mishania

Не помню, кто мне посоветовал этот фильм, но спасибо тебе, хороший человек. А я, так и быть, добро дальше буду распространять. Ну и тебе, Netflix, спасибо, хоть тебе и пофиг на моё пиратское “здравствуйте”.

Англичане умеют в мини-сериалы — и ещё раз доказали это данным четырёхсерийником.

Это драма, если что. Много разговоров. Много переживаний и плача. Совсем нет экшена и детектива. Это просто четыре серии, которые рассматривают с разных сторон одну историю и затрагивают — неявно, не в лоб — множество проблем.

Сюжет простой. В обычный английский дом рано утром врываются полицейские, практически штурмуют его. Максимально корректно, но жёстко (входные двери — до свидания). И всё для того, чтобы арестовать тринадцатилетнего мальчика, которого обвиняют в убийстве девочки.

Жесть.

Первая серия затягивает в себя водоворотом. Очень круто снято. Фишка сериала в том, что всё снято одним кадром. То есть камера постоянно движется, не переключается, и всё подстраивается под эту концепцию: сценарий, игра актёров, эффекты. Очень круто и очень трудозатратно для съёмочной группы.

Смотрелось бы без этих заморочек лучше или хотя бы так же? Не знаю, но определённый вкус в этом есть. Добавляет реализма и эффекта присутствия.

Да, там нужно было репетировать часами — первую серию сняли со второго дубля, а четвёртую вообще с шестнадцатого, потому что там герои постоянно передвигаются (на машине в том числе) и постоянно взаимодействуют с окружающим миром. Сейчас подумаю, сколько усилий это стоило — и голова кругом идёт. Но мы же просили их так заморачиваться, сами захотели. И молодцы.

Но хватит о технической части.

Актёры.

Я выделил Оуэна Купера — дебютанта, который сыграл мальчика. Очень сильный, очень запоминающийся. Может миру явиться новый ДиКаприо, а может и спиться от успеха, пацан — как Маколей Калкин и прочие мальчики-звёзды. Потенциал у него огромный — эмоциями жонглирует как в цирке. То жалеешь его, то боишься — тот ещё персонаж.

На втором месте у меня...Стивен Грэм — актёр, сыгравший отца мальчика.

Если что — там все актёры на своём месте: и мама мальчика, и полицейский, и адвокат, и сестра, и ублюдки из школы. Но именно за этими я следил, не отрываясь даже на зевок.

Сюжет.

Я уже писал, что это не детектив? Да, мы не будем ждать до последней серии, чтобы понять, кто убийца. Здесь главное не “кто” и “как”, а почему? Почему, блин, такое происходит?

Раньше такого не видел раньше в сериалах: когда начинаются сюжетные линии, а потом просто о них забывают. Нет конца, развязки, продолжения в следующей серии. Герои просто больше не появляются. Как так? А драматургия? А знаменитые американские учебники по сценаристике? Должна быть арка сюжета, хотя бы начало — середина — конец! Арка персонажа с развитием характера. Почему адвокат только в одной серии? Почему полицейские пропадают после двух? И что будет с чёрненьким сыном? А та негритянка, что избила одноклассника — что с ней? И чем вообще всё закончилось? Ну хоть титры дайте в конце!

Нет. Здесь такого не будет.

Это медитативное и печальное кино, которое заставляет примерить ужас на свои плечи.

Это про буллинг. Про скрытую агрессию. Про влияние интернета на школьников. Про то, что можно недоглядеть за сыном. Про то, что можно спокойно жить — и вдруг стать изгоем. Про то, что иногда просто ничего нельзя изменить, но страдать будешь до конца жизни.

Не думал, что у меня с англичанами столько общего, но общечеловеческие проблемы у нас одинаковые. Нервы поболтало изрядно. Просмотром сериала — удовлетворён.

Кто бы ты ни был — спасибо.

«Шута ко мне! Королю скучно! Адольф!»

Голос короля Реймонда, мощный, как труба, ещё гремел под сводами зала, но слова уже путались, цепляясь за пьяные губы. Третий час после полуночи, а пиршество не стихало, гости держались насмерть — если не считать дюжины вельмож, распластавшихся под дубовыми столами, да ещё с десяток, храпевших прямо на скатертях в лужах прокисшего эля.

Воздух был плотным от вони: жареной баранины, прокисшего пива, немытых тел и дыма потухших свечей.

Единственный музыкант, ещё державшийся на ногах, водил смычком по расщеплённой скрипке — это больше было похоже на зубную боль, чем на музыку.

Не выдержав, маршал зарычал, потянул себя за бороду одной рукой, а другой кинул в бедного музыканта обглоданную баранью ногу. Тот не успел уклониться — жирный след остался на его рваном шапероне. Музыка смолкла. Музыкант скрылся под столом вместе с инструментом.

Безумный монах открыл глаза, залез под стол и забормотал псалмы, дрожащими пальцами вытирая пьяные слёзы.

Единственный трезвый человек в этом аду — распорядитель пира Адольф. Он вздохнул и достал из складок широкого рукава мантии колокольчик.

— Адольф! Голову тебе с плеч, гоблин безрукий! Перестань трещать, просто позови его!

Но распорядитель уже спрятал колокольчик — шут услышит этот сигнал в любом месте замка и примчится со всей возможной для его возраста скоростью. Король зовёт. Король хочет песен и танцев!

Паяц уже нырнул в одну из своих секретных лазеек — узкие, как норы, ходы пронизывают стены замка, как артерии, и никто, кроме шута, не знает всех входов-выходов.

Даже сейчас Адольф ожидал, что Мантикор появится из-за кресла, как он любит, и приобнимет короля за плечи, чмокнет в щёчку и с хохотом убежит, звеня бубенчиками.

Не угадал. На этот раз шут свалился с неба. Прямо с дубовых потолочных балок рухнул вниз, упал на широкий стол, разметав кувшины с рейнским, уморительно застонал, выгнулся дугой и заметил, что плащ горит.

— Ой, попал-упал! Матушка, жарко-о!

Его пестрый шаперон тлел от свечи. Оплывший от сна кардинал проснулся и уставился осоловевшими глазами на карлика на столе, соображая, почему это блюдо ещё не начато.

— Ой, — сказал карлик. — Горю! Ой, мамочка, горю!

Он кувыркнулся на пол, заплясал, звеня колокольчиками на шапке, а его шоссы вспыхнули, вынуждая задирать ноги чуть не до потолка.

Король молчал.

Адольф присмотрелся — и ужаснулся. Его Величество впился пальцами в дубовые подлокотники, побагровел, в глазах отражался танцующий в огне шут, а из уголка рта стекала слюна, блестящая, как нить паутины.

Шут схватил кувшин с вином, вылил на пламя, остатки залпом допил и разбил посуду об пол.

— Уф! Старость — не радость! Правда, великий в прошлом Рэймонд? Обложился мясом, и ниже пояса окорока отрастил! Так победим! А зачем королю проблемы? Никаких больше войн и вторжений! Никаких славных битв — зато каждый день славное вино, и злая жена в отъезде уже год! Мне знакомый шут из Лунарского замка сказывал, что твоя королева даже начала улыбаться. Разлука пошла ей на...

Что-то тяжёлое и тупое (позже оказалось — серебряный кубок с гербом) прилетело в солнечное сплетение шуту, прервав неудачный монолог. Он охнул и упал на мягкое место — то самое, по которому проходятся розги в детстве и плети чуть позже. Потерял на мгновение доступ к воздуху и выпучил глаза, как утопленник.

Король, пошатываясь, поднимался. За его спиной вставала огромная тень, дёргающаяся то ли от злобы, то ли от сквозняка. Адольф незаметно скользнул назад, в угол. Сейчас не нужно попадаться Высочеству на глаза.

— Палач! — закричал король так, что огоньки свечей на мгновение склонили ярко-красные головки. — Палача ко мне!

Адольф заметил беспомощный взгляд шута. Тот посмотрел на короля, перевёл взгляд на Адольфа, развёл руками — и продолжил шутить. Вынул из колпака скрипку и, пока стража бежала к нему через зал, успел порвать струну.

Король бился в немом бешенстве. Кресло скрипело, раскачиваясь, словно люлька. Сейчас ничего нельзя было поделать. Абсолютно ничего. Как на той давней «свадьбе простолюдинов», которую посетил улыбающийся, стремящийся быть ближе к народу король. Трупы гостей вывозили ночью за город и сжигали у Чёрных Камней, а голову невесты так и не нашли — говорят, она до сих пор смеётся, пугая моряков.

Палач схватил за шиворот паяца и придушил немного, чтобы тот хотя бы перестал дёргать струны. Серый, как мертвец, музыкант спрятался под столом. Маршал встал во весь рост и сложил руки по швам. Адольф затаил дыхание — сейчас лучше не отбрасывать тень.

— Что с ним делать, Ваше Величество? — палач крепко держал шута за шиворот и преданно смотрел на обезумевшего правителя. Его пальцы впились в шерстяной воротник, будто когти хищной птицы. — Сколько плетей назначите?

Король молчал. Глаза, пустые, как у жареной рыбы, смотрели в неизвестность. Никто не решался прервать тишину.

Маршал икнул и спрятался под стол к музыканту.

Адольф выдохнул еле слышно — кажется, обошлось. Сейчас нужно только позвать слуг, чтобы отнесли его величество в постель, и можно приниматься за уборку.

— Казнить, — ответил король. — У тебя ещё стоит за занавеской та небольшая гильотина? Та, что для птиц? Этот старый карлик идеально к ней подходит.

— Нет! — крикнул шут и забился в железных руках палача, как бездомная собака на цепи.

— Нет..., — прошептал Адольф, сжимая в руке колокольчик, которым завтра некого будет вызывать.

— Нет..., — вырвалось у музыканта. Толстый маршал ткнул его кулаком под рёбра и выпустил газы.

— Это точно? — переспросил Мастер Топора. Он будто спрашивал, что будет на завтрак. Идеальный, как и Адольф. Как и старый шут. Идеальные псы в конце пути отправляются в ад. Никаких небес для слуг.

— Я похож на шута? — скривился король и сел. Тень рухнула следом, спрятавшись за широкой спиной. — Казни этого дурака или прикажу казнить тебя.

— На рассвете, Ваше Величество?

— СЕЙЧАС ЖЕ! — закричал король и начал метать всем, что под руку попадётся, пока палач тащил упирающегося карлика, пока звенели бубенцы, пока расступались гости — те, что притворялись спящими или немыми всё это время.

— И принеси мне его уродливую голову! — крикнул вдогонку король, вытер рукавом жирный рот и мокрый лоб.

— Адольф! Где ты? Где ты, старый обманщик! Налей мне вина — или отрублю тебе башку и буду пить кровь, как из кубка!

Адольф шагнул из тени.

***

Король Реймонд проснулся от ужасной головной боли, которая раскалывала череп на две воющие половины. Яркое солнце било в щель между ставнями, раздражая глаза. Страдалец застонал и накрыл лицо мокрой от пота подушкой. Но это не помогло.

Во рту — кислота, горечь и что-то запёкшееся, похожее на кровь. Такой вкус, будто ночной горшок перевернули прямо на язык. Сам же обрубок дьявола прилип к нёбу, как мясо к раскалённой сковороде.

В голове — гул, словно сто пьяных гномов колотили кувалдами по наковальне у него в темени.

Король Реймонд перестал заниматься самоанализом и вырвал на пол часть того, что ел ночью. Желчь жгла горло, оставляя вкус медной монеты на языке.

— Не помню ничего, — бормотал он, роясь под засаленной периной и вытирая губы простынёй. — Как тогда, после венчания с этой злобной дурой. Адольф! Где ты? Дай вина! Голова раскалывается! Голос, кажется, сорвал...

Его баритон и правда сейчас звучал хрипло, будто пропущенный через тёрку — это последствия вчерашних криков и пьяных песен.

Наконец он нашёл под подушкой серебряный колокольчик и осмотрел его, прикрывая воспалённые глаза ладонью — точно как румынский князь... как там его звали?

— Где же ты, Мантикор, когда так нужен своему королю? Не помешала бы парочка твоих похабных песенок. А заодно и кувшин с живой водой притащить с кухни... Не то велю сделать из твоего колпака занавеску для уборной.

Наконец, король понял, что нужно **потрясти** колокольчиком, а не шипеть, как задыхающаяся змея. И он сделал это ужасным напряжением воли, выдерживая противный, бьющий по вискам пищащий перезвон. Этим утром он был ещё хуже, чем обычно. К ноткам тупости добавилась, кажется, злоба и немного издевательства. Рыгнув в бесконечность, король отшвырнул его и упал на подушку, тяжело дыша.

Дзынь-дзынь!

Вдалеке он услышал эхо — будто отголосок его выступления. Карлик услышал и уже тряс своей миниатюрной головкой, приближаясь. Старый добрый Мантикоша всегда поддержит своего хозяина.

— Вина... — прошептал король.

Эти потайные ходы давно пора запретить: залить кипящей смолой, насыпать туда яда, освятить, понаставить ловушек... Но шуты так умело ими пользуются, что ещё ни один хозяин замка не решился уничтожить шутовские тропки. Чёрт, да тогда вино будут нести до обеда! А чтобы вызвать шута, нужно будет посылать на поиски слуг или поселять дурака в соседней комнате. Нет уж. Пусть ползает, старик. Говорят, что во время штурма замка эти узкие проходы спасают жизни не только слуг, но и королевской семьи.

Дзынь-дзынь!

Теребоньканье бубенцов было совсем рядом, за стеной. Шут как крыса уже пробирался в своей норке где-то над головой.

Дзынь-дзынь!

— Не поторопишься — отдам тебя палачу, несмешной карлик! — выдавил из себя крик «повелитель мокрой кровати» и слабо стукнул кулаком в стену над головой. — У меня есть гильотина для птиц, твоя голо...

Что-то мелькнуло в больной голове. Какая-то ненужная мысль, что-то, о чём он забыл. Что-то, связанное со смертью. Мантикор вчера умер? Нет, ерунда какая.

— Кто звал музыканта?!

Где-то у подножия кровати вылетел камень из стены, и по полу покатился хохочущий разноцветный клубок.

— Кто звал Мантикора и его баллады о самом главном!

Король расслабился и не смог удержать улыбку. Живой ещё дед... а куда он денется?

Старый клоун уже карабкался на кровать. Бубенцы звенели, гудела скрипка на боку, когда он задевал ею о матрас. Простыня натянулась — и король увидел, как поднимаются, словно флаги кораблей на горизонте, рога колпака. Шут, тяжело дыша, завершил подъём.

Лицо он сегодня раскрасил так, что не было видно щёк. Краски, угля или чем они там уродуют морды, старик не пожалел. Губы — алые, как у девицы, — потянулись в стороны, как на паучьих нитках.

— Долго, — буркнул король, делая вид, что зол, но ему трудно было скрывать улыбку. — Зубы отбелил? Когда успел, дурак?

— Ваше Величество, знаете, чем вы похожи на мою покойную жену? Вы оба любите лежать без движения, когда я сверху!

Шут затряс головой и вытянул из скрипки звук, как леску из воды.

— Ты никогда не отличался юмором, старик Мантикор. Жена всегда укоряла меня излишней добротой. Держать при дворе безумного, уже сотню лет не смешного шута — это слишком даже для такого добряка, как я.

Король поправил пуховую подушку за спиной и уселся вертикально, чуть удобнее, чтобы лучше видеть прыгающего в ногах паяца.

— Ладно, попробуй пошутить ещё раз. Пусть это будет смешно — так уморительно и адски смело, чтобы я забыл о головной боли и сухости во рту. Давай, не бойся, можешь говорить о своём короле, пока никто не слышит.

Тыльную сторону ладони он приложил ко лбу и прикрыл глаза. Что-то мелькнуло во взгляде карлика, но король не заметил — как не замечал многое и раньше.

— Может, песню? Про стаканы на стол и прочую посуду? — карлик провёл смычком по струнам. Маленькая скрипка издала вой или скрежет — в любом случае королю это не понравилось, и он, не открывая глаз, попытался пнуть шута, но не попал — тот ловко отскочил в сторону, хихикая.

— Ну понял-понял. Не бурчи, старик. Вот новая шутка, прямиком из-за границы. Почему короли носят короны? Чтобы скрыть дыру от секиры палача!

Шестерёнка провернулась в той части мозга короля, что отвечает за память, но помочь уже не смогла. Слишком много было выпито прошлой ночью. Реймонд прикрыл один, красный от воспаления глаз, и поискал артиста, который размазывал сажу под глазом, стараясь изобразить слезу.

— Что ты делаешь, старик? Зачем столько краски на морде? Что с тобой? Умирать собрался?

Шут дунул в свирель, вызвав на волю жуткий сюрреалистический звук, похожий на адский горн. Потом развернулся и уставился хозяину прямо в глаз, будто хотел проникнуть в голову и охладить горячий от боли, потерявший воспоминания мозг.

— Ваша Милость, ваше дыхание сегодня пахнет так, будто в вашем рту ночевала вся королевская конница!

Король открыл второй глаз.

— Хотите знать, почему шуты живут дольше королей? Мы умеем смеяться... пока вы спите.

— Лучше бы ты умел делать вино из воздуха. Сгоняешь по-быстрому на кухню для своего короля?

Шут не ответил, зато прижал скрипку к плечу, достал смычок и провёл по струнам, вызывая жуткий скрип.

— Ваша борода сегодня особенно пышна! Напоминает мне ту, что я видел на отрубленной голове вчера.

«Он даже и не пытается шутить, — подумал король. — Даже не собирается развлекать меня, размалёванный, отслуживший своё урод у моих ног. Не тот пошёл уже слуга, не тот. Разберусь с ним завтра, сегодня мне плохо»

— Адольф! Адольф, принеси вина! Где этот чёртов хранитель печатей и подпиратель колонн?

— Чем отличается король от свиньи? — продолжил шут, будто не слышал недовольства единственного зрителя. — Свинью режут тихо, чтобы не пугать остальных.

— Что ты сказал? Адольф! Это уже слишком, а ну слезь с моей постели, карлик. Сегодня ты точно лишишься головы!

Шут затряс башкой с такой силой, что колокольчики на колпаке зазвенели оглушающе громко и нагло. На такой шум точно должна была сбежаться стража. Потом он перестал и злобно уставился на своего короля. Сорвал колпак и бросил его на постель, а бубенцы продолжали звенеть. Глухо, вдалеке, но всё так же звенели.

— Пока звенят бубенцы — я жив.

— Ах ты!.. — король схватил подушку и кинул в наглеца, но тот с хохотом уклонился, сделал кувырок и с грохотом рухнул на пол. Бубенцы продолжали звенеть. Колпак неподвижно лежал у ног, а звук бубенцов не затихал и даже становился сильнее. — Адольф! Где ты, собака!

Маленькие ножки застучали по полу, обходя кровать слева, и, внезапно испугавшись, король метнулся на правый край. Сердце в груди грохотало, как отрубленная голова по деревянным ступенькам.

Голос раздался снизу — он опять шутил, глупый шут:

— Вы знаете, почему гильотина так популярна? Она делает королей короче — а народ счастливее!

— Палач! — крикнул Рэймонд и вдруг вспомнил. — Мантикор? А разве я не приказал казнить тебя вчера?

Бедный-бедный король. Лучше бы он не спрашивал. Тогда бы не испугался так сильно и не забыл бы о кинжале, который хранил под матрасом. У него был бы шанс. Но он спросил. И вспомнил, как палач волок шута за шиворот. И услышал, как шуршит стена справа, и повернулся. Ему сверху отлично был виден открывшийся узкий проход в стене, почти у земли. Такой узкий, что только крыса или маленький злобный чёрный кот мог там пролезть. И ещё карлик-шут.

Из прохода поспешно лез кто-то разноцветный, лысый, морщинистый и маленький. Он пыхтел, выкручивался, вертелся и выходил из стены, как выходит бастард из чрева потаскухи. Колпак он сорвал, как освободил руки, и бросил оземь — наконец-то закончилось мерзкое дребезжание.

— Мантикор, долго идёшь!

Весь в красно-серой пыли шут свалился на пол и мгновенно натянул головной убор. Бубенцы продолжили звенеть.

— Были неотложные дела, — буркнул новоприбывший и посмотрел вверх. — Здравствуй, Рэймонд.

— Как ты со мной!.. — взревел король, но не успел договорить и обернулся на шум. Успел только заметить длинную, острую, быструю тень — и обломок смычка с заточенным концом вонзился ему в открытый глаз и прошёл сразу в мозг.

***

Бертольдо вытер руки о простыню, осмотрелся последний раз и спустился вниз. Мантикор обыскивал королевский сундук, искал шкатулку — как всегда медленно, как любят эти жабоеды.

— Ты готов? Скоро королю понесут завтрак, и жена палача забеспокоится — пора уходить.

Мантикор крякнул и, чуть не рухнув в сундук вверх ногами, всё-таки достал большую расписную шкатулку.

— На память, — буркнул он.

— Тебе её тащить между стенами, — махнул рукой Бертольдо. — Что с палачом?

— Споткнулся и головой на лезвие топора нахромился. Я не виноват.

— Верю, — сказал Бертольдо и затрясся от смеха. Колокольчики зазвенели. Мантикор со своими бубенцами подхватил, и они пару секунд дали себе расслабиться.

— Ладно, хватит.

— У меня будет ещё король? — Мантикор ещё не так стар, как думают в ордене.

— Конечно, — ответил Бертольдо и отвёл на мгновение взгляд. — На Севере ещё остались бесхозные короли. Выберешь себе одного. Пока звенят бубенцы — короли будут плясать под наши дудочки. Только в следующий раз лучше занимайся воспитанием, чтобы наглеца не заказывали. Хотя этот был туп и ленив — жена, которая займёт трон, будет лучше править.

— Это... она? — осторожно начал Мантикор и отпрянул от взгляда старшего.

— Не твоё дело, шут. Уходим.

И они нырнули каждый в свою нору.

***

Адольф поднимался по винтовой лестнице, стремясь первым сообщить королю ужасную новость, но вдруг замер. Из-за стены справа донёсся звон бубенцов.

Он напрягся. Что это? Неприкаянная душа невинно убиенного шутовского артиста?

Звон повторился, стал чётче — будто кто-то приближался. Адольф шагнул назад, прижался боком к холодному камню. Бубенцы прозвенели вновь — теперь уже прямо за стеной, вторя первым в пугающем унисоне.

«Teufelsspuk!» — выругался он, схватился за крест на груди и рванул вверх, как испуганный поварёнок.

Королева возвращается. Палач напоролся на собственный топор. Его Высочество должно прийти в себя и вернуться к исполнению своих обязанностей — пока она ещё не появилась. За этой женщиной нужен глаз да глаз.

***

Мой телеграм канал: https://t.me/severmisha

Поддержать рассказ на АТ - https://author.today/work/451167

Часть первая. "Не играй с корпорациями - всё равно переиграют"

1.

«Пришло время полдника. Прошу вас пройти к стойке раздачи еды»

Холодный металлический голос из вездесущих динамиков раздражает своей искусственностью и настойчивостью, но выбирать не приходится.

Кулак зачесался, и я потер костяшки о край столика. Володя собирался встать, но заметил мой взгляд:

— Ты куда, напарник? А как же шахматы?

Живые шахматы в «полной боевой» собрались на доске и время от времени поглядывали на Володю, чтоб ему не жилось в той Одессе — его ход был следующим, и фигуры намекали, что пора бы и ходить.

— Дык зовут, — промямлил он, пряча глаза, — отказываться нежелательно.

«Владимир Васильевич? Ваш столик ждет вас» — без лишних эмоций пробубнил робот. Если бы не показная безжизненность, то не отличить куклу от настоящей девчонки, наверное конструктор для себя проектировал, то есть под себя, короче извращенец он был и всё.

Андроид — брюнетка с большими губищами, коротким каре, в мини-юбке, чёрно-белом фартуке, с длинными красивыми пальцами и изящными длинными ножками. Зачем такая обслуга девяностолетним старикам, которые носят памперсы для взрослых, я понятия не имею. "Точно, этот "дрочила" придумал всё это для себя, чтобы использовать этих дармоедок для взяток высшим чинам

«Владимир Васильевич? Вы можете не ходить на полдник, но ваша репутация с Домом Престарелых будет понижена со всеми последствиями, лишая плюшек».

Вы хоть знаете, какие на вкус плюшки, синтетические уроды? Володя не выдержал и затрусил по ступенькам вверх, прочь с веранды. На меня даже не посмотрел. Предатель, черт с тобой. Доиграю с..

«Виль Эдуардович, столик ждет вас. Позвольте напомнить, что Вы можете не ходить на установленный правилами обязательный полдник, но репутация с Домом престарелых будет понижена со всеми последствиями, лишая вас плюшек».

Виртуальная королева медленно повернулась и смотрела на второго кореша, лет семидесяти.

— Виль, не ходи, давай доиграем.

— Так репу понизят,- прошептал он вставая и испуганно косясь на улыбающуюся пластиковую девку, — Плюшки заберут.

— Да плевать на плюшки, — я говорил не понижая голоса. Этим роботам всё равно о чем ты споришь, говорят они только о том, что интересно им, — Не бойся её, давай доиграем. Мы тут хозяева, а не эти роботы.

— Это тебе плевать, Егор Юхимович, у тебя дочка есть, которая тебя терпит, а я живу за счёт репы. И не доставай больше эти... — он махнул рукой, показав на мгновение браслет, — с позволения сказать, шахматы. Я больше рисковать не решусь, Изя. Пошли, друг, покушаем.

«Виля Эдуардович...» — начала было железная девка, но он уже прошёл мимо

"Иду я, заткнись ты".

Я остался один, и тринадцать моих шахматных воинов со мной, плюс столько же ничейных виртуальных картинок. Теперь они все смотрели на меня в ожидании, как и девушка-робот.

«Егор Юхимович, Ваш столик ждет вас».

— Да пошла ты! Только с друзьями поссорила.

"Егор Юхимович, ваша репутация будет понижена и плюшки отминусованы. Кстати, что вы прячете на коленях под столиком? Вещи не одобренные Министерством социальной защиты и Управлением Домом Престарелых запрещены к использованию на территории."

Увидела всё-таки мою прелесть(1),синтетическая выдра. Мы с парнями предпочитали играть настоящими деревянными шахматами, которые я притащил из дома, а голографические уродцы были для прикрытия. Доску я спрятал под столом, когда открылась дверь, ведущая на веранду.

«Егор Юхимович, я буду вынуждена понизить вашу репутацию с нашим учреждением. Протяните свой браслет горизонтально в мою сторону».

Кукла сама вытянула руку на которой светился синим Браслет Контроля, сокращенно «БК», и ожидала моей реакции. Так сейчас принято — «поднесли-клацнуло», функция отработала, но я в такой фигне не участвую. Не для этого работал тем, кем работал всю жизнь.

«Протяните ваш браслет!»

— Нету у меня, ты же знаешь. Хотя кому я говорю, дебильный робот. Вместо того чтобы тебя умнее сделать, они игрища виртуальные устраивают.

«Я буду вынуждена понизить вашу репутацию на расстоянии и без вашего разрешения.»

— Ну попробуй.

Я достал шахматную коробку из под стола и грохнул по доске с разбегающимися в разные стороны фигурами. Тупой конь не успел убежать, скакнул не в ту сторону и был раздавлен.

E2-E4

Браслет у робото — девки мигнул красным и издал противный сигнал. Мигнуло красным и всё здание — окна, двери, лампочки в коридорах и люстры в гостиных, и кажется пикнули противно все браслеты в районе ста метров.

«Нет браслета» — констатировал факт робот без памяти.

— Имею право. По конституции.

Я откинулся на спинку стула и с усмешкой наблюдал как «потерялся» искусственный интеллект. Люблю и умею троллить этих дырявых, опыт рабочий пригодился.

Пока робот шевелил извилинами я высыпал фигуры на стол, доску перевернул и фигуры внутрь складывал. Из окон осторожно выглядывали пенсионеры, такие же развалины, как я, только послушные и управляемые.

Браслеты Контроля ввели уже лет десять назад, постепенно, но очень быстро. Реклама изо всех щелей, политики обещают плюшки и надевают электрические кандалы первыми и напоказ, спортсмены и актеры с певичками подтянулись для пиара. Бомбили народ пропагандой мощно: бесплатная установка, бесплатный ремонт, обслуживание, замена,консультация. Всё бесплатно только надень на запястье и подпиши бумажку.

Госуслуги, оплата всего что только возможно не открывая кошелёк, анонимность, общение с родными на расстоянии, информация о том где находится ребенок — чего только не добавляли в БК. Функция за функцией. Обновления рекламировали каждую неделю а иногда и каждый день.

Единственно что не могли — заставить носить эту штуку насильно тех кто сомневался.

Маркетологи подумали, спонсоры пояснили им за зарплату и пришла уникальная (по их словам) система репутации и плюшек. Процесс пошел намного быстрее и не пользовались БК сейчас считанные единицы. Теперь нас называют динозавры, или маргиналы, или еще хуже. А может я и один остался — связи у нас, маргиналов, нет через БК. Раньше письма друг другу писали, а сейчас почтовые отделения закрыты,не нужны они больше никому.

— Попрошу запрещённый предмет, — проснулась робовнучка,- на территории Дома Престарелых запрещены предметы из внешнего мира.

Запрещены, тут не поспоришь, только всё равно их хранили под подушками, в тумбочках, в платочках заматывали. А я доску припёр и отдавать её тупому роботу не собирался. Сгреб фигуры, захлопнул доску и спрятал за спину:

— Попробуй забери, дырявый.

Не знаю почему я их так называл, вроде бы какое-то ругательство из прошлого, но звучало обидно. Мне нравилось.

Робот не может применить силу против человека, потому что люди носят БК. Я БК не пользовался и всегда было интересно, подымет ли дырявый на меня свой шарнир. Девочка-робот сделала шаг вперёд и протянула руку.

«Врежь ей, Егор! За всех нас!», — прошамкал какой-то пенс из окна. Девушка развернула башку на сто восемьдесят градусов и седовласых как ветром сдуло. Моя школа — нагадили и свалили, молодцы.

Я поднялся как можно быстрее, если силиконовая таки нападёт хочу иметь место для маневра. Голова вернулась на свое место, жутковато,но я и не такое видел.

— Чё? Хочешь мне вклеить? А если я доской?

Так хотелось закончить эту сцену ударом доской по искусственной башке, как Остап Бендер в фильме (2), но девка закатила зрачки и заговорила мужским голосом.

Вот это поворот!(3)

Бурчание:

1) Молодежь не понимает моих столетних приколов, поколение БК. Поэтому чтобы меня хоть чуть-чуть понимали дети буду пояснять иногда свои слабоумные шутки и отсылочки. А? Или не нужно? Ладно, уговорили.

«Моя прелесть» — это фраза из очень популярного фильма моей молодости. Там один чёртик бегал, влюбленный в своё колечко.Так и сдох из-за него — в пропасть сиганул. История любви почти, но фильм не про это.

2) Остап Бендер — это обаятельный жулик из старого фильма (Да, я люблю двухмерное кино). А фильм снят по книжке. Просвящайтесь иногда — смотрите классику.

3) Это мем. Шутка из интернета. Сами найдёте, спросите БК.

2.

"Егор Юхимович, к вам обращается директор пансионата и, по стечению обстоятельств, ваш лучший друг. Примите звонок на свой БК — родственники не могут дозвониться. Спасибо".

Что-то щелкнуло в горле у пластиковой девчонки, и она посмотрела на меня почти осознанно.

— Даже и не думай, — сказал я, готовый к отпору, и поднял шахматную доску, как бейсболист биту. — Запомните уже, дырявые, я не чипованный. Мне даже прививку один раз делали в детстве, когда сопротивляться не мог.

Железная подняла руку, на запястье синеньким моргал браслет.

— Вы можете воспользоваться синхронизацией с моим БК для усиления сигнала, могу вас заверить, что разговор будет анонимен и не записан на внешние системы.

— Слушай, я не понимаю чего ты мне говоришь. Лизка звонит что ли? Нет у меня вашего браслета, давно пора запомнить.

Железная Девка смотрела пустыми глазами, протянув руку и ждала когда я наконец вытяну свою. Чёртовы бюрократы. Чёртов дурдом. Как тебя отключить?

— Егор скажи, пусть выведет на громкую связь! — крикнул какой-то "пенс" из окна и я не успел понять кто, как он скрылся. Робот развернула «гляделку», разыскивая того, кто кричал. Жуть,как в фильме ужасов: девочка стоит перед тобой и головой вертит на триста шестьдесят градусов.

— Ладно. Эй! — я похлопал её по плечу. — Соедини меня с Лизкой, можешь?

Пластиковая смотрела уже на меня и только глазищами хлопала, безжизненная кукла.

— Выведи на громкую связь, алло!

Пришлось закричать, чтобы до неё дошло. Зрачки "улетели" куда-то вниз и всплыли обратно уже другого, красного цвета. А потом андроид заговорил знакомым голосом.

— Папа? Папа? Это ты? Я вижу мы связались наконец с Домом Пенсионеров, ты же принципиальный — браслет не носишь.

Эти новые технологии, жуть и только — стоит кукла и рот открывает, а из горла как музыка голос моей доченьки льётся. И куда ей кричать? Где у неё микрофон?

Я приблизился к пластмассовой как для поцелуя и прицелившись точечно в рот манекена крикнул:

— Лизка это ты? Это я, папа!

Кто-то некрасиво заржал наверху и мы с манекеном синхронно посмотрели туда, тени едва успели скрыться в глубине палаты. Старые маразматики, всё им покоя нет. Моя школа.

Голова мотнулась против часовой стрелки, и я отшатнулся на всякий случай. Похоже было на откручивание крышечки — а вдруг бутылочка сейчас шарахнет?

— Папа ты слышишь меня? — продолжала чревовещать девушка из пластика — Просто говори! Я тебя услышу. Не нужно кричать, прошу тебя, там приличное заведение.

— Я здесь, — буркнул я еле слышно, хотел проверить, но Лиза прекрасно слышала оказывается (а в детстве притворялась).

— Наконец-то. Олег, я дозвонилась! Иди сюда!

Это дочка зятька моего звала и он припёр, шаркая шлепанцами. Как всегда не спешит, толстопузый.

— Что хочешь? Дед браслет нацепил наконец-то? Не прошло и полгода.

— Если бы, — тихо сказала она в сторону, но я тоже на слух ещё не жаловался, — связалась через администрацию.

— Дед, наверное, в шоке. И что, сказала ему или не решилась?

— Что сказала? — подал я голос,- Олежка, хватит делать вид, что меня здесь нет. То есть меня нет, но гребаные технологии утверждают иначе. Вот в моё время...

— Да никому уже неинтересно ваше запыленное до БК время, — прервал меня зятёк. Жаль, что далековато, не дотянуться. Я бы ему быстро морду заткнул.

— Олег! — возмутилась дочка. Он сразу задергался как крыса под сапогом и запищал также противно.

— Извини, любимая. Извини, дед! Просто сейчас не до твоих воспоминаний.

Сейчас бы добраться до него, достать кулаком до челюсти и выдохнуть впервые за столько лет. Сейчас я бы не передумал, как тогда — всё равно сижу в тюрьме.

В тот раз он дочку мою обидел. Ударил чёртов программист, перепил текилы с друзьями, насмотрелся на чужих жён и своя разонравилась. Не такая стройная, не такая молодая и не так хихикает. Короче поссорились они, и на Лизку он руку поднял. Я бы и не узнал ничего, если бы не Тимурчик. Тот позвонил Юрке, Юрка набрал Гошу, Гоша Стёпу а Степа нашел меня в парке с книгой и набрал Тимура.

Есть такая штука как Теория шести рукопожатий. Если не ошибаюсь, то она говорит о том, что каждый человек может знать любого на планете через шесть рукопожатий. Круто звучит, но вряд ли это работает, хотя меня нашли через четыре рукопожатия без БК.

Я с внуком успел поговорить до того как до него успели добраться и обработать родители и через минуту выехал. Стёпу, который всё слышал, с собой не взял, от греха подальше. Зачем человеку криминал? Репутацию уменьшат, плюшки отберут. Он рвался мне помочь, но я же не идиот? Зачем друга подставлять? Поэтому вломился в чужой дом сам.

Бога нет, но наверно он тогда остановил мою руку. Кто же ещё мог предотвратить убийство? Виндовс что ли? Ну разве что я почувствовал взгляд Тарасика и решил не убивать на глазах у ребенка.

Дети помирились, хотя после этого случая зятю я перестал доверять окончательно, внук остался со здоровой психикой, а я поселился в «доме для слабоумных», то есть пенсионеров.

— Папа? Ты с нами?

Воспоминания ещё бродили в голове как испорченный сок и я немного подзавис, если честно. Старость не радость — иногда так бывает,что оказываешься между сном и явью посреди улицы, а на самом деле просто задумался не забыл ли выключить утюг.

— Он наверно размышляет откуда звук идёт и пытается понять, твой старый всегда был любознательным. Егор Юхимович, не лезьте роботу под юбку, там нет кнопки!

— Знаешь Лиза. Можешь выключить своего программиста, пока я его сам не приехал выключать?

Зятёк бурчал что-то неопределенное, но дочка его всё-таки отогнала и вернулась.

— Папа ты здесь? Он ушёл. Можешь говорить?

— Так кроме меня и железной девки здесь больше никого вроде нет. Слушай, а эти ваши браслеты прослушиваются наверное....

— Папа, — в голосе её сквозило раздражение, — кому мы нужны чтобы нас прослушивать. Браслеты не для этого делали.

— Ага, расскажи мне про государственную систему. Бабу эту точно «слушает» больница, так что три раза подумай, что говоришь, а лучше я сам приеду.

— Не нужно приезжать, папа.Тем более тебя не выпустят. Мне просто нужен совет, связанный с твоей работой. Я знаю, какого уровня специалистом ты был.

Я посмотрел наверх. Пенсы скрылись, не влезали в личные дела, пока их не просили. Официоза тоже не видать вокруг, кроме этой красотки, но без неё никак.

— Слушаю тебя, дочка.

И она рассказала.

Внук пропал. Точнее не совсем пропал, все знали где он проводит своё время, как и большинство современной тупорылой молодёжи — в этой игре. Игра как театр, а игроки там актеры. Живут в своих общинах, как бродячие музыканты, и общаются с такими же пассионариями. Ерунда полная, но популярность у молодежи сверх меры. Прибыли миллиардные, корпорации стригут купоны а народ шляется по своим виртуальным миркам. Вся эта ерунда точно как эти тупорылые браслеты, только в тысячу раз хуже.

За всё нужно платить и игроки расплачиваются за виртуальную жизнь настоящими деньгами, можно в кредит. Вот Тарасик этих кредитов и перебрал.

3.

— Папа, что же мне делать, — продолжал горловое пение андроид.

— Заткнись, — брякнул я, не подумав.

— Что, папа? — в голосе прорезались знакомые железные нотки. У меня даже глаз дёрнулся — такой у дочки был тон, когда она меня сюда отправляла. Железная — вся в отца.

— Это я не тебе. В смысле расскажи подробнее. Что за игра, что за долг и как внучка вытаскивать будем, Лизка.

— Так откуда мне знать. Я не малолетка, чтобы в игры играть, я работаю целыми днями, папа. Игры - это для «малолетних дебилов». (1)

— То есть ты не знаешь, где твой сын пропадал сутками? Воспитывать Тарасика тоже игра для малолетних дебилов?

— Папа не начинай, ты как бы и сам самоустранился на отдых. Когда последний раз с внуком связывался?

Она забыла про браслет, которого я не носил, ну да ладно, сейчас не до мелочных пререканий.

— Рядом с тобой дышит один... Из тех кто разбирается в играх, спроси его.

Маленькая, но победа. Зятёк обиделся, судя по тому как громко он засопел и какой обиженный голосок прорезался, скрываемый за хамским тоном.

— Егор Юхимович, здравствуйте еще раз. Но вообще-то я не пью, не курю, и в азартные игры не играю, вы ведь в курсе. Зачем эти подъёбки?

Она что-то прошипела, затыкая ему рот, дочка не любит вульгарную лексику. Пришло время парировать.

— Зятёк, а я думал ты программист. Умные из твоей профессии понимают в этих игровых штуках, даже делают их. А ты всё еще в банке сидишь, службу поддержки модерируешь, "программист"?

— Папа! — вырвалось у дочки особенно громко и даже злобно. — Твой любимый Тарасик должен государству полмиллиона кредитов и отдавать нам нечем. Предложения, или так и будете ругаться?

Чуть не вырвалось, еле удержался. Спокойствие, только спокойствие. (2)

— Что за кредиты ещё? Я что-то пропустил?

— Папа, кредиты - это внутриигровая валюта. На наши меняется один к трём. То есть Тарас должен больше двухсот тысяч союзок.

Пришлось рот рукой зажимать, чтобы не выругаться. Физически поток брани пришлось останавливать, да еле сил хватило.

— Напомни какая у тебя зарплата?

— Сорок тысяч.

— А у муженька?

Она промолчала. Что-то бубнил за кадром программист.

— Я точно не знаю, — замялась дочка.

— Всё ясно. Свяжусь с вами позже.

Пластмассовая красавица смотрела на меня, не закрывая рта.

— Конец связи.

— Папа? — голос дочки испуганно звучит из глубин пластикового горла, — Не уходи, пожалуйста. Я не знаю, что мне делать. Я боюсь.

— Разберёмся. Дай подумать. Дед внука не бросит. Выключайся, или как это у вас называется.

— Папа? — она не "выключалась", только паузы и всхлипывания становились все длиннее.- Ты правда сможешь помочь?

Ещё спрашивает. Стыдно сомневаться в отце.

— Ты же знаешь, кем я работал.

Зятёк хмыкнул где-то там на фоне, рот у манекена захлопнулся, как хорошо смазанная мышеловка. Девочка открыла глаза. Я отступил.

— Конец связи.

— Хорошо-хорошо. Не нервничай, кукла. Спасибо.

Она не успела ответить, когда я обогнул красавицу и быстрым шагом ринулся к главному входу. Проскочила одна мыслишка. В окнах уже никто не мелькал, тихий час что ли?

В холле пусто. На диванчиках не сидят старушки, столики с виртуальными шахматами пустуют, экран на стене показывает рыбок и что-то мелодично играет. Как раз засыпать хорошо под такое, когда лекарств нажрёшься.

Два коридора влево, два вправо — там служебные помещения, а наверху палаты для тех, кто может вскарабкаться на второй этаж. На третьем кабинет директора и кинотеатр, в который только он и ходит. Теперь я иду к нему. Сначала прыгал через ступеньку, но возраст напомнил о себе и пришлось успокоиться и взяться за поручни — дыхалка уже не та, что раньше.

Виль и компания уже дежурили, выглядывая меня. Пижамная братва. (3)

— Юхимыч ты куда? — шамкнул один, пока я наверх шкрябал.

— Потом мужики, потом. Зима близко.(4)

Директора чаще не было на своем рабочем месте, чем был, но сегодня я его видел и в курсе откуда он вернулся после двухнедельного отсутствия. Поэтому постучал и вошел не дожидаясь ответа.

— Здорово, шеф. Поговорим?

Он сидел обхватив голову руками и о чем-то тяжко горевал, не успел собраться и вытереть слезки, когда я сел в кресло напротив и шмякнул шахматную доску на стол.

— Сыграем?

Грегорий Амиратович посмотрел на меня и на доску. Потом снова на меня.

— Егор Юхимович, ты же в курсе, что у нас запрещены личные вещи, не прошедшие через санитаров, кстати где они?

— Плещутся в бассейне, — он встрепенулся и я махнул рукой, — да какая разница. Я без претензий, шеф. Сыграем? В «настоящие» шахматы, которые не смотрят на тебя, как на дурака, а?

Грегорий осторожно двумя пальцами дотронулся до гладкой поверхности и слегка прошёлся по ней мягким движением.

— Егор Юхимович, я ведь могу конфисковать эту замечательную вещь, ты в курсе?

— Дарю, — я откинулся на спинку кресла, — в обмен на информацию.

Сразу насторожился носатый, он хорошо знал, что сколько стоит в этом мире и напрягся, ожидая подвоха.

— Все данные о местных жителях и их семьях конфиденциальны и даже я ничего о вас не знаю. Доски тут будет мало.

Торговаться начал, но не угадал.

— Мне не нужны местные старые пердуны и их дети. Мне нужна Игра.

— Что? — он смотрел на меня чистыми, девственными глазами младенца.

— Мне нужна информация об Игре. Об этой самой, в которую все играют за деньги. То есть за кредиты.

— Так мне откуда знать, Егор Юхимович, — он жадно посмотрел на доску, чёртов игроман. Я потянул её к себе.

— Грегорий Амиратович, мне не нужны вы. Мне нужна информация об игре. Я ведь знаю где вы пропадаете частенько. Все это знают. Тональный крем он ведь не помогает, если синяк особенно багровый.

Директор хотел возмутиться, но я поднял руку.

— Да всё равно мне на ваши делишки. Коррупцию не победить , я не малолетка, все щипают понемногу. Пока мы — деды, брошенные детьми, тут нормально себя "чухаем" никто на тебя рыть не будет. Главное азартными играми не увлекаться, если ты понимаешь о чём я. То есть «вы». Расскажите мне об игре и забирайте доску.

— Ладно, — недолго думал директор и доску к себе подтянул, — поговорим.

Ворчалки:

1) Не помню откуда эта цитата. Какой-то лысый чёрт в Интернете повторял часто. Смешной. Орк.. Или Гоблин?

2) Это из мультика про паренька с моторчиком в спине. Он летал к ребенку и всячески провоцировал его хулиганить. Нацистка написала книжку вроде. Или сняла мультик? Нужно таблетки чаще пить для памяти.

3) Хорошее название для гильдии в World of Warcraft

4) Я просто мастер глупых цитат. Чем только башка забита. Эта из исторического сериала про средние века. Помню, что там инцест был. Фу-мерзость.

4.

Игра началась не больше десятка лет назад, но набрала огромную популярность буквально за год. Как я понял это что-то вроде таких игр какие мы гоняли по молодости еще на компьютерах, там где нужно было прокачивать персонажей, одевать и обувать их, выбирать мощное оружие и постоянно сражаться с монстрами, которые становились всё сильнее и сильнее.

Моё поколение почти в полном составе зарабатывало горбы и слепоту играя в эти штуки на стационарных компьютерах и телевизионных приставках. Даже споры были между любителями выяснить что круче. Приставки становились всё мощнее, компьютеры всё дороже и быстрее, а в итоге пришли телефоны и всех победили.

Где-то в это время я и спрыгнул с этой наркоманской темы. Хорошо, что игры на телефонах оказались туповаты, иначе всю жизнь бы проиграл, а так всё наладилось потихоньку.

В любом случае приход Игры я упустил. Незаметно она пришла и внезапно всех победила. Раз, и больше нет конкурентов — только Игра. Я из принципа всю рекламу мимо ушей пропускал, новости не читал и рассказы о ней не слушал, только смеялся над упоротыми которые уходили в Игру на месяцы и говорят даже на годы.

Теперь приходится догонять отстающих. Директор он ничего, рассказывать умеет — толковый. Кое-что из его лекции я понял.

Игра идет на специально отведённом под эти цели материке, куда завозят специальными автобусами раз в месяц. Оплата абонентская, то есть ежемесячная. Три тысячи в месяц, можно платить картой не выходя из игры, прямо через БК. Не заплатишь до свидания. Сумма не слишком большая, но и немаленькая, а с учетом того, что ты на месяц пропадаешь еще и другие проблемы накладываются, но корпорация всё решает. На время игры тебя заменяет андроид, такой, что недавно послужил мне телефонной трубкой. Говорят,что было время — целые фабрики работали и ни одного человека живого — кроме директора. Вот так люди уходили с головой в новую реальность. Пива не с кем было выпить, одни роботы красноглазые вокруг — жуть. Люди за общением шли в Игру, потому что в реале никого не было, жены за мужьями ныряли, чтобы вытащить, преступники от правосудия скрывались, а следаки там их искали. Такой получился мирок в нашем мире.

Я потому на этот дурдом для пенсионеров и согласился, потому что здесь люди живые, можно в шахматы сыграть, хоть у каждого второго и Альцгеймер — всё равно, живые они. Даже зятёк пропадал в этой игре, мутил что-то, заработать хотел. Кстати о заработке.

Игра хоть и интересная, но по кошельку била каждого второго и понемногу интерес начал падать. Ушлые маркетологи зарплату зря не получали и придумали главную фишку.

В Игре появилась внутренняя валюта. И фишка не в этом, фишка в том, что она была конвертируемая в реал и наоборот. Это означает, что можно было зарабатывать прямо в игре, а потом и в реал союзки выводить. Даже если ты вложил меньше чем заработал ты мог обменять всё без ограничений. И возможностей заработать придумали море. Сначала разработчики, а потом и сами игроки. Коллективный разум вещь неконтролируемая и даже иногда опасная.

Цель изначально была дать людям заработать на оплату аккаунта, но на этом ничего не закончилось. Всё только начиналось. Появились какие-то мутные схемы, появились внутренние банки, денежные задания предлагала уже не игра, а сами игроки. Только фальшивомонетчики не прижились здесь — невозможно цифровую валюту генерировать не игровыми путями. Появились фармеры, которые охотились на бесконечных лисичек, грабили бесконечно пополняющиеся внутри игровые банки и делали бесконечные дейлики. Стоило бы разработчикам сделать так, что вещи привязывались к аккаунту, но они на это почему-то не пошли. И валюта потекла. В итоге довольными остались все. Простые игроки, премиум игроки, фармеры, барыги, подростки, бандиты, полиция — у всех был свой интерес проводить время в игре — а корпорация имела свой гешефт.

Кредитами занималась корпорация. Они давали кредиты на бизнес, на продление аккаунта, на премиум аккаунты. Что такое премиум аккаунты я не очень понял, но директор глаза закатил и рассказывать не стал, лень ему.«Сам потом поймешь,- так и сказал, — как ходить начнешь».

Это у них так называется «ходить» . «Играть» то есть по нашему.

Вообщем кредитами сама Корпорация курировала, наверное потому что выгодный кусок пирога. А те,кто деньги вовремя не отдавал, то проценты начислялись, а если процентов слишком много набегало и кредитная история только ухудшалась, то игрока запирали внутри Игры, пока не отработает или присылали коллекторов . Ну и родственникам присылали сообщения с предупреждениями и угрозами. Мне не приходило ничего, потому что БК не было. Вот и сидел счастливый шахматист в тёплой ванночке иллюзий, пока внука не заперли в виртуальной тюрьме. Придумал бы что-то если бы знал заранее, а теперь придётся крутиться.

— Так почему вы интересуетесь? — спросил директор, я и рассказал, что знал. Откровенность за откровенность. Он выслушал и в ящик стола полез. Достал пепельницу и пачку сигарет. «Слышал вы бывший курильщик, Егор Юхимович? Закурим?»

Я вообще-то бросил, но бывших курильщиков не бывает, взял. Задымили. Когда еще удастся закурить? Не в Игре же этой?

— Как можно узнать сколько он должен?

— У матери поинтересуйтесь.

— Как попасть в эту игру?

Директор осмотрел меня лениво, выпустил дым и так же лениво ответил:

— Оплатить три тысячи и можно внедряться, а зачем вам?

— Внука вызволять буду.

Директор хихикнул не произвольно и смутился:

— Так кто его вам отдаст. Деньги вернёте и отпустят. Хотя, откуда у вас такие деньги.

— Не отпустят?

— Нет. Будет там пока не отдаст кредиты. Отработает на шахтах или рудниках, смотря куда ходит.

— Что? Не понимаю я по вашему нихера (1)

— Материк разбит на разные локации, как павильоны в Голливуде. Там одни сюжеты, здесь другие. Там фентези, там постап. Где играет ваш внучок мы ведь не знаем?

— И как узнать?

Он плечами гад пожал:

— Никак. Такие вещи они не разглашают. Защита приватности игрока. Поищите квитанции дома. А вообще я бы вам посоветовал кредитов набрать в разных банках и выкупить внука. Вам все равно еще недолго осталось.

— Нахер иди. Рассказывай как в Игру попасть.

Ворчалки:

1) «Не понимаю я по вашему нихера» — это цитаточка из моего любимого фильма. «Брат — 2» называется. Сейчас такое не снимают, гомосятина одна.

От автора: Начиналось как фанфик по игре Project Zomboid. Что вышло - увидите. Выкладка будет по вторникам и четвергам. Если понравится народу то и в субботу будут главы.

Я ненавижу яблоки. Товарищи в белых халатах попросили написать отчёт — как всё начиналось, как развивалось в течении времени и к чему привело в итоге. Такие настойчивые, умеют убеждать. Дали бумагу и пару цветных ручек с карандашами — хочешь пиши, хочешь рисуй. Ну вот вам этот сомнительный фрукт, который испортил мне жизнь.

Когда это началось? Мне кажется, я был проклят ещё до рождения, и в младенчестве получил первый раз. Можно подумать, что я подгоняю какие-то события, впечатления, опыт под свою гнилую теорию, но мне сказали писать, что думаю, и не стесняться. Так вот, я думаю, что эти фрукты преследуют меня с рождения. Потому что даже мама с папой меня заделали, напившись крымского яблочного сухого за рубль двадцать.

Интересный факт:

Яблоки начали культивировать более 4000 лет назад. Их родиной считается территория современного Казахстана, где до сих пор растёт дикий предок всех культурных яблок — _Malus sieversii_. Это растение произрастает в горах Тянь-Шаня.

***

Первый раз мне прилетело ещё в коляске. Мама, блин, юная колхозница, выгуливала сыночка в колхозном саду. И потом всю жизнь со смехом рассказывала, как яблоко с дерева точно в коляску — ребёнку в лобик — первый синяк поставило. Смешно, да. Ну и что?

Ну и всё. Родился, учился, поступил, первая работа, первый брак, развод и девичья фамилия. В двадцать девять лет я остался один в пустой квартире.

Писатель, который сделал ставку на творчество и медленно проигрывал. Я бросил хорошую работу, чтобы было больше времени на книгу. Я постоянно ссорился с женой и ребёнком, которые мешали сосредоточиться. Пошёл работать охранником на стоянку для грузовых автомобилей, чтобы освободить время для романа. Денег становилось всё меньше, книга не получалась, у жены вместе с ребёнком росли запросы, а я продолжал биться головой об стену в слепой надежде стать новым Толстым или хотя бы Гоголем. Главное — не превратиться в Булгакова, который стал знаменитым уже после смерти. А если посмотреть на холодные стены комнаты, в которой я сейчас пишу, то как бы не стать новым воплощением маркиза де Сада.

Интересный факт:

Хотя в Библии не уточняется, какой именно фрукт съели Адам и Ева в Эдемском саду, многие ассоциируют его с яблоком. На самом деле это мог быть гранат или инжир, но художники Средневековья закрепили образ яблока как «запретного плода».

***

Писать я начал ещё в детстве. Как и все, сначала до отвала наелся Шекли, Гаррисона и тоскливого, как мой папаша, Брэдбери, а когда книжки в сельской библиотеке закончились, пришлось начать свою.

Представляю: "Яблоки времени"

Жанр: фэнтези / приключения

Главный герой находит древнюю яблоню, которая даёт яблоки, позволяющие путешествовать во времени. Однако каждое использование меняет прошлое и будущее, создавая непредсказуемые последствия. Он пытается исправить свои ошибки, но вместо этого создаёт ещё больше хаоса. В конце концов, ему предстоит решить, стоит ли вообще вмешиваться в ход времени.

***

Ну, такое. Как для школьника, начитавшегося американской макулатуры, ещё неплохо.

Появились ли в моей жизни потом эти красные круглобокие уроды? Конечно, ведь я вырос в селе. Они были везде. Особенно осенью, когда ветки прогибались под тяжестью плотно сидящих плодов. Неудивительно — Новую Яблоневку не зря так назвали, да и колхоз "Красный Огонь" - это звучит мощно.

В шестом классе, помню, сидел на парте у открытого окна и придумывал книгу, в которой армия Овощей объявила войну Фруктам. Со всеми вытекающими — штурмовыми атаками, партизанским движением, геноцидом и казнями новорождённых, ещё зелёных яблочек в соковыжималках.

Вот когда я эту сцену, смакуя, продумывал и зарисовку делал в тетрадке по математике, мне точно в голову прилетел тяжёлый, как камень, фрукт. Хрусть! Я закричал, башкой соседку Таньку боднул, голова мокрая, в ошмётках яблока.

Она меня оттолкнула и тут же тетрадкой по голове пригрела. А учительница, Марьяна Ивановна, как закричит! Одноклассники смеются, пальцем показывают, а пацану (то есть мне) обидно. Только что как снайперской пулей зарядили в голову — и хоть бы кто пожалел! Даже лучшие друзья попадали под парты от смеха, только ноги торчат.

Тогда я понял, что такое предательство и что одиночество — это не всегда плохо.

Слёзы платком вытер, мымру-соседку оттолкнул и встал, чтобы гордо выйти из класса, когда поднялся ветер. Внезапно, без прелюдий в виде туч или капель начинающегося дождя. Так шарахнуло, что даже закрытые окна настежь пооткрывались, и яблоки градом посыпались в класс.

Теперь досталось всем, даже училке. Точными попаданиями сбивало с ног каждого, кто пытался встать, убежать или спрятаться.

Всем, кроме меня.

Я так и стоял столбом, закрыв от ужаса глаза, и только слышал свист пролетающих "снарядов".

Это продолжалось не больше минуты, но пол весь был усыпан как целыми, так и раздавленными плодами сельскохозяйственной культуры.

Вот она — Сила Искусства!

Как будто герои моих ненаписанных книг, воины моих фантазий вышли, чтобы вступиться за Творца, и пошли в атаку.

Интересный факт:

В древнегреческой мифологии яблоко стало символом спора между богинями Герой, Афиной и Афродитой. Парис, которому предстояло решить, кому достанется золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей», выбрал Афродиту — и это привело к Троянской войне.

***

Было ли что-то подобное в моей жизни? — спрашивают люди за стеклом.

Да, я знаю, что вы следите за мной, и эта стена на самом деле прозрачная.

Отвечаю.

Арбузы на голову не падали, сливы не бросались под ноги, виноград не душил, даже когда я пьяный забирался по стремянке, чтобы поесть вкусного. Нет, не вспомню.

А вот эти круглобокие селюки с дырочками от червяков… Как же я их ненавижу. Или они меня.

Чтобы выплеснуть ненависть на бумагу (а может, и подлизаться к яблочному богу), я начал писать «Яблоки и Змеи».

Это философский роман, авторская проза с подтекстами, аналогиями и метафорами.

История о человеке, который встречает змею в саду, полном яблок. Змея предлагает ему выбрать одно яблоко, которое изменит его жизнь. Каждое яблоко имеет своё значение: богатство, любовь, знания, власть. Герой долго размышляет, но когда выбирает, оказывается, что яблоко содержит нечто совершенно другое.

Это история о том, как наши решения формируют нашу судьбу.

Я хотел представить яблоки как воплощение выбора и его последствий. Я рассчитывал получить признание интеллектуальной городской публики. Я мечтал напечататься в толстом литературном журнале, где публикуется литературная элита.

Но вышло как вышло.

Вы не помогаете! Не нужно швырять яблоки на стол! Я не умею ими управлять!

Отвлекли.

Чем старше я становился и чем больше страниц было написано, тем чаще яблоки летели мне в голову, как в мишень.

Например, когда у меня родился ребёнок, молодая яблоня во дворе роддома за один день сгнила. Днём ещё стояла, зеленела, а на следующее утро, когда я, оторвавшись от рукописей, забирал ребёнка с мамой, уже почернела вся. Плоды покрыли землю вонючим слоем, как ковром.

Жена отравилась яблочным пирогом и едва не угробила дочку.

А если копнуть ещё глубже?

Яблоко прилетело мне по затылку, когда я впервые собирался поцеловать будущую супругу.

А что творилось, когда мы первый раз остались дома вдвоём и задернули шторы!..

Нормальный человек, наверное, заподозрил бы неладное, но только не я. Я был весь в своих книгах, фантазиях, планах. Если бы началась революция, я бы и не заметил. Подумаешь, бегают по улицам придурки с автоматами. Перебесятся.

Слушайте… А ведь эти чёртовы фрукты постепенно портили мою жизнь, а я не замечал. Дурак.

На работе начальник вздумал меня учить — глупец, который, кроме квитанций, ничего не читал, — и решил прочитать мне нотацию! Я схватил яблоко с блюдечка на столе и запустил его в него, а потом развернулся и вышел из кабинета.

Соседи мешали работать по ночам, когда у меня слова рождались легко и ложились точно на свои места. Пришлось выйти и запустить в окно чем-то тяжелым. Не помогло, конечно, они меня ещё и узнали, но след от яблочного сока долго кляксой отображался на стекле.

Когда жена ушла, забрав всё, что смогла, на столе осталась только тарелка с голубой каёмочкой и с одиноким яблочком, почти как в сказке.

Постепенно я терял контроль над своей жизнью и становился изгоем. Это был осознанный выбор. Я писал книгу.

После ухода жены я полностью погрузился в работу. Взял кредит, заплатил за коммунальные услуги и засел за ноутбук. Яблоки пришлось полностью исключить из своей жизни. Выкинул из квартиры всё, что имело хоть какое-то отношение к ним. Я не выходил на улицу, закрыл окна и не курил на балконе.

Только работа. Только текст. Слово за словом, предложение за предложением, абзац за абзацем, глава за главой.

Не нужно выходить на улицу, чтобы купить еду. Парень-доставщик привезёт всё, что нужно, в своей красивой сумке. И никаких яблок. Да, потому что я их не заказывал!

Назло всем врагам книга была закончена за месяц. Несмотря на всю мою любовь к дочери и жене, они мешали мне творить, а когда я избавился от всех отвлекающих факторов, то смог закончить шедевр. Время самоизоляции прошло.

Первым делом я помылся, проветрил комнату, раскрыл шторы и наконец-то включил интернет. Не обращая внимания на новости, погуглил адреса издательств, нашёл те, что подходят под мои стандарты, и отправил синопсис электронкой. Мгновенный отказ. Они даже не читали!

Хотелось бы сказать, что найдутся и другие, но не так уж много осталось тех, кто ещё печатает книги, поэтому к следующему письму я готовился лучше. Расписал все коммерческие преимущества, потенциал бестселлера и то, почему вам нужно это издать. Отказ, потому что нет подходящей для вас серии?

Что? Какой ещё серии? Сделаете потом, когда пойдут яблочные фанфики.

Не принято. Не понятно, как продвигать.

Не принято. Будут путать с биографией Стива Джобса.

Бля, причём здесь Стив Джобс?

Не принято. Плохая первая глава.

Не принято. Скупые абзацы.

Не принято. Не наша тема.

Не принято. Какой-то бред. Вам к издателям энциклопедий.

Не принято.

Нет ответа.

Нет ответа.

Нет ответа.

Они просто стали игнорировать меня. Одновременно все издательства, будто сговорились, стали меня игнорировать!

Интересный факт.

Люди делятся на два типа: те, кто не доедают яблоки, оставляя огрызки, и те, после которых остаётся только прутик.

Какого типа ваш покорный слуга? Так ведь вы и не дали довести дело до конца! Это всё вы! Дайте мне только выйти! Выпустите меня! Верните рукопись, и мы узнаем, кто червяк, а кто суперфрукт! Ну что? Ссыте? Попрятались там за стенами! Дайте мне только выйти отсюда, и мы посмотрим, кто здесь Фиджиарус, а кто жалкий Галахад!

[[Данные удалены.]]

Я перепил сидра в тот вечер и, выйдя на балкон, начал сквернословить. Просто высказывался о своевременном книгоиздании и литературных процессах, но, скажем так, немного экспрессивно.

Со свистом прилетело яблоко и разбило мне бровь. Это не сломало меня! Я продолжил речь, даже когда получил второй удар сверху по темечку. А потом ещё один. И ещё!

Да, я был пьян и не соображал, что делал. Люди собрались во дворе и смеялись надо мной, охали, когда яблоки разбивались о стекло. Оглядывались, чтобы понять, откуда прилетает. Искали где засел яблочный снайпер, потому что обстрел усиливался. Я стоял как Наполеон под Ватерлоо, только брезгливо усмехаясь под свистом снарядов.

Я продолжал речь, не замечая серый фургон с надписью из трёх английских букв на борту. Это были вы, ребята, верно? Наблюдали уже тогда? Достаточно или что вы ещё хотите? Можно мне вернуть рукопись? Я хотел бы продолжить работу, у меня возникла идея второй части: "Яблоки времени — 2: Объект или субъект" .

Знаете что я подумал? Яблоки — это не просто фрукты, а метафора моей жизни, моего творчества, моих неудач.

Каждое яблоко — это страница, которую я никогда не напишу. Каждый удар — это отказ издательства. Яблоки — это моя жизнь, разбитая на кусочки, которые никто не хочет собирать.

Открываются двери. Кажется мое время уже вышло. Странные люди, которые запирают меня в камере и выпускают погулять только с охраной - уже здесь.

Дайте дописать, прошу. У меня вдохновение сейчас работает как сердце - стучит без остановки.

Не дайте оборваться творческой жилке, которая пульсирует перед глазами бездарей.

Ещё пару слов. Не тяни лапы, человек в черном! Я не всё успел сказать...

Заключение:

Объект остаётся в изоляции. Попытки деактивации эффекта не увенчались успехом. Исследователи предупреждают, что дальнейшие эксперименты могут привести к неконтролируемому увеличению числа аномальных объектов. Испытуемый продолжает производить яблоки со скоростью 1 яблоко каждые 2 минуты, но только находясь на открытом воздухе. В условиях замкнутого пространства фрукты не появляются.

От автора (другого)

В комментариях выложу описание объекта SCP-XXXX, любезно предоставленное искусственным интеллектом

Читать по порядку здесь.

8.

Мэр стучал по столу так, будто хотел разломить его надвое, а-ля лысый боец из монастыря Шаолинь.
— Чё это за херня творится в моем городе, ты! Как там тебя!
Фольклорист опустила глаза и рассматривала носок сапога, таким мэра она еще не видела. Вот тебе и интеллигенция, белая кость — верещит как свинья под ножиком. Не видит перед собой даму, видит только того, кто не справился с заданием и принес проблемы в его уютный кабинетик.
— Ты мужик вообще или баба? Как к тебе обращаться хоть? А вообще мне похеру Фольклорист ты или Баянист! Какого хрена творится вообще? Что за резня на заправке?
— Называйте меня Госпожа.
— Да толстого тебе в рот, Госпожа, бля! Я спрашиваю, что за херня за городом произошла.
— Нечистый, которого называют Морозом, дедом Морозом, дедушкой, Зимой — по всякому, вошел на заправку с двумя подручными и убил там всех, включая женщин. Я подробности не знаю, меня туда не пустили, я ведь звонила.
— Звонила, звонила, — мэр сел за стол и рукой смел осколки разбитой в гневе чашки на пол. — Там ОКН влезли по самые помидоры и никого не пускают, все под их контролем, хрен поймешь, что происходит. Ты ведь с ними повязана! Набери — узнай!
Фольклорист пожала плечами, и мэр по клоунски передразнил ее:
— Че? Не скажут? Не такая уж ты и крутая, как хочешь показать. ОКН не в хрен тебя не ставят, дорогуша. Теперь второе, сядь!
Она послушно села на стульчик напротив и положила ногу на ногу. Мэр презрительно хмыкнул и нажал кнопку коммутатора.
— Галя, принеси-ка мне ту газету с рекламой.
В ожидании он молчал и злобно рассматривал гостью, а она безразлично смотрела в окно, там где снежинки бились за свое место на стекле. Процокала каблуками высокая секретарша и газета легла на стол. Через мгновение мэр швырнул ее в лицо Фольклористу и орал: «Прочти! Что там! Объясни мне что это за херня!» Секретарша быстро и бесшумно закрыла дверь за собой.
Фольклорист поймала газету и не открывая положила на колени. Дождалась пока начальство успокоится и наконец ответила, тихо и спокойно, хотя с удовольствием вспорола бы жирному горло от уха до уха.
— Спектакль. Посвященный событиям произошедшим в тот день на автозаправке номер тринадцать. Хорошая бизнес идея, хоть и рискованная.
Ненавистью вырабатываемой мером следующие пять минут можно было поджечь кирпичное здание. Он орал так, что дрожали двери и секретарша сломала ноготь, а этажом ниже лопнул кулер. Мэр верещал про свои неуверенные позиции и про грядущие выборы. Он говорил (орал) что из-за таких сучар вся идея Улья может превратиться в пшик. Ненависть между людьми и нечистыми растет в геометрической прогрессии, а этот гребаный спектакль может вызвать ебаный взрыв, который разнесет полгорода. А виновата во всем этом будет тупая сучка Фольклористка и он пойдет в тюрьму вместе с ней. Он орал, что если его не переизберут, то больше никто не поддержит ее дебильные идеи насчет сосуществования, паразитизма, симбиоза и прочей псевдо-научной херни. Их просто всех уничтожат ударом гребаной ракеты. На этих словах Фольклорист моргнула, не выдержала. Мер упал лицом на стол и выдохнул. Теперь он был спокоен, кровь из носа растекалась по дереву стола и успокаивала.
— Нужно найти Мороза, — прошептал он.
— Да, — сказала Фольклористка.
— Нужно казнить его на Рынке. Публично. Показательно жестоко.
— Да.
— С применением серебра.
Фольклорист промолчала. Она думала. Мэр покорно ждал и украдкой пальцем вытирал кровь из ноздри, не поднимая головы.
— Но для начала нужно сходить в театр.
Мэр рыча начал поднимать голову, пуская кровавые пузыри из носа.
— Надо, — сказал Фольклорист — Хочу подробностей.

9.

Касьян ждал её у кабинета. Слова не сказал пока она не закрыла массивные двери и не отошла в глубины коридора. Только потом он пристроился рядом и шепнул на ходу:
— Ну что там?
— Не твое дело, — она отрезала резко и нагло, даже не остановившись. Касьян покраснел, но продолжал бежать, а точнее семенить за ней. Да, настолько быстро удалялся Фольклорист от двери из-за которой доносились страшные крики. Впереди, метрах в десяти уборщик согнувшись рылся в своих ведрах, щетках, швабрах, порошках — наверное искал что-то.
— Я слышал кое-что. Думаю, что нам нужно временно объединиться, чтобы поймать банду Мороза. Как вам такая идея? Это в наших интересах найти его быстро и желательно больше не допустить жертв. А как говорится две головы лучше чем одна.
Фольклористка вдруг так резко остановилась, что Касьян проскочил на пару шагов вперед и был вынужден вернуться. Они стояли почти напротив перепуганного уборщика, который сжался в маленький незаметный комочек и изо всех сил старался быть незаметным, когда Касьяна схватили за шиворот, как паршивую собаку.
— Слушай меня внимательно, нечистый.
Она смотрела ему в глаза, но Касьян не отвел взгляд, он умел держать удар.
— Фольклорист никогда ни с кем не объединяется. Если ты мне будешь нужен — я тебе прикажу явиться куда мне нужно и ты явишься. Если я скажу принести с собой упаковку семейных трусов ты принесешь трусы, а не носки. Если я скажу привести с собой нечисть ты ее приведешь. Если я скажу думать ты будешь пытаться ворочать своими нечистыми шариками, если не скажу — не будешь. Никакой инициативы и самодеятельности, это ясно?
Он промолчал и еле заметно кивнул. Уборщик наставил ухо так, что оно заострилось как у эльфа из книжки. Замер и напрягся, забывая даже делать занятый вид. Не успеет Касьян выйти из здания мэрии, когда нечистые по всему городу будут знать, как его унизил Фольклорист, как он пресмыкался и как предательски дрожал его голос. Фольклорист улыбнулась легко, краешком губ и повторила медленно нарочито громко и растягивая слова, как жевательную резинку.
— Это ясно? Отвечай слуга!
— Ясно, — прошипел Касьян и почувствовал что краснеет, впервые наверное за сто лет. На его белой почти мертвецкой чистоты коже отражались красные пятна очень ярко. А как пылал жар внутри смущенной башки, не знает никто — даже подслушивающий нечистый.
— За мной не идти. Не хочу чтобы меня ассоциировали как подружку нечистого. Я подумаю как дальше быть и если ты мне понадобишься — вызову. Если понадобится кто-то другой вызову его. Вы мне все на одно лицо. Вот например его позову, если понадобится.
И она небрежно кивнула в сторону уборщика. Невзрачный очкарик задрожал как будто пронизывающий холодный ветер забрался ему под рубашку и гулял там как по Парижу. Еще сильнее дрожать было невозможно, но у него получилось когда Касьян обратил внимание на него. Две пары жестоких глаз скрестились на ни в чем не виноватом уборщике. «Убивать будут медленно», — подумалось ему.
— Это хоть тебе ясно?
— Ясно и понятно, — ответил Касьян, разглядывая дрожащую спину.
— Тогда я пойду? — издевался Фольклорист.
— Иди, — ответил он и сам испугался своей наглости.
— Ну пока?
— До свидания.
— До завтра.
Фольклорист зашагала не оглядываясь, только каблучки цокали звонко по полу. Прошла к лифту, нажала кнопку вызова и не дожидаясь приезда кабины зашагала вниз по ступенькам. Ох уж это слово «шагала», кажется оно не совсем идеально подходит для обозначения этой наполовину изящно-хрупко женской, наполовину грозной-мужской походки, но так вот ее обозначил Касьян Ученый, словарный запас у него был слабенький.
Уборщик сглотнул и звук прозвучал необычайно громко, как для повседневной жизни. Или это страх увеличил громкость в ушах парня, но Касьян услышал и обернулся. Фольклорист исчезла, как и звуки ее шагов. Они остались вдвоем.
— Не бойся, — сказал Касьян почти ласково, он внимательно разглядывал собеседника не пытаясь приблизиться, подать руку, ударить, уйти. Ничего. Никакой реакции просто стоял недвижимо. — Не смей дрожать и повернись ко мне лицом, когда с тобой разговаривает старший.
Медленно, очень медленно уборщик обернулся, но дрожать не перестал. Это было не в его силах, поджилки тряслись, как туго натянутые провода и рот наполнился слюной. Мягкий голос Касьяна не успокаивал его, а наоборот вдавливал в землю. Прижимал со всей силы, давил на затылок, прижимал ступни к бетону, а сдвоенный прицел глаз прожигал лазером.
— В карты играешь?
Вопрос был неожиданным, но ожидаемым. Все знали Уборщика и что с ним играть не стоит.
— Нет. Вы же знаете.
— Это хорошо. Обманывать сейчас не лучшее время. Люди обидчивые стали, особенно на наших.
Он замолчал и прищурился.
— Ты почему моргнул? Не считаешь меня своим?
— Считаю, конечно, — ответил уборщик, но глаза не поднял, только быстро глянул украдкой.
— Я знаю, — сказал Касьян. — я всё прекрасно знаю. Касьян Мудрый далеко не дурак. Всё понимаю, но принять не могу. Я ваш. И ничего вы с этим не сделаете. Пока.
Он развернулся и привычным жестом заложив руки за спину пошел к лифту, который как раз открылся и как будто ждал его.
— Мудак, — прошептал уборщик, он прекрасно видел что держал Касьян в кармане и как сильно его руки хотел вырвать нож на свободу. И резать, резать, резать чтобы напившись крови успокоиться наконец. Но Касьян сдержался. И разжал пальцы. Уборщик всё это прекрасно видел. Чудо-зрение, его дар, не даст спрятать ничего.
— Я все слышу! — не оборачиваясь провозгласил Касьян. — У кого-то рентгеновское зрение, а у меня слух!
Он шагнул в кабину лифта, отражаясь со всех ракурсов в зеркальных его стенках развернулся на каблуках и подмигнул, улыбаясь. Дверцы закрылись и кабина полетела на первый этаж.
Уборщик облегчённо выдохнул и выпрямился. Обернулся к ведру в которое собирал макулатуру, обычно прочитанные газеты. Быстро просканировал и нашел ту, что его заинтересовала. Из-за неё он и задержался и чуть не попал в неприятности.
Достал, тряхнул чтобы расправить и долго смотрел на главную страницу. Его привлекло рекламное объявление.

На город обрушилась невиданная десятилетиями зима. Ужасная метель. Пурга. Дороги занесло. Эвакуаторы и снегоочистительные машины не справляются со своей работой. Неразлучная шестерка общественных активистов движения «Чистый город» патрулировала на окраинах Города, когда непогода практически заперла их на заправке фирмы «Наш Газ».

10

«Иваныч!» — кричит взъерошенный красномордый здоровяк в дорогом костюме. У него красные воспаленные глаза, запах кофе изо рта, кофейные чашечки по всему кабинету и дрожащие от усталости руки, хотя физически он в жизни и года не работал. «Интеллигенция, — как говорила мамаша когда была под шофе — Директор театра, твою мать. Слоновая кость!»
— Чего? — отвечают из соседнего кабинета. Они перекрикиваются так уже больше суток, вставать не хочется даже ради перекуров. Курят просто в кабинетах, секретарши заходят проверить не заснули начальники с сигаретами в зубах случайно и не начался ли уже пожар?
— Иваныч! Зайди!
— Чего тебе, Николаич?
— Зайди говорю! Директор я или кто?
— Так я уже и не знаю. Голова не варит, загонял ты меня Николаич со своей премьерой!
— Не слушаешься? Без премии в следующем месяце!
— Да я тебя не боюсь, Николаич! Лишай! Я пойду в районный, меня давно звали!
— Сам ты лишай! А точнее змея, которую лично вскормил! На улице буквально нашёл, в техникуме засраном! Пригрел, вырастил, обучил и карьеру построил, а ты в «районный»! Сейчас я Петровича наберу, будет тебе и районный и междугородний!
— Эй, ну Николаич не нервничай!
Шаги уже хлопали по коридору, но не быстро. Идти тут было пару шагов. В кабинет заглянул Иваныч, полная противоположность директору. Высокий, черноволосый, мускулистый и с приятной улыбкой. Куда уж там здоровяку с одышкой и постоянно красным лицом.
— Я тебе дам не нервничай. У меня сердце, а ты шуточки решил шутить? Щас как позвоню, да как наберу.
— Николаич, по делу давай, чего случилось? Как торговля? Все билеты продал?
Директор вздохнул и грустно кивнул:
— Все, друг. На месяц вперед. Мне даже немного страшно какое болото мы растормошили. У нас ведь не кинотеатр с порнухой, к нам интеллигенция ходит, да богачи жен выгуливают, а тут прямо аншлаг, даже среди нечистых. Ох, боюсь я.
Иваныч прикрыл за собой дверь и зевая, подкатил стул к стене и уселся с серьезным лицом.
— Не вздыхай так протяжно. Чего боишься?
— Да боюсь за бизнес свой. Слишком много будет разнообразных ингредиентов в моем компоте. Как бы кастрюля не лопнула.
— Это да, — без тени шутки согласился Иваныч. — Замес может начаться в любой день. Нечистые тоже кредитов за билеты отвалили немало. Придут и те и другие одновременно. Каждый со своей ненавистью, как с чемоданчиком чистого зла. А я ведь говорил тебе сделай отдельные залы для нечистых. Или хотя бы отдельные сеансы.
— Но я, — замялся директор и почесал стремительно багровевшую лысину, — это ведь как в старые времена. С неграми. Нельзя так.
— Вот и мучайся теперь. Кредиты ослепили и оглушили тебя, так что друзей не слушал. Отвали денег полицейским, а лучше молодцам из ОКН. Пусть дежурят на всех сеансах. Много потеряешь, но не настолько много как можешь, если не будешь контролировать нашего двуглавого гостя.
Они помолчали. Директор выудил из стола две кружки, упаковку кофе и сахар в кубиках. Протер глаза и пошел ставить чайник. Долго думал, потом разливал кипяток и мешал ложечкой порции бодрящей вкуснятины. На них уже кофе не действовал, но нужно было что-то в себя заливать, чтобы не спать.
— Красиво ты говоришь режиссер. Подбил меня на эту постановку, «я сам все сделаю, пьеса есть, актеров найду и сам поставлю её, ты только деньги считай… А сам в кусты?
Иваныч посмотрел на часы, через два часа — генеральная репетиция, скоро начнут сходиться актеры и даже авторы придут посмотреть инкогнито.
— Я обещал тебе аншлаг, Николаич? Получи и распишись. А решать проблему уже твоя работа, не моя. Говорю, дай денег этим малолеткам, пусть крутятся рядом и нечистых не трогают — следят за порядком и всё пройдет мирно.
Директор мрачно пил свой кофе и много думал.

11.

— С ним все будет нормально? — банальная фраза звучит совсем не глупо, когда мать спрашивает о своем больном ребенке. Женщине в белом приходится отвечать на таком же уровне.
— С вашим мальчиком теперь всё будет хорошо. Плохая болезнь больше не вернется, я вложила достаточно энергии в лечение. Пусть отсыпается, не мешайте ему отдыхать.
Банальные фразы они перекидывались ими как мячиком в пионерболе, в то время когда отец ребенка тяжело дышал в углу и старался не смотреть на молодую ведьму. Он очень не любил нечистых и это еще мягко сказано. Когда он был тонкогубым школьником они с друзьями издевались над слабыми младшаками и обычно под град издевательств попадали именно „необычные“ дети. Одаренные, со способностями, с отклонениями, странные, потусторонние — как их только не называли пока не устоялось одно устойчивое название-”нечистые».
Теперь нечистая приходила лечить сына и отец был вынужден принять помощь, хоть и со всей человеческой ненавистью. Но показывать свое отношение к ней он не мог — мало что она может сделать своими пасами с его мальчиком.
— Спасибо вам, — чуть не плачет жена. Как стыдно, так вести себя с нечистой, но бабы глупые и эмоциональные. — Спасибо, родная. Я вижу как он расцвёл, оживал на глазах, с каждым разом как ты приходила, с каждым днем. Чем я могу расплатиться с тобой? Сколько хватит кредитов?
Женщина в белом улыбается и качает головой.
— Разве можно оценить в кредитах жизнь ребенка? Оставьте их себе, мне ничего не нужно.
Счастливая мать продолжает благодарить спасительницу и та отступает к двери, улыбаясь. Отец ребенка краснеет, но когда спасительница смотрит на него — улыбается.
— До свидания.
— До свидания, — говорит он, скрипя зубами. — Стой. Постойте секундочку, послушайте.
— Да? — она удивленно останавливается. Этот мужчина. Он никогда, почти никогда не говорил с ней. Он только сидел в стороне, только открывал дверь, когда она приходила и удалялся в соседнюю комнату. Он только сверкал глазами и односложно общался с женой, а сней почти никогда. И сейчас он решил поговорить?
— Я хотел бы отблагодарить вас.
Она думает о деньгах и смущенно качает головой.
— Мне ничего не нужно. Спасибо. До свидания.
— Стой!
Она останавливается. Интересная смесь настроений в его голосе: ярость, стыд, просьба, унижение, гордость, благодарность. И все это прозвучало в одном слове. Как интересно и как жутко.
— Да?
Он мнется как девочка только что потерявшая хвост и вышедшая первый раз из моря на сушу. Он не смотрит ей в глаза и пытается что-то сказать.
— С вашим сыном теперь все будет хорошо. Я обещаю.
Он чуть не плачет от бессилия и тихо шепчет «Спасибо». А потом добавляет: «Больше не приходи к нам. Это теперь опасно. Как для тебя, так и для нас. Времена настали злые. Много ненависти на улицах. Остерегайся ходить сама по улицам. Да и спутник тебя не спасет, только двое пострадаете».
— Что происходит? — спрашивает нечистая, — Кого я должна бояться?
— Не ты, а вы. Все вы. Но на других мне плевать — тебе я сильно задолжал и помочь могу только советом. Не высовывайся, а в идеале уезжай из Улья куда подальше.
— Скоро здесь будет холодно, я слышала об этом, — кивает она и выходит. Он смотрит на закрывшуюся дверь и прислушивается к удаляющимся шагам. Минуя жену подходит к окну и следит как фигурка сквозь пургу пробирается по свеже протоптанной дорожке к выходу со двора. Когда они исчезает за углом он может позволить себе расслабиться и вернуться к семье.
— Дорогой?
— Да, любимая.
— Что это за конверт на столе? Какие-то билеты… Ты завел любовницу и ведешь ее в театр?
— Нет. Завтра мы идем в театр.

12.

— Касьян, это ты, старая кочерга?
«Бабушка как всегда не отличается вежливостью и осторожностью», — подумал Касьян, рассматривая сгорбленную фигуру сквозь рисунок решетки. После того пиздеца, что старушка устроила во время захвата ей уже никогда не увидеть воли, но она остается все такой же наглой, самоуверенной курвой, как и в молодости. Он даже немного завидовал ее ненависти.
Вот куда ей уже рыпаться, сидит в клетке, три этажа под землей, грязная, немытая, нечесанная. Избитая и наверняка ее пытали ублюдки из ОКН, но ведьма всегда останется ведьмой. Злобная, с длинным языком-жалом и наглыми глазами, даже сейчас светятся они из-под спутанных волос. Может кинуть ей что-то вкусное в клетку, как собаке? Чтобы она почувствовала где находится и кто тут главный, — подумал Касьян и заложил руки за спиной, — нет. Здесь уже ничего не докажешь. Бесполезно. Зверь останется зверем, а Баба останется Бабой, пока ее не утопят в расплавленном серебре. Только так можно успокоить бешенную старуху, но он не собирается марать руки. Пусть сидит здесь вечно, старая крыса.
— Это Касьян, бабушка. Но наверное ты меня и имела в виду.
— Я тебя сама кочергу в одно место введу. Жаль, что она в избушке осталась, которую вы сожгли.
Она шипела злобно, уставившись на него сквозь заросли грязных волос, а он старался не дёргаться и улыбаться расслабленно, как дома перед камином. Бабушке только покажи слабость и она уцепится за нее как бешенная собака за ногу, разрывая сухожилия, твою мать. Нет, она все прекрасно понимает. Несмотря на ее ужасное состояние, несмотря на беспомощность и нулевые шансы она понимает, что он опасается (боится?) сунуть руку между прутьями и поднести бабушке подарок. Очень уж крепкие зубы у людоедки и сильны мощные волосатые руки. Если она только вцепится ему в запястье и Касьян почувствовал как возникла капелька холодного пота на затылке и медленно, размазавшись потекла вниз по спине. Страх. Он все-таки боялся ее, даже когда столетняя дикарка надежно заперта и может ранить только оскорблением или злобным взглядом. Он боялся.
— Некрасиво так говорить, люди не поймут, как и я.
— Мне насрать на людей, как и на тебя, однояйцевый выблядок. Прочь поди или тебе что-то нужно от бабушки? Может ты хочешь тепленького? Того что хранится у бабушки под юбкой, Кощей?
— Не называй меня так.
— Не нравится твое настоящее имя, мальчик? Или называть тебя просто, «внучек»? Как говорится в книжке «ты забыл имя своего отца, жалкий ублюдок»! Иди сюда, я тебя поцелую, там где маленькое становится большим. Займемся этим просто на грязном полу, а потом ты пойдешь подлизывать людям-человекам, тем, кто хочет уничтожить твой народ.
Он улыбнулся и старуху это взбесило, он видел как дернулось плечо в нервном импульсе. Пусть больше матерится и обзывает — это успокаивает. Когда наешься сладкого от сахара воротит и здесь таже логика. Чем больше ведьма шипит, тем меньше он ее боится.
Бабка умная. Кажется она тоже поняла это и замолчала. Только смотрит ожидая ответного хода. Так и стоят они друг напротив друга, разделенные решеткой.
— Я защищаю вас от плохих людей и договариваюсь с хорошими. Все эти мерзости, которые ты себе представляешь — я делаю ради нашего народа. Ради вас.
Ведьма не поверила, что было видно по саркастической ухмылке и по слюне растекавшейся по черному сапогу Касьяна.
— Ради нас, бл. Ты даже говоришь о своем народе, как о чужом, человеческий лизун. Они загоняют нас в стойла, наказывают, считаю по головам как баранов и даже вещи забирают — хорошие люди.
Она сказала это как плюнула словами и Касьян подумал, что наверное все что он делает, действительно спускается в унитаз. Если послушать Бабу, но ведь есть и другие особенные, которые любят людей. Дед Мороз, например и его Снежка. Тьфу, ты. Совсем забыл.
— А вы, что творите вы? За что тебя взяли, ебнутя ведьма? Не ты ли детей в хату зазывала и в печь сажала? У тебя в огороде ОКН вместе со следователями выкопали гору детских косточек обглоданных, зачем ты это делала старуха? Чего тебе не хватает? Кальция? Зачем ты детишек убила?
Баба уставилась на него выпученными глазами и открыв рот. Потом покрутила пальцем у виска.
— Совсем больной? Какие дети? Кто верит в нашем городе уродам из ОКН и ментам? Ты хорошо в школе учился Касьян Тупорылый? Они сфабриковали дело, потому что я отказалась прогибаться под них. Потому что Особенные должны быть свободны, а не спать в бараках под охраной!
Он развёл руками и заметил как старуха следит за ними — сложил руки за спину.
— Доказательства — есть. Доносы — есть. Исследования Фольклориста — есть. Дети в Городе действительно пропадали и перестали когда схватили тебя. Совпадение?
— Не думаю. Доказательства? Сами зарыли косточки в огороде и сами нашли. Обычная ментовская подстава. Доносы? Собираются и пишутся легко. На кого-то нужно надавить, кого-то убедить и вот уже аккуратно бумажки подшиваются в папку. Фольклорист? Как специалист он тупой и прогибающийся лох, что скажут то и напишет. Любое послание и доказательство можно трактовать двумя способами, что Фольклорист успешно делает, и ты знаешь об этом. Ну а дети пропадали и будут пропадать всегда, бабушка здесь ни при чем. И, кстати…
Она схватилась обеими руками за решетку и прижалась к ней лицом, стараясь поймать его взгляд.
— Что-то я не помню суда. Не помню допросов. НЕ помню обвинений и не видела бесплатного адвоката, как в фильмах. Где они, сэр защитник? Где справедливость и закон? Где равноправие за которое ты типа борешься? Почемя я здесь это камера предварительног заключения или уже тюрьма? И какой у меня срок?
Он молчал, ответов не было. По ночам лежа в кровати и стараясь заснуть он тоже думал о неправильных моментах и может ли он повлиять на эти факторы — он не мог. Как бы он не старался верить в свою значимость — да, он мог повлять на некоторые вещи, но далеко не на все.
— Молчишь, гад соленый? А бабушке здесь смердеть вечно?
— Я слышал ты отстреливалась? Зачем?
Она улыбнулась и он увидел желтые, но еще крепкие зубы, обветренные губы, язык мелькнувший в середине, облизнувший губы и опять спрятавшийся.
— Мой дом — моя крепость, слышал о таком? Бабушка не любит незваных гостей, а ордера мне никто так и не показал. Бабушка разозлилась. Если бы бабушка хотела, то могла бы устроить фейерверк и побольше. Как Мороз, например. Я слышал его вы взять не смогли, паршивые ублюдки, гниды, твари, уроды.
— Спокойно, — прервал ее Касьян и бабушка вздрогнула, удивленная его тоном. — Да, он ушел. Но ты не слышала, что Мороз сотворил когда сбежал.
— Мне не интересно, что говорят на человеческом телевидении.
— Я был там. Я лично видел, что осталось после него на заправке.
— На какой заправке? — удивилась старуха, — Я слышала про деревню.
— Деревня была сначала, — он протянул ей газету, которую все время прятал за спиной. — читай. Журналистское расследование. Вот, что натворил один из особенных. Старик. Любимец детишек и ветеран войны. Как должны люди относиться к нам после этого?
Он развернулся и собирался уходить когда вспомнил. Бабка не отказалась от газеты, но все еще стояла у решетки.
— Обрати внимание на рекламу. Та что поярче, про театр. Подумай.
Он зашагал по темному коридору, оставив пленницу в одиночестве и двери закрылись за длинной фигурой, а бабка жадно читала огромную статью-расследование, кивая в такт своим мыслям.

13.

В комнате темно потому что плотно завесили шторы и выключили все, что можно выключить. У двери стоит существо мертвенно-бледного цвета и тусклыми, как могильная земля, глазами. У окна стоит человек вооруженный пистолетом и изредка он украдкой выглядывает на улицу. У этого глаза живые, но вид очень уставший. Он постоянно моргает и трёт их рукавом. Зевает и смотрит вперёд.
В комнате есть и пленники. Они сидят на стульчиках посреди комнаты и дрожат. Кто-то раздет, кто-то одет, но все напуганы. Комната оборудована небольшим камином, около него в кресле устроился высокий человек. Он стар, он лысоват и в левой руке он держит двуствольное ружье. В правой у него папироса дымит. Когда дед вспоминает про неё то затягивается, кашляет и опять забывает на время. Он думает.
В углу работает телевизор который уже третий раз начинает крутить рекламу об одной премьере. И дед опять её смотрит и качает укоризненно головой. Ему не нравится это зрелище.
— Что делать будем, Фома?
— Не знаю, — отзывается уставший со своего места — Но кажется догадываюсь, что.
— Да, — сказал дед, — мы идём в театр.

***

Конец первого тома. Второй будет когда-нибудь.

Мороз не велик, да стоять не велит.

Спасибо всем, кто читал и особенно комментировал. Вы мои снеговички и снегурочки - балдею от вас.

Спасибо всем, кто не читал, но и не ругал за долгую выкладку.

Спасибо Моран Джурич за такое дружелюбное и полное отличных читателей сообщество.

Мой телеграмм, если не захочется прощаться - https://t.me/severmisha

Мороз на АТ - https://author.today/work/119527