Мой дядя Павел. Фото довоенного времени
Его начальник был этим очень расстроен и, потеряв терпение, пошёл жаловаться прокурору. Тогда так было принято.
Между ними состоялся примерно такой разговор:
—Товарищ прокурор. Один из моих самых квалифицированных работников постоянно ходит в военкомат и просится на фронт. Да к тому же и своих друзей смущает. Они по его примеру тоже рвутся на фронт. А это у меня самые квалифицированные работники. Я без них не только план не выполню, просто не смогу производить продукцию. У нас же сложное производство, квалифицированного работника надо несколько лет готовить.
—Ладно, присылай его ко мне, решим эту проблему.
Когда мой дядя пришел к прокурору, тот даже не предложил ему сесть, а сразу огорошил вопросом:
—Ты почему на победу не хочешь работать!?
— Наоборот, хочу, уже давно прошу отправить меня на фронт. Но мне всё время в военкомате отказывают.
— Твоё стремление на фронт может быть вызвано тремя причинами:
первая — ты считаешь, что на фронте ты принесёшь больше пользы, чем при работе на предприятии;
вторая — ты не хочешь эффективно работать на победу, на фронте надеешься пристроиться как технически грамотный специалист в сфере оптических приборов где-то при штабе или в обслуживающих предприятиях (снабженческих или ремонтных);
третья — ты не только не желаешь эффективно работать на победу, но имеешь стремление навредить или передать секретные сведения врагу!
Дядя Павел был до глубины души оскорблён такими нелепыми и необоснованными обвинениями. Пока он приходил в себя и собрался не оправдываться, а резко ответить прокурору, тот опередил его и предложил:
— Рассмотрим эти причины. Начнём с самой неприятной для тебя, ты даже в лице изменился, когда я назвал её.
— Начнём, согласился дядя Павел. Как же я могу навредить?!
— Для этого есть две возможности. Во-первых, ты склоняешь к уходу на фронт специалистов, без которых производство эффективно работать не сможет, по крайней мере, в ближайшем будущем. Тем самым усложняешь или даже делаешь невозможным его работу. Оно в лучше случае уменьшит выпуск так нужной фронту продукции, не говоря уже о качестве. Это что? Работа на победу или против неё? Во-вторых, ты хочешь передать важные сведения, производственные секреты противнику. Например, по прибытии на фронт ты перебежишь к немцам и сдашься в плен. Это прямо измена родине! У меня нет данных, чтобы вменить тебе в вину стремление передать какие-то данные противнику, хотя такой вариант нельзя исключить. Поэтому пока оставим этот вопрос открытым. А с агитацией специалистов (уйти на фронт) твоя вина налицо!
Подозрения в возможности выдачи им врагу каких-то секретов, да ещё таким способом, казались ему не только абсурдными и оскорбительными, но явно надуманными, чтобы предъявить обвинение. Но по прошествии времени при беседах со своими дальними родственниками, служившими в системе МВД, дядя Павел выяснил, что такие случаи были. Против первого обвинения он ничего в оправдание даже себе ни сразу, ни потом сказать ничего не мог.
— Ну вот, ты, я вижу, оправдываться не собираешься, — заметил прокурор с явным удовлетворением. — Значит, осознал свою вину. Перейдём к рассмотрению следующей причины.
— Не надо её рассматривать, я на фронт просился, чтобы воевать, а не отсиживаться подальше от передовой. Поверьте мне!
— Так, так. А в окопе ты не будешь отсиживаться, когда все пойдут в атаку? Не струсишь? Как себя поведёшь?
— Нет, я ещё раньше других выскочу из укрытия, вот так!
Он рванулся с места и в два шага-прыжка пересёк кабинет.
— Верю, верю, что ты ринешься раньше и впереди всех. Ну и что? Прямо сейчас позвонить в военкомат? Можешь сразу отправляться на фронт.
— Большое спасибо за понимание! Но сразу я не могу отправляться. Через неделю и отправлюсь
— Вот как. Рвётесь на фронт, а как отправляться, так сразу отсрочки просите хоть на неделю!
— Вы меня неправильно поняли. Мы тут одно усовершенствование прицела делаем. Я думаю, что на его доработку недели хватит. А Вы прямо сейчас давайте указание, чтобы с меня бронь сняли. Пока всё это будет оформляться, мы наше предложение доработаем. И тогда я сразу отправляюсь на фронт. Если не успеем, то в крайнем случае я ребятам всё объясню, чтобы они без меня могли доделать.
— Но имей в виду, что так по-дурацки, как сейчас ты продемонстрировал (в полный рост и в припрыжку), в атаку впереди всех идти нельзя! Противник по ведущим офицерам и солдатам в первую очередь и ведёт обстрел. Даже если тебя не убьют скоро, какую пользу ты принесёшь, сколько фашистов уничтожишь и сколько сбережёшь жизней наших бойцов? Какой будет твой вклад в победу? Больше или меньше, чем от той продукции, которую выпускает при твоём участии ваше производство? Ты, как я заметил, относишься к своей работе творчески. На победу надо работать там, где ты принесёшь больше пользы, нанесёшь больший урон врагу. Думаю, что на своей работе. Ты это понимаешь или нет? Отвечай! Ты это знаешь. Ну какое же ты принял решение? Ты понял, где твоё место, Павел Викторович?
Дядя Павел после такой импровизированной политбеседы как-то впервые посмотрел на своё поведение с этих позиций.
— Понял, всё понял. Я пошёл на работу.
— Погоди, я тебе пропуск на выход подпишу!
