История нашего мира в художественной литературе. Часть 57. «Я, Клавдий» и «Божественный Клавдий»
Всем привет!
Сегодня у меня в подборке последняя (во всяком случае из основных) книга, ещё затрагивающая период до н.э. Но и она уводит нас своей второй частью аж в середину I-го века н.э. И я хочу поблагодарить всех, кто проходил опрос в конце прошлых постов. Результаты по итогам двух опросов, правда, получились противоречивые: 6 человек за сохранение сквозной нумерации и 5 – за начало новой (при условии, что во втором опросе не участвовали те, кто принимал участие в первом. Т.к. опрос анонимный, я достоверно знаю только об одном таком человеке, и его голос учла только один раз). Поэтому мне пришлось хорошенько подумать, прежде чем принять какое-либо решение. И решила я выбрать некий срединный вариант – античность довести под прежней нумерацией, а новую начать с периода средневековья, т.е. либо с 476-го года н.э., либо с 500/501-го для круглоты. Так что пока вот так.
(Первые римские императоры)
И разговор сегодня вновь пойдёт о Римской империи. Точнее про её первых императоров, так что готовьте чай и булки – сегодня я разошлась не на шутку: будет и много текста, и много картинок.
Про Октавиана Августа я уже сказала достаточно, не упомянув лишь, что его любимая жена Ливия Друзилла при нём активно вмешивалась в государственные дела, отчего её ещё современники подозревали во всяком разном. И не мудрено, ведь, когда в 14-м году н.э. Октавиан умер, его место на посту президента императора занял Тиберий, приходившийся родным сыном Ливии (от первого брака, с Тиберием Клавдием Нероном), и при этом пасынком и приёмным сыном Октавиану Августу.
(Ливия Друзилла и её сын Тиберий)
Сам Октавиан женат был трижды: в первый раз на Клодии Пульхре (упомянутой, кстати, в романе «Тигран Великий»: История нашего мира в художественной литературе. Часть 37.3. «Тигран Великий»), во второй раз – на Скрибонии, и в третий – на Ливии. При этом с наследниками у него в принципе сложилось непросто, т.к. единственным его родным ребенком была дочь Юлия, от второй жены, которую обычно обозначают как Старшую.
Юлия Старшая тоже несколько раз была замужем, и третьим браком оказалась связана именно со сводным братом – Тиберием. Брак этот, судя по всему, в большей степени был продиктован политическими мотивами, поскольку современники пописывали, что до того Тиберий был женат на Випсании Агриппине, которую очень любил, и от которой имел сына, Юлия Цезаря Друза, однако его вынудили с ней развестись и жениться на Юлии, которую он возненавидел всем сердцем, хоть и прижил от неё ещё одного сына (впрочем, умершего в детстве). Юлия, в свою очередь, стала отвечать ему взаимностью, и заводить себе любовников, причем всё меньше и меньше скрывая свои шалости. Закончилось всё тем, что вести об этом дошли до её отца-императора, который, хотя дочурку очень любил, в 2-м году до н.э. взял да и развёл её с Тиберием, а потом сослал на отдаленный остров Пандатерию, где она и провела долгие годы, прежде чем ей разрешили переселиться хотя бы в Регий.
Там-то в 14-м году и застала её весть о том, что умер её отец, и у римлян теперь новый император – Тиберий (42г. до н.э. – 37 г. н.э.). Тиберий, дорвавшись до власти, с бывшей женой не церемонился и урезал её содержание настолько, что это будто бы привело её в итоге к голодной смерти. Но на этом закончилось далеко не всё.
Период I-го века н.э. в Римской империи был вообще отмечен многочисленными интригами, заговорами, восстаниями, дележками власти, безумствами и жестокостями. Про Тиберия тоже ходило много ох… удивительных историй, особенно про его развлечения на острове Капри. В его же времена вроде как начал свою проповедническую деятельность Иисус Христос, и при нём же, вероятно, был казнён. Про него же ходила легенда о том, что будто бы его однажды посетила Мария Магдалина и преподнесла ему в дар яйцо, которое в руках императора покраснело. По его приказу была осуждена и казнена вдова Квинтилия Вара Клавдия Пульхра. При нём же был раскрыт заговор Луция Элия Сеяна в 31-м году н.э., и, помимо казни зачинщиков, произошла чудовищная расправа над членами семьи самого Сеяна. Кстати, об этом стоит сказать подробнее. Ведь помогала Сеяну Юлия Ливия (Ливилла).
