Книга в жанре постапокалипсиса. Бесплатная. Приведу аннотацию с сайта АТ:
Два человека в момент апокалипсиса оказались на чужом континенте. Они были готовы, ведь Джинн буквально кричал о начинающейся катастрофе. Максима Останина ведёт любопытство, Александра Данилова - долг.
Почему мир буквально сошел с ума - ещё неизвестно. Кто друг, а кто враг - непонятно. Тот, кто еще минуту назад спасал тебя от смерти, теперь мечтает лишь убить тебя.
Максима и Александра ждёт непростой путь.
Хорошо, что у них есть помощник. Чаще всего - хорошо.
Примечания автора:
Это моё первое произведение крупного формата. В цикле планируется три или четыре произведения, являющиеся одной временной линией с тем же самым главным героем.
Текст без толерантности. Но так я к читателям отношусь с уважением, постараюсь не пропускать запятые и согласовывать предложения. Если кому-то не нравится - не читайте, хейтеров буду банить с особым цинизмом. Произведение бесплатное и останется бесплатным.
«Конец мира начнётся не со взрыва. Сначала выключат звук».
Неизвестный аналитик ЦРУ, 2033
Монтана. Шоссе 93. За несколько дней до Нуля.
Пыль ложилась на стекло тонкой слюдой. Где-то за горизонтом шевелились холмы, как в замедленной съёмке. Шоссе пустовало, ни встречных, ни попутных уже минут пять. Ничего, кроме марева от горячего асфальта. Темно-синий Dodge Ram рвался сквозