Когда ребёнок перестаёт быть заразным после начала антибиотикотерапии?
По санпину дети до 9 лет находятся на домашнем карантине 22 дня, дети старше - 10 дней.
Напомню, что курс АБ терапии составляет не менее 10 дней.
Почти всегда ребёнку становится заметно лучше уже через 48-72 часа после начала терапии
Возникает вопрос, а можно ли ребёнку выходить на улицу? Заразен ли он для окружающих? Ведь санпин не предусматривает раннее возвращение в ДДУ.
Разберёмся.
Наши клинические рекомендации говорят о том, что улучшение наблюдаются уже через 12-24 часа и необязательно сидеть дома все дни терапии⬇️
А если ребёнок заболел накануне отъезда/путешествия?
В этом случае, обратимся к иностранным источникам.
Что пишут в клинических руководствах сайта правительство США : в целом через 24 часа после принятия не менее чем двух доз антибиотика, ребёнок безопасен для окружающих и несёт минимальный риск
Национальная служба здравоохранения Великобритании также пишет об этом.
Получается, оптимальный срок после начала лечения 48 часов (не менее 24 часов). НО с учётом адекватной терапии : правильная дозировка, верный препарат.
Официально, если открывается больничный, то действуем согласно правилам - 22 дня для малышей до 9 лет и 10 дней для более старших деток
Ещё больше полезной информации вы можете найти в моем тг-канале - там же вы можете задать любой интересующий вас вопрос касаемо детского здоровья - ссылка 🤝
В работе на скорой помощи бывают такие вызовы, когда вообще всё идёт не по плану. Это прямо особенность специальности. Ты каждый раз приезжаешь в новое, непривычное место. Что тебя там ждёт, какую задачу придётся решать и с чем вообще столкнуться, можно только предполагать. И каждый раз происходит то, о чём пару минут назад ты и подумать не мог.
Здесь нет той глубины вникания в проблему, которая есть у коллег в стационаре. Нет длительности наблюдения, которая доступна в амбулатории. Отсутствует возможность посидеть и как следует подумать о том, как правильно поступить в той или иной ситуации. Но через какое-то время, лет примерно через десять работы, наступает ощущение, что ты уже видел всё и нерешаемых задач не бывает в принципе. Хотя реальность (с переменным успехом) постоянно пытается эту уверенность пошатнуть.
Классический для детской неотложной вызов: «Ребёнок 4 года, задыхается». Дневное время, будний день. Вызывают в дом примерно 2010-х годов постройки. Не старый, но и не новостройка. Сложный заезд через шлагбаум и «парковка вместо двора». С точки зрения подъезда, вариант не самый простой, но и не самый сложный. Этот дом знаем очень хорошо, поскольку ездим туда очень часто. Даже нумерацию парадных вся станция знает наизусть, они там идут не подряд (тогда этой информации на картах ещё не было).
Заезжаем во двор. Казалось бы, будний день. Свободные парковочные места отсутствуют и какое-то очень активное движение. С подъездом непосредственно к парадной возникают какие-то проблемы. Но мы готовы пройти пешком лишних пару десятков метров. Останавливаемся и начинаем собирать оборудование. Сделать это не успеваем, к нам сразу подходят родители с ребёнком.
- Вы к ребёнку приехали? Это мы вызывали.
- Так подождите, у нас место вызова — квартира.
Вопрос неискушённому читателю может показаться странным. Мол, какая вам разница, квартира — не квартира? Но это нюанс достаточно принципиальный. В городе Санкт-Петербурге служба скорой помощи делится на Городскую скорую (03) и множество отделений скорой помощи на дому при взрослых и детских поликлиниках (неотложные). Любые вызовы на улицу, травмы, кровотечения — это 03. Неотложная занимается всем остальным на дому.
Но это даже полбеды. Если мы уже приехали даже не по профилю, естественно, будем работать. Но может получиться так, что в одном доме «задыхается» больше одного ребёнка. Да, совпадение, но и такое бывает. И если нас «перехватили» по пути, это надо сразу обнаружить и, например, выслать вторую бригаду. Чтобы не получилось, что другой ребёнок останется без помощи.
- Вызывали в квартиру, мы пришли в гости, у ребёнка аллергия на кошку. Из-за этого он и начал задыхаться. Квартиру сразу покинули, чтобы ему не стало хуже.
