Movieasdf

Помните, как совсем недавно каждый второй патриот, да что там, просто человек из новостной ленты, с придыханием говорил о ЧВК "Вагнер" и Евгении Пригожине? Их имена гремели, их лица (пускай скрытые за масками) мелькали, а их "достижения" на передовой подавались под соусом беспримерного мужества. Они брали новые территории, проводили "блестящие" операции там, где другие "пасовали" — и всё это, конечно же, было упаковано в обёртку всенародного одобрения.

Особенно ярко в памяти отпечаталось, как лихо и с какой иронией обыгрывался символ кувалды. Это же была целая эпопея! От того самого, шокирующего видео, которое тогда, почему-то, не вызывало особого отторжения у большинства, до сувенирных кувалд, которые раздаривались направо и налево. Помните эти смешки, эти "остроумные" комментарии? "Вот вам кувалда, на память!", "Намек понят?", "С этим парнем шутки плохи!" – казалось, страна упивается этим брутальным, но таким "понятным" символом силы и решительности. Кувалда превратилась в мем, в знак отличия, в некий оберег для "настоящих мужчин". Это было забавно, это было "свежо", это было... да, пожалуй, немного диковато, но тогда это казалось частью какой-то новой, брутальной эстетики.

А что теперь? Будто ластиком стёрли не только саму ЧВК, но и все символы. Их действия, которые ещё вчера были предметом гордости и поводом для едкого юмора, сегодня вызывает лишь неловкое молчание. Герои вчерашнего дня, те, кого уважали и кому аплодировали, вдруг в одночасье превратились в изгоев. Как же это быстро происходит – из героев в злодеи, в забытьё. Неужели вся эта "всенародная любовь" была лишь мимолётным порывом, сегодня вызывает лишь стыдливое желание отвернуться? Горько наблюдать, как легко и быстро меняются настроения и как безжалостно история переписывается, вычёркивая тех, кто ещё недавно был на пике популярности.

Привет, Пикабу. Хочу поделиться кое-чем, что гложет меня уже долгое время. Это история о том, как твоя национальность, вернее, место рождения, может стать клеймом в глазах других. Я родился в Украине, но считаю себя русским. И это, как оказалось, в современном мире — очень взрывоопасное сочетание.

До 2022 года этот вопрос почти никогда не поднимался. Ну, Украина и Украина. Многие из нас говорили по-русски, росли на одних книгах и фильмах, чувствовали себя частью большого, общего культурного пространства. Мои бабушки и дедушки жили в России, у меня там много родственников. Я всегда воспринимал это как норму, как само собой разумеющееся.

Но вот настал февраль. И всё перевернулось. Внезапно моя "украинскость" стала для многих определяющей характеристикой, причем в негативном ключе. Стоит мне где-то обмолвиться, что я "оттуда", как тут же начинается… волна.

Первая волна — от "своих". Как только ты говоришь, что не поддерживаешь текущий киевский режим, не проклинаешь Россию, а тем более, чувствуешь себя русским, ты автоматически становишься "предателем", "ватником", "оккупантом". Тебе желают всех мыслимых и немыслимых бед, проклинают тебя и твоих детей. Общение с некоторыми друзьями и даже частью семьи просто прекратилось. Для них ты перестал быть человеком, ты стал врагом.

Привет, Пикабу! Хочу рассказать свою историю, как менялись мои взгляды с начала СВО. Знаю, тема непростая, и многие меня не поймут, но я всё же рискну. Мой путь от убеждённого «заукраинца» до человека с российским паспортом был долгим и местами очень болезненным.

Когда всё началось в феврале 2022 года, я, как и большинство моих знакомых, был в шоке. Поверить в происходящее было сложно. Мы сидели в своих чатах, ругали «русских оккупантов», постили всякие мемы про трактористов и танки. Тогда казалось, что всё вот-вот закончится нашей победой, и Россия отступит. Я сам жил в крупном городе и, хоть и не видел боев вблизи, ощущал всю эту тревогу и ненависть, которая нагнеталась со всех сторон.

Потом начались прилеты. Сначала где-то далеко, потом всё ближе. Несколько раз трясло так, что думал, дом рухнет. Окна звенели, мебель подскакивала. Естественно, в тот момент, когда вокруг свистели ракеты, а в соседних дворах вылетали окна, я, как и все, винил Россию. Злость и страх переполняли. Но со временем, когда анализировал информацию из разных источников, когда общался с людьми, которые видели всё своими глазами, начал приходить к другим выводам. Слишком много было странностей. То ракета прилетит в жилой дом, который вообще не является военным объектом, то осколки от ПВО падают так, что выглядят как прямое попадание. Постепенно начала закрадываться мысль: а что, если это не всегда их ракеты? Что, если это наша ПВО, которая часто срабатывает так, что от неё самой больше вреда? А потом и вовсе стал думать: а что, если это не случайность, и кто-то намеренно бьёт по своим, чтобы накалить ситуацию и вызвать ещё большую ненависть? Это было дико, страшно, но факты говорили сами за себя.

— это не просто паспорт или место рождения. Это особое состояние духа, образ мышления, привычка идти до конца, когда другие сдаются. Это способность терпеть, прощать, а потом — если нужно — дать отпор так, что потом будут помнить веками.

Мы не кичимся, как на Западе. Нам не нужно громко кричать о свободе, потому что мы знаем цену настоящей. Мы не бегаем с флагами, потому что у нас она внутри — не на майке, а в крови. Мы не идеальны, да, но когда приходит беда — мы собираемся, сжимаем зубы и делаем то, что другие даже представить боятся.

Русские — народ, который всегда трудился. Мы не ищем лёгких путей, не перекладываем проблемы на других, не прячемся за чужими спинами. Сначала работаем — потом говорим. Именно благодаря этому трудолюбию мы подняли заводы, построили города, проложили железные дороги там, где раньше были только лес и болото. У нас глубоко внутри — чувство справедливости: нам важно, чтобы всё было по совести. И когда видим ложь, предательство или двойные стандарты — нам больно. Потому что для нас правда и честь — не пустой звук.