Одним из косвенных последствий Гражданской войны 1861–1865 годов в США стало вмешательство европейских стран во внутренние дела Мексики. Провозглашённая американцами в 1823 году доктрина Монро предполагала невмешательство США в дела европейских государств, и, в то же время, закрепляла за Вашингтоном исключительное право влияния на Латинскую Америку. Когда же началась междоусобная война, президенту Аврааму Линкольну стало не до большой геополитики. Это открыло возможность для интервенции в Мексику союзных сил сразу нескольких европейских государств.

Кампания в Мексике в итоге так и не принесла европейским союзникам ожидавшихся дивидендов. Но благодаря ей, фактически, произошло второе рождение французского Иностранного легиона, интервенция в Мексику явилась блистательным мигом его славы. Созданный в 1831 году, Легион использовался при проведении военных операций за пределами Франции. Первоначально его планировалось использовать в Алжире, но к 1861 году боевые действия в этой стране закончились. Многим казалось, что это формирование себя исчерпало. Один полк Легиона был расформирован, набор в остальные был прекращен, а те солдаты, срок службы которых оставался небольшим, были досрочно демобилизованы. Возможно, на этом бы все и закончилось, и Иностранный легион прекратил бы свое существование. Но, как это нередко бывает, вмешался случай – Франция ввязалась в мексиканскую авантюру, и теперь Наполеону III были нужны солдаты, имевшие опыт заграничных кампаний.

Апрель 1863 года. Французские экспедиционные войска в Мексике, стремясь воплотить в жизнь амбициозный план Наполеона ІІІ - захватить власть в стране и передать ее австрийскому эрцгерцогу Максимилиану, возродив таким образом Мексиканскую империю, - осаждают город Пуэбла, занятый сторонниками мексиканского президента Хуареса. Французы страдают от недостатка припасов, необходимых для осады. Чтобы решить эту проблему, командование отправляет к осажденному городу обоз с материалами и боеприпасами, а также денежные средства в размере 3 млн. франков. Для прикрытия этой операции выделяется 3-я рота 1-го батальона Иностранного Легиона.

Так как все офицеры этого подразделения оказались в тот момент небоеспособны (больны), роту возглавляет квартирмейстер батальона капитан Жан Данжу (фр. Jean Danjou) - опытный солдат и ветеран военных кампаний в Алжире (Данжу потерял там левую руку, после чего стал использовать деревянный протез), Крыму, Италии и Марокко.

Вместе с ним в поход выступили младшие лейтенанты Вилэн и Моде, а также 62 солдата. В составе роты были легионеры поляки, немцы, бельгийцы, итальянцы, испанцы, французы.

В задачу роты входило идти впереди по пути следования обоза, обследовать местность, патрулировать подступы к дороге, обнаруживать и рассеивать засады партизан-герильерос.

Капитан Данжу

Легионеры отправились в путь в час ночи 30 апреля. После шестичасового марша, преодолев 24 км, они остановились на отдых. Практически сразу были замечены кавалеристы противника. С вершин окрестных холмов они наблюдали за продвижением легионеров, не утруждая себя маскировкой. Легионеры прошли сквозь наполовину разрушенную и пустынную деревушку (остатки асьенды), носящую имя Камарон. Не доходя до Пало-Верде, они устроили привал на поляне у ручья. Часть легионеров выставлена на охрану, остальные готовили кофе. В этот момент был замечен столб пыли над дорогой Чикихите, это был эскадрон Котаксла, двести пятьдесят мексиканцев под командованием дона Хиларио Озарио.

Понимая, что на открытой местности противостоять мексиканцам будет невозможно, Данжу принимает решение отступить к асьенде, находившейся в трёх километрах позади. Чтобы оторваться от противника, легионеры пробираются сквозь густой кустарник, мешающий движению кавалеристов.

