Всем известно, что кошки – физиотерапевтические приборы термо-вибрационно-волнового действия на колбасно-молочной тяге. Для домашнего использования, разной степени компактности, но в основном – вполне себе мобильные. Наш кот Цезарь тоже исправно выполнял функцию меховой грелки и инфразвуковой мурчалки. Правда у разных членов семьи он мурчал для разных частей организма.
К маме кот приходил спать в ноги, ибо мамины ножки были простужены в раннем детстве, когда мачеха выгоняла шестилетнюю маму босиком пасти скот по мартовскому снежку. В белорусском Полесье, конечно, не так холодно, как в Сибири, но в марте и там ещё студено, о чем маме всю жизнь напоминал хронический ревматизм.
Цезарь ложился в ноги, обнимал голени и клал голову маме на колени. Учитывая длину котячьего тела, мамины ноги от ступней до колен обувались в красивые меховые сапожки с подогревом. Кот мурчал, прикрыв глаза, боль отпускала и мама засыпала. Цезарь тихо спрыгивал с кровати и шел пить воду.
Со мной кот спал только, когда я температурила или, начитавшись страшных сказок, не могла заснуть. Тогда он ложился так, что бы я могла положить на него руку, но не дремал, а пристально смотрел на меня, изредка помахивая хвостом. Не думаю, что ему нравилось, что его тискает ребенок, но долг свой он чувствовал и исправно психотерапевтировал.
Чаще всего Цезарь спал с папой, и над этим всегда подтрунивала мама, потому что кот неизменно спал у папы на голове. В сумраке комнаты под пестрым одеялом угадывался силуэт крупного мужчины, ладони - лодочкой под щекой, а на голове мужчины – роскошная круглая черная шапка. Постепенно, под тяжестью Цезаря папа сползал с подушки, просыпался, ворча, стряхивал кота и укладывался снова. Цезарь, дождавшись, когда хозяин заснет, осторожно возвращался на подушку, сворачивался у папы на голове и опять засыпал. За ночь так повторялось раза три. Папа пытался закрывать в комнату дверь, но кот молча скребся до тех пор, пока дверь не открывалась или папа, устав слушать шкрябанье, не впускал кота сам. Цезарь пах папиной "Красной Москвой", а мама смеялась и говорила: «Кот-то лучше знает у кого какое место самое больное».