Задача ясна, работаем. У ребёнка наблюдается одышка с затруднённым выдохом. Очень характерный для обструкции бронхов, слышный на расстоянии, свист на выдохе. Учитывая возникновение бронхоспазма на фоне аллергии и отсутствие связи с вирусной инфекцией, то, что мы сейчас наблюдаем, называется «приступ бронхиальной астмы». До этого ребёнок их тоже выдавал, но почему-то соответствующий диагноз ему не был поставлен. Равно как не назначена базисная терапия и не разъяснено, как данный приступ купировать.
Посинения кожи и участия плечевого пояса в дыхании пока не наблюдается, значит, не всё так плохо. Сатурация держится около цифры 94 — 95. Что говорит о том, что кислорода тканям организма уже не хватает, но пока не критично. Поэтому принимаем решение начать лечение с ингаляций бронхолитика и Будесонида (Беродуал + Пульмикорт).
Но есть сложность — казённый небулайзер работает только от сети 220 вольт, никаких аккумуляторных батареек. Обычно ингаляции делаем в квартире, где с электричеством полный порядок. Именно для таких ситуаций карета скорой помощи оборудована преобразователем напряжения от бортовой сети автомобиля. Чтобы его включить, нужно что-то там нажать в кабине и кнопочку на самом инверторе. Но водитель в этот момент был уже очень сильно занят.
Пока мы осматривали ребёнка в карете, непосредственно в момент, когда я проводил аускультацию лёгких, через кузов нашего автомобиля послышался громкий глухой звук, все присутствующие ощутили небольшой толчок. Очевидно, в нас только что кто-то врезался. Для меня это не было поводом для прекращения осмотра, но уже начал крутить в голове мысль, что для госпитализации понадобится вызывать другую машину, похоже эта «приехала».
Пришлось отвлечь водителя от весьма неприятного общения с виновником ДТП и попросить включить инвертор. Нажалась кнопка, загорелась лампочка, но уже собранный и «заряженный» лекарством небулайзер, к нашему удивлению, не издал характерного звука работающего компрессора. Ещё раз побеспокоили водителя. Преобразователь — это не медицинское оборудование, а часть автомобиля и формально его вотчина. Тут водитель вспомнил, что действительно были какие-то технические проблемы. Но их никто не решал, поскольку автомобиль старый, вот-вот под списание, да и инвертором этим мы, признаться честно, до этого ни разу не пользовались.
Что ж, если карета скорой помощи не может нас обеспечить электричеством, будем искать за её пределами. Решение нашлось очень быстро, поскольку во дворе дома, у которого мы стояли, на первых этажах были коммерческие помещения. И очень кстати мы встали прямо напротив частной лаборатории. Я заглянул туда. Пациентов в лаборатории в этот момент не было, удивлённым взглядом меня встретили администратор и дежурный врач.
- Коллеги, извините, что отвлекаю, у нас тут такая проблема, в машине сломался инвертор, а ребёнку нужно сделать ингаляцию. Можно мы у вас тут в коридоре у розетки пристроимся и его полечим.
Нас встретили с нескрываемым энтузиазмом.
- Конечно-конечно. Проходите, всем, чем можем, поможем.
Разместились в коридоре, запустили ингалятор, лечим. В процессе общаюсь с родителями на тему преимуществ постановки диагноза «бронхиальная астма» ребёнку до пяти лет в ситуации, когда очевидно, что это именно она. На фоне ингаляции ребёнку становится заметно лучше. Сатурация растёт выше 96 (норма). Тем не менее хрипы всё ещё сохраняются, хоть и слышно их теперь не на расстоянии, а только через стетофонендоскоп. Перевели дыхательную недостаточность второй степени в первую, но приступ пока не купирован полностью.
Поэтому показана госпитализация для наблюдения. Тем более мы находимся на улице или в данный момент в общественном месте. В любом случае не дома. Но родители настроены от госпитализации отказаться и ехать домой. Я готов принять отказ и не настаивать, но решаю «на дорожку доколоть» преднизолоном. Родители не возражают. Укол болезненный, на громкий крик ребёнка выглядывает дежурный врач лаборатории. Понимает, что происходит, улыбается и одобрительно кивает. Я проговариваю все возможные риски текущего состояния ребёнка, оформляю по форме письменный отказ от госпитализации. Ещё раз оставляю напутствие для родителей обратиться к пульмонологу.
- Документов мы никаких не оставляем, поэтому придёте к врачу на приём, расскажите, как выглядел приступ и как начался после контакта с кошкой. Передайте, что скорая сказала, что всё выглядело как классический приступ астмы. Дальше специалист знает, что делать.
После чего прощаемся с родителями и возвращаемся к нашему многострадальному водителю. Может быть, для стороннего наблюдателя это неочевидно, но у нас всё прошло штатно, хоть и с незначительными сложностями. А у водителя — настоящее ЧП! Точней, дорожно-транспортное происшествие. Это всегда целая история. Обязательно вызов ГАИ и службы собственной безопасности. Написание кучи бумаг и горы потраченного времени. И, что особенно неприятно, потерянных финансов. Система устроена так, что водитель всегда "попадает на деньги", даже если (как в данном случае) в ДТП совсем не виновен. В этом случае деньги будут относительно небольшие
Именно поэтому, когда мы вышли из лаборатории, «Газели» уже не было на месте. Водители как-то между собой договорились. Повреждение было незначительным, и наш принял решение как-то потом самостоятельно его устранить. Это совсем не законно и, мягко говоря, не поощряется. Но если что, рискует только водитель. Мы с фельдшером, для протокола, были заняты лечением ребёнка и ничего не видели. Поэтому просто поехали работать дальше.
Кстати, о динамичности работы: все описанные события уложились меньше чем в час.
Мы всей семьёй уже больше полугода живём в новостройке. Это наш первый опыт переезда в новое жилье. Всё очень нравится, несмотря на некоторые нюансы, вроде регулярно работающих перфораторов и частично продолжающихся ремонтных работ во дворах и холлах здания. Дома, наверно, больше чем наполовину ещё пустые, но уже несколько раз у дома я замечал машину скорой. Я почти на сто процентов уверен, что это детская неотложная!
Откуда такая уверенность? Так получилось, что всю свою профессиональную карьеру я трудился в одном районе. Калининском, города Санкт-Петербурга. И когда работал на 03, мы всё время ездили в одни и те же дома. Чаще всего старый фонд: общаги, хрущевки и «корабли». Непрерывно «бороздили социальное дно», регулярно «пробуриваясь в ил». Проще говоря, нашим основным контингентом были различные фанаты психоактивных веществ, в первую очередь, конечно, алкоголя. А также люди, в целом ведущие асоциальный образ жизни. Как-то так получалось, что некоторые части района имели особенно высокую концентрацию таких персонажей.
И практически никогда на 03 мы не ездили в новостройки. Во-первых, потому, что в Калининском районе в 2008-2013 годах их действительно было не так много. Во-вторых, наш главный контингент не может себе позволить покупку новой квартиры. А если может, алкоголики и наркоманы бывают состоятельными, в этом случае они обычно вызывают себе не городскую скорую, а коммерческую. Коллеги с платной рассказывали, что в принципе лица те же, но в других декорациях.
Так вот, на детской неотложной, наоборот, очень часто мы ездили именно в новостройки. А в те углы района, из которых буквально не выезжали на 03, практически никогда не посещали. Частенько в новостройки мы приезжали сразу после того, как в них заезжали первые жильцы. Пару раз было, что домофоны и лифты ещё не работают. За последнее десятилетие в районе появилось множество новостроек и даже парочка настоящих «человейников» с огромным количеством квартир, дворами-парковками и ужасными проездами, где невозможно даже машине скорой с работающими мигалками остановиться надолго. Моментально собирается огромная пробка, и водителю приходится нарезать круги вокруг дома в ожидании бригады. Надо ли говорить, что качество такого жилья, что называется, компромиссное...
11 часов вечера, вызов к ребёнку 1,5 года на рвоту. Адрес — известная улица, дом Х, корпус 10. Водитель уже понимает, что ему предстоит протискиваться между машин, потом непонятно как стоять, а потому яростно матерится. Бригада у нас в этот день чисто мужская, поэтому можно не стесняться. Ещё и «усиленная», поскольку мой напарник уже врач, но пока не закончил последипломное образование и пока работает фельдшером.
Подъезжаем, прямо перед «нашей» парадной (так в СПб называют подъезд) стоит другая скорая. Подходим, уточняем. Оказывается, они на тот же адрес, но неотложка взрослая. Уже становится интересно. Поднимаемся на 13 этаж, заходим. Буквально в дверях сталкиваемся с фельдшером. Он один, без врача, сразу понимаем, что вызывали его на какую-то ерунду. На серьёзные вызовы одного фельдшера обычно не посылают. Он видит нас, еле сдерживает смех. Бросает прощальную фразу вызывающим:
«Всё, участкового терапевта я вам на завтра вызову».
С ним здороваемся и сразу прощаемся, заходим в квартиру. Отец за нами закрывает дверь, и начинаем выяснить, что вообще здесь происходит и зачем столько скорых.