Едва достигнув деревушки, легионеры замечают приготовившихся к атаке кавалеристов полковника Милана. На открытой, плоской местности единственным выходом было сформировать каре. Локоть к локтю, готовые к залпу, легионеры подпускают кавалеристов на расстояние шестидесяти шагов. Залп, атака отбита. Воспользовавшись замешательством в рядах мексиканцев, легионеры Данжу отступают к Камарону. Тем временем мексиканцы готовы к повторной атаке, и легионеры вынуждены снова формировать каре. Вторая безрезультатная атака мексиканцев с последующей контратакой легионеров.

Расчистив себе дорогу, легионеры укрываются в просторном четырёхугольном строении, одна из стен которого выходит на дорогу к Пуэбло. Короткий момент передышки, легионеры наконец находятся в укрытии. Обнаруживается, что утеряны два мула, которые несли весь запас провианта и патронов. Таким образом, у легионеров остались только те патроны, которые они несли на себе. Капитан Данжу приказал забаррикадироваться в здании, намереваясь оттягивать на себя внимание мексиканцев, отвлекая их от проходящего неподалеку обоза. Помощи ждать было неоткуда.

Легионеры распределились, забаррикадировав двое ворот с помощью деревянных балок, досок и всякого материала. Из-за отсутствия инструментов не было возможности проделать в стене бойницы. Положение осажденных ухудшала сильная жара, а воды и провианта у них не было. В таких неблагоприятных условиях они смогли продержаться в течение десяти часов против намного превосходящих сил противника.

Спешившимся мексиканским кавалеристам, вооруженным саблями, пиками и короткими карабинами без штыков, несподручно было действовать в пешем строю. Полковник Милан, командовавший мексиканцами перед атакой, посылает своего офицера-ординарца к осажденным со словами: «Нас более 2000, а вас только 60. Сложите оружие, вы так спасёте себе жизнь». На это легионеры ответили, что у них достаточно патронов и они не сдадутся.

Легионеры обороняются

Капитан Данжу призвал своих людей сражаться до последнего. Французы приготовились подороже продать свои жизни и умереть в бою.

Сражение возобновилось в 10.00, и продолжалось до вечера. Нет нужды подробно останавливаться на его ходе - на протяжении дня мексиканцы непрерывно обстреливали асьенду и атаковали ее.

Французы оказались лучше вооружены – у них были нарезные винтовки, в то время как у мексиканцев – старые гладкоствольные мушкеты. Но имеющие подавляющее численное превосходство мексиканцы обрушили на позиции легионеров настоящий ливень из пуль. Вскоре все пространство вокруг гасиенды заволокло пороховым дымом, вдобавок внутри поместья начался небольшой пожар. Все это, вкупе с палящим солнцем и высокой температурой воздуха, создало ощущение настоящего пекла, в котором заживо жарились мужественные защитники усадьбы, одетые в плотные мундиры.

В 11.00 силы полковника Милана получили подкрепление - к кавалеристам присоединился отряд пехоты в составе трех батальонов (около 1200 солдат). Таким образом, соотношения сил для французов стало просто катастрофическим - нескольким десяткам легионеров противостояли теперь около 2000 республиканских солдат.

Однако они не прекратили сопротивление.

Бой продолжался. Около полудня погиб капитан Данжу - вражеская пуля пробила его грудь. Командование принял второй лейтенант Вилэн. На протяжении последующих четырех часов именно он возглавлял сопротивление легионеров, отбивающих бесконечные атаки мексиканцев. Затем пробил и его час.

После гибели Вилэна командование перешло ко второму лейтенанту Моде.

К 17.00 рядом с ним осталось всего 12 способных держать оружие легионеров. Через час непрерывной схватки их количество сократилось до пяти. Французы израсходовали боеприпасы, противник уже был готов ворваться в здание. Но и в такой ситуации Моде не сдался. Собрав вокруг себя боеспособных солдат - это были капрал Майне и легионеры Катто, Костантин, Венсел и Леонард - он укрылся в углу внутреннего дворика асьенды, ожидая, когда мексиканцы проделают дыру в стене и окажутся перед ним. Когда это произошло, легионеры в последний раз разрядили свои винтовки во врага, а затем бросились в отчаянную штыковую атаку.

Пришедшие в себя мексиканцы встретили последних защитников Камерона шквалом огня. Легионер Виктор Катто закрыл собой лейтенанта Моде, однако это не спасло того от гибели - они оба пали, сраженные вражескими пулями, также погиб еще один легионер. Капрал Майне и оставшиеся двое солдат поручили ранения. На них накинулись разъяренные мексиканцы. Республиканский командир, стремясь спасти их от верной смерти, бросился к ним с криком "Сдавайтесь!". На это израненные легионеры ответили, что готовы прекратить сопротивление только если им будет разрешено с оружием в руках и под собственным знаменем уйти с поля боя и доставить тело своего командира к расположению французских войск. Полковник Милан только и мог ответить: "Как я могу отказать таким людям? Нет, они не люди, они дьяволы!", — после чего, поражённый их мужеством, приказал обработать их раны и заботиться о них, оказав им воинские почести.

Деревянный протез капитана Данжу

На этом битва при Камероне закончилась. Из 65 военнослужащих Иностранного Легиона, выступивших в поход, 43 человека были убиты, 19 - взяты в плен (многие из них вскоре скончались от полученных ранений). Однако мексиканцы также понесли тяжелые потери - Милан потерял 190—300 человек убитыми и еще около 300 ранеными.

Более того, обоз, который охранял капитан Данжу со своим отрядом, беспрепятственно прибыл к месту назначения, что привело к захвату города Пуэбла французами 17 мая 1863 г.

Деревянный протез командира легионеров остался на поле боя и был найден местным фермером. Через пару лет, сменив нескольких хозяев, он вернулся к французам. Деревянная рука капитана Данжу хранится в штаб-квартире Иностранного Легионе по сей день как самая ценная реликвия, а день сражения при Камероне отмечается как главный праздник легионеров - день воинской славы Иностранного легиона.

В 1892 году на месте боя воздвигли монумент, на котором была высечена латинская надпись:

«Их было здесь меньше шестидесяти, противостоявших целой армии. Её масса их раздавила. Жизнь скорее, чем храбрость, покинула этих французских солдат 30 апреля 1863. В память о них, Родина воздвигла этот монумент».

Из дневника Бальби ди Корреджо мы узнаем, что мальтийцы пользовались греческим огнем, горючей смесью неизвестного ныне состава, которая горела даже на воде. По утверждению того же ди Корреджо, госпитальеры украли секрет у византийцев во время крестовых походов.
Правда, использовали они его иначе. Из дерева или металла изготавливались кольца размером примерно с велосипедное колесо. Они обматывались материалом, пропитанным составом греческого огня, поджигались и специальными щипцами сбрасывались на головы осаждающим, или скатывались на бегущих вверх по склону турок. При сбрасывании такое кольцо легко могло обхватить или хотя бы зацепить противника, который быстро превращался в живой факел, сея панику в толпе нападавших.
Также использовался трамп – не Дональд, но средневековый огнемет. Выглядел он как полуметровая трубка шириной в двадцать сантиметров, заполненная смесью серной смолы и льняного масла и способная запускать огонь на расстояние в пару метров.
Эту трубку привязывали к двух-трехметровой жерди и направляли в проломы стен, неприятно удивляя атакующую сторону.

Распятые трупы и стрельба головами из пушек.

Первым испытанием для турок стала осада форта Святого Эльма, крепости, запирающей вход в нужную им гавань. Форт был построен по последнему слову фортификационной науки тех времен; изначально турки планировали взять его за неделю, но в итоге провозились больше месяца. Мальтийцы проявляли чудеса доблести.
Последние рыцари, раненые в ноги, привязывали себя к стульям и сражались сидя, а освобожденные галерные рабы и мальтийские ополченцы сражались почти на равных с ними. Правда, данные об этом  только на Википедии, что согласитесь, не символ достоверности, поэтому неизвестно, было ли это на самом деле так.
Когда форт пал, и взбешенные солдаты перебили всех оставшихся в живых, кроме девятерых рыцарей, которых взял в плен командующий. Но трупы остальных рыцарей он обезглавил и распяв их на крестах, отправил по течению в сторону форта Святого Ангела, где находились основные силы госпитальеров во главе с магистром Жаном де Валеттом.
Пораженный этой жестокостью и насмешкой над христианством, магистр приказал обезглавить всех имевшихся у них турецких пленных и выстрелить их головами в сторону турок. Долетели головы, или нет, неизвестно.

Отчаянный старик де Валетт.

Самому Жану де Валетту к тому времени шел семьдесят первый год. Но это не мешало ему своими словами и действиями поддерживать боевой дух рыцарей и ополченцев. Во время осады форта Святого Эльма, когда защитники уже теряли последние крохи мужества и просили его об отступлении, он укрепил их дух, заявив что у него есть надежные люди на замены трусам, которым он предложил спрятаться в другой город. После таких заявлений желающих сбежать поубавилось.
Но старый рыцарь мог не только упрекать своих воинов в трусости. Во время штурма форта Святого Михаила, когда турки взорвали стену и пошли на приступ, именно де Валетт, схватив свою пику, во главе отряда из своих самых близких людей бросился в брешь и в рукопашную остановил турецкий прорыв, хотя и был ранен при этом в ногу.
Правда другой очевидец, Джакомо Бозио, не описывает никакого взрыва, а лишь панику среди горожан, увидевших штандарты турок за стенами, и то, что де Валетт, бросившийся на защиту паникующих, не нашел на месте никаких врагов.
Как бы то ни было, такой пример воодушевил горожан и рыцарей, а когда, по утверждению все того же ди Корреджо, власти города предложили ему отступить в другой форт, магистр и сам отказался, и приказал взорвать спасительный мост, чтобы показать всем, что он будет биться до конца.

Кавалерийский рейд и спасение на краю гибели

Когда 7 августа турки пошли на решительный штурм форта Святого Михаила и на город Биргу, казалось что битва уже проиграна, ведь противник атаковал огромными силами со всех сторон. И тут случилось неожиданное.
Турки, пребывая в полной уверенности в своем успехе, оставили свой лагерь практически без охраны. И тогда губернатор Мдины, тогдашней столицы Мальты, решил совершить на него набег. Всего сотня кавалеристов, везя с собой по одному пехотинцу, напали на лагерь, вырезали всех раненых и подожгли имевшиеся там запасы вооружения и припасов. Турки, увидев что лагерь горит, решили, что это прибыло подкрепление из Испании.
И хотя командование гнало солдат в бой, по утверждению ди Корреджо, солдаты впали в панику и начали разбегаться; следом за ней командиры, опасаясь удара в спину, приказали отступить.
Когда же выяснилось, что все это устроили всего несколько сотен бойцов, турки были в ярости, но момент был уже упущен.

Гигантская осадная башня и мальтийская хитрость

Турки всячески пытались перетянуть военную удачу на свою сторону. Они рыли подкопы и закладывали мины под стены, создавали передвижные, прикрытые щитами укрытия, но самым грандиозным сооружением стала гигантская, высотой с четырехэтажный дом осадная башня на колесах, прикрытая от выстрелов аркебуз плотными шкурами. Ее высоты как раз хватало, чтобы перебросить мостик через стену и переправить туда сразу мощный отряд атакующих.
Мальтийцы не растерялись. Когда они увидели, к какому именно участку стены турки толкают свою башню, они сами разобрали часть стены внизу и из пушек, специальными снарядами из двух половинок ядра, соединенных цепью (такие обычно используются в морских боях для того, чтобы рвать паруса и оснастку кораблей), очень быстро расстреляли основание башни.
Та рухнула, погребая под собой множество нападавших.

Великое спасение и испанская ярость

Седьмого сентября испанцы наконец прислали помощь — высадили отряд в шесть тысяч человек. Флот, уходя, отсалютовал защитникам, дав понять и им и туркам, что спасение Мальты близко. К тому времени турецкая армия была деморализована огромными потерями и дизентерией, разгоревшейся среди солдат; трупы уже невозможно было хоронить, а источники питьевой воды сами мальтийцы забросали трупами животных еще в самом начале осады.
Услышав сигнал, Мустафа-паша, предводитель турок, решил, что прибыло огромное подкрепление, и приказал грузиться на корабли. Когда же разведчики сказали ему, что испанцев всего шесть тысяч, он снова высадил свои войска и задумал разбить врага.
И вновь недооценил его. Пройдя по разоренной Мальте, испанские солдаты были так разъярены увиденным, что стремительно, без подготовки атаковали наступающих турок. Знаменитые испанские терции обрушились на обессиленных долгой осадой, потерями и болезнями турок и разбив их, заставили бежать.
После этого Мустафа-паша погрузил войска на корабли и 11 сентября отбыл, таким образом закончив Великую осаду Мальты, которая стоила туркам, по самым скромным оценкам, десяти тысяч погибших. Максимальное же количество потерь у турок оценивается в тридцать пять тысяч. Защитники потеряли от трех, до шести тысяч убитыми.

Великая осада Мальты произвела на современников невероятное впечатление, подняв авторитет ордена госпитальеров и его магистра де Валетта, создав им образ защитников христианского мира от мусульманской угрозы.

Даже в Англии королева приказала звонить во все колокола в честь победы, а Вольтер позже написал: «Ничего не известно лучше, чем осада, в которой удача подвела Сулеймана».

https://disgustingmen.com/history/great-siege-of-malta/

Штурм укрепления без использования специальной техники

Римляне штурмуют персидскую крепость

Всегда забавляло, что в герычах можно запереть осажденных в их собственном городе, просто встав перед воротами любым отрядом, даже какой-нибудь мелочью в количестве одной штуки. Причем убийство этого отряда только усугубит положение осажденных (если, конечно, они хотели выйти).

Ещё одна фича с воротами: если кто-то умирает на них, они не закроются

К зиме войска французов насчитывали сорок пять тысяч человек. Несмотря на численное превосходство, осада шла весьма вяло. Но был среди офицеров некий корсиканец-артиллерист (а также торт, коньяк, антимонархист и защитник Великой Французской Революции) по имени Наполеон Бонапарт вместе с хитрым планом. Бонапарт предложил захватить бастионы, прикрывающие военную гавань. В этих условиях англичанам придётся либо уводить флот из-под обстрелов французской артиллерии, оказаться в блокаде и передохнуть, либо уходить вместе с моряками.

Вот тут самое время рассказать о французской артиллерии. В перестрелках с противниками революционно настроенные бомбардиры использовали морально устаревшие железные орудия вместо бронзовых и всегда находились в меньшинстве, отличаясь при этом высоким уровнем подготовки - голь, как известно, на выдумки хитра. Не будь во французской артиллерии таких кадров, торт, который при изготовлении морозят, точно не назвали бы Наполеон.

Итак, генерал Дюгомье принял план Бонапарта. Форты Тулона подверглись мощной и сконцентрированной бомбардировке и были захвачены пехотой один за другим. Кстати, Бонапарт лично вёл в атаку республиканских штурмовиков и был ранен штыком в бедро при взятии артиллерийской батареи лорда Малгрейва. После захвата фортов Эгуитт и Балагье и размещения там тяжелой осадной артиллерии, союзники догадались, что проект роялистского мятежа на юге Франции потерпел фиаско.

Адмирал Худ отправил французских союзников оборонять стены Тулона, а своим войскам приказал эвакуироваться как можно резче и сжечь корабли, которые не получится увезти с собой. Вместе с англо-испанскими войсками город покинуло большинство жителей, не желающих отправиться на свидание с мадам Гильотиной за участие в мятеже. 20 декабря, после ухода флота, республиканские войска разграбили город за измену Родине.