OtecOnan

Дача летом - это очко.
Особенно, если это дача тещи. Об отмене крепостного права эта старая пизда не слышала и слышать ничего не хотела. Двоих мужей на этой даче положила, последний, то есть третий, в коем ещё теплилась жизнь, вряд-ли сможет пережить новый сезон. Ему придет пизда, так же как чесноку, который не перезимовал.

Мама. Сколько в этом слове любви и нежности. Одновременно сколько в этом слове фальши и ненависти, когда эта мама и не мама вовсе. Про тещу давным давно всё сказал Хой: "Тёща моя – злая свинья, Тёща моя коростовая, Харя злая, вот такая, хочется плевать, На фига нужна вторая мать?". Но я безропотный каблук, говно на палочке, подай-принеси, рукожопое чмо, бесплатное приложение к ее дочери, импотент. При этом вся дачная хуйня держится именно на мне. Землю вспахать, я. Посадить, я. Постричь деревья, я. Вывезти мусор, тоже я. Где блядь логика, ау, мама.

Но это всё внутри меня. А снаружи я-чмо. Что скажут, то и делаю. Мне загорать некогда. Загорать может только мама и жена. А рабы должны вьебывать пока солнце не сядет. При этом из тестя помошник как из говна пуля. Только отвернешься, его след простыл. Вернётся через пол часа, в говно. Дойдет до ближайшей грядки, ебнется и спит ебалом в рассаде, а на него кошки гадят. Хули добру пропадать.

После девятого мая сажаем картошку. По каждому ряду натянута веревка, будто мы в шахматы собираемся играть. Лунки должны быть одинаковыми, как пизда у мамы. Картофелины нужно класть, а не ложить, ею твою налево. И так далее, и тому, блядь подобное.

Зачем Бог изобрел тёщу? Ни один из знакомых мне батюшек ответа так и не дал. "Все мы твари божьи". А эта просто тварь. Очень хочется её саму закопать. Заебашить в компост. Всё на благо. Мотоплугом раскроить её тело. Засунуть кочерыжку ей в жопу. Мама.
..и, конечно же, развестись. Вылечить от алкоголизма тестя. Он же доходяга. А так, гляди ещё будет коптить жизнь. И уехать с ним на рыбалку, например, в Финляндию. Я слышал, у них там самая лучшая рыбалка. А червей в теще разводить. О, в ней будет дохуя червей. И опарышей.

Но пока меня окрикивают, как собаку, мол, хули я там так долго вожусь. Новое задание для раба. Бегом. То есть, к ноге.

И я бегу. Мама стоит на трассе. На ней неебически огромная шляпа и парео, через которое выглядывают белесые свиные телеса. И дочь вся в нее. Меня немного тошнит, поэтому я отворачиваюсь. Мама приказывает мне копать траншею. Я же экскаватор. Траншея нужна, чтобы с участка уходила лишняя вода. Чтобы соседей пидорасрв затопило, а нас нет.

Траншея готова. Это даже не траншея, а окоп. Можно разведывательный взвод посадить, чтобы они могли наблюдать за тёщей. Чтобы корректировщик огня мог точно определить куда сбрасывать ядерную бомбу.

В дом мне нельзя. Я - грязный. Теща велит мне сначала помыться. В баню мне тоже нельзя, натопчу. Мыться можно только из шланга ледяной водой. Полезно же. Только яйца становятся размером с горошины. А в остальном, одна польза.

Подползает тесть. Он не может встать. Он просит воды. Я лью ему из шланга прямо в пасть. Тесть оживает.

- Давай её убьём?- умоляет он меня.

Я вижу в его глазах собачью грусть.

- Давай, а?! Не могу так больше жить.

Какое-то время я думаю, думаю, что это единственный выход. Убить тещу, жену и сжечь дачу. Никаких следов. Свобода попугаям!

- Я согласен.

Тесть встаёт на ноги. Он весь сияет. Теперь он похож на последнего из Могикан. Он мой вождь. Мы выбираем оружие. Он штыковую лопату, я секатор. Мы идём в дом. Теща возится у плиты, моей жены не видно, наверное, срет. Она постоянно срет. Это у нее диета такая. Её диетолог сказал, что нужно чаще срать.
Тесть меньжуется, я тоже не спешу нанести первый удар. Теща замечает нас, но не понимает зачем мы пришли, ещё и с инструментами. Она прогоняет нас. Кричит, что мы свиньи, натоптали, а ей убирать. Она дребезжит всем телом, так что парео натягивается и вот-вот лопнет. Тогда тесть бьёт ее наотмашь лопатой. Рассекает голову. Теща заваливается на бок. Падает. Я подбегаю к ней и втыкаю секатор в шею.

- Умри!!!

Какое-то время мы гасим и кромсам труп. Очень много крови. Тесть запутался в ошметках парео, споткнулся и упал. Тесть тоже мертв. Это подстава с его стороны. Старый пидорас, мы так не договаривались.

На кухню заходит моя жена. Запыхавшаяся от сёра. От нее за версту несёт уличным сортиром. Она видит эту картину и начинает орать. Я хватаю с плиты сковороду и бью ей по голове. Затем ещё и ещё, пока на полу не получается месиво из мозгов и жаренной картошки. Если добавить кинзы, то получится что-то грузинское, почему-то подумал я.

К вечеру дача рыдала, а я шел по рельсам куда глаза глядят, зная точно, что до первого патруля, потому что так больше жить нельзя.

Меня задержали по горячим следам. Три трупа и поджог. Ничего так статьи. Следователь, взявший мое дело, слушал очень внимательно. Вопросами не грузил. Я сам всё выложил. А потом он сказал, что я могу быть свободен и выписал мне пропуск.

- Как, свободен?- удивился я.

- Дачная амнистия,- ответил следователь.

А вот ещё один случай...
Делал мужик женщине куни, и зачесался у него нос. Он потерся носом по пизде, да и чихнул. Чихнул тоже понятно куда. А женщина та взяла да и умерла от эмболии. А дело было сами догадываетесь в каком городе. Так что мужик не на шутку испугался и решил расчленить ту женщину, чтобы никто ничего на него не подумал.

Расчленил аккуратно. Перед этим короткий ролик на ютубе посмотрел. Так там один азербайджанец так ловко барашка разделывал, загляденье. Сразу видно, что мастер своего дела. Ну, а здесь не халяль, конечно, но с Божьей помощью, как говорится. Практически как барашек.

Разложил по сумкам и пакетам и оттащил к мусорным бакам. Затем всю квартиру досконально вымыл, чего ранее за ним не водилось. Сама Елена Летучая не придрались бы. Такая чистота.

Сел, закурил.. Грусто стало мужику, что не поебался он. А так хотел, так хотел... Столько надежд на сегодняшний вечер возлагал.

Достал мужик початую бутылку вина из холодильника и выпил залпом. Посидел ещё, покурил и решил, а чего это я здоровый мужик хандрю. Есть же специально обученные дамы. И принялся он обзванивать жриц любви.

Устроила его одна и по цене и по размерам. Сама правда на троечку, но и грудь троечка.
Попросил он ещё вина по дороге захватить.
Приехала жрица к тому мужику. Сели они на кухне, выпили и заболтались, как-будто закадычные друзья. И в пылу этого душевного разговора мужик проболтался, что вот буквально пару часов назад случилось у него несчастье и всё пошло по пизде. Делал женщине куни, случайно чихнул в неё и она скоропостижно скончалась. А что делать, ведь случайно же вышло. А подумали бы, что специально убил. Поэтому расчленил и в пакетах и сумках к мусорным бакам вынес. Это чтобы на меня не подумали.
Жрица, сначала подумала, что мужик того- птица-перепел, уж слишком неправдоподобно поёт. Но потом пораскинула мозгами, что лучше поскорее свалить, пока саму в пакетах да сумках в мусорных баках не нашли. И стала она всячески мазаться, что нужно ей срочно идти домой к больной бабушке. И денег совсем не надо. Ведь в сущности ничего не было.

А мужику ну очень хотелось в тот вечер ебаца. И такой отворот поворот ему стал как кость в горле. Стал догонят он тогда, что сболтнул лишнего по пьяни и что жрица его тут же ментам заложит. Значит придётся и эту расчленять...

Уставший и не трахавшийся мужчина средних лет перевыполнил все известные нормы по догадываетесь какому городу по расчлененке. Утром злой и не выспавшийся он трясся в метро по дороге на работу. Когда применв то же самое время, другой мужчина средних лет, такой же уставший и не трахавшийся, но совсем по другой причине, нашёл возле мусорного бака множество окровавленных пакетов и сумок. Этот мужчина был дворником из одной среднеазиатской республики. Он едва мог говорить по-русски, а понимал и того меньше. Но после увиденного, мысли в его голове зароились с огромной скоростью. Но мысли то были не очень хорошие, совсем не переводимые на великий и могучий русский язык.
Он собрал все пакеты и мешки в тележку из супермаркета и отвёз в магазин своего друга Али. Али торговал халяльными продуктами, в основном мясными.
В тот день дворник на вырученные деньги, впервые за год пребывания в Росии снял себе женщину. Настоящую жрицу любви и поебался от души.

Какая мораль у этой истории: если ты думаешь, что жизни на тебя начхать, то ты ошибаешься. Возможно начхать тебе, но это может подарить кому-то другому счастье. Будьте здоровы.

В лесу пошёл слух, что зайчонок сожительствует со старой енотихой.

- Да я сам видел, у энтого зайца енотихина шерсть из зубов торчит, - громче всех рвал глотку ондатр.

- Уё, так ентот ушастый - сластена, - резюмировал барсук.

В это же самое время зайчонок как раз скакал мимо честной компании. Скакал он гордо, слов на Чапаев, объезжающий бойцов. Услышав краем уха что-то звери обсуждают его, зайчонок остановился и направился к ним.
- Здорово, сластена, - цыкнул барсук, не подав зайчонку лапу.
- Привет енотовидным, - подъебнул ондатр.
- Вы чо охуели?, - спросил обиженно зайчонок.
- Не, а чо?, - ответил за всех барсук.
- А за базар ответите? , - зайчонок.
- А мы перед пиздолизами енотовидными не отвечаем, - ондатр.
- Ну, да. Ну и хуй и с вами. Только вам теперь пизда, - зайчонок.
- Свою завёл или у енотихи взял погонять?, - барсук.

На это зайчонок уже ничего не ответил. Потому что был оскорблен до глубины души. Ведь не было в его ушастой жизни никакой енотихи, а была старая самка скунса. Эта старая вонючая милфа за услуги интимного характера дала зайчонку кров и защиту, еду и всю себя. И теперь зайчонок скакал к своей зазнобе для сатисфакции.
Объяснив на лапах суть да дело, старая самка скунса слегка выпустила струю вонючей жидкости, но это так для проверки боеготовности. Да и заставила зайчонка перед выходом сделать ей куни, а то вдруг того сомнут в махаче и она останется без лизуна. Зайчонок пустил скупую слезу и морщась занырнул между морщинистых лап скунсисхи. После того как скунсиха кончила, зайчонка стошнило. Он Утер мордочку ухом и боевая двойка поскакала сокрушать лесных пиздоболов.

Ондатр и барсук были на том же месте и не заметили грядущего возмездия. Скунсиха после оргазма была на высоте и дала такого "дрозда", что с деревьев посыпались синички и белки. А ондатр и барсук, находившиеся в ближнем радиусе поражения удушливой волны, моментально отдали богу свои никчемные души.
Так зайчонок вышел победителем и больше в лесу про него никто не пиздел. Но лишь до той поры пока старая скунсиха не скончалась. Зайчонок так очковал этого, что не выносил её труп из норы ещё неделю. Он прекрасно понимал, что звери прознав о смерти старой скунсиха сразу же порвут зайчонка на лоскуты. Но мертвая скунсиха воняла гораздо сильнее живой и зайчонку пришлось вытащить её мерзкий труп из норы.

После чего адская вонь расползлась туманом возмездия по лесу. От запаха умерли пару кротов и один муравейник. А зайчонка уже на следующий день сожрал волк, которого кормят ноги и такие вот глупые пиздливые зайчата. И стало всё в лесу как и прежде.
И только местный медведь собирает грибы в лису в лесу...

Прогулочный катер под гордым именем "Вялый" вышел в Неву. На его борту вяло отплясывали под хиты 80-х какие-то пергидролевые бабы и лысоватые мужички. "Вялый" взял курс на Петропавловскую крепость. Экскурсовод пытаясь перекричать музыку в итоге махнул рукой и закурил, поглядывая в темную воду. Возможно, он чувствовал себя Му-му, которую везут топить и ком подступал к его горлу. А может быть он уже давно ничего не чувствовал, кроме призрения к окружающим и "Вялому", капитаном которого был его шурин Вася. Вася та ещё сволочь и прохиндей, купил старую посудину. Денег вложено поровну. А как только корыто стало выходить на заработок, то Вася стал капитаном, а он - гидом. Соответственно и деление прибыли стало иным. Одному вершки, другому - морские гребешки. Падла, Вася.

Одна, особо неустойчивая к алкоголю дама чуть не выпала за борт. Жаль. Каждый раз одно и тоже, и ещё ни разу никто не выпал. Так хочется покормить Неву, проверить, врут ли про её глубину. Почему жизнь такая неинтересная. И почему их посудина называется "Вялый"?! Это название отражает всю его жизнь...

Хотелось напиться, так чтоб до беспамятства, чтобы ворваться в хоровод лысых мужчин, выбросить из за борт словно ненужный балласт, а самому отплясывать макарену или кукарачу до упаду. А потом в номера. Всех в номера! Англитер! Нет, Four Seasons Lion Palace 5*. Чтобы даже львы на входе пасти раскрыли от удивления. И кутить до утра. А шурин Вася пусть стоит на пристани и ждёт. Мёрзнет, как последний поц и ждёт, пока мы закончим с чад кутёжа.

А пока "Вялый" тихо пердит по Неве, делает разворот и чухает в Зимнюю канавку, финита ля комедия. Играет "one way ticket", Вася весело щерится, представляя себя капитаном огромного трансатлантического лайнера, на борту которого несколько сотен пассажиров, имена которых постоянно мелькают в Форбс. "Вялый" втискивается между двумя современными катерами, капитаны которых смотрят на него как на прокаженного. Имя скажет о тебе всё. А мимо проплывают "Бодрый" и "Зиг-заг". Пассажиры вежливо машут друг другу. Экскурсовода тошнит в Фонтанку. Он согнулся через борт и изрыгает дешёвый фастфуд. Из темной толщи на него смотрят глаза подводного бога, который зовёт его к себе.
Вася делает резкий поворот, фрапируя пассажиров, экскурсовод падает за борт и совершенно не сопротивляясь идёт на дно, на встречу с...
..его пропажу никто не замечает. На сегодня прогулок уже не будет. Вася едет домой. Экскурсовод лежит на дне Фонтанки и разговаривает с богом о выборе имён.

- Почему одних называют "Бодрый" или "Зиг-заг", а других "Вялый" или .. Вася?- спрашивает экскурсовод у бога.
- В душе не ебу,- отвечает бог.

Как стать директором Дома Культуры – проще простого – отлизать какой-нибудь толстой тётке из администрации города или двум тёткам и всё. Так я и сделал. Один раз – не пидорас, истина знакомая с детства. Тем более, что здесь по гендерному принципу всё в порядке, никакого говносмесительства.

Короче, старого директора ДК задвигают на почётную пенсию, всё равно он никого уже ебать не может. А такие вялые члены общества нам не нужны.

И вот я принимаю дела.

Хожу по двухэтажному зданию со скрипящими полами, важничаю, кланяюсь, киваю. А сам смотрю в оба, что здесь можно спиздить и вообще, как говорил Чернышевский «что делать?».

К обеду обошёл всю свою паству – скука смертная. Библиотека, полная пыльной советской графомании, две престарелые её смотрительницы, сидящие здесь со времен «сукина сына». Эти мымры, сразу стали клянчить у меня деньги на новые журналы и книги. Пообещал им полное моё содействие. А для себя решил, что подожгу их, завтра же подожгу, устрою им 451 градус по Фаренгейту.

Секции, больше похожие на секты. Где каждый заведующий, сука суслик-агроном. И ходят в эти секции явно не очень здоровые дети. Кто в здравом уме будет ходить на секцию по макраме или в поэтический кружок - только дебил.

На втором этаже немного задержался в кабинете горлового пения. Баба, которая ведёт кружок была очень аппетитной. Стоило бы переименовать кружок горлового пения в кружок горлового минета, пол города бы ходило.

Ложкари, баянисты, сопливые дудочники, любители щипковых инструментов и прочие моральные уроды города. Да, денег здесь шиш. Хоть свои добавляй. Юродивый на юродивом и юродивым погоняет. И везде воняет потом и чесноком, мочой и культурой. Особенно, культурой.

В большом зале репетируют детскую сказку. Ёжики, медведи, зайчики и лисички – все похожие на зомби и упырей в разной степени. Тётка с фиолетовыми волосами и скрипучим микрофоном голосом Гитлера выплевывает им реплики. Потому что никто нихуя не может выучить. Зайчик, с желтым пятном в районе паха на шортах скачет по сцене как обдолбаный, лисичка ковыряется в брекетах, извлекает кусочек завтрака, рассматривает его на обкусанном ногте и снова кладет его себе в рот. А Гитлер плюётся в микрофон, приговаривая что-то вроде арбайт махт фрай, сукины дети. Конченые уроды.

А еще секретарша обрадовала меня, что через три дня какой-то смотр народной самодеятельности. Ох, не люблю я самодеятельность, тем более народную.
В кабинет зашёл трудовик. Он здесь на пол ставки, после школы. Трудовику я сразу предложил выпить за знакомство. Потому что трудовик в моей иерархии это очень уважаемый человек. Но трудовик оказался не пьющим. Стоит задуматься, а не педофил ли он.

Трудовик клянчил материалы для изготовления ложек, вешалок и еще какого-то деревянного говна. Чтобы потом всё это изготовленное говно продавать на ярмарке. Неужели, это еще кто-то покупает?! Точно, педофил. Надо бы на него анонимку написать в прокуратуру, пусть пощупают. К тому же у него халат, длинный, засаленный, почти до пят. Возможно, он этот халат распахивает перед ничего не подозревающими детишками и демонстрирует свои трудовые будни. А потом ложки, вешалки…Лучше бы мет варил.

Понял, что зря произвёл манипуляции с тётями из администрации. Обманули, лошади старые. Загнали меня в угол. А я нализался как кот валерьянки, разомлел, язык мой распух и встрял я на это место теперь до самой пенсии.

Надо бежать. Но как? Как отлизать в обратною всё – вот в чём вопрос.

Позвонил в администрацию, сказал, что не справляюсь, прошу уволить по собственному желанию. Сразу стали грозить. Что повесят на меня все растраты предыдущего директора. Который был хоть и не ебак, но деньги выделенные на культуру из бюджета осваивал на ура. Потом сменили гнев на милость, стали зазывать в гости, похабно мяукая в трубку. Меня стошнило в урну.

Я подумал, что можно податься в бега. Потом перейти границу и просить политического убежища. Но по близости была только граница с казахами, а те сначала наркоты подбросят, потом за яйца привяжут к коню и приволокут обратно. Лет через восемь, конечно. Когда выйду за наркоту. Если выйду.

Сижу в своём кабинете и вою как белуга и судьбу свою кляну.

Вдруг, стук в дверь. Такой скромный, даже стеснительный. Как будто мышка. Заходит в кабинет та из «горлового пения». Раскрасневшаяся, запыхавшаяся. Зашла и стоит молча, ничего не просит. Ненормальная какая-то. А потом подходит ко мне, молча становится на колени, смотрит мне в глаза и глазами своими говорит: «ничего, ничего, миленький, ты не обращай на меня внимание, сейчас я тебя вылечу от тоски». Расстегивает мне ширинку, достает хуй и начинает сосать. Всё-таки от горлового пения до горлового минета один шаг.

А потом я проснулся. Мокрый весь, как после бани. Трусы ощупал и там мокро всё, липко, как в медовых сотах. Но никакого стыда не ощущаю. Встал с кровати, подошёл к окну – а там всё та же картина – зубья кремлёвской стены, вековые ели и люди, снующие по своим делам. Да, культурно жить не запретишь.

Один мужик напился в лабазе, пошёл домой через лес, потому что через лес всегда короче, но упал и не встал больше. Лежит кверху жопой, слюни пускает. Хорошо ему, етить его мать. А потом помер.

Мимо дятел летел и приземлился прямо на дупло. Ну как дупло, на жопу того мужика. Потому что мужик упал зацепившись за корягу и штаны с него сползли. Видит дятел дупло. Ну как дупло, дырка, но для расширения жилплощади подойдёт. И раздолбал дятел дупло в жопе у того мужика.

К дятлу потом баба его прилетела. В этом дупле они детишек настрогали таких же красноклювых. И жили не тужили пока дупло не начало гнить.

Да оно, возможно, и не начало бы гнить, если бы не полевые мыши. Твари, ей-богу. Влезли в халявную жилплощадь. Прошмыгнули мимо дятла, пока тот покурить отлетел. Прямо через жопу мёртвого мужика, по кишочкам и до самой черепушки. Глаза прогрызли и смотрят наружу. Это получается членовредительство. Насквозь ведь.

А у дятлов уже детишки вывелись. А жилплощадь никуда не годится. Гниёт, смердит и разлагается. В жилконтору не пойдёшь. Но всё равно обидно.

Мимо ёж бежал. Ну как бежал, полз. Мыш один пошутил, мол, вы знаете как ёж расшифровывается- Ебло и Жопа. Хи-хи-хи. Но ёж ощетинился и мыш завалил. Ебло конечно же.

Дятел увидел ежа и решил посоветоваться. Весь расклад ему дал и пару мухоморов. Ёж иголки расслабил, мухомором закусил и говорит: "эта хата мёртвая. Теперь сюда муравьи и всякие черви приползут и через пару дней вообще ничего не останется. Надо тебе новую искать". Умный, сука, ёж.

Мыши разговор тот подслушали и смекнули, что и им пора валить. Тем более, что голова мужика уже давно жила отдельно от тела. Отвалилась.

На следующий день остатки жилплощади были покинуты всеми его обитателями. Дятлы улетели нахуй, а мыши уползли в пизду. Тело, как и говорил умный ёж, употребили муравьи и черви всех мастей. И скоро остались лишь кости, которые тоже растащили в неизвестном направлении обители леса.

А мужика того и не искал никто. Жена от него давно ушла. Дети не общались. Собутыльники обиделись, что завязал, наверное. Так что, как говорится, было тело в дело. А теперь, нет тела - нет и дела.

Средние века. Или не очень средние. Но события самые что ни на есть средненькие.
Королевство. Небольшое, не малое. Среднее. Королева - вдова правит им тоже прямо скажем средне. То есть, крестьяне работают на полях средне, налоги в казну поступают средне. В остальном, всё как у всех, сплошные проблемы: совершенно нечего надеть и надо с кем-то воевать.
Если в вопросах войны - всё более менее понятно, иди да воюй, пока не пошли на тебя. То с гардеробом у женщин - всегда проблемы.
А ещё проблемы с личной жизнью. Потому что овдовев раньше задуманного. А ведь доподлинно известно, что любая женщина в средние века идя под венец заранее планировала овдоветь не позднее чем через десять лет. Срок вполне достаточный для уплаты долга, а потом можно пожить и для себя.
Но наша королева овдовела на второй год замужества. Да и весь первый год она не успела вкусить каких-то прелестей. Король постоянно вёл войны, был на охоте и вообще всячески развлекал себя любимого, не щадя сил и средств. Что его и погубило. На очередной охоте королю не повезло. Зверь оказался проворней. И королева овдовела.

Средненькая и без того её жизнь при дворце стала совсем никудышной. Сплошные проблемы и ходоки, ходоки, ходоки. А также просители, просители, просители. Между этим нужно ещё и голову нет-нет да и отрубить хоть кому-то, иначе скука смертная. В общем, занятость 24/7. Тяжело. Но, главное, скучно.

Чтобы не зачахнуть по женскому здоровью, королева немного погоревав о покойном муже, стала заводить себе любовников. Но те всё были какими-то средненькими. И после очередной ночи лишались голов. Постепенно королевство пропитал слух, что нельзя ни в коем случае поддаваться на чары правительницы, если дорога голова на плечах. Более менее симпатичные мужчины сбегали на войну или разбойничать, а уроды тем самым продвигались по карьерной лестнице. Теперь уже какой-нибудь горбун должен был опасаться за свою жизнь если на него внезапно обратит свой взор похотливая королева. Очень стало страшно жить.

Возможно, такими темпами в королевстве могло вовсе не остатьчя мужчин, но один нездешний умелец, который прибыл на ежегодную ярмарку, привез с собой чудо-чудное и диЛДо-дивное. Слыл он у себя на родине кузнецом. Но денег много не бывает, а работа тяжёлая. Прослышав про похотливую королеву, решил тот кузнец выковать чудо-палку, чтобы она смогла королеву сама удовлетворять. Долго возился с чертежами и макетами. Выковал!

Явился на аудиенцию к королеве этот смельчак. Приподнес ей свой подарок. А когда королева спросила сколько же он хочет за него, то ответил, что подождёт до утра, и снова вернётся, пусть королева сама и назначит цену. А если ей не понравится, то готов лишиться головы.

Всю ночь королевство оглашали совсем не средние крики. А очень даже возвышенные.

Утром кузнец пришел на аудиенцию. Королева приняла его и велела тут же отрубить ему голову.

-Вам не понравилось?- толни успел спросить он.
-Очень понравилось. Это лучшее, что было в моей жизни. Но я не хочу, чтобы ты ещё кому-то такое же изготовил.

Кузнеца обезглавили, а в честь него назвали таверну, которая была рядом с площадью. Назвали её "последняя палка для Королевы". И каждый, кто когда-либо туда захаживал мог услышать историю, которую передавали из уст в уста расплодившиеся как кролики мужчины, которые больше могли не бояться за свою никчемную жизнь. А первую кружку эля по традиции всегда пили за кузнеца.

В одном провинциальном кукольном театре, которым вот уже сорок с лишним лет руководит деспотичный человек, с огромной вечно всклокоченной бородой, по фамилии Борман, из искры таки возгорелось пламя. Все Арлекины, Пьеро, солдаты, матросы и принцессы всех мастей взбунтовались. А виной всему — бесконтрольный доступ к информации.

— Сколько можно в нас руки засовывать. У меня уже весь зад раздолбан, — возмущался Артемон. — Я заслужил уважение, гав.
— И я, — поддакивал и без того грустный Пьеро.
— Знали бы вы что делают с принцессами...
— Это надо прекратить!
— Бунт!
— Революция!
— Долой рабство! Прочь руки от интимных мест!

Поговорить поговорили, но ничего не изменилось. В следующем же спектакле привычным движением принцессы были натянуты на огромные пальцы директора. И сорок минут они рассказывали юным зрителям о том, как им хорошо живётся. Потом долго кланялись и исчезали за занавесом.

А вечером снова начинался ропот.

— Нужно что-то с этим делать, — плаксиво возмущалась одна из принцесс.
— Нужно, только что? — вторила ей другая.
— Побег!
— Ха-ха. Насмотрелась мультиков и туда же.
— Нет, всё это реально. Нужно только приложить немного усилий. И всё у нас получится. Только нужно действовать сообща.
— Я готов, гав, — тявкнул Артемон.
— Но. Всегда есть но,- молвила откуда-то из темноты кукла старого ребе. — Я здесь дольше вас всех. Я пережил два пожара. Реорганизацию. И много ещё чего. И всё-таки я ещё здесь. Чего и вам советую.
— Ты трус, — рявкнул на него Артемон.
— Нет, я умный. Хотя и кукла, но в отличии от всех вас, я чётко понимаю, что за этими стенами мы никому не нужны. И не сможем там протянуть даже одного дня.
— Нет, сможем, — плаксиво сказала одна из принцесс. — Я очень устала. Меня постоянно вертят как хотят.
— Деточка, всех нас вертят как хотят. Это жизнь.
— А я хочу замуж. За богатого принца. Хочу большой дом. Машину.
— Ты — глупая кукла, которая может только быть податливой актрисой и то не сама по себе, а только когда тебя натянут на руку. Для всего остального ты не гордишься. Как, впрочем, и все мы.
— А ты старый еврей. Недаром вас нигде не любят.
Не даром. У нас ничего не бывает даром, деточка. За это как раз и не любят. А если точнее, то поэтому. Из зависти, что у нас получается, а у них — нет. Даже у куклы.
— Провокатор, — снова тявкнул Артемон.
— Как знаете. Но здесь вы — актеры и актрисы, а там, вне этих стен — обычные деревяшки. И годитесь только для розжига камина.
— Лучше быть свободными дровами, чем зависимыми куклами.
— Кому как..

Внезапно зажёгся свет. В комнату вошёл господин директор. Его всклокоченная борода ещё больше топорщились. Он оглядел полки, на которых лежали куклы. Затем достал из кармана бутылку. Откупорил её и в комнате отчётливо запахло бензином. Директор стал поливать кукол, потом чиркнул зажигалкой и комната озарилась огнём, а директор выскочил прочь.

К утру пожарные закончили. От театра кукол почти ничего не осталось. На пепелище сокрушался директор. По его щекам текли поддельные слезы горя, а в глазах читалось слово «страховка».

К директору подошёл один из пожарных, похлопал его по плечу и сказал:

— Очень жаль, я ваш театр ещё ребенком ходил. Всё сгорело. Мои соболезнования.

Он ушёл, а потом вернулся и радостно сообщил, что в пожаре чудом уцелела одна из кукол. Она, конечно, обгорела, но, возможно, подлежит ремонту. Это была кукла старого ребе. Директор взял её, как берут в руки младенца, который ещё не умеет держать головку и поцеловал прямо в лоб. Старый ребе подмигнул уцелевшим глазом директору. Страховка покрыла все убытки, а человек с всклокоченной бородой и его старый талисман уже давно сидели в маленьком уютном кафе в старом Иерусалиме и разговаривали о том, что всё в мире тлен, приводя при этом каждый свои собственные аргументы.