После реквизиции корабль переименовали в USS Von Steuben в честь героя американской войны за независимость прусского генерала барона Фридриха фон Штойбена. На верфи сняли всё немногочисленное немецкое вооружение и заменили его на восемь 127-мм и четыре 76-мм орудия Mark 2. Дополнительно установили две универсальных 76-мм установки Mark 5, четыре 37-мм автопушки Pom-Pom и восемь пулемётов 0.30 калибра. Столь многочисленное вооружение было призвано превратить корабль в полноценный вспомогательный крейсер.

Но ещё до окончания всех работ командование пришло к выводу, что на текущем этапе войны сильной потребности в подобных крейсерах не наблюдается. Поэтому USS Von Steuben решили дать более актуальную задачу — перевозку личного состава армии США во Францию. 29 сентября ремонт и переоборудование завершились. Судно сразу вышло в море для перехода из Филадельфии в порт Нью-Йорка.

31 октября в составе конвоя USS Von Steuben отправился во Францию, имея на борту 1223 человека солдат и других пассажиров. 9 ноября, уже вблизи Европы, он столкнулся с транспортом USS Agamemnon (между прочим, своим систершипом, бывшим лайнером «Кайзер Вильгельм II»). Несколько человек получили ранения, были повреждены два 127-мм и одно 76-мм орудия. USS Von Steuben получил пробоину в корпусе, но за счёт системы водонепроницаемых отсеков продолжал идти со скоростью 12 узлов, пока команда заделывала дыру.

Между 14 и 19 ноября конвой высадил всех перевезённых солдат и оборудование. 28 ноября уже в одиночку USS Von Steuben отбыл в Новый Свет — на этот раз в канадский Галифакс — с целью пополнить запасы угля. Утром 6 декабря 1917 года бывший лайнер находился примерно в 40 милях от города, когда корпус судна очень сильно содрогнулся. Экипаж решил, что USS Von Steuben наткнулся на мину или получил торпеду, но при проверках всё оказалось в норме. Лишь пару часов спустя стало ясно, что это был отголосок печально известного взрыва французского транспорта в порту Галифакса, почти полностью разрушившего город.

После 14:30 USS Von Steuben вошёл в гавань, по которой недавно пронеслось вызванное взрывом цунами. Транспорт немедленно высадил часть экипажа, которая приступила к спасательным работам. Так и не пополнив запас угля, но взяв пострадавших, USS Von Steuben 10 декабря вышел в Филадельфию, куда прибыл 13 числа.

16 декабря бывший лайнер пришёл в Ньюпорт-Ньюс, где, наконец, пополнил запас топлива. Затем он перевёз группу морских пехотинцев на Кубу, оттуда вышел в Панаму, перешёл через канал и 29 декабря стал в док в Бальбоа на тихоокеанском панамском побережье. Ему полностью отремонтировали носовую оконечность после столкновения с систершипом. 20 января он вышел из дока, прошёл канал и к 28 января прибыл в Ньюпорт-Ньюс, где прошла замена орудий, повреждённых всё в том же столкновении.

В начале февраля USS Von Steuben совершил второй рейс во французский Брест. На обратном пути 5 марта 1918 года вперёдсмотрящий заметил по левому борту объект, который был принят за перископ подлодки. Транспорт немедленно открыл по нему огонь. На самом же деле «перископом» оказался кусок плавающего мусора. При стрельбе произошёл неприятный инцидент: один из 127-мм снарядов разорвался, как только вышел из ствола орудия. В радиусе взрыва было трое матросов. Один из них был убит сразу, двое других умерли ночью от полученных ран.

По прибытии 16 марта в Норфолк USS Von Steuben вновь прошёл ремонт и вышел сперва в Филадельфию для загрузки, а оттуда отправился в Брест. Два рейса туда и обратно прошли без инцидентов, но во время третьего, на пути в Америку, произошёл контакт с подводной лодкой. Около 12:30 18 июня вперёдсмотрящие заметили группу лодок под парусами, дрейфующих в море. Предположив, что это экипаж какого-то потопленного немцами судна, USS Von Steuben начал сближение, двигаясь зигзагом.

Подходящего к лодкам USS Von Steuben тут же атаковала подлодка U-151. Торпеду вовремя заметили. Орудия открыли по ней огонь, а командир транспорта Стирлинг приказал переложить руль вправо и дать полный назад. Такой необычный манёвр помог уклониться от торпеды и приступить к сбросу глубинных бомб. Немцы скрылись, а USS Von Steuben, не увидев никого в лодках, вернулся на первоначальный курс.

