Автобиография как история болезни
Жизнь поэтессы Ольги Горпенко — это история о том, как в одном человеке с детства сосуществуют яркий талант и черный росток душевной болезни, который со временем, расцветая на подкормке из наркотических препаратов, оплетает всё и губит свою носительницу.
Писать стихи Ольга начала с детства, однако на её лирику серьёзное влияние оказали экстремальные черты проявления личности. С раннего возраста она испытывала разнообразные особенности психического состояния, в связи с чем с 16 лет и до самой смерти была активным потребителем широкого спектра наркотических средств. Опыт подобного мироощущения она отразила в своей поэзии.
«В 15 лет бред ударил с новой силой. В конце февраля 1984 г. я прочла у одноклассницы брошюру для следователей «Жаргон и татуировки преступного мира». Там было много про наркоманов. Я шла от подруги, как на крыльях, разговаривая вслух с собой, мысли летели (ха-ха!). Если люди соглашаются на болезнь и медленную смерть. Столько людей, значит… значит, где-то здесь и прячется разгадка смысла жизни… Вдруг всё вокруг озарилось особым светом, и всё мое существо — тоже, и я «поняла»: надо идти этим путем. Я должна стать наркоманом».
«Зов морфинизма» — странное и завораживающее признание:
Старшие классы Горпенко оканчивала по медицинской специализации, демонстрировала успехи в учёбе, была отличницей. Проходила практику в хирургии и реанимации. После окончания школы поступила на факультет психологии МГУ, который окончила в 1991 году.
После окончания учёбы Ольга работала в наркологии, при этом сама активно употребляла опиаты и другие наркотики, в частности — препарат трамал, которым пыталась заглушить психическое расстройство. Позже долго и с переменным успехом боролась с зависимостью от трамала.
Вот такая трудная и абстинентная жизнь: Ольга писала стихи, выступала, работала над диссертацией, которую не защитила, и при этом яростно боролась с шизофренией и зависимостью. Умерла Кодя в 42 года — она утонула во время купания жарким московским летом 2010 года.
«Нацарапано острым на двери туалета -
Я умру на приходе среди знойного лета...»:
Популяризатором творчества Ольги Горпенко стал её близкий друг Владимир Леви. С его помощью некоторые стихи поэтессы были переработаны в песни (аккомпанемент на гитаре - его, голос - Ольги).
О развитии шизофрении Горпенко вела любопытный дневник, который доступен по ссылке:
https://novostiifakty.mediasole.ru/volki_zvezdy_i_shizofreni...
«Бензольное кольцо» (также иногда встречается под названием по первой строчке «Это песня памяти твоей»):
Песня «Абстиненция морфинного генеза» (слова Ольги Горпенко и Анны Комаровой) цитировалась в романе С. Лукьяненко «Сумеречный дозор» как якобы сочиненная рок-бардом по кличке Лас:
«...Раздалась негромкая лиричная мелодия и тонкий голос запел:
Ты не успеешь ринуться в кусты,
На свете нет прекрасней красоты
Чем абстиненция морфинного генеза…
Да это же Лас, мой знакомец из «Ассоли». Тот диск, что он дал в подарок. Усмехнувшись, я сделал звук погромче. Вот это то, что мне сейчас нужно…
В астрал вернутся, детские черты.
Из нашей крови выплавят железо,
На свете нет прекрасней красоты
Чем абстиненция морфинного генеза…»
«Подайте больному на морфий»:
«У храма на паперти скорбной
Оборванный нищий сидит.
«Подайте больному на морфий!» -
Табличка на шее висит.
Спеша на заутреню рано
И я там не раз проходил,
И что только было в карманах
Стыдливо страдальцу дарил.
Плевался приход богомольный
При виде кощунства его.
А он, заслоняясь невольно,
Не мог объяснить ничего:
Зачем он упрямым уродом
Уселся у нас на пути?
Ведь опиум здесь для народа
Считай что бесплатно почти.
Дай Бог вам, не знающим чуда,
Не рваться из вашей тюрьмы,
Поскольку при взгляде оттуда
Весна ваша горше зимы.
О, если бы тем, кто играя,
Живёт и жуёт на ходу,
Узнать, что вернувшись из рая,
Нельзя пообвыкнуть в аду».
«Жизнь меня не научит прощаться,
Я бездарна в науке такой.
Лишь сумела сказать «Возвращайся!»
и неловко махнула рукой.
Забелели босые березы,
И рассудок зачем-то связал:
Мне легко уходить по морозу,
потому что слезятся глаза.
Будь прославлен, морозище клятый,
Мой надежный, безжалостный друг!
Объясненье губам горько сжатым,
Оправданье коснеющих рук!
Ибо в зеркале десятилетий,
где не видно лица за стеклом,
Эта стужа объятий последних
вспоминается летним теплом».
Больше стихов Ольги Горпенко:
https://stihi.ru/avtor/strem
Grand Budapest Hotel (acapella)
Новинка от корейского акапелло-квинтета!
Народная песня (хоровод)
Что будет если в хороводную песню «Селезень» добавить «цютоцьку дзаза»
Первые два куплета звучат как в оригинале. А дальше трое парней решили песню раскачать попутно спасая штатив от ветра.
Уровень чувствительности был слегка выше — чуть зашкаливает.
А выучить эту песню по тому варианту как её поют в традиции можно в моем марафоне — присоединяйтесь.
Селезень мой сиз-косастый
с. Крутиха Кыштовского района Новосибирской области