В процессе идёт осмотр ребёнка. Он с очень большим интересом смотрит на нас и на родителей. Не проявляет никаких признаков плохого самочувствия, и, забегая вперёд, самым подходящим диагнозом на момент осмотра для него будет «практически здоров». Тем интересней выслушать, что же нас сюда привело. А была это однократная рвота!
История такая, отец семейства вторые сутки болеет кишечной инфекцией. Объективно не слишком тяжело: пару раз жидкий стул, три раза рвота, температура 37,1. Сначала решили, что нет повода для вызова участкового терапевта, и как-то лечились самостоятельно. Потом уже у ребёнка произошла однократная рвота. Они поняли, что это, вероятно, та же кишечная инфекция, которой болеет отец, испугались и решили, что их всех надо срочно госпитализировать (зачем-то). Отца — во взрослую инфекционку, ребёнка с мамой — в детскую.
Заканчиваем осмотр ребёнка. Объективно, вообще придраться не к чему. Объясняем всё родителям. Что однократная рвота у маленького ребёнка может быть по какой угодно причине, не только при кишечной инфекции, и в целом на неё можно вообще не обращать внимания. Даже если это кишечная инфекция, та же, которой болеет отец, она может у разных людей протекать по-разному. Тяжелей либо, наоборот, намного легче. Повод для ребёнка оказаться в больнице при рвоте — обезвоживание.
Рассказали правила отпаивания. Если всё получается — лечимся дома. Расписали, как выглядит это самое обезвоживание. За чем следить и когда всё-таки нас придётся вызвать. А сейчас всё хорошо, и максимум, чем мы можем помочь, вызвать на завтра участкового педиатра. Да и то чисто формально. По-хорошему, всё уже рассказали, и ему тут делать нечего. Всё, родители успокоены и знают, что делать дальше. Мы чётко уложились в отведённые 20 минут на выполнение вызова, и уже можно прощаться.
Подходим к двери, отец пытается её открыть, чтобы нас выпустить, но дверь не поддаётся. Что ж, бывает. Замки иногда клинит. Не скажу, что на работе с таким встречался часто (первый и последний раз). Мне самому пару раз приходилось вызывать «медвежатников» для вскрытия заклинившего замка. Но здесь дверь не открывалась изнутри, да ещё и в самый неподходящий момент, когда в квартире находится бригада «Скорой».
Время идёт. Отец семейства пытается дёргать и ковырять замок, затем берётся за отвёртку и пытается разбирать, всё безуспешно. Мы спокойно сидим и неторопясь оформляем медицинскую документацию. Докладываем диспетчеру, что у нас непредвиденные сложности. Тот вечер был относительно спокойным, вызовов «на задержке» не было. Но и оставаться там до утра в наши планы тоже не входило.
В какой-то момент, убедившись, что изнутри квартиры с дверью справиться невозможно, отец семейства решает позвонить друзьям, живущим по соседству. Сбросить им в окно ключ от квартиры. Напоминаю, 13 этаж. После чего попытаться открыть снаружи. Пока ожидаем друзей, родители нам рассказывают, что заехали в квартиру всего две недели назад и дверь от застройщика как раз хотели в ближайшее время поменять. Доверия она не вызывала сразу. Это самая дешёвая китайская дверь «из фольги и оригами», которая вскрывается консервным ножом, что, спойлер, нам очень скоро пригодится.
Под окно квартиры пришли друзья хозяев. Им как-то скинули ключи. Через несколько минут друзья попытались открыть дверь снаружи, снова безуспешно. После чего отец семейства принимает единственно верное в данной ситуации решение — собственноручно демонтировать дверь вместе с замком. Откуда-то достаёт здоровенный газовый ключ (инструмент для монтажа труб). Пара ударов — и верхняя часть двери выворачивается наружу. Ещё пара — нижняя. Затем небольшое усилие, и оставшаяся центральная часть двери просто складывается пополам.
На шум ломающейся двери выходят немногочисленные соседи. Между прочим, времени уже час ночи. К произошедшему явно относятся с пониманием, ведь у них такие же замки и двери. А мы наконец-то прощаемся с многострадальным семейством и едем на станцию рассказывать коллегам произошедший анекдот.
Вспомнилось. Лежала в больнице с воспалением желчного пузыря. С пинками попросила отвезти в больницу скорую помощь, потому что болело очень долго, две недели, и было прям очень плохо. Ну, не прям с пинками, но пришлось поспорить. Приехала в БСМП Калининграда, положили в хирургию, там улыбчивый врач принял и спасибо ему, стабилизировал. В общем, мне полегчало, хотя и не порезали.