На самом деле в шлюпках находились люди. Это были экипаж и пассажиры с потопленного британского парохода SS Dwinsk. Его командир понимал, что немецкая субмарина наверняка ждёт в засаде, надеясь увеличить свой улов и потопить тех, кто решит оказать помощь пострадавшим. Потому он приказал людям лечь на дно лодок — так, чтобы их не было видно, и проходящие суда не попались в ловушку. Британцы рискнули перестать прятаться только выждав некоторое время после ухода USS Von Steuben. Их подобрал другой американский транспорт.

Сам же USS Von Steuben благополучно добрался до Нью-Йорка и вскоре вышел во Францию в составе нового конвоя с полной загрузкой. 2 июля во время похода на транспорте USS Henderson возник пожар, который быстро потушить не удалось. Рискуя стать лёгкой мишенью для немецких субмарин, USS Von Steuben подошёл к горящему транспорту и в течение ночи сумел принять на свой борт более 2000 человек. В большой тесноте люди путешествовали ещё неделю, пока USS Von Steuben наконец не пришвартовался в Бресте.

На обратном пути происшествий не возникло. 21 июля транспорт прибыл в Нью-Йорк. После ремонта, длившегося месяц, USS Von Steuben возобновил рейсы во Францию. Осенью во время двух рейсов обратно в Америку на судне возникали проблемы. В ходе первого транспорт попал в шторм, в результате которого трёх человек смыло за борт. К сожалению, найти их не удалось. В ходе же второго рейса на борту произошла вспышка испанки. Из 2700 человек на борту 400 заболели, а 34 скончались.

Из очередного рейса USS Von Steuben вернулся 8 ноября 1918 года. 10 ноября он встал на ремонт. 11 числа Германия подписала перемирие с союзниками. Война закончилась, поэтому бывший лайнер, выйдя 2 марта 1919 года из дока, был привлёчен к задаче обратной переброски американских войск обратно из Франции в Штаты. Эту задачу он выполнял до 13 октября.

После этого USS Von Steuben был исключён из списков флота и передан Управлению судоходства, где под названием USSB Baron Von Steuben служил до 1921 года. Затем ему снова вернули имя USSB Von Steuben. Обслуживание такого большого и изрядно износившегося судна было недешёвым, поэтому в 1923 году его окончательно списали и продали на разделку фирме Boston Iron & Metals Co.

Так и закончилась история этого корабля. Он прошёл длинный и довольно извилистый путь. Крупнейший пассажирский лайнер в мире стал одним из наиболее успешных рейдеров в Атлантике, так и оставшимся неуловимым для военных флотов стран Антанты. Попав в ВМС США, «Кронпринц Вильгельм» снова показал себя весьма ценным кораблём, но после войны оказался не у дел.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»

Американские заводы многократно нарастили производство морских мин — только под вышеуказанную идею было сделано около 100000 штук. После этого в Англию вышел отряд из 10 минных заградителей под командованием контр-адмирала Джозефа Штрауса. По наводкам британцев американцы в течение пяти месяцев 1917 года установили почти 56000 мин из 70000, размещённых Антантой в целом.

На тот момент это была крупнейшая в истории операция по минированию судоходный путей. Результат не заставил себя ждать. Помимо создания дополнительной угрозы немецким надводным кораблям (если они всё же решились бы выйти в море), мины неплохо боролись с подводными лодками. Одним своим присутствием минные заграждения вносили неудобства и проблемы в составление маршрутов и снижали тем самым конечную эффективность немецких субмарин. Кроме того, по итоговым данным на 1 марта 1919 года американские мины потопили четыре подлодки — две уничтожили «вероятно» и ещё две «возможно».

Кроме того, американцы усилили британскую надводную блокаду Германии. Адмирал Хью Родман привёл в Англию 9-ю дивизию линкоров, которая в качестве 6-й дивизии вошла в состав британского Гранд-Флита. С 7 декабря 1917 года в Скапа-Флоу базировались линкоры New York, Delaware, Wyoming и Florida, а в феврале 1918 года к ним присоединился и Texas. Позднее, в июле, Delaware сменился на Arkansas.

Средиземное море во многом походило на Северное по сложившейся боевой обстановке. Союзный флот в Отранто надёжно закрывал австро-венгерским кораблям выход из Адриатики. Эскадра в Мудросе «воздействовала» на Османскую империю, чьи корабли практически не выходили в Средиземноморье. Американцев же направили сопровождать конвои, которые редко, но регулярно страдали от налётов со стороны немногочисленных австро-венгерских и османских подлодок.

Первое боестолкновение американцев на Средиземноморье пришлось на 8 мая 1918 года. Во время эскортирования конвоя из Бизерты в Гибралтар вооружённая яхта USS Lydonia и миноносец HMS Basilisk обнаружили немецкую подводную лодку UB-70. Немцам удалось торпедировать и потопить британский транспорт Ingleside. В ответ миноносцы в течение 15 минут сбрасывали глубинные бомбы и заставили субмарину противника отступить. Подлодка, вероятно, затем затонула, так как ни в один из портов она так и не вернулась.

Об участии американцев во второй битве при Дураццо 11 октября 1918 года рассказывалось в одной из прошлых публикаций. 12 американских морских охотников обеспечили снятие австро-венгерских мин и отогнали две субмарины, не понеся каких-либо потерь.

С октября корабли США занимались перевозкой своих войск и припасов на Итальянский фронт. Там американская пехота участвовала в битве при Витторио-Венето. Кроме того, миноносец USS Druid присоединился к эскадре, прикрывавшей Гибралтар. 8 ноября 1918 года USS Druid засёк три немецкие субмарины, пытавшиеся в ненастную погоду в надводном положении проникнуть из Атлантики в Средиземное море. Американцы известили союзников и завязался бой. Корабли эскадры открыли артиллерийский огонь, а затем начали сбрасывать глубинные бомбы. В конце концов подлодки отступили.

9 ноября USS Druid вновь выходил в море, на этот раз с целью оказания помощи торпедированному британскому броненосцу HMS Britannia.

Событий на Тихом океане было и того меньше — всего одно. Основные боевые действия велись там в 1914 и 1915 годах, когда США ещё были нейтральными. В декабре 1914 года немецкий рейдер SMS Cormoran был вынужден укрыться от британцев на острове Гуам. Там он стоял до момента вступления США в войну, что неизбежно повлекло изменения в сложившейся ситуации.

7 апреля 1917 года, в день объявления войны, вооружённая шхуна USS Supply получила приказ потребовать от SMS Cormoran сдачи в плен. Американцы передали немцам своё требование сдаться или быть уничтоженными. Корветтен-капитан Адальберт Цукшвердт, командир рейдера, вовсе не собирался сдаваться. Он приказал команде подготовить взрывчатку для затопления корабля. USS Supply, не дождавшись реакции от экипажа рейдера, открыла огонь. В результате обстрела и взрыва SMS Cormoran погибло 7 немецких моряков, остальные попали в плен.

Таким образом, хотя основные боевые действия к моменту вступления США в Первую мировую войну на море либо закончились либо свелись к борьбе с подводными лодками в Атлантическом океане, на других фронтах всё же происходили некоторые события. Не стоит недооценивать любую помощь, которую могли оказать американцы. Ведь уже измотанные и поредевшие флоты Союзников не должны были ни на секунду ослаблять военные усилия вплоть до момента окончания войны. Появление новой силы во многом облегчало выполнение стоявших перед ними задач.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»

Корабли типа Tribal («родоплеменной», «дикарь» — англ.) назывались в честь народов, населявших британские колонии. Некоторые из этих эсминцев обладали гербами и девизами племён, в чью честь они были названы. Строительство первых кораблей запланировали на 1936 год.

Забегая вперёд, стоит отметить, что самыми известными в этой серии стали эсминцы Cossack («казак») и Tartar («татарин»). Однако не совсем понятно, почему англичане отнесли татар и казаков к племенам аборигенов своих колоний.

Заказ на эти эсминцы сделали также флоты Канады и Австралии. Поскольку канадцы не обладали большим опытом строительства кораблей такого типа, их миноносцы вошли в строй только под конец 1942 года. Эсминец Haida, названный в честь племени индейцев хайда, был заложен в сентябре 1941 года. Его построили за пару лет и присвоили бортовой номер G63.

Тактико-технические характеристики

Новые эсминцы заметно отличались от своих предшественников. Острые обводы корпуса делали их похожими на французских лидеров. Размеры тоже соответствовали — эсминцы типа Tribal на 16,5 метров превосходили по длине типы G и H. В целом конструкция корпуса оказалась удачной, что было доказано испытаниями. Причиной увеличения размеров стало мощное вооружение — восемь спаренных 120-мм орудий в четырёх башнях.

Канадский вариант типа Tribal вооружали шестью 120-мм орудиями последней модификации Mk XII. Несмотря на скорострельность в 12 выстрелов в минуту, они обладали невероятной живучестью в 1400 выстрелов на ствол. Третья башня заменялась универсальной 102-мм спаренной установкой. Прикрытием от угроз с воздуха занимались шесть спаренных 20-мм автоматов «Эрликон» и один 40-мм автомат «Виккерс».

Такая мощная артиллерия, разумеется, требовала определённую цену. На всех эсминцах серии был всего лишь один торпедный аппарат калибром 533 мм. Адекватно противостоять крупным надводным кораблям тип Tribal был не в состоянии. Бороться с субмаринами эти эсминцы могли при помощи двух бортовых бомбомётов и одного бомбосбрасывателя на корме.

Мощная энергоустановка обеспечивала тип Tribal высокими скоростными качествами. Правда, как полагали британцы, в артиллерийской дуэли они не имели большого значения. При испытаниях корабли превысили проектную скорость на 3 единицы, разогнавшись до 36 узлов.

Боевой путь HMCS Haida

Первой задачей вступившего в строй 30 августа 1943 года эсминца Haida стало сопровождение конвоев, следующих в СССР арктическим маршрутом. Именно конвой JW-55B, в чей эскортный состав вошел эсминец, стал целью немецкого рейдера Scharnhorst. Последний был потоплен британской эскадрой, в состав которой входил линкор Duke of York, в ходе перестрелки. В том бою миноносец участия не принимал.

В январе 1944 года HMCS Haida был определён в состав 10 флотилии, которая действовала против немецких ВМС в Бискайском заливе и районе Ла-Манша. Канадский эсминец за следующие четыре месяца поучаствовал в 19 операциях, целями которых были охота на транспорты, сопровождение союзных конвоев и, кроме того, траление мин.

Триумфальным для Haida стал апрель 1944 года. В ночь с 26 на 27 число немецкие миноносцы Т-24, Т-27 и Т-29 возвращались на базу после постановки мин. В ту ночь акватория Бретани патрулировалась соединением, состоящим из четырёх эсминцев одного типа — Athabaskan, Huron, Ashanti и Haida — и лёгкого крейсера Black Prince.

Обладавшие куда более совершенным радиолокационным оборудованием британские корабли обнаружили немцев в два часа ночи. Кроме того, канадские корабли полностью превосходили неприятеля в артиллерийском отношении, чем незамедлительно воспользовались, начав обстрел. Уже через пару минут Ashanti добился нескольких попаданий в Т-27. На палубе немецкого корабля начался пожар, машинное отделение было повреждено. Однако T-27 смог дать торпедный залп и выйти из боя.

После этого англичане сфокусировали огонь на Т-24, который, выпустив несколько торпед по приближающимся неприятельским кораблям, отступил. Затем канадцы перенесли огонь на Т-29, получивший снаряд в кормовую часть и лишившийся возможности маневрировать. Haida и Athabaskan расстреляли его с пистолетной дистанции. Немецкий миноносец скрылся под водой спустя два часа.

Повреждённые Т-27 и Т-24 были обнаружены ночью 29 апреля. Они дали торпедный залп и отвернули от эсминцев Haida и Athabaskan. Последний получил попадание торпедой в корму (считается, что это была торпеда T-24), потерял ход и начал крениться. Спустя 20 минут взорвались погреба боезапаса, и Athabaskan пошел ко дну.

Орудия Haida, между тем, открыли огонь по Т-27 и вызвали пожар. Т-24 смог отступить и вернуться на базу. Через некоторое время Т-27 под огнём противника выбросился на берег. В этой схватке эсминец Haida показал себя с самой лучшей стороны, но всё же, несмотря на явное превосходство, решительная победа не была достигнута.

Следующий бой произошел в июне 1944 года, когда восемь союзных эсминцев обнаружили четыре немецких. Tartar, Ashanti, Haida и Huron начали сокращать дистанцию с противником. Канадцы и британцы навязали бой немецкому Z-32, который в результате был сильно повреждён и ретировался. Погнавшись за ним, англичане обнаружили также повреждённый миноносец ZH-1. В результате попадания торпеды он лишился носа и вскоре затонул.

Отступавший Z-32 далеко уйти не сумел и встретился с эсминцами Haida и Huron через несколько часов. Он выбросился на берег небольшого острова, где его уничтожила английская авиация.

Пятого августа 1944 года соединение британских и канадских эсминцев прикрывало минные тральщики и ночью обнаружило немецкий конвой. В результате завязавшегося боя были потоплены сторожевой корабль, каботажный транспорт и тральщики немцев.

Модернизированный эсминец Haida прикрывал союзные конвои до конца Второй мировой войны. После же его зачислили в состав Атлантического флота Канады, где он участвовал в манёврах и совместных учениях.

В ноябре 1952 года переоборудованный HMCS Haida отправился к корейским берегам и обстреливал там прибрежные районы, а также железнодорожные коммуникации, записав на свой счет два уничтоженных поезда. После окончания боевых действий в Корее он вернулся на родину. В 1963 году его карьера подошла к концу.

Эсминец намеревались разобрать на металл после выведения из состава флота. Но бывший матрос корабля Нил Брюс вместе с четырьмя другими людьми основал компанию HAIDA Inc. и выкупил корабль у государства. Позже, в конце 60-х годов, эсминец продали городу Торонто за один доллар. В 2002 году правительство Канады сделало из Haida корабль-музей в городе Гамильтон.

В совокупности эсминцы типа Tribal получились одними из самых мощных в годы Второй мировой войны. Огневая мощь, достигнутая при минимальных потерях, стала самым главным преимуществом этих кораблей.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»

Всем привет 👋 Так уж сложилось , что более десяти лет назад , довелось побывать , как говорят в простонародье: "в местах не столь так отдалённые !" Сидел относительно недолго , но успел насмотреться всякого , и собрать достаточно много разных историй ! Сразу внесу ясность . Я не пропагандирую тюремную субкультуру , тюрьма это плохо , тюрьма может стать клеймом на всю жизнь , с которым придётся не легко в дальнейшем . Я хочу лишь делится историями , которые знаю и видел лично, локации называть не буду , я тоже постараюсь быть в тени . Сразу пардоньте за пунктуацию и ошибки. По жизни я мужик . В лагере был при общих делах , можно сказать "фартануло " по карьерной лестнице 😂. В общем- рассказать есть что !
Может даже кому-то будет интересно.
Перейдём к истории . Расскажу как именно я заходил в камеру . В инете много разных историй , и не одна не подходит под мою .
Когда меня привезли на централ , завели в очень холодную ( было 25 декабря!) , с тусклым светом , обшарпанными стенами камеру в которой находились четыре железные кровати (шконки) , грязный умывальник , куда без конца капала вода из сломанного крана , в углу находился мрачный туалет в полу , который там называли танк . А в противоположном углу стоял трясущийся от холода узбек . Это был карантин. Узбека посадили за кражу , как и меня только части разные . В какой то момент из потолка послышался хриплый голос . Посмотрев на верх , я увидел в углу отверстие (кабура ) , голос звал к себе. Подойдя к кабуре , тот же хриплый голос начал задавать стандартные ,и наверно даже обязательные вопросы для тюрьмы . Как звать ? Как дразнят? Статья ? Срок ? (Если уже осужден) От куда ? Кого из людей знаешь ? Чем на воле занимался ? Если работал , то кем ? И самый важный . Ровно ли по жизни? Этот вопрос подразумевает не было ли у тебя косяков по жизни ?! Каких именно расскажу позже .
На всё ответив устно , голос сказал , что нужно будет всё это записать на листке , который он спустит на коне (верёвка , дорога , трасса -к которой привязывается тюремная почта . В дальнейшем я узнал для чего это делается . Все эти данные , которые он собирает тут же отправляются по всем порядочным хатам тюрьмы , для ознакомления о новых прибывших , дабы уменьшить шанс не чистым по поступкам зэкам , остаться незамеченными , ну или просто кто то прочитает фамилию знакомого , и в дальнейшем будет знать где он , и как . ) , а так же спустит курсовку для ознакомления , и на время кипятильник . Узбек был уже осужденный и упакованный всем необходимым . Чай , печенья , сигареты , посуда одноразовая . Прочитав курсовку( в ней говорилось следующие : "1.Когда будут выдавать вещи , брать только новое -матрац , постельное бельё , в бу могут быть вши.
2. Посуда ,,килишованная" т.е. смешанная из которой едят все в том числе и обиженные - тарелку, ложку брать тоже только новую .
3. Были написаны номера камер в которые заходить нельзя ,, обиженные , красные , бс - бывшие сотрудники .
4. Перед тем как зайти в хату надо поинтересоваться , какая она ? Заходить только в порядочную . И еще что то , только я уже не помню .
Записав данные , заварив и выпив чай , мы стали гадать , что будет дальше . А дальше у нас только взяли на анализ кровь , и на этом карантин закончился .В дальнейшем в карантине всех новеньких держали 10 суток , с нами возиться не стали возможно из-за приближающегося Нового года .
Утром нас вывели из камеры , и повели за вещами . Посуду брать не стал , не хотел рисковать . Дальше увели в разные стороны . Шел с конвоиром , который по пути открывал и закрывал много решётчатых дверей , кстати это клацанье ключей в замке еще надолго запомнилось . Этот звук с тобой, на протяжении всего срока , идет нога в ногу . А после еще флэшбэками напоминает о себе .
В общем дошли до заветной , массивной , железной двери , за которой находилось много неизвестного , волнительного , я бы даже сказал ужасного для меня . С наружи наверное не было видно , но внутри присутствовал страх , волнение , непонимание , и самый главный вопрос что дальше ?

Работы были начаты судостроительной компанией Smith's Dock Со. Ltd South Bank после получения спецификаций. Конструкционной базой для создания корветов британские инженеры выбрали китобойное судно Southern Pride. Его реквизировали и переделали в военный корабль. Новые корветы, предусмотренные к постройке программой 1939 года (50 единиц), получали названия цветов, и, таким образом, получившийся тип вошёл в историю под общим именем Flower.

Серия строилась на тридцати различных верфях, как в Великобритании, так и в Канаде. Однако построенные за океаном корабли не получали «цветочных» названий. Более 50 кораблей сошло со стапелей компании Harland & Wolff, одной из крупнейших судостроительных верфей.

Благодаря малой длине корпуса в 62,5 метра первые корветы, которые были предназначены для прибрежного патрулирования, имели невероятные манёвренные качества — они могли в буквальном смысле совершать циркуляцию на месте. Её радиус был равен длине двух корпусов при минимальном крене.

Корабль обладал паровой машиной, которую заимствовали из конструкции прототипа Southern Pride. За счёт силовой установки мощностью в 2750 лошадиных сил корвет водоизмещением около тысячи тонн обладал скоростью в 16 узлов.

Размеры и водоизмещение этих кораблей не позволяли им иметь большую огневую мощь. Изначально они имели на вооружении одну пушку калибром в 102 мм и зенитное орудие QF 2-pounder Mark II, известное, как «пом-пом», из-за характерного звука стрельбы. Также в ПВО входило несколько пулемётов.

Корветы имели плохую остойчивость и постоянно заливались из-за короткого носа. Так что при малейшем волнении корабль становился в некотором роде «камерой пыток» для экипажа. Английские матросы даже придумали шутливую поговорку, гласящую, что корвет «качался на мокрой траве». Вследствие изнурительных условий служившие на этих кораблях моряки получали специальную прибавку к жалованию.

Защитник конвоев

В январе 1940 года был спущен на воду первый «цветочный» корабль —  корвет Gladiolus. Тип Flower не обладал достойной ПВО и не был рассчитан на долгое плавание в открытом море, поэтому изначально его предполагалось использовать для траления мин и в качестве береговой охраны.

Однако в связи с капитуляцией Франции в 1940 году планы британского Адмиралтейства изменились. Торговые коммуникации Великобритании подверглись значительной угрозе со стороны немецких субмарин и авиации. Любопытно, что на верфях Третьей республики в это время строилось четыре корвета типа Flower. Три из них уже во время оккупации вошли в строй и пополнили силы Кригсмарине.

Королевский флот осознавал необходимость оборонять атлантические конвои от подводных лодок. Корветы типа Flower начали сопровождать океанские караваны. Сначала их использование в таком качестве было эпизодическим, однако со временем из-за нехватки эскортных кораблей дешевые и простые корветы стали составлять большую часть сопровождения торговых судов.

В силу того, что первые корабли типа Flower не были приспособлены к несению службы в открытом море, началась обширная модернизация серии. Корветы получили новые бомбомёты Hedgehog, залп которых состоял из 24 реактивных снарядов. Каждый снаряд нёс в себе подрывной заряд весом до 16 килограмм и представлял весьма серьёзную угрозу для субмарин. Но ввиду отсутствия необходимого опыта в обращении с этим оружием, применение Hedgehog не давало ожидаемых результатов. Также на вооружении корветов были и традиционные бомбосбрасыватели, к которым прилагалось 70 глубинных бомб боезапаса.

Обнаружение субмарин осуществлялось при помощи активной гидролокационной системы ASDIC, позволяющей точно определять глубину и дистанцию, на которой находилась подлодка противника.

Первоначально задачей корветов типа Flower было сопровождение конвоев лишь в британских водах, покинув которые, торговые суда дальше двигались самостоятельно. Однако вскоре такая система была признана неэффективной ввиду повышенного риска обнаружения и уничтожения караванов. Поэтому в дальнейшем корветы стали сопровождать конвои до места встречи с кораблями охранения США или Канады. Передав транспорты в зону ответственности кораблей союзного государства, корабли сопровождения «принимали» возвращающийся караван и следовали с ним обратно.

После трагических событий, произошедших с конвоями PQ-17 и PQ-18,  в Адмиралтействе осознали необходимость усиления защиты арктических маршрутов. Но для эффективного сопровождения океанских конвоев требовались корабли большего водоизмещения с улучшенными мореходностью и вооружением. По итогу на замену корветам типа Flower, которые уже не могли обеспечивать необходимый уровень противолодочной обороны, пришли корветы типа Castle. Размеры их корпуса были увеличены, что повысило их остойчивость и позволило установить дополнительное вооружение. Следствием дальнейшего развития эскортных кораблей стало появление быстроходных 1500-тонных фрегатов типа River.

Серия «цветочных» корветов получилась весьма многочисленной. За время Второй мировой войны было построено 294 корабля. В боях было потеряно 33 корвета.

Для английских моряков тип Flower олицетворял канонический образ корабля сопровождения. Эти корветы, чьи задачи первоначально ограничивались прибрежным патрулированием, были вынуждены выйти в открытый океан. Каждый атлантический конвой был под их защитой, ими были потоплены десятки субмарин. Не слишком заметные изначально, они постепенно стали символом победы союзников в Атлантике.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»

В конце января командующий 8-й японской армией генерал-лейтенант Хитоси Имамура и командующий 8-го флота вице-адмирал Гунъити Микава приступили к разработке плана переброски 51-й пехотной дивизии и штаба 18-й армии из Рабаула на острове Новая Британия в Лаэ на Новой Гвинее. Они знали о чрезвычайной мощи союзной авиации на пути конвоя, но из тактических соображений им пришлось рисковать. На штабных играх прогнозировалась потеря 4 из 10 транспортов, а шансы на успех оценивались как 50/50. Тем не менее операции был дан старт.

Уже 7 февраля союзники стали замечать признаки подготовки конвоя. 16 февраля разведка в Мельбурне расшифровала японское сообщение, в котором говорилось о намерениях высадить войска в Веваке, Маданге и Лаэ. Впоследствии была перехвачена шифровка от 11-го японского воздушного флота о том, что эсминцы и шесть транспортов прибудут в Лаэ примерно 5 марта. Поскольку появление на Новой Гвинее почти семи тысяч солдат угрожало разрушить планы американского командования, был дан приказ усилить авиапатрулирование подходов к Лаэ.

Переброска получила название «Операция 81». 28 февраля под прикрытием 100 истребителей японский конвой собрался и отбыл из гавани Симпсон в Рабауле. Его маршрут проходил вдоль северного побережья.  Японцы надеялись дезинформировать таким образом союзников и дать им ложную цель высадки — город Маданг. Конвой состоял из восьми транспортов, на семь из которых было погружено 5954 человека и большое количество снаряжения, а еще один транспорт — Kembu Maru — был забит 1000 бочками авиационного бензина и 650 бочками прочего топлива. Боевое прикрытие осуществляли восемь эсминцев: Tokitsukaze, Yukikaze, Shirayuki, Arashio, Asashio, Asagumo, Shikinami и Uranami.

Конвой был обнаружен в 15:00 1 марта. Однако атаки на него начались только утром 2 марта. 28 бомбардировщиков B-17 Flying Fortress должны были встретиться с истребителями P-38 и затем совместно налететь на конвой. Но из-за несогласованности бомбардировщики прибыли раньше и были вынуждены вступить в воздушный бой с японскими истребителями.

Когда подошли P-38, бомбардировщики сконцентрировались на конвое. Они потопили транспорт Kyokusei Maru, а также повредили транспорты Teiyo Maru и Nojima, после чего без потерь отступили. Американские истребители смогли сбить 8 и повредить 13 японских самолётов, также не понеся потерь. Японцам ничего не оставалось, как продолжить движение. Эсминцы Yukikaze и Asagumo подобрали 950 человек из 1200 находившихся на борту погибшего транспорта и, отделившись от конвоя, на высокой скорости направились в Лаэ.

Вечером поредевший конвой вновь атаковали 11 бомбардировщиков, которые без потерь со своей стороны смогли повредить ещё один транспорт. С заходом солнца атаки прекратились, но американские летающие лодки продолжали вести слежку за японцами.

С утра 3 марта на атаку конвоя вылетело восемь австралийских торпедоносцев Bristol Beaufort. Из-за плохой погоды только два из них обнаружили цель, правда, не добились никаких результатов. Однако в это же время 22 австралийских бомбардировщика совершили налёт на базу японских истребителей в Лаэ и тем самым ослабили воздушное прикрытие конвоя.

В 10 часов утра к конвою подошло 13 бомбардировщиков B-17, которые заставили японцев рассредоточиться. Атакуя вместе с прибывшими бомбардировщиками B-25, они нанесли только незначительные повреждения нескольким кораблям. Тем не менее, два транспорта столкнулись друг с другом. Между тем японские истребители сбили один B-17, сами потеряв от действий американских истребителей 7 самолётов сбитыми и 3 — повреждёнными.

Далее подошло 13 австралийских штурмовиков Beaufighter. Они летели низко, чтобы японцы приняли их за торпедоносцы. Затея удалась — корабли конвоя развернулись к ним носом для уменьшения площади поражения торпедой. Этот манёвр снизил интенсивность зенитного огня и открыл штурмовикам возможность атаковать мостики судов. Австралийцы открыли огонь по кораблям из своих 20-мм авиапушек и 7,7-мм пулемётов, убивая экипажи и поджигая палубное оборудование. За ними в атаку сразу пошли американские бомбардировщики.

В результате такого комбинированного удара первым был поражён эсминец Shirayuki. Почти все люди на его мостике были убиты или ранены пулями штурмовиков, включая командира конвоя контр-адмирала Кимуру. Попадание же бомбы вызвало взрыв погреба боеприпасов, в результате чего корма отломилась и корабль затонул. Следующим был потоплен эсминец Tokitsukaze. Далее получил тяжёлые повреждения эсминец Arashio. Он столкнулся с транспортом Nojima и вывел его из строя. Оба корабля были брошены, а Nojima позже был потоплен американскими самолётами с воздуха.

К вечеру конвой получил подкрепление в виде вернувшихся из Лаэ эсминцев Yukikaze и Asagumo. Но и союзники продолжали атаки силами американских и австралийских бомбардировщиков. В результате все семь остававшихся транспортов горели или уже начинали тонуть. Эсминцы Shikinami, Yukikaze, Uranami и Asagumo сняли с них столько людей, сколько смогли и развернулись обратно в Рабаул. Ночью к ним присоединился вышедший оттуда на помощь эсминец Hatsuyuki. Это соединение смогло вернуться на базу и спасти таким образом 2500 человек.

Между тем с гибнущими транспортами и находившимися на них людьми остались эсминцы Asashio и Yukikaze. Однако союзники вновь обманули ожидания японцев. Когда ночью они готовились к отражению предстоящей утренней авиаатаки, к конвою приблизился отряд из 10 торпедных катеров. Два из них напоролись на обломки и отвернули, но остальные нагнали японцев неподалёку от Лаэ. Торпедной атакой был потоплен сначала объятый пожаром транспорт Oigawa Maru, а потом по наводке с катеров к конвою подошли бомбардировщики B-17 и отправили на дно Asashio, экипаж которого был занят спасением выживших с Arashio. Yukikaze, не получив повреждений, смог скрыться.

На утро 4 марта в воде и на судах было около 1000 выживших японцев, которые либо цеплялись за спасательные шлюпки, либо находились на ещё не до конца затонувших транспортах. Однако американцы не стали их спасать. Наоборот, торпедные катера с самолётами атаковали шлюпки и суда, убив тем самым многих японских солдат и моряков. Часть выживших (около 170 человек) была подобрана своими подлодками I-17 и I-26 только 6 марта. 8 марта I-26 обнаружила и подобрала ещё 54 человека. Остальные (по разным оценкам, до нескольких сот человек) попытались добраться до близлежащих островов, но далеко не всем это удалось. Группа из 18 человек доплыла до острова Киривин, где была взята в плен. Другая группа попала на Гуадалканал, но была расстреляна.

Таким образом, результат попытки провести конвой в море Бисмарка оказался даже хуже самого пессимистического прогноза. Из 6900 крайне необходимых для удержания Новой Гвинеи солдат только 1200 прибыли в Лаэ, а ещё 2700 хотя и были спасены, но возвращены обратно в Рабаул. Погибло же около трёх тысяч японских солдат и моряков. Кроме того, были потеряны восемь транспортов и четыре эсминца. Союзники же потеряли один бомбардировщик B-17 и три истребителя P-38 в бою, а также один B-25 и один австралийский штурмовик Beaufighter — в результате несчастных случаев. Человеческие потери союзных войск составили 10 человек в бою и 3 в результате несчастного случая.

Впрочем, впоследствии в Австралии и США поднимался вопрос о действиях торпедных катеров и самолётов, которые расстреливали выживших японцев в воде и на судах. Командование оправдывалось тем, что если бы этих солдат спасли японские эсминцы, то их быстро бы доставили к месту своего назначения. А там эти войска незамедлительно вступили бы в бой, ухудшив тем самым положение союзных войск на земле.

Американцы использовали битву в море Бисмарка как пропагандистский штамп, преувеличивая потери японцев и заявляя о потоплении 22 кораблей и гибели 15000 солдат. Впрочем, для японцев результат по своему воздействию был такой же сильный. Генеральный штаб в Токио был обескуражен, все планы кампании на Новой Гвинее пришлось пересмотреть из-за сложностей с доставкой подкреплений. Находившиеся там силы уже нельзя было снабжать при помощи конвоев. Японцы перешли на доставки через подводные лодки, но это не могло и не смогло полностью решить проблемы с подвозом войск и припасов.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»