83 года назад, 19 октября 1941 года, Москва была переведена на осадное положение. Это решение стало ответом на критическую угрозу со стороны нацистской Германии, чьи войска уже подступали к столице, и от исхода битвы за Москву зависела судьба всего Советского Союза.

30 сентября 1941 года началась одно из ключевых сражений Второй мировой войны — битва за Москву. В течение двух лет войны нацистская Германия успешно завоевывала территории Европы, однако впервые встретила такое ожесточённое сопротивление на советской земле. Германское командование, намереваясь быстро захватить столицу, подтянуло к Москве значительные силы: 1,8 миллионов солдат, 1,7 тысяч танков, 14 тысяч орудий и 1,39 тысяч самолётов. Главный удар по советским позициям должен был быть нанесён вдоль Калужского и Варшавского шоссе, а также по Минскому шоссе.

Советские войска противостояли врагу тремя фронтами: Западным (под командованием генерала И.С. Конева), Резервным (под командованием маршала С.М. Будённого) и Брянским (под командованием генерала А.И. Ерёменко). Общие силы РККА насчитывали 1,25 миллионов человек, 7,6 тысяч орудий, 900 танков и 667 самолётов.

Ситуация резко ухудшилась после трагедий под Вязьмой и Брянском, где советские войска попали в окружение. 15 октября 1941 года Государственный комитет обороны (ГКО) принял постановление № 801, предусматривавшее частичную эвакуацию из Москвы, включая сотрудников НКИД и аккредитованных иностранных дипломатов. Это решение усилило панику среди населения.

В ответ на угрозу захвата столицы 19 октября 1941 года ГКО СССР приняло постановление № 813, объявившее осадное положение в Москве с 20 октября. В столице был введён комендантский час, запрещавший любое передвижение с 24:00 до 05:00 без спецпропуска. Светомаскировка стала строгой необходимостью, чтобы минимизировать ущерб от бомбардировок.

На тот момент из Москвы эвакуировалось около 2,2 миллионов человек, однако оставшиеся граждане активно участвовали в обороне города, рыли окопы, строили баррикады и противотанковые заграждения. Несмотря на интенсивные авианалёты, то, что ГКО и Иосиф Сталин остались в столице, подняло моральный дух москвичей и военных.

Немецкие ВВС совершили первый налёт на Москву 22 июля, но серьёзного урона нанести не удалось благодаря самоотверженной обороне наших лётчиков, войск ПВО и самих москвичей. Люди формировали специальные бригады для борьбы с бомбами-зажигалками.

Московское метро стало подземным убежищем для тысяч москвичей. В его тоннелях располагались библиотеки, оказывалась медицинская помощь, в том числе рождались дети — за годы войны в метро появилось на свет 217 малышей. Однако события 15 октября вынудили внести корректировки в его работу: по распоряжению Лазаря Кагановича станции и тоннели были заминированы, а само метро подготовлено к затоплению. 16 октября метро было закрыто для пассажиров, что стало единственным таким случаем в его истории, но уже вечером того же дня движение возобновилось.

С наступлением ночи Москва погружалась в темноту. Из-за налётов многие здания были повреждены: пострадал фасад Большого театра, разрушен театр имени Вахтангова, пострадал Московский университет. Однако, благодаря эффективной работе сил МПВО, город не понёс серьёзных потерь — лишь 229 из 7146 немецких самолётов смогли прорваться к Москве.

Хотя осадное положение создало дефицит продовольствия, ситуация в Москве не достигла столь тяжёлого уровня, как в блокадном Ленинграде. Карточная система была введена ещё 17 июля, и за всё время снижения нормы произошло только один раз — в январе 1942 года. Однако кроме хлеба остальные продукты найти было сложно, а очереди в магазинах не редели даже во время бомбёжек.

Транспорт в городе продолжал функционировать, хотя его количество сократилось. Автобусы были отправлены на фронт, а трамваи и троллейбусы стали основным видом транспорта. Несмотря на тяжёлые условия, метро не только продолжало работать, но и расширялось: за время войны были открыты семь новых станций.

Осадное положение было отменено 7 января 1942 года, после того как советские войска перешли в контрнаступление, отбросив немецкие силы на 150-300 километров от столицы. Москва начала возвращаться к нормальной жизни, а битва за столицу завершилась одной из важнейших побед советских войск, которая оказала огромное влияние на исход Великой Отечественной войны.

Кентавр носился по захабу ураганом, сотрясая землю и сокрушая всё на своём пути. От каждого взмаха булавы погибало несколько дружинников. Огромные копыта проламывали черепа, проваливались в грудные клетки споткнувшихся, трещали кости…

Путята Дубович решил трусливо уносить ноги. Он вовремя покинул «сарай» -- через мгновение тот разлетелся вдребезги, что щепки просвистели мимо ушей.

Самые отважные бросались в смертельные для себя атаки, но их копья не дотягивались даже до шеи немыслимого Кентавра.

Даже топоры, даже клевцы и алебарды оказались не способны пробить броню великана.

О, ужас, какой же толщины эти доспехи?! Должно быть, всё это – сон! Такого не бывает!

Но Дубович не просыпался.

Он бежал к выходу. За ним неслась большая часть перепуганных бойцов. Но Железяки настигали всех.

Битва быстро превратилась в забой.

Всё в захабе перемешалось. Дружинники кричали, выли от боли и переломанных костей, спотыкались, отчаянно отбивались. Горстке ветеранов удалось организоваться у выхода из крепости – они хотели подарить своему милорду бегство, хотели спасти его, как самые близкие, приближённые и верные воители.

Но безжалостный Кентавр убил их бегущего барона так легко, что даже не заметил этого. Великан и не пытался его убить – Путята попросту угодил под  копыта, когда железный монстр кружился по захабу, сокрушая всё на своём пути…

Мертвецы кружили на лошадях по захабу, добивая последних дружинников, а штурмующие всё набегали и набегали в ворота. Всё новые, свежие бойцы, тут же замирали от творящегося кровавого кошмара.

Под ногами только красный цвет. Под цвет сапог. Белых и чистых островков не осталось. Только мешанина из крови и потрохов. Стены древней крепости  окропились кровью врагов Миробоичей ничуть не меньше. И могучее существо разбивало в лепёшку всех, кто по глупости пробегал в пробитые ворота.

Вскоре все дружинники повернули назад, вызывая ярость у идущих позади командиров. Тогда их гнали по штурмовым лестницам наверх.

И защитники отбивались от забирающихся на стены княжеских карателей, стреляли из арбалетов почти в упор. Скрипели вновь натягиваемые тетивы, жужжали стрелы и болты. Гремела сталь, разбивались щиты и высекались искры…

И когда защитники увидали несущийся через внутренний двор невесть откуда взявшийся конный отряд, возглавляемый гигантским чудовищем – ряды дрогнули. Защитники подумали, что в крепость пробились враги.

Началась паника.

Ларс и Угрюмый Зак пытались успокоить своих бойцов – для них появление мёртвой дружины тоже оказалось чрезвычайно неожиданным. Они думали, что первый штурм им придётся отбивать без помощи некроманта. Они думали, что Миробоич попытается и дальше сохранить свою темнейшую тайну.

-- Это наши! Наши войска!! – кричал Ларс. И его перекрикивали Угрюмый Зак и Дылда Грег. Все они пытались перебить шум битвы, чтобы сообщить бойцам: мёртвая армия, вылезающая из глубин дворца – это тайная армия Камила...

Каратели воспользовались сиюминутной слабостью попятившихся защитников. И теперь теснили их со стен.

Всё больше и больше тяжеловооружённых дружинников князя поднималось на стену. Защитников рубили, кололи и рассекали.

Этой суеверной паники Камил опасался больше всего, когда всё-таки решился вывести мертвецов из подземелий. Чего толку теперь прятаться? Ждать, пока прибудет Хартвиг Нойманн и присоединится к Хмудгарду для  уничтожения подлого некроманта, удумавшего стравить Даль и Престол?

Мямля размахивал молотом, проламывая щиты и разбивая черепушки врагов вдребезги. Он стряхивал вторженцев со стен, словно крошки со стола. Несмотря на свой возраст и толстоту – свою силищу и боевые умения ему сохранить всё же удалось. Мямля упорно держал свой участок стены, не позволяя прорваться врагам. Он пытался призвать к этому же и новобранцев-дружинников, поддавшихся панике и стоявших за его спиной в нерешительности.

-- ВСЕХ УБЬЮ!!! – ревел Мямля на княжеских дружинников, раскрасневшись, словно разъярённый боров.

Сталь пронзила кольчугу, глубоко вонзившись в толстенную шею Мямли.

-- Не убьёшь! -- усмехнулся один из самых проворных воителей князя. Воитель сверкнул копьём, выдёргивая его из горла добродушного толстяка, спасшего когда-то Камилу жизнь. Хлынула горячая кровь, запузырилась. Мямля тут же отмахнул последующий удар. Харкаясь кровью и искажаясь от ярости – Камил никогда ещё не видел такой злобы на лице гиганта – Мямля нагнал отпрянувшего воителя, напарываясь на всё новые удары копьями, но всё же достал того молотом, размозжив голову, что и горшок с вареньем… после чего рухнул без сил. Враги колотили Мямлю топорами и саблями, опасаясь, что тот вновь восстанет – вскоре они превратили старого воина в неразличимую груду…

Дружинники, увидевшие жестокую смерть своего десятника, навалились на вторженцев, наконец позабыв о мертвецах внизу. Завязалось побоище.

Микула Селянович пробивал себе дорогу, орудуя топорищем. Может, умений ему не доставало, но силы у богатыря имелось столько, что трещали щиты и дружинники за ними пробивались насквозь. Со спины его прикрывал Дылда Грег, пришедший в ещё большую ярость при виде смерти Мямли – он не замечал полученных ран и обещал пятящимся наёмникам кровавую расправу после того, как расправится с княжескими собаками.

Угрюмый Зак держал весь свой участок стены в железной дисциплине – его суровый рёв внушал наёмникам, кажется, больше ужаса, чем грохот копыт Кентавра внизу. Щитом и булавой он пробивал себе путь и отступал назад, чтобы перевести дух и раздать указания своим бойцам.

И всё же защитники пятились под натиском тяжёлой пехоты князя.

Камил приказал Ангелу поднять столько кувшинов с кипящим маслом, сколько он только сможет унести – и сбрасывать их на подступающих к стене врагов.

Чудовище вспорхнуло к небу, вызывая у всех, кто его видел, ещё больший ужас.

Вдруг необычайно длинные стрелы пронзили поднявшихся на стены врагов. Пронзили по два подряд, словно куски мяса на вертеле. И стрелы ломались от невероятной силы – не могли выдержать мощи, какую придали им стрелки. Будь наконечники острее, а древко крепче – каратели насаживались бы и по трое…

Мёртвые лучники с усиленными плечами по команде Камила отпускали тетивы на своих тугих длинных луках.

Первый залп. Второй залп. Третий залп. Четвёртый.

Вторженцы пытались закрыться щитами. А когда осознали, что даже самые крепкие щиты не способны остановить эти стрелы – запаниковали.

-- Бейтесь! – кричал Камил наёмникам. – Или я натравлю на вас мертвецов!!

Для эффекта он доказал свою решимость, отправив за отступающими наёмниками отряды мёртвой пехоты. И наёмники тут же повернули обратно на стены, поджимаемые сзади кошмарными мертвецами. Но на этот раз наёмникам было куда проще биться с княжескими карателями, чьи ряды очень проредились.

Чудовищные лучники разили всех, кто поднимался на стены. Ни щиты, ни самые хорошие доспехи не спасали от стрельбы. Наёмники навалились на взобравшихся. И вскоре потеснили их обратно к штурмовым лестницам.

Краем глаза Камил увидал раненного Асупа, сползавшего вдоль зубца и оставляющего на нём своей спиной кровавый след.

Камил носился по стенам, пытаясь видеть всё и сразу, то и дело проверяя – не слетела ли с головы корона Миробоичей, иначе Кентавр повернётся против них же… Он управлял мертвецами, отправляя их затыкать бреши на стенах.

Куда-то подевался и Ларс, обычно подававший свой зычный командирский голос, слышимый во всех концах замка.

Хуже всего дела обстояли около осадной башни. Всех наёмников и дружинников, стоявших там, либо перебили, либо заставили отступать. Камилу пришлось бросить туда отряд мертвецов и тогда завязалась уродливая и безжалостная мясорубка.

Дружинники князя начали осознавать неладное, когда разглядели иссохшиеся лица с провалившимися глазницами и порванными ртами. Когда разглядели ужасные увечья, полученные мертвецами ещё при жизни. Одному их мёртвых во время смерти лицо содрало начисто, а высохшее глазное яблоко до сих пор неуклюже болталось на ниточке нерва, ударяясь о костлявые скулы. От подобных зрелищ дружинников рвало. Они пятились. Кричали от страха. Молились Господу.

А мертвецы налегали на их ряды, не жалея себя. Они ничего не знали об отступлениях, они стремились только лишь выполнить приказ некроманта.

Каратели протыкали мертвецов насквозь. Отсекали им руки и головы. А мертвецы всё шли. Не издавая и звука.

Мертвецы хватались за копья. Затягивали за собой, вырывали оружие из слабых ручонок людей. Без остановки размахивали мечами и саблями.

Каратели побежали. Они развернулись и побежали по осадной башне вниз, толкая назад тех, кто ещё не знал, что их ожидает наверху. Они уверяли своих соратников отступить назад. Что начался Судный День. Что мертвецы восстали из могил на страшный суд…. Началась толкотня в густом дыму, поднимающемся снизу – защитники подожгли пучки с хворостом и теперь те горели, угрожая обрушить и осадную башню и штурмовые лестницы на них составленные…

Командиры пытались остановить дезертиров. Но тоже видели и отступающих Дубовичей, в панике убегающих от пробитых ворот и глядели на стены, как их бойцы, далёкие от штурмовых лестниц, предпочитали прыгать вниз, ломая ноги.

Вот же только что, казалось, они добились успеха! И вот – их уже вытеснили. В чём же дело?

Атака захлебнулась.

С выступающих от стен башен снова принялись яростно стрелять наёмники, вернувшиеся на позиции и сменившие мечи на арбалеты.

Но больше суеверного ужаса вселяло летающее над крепостью нечто, сбрасывающее кувшины с кипящим маслом. Это Люцифер? Один из демонов ада? Или вовсе сам дьявол?

Неужели вправду начался Страшный Суд?

Все они уже видели Его раньше. В ночном небе, освещаемом всполохами пожаров над поместьем Житников.

Но неужели оно способно летать и днём?! До сего момента они считали, что демоны боятся света солнца…

Дружины отступали, пятились. Каратели опасались повторения событий у имения Житников, да ещё и во время штурма крепости.

Хмудгард, уже давно заметивший Ангела, кружился вместе со своими приближёнными вокруг небольших отрядов, оставленных для защиты деревни.

Лучники стреляли в Ангела. Иногда им даже удавалось попасть.

Крылья чудовища изорвались и Камил, посетовав на глупость химеры, порхавшей слишком низко над полем битвы и приказал Ангелу возвращаться во внутренний двор крепости.

А может отправить его убить воеводу?

И едва Камил подумал об этом, как вдруг небо пронзило нечто очень стремительное. Тяжёлый заточенный шест пробил Ангела насквозь…

Это была не катапульта и не требушет. Несколько громадных арбалетов, скреплённых в одно орудие. Каратели прикрыли это орудие знамёнами, сокрыв от глаз защитников.