(Я учла предыдущий опыт и отзывы читателей, поэтому на этот раз прилагаю фамильное древо. Уж что оно тут ох как необходимо, у меня нет сомнений. Я и сама без него могла долго соображать, кто есть кто, и кем кому приходится)
И тут снова нужно вернуться к запутанной родственной истории этой династии, точнее к знаменитой сестре Октавиана Августа – Октавии Младшей. Та замужем была всего два раза – сначала за Гаем Клавдием Марцеллом, а затем – за Марком Антонием. От первого брака у неё родился сын названный Марком Клавдием Марцеллом и две дочери Клавдии, а от второго – две дочери с именем Антония, ибо собственных имён у римлянок, как таковых, не было)
Так вот первым мужем Юлии Старшей стал её двоюродный брат – Марк Марцелл, однако брак тот продлился всего около двух лет и оказался бездетным. Второй раз замуж Юлия вышла замуж за Марка Випсания Агриппу, который прежде был дважды женат и, кстати (тарарам), был отцом первой жены Тиберия. Так вот этот брак можно было назвать по-своему удачным, т.к. в нём за 9 лет, с 21 по 12-й гг. до н.э. родились пятеро детей – Гай Цезарь, Юлия Младшая, Луций Цезарь, Агриппина Старшая и Агриппа Постум.
Гай Цезарь и Луций Цезарь стали поначалу главными наследниками Октавиана, т.к. приходились ему родными внуками, успели удостоиться разных почестей и даже кое-что сделать на политическом поприще. Гай Цезарь, например, заключил мирный договор с парфянским царём Фраатом IV, после чего римским военнопленным, захваченным в ходе неудачного похода Красса, разрешено было вернуться на родину (об этом можно прочитать в романе «Месть Анахиты»: История нашего мира в художественной литературе. Часть 37.5. «Месть Анахиты»).
Однако оба по загадочным причинам умерли молодыми, чуть старше двадцати лет, и даже, глядя на их изображения, трудно сказать что-то больше, чем просто «Мальчишки какие-то»). Постума Тиберий отправил в ссылку на отдаленный остров, и с ним произошла тоже одна занятная, но грустная история, однако сегодняшний автор рассказал её лучше, чем это могу сделать я. Юлия Младшая тоже удостоилась ссылки, причем там же её отбывала, где и её мать. А вот до Агриппины Старшей домотаться было трудно, т.к. она стала женой знаменитого Германика и слыла добродетельной матроной, всюду, даже в германским дебрях, сопровождавшей своего супруга.
Нерон Юлий Цезарь Германик (15г. до н.э.-19г. н.э.) был сыном знаменитого полководца тех времен Нерона Клавдия Друза Германика (38-9 гг. до н.э.) и Антонии Младшей, дочери Марка Антонии и Октавии, а ещё внуком Ливии и её первого мужа. У Германика были ещё сестра – Юлия Ливия (или Ливилла) и брат – Клавдий.
("Туснельда среди трофеев Германика", картина К.Т. фон Пилоти)
Так вот Германик был очень популярен, и прославился, оправдывая прозвище и отца, и собственное, прежде всего, своими победами над германцами. О нём я упоминала в прошлом своём посте (тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 56 «Верни мне мои легионы!»), поскольку именно он захватил в плен Туснельду, жену Арминия, а потом победил и самого Арминия, и был впоследствии, в 17-м году н.э., удостоен триумфа. А ведь такая честь тогда мало кому выпадала. После этого германцы присмирели, а Германик, несомненно, стал для римлян настоящим героем.
Женой Германика стала дочь Юлии Старшей – Агриппина Старшая. И, поскольку они все годы брака не разлучались, даже в германских дебрях и среди пустынь Ближнего Востока, то у них народилось аж девять детей, среди которых третьим получился Гай Юлий Цезарь Август Германик, а по-простому – Калигула. Сам Германик при странных обстоятельствах умер там же, на Ближнем Востоке – предположительно был отравлен в результате интриг Тиберия и/или его матери, или без их ведома другими, но, чтобы им угодить, поскольку так устранялся главный политический противник Тиберия. Вдова и дети Германика впоследствии подверглись преследованиям, и не всем из них удалось это пережить.
(«Агриппина сходит на берег с прахом Германика в Брундизии», картина Б. Веста)
Но я говорила о сестре Германика и Клавдия, Ливилле, и теперь, разложив всё по полкам, могу поведать до конца её историю. Ливилла стала женщиной расчетливой и честолюбивой, и явно стремилась к власти. Она была женой сначала Гая Цезаря, юного внука Октавиана Августа, а потом Друза Младшего, сына Тиберия от Випсании, и, возможно, имела отношение к их ранней смерти. Но самое интересное тут то, что в какой-то момент она закрутила роман с тем самым Сеяном, и вместе они собирались расправиться с императором Тиберием, а затем захватить власть в свои руки. Могущественная вдова Августа и мать Тиберия, Ливия, умерла в 29-м году, так что эта сладкая парочка считала, что без неё Тиберий в поле не воин. Однако они просчитались, заговор был раскрыт, и Сеян казнён, а Ливиллу, по одной из версий, голодом уморила собственная мать, чтобы смыть пятно позора с их семьи. По другой версии Ливиллу принудили к самоубийству, что тогда обычной практикой было не только в далекой империи Хань, но и в Римской.
Меж тем Сеян долгое время был фактическим правителем Рима, пока Тиберий отсиживался на Капри, и отчасти гонения на сторонников Сеяна после его казни и многих других неугодных императору спровоцировали экономический кризис 33-го года н.э. А потом ещё, в 36-м году, вишенкой на торте стал разлив Тибра и последовавшие за этим наводнения, и ещё вдобавок серьёзный пожар. Короче, что-то это мне напоминает. Прям как во времена Ван Мана. И, как и Ван Ман, Тиберий плохо закончил свой земной путь: в 37-м году он заболел, и, по версии Тацита, в какой-то момент так крепко потерял сознание, что все решили будто он умер, и отправили вести об этом во все стороны. А потом император вдруг пришёл в себя. Неловкую ситуацию исправил некий военачальник Макрон (или даже лично Калигула), который окончательно отправил Тиберия в царство Плутона при помощи подручных средств.
("Сеян арестован и идёт на смерть". Изображение сделано Б. Пинелли)
Так новым императором стал Калигула, правивший с 37 по 41-й годы н.э. И такого правителя Рим давно не видывал, если вообще видал когда-то. За четыре года он столько всего понаделал, что его дурная слава сохранялась за ним ещё долго. Но сегодня я не буду подробно рассказывать о времени его правления: если будет получаться, расскажу на примере отдельного романа именно о нём. Сегодня же о Клавдии, который случайно стал новым императором после убийства Калигулы в 41-м году, и проправил благополучно до 54-го года.
(Император Клавдий)
Тринадцатилетний период правления Клавдия стал для многих долгожданной передышкой после жестокостей и безумств его предшественников, и даже в некотором смысле временем подъёма для империи: были проведены многие полезные реформы, строились акведуки, предпринималась попытка осушения Фуцинского озера (правда, мягко говоря, неудачная) и завоевана была южная часть Британии. В чём он действительно облажался – так это в выборе жён. Причем, если две первые (Ургуланилла и Элия Петина) в некотором смысле были ему навязаны, то Мессалина, похоже, стала вполне себе его добровольным выбором, поскольку, став императором, он не только с ней не развёлся, но и был сильно подвержен её влиянию. А Мессалина прославилась тремя вещами – тем, что от императора родила Британника, своим шокирующим даже удалых римлян развратом, и заговором, целью которого было убийство императора и захват власти. Для Клавдия то был не первый заговор, но, очевидно, эта история произвела на него тяжкое впечатление. Сообщник Мессалины Гай Силий был казнён. Её саму поместили под надзор матери в сады Лукулла.
Попытки получить помилование от Клавдия успеха не возымели, и в 48-м году, после того, как не смогла наложить на себя руки, Мессалина также была убита. Причем дело будто бы было так: свидетелями смерти Мессалины были трое – посланник императора, один из его вольноотпущенников и её мать. Когда императорский легат и вольноотпущенник появились, Лепида сказала дочери: «Твоя жизнь кончена. Всё, что осталось – сделать её конец достойным». Кстати, поговаривают, что с тех пор призрак Мессалины бродил по садам Лукулла)
("Смерть Мессалины". Картина Ж-А. Рошгросса)
А Клавдий вскоре после этого, в начале 49-го, женился на сестре Калигулы и своей племяннице – Агриппине Младшей, которая к тому моменту уже успела побывать замужем, и имела сына – Нерона. На этот раз выбор супруги для Клавдия оказался роковым. А почему, можно узнать либо из исторических книг, либо из сегодняшней дилогии:
«Я, Клавдий» и «Божественный Клавдий» Р. Грейвза
Время действия: I век до н.э. - I век н.э., ок. 10 до н.э.- 54 гг. н.э.
Место действия: Римская империя (современные Италия, Германия, Франция, Британия, Сирия, Турция, Греция, Хорватия, Египет,Тунис, Марокко).
Интересное из истории создания:
Роберт Грейвз (1895-1985) – британский писатель, поэт и литературный критик. Родился в Уимблдоне, пригороде Лондона, в семье поэта Альфреда Персиваля Грейвза и Амалии Элизабет Софи фон Ранке, внучатой племянницы немецкого историка Леопольда фон Ранке. Школьное образование получил в привилегированном учебном заведении – Чартерхаузе, где его преподавателем был легендарный покоритель Эвереста Джордж Герберт Ли Мэллори. А сразу после окончания учёбы в школе, в 1914-м году, Грейвз отправился добровольцем на фронт, после тяжелого ранения в битве при Сомме был демобилизован в чине капитана, а после войны поступил в Оксфордский университет, который окончил в 1926-м со степенью бакалавра литературы. При этом его первым опубликованным произведением стал сборник стихов «Над жаровней», изданный ещё в 1916-м году. Всего за свою жизнь он создал более 140 произведений, среди которых самые известные «Я, Клавдий» и «Белая богиня» (1948).
(Лично мне понравилась эта фотография Р. Грейвза)
Роман «Я, Клавдий» был опубликован в 1934-м году, и в том же году Грейвз за него получил премию Эдинбургского университета памяти Джеймса Тэйта Блэка, а год спустя, за тот же роман и его продолжение – «Божественный Клавдий» (1935), ещё и Готорнденскую премию. А в 1976-м году этот роман был экранизирован BBC. Режиссером выступил Х. Уайз (ещё один более-менее известный из фильмов под его режиссурой, кстати, первая версия «Женщины в чёрном» (1989), ремейк этого фильма стал первой после ГП актерской работой Д. Редклиффа). В главной роли снялся Д. Джейкоби (известен по ролям в таких фильмах как «Горбун из Нотр-Дама», «Таинственный сад», «Гамлет», «Гладиатор», «Король говорит», «Борджиа», и это далеко не всё). Однако это не первая попытка экранизации данного произведения, первая состоялась ещё в 1937-м году, но фильм тогда так и не был завершен.
О чём:
Император Клавдий из династии Юлиев-Клавдиев с детства слыл не просто хромым заикой, но и дурачком, так что почти никто и не думал, что однажды он вознесется так высоко. Были лишь предсказания, которым мало кто верил. При этом дурачком заика Клавдий вовсе не был, что ясно уже по его интересам и тому, чем он занимался всё детство, а потом юность и молодость – изучал историю и попутно читал книги на самые разные темы, чтобы написать сначала биографию своего отца, а потом и другие исторические труды. Оказавшись императором огромной Римской империи, он совершил немало того, за что его потом поминали добрым словом и слезами умиления не только современники, но и те, кто жил намного позже (а сравнить и тем, и другим было с кем).
И, будучи историком, Клавдий счёл, что сами боги велели ему оставить для далеких потомков свой труд, вот и взялся рассказать не только о себе любимом, и о том, как власть досталась ему, но и о своих предшественниках – Октавиане Августе, Тиберии и Калигуле, а ещё о тех, кто плёл интриги и творил всякие ужасы в их времена. И самой, вероятно, яркой и при этом живучей из тех интриганов оказалась бабка Клавдия – Ливия, жена Октавиана Августа. Именно её деятельности, явной и тайной, по большей части, и посвящена первая часть истории, в которой бедняга Клавдий долгое время был подобен бумажному кораблику, угодившему в бурные воды большой реки. И выбраться из этой воды сухим, по иронии судьбы, ему удалось главным образом благодаря своей славе неспособного дурака. Кто ж знал, что много лет спустя, солдат по имени Грат случайно наткнется на спрятавшегося в галерее «дядюшку Клавдия», и, вытащив того из укрытия, потащит за собой с радостными возгласами о том, что вот, мол, он нашёл нового императора…
(В 1886 году сюжет «Клавдия провозглашают императором» был выбран жюри для ежегодного конкурса на самую престижную в те дни французскую награду в области живописи — Римскую премию. Эта картина Ш. Лебейля заняла 1-е место)
Отрывок:
«…Прежде чем я получил разрешение посетить сивиллу, я должен был принести на алтарь храма жертву Аполлону и Артемиде: первому – вола, второй – овцу. Стоял декабрь, погода была холодная. Пещера, вырубленная в толще скалы, вселяла ужас, подъем туда был крутой, извилистый и темный; к тому же там было множество летучих мышей. Я пошел переодетым, но сивилла узнала меня. Выдало меня заикание. В детстве я заикался очень сильно и хотя, следуя советам знатоков ораторского искусства, постепенно научился контролировать свою речь на официальных церемониях, в частной, не подготовленной заранее беседе я все еще, бывает, хотя и реже, чем раньше, спотыкаюсь от волнения о собственный язык: это и случилось со мной в Кумах.
Вскарабкавшись с трудом на четвереньках по крутой лестнице, я вошел во внутреннюю пещеру и увидел сивиллу, больше похожую на обезьяну, чем на женщину; она сидела на кресле в клетке, свисающей с потолка, на ней был красный плащ, немигающие глаза горели красным огнем в свете одного-единственного красного луча, падающего откуда-то сверху. Беззубый рот ухмылялся. Вокруг пахло смертью. Но я все же умудрился выжать из себя заранее приготовленное приветствие. Она ничего не ответила. Только спустя какое-то время я догадался, что это была лишь мумия Деифобы, предыдущей сивиллы, умершей не так давно в возрасте ста десяти лет; в глазницы ей были вставлены стеклянные шары, посеребренные сзади, чтобы они сверкали. Все сивиллы всегда жили вместе со своей предшественницей.
Я простоял несколько минут перед Деифобой, дрожа и заискивающе улыбаясь, чтобы умилостивить ее, – эти минуты показались мне вечностью. Наконец передо мной явилась настоящая сивилла, еще совсем молодая женщина по имени Амалфея. Красный луч погас, Деифоба исчезла (кто-то, наверно прислужница, прикрыл окошечко из красного стекла), а сверху ударил новый луч света – белый – и осветил Амалфею, сидевшую в глубине темной пещеры на троне из слоновой кости. Ее безумное лицо с высоким лбом было прекрасно; она сидела так же неподвижно, как Деифоба. Глаза были закрыты. У меня подогнулись колени, и я с трудом проговорил:
– О, сив-сив-сив… – не в силах перестать заикаться.
Она открыла глаза, нахмурилась и передразнила меня:
– О, Клав-Клав-Клав…
Мне стало стыдно, я вспомнил, зачем я сюда пришел, и, сделав над собой усилие, сказал:
– О, сивилла, я пришел спросить тебя о судьбе Рима и своей собственной судьбе.
Постепенно ее лицо изменилось, ее охватил пророческий экстаз, тело ее задергалось, дыхание участилось, по всем уголкам пещеры пронесся вихрь, захлопали двери, у моего лица воздух со свистом рассекли чьи-то крылья, свет погас, и Амалфея голосом бога произнесла по-гречески следующее стихотворение:
Кто был Проклятьем поражен,
Кого томит монеты звон,
Недугом сломлен будет он:
Во рту личинки синих мух,
Глаза червивы, отнят слух,
Забытый, он испустит дух.
Затем, потрясая руками над головой, продолжала:
Десять лет промчат стремглав,
Дар получит Клав-Клав-Клав.
Он не рад ему, и прав:
Вкруг себя собравши знать,
Будет мямлить и мычать
- Что с придурочного взять…
Но пройдут за годом год
Лет, так, тыща девятьсот
- Всякий речь его поймет.
И тут бог расхохотался ее устами – прекрасный, но устрашающий звук: «Ха! Ха! Ха!» Я почтительно поклонился, поспешно повернул к выходу и заковылял прочь; на сломанной лестнице я растянулся, поранив лоб и колени, кувырком слетел вниз и еле живой выбрался наружу. Всю дорогу меня преследовал громоподобный смех…».
Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:
Польский писатель и публицист Я. Парандовский (1895-1978), кстати ровесник Грейвза, несмотря на бурные восторги британцев в отношении романа «Я, Клавдий», не постеснялся раскритиковать данное произведение за анахронизмы, причем в словах, которые я не могу не процитировать: «Вернулась мода на анахронизмы. Ещё совсем недавно жалели Шекспира за то, что он говорил о башенных часах и очках в эпоху Цезаря. А вот теперь его соотечественник, Грейвз, в роман об императоре Клавдии вводит такую современную терминологию, что на каждом шагу разрушает у нас остатки иллюзии своей искусственной античности».
Удивительно, но пан Парандовский вот точнёхонько выразил и мои собственные мысли. Больше всего меня лично вымораживали и выбешивали современные названия городов, стран и народов, все эти «Лион», «Кент» и «французы» - просто до трясучки. Не раз задавалась вопросом, мол, неужели автор считал своих читателей настолько тупыми, что думал, будто те не врубятся, что на месте Франции была Галлия, и там жили галлы? Причем Грейвз на этот шаг пошёл сознательно именно с такой мотивировкой – чтоб его, мол, правильно поняли, и читатели сильно не грузились. Сноски ему запретили что ли делать? Или что? Впрочем, должна признать, что действительно не знаю, какова была публика в Великобритании тех лет. Но сейчас смотрится просто дико, особенно после исторической дотошности Тёртлдава.
При этом я должна не без удивления признать, что, кроме анахронизмов, Грейвз историю-то изложил весьма и весьма близко к тем фактам, о которых я читала (хотя порой и выбирал по непонятной мне причине при конкурирующих версиях событий те, что излагали более поздние авторы, как в случае с изложением событий о попытке восстания в Далмации, и просто «удобные» интерпретации). Да и вообще, не считая минуса с анахронизмами…книга-то вышла на удивление классная!) И, когда я не бесилась от анахронизмов, я реально получала удовольствие от чтения, благо именно это случалось в разы чаще.
Персонажу самого «Клав-Клав-Клавдия», раз начав сопереживать и симпатизировать, потом трудно перестать это делать, даже, когда он творил разные глупости и неоднозначности. Грейвзу удалось, на мой взгляд, создать героя настолько остроумного и харизматичного, что его история оживает и становится интересной даже тогда, когда он просто рассказывает о том, как шарился по библиотекам в поисках материала, и о том, с кем там пересекался да в какие дискуссии вступал, не говоря уж о важных исторических событиях, будь то ратные подвиги его брата Германика, сумасшедшие выходки Тиберия и Калигулы или подковёрные игры Ливии и её сторонников, разумеется, во имя блага и процветания империи. Всё-таки наблюдать за всем этим беспристрастно как историк – с одной стороны, и переживая за конкретного персонажа с другой – это «две большие разницы». И вроде бы знаешь, как и когда суждено погибнуть и Клавдию, и другим, и всё равно не можешь не сопереживать будущему императору, когда его ранят, например, безжалостные слова и упреки его матери, когда он теряет всех своих немногочисленных друзей, когда должен принять важное решение, а ведь не все они у него выходили удачными.
Так что я считаю, что этот роман – отличное сочетание истории, хотя и не без косяков, и художественного произведения: можно знакомиться с реальными историческими деятелями и событиями, и при этом следить за увлекательнейшей историей, полной сюрпризов. А ведь в идеале именно нахождение таких вот произведений я и ставила своей целью, когда начинала эту подборку. На этот раз, считаю, я справилась.
P.S. Спасибо всем тем, кто дочитал до этого места, и вообще всем моим читателям). Эта заметка появилась под номером 57, хотя по факту их было больше, и позади большой и непростой путь. Однако впереди ещё больше интересных историй и непростой работы для меня, поэтому я буду признательна за любую поддержку - лайки, комментарии, рекомендации, а сегодня открываю возможность ещё и поддержать меня и то, что я делаю, финансово, если у кого-то появится такое желание. И надеюсь, что появится, потому что это мотивирует больше всего)
Список прошлых постов можно найти по ссылкам или по сборнику-серии: