный, синий. Эта окраска применялась не только на боевых, но и торговых судах. По свидетельствам очевидцев, конвои таких «кораблей-попугаев» выглядели ошеломляюще. Кроме основного рисунка, окраску зачастую дополняли фальшивой «волной» на форштевне, которая вводила в заблуждение о скорости хода корабля. Под ахтерштевнем также наносили ложную волну, чтобы вызывать у подводников иллюзию удаления цели.

Самый первый пример использования классического камуфляжа, делающего корабль малозаметным на фоне берега и одновременно искажающего его силуэт, относится всё же к русскому флоту. Во время Русско-японской войны миноносцы Владивостокского отряда получили пятнистую окраску «в тон побережья». Позднее, весной 1915 года, севастопольский художник Юрий Шпажинский предложил русскому военно-морскому ведомству особую окраску кораблей, которую он назвал «иллюзорной». По идее художника такая окраска должна была затруднить определение дистанции до корабля. Предложение заинтересовало командование, и по этой схеме был окрашен один из броненосцев Черноморского флота «Синоп», эсминцы «Счастливый», «Громкий», а позднее — посыльные суда Балтийского флота «Кондор» и «Беркут» (бывшие крейсера пограничной стражи). Более того, на посыльных судах была опробована ещё одна идея Шпажинского — специальные наделки на мачтах и трубах. Однако ожидаемого эффекта они не принесли, и дальнейшие эксперименты были свернуты. Кроме того, на Балтийском флоте на нескольких эсминцах-«новиках» была опробована другая схема камуфляжа — горизонтальные полосы различного цвета с переходом от тёмных оттенков (у воды) к светлым.