На следующий день после прибытия кладут в нашу палату девушку. Я общительная мадам, которая стала общаться с бабушкой на соседней койке и с девушкой через койку. Что как? Почему тут оказались? И девушка рассказала с недовольным видом, что у нее тоже прихватило, то ли гастрит, то ли язва, уже и не помню, а врать не хочу. Но барышне было сильно плохо в течение трех дней, а в последний - прямо дико плохо, ходила согнувшись. Пошла в платную клинику на осмотр. Врач ее посмотрела и говорит, что "скорую" надо вызывать, потому что все может закончиться очень плохо. Барышня отнекивается, говорит, что ей нельзя на больничный, на работе не поймут, и вообще просто обезбольте и я пошла. Врач кивнула и молвит - идем в процедурную, уколем. Идут в процедурную, там барышню благополучно закрыли на ключ, вызвали "скорую", карета прибыла и отбуксировала девушку в тот самый БСМП. Возможно, с уговорами и настаиванием... Рассказ девушки, не знаю, насколько он был правдивый, насколько правильный. Но запомнилось ее недовольство. Я покрутила пальцем у виска и поинтересовалась, что бы было, если бы она до работы после клиники не дошла, а шлепнулась возле какого-нибудь забора в лучшем случае? Кто был бы виноват? Она разводит руками - я. Сообщаю, что виновата была бы врач, которая ее, такую красивую, отпустила бы.
Почему?
Потому что.
Я часто встречаю истории про недалеких врачей, и начинаю думать, что мне сильно повезло в жизни с теми из медицинской братии, которых встретила я. Большинство из них изо всех сил старались сделать мою жизнь лучше и проще. Надеюсь, что я ошибаюсь, и на самом деле остальным не повезло.
Раз пять уговаривали в инфекционку ехать. Всё время отказывался. Хватало того, что скорая делала укол и сбивала температуру. Послушали, легкие чистые, зачем ехать? Один раз не смог убедить жену и мать, что ехать никуда не надо. Температуру зубы давали. Но запаниковали наслушавшись страшилок, согласились ехать в больницу. В итоге в инфекционку подхватили какой-то вирус. Стали колоть антибиотики, недокололи курс, выписали. Я еле нашел такие древние антибиотики, чтобы дома доколоть. Ещё повезло. Могло быть хуже. Медсестра жене сказала, половину с зубами режущимися детей привозят. Потом они что-нибудь да цепляют. У коллеги дочь там умерла. Антибиотики повсеместно и безалаберно.
Так что, товарищ фельдшер, вы, умышленно или нет, показываете только одну сторону медали. Очень низкий уровень квалификации у многих граждан в белых халатах ныне. Знакомый врач рассказывал, что когда ребенка предложили в инфекционку отвезти, сказал, что в этот гадюшник ребенка не повезет.
«Отказ от осмотра и медицинской помощи» — единственная фраза, которую нужно написать в карте вызова, если пациент говорит, что скорая помощь ему не нужна. Потом он ставит что-то похожее на подпись в документах. Если отказывается, подписи могут поставить члены бригады. На этом наше с ним общение немедленно заканчивается. Признаюсь честно, на взрослой такие вызовы даже любил. Особенно в конце, когда энтузиазм угас.
Но есть нюанс, что если у пострадавшего имеются явные признаки серьёзного заболевания или травмы: рана на голове, из которой льётся кровь, топор, торчащий из спины, или, например, паралич половины тела, принять отказ и оставить пациента без помощи мы просто не можем. Если пациент сам убежит, конечно, гоняться за ним никто не будет.
У меня был гражданин в сильном алкогольном, который убежал прямо из кареты, хотя я вёз его с подозрением на открытую черепно-мозговую травму. Кстати, через три дня пришёл на станцию за забытым мобильным (как ни странно) живой и в примерно таком же состоянии. Надо ли говорить, что обычно сотрудники СМП к таким случаям относятся как минимум философски. Мои любимые поговорки на тему «Каждый сам себе злой Буратино» и «Не навреди, в первую очередь — себе».
Чтобы не навредить себе и не оказаться под уголовным делом о «преступной халатности» или «неоказании помощи», если пациент не хочет или не может убегать, при этом явная угроза здоровью имеется, всё-таки каким-то способом уговорить его ехать в больницу. Если это не выходит, как положено по инструкции, вызывается полиция. Ни разу не видел, чтобы они применяли силу для принуждения к госпитализации, но теоретически, наверно, могут.
