Плен

Заместитель начальника ОКР СМЕРШ по 39-й армии Забайкальского фронта Александр Шурепов в годы Великой Отечественной войны потерял всех членов своей семьи. Но если жена нашлась вскоре после победы, то дочерей родителям пришлось разыскивать еще почти 5 лет. Надежды не было: выяснилось, что девочки оказались в донорской группе нацистов «Пфляуме».

Семья, которую разбила война

Как пишет Борис Аров в своей книге «Дорогие мои земляки», Александр Шурепов познакомился со своей будущей женой на спортивных сборах в Пятигорске в 1935 году. Тогда Александр Алексеевич заканчивал Горьковский строительный институт, а Александра Федоровна – педагогический вуз Ростова-на-Дону.

После женитьбы жизнь Шурепова кардинально изменилась. Во-первых, он не стал работать по специальности, а пошел служить в контрразведку. А, во-вторых, у супругов родились две дочери: в 1939 году – Галина, в 1940-м – Наталья. Кроме того, в связи со службой Шурепова супругам пришлось перебраться в небольшой литовский городок Вилкавишкис. Именно там семью Шуреповых и застала война.

22 июня 1941 года Александра Федоровна проснулась от звука разорвавшегося снаряда. Самого Александра Шурепова в этот момент дома не было. А вскоре женщина получила известие о том, что ее муж погиб. Немцы отобрали у Шуреповой дочерей, а ее саму поместили в Мариямпольскую тюрьму, а после – отправили в Германию.

Тем временем Александр Алексеевич, сотрудник контрразведки «СМЕРШ», поначалу тоже ничего не знал о судьбе своих жены и дочерей. Только ближе к концу войны до него дошли сведения о том, что Александру Федоровну расстреляли нацисты.

Воссоединение супругов и поиски детей

На самом деле в это время Александра Шурепова трудилась на танкоремонтном заводе в Гумбиннене, откуда, впрочем, впоследствии бежала. После того, как война закончилась, Александра Федоровна осталась в Литве, устроилась на работу и принялась разыскивать мужа и детей: она не верила в то, что их больше нет в живых.

А Александр Алексеевич в годы войны служил в военной контрразведке на Северо-Западном, Волховском и 2-м Прибалтийском фронтах, а с 1945 года находился на Дальнем Востоке. Вскоре чекисты наконец разыскали Александра Алексеевича, и пара вновь воссоединилась. Недоставало только девочек.

Но найти их удалось нескоро.

Шли годы. У Шуреповых родилось еще двое детей: сын Сергей и дочь Ольга. Но родители не прекращали поиски старших дочерей. Супруги были уверены в том, что Галина и Наталья где-то в Германии, поэтому отправили запрос в советское посольство в ГДР. Если верить А. Н. Кулакову и А. А. Сгибневу, авторам книги «Люди большой судьбы», ответ пришел быстро: оказалось, что девочки попали в нацистскую организацию «Пфляуме», которая занималась тем, что делала из детей доноров крови для немецких солдат.

Но самое страшное, что сотрудники посольства сообщили, что Галина и Наталья мертвы. Хелена и Алдона Шубертайте Шуреповы помнили о том, что когда-то они тоже считали друг друга погибшими, поэтому, несмотря на ответ из посольства, они с новой силой принялись листать списки воспитанников детских домов.

В феврале 1949 года Александр Алексеевич был по служебным делам в Вильнюсе. Узнав о том, что в город недавно приехала группа советских детей, Шурепов попросил предоставить их данные. Галины и Натальи Шуреповых среди ребят не оказалось, но на глаза разведчику попались даты рождения двух сестер, Хелены и Алдоны Шубертайте. Совпадение в годах, месяцах и даже числах показалось Александру Алексеевичу странным, поэтому он решил сам встретиться с Хеленой и Алдоной.

чникКак пишет автор книги «СМЕРШ в бою», Анатолий Терещенко, дочери сразу узнали отца. Правда, по-русски они уже не говорили: объяснялись на смеси польского, литовского и немецкого.

Впрочем, главное, что через несколько дней Галина и Наталья были дома, в Гродно. Именно там тогда жили Шуреповы. Девочки быстро адаптировались, и вскоре уже ничем не отличались от своих сверстников. Впоследствии Наталья Шурепова стала микробиологом, а Галина – первой женщиной-водолазом в Военно-морском флоте СССР. Много лет Галина Александровна тренировала боевых дельфинов.

Источник

И вот вроде и конец истории, но в октябре 1945го года приходит весточка!

Кратко и на листке из записной книжки: жив, был ранен в ногу в Сталинграде, был в плену, сейчас в Мичуринске жду распределения. Передаю с товарищем. Пиши!

А вот следующее письмо уже с подробностями.

"Здравствуй, дорогая Шура!!!

Твое письмо, которое я получил с товарищем конечно меня сильно расстроило. Знаю, что ты очень сильно мучилась, но чем кончилось твое мучение, когда еще не кончилась война это для меня загадка. И неясно твое выражение о прощении. Что нужно простить я не знаю. Я прошел тяжелые бои Сталинграда, в них я не был трусом. Этому свидетели-мои награды. Раненый на поле боя, я попал в немецкие кандалы. 8 месяцев тяжелой жизни в тюрьмах и остальные в концлагере Дахау. Жизнь моя много раз висела на волоске. Но я не забыл Родину и вас. Мне сказали, что у вас живет квартирант. Кто он? Почему ты мне ничего не написала? Как буду иметь возможность - обязательно приеду. Жизнь много мне принесла нечастий, но в этом человек закаляется. Я готов принять и этот новый удар. Крепко целую!"

Вона как оно обернулось!

Карточка военнопленного с "Памяти Народа" Шталаг 367- это Польша, Ченстохов. фото.

Личный номер 34281

В письме упоминается 8 месяцев и Дахау. В истории шталага-367 написано, что основная часть уздников была вывезена 18 августа 1944го года, возможно в этом и разгадка. Дахау был освобожден 29 апреля 1945го, тоже восемь месяцев.

После освобождения и фильтрации наш герой попадает в армейские резервы, откуда и смог подать первую весточку семье.

При этом в письмах есть явные претензии, что жена не дождалась, типа сорока на хвосте принесла, в ответ намеки про некую лавстори в Архангельске с капитаном медслужбы, о чем тоже нашептали "добрые люди". Но было и было, ты главное возращайся!

О своем награждении орденом Красной Звезды он узнал в письме от 15.11.45 "Митя, если ты еще не знаешь, сообщаю, что тебя наградили орденом Красной Звезды командование Сталинградского фронта 19.11.42 У меня есть справка о твоем награждении". Хотя скорее всего узнал он об этом конечно в запасном полку или еще на фильтрации. И в письме звучит "мои награды". Скорее всего к поздней осени догнали "За оборону Сталинграда" и "За победу над Германией"?

Еще в письме от 13.11.45 есть просьба к жене помочь с документами и о прохождении фильтрации: "Сейчас моё положение такое: проверку органами НКВД я прошел, никаких замечаний и обвинений мне нет, то есть прошел по 1ой категории. ... Задержка в назначении на службу теперь в подтверждении моего в/звания. В общем порядке на всех отправили запрос в управление кадрами НКО и НКМФ, но это очень долго. Прошу тебя сходить в управление кадрами НКМФ. Там должен быть приказ об окончании курсов 15.10.41 и направление в Беломорскую военную флотилию меня в группе 30ти командиров. Там у меня в/звание в/т 2го ранга. Это очень хорошо, т.к. с этим званием меня направят обратно на флот. У меня после было звание ст. лейтенант, но оно сейчас не интересно, с ним могут оставить в пехоте. Доставить в 12 стр. дивизию 40й зап. полк 1 батальон 2ая рота"

Если верить учетно-послужной карточке, то звание удалось восстановить именно флотское. 1.12.45 наконец демобилизация.

Ну и вишенка на торте, куда же без нее. Пока я разыскивал инфу и читал постоянно увеличивающийся поток информации, не отпускало некое дежавю. Где-то я это слышал. 42ая бригада, 4 батальон, Северный флот, Сталинград. Именно в этой связке. И тут с помощью @Adan75,  сложился - он произнес одну фамилию. Пикуль!

Отец всем известного писателя же служил на Беломорской флотилии, в 42м ушел в морскую пехоту, 42ая бригада, он же был политруком 4 батальона! Да они же в одной землянке жили!

И наш Дмитрий Сергеич сильно после войны давал интервью Валентину Пикулю!

Да это же причина возникновения книги "Площадь павших борцов", зачитанной в юности до дыр! Вот это поворот, вот это шарик тесный!

Тут тоже есть заковыка - по "памяти народа" Пикуль-старший пропал без вести в феврале 43го. Только смею не верить. Скорее всего это просто поздние записи и какое-то считание по головам не объявившегося из госпиталей личного состава. Потому как бригада с 27 сентября в боях не участвовала. Некому. 35 человек живых и сколько-то еще по госпиталям, кого успели вывезти.

Егор Кобяков пишет: "С наступлением темноты на сколоченных плотах раненых пытались переправить на остров Голодный, но осветительные ракеты и немецкие пулеметчики сводили шансы добраться до спасительного берега к минимуму. Одним из многих погибших при эвакуации раненых был старший политрук 42-й ОСБр Савва Михайлович Пикуль, отец будущего известного писателя."

Семья восстановилась, в 47м году родился сын Вадим. Довольно странная справка есть от московской милиции от 46 года. На право передвижения по городу, действительно только при наличии паспорта.

Возможно, из-за плена в Москву жить не пустили, можно только в отпуск.

Потом Дмитрий Сергеевич вернулся на родной завод, где ударился в изобретательство, модернизировал прокатный стан, получил несколько авторских свидетельств в области металлургии и выпустил несколько публикаций.

Участвовал в ветеранской движухе, на сорокалетие Сталинградской битвы его приглашали в музей 272 школы.

Жена Шурочка, Трунцева Александра Ивановна, всю жизнь работала в области металлургии, последнее место работы ВПО "Союзтрубосталь".

Тогда, в войну её вызвали телеграммой от замнаркома чермета обратно в Москву. Белочка осталась у бабушки.

Детей и внуков еще не пробивал, да и не хочется особо знать людей, разбрасывающихся семейной историей.

Такая вот история, ребятки.

Под случайно оставленным комментарием прилетело две просьбы написать пост об этой истории. Напишу, что знаю и что помню. Тема – дети во времена ВОВ (к вопросу о том, могут ли люди, к примеру, 1939 или 1941 годов рождения считаться прошедшими войну).

Моя бабушка Надежда родилась в 1936 году. Жила со своей матерью Фёклой (моей прабабушкой, соответственно), отцом Денисом, сестрой и братом где-то в деревне Калужской области. Прадед ушел на фронт, а Фёклу с детьми взяли в плен и угнали в Германию. После путешествия на поезде, в жуткой давке, без еды и воды, их поместили в концентрационный лагерь.

Спустя время некоторых достаточно здоровых детей из концлагеря стали продавать немцам в качестве слуг. Такая участь постигла двух из детей Фёклы – Надю, которой было 7 лет, и Колю, который был на пару лет постарше.

Семья, в которой оказалась маленькая Надя, купила ее в качестве рабочей силы себе и игрушки своему ребенку. Девочке приходилось таскать воду, дрова, помогать на кухне. Иногда ее запрягали в небольшую повозку, как лошадь, и она катала сына своих хозяев, а тот погонял ее кнутом. Надю мало кормили, много били. Но она осталась жива, тогда как в концлагере огромное количество детей тем временем просто умирало от голода.

Судьба ее брата, Николая, сложилась более удачно. Его взяла себе супружеская пара, у которой не было своих детей, и приемные родители стали относиться к 9-летнему Коле как к родному сыну. Когда в 1945 году освобожденная Фекла собирала свою семью, чтобы вернуться в Россию, эта немецкая пара очень просила оставить им мальчика, которого они полюбили, но Фекла не согласилась оставить сына в чужой стране. (А так был бы у меня сейчас двоюродный дед в Германии, или как там правильно брат бабушки называется).

Третий ребенок Фёклы, Антонина, была совсем еще малышкой, ей не было и годика. Ее оставили с матерью в концлагере. Сохранить грудного ребенка стоило ее матери больших трудов. Прабабушку к тому времени определили работать на военный завод вместе с десятками других пленных. Фекла была невысокая, хрупкая, худенькая, но очень волевая женщина. После войны она рассказывала, что в лагере открыто ругала последними словами и Гитлера, и Сталина, допустивших эту войну. Одному эсэсовцу, сотруднику лагеря, очень понравилось, как маленькая русская женщина трехэтажным матом ругает правителя своей страны. Он иногда за это подкармливал ее и маленькую Тоню, закрывая глаза на то, что вместе со Сталиным изрядно достается и Гитлеру. Кстати, на каком языке беседовали, понятия не имею. Маловероятно, что крестьянская женщина знала немецкий матерный. Или там понахваталась?.. Это, в общем, со слов прабабушки, как она рассказывала моей матери.

Когда наши войска в 1945 году освободили пленных на территории Германии, Фёкла собрала всех своих детей и вернулась на родину. Все дети остались живы, что было неслыханной удачей для того времени. Мой прадед с войны не вернулся. О нем не было вестей с самого начала войны. Уже намного позже внуки наши в архивах информацию, что вскоре после начала войны Денис Ефимович попал в плен под Вязьмой, был помещен в концлагерь в Бремене и через месяц там скончался.

Бабушка Надя умерла в 1989, когда мне было всего 6 лет. История записана по рассказам мамы в основном. Я в дошкольном возрасте этими вещами не особо интересовалась. Для меня в бабушке Наде было самым офигенным то, что она вышила ковер. Крестиком. Большой ковер. И повесила его на стену. Там было какое-то здание, цветы. Я смотрела на бабушку и пыталась представить, сколько времени она этот ковер вышивала. По моим прикидкам, начала еще в детстве, а закончила незадолго до моего рождения. Уже при мне бабушка… начала второй ковер! Красивый, с цветами. Так и не закончила, к сожалению. Но вышивать и вязать меня научила.

Сейчас жутко представить, через что пришлось пройти и детям, и взрослым во время ВОВ. Да и после войны жизнь была не сахар. После возвращения из плена моя прабабушка поняла, что она, одинокая женщина, не сможет в такой голод сохранить в живых всех троих детей. В то время как раз русские освободили от японцев остров Сахалин, и она с детьми поехала туда по программе переселения. На Дальнем Востоке еды было больше, последствий войны меньше, и Фекла одна, без мужа, подняла на ноги всех троих детей.

Со стороны отца никто никого никуда не угонял. Была моя прабабушка Анна с дочерью. Жили они в Ивановской области, и во времена ВОВ обе работали на ткацкой фабрике. Бабушке лет 14 было тогда. Прабабушку помню еще живой. К концу жизни она потеряла зрение (полностью) и слух (почти полностью), но в остальном, вроде, была вполне адекватной. Врачи говорят, оглохла, потому что всю жизнь трудилась в постоянном шуме станков. Когда меня в дошкольном возрасте привозили в гости, бабушка ставила меня перед своей мамой, кричала ей со всей силы в ухо, что вот, правнучка приехала. Прабабушка ощупывала мое лицо, волосы. А я ее побаивалась, хоть и понимала, что это не ведьма из сказки, а бабушкина мама. Вот бабушка – это да, она добрая, печет офигенные пирожки, у нее длинная седая коса под платком (всегда мечтала о длинных волосах, но мама меня стригла под каре), куча интересных историй и всегда есть конфетка в заначке… Жаль, что я больше любила слушать сказки, а не реальные истории из жизни того поколения. Когда подросла и стала понимать значимость исторической информации, хотела расспросить, но всё «потом», «в следующий раз»… Не успела, короче.

А бабушка Надя - вот, нашла в компе скан старого фото.

Приветствую всех!
Пока добираюсь до работы. На вахту то бишь. Остановился у родственников. Тетка. Старенькая уже 79 годков. Но живенькая. Дай бог ей здоровья.
Но речь о следующем. Рассказала она мне немного про моего деда. Я его не застал, он до меня умер в 1976 г. Где то раньше я постил, что в 1942 г он призвался на фронт и в этом же году он попал в плен, где и пробыл до марта 1945 г. И вот что мне про него ещё тетка рассказала. С его слов.
Когда привезли их в лагерь (территория Германии), то немцы сразу спросили- украинцы есть? А он с Украины, в 1934 г кажется, они в Сибирь переехали. Он промолчал. Какая то часть пленных из строя вышла. А он отправился с остальными в барак. На следующий день, украинцы, которые вышли из строя уже служили вермахту. Надзирателями в лагере стали.!!((😖
Еще рассказала такую вещь. Уж не знаю насколько соответствует действительности, но думаю врать не должны.
Немцы в лагере чуть ли не каждый день устраивали расстрелы. И выглядело это следующим образом. Стоит строй пленных и старший немец говорит: сегодня 9го расстреливаем. И идут считают. Каждого девятого из строя выдергивают.
Вот стоит строй, а один из пленных говорит моему деду, ох предчувствие у меня не хорошее, давай поменяемся местами? Дед : ну давай. Поменялись и цифра на того пленного и попала. Если б не поменялись, то деда в расход.. Пипец короче.
Ну и когда в 1945 г их немцы отпустили, то с ними (с пленными бывшими) , уж не знаю как, но пристроился к ним один из надзирателей, типо тоже пленный. А дед просек его.
Короче, когда убежали в лес, умертвили они этого надзирателя.
Вот така история.
Ниже фото деда. Сегодня научился колоризацию делать. Какой год на фото не знаю.

А вот оригинал фото: