Вечером подходит ко мне сын и говорит:
- Пап, нам сочинение в школе задали написать про родственника фронтовика.
-Бери - говорю - ручку, записывай. Дед мой, твой прадед, на Уралмашзаводе герой труда, от звонка до звонка отработал, а его брат - полковник, танкист до Берлина дошел. В общем есть, что и про кого рассказать.
-Ну - торопит сын, - ты рассказывай, а я запишу своими словами.
А мне что-то не рассказывается. Другое нахлынуло.
..............
1994 год.
Месяц, как женился. 5 ноября молодая жена расталкивает рано утром и говорит:
- Беги скорее за подарком. У нас электричка через час уходит.
Накануне праздновали мой день рождения, и я с гудящей головой, еле переступая ногами с похмелья, бреду в магазин и молюсь чтоб подарок там был. И да! Всё сложилось. Я купил, завернул подарок в бумагу, а потом упаковал в полиэтиленовый мешок.
В Нижний Тагил мы с женой приехали к обеду, поплутали по незнакомым улочкам и в конце концов нам открыла дверь и сразу потащила за стол улыбающаяся тётя Нина. Её муж, дядя Володя - брат моей бабушки, работал на НТМК и ждал нас в гости.
- Привёз? - был его первый вопрос, когда он забежал в квартиру и обнял меня. Я вытащил из дорожной сумки мешок с подарком и передал ему. Он торопливо разорвал полиэтилен, развернул бумагу и, отломив горбушку, уткнулся носом в мякоть обалденно пахнувшего черного хлеба. Помните Дарницкий круглый черный хлеб?
-Спасибо, племяш, угодил - сказал дядя Вова, вдоволь надышавшись запахом хлеба.
Затем отломил горбушку и подставив ладонь, медленно начал есть.
Позже, вечером, мы все вместе сидели в комнате и делились новостями.
- А почему подарок - черный хлеб? - вдруг спросила моя жена дядю Володю.
Он помолчал, и стал рассказывать. Привожу его рассказ как помню, если где ошибся, не серчайте.
- Летом 1941 года нашу семью из Колпино перевезли в Ленинград. Отец работал на Ижорском заводе, который готовили к эвакуации из-за быстрого продвижения немцев. Я накинул себе пару годков и записался в ополчение, рассчитывая, что мне выдадут пулемет и я сразу начну бить фашистов и погоню их до Берлина.
Конечно, выдали. Лопату. И отправили рыть окопы. Нас было человек тридцать. Бабы и пацаны моего возраста. Ну мы и рыли до кровавых мозолей, а вечером еле живые возвращались в город, горбушка черного хлеба и спать. А наутро заново всё. Так и воевали, пока линия фронта вплотную не приблизилась.
Однажды поднимаю голову из окопа, а сверху смотрят три немца и лопочут что-то по-своему, автоматами в нас тычут. У нас из оружия только лопаты. В общем построили они мужиков и погнали к себе, а на баб цыкнули, велели сесть и не орать.
Так я оказался в плену. Опять окопы рыли, только теперь с другой стороны, да разгружали машины и эшелоны.
Пару месяцев продержался, не заболел. Больных то, кто не мог работать стреляли сразу.
Немцы блокировали Ленинград и вели артобстрел, но продвинуться не могли. И у наших их отогнать не получалось.
Как внимание караульных к нам чуток ослабло, мы сговорились с тремя бедовыми и ночью выбрались из барака и где ползком, где на карачках, а где и бегом, рванули через линию фронта.
Один я добежал. Остальных сначала немцы, потом наши в темноте то постреляли. Ну а меня сразу Смерш забрал. Решили, что шпион и десятку впаяли. Думал на передовую отправят, а получилось на север, на лесоповал.
Снова пришлось выживать. Пайка черного хлеба, да каша по праздникам. Уже и война закончилась, а мы всё валим, да пилим.
В пятидесятом отпустили. Разрешили жить подальше от столицы.
Поселился в Нижнем Тагиле, женился.
Вот и получается, племяш, что за всю войну не довелось мне стрельнуть ни разу. Так-то.
- И всё-таки, почему черный хлеб?
- Им и выжили... - вздохнула тётя Нина.
.............
Смотрю я на сына и не могу, нет, не хочу ему рассказывать о героических дедах. Пусть немного приукрашу, но память о вкусе и запахе горячего черного хлеба начинает складывать рассказ:
- Лето 1941 года было жарким...
