goldenmouse77

Идти до её дома было минут 20 по частному сектору и за всё время попался только один фонарь. Мы не были уверены, что неизвестный не следует за нами, чтобы выследить её место жительства или поквитаться со мной после расставания. Она сказала, что у неё есть хороший газовый баллончик, но именно сегодня она забыла его в другой сумке.

Я ни секунды не сомневался, что мы оба совершили поступки, которые были нам не свойственны, но которые не позволили случиться беде.

Скажу сразу, что с ней я больше не виделся. Мы попрощались со словами о возможной встрече в будущем, она поблагодарила меня ещё одним поцелуем (но уже в щёку). Ну и я до дома добрался без приключений.

Расскажу я о традиции отмечать дни рождения и прочие праздники в рабочем коллективе.
Для нас привычно, что человек в свой особый день за свой счёт накрывает стол, приглашает всех сотрудников, угощает и принимает поздравления. Причём происходит это в рабочее (хотя формально обеденное) время.

Итальянцы же поначалу были в шоке от этого, но очень быстро втянулись. Если поначалу они приходили последними и скромно стояли вдоль стенки, то со временем бежали в числе первых. Ещё бы - халявная еда, которая отличалась от привозной столовской, а с разрешения начальства и некоторое количество алкоголя (тут сразу скажу, что это было очень редко, в исключительных случаях и только для избранных... но это было).
А что можно заказать, чтобы было недорого, но при этом накормить большую толпу? Конечно же суши, осетинские пироги и пиццу. И если к первым двум вопросов не было, то вот к пицце был вопрос. Причём у всех итальянцев поголовно вопрос был один: "ЧТО ЭТО ТАКОЕ?!".

Ведь пицца - это же национальное итальянское блюдо. Они все знают, какой должна быть хорошая пицца, а какая пицца будет плохой. Они знают сочетания ингредиентов, массу соусов, толщину дна и размеры бортика и ещё массу параметров, которые влияют на качество пиццы.

Поэтому вторым вопросом у них был: "Почему вы называете ЭТО пиццей?!".

Поначалу анапская пицца была объектом исследований. Её дегустировали (осторожно и маленькими кусочками), делились впечатлениями друг с другом, фотографировали и рассказывали о ней своим близким и друзьям.

Но удивительно то, что со временем итальянцы оценили анапскую пиццу. И толщину теста (треугольник держался прямо, пока его кусаешь, а не висел, как сопля), и сочетания продуктов (от "кетчунеза" до "морепродуктов с ананасом"), и полное отсутствие сыра.

Возвращаясь домой, некоторые даже заверяли, что обязательно приготовят дома анапскую пиццу, чтобы познакомить близких с национальным русским блюдом, которое почему-то носит название "пицца".

Когда я занимался решением проблем в кабинете Антонио, он обычно трендел по телефону, обсуждая всё, что взбредало ему в голову: работу, Россию, девушек, погоду, еду, подчинённых и пр. Я в целом понимал его речь, но виду никогда не показывал.

Однажды к нам приехала большая делегация из головной организации прямиком из Италии.

Меня позвали на совещание, на котором обсуждалась стратегия развития ИТ-сервисов в компании и на объекте. Антонио не было, он был на более важном митинге. Важный дядька Марко минут 20 задвигал мне про то, как в Европе всё круто с ИТ, как нужно стремиться к этому стандарту и пр. Я даже для вида делал какие-то пометки.

И тут залетает Антонио и прямо с порога восклицает:

- Марко, дорогой, почему ты говоришь на итальянском. Этому болвану нужно объяснять по английски, а то он ни черта не поймёт.

- Антонио, друг, ты не прав. Мы уже 20 минут разговариваем и этот молодец всё понимает получше многих.

- <немая сцена>

Антонио смотрит на меня с вытаращенными глазами, потом тихо так спрашивает:

- Ты правда понимаешь итальянский?

- Да, - отвечаю я.

- <плохо переводимый поток возмущения и ругательств>

Антонио вылетел из кабинета, по пути смахнув со стола пачку документов.

Хотя после этого Антонио уже не обсуждал в моём присутствии ничего личного или выходил для разговора на улицу, но, на удивление, он стал более дружелюбным. Часто задавал мне вопросы про интересующие его бытовые вопросы, интересовался семьёй, делился информацией о себе.

Не скажу, что мы стали приятелями, но человек стал более ... человечным.