Воевода хорошо подготовился к новому прилёту лесного чудовища. Возможно, он даже подозревал, что оно разумное и что служит Миробоичам…

Мощный удар потряс Ангела. Не убил. Ведь не просто убить мертвеца, а, тем более Химеру… Но Ангел утерял равновесие. Он кувыркнулся в небе несколько раз. Попытался вновь расправить крылья. Начал стремительно терять высоту.

Лишь у самой земли ему удалось обрести равновесие, удалось расправить крылья, едва избегнув столкновения с землёй. Ангел хлопнул крыльями, выравниваясь над рвом и уклоняясь от опасной стены. Он летел слишком низко, поэтому и стал жертвой княжеских лучников.

Туча стрел изорвала парусину в клочья. Рваные крылья не смогли удержать чудовище.

Ангел рухнул прямо в полыхающую кучу хвороста, с треском ломая некогда могучие крылья, глубоко вонзаясь в неё. Сильное и жаркое пламя лишь вспыхнуло сильнее, подняв к небу сноп искр и длинные языки огня...

-- Выбирайся! – закричал Камил, испытывая досаду и жалость, какие может испытывать лишь ребёнок, лишившийся самой лучшей своей игрушки. – ВЫБИРАЙСЯ!!

Штурмовые лестницы спихивали со стен. Осадная башня постепенно заваливалась. Каратели отступали к деревне, стараясь не развалить строй окончательно.

Было слышно, как Хмудгард хохочет и хвалит стрелков на баллисте, уже заряжающих второй заточенный железный шест.

Ангел копошился своими поломанными конечностями, с трудом разгребая пучки хвороста. Он очень сильно поломался при ударе об землю. И пламя уже охватывало его, почти так же, как и хворост. .

Это едва ли не вывело Камила из равновесия. От смерти Мямли, от исчезновения Ларса из поля зрения он не испытывал большей жалости, тоски и тревоги, чем от сожжения Ангела.

Камил одёрнул себя. Время вспять не повернуть. Он быстро спустился по каменным ступенькам и запрыгнул на мёртвого коня.

Святой Престол вряд ли теперь захочет иметь дела с ним, пусть даже сам Вальдемар окажется на его стороне. На стороне некроманта…

Кто знает, придёт ли Хартвиг в Горную Даль – после всего, что удалось разузнать их сновидцу? Магистра могли предупредить до того, как он войдёт в недружелюбное Лунное Герцогство.

-- Седлайте лошадей, бойцы! – крикнул Камил живым. – Мы выйдем за стены! Нельзя позволить княжескому войску перестроиться и зализать раны! Наш удар должен добить их!

Уцелевшие дружинники и наёмники седлали лошадей, но поглядывали на мертвецов, стоявших посреди захаба. Особенно на Кентавра.

-- Не бойтесь, братья! – вещал Камил. – Эти чудовища служат мне! Они скрывались в подземельях и достались мне по наследству от древних Миробоичей – истинных правителей разрушенного Царства! С такой кавалерией – никто нас не остановит! Живые всадники понадобятся лишь для того, чтобы идти позади мёртвого войска и добивать тех, кто выживет! Отбросьте суеверные предрассудки! Мертвецы позволят нам всем не только выжить, но и вновь объединить земли Царства, приведя всех к процветанию!

Все уже давно подозревали, что Миробоич служит тьме. Демонам. Дьяволу. Преисподней. И сейчас лишь всё больше убеждались в этом…

Камил превзошёл все слухи. Переплюнул их с огромным запасом. У него уже есть легионы нечисти и непобедимые чудовища на службе…

Жёны ремесленников крестились в ужасе, затаившись за углами, но не спуская глаз с происходившего во внутреннем дворе. Старая христианская бабка была, похоже, смелее самих наёмников – она принялась кричать, что Камил продал свою душу дьяволу взамен на победу над воеводой. Что скоро и их всех настигнет кара Божья за измену, и что теперь-то ей стало ясно, почему же Камил привёл часовню в запустение. Иначе ведь не поступают те, кто продал душу…

-- Нет никакого дьявола, -- брезгливо отвечал Камил. – Но и Бога тоже нет. Есть лишь непостижимые вселенские закономерности и человеческая фантазия.

Но что эти слова могли объяснить глупым идиотам? Камил приказал своему войску строиться и выходить за стены.

Он вывел Мёртвую Гвардию со всей имеющейся живой конницей за разбитые врата. Наёмники шагали по кроваво-снежной каше посреди захаба. Даже самые старые воители такого кошмара ещё не видели.

Княжеское войско почти добралось до деревни и теперь разворачивало боевые порядки вновь.

-- Нам нельзя медлить, -- сказал Камил Угрюмому Заку и Дылде Грегу – оставшимся командующим. – Нельзя позволить им построиться. Всадники атакуют гвардию, а мёртвые пехотинцы займутся дружиной. Следуйте за ними и не отступайте. Дисциплина – самое главное! Держите дисциплину.

-- Они уже заканчивают построения, -- заметил Дылда Грег. – Они почти готовы к бою. А нас всё ещё меньше.

-- Доверьтесь моим мертвецам. Они сделают всю основную работу.

Мёртвая пехота и мёртвые лучники строились перед стенами напротив княжеского войска. Позади них шагали наёмники.

Многочисленные раненные стонали под стенами и молили о пощаде, но никому до них пока ещё не было дела.

Угрюмый Зак торопил пикинёров, выстраивая их в боевой порядок. Рядом с ним живых дружинников выставлял Дылда Грег – так же носящийся на мёртвой лошади, словно показывая свою поддержку Миробоичу.

Четыре сотни мертвецов построились быстрее всех. Камил тут же отправил их в атаку. Четыре сотни пеших мертвецов. Против восьми сотен пеших дружинников князя...

Хмудгард с интересом наблюдал за происходившим у стен. И некоторые бойцы уже докладывали ему о странных и неуязвимых солдатах Миробоичей, больше похожих на мертвецов. Трудно сказать, что именно думал воевода и верил ли он в сказки...  

Но он видел, что конница, выбравшаяся за ворота равняется всего двум сотням, что на пятьдесят меньше, чем имелось в его свежей гвардии. И при этом так же тяжело вооружены из них были только полторы сотни. Лёгких кавалеристов-наёмников можно было и не учитывать в предстоящей конной сшибке – их бронированные гвардейцы порубят на куски и не заметят.

Гвардия сильнее. И у неё куда больше опыта, чем у дружины щенка-Миробоича.

Воевода видел, что пехота, выбравшаяся за ворота, тоже уступает по численности. Он видел наёмников-пикинёров, которых неопытный идиот Миробоич зачем-то разместил позади пехотинцев, пусть и тяжёлых. Он что, не знает, как лучше всего применять пики? Тем лучше.

К тому же Камил оставил арбалетчиков на стенах, взяв с собой только небольшой отряд широкоплечих лучников, шагавший, к тому же, в передних рядах.

Хмудгард не ожидал, что защитников так много – он думал, что их вдвое меньше. Тем не менее, он атаковал бы сам. Однако вся эта шайка сама неслась в бой. Неужели Миробоич настолько поверил в себя после захлебнувшегося штурма, что решил разбиться о тесные построения численно превосходящих войск, покинув свои надёжные стены? Щенок поплатится за такую дерзость!

Княжеское войско закончило построение и теперь было готово принять бой.

Три сотни лучников, стоявших позади пехоты, обрушили залпы на стремительно приближающуюся конницу Миробоичей.

Хмудгард повёл свою гвардию навстречу этой коннице. Он был уверен, что  опрокинет конницу Миробоичей в массовой сшибке – не без труда, но опрокинет. И тогда исход битвы будет предрешён.

Гвардейцы выставили вперёд длинные кавалерийские копья. Построились плотными рядами, стремительно приближаясь к конникам Миробоичей.

Только тогда Кентавр вырвался наружу, наконец покинув захаб по приказу Камила. Чудовище всё разгонялось и разгонялось, сотрясая землю.

Воевода удивился, увидев очередное чудовище. Он что-то заорал, тут же замедляясь вместе со своими приближёнными, пока остальная гвардия продолжала свою атаку. Не решился рубиться в самой гуще? Струсил?

Железный шест просвистел над головами мертвецов. Камил пригнулся к своей мёртвой лошади и оглянулся назад.

Шест, выпущенный мощной баллистой, пробил массивный щит Кентавра и застрял нём. Вот это мощь…

Железяки и самые хорошо забронированные всадники с грохотом схлестнулись с гвардией в безжалостной сшибке.

Передние ряды гвардейцев воткнулись в бронированных Железяк. Кавалерийские пики пронзали доселе неуязвимые латы ударами колоссальной силы. Удары оказались сильней любой атаки даже алебардой. Железяки и впереди несущиеся мертвецы нанизывались на трещащие пики. Однако и гвардейцы напарывались на пики мертвецов…

Кровавые брызги, ржание лошадей, вопли, полные боли и ярости.

На этом вся мощь тяжёлой, но живой кавалерии и закончилась.

Живые кони резко останавливались. Вставали на дыбы, испуганные бескомпромиссностью мёртвых коней, прорывающихся вперёд и не боящихся столкновений.

Мертвецы неслись в атаку, размахивая саблями, мечами и топорами, отсекая гвардейцам руки, сбрасывая с лошадей и продолжая движение даже с неуклюже застрявшими в груди кавалерийскими пиками.

Железяки крутили секирами, разрубая гвардейцев одного за одним.

В гвардию галопом врезался Кентавр, размахивающий булавой…

Снег стремительно краснел под копытами. Солнышко выглянуло из-за серебристых облаков, но тут же скрылось вновь, словно испугавшись увиденного.

Трубили горны. Хаос и неразбериха.

Пешие мертвецы добрались до княжеского войска. Залпы трёх сотен лучников не дали совершенно никакого результата. Стрелы вонзались в бойцов Миробоичей. Но те продолжали идти, не особо-то и стараясь прикрываться щитами. Некоторые мертвецы покрылись стрелами на манер ежей, но при этом даже прихрамывали… Бойцы Миробоичей приближались молча, не издавая ни единого выкрика. И когда они приблизились достаточно близко, чтобы воители смогли разглядеть их безобразные лица – княжеские дружинники закричали боевым кличем, пытаясь набраться храбрости.

Но многие уже сталкивались с нечистью на стенах замка. Они помнили ужас, который их тогда охватил. Они больше не могли вновь осмелеть…

Мертвецы врезались в построения княжеской дружины, постепенно прорубая себе дорогу.

-- Держать строй! – кричали сотники. – Держать!! Стоять до конца! Мы их победим!

И дружинники держали строй. Рубились с мертвецами. Отсекали руки, пробивали насквозь. Сабли и копья застревали в ссохшихся телесах. Но бойцы Миробоичей не падали замертво, несмотря на получаемые увечья. Из их обрубков даже не лилась кровь.

-- Демоны!! Демоны!!!  

Атакующих было меньше. Поэтому княжеские сотники на краях поля битвы повели своих бойцов на фланговый удар, оказавшийся очень кстати. Бойцы легко рубили мертвецов, постепенно окружая их. Тогда Угрюмый Зак ввёл в бой пикинёров и лёгкую пехоту. Живые прикрыли мёртвых и остановили фланговую атаку.

Жестокая мясорубка набирала обороты. И не было ясно, кто именно побеждает в пешем сражении…

А вот гвардия дрогнула. Попятилась. Огромный Кентавр обратил гвардейцев в бегство. Железяки добивали бегущих. Мертвецы настигали дезертиров.

Камил, управлявший битвой позади всей мёртвой конницы, пустился вскачь следом за убегающей гвардией.

Мёртвая Дружина разбила гвардию. Иначе и быть не могло.

Но Камил подметил, что многие его мертвецы оказались серьёзно покалечены после стычки. А ведь в пешей схватке покалеченных будет ещё больше…

Хмудгард со своими приближёнными скрылся за деревенскими избами, пытаясь собрать перепуганных и деморализованных гвардейцев в единый кулак.

Мёртвая Дружина пробила правый фланг даже до того, как в дело вступили дружинники на живых конях. Все они обошли княжеское войско, обогнули его по дуге и прорвались в деревню, где их встретил только небольшой отряд стражников.

Баллисту стремительно развернули. Огромные арбалеты разогнулись, выплюнув заточенный шест с близкого расстояния. Шест пробил Кентавру грудь. Ещё один шест зарядить они не успевали – лёгкие всадники-наёмники посекли всех стрелков.

-- Завершим битву! – кричал Камил живым всадникам. – Одним мощным ударом в тыл! Никого не щадить! Пленных не брать!!

Конница обрушилась на княжескую пехоту ударом в спину.

Лучники стреляли во всадников в упор. Живые сваливались с лошадей, разбивались насмерть. Мёртвые продолжали атаку и вынуждали лучников хвататься за мечи.

Всё княжеское войско дрогнуло. Гвардия разбита. Миробоичи ударили в тыл.

Началась паника. Сопротивление было сломлено. Строй нарушился, рассыпался. Бойцы ринулись, кто куда. Они бежали, как от чумы. Или даже быстрее.

-- Окружайте их! Окружайте!! – хохотал Камил, размахивая саблей и отсекая головы испуганных княжеских дружинников. Он вымещал всю злобу, весь свой гнев, скопившийся за многие годы пресмыкания перед государем.

Княжеские войска разбиты! Гвардия уничтожена! Что теперь сможет Камилу противопоставить князь Искро? Стены своего города? Возможно. Однако тысяча трупов вскоре окажется в распоряжении Камила! И тогда он будет непобедим – даже сейчас сложно вообразить себе силу, способную справиться с Дружиной Смерти…

-- Пощадите! Пощадите! Умоляю! – визжали княжеские дружинники наперебой, бросая оружие и пытаясь сдаться.

-- Я не хотел воевать за князя! Пощадите! Я сдаюсь! Не-ет!

Но мертвецы не щадили никого. Камил хотел всех перебить. Больше крови. Больше мертвецов в его войске.

-- Все вы – станете моими солдатами! Все вы – обречены стать мертвецами!

Побеждённые сходили с ума от запредельного ужаса и рыдали в предчувствии жестокой смерти, а Камил наслаждался их мучениями.

Но он сильно увлёкся боем, сильно увлёкся местью. Ведь самый главный враг ещё жив, ещё не схвачен мертвецами.

Когда Камил принялся носиться вокруг деревни, то увидел Хмудгарда с небольшим отрядом гвардейцев уже на самом горизонте. Воевода миновал мост через ручей. И теперь скакал в сторону Серебряного Перевала, надеясь вовремя оповестить князя об опасности.

Нельзя упустить ублюдка!

Камил приказал мертвецам убивать всех, кто носит герб князя Искро. Возможно, это позволит мертвецам отличить врагов от наёмников и дружинников-ветеранов, когда побоище завершится…

Он позвал за собой только Железяк и мёртвую волчью стаю, некогда раздобытую Вороном. С этими силами он бросился в погоню.

**

Спонсорам главы респект! Огромное спасибище за крупные суммы!) Очень вдохновляют ваши котлеты;)

Наиль Зуфарович 5000р "Аванс кентавру"

Владислав Витальевич 500р "Пополняем дружину"

Виктор Ш. 300р

Алексей Ж. 300р "ёбушки воробушки, вот это замес"

Егор Васильевич 103р "ну а херли, главка то имба"

На вдохновение:

Сбер 4276 6735 5880 1026

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450

Мужчине нужна женщина "помоложе" - значит построптивее. Отношения для мужчины - "укрощение строптивой" женщины. В вас ему некого укрощать, вы ему сдались без всякой борьбы. "Лежачего не бьют" - с лежачим против-ником в отношения (=в битву, в поединок) не вступают.

Ссылка на вопрос на Вумен.ру.