Из моего опыта взаимодействия, приезжают, составляют свой протокол, расписываются в наших бумагах, что «дырка в голове есть и действительно от госпитализации отказывается». На этом прощаемся и расходимся. В конце концов, если/когда нашему пострадавшему действительно поплохеет, он потеряет сознание, после чего утратит возможность продолжать от госпитализации отказываться. Наблюдали неоднократно.
Чем мне в своё время понравилась педиатрия, так это искренней вовлечённостью коллег в судьбу пациента. Подавляющее большинство детских докторов действительно по-настоящему хотят помочь. Есть даже такой принцип, как «действие в интересах пациента». Самый простой пример — это госпитализация по социальным показаниям. Когда мы видим, что родители по каким-то причинам (чаще всего психологическим) находятся в не совсем адекватном состоянии, в котором не могут нормально ухаживать за больным ребёнком, это является показанием для его госпитализации и дальнейшего лечения в больнице. Даже если с медицинской точки зрения заболевание не столь тяжёлое.
Кстати, раскрою маленький профессиональный секрет, всегда на вызовах просил родителей своей (их) рукой под диктовку записывать, что я рассказываю. А потом прочитать, что они понаписали и как поняли. Как раз чтобы убедиться, что поняли правильно (бывало всякое) и вообще в ясном сознании. Это так, не в 100% случаев.
Поздний вечер, вызов к ребёнку 8 месяцев на «Задыхается». Не самый плохой дом в районе. Панелька, но с закрытым двором и консьержем, что по местным меркам почти «элитка». Поднимаемся на лифте, заходим в квартиру. Тот случай, когда диагноз ставится буквально с порога. Дыхание очень амплитудное с частотой 60+ в минуту. Ребёнок в сознании, но крайне вялый, на осмотр практически никак не реагирует. Примерно метров с трёх слышен очень характерный свистящий звук на выдохе. Уже на этом этапе всё предельно ясно.
Пара наводящих вопросов родителям: «Давно так дышит? Первый раз? Что-то уже давали? Аллергия?»
Приступаю к достаточно беглому осмотру. Зев, аускультация. В дыхании активно участвует вспомогательная мускулатура, на выдохе выбухание межрёберных промежутков. Сатурация 90-92. Короче, это не тот вызов, где надо долго думать. Тут следует решительно действовать! Дыхательная недостаточность 2 степени, имеющая все риски перехода в третью.
Родителям: «Какой вес ребёнка?»
Фельдшеру: «Заряжай Преднизолон и в небулайзер Беродуал».
В этот момент родители такие: «А чего это вы собираетесь делать? Не надо его ничем колоть».
Я про себя думаю: «Так, ладно, режим переговорщика».
- У вашего ребёнка сейчас на фоне обструктивного бронхита развилась тяжёлая одышка, которая требует немедленного оказания помощи. Без уколов обойтись можно, препарат подействует, но чуть медленней.
- Ингаляции тоже не надо.
- Нам обязательно нужно ребёнку помочь, посмотрите, как он часто дышит и свистит. Организму уже не хватает кислорода, и если мы не вмешаемся, всё может закончиться плачевно.
Стоят, улыбаются.
Я думаю: «Ладно, по-хорошему не получается, буду называть вещи своими именами».
- Ещё раз повторюсь, если мы сейчас не окажем ребёнку помощь, он до утра не доживёт.
Ноль эмоций.
- Не доживёт до утра, значит, умрёт!
Вообще пофигу. Стоят, улыбаются.
- Хорошо, нам лечить не доверяете, тогда поехали в больницу!
- В больницу тоже не поедем.
- Тогда, собственно, зачем вообще вызывать скорую помощь?
Чего-то похожего на адекватный ответ я не услышал. Здесь я уже начал злиться. Благо, как писал выше, на взрослой уже неоднократно бывал в похожих ситуациях. Как говорится, «не в мою смену!»
- Смотрите, ситуация следующая. Жизни ребёнка прямо сейчас имеется непосредственная угроза. Вы имеете право отказаться от нашего лечения, о чём необходимо будет сделать запись в карте вызова. Но в любом случае мы с ребёнком сейчас поедем в больницу, и то же самое необходимое лечение он обязательно получит там. Едем мы либо сразу добровольно, либо через пару часов, но в сопровождении полиции, которую немедленно вызовем.
После моей реплики, не убирая (дурацкую) улыбку с лица, отец заявил: «Кстати, я как раз полицейский», после чего всё-таки начались сборы.
Мы с фельдшером ещё несколько раз пытались уговорить родителей хоть какую-то минимальную помощь оказать ребёнку сейчас. Показывали пульсоксиметр с сатурацией 90-92. Объясняли, что значат эти цифры. В результате максимум, на что удалось уговорить, — ингаляция в дороге кислородом. Когда спускались в машину, отец как будто даже попытался объяснить свои действия. Я, говорит, в ОБЭП (отдел по работе с экономическими преступлениями) работаю. И не доверяю врачам, поскольку многие берут взятки.
Никакой логики в данной реплике относительно происходящего я не вижу. Ребёнку настолько очевидно было плохо, что невозможно представить, что может заставить родителей это игнорировать.
А ещё в процессе сборов я слышал реплику матери в разговоре с отцом относительно происходящего, которую, на мой взгляд, надо «выбивать в граните» и «ставить в палату мер и весов» как просто невероятную глупость:
- У меня у подруги так же ребёнка в больницу забрали. Там обкололи гормонами, и теперь у него астма.
На всякий случай, гормоны не вызывают астму. Но назначаются для купирования приступа/контроля заболевания. Путаются причина и следствие.
Этого ребёнка мы доставили в больницу. На кислороде он стал чуть пободрей, но как только маска убирается, за полминуты сатурация падает к исходным цифрам 90. При лечении данного состояния прогноз хороший. Поэтому я уверен, что в больнице ребёнка спасли. В первую очередь от его же родителей. Сейчас он наверняка уже ходит в школу. Но если вы следите за сообщениями в СМИ, там с печальной регулярностью проскакивают различные случаи, когда, несмотря на все старания коллег, им не удаётся спасти детей от их же собственных родителей с «альтернативной ментальностью».
Как будто именно для таких случаев есть разные правовые механизмы у службы опеки, но практика показывает, что работают они не так хорошо и оперативно, как это подчас необходимо. А ещё практика показывает, что можно три раза выкрасть ребёнка из реанимации, что приведёт в конце концов его к гибели. И не только не иметь никаких юридических последствий, вроде уголовного преследования. Но и умудряться выступать по телевизору, пытаясь обвинять в произошедшем врачей.
У взрослых «естественный отбор» в каком-то смысле бывает даже справедлив. «Мальчик хочет покормить тигра — мальчик покормит тигра». Но в случае с детьми человек с «альтернативным мышлением» и тот, кто от этого пострадает — это разные люди! Поэтому лично я выступаю за ограничение свобод граждан, позволяющих им легко и безнаказанно наносить непоправимый вред своим же детям. Возможно, это из-за профдеформации.
🚑 Когда вызывать скорую помощь ребёнку Родители всегда стремятся быть рядом, когда их ребёнок нуждается в помощи. Но важно знать, в каких случаях следует немедленно обратиться за профессиональной медицинской помощью. Вот основные признаки, при которых вызов скорой помощи для ребёнка обязателен.
Состояния, угрожающие жизни: 😰Проблемы с дыханием: - Затруднённое, шумное дыхание, синюшность кожи или губ. - Ощущение, что ребёнок «задыхается», или внезапная остановка дыхания. - Посторонний предмет в дыхательных путях.
🫥Судороги: - Любые судороги, особенно если это первый эпизод. - Судороги длительностью более 2-3 минут. - Ребёнок после судорог не приходит в сознание.
🤕Серьёзные травмы: - Ушиб головы с потерей сознания, рвотой или сильной сонливостью. - Подозрение на переломы крупных костей или позвоночника. - Сильные кровотечения, которые нельзя остановить.
➖Ожоги: - Термические, химические или электрические ожоги. - Ожоги, покрывающие более 10% тела или находящиеся на лице, руках, паху.
Признаки серьёзной инфекции: 🥵Очень высокая температура: - У грудных детей (до 3 месяцев): температура выше 38 °C. - У детей старше 3 месяцев: температура выше 39 °C, сопровождающаяся вялостью или отказом от еды. ВАЖНО! при этом лихорадка, не снижается после приёма жаропонижающих.
🥴Сыпь: - Сыпь, которая не исчезает при надавливании (симптом менингита). - Сыпь, сопровождающаяся высокой температурой, рвотой, сонливостью.
😵Сильная боль: - Боль в животе, не проходящая в течение 1-2 часов. - Резкая головная боль, особенно с рвотой или светобоязнью.
😯Аллергические реакции: - Отёк лица, губ, языка. - Крапивница, сопровождающаяся затруднением дыхания. - Признаки анафилаксии после укуса насекомого или употребления аллергена.
🤪Поведенческие изменения: - Резкая вялость или невозможность разбудить ребёнка. - Бред, галлюцинации или сильное возбуждение. - Потеря сознания без видимой причины.
🤢Интоксикация или отравление: - Проглатывание химических веществ, лекарств или подозрение на отравление. - Контакт с токсичными веществами (например, бытовыми чистящими средствами).
🧐Рекомендации по вызову скорой помощи: - Описывайте симптомы чётко: Укажите возраст ребёнка, его состояние, что произошло и какие симптомы наблюдаются. - Сохраняйте спокойствие: Это поможет вам быстро и правильно сориентироваться в сложившейся ситуации. - Следуйте инструкциям диспетчера: Выполняйте рекомендации до прибытия медиков.
Знать, когда вызвать скорую, – это ключ к защите здоровья вашего ребёнка. Если сомневаетесь, всегда лучше перестраховаться и обратиться за медицинской помощью!
Корейцы задались вопросом, как же влияет на детей назначение антигистаминных препаратов первого поколения на фоне ОРВИ. У них, как и у нас, в первую очередь эти препараты применялись в качестве седативного средства, в том числе в комбинации с жаропонижающими. В результате анализа базы данных местного Минздрава получили указанные выше неутешительные цифры.
Наибольший риск имеется для детей в возрасте от 6 месяцев до 2 лет, хотя повышение риска отмечалось и в других возрастных группах. Не буду подробно описывать все детали, большей части аудитории будет скучно. Специалистам крайне рекомендую пройти по ссылке и изучить подробней. Выводы достаточно надёжные, но не 100%. А самое главное, мы уже сегодня можем (и должны) внедрить в свою клиническую практику более осторожное обращение с антигистаминными препаратами первого поколения.
Справедливости ради надо сказать, что «докмед-сообщество» достаточно давно призывает отказаться от использования антигистаминных препаратов вообще и первого поколения в частности при ОРВИ. Они просто не нужны и не эффективны. Это лекарства в первую очередь от аллергии.
Да, родителям часто хочется «вырубить» болеющего ребёнка и отдохнуть. Именно такую мотивацию несколько раз слышал от родственников, которые вызывали скорую и просили: «сделайте укол, пускай поспит». Кстати, теперь любимую многими «литичку» окончательно можно отправить «в музей», или, если угодно, «на свалку истории». Как выяснилось, спазмолитик, входящий в состав, не вызывает расширения периферических сосудов, которое препарату приписывали.
И сегодня его нет даже в Национальном руководстве по скорой медицинской помощи (от 2025 года). Хотя в прошлом издании «Но-шпа» (дротаверин) была. А вот Хлоропирамин («Супрастин»), который как раз является антигистаминным препаратом первого поколения, в комбинации с Анальгином в свежем издании рекомендуется для внутримышечного введения в ситуации, когда Парацетамол или Ибупрофен в сиропе не оказали должного эффекта. Похоже, и от этого сочетания лучше отказаться. То же самое относится к аптечным комбинированным препаратам для детей, содержащим Парацетамол или Ибупрофен + блокатор Н1-гистаминовых рецепторов (антигистаминный).
Знаю, что некоторые педиатры любят назначать тот же «Супрастин» при насморке. Якобы он уменьшает отёк. И действительно уменьшает, но только если отёк аллергической природы. Некоторым пациентам даже без аллергии как будто становится лучше. Сонливый пациент меньше жалуется на дискомфорт — факт! А ещё у препарата есть побочный эффект в виде сухости слизистой. Сопли течь перестанут, но при ОРВИ мы, наоборот, всячески пытаемся увлажнить воспалённую слизистую, а не высушить. Это изначально нехорошая практика, а учитывая новые данные по рискам судорог, я бы изменил мягкую формулировку «так делать не стоит» на категорическое «нельзя!».
Что касается лечения аллергии, похоже, Цетиризин («Зиртек», «Зодак») получил преимущество, как и другие препараты второго (и третьего) поколения. А вот к широко используемому Диметиндену (более известному как «Фенистил») стоит присмотреться. Часть источников относят его к первому поколению, другая — к 1,5. Как раз за счёт меньшего количества побочных. По крайней мере, так утверждает производитель. В любом случае, выбор велик, и делать его всегда стоит в пользу более безопасной схемы, особенно если по эффекту нет разницы. А ещё через год-два ждём изменений в возрастных рекомендациях к препаратам первого поколения. Повышение риска судорог на 22% — достаточно весомая причина для ограничения применения препаратов для детей до двух лет или старше.
Судя по всему, корейцы провели первое крупное исследование на данную тему. Уверен, скоро будут и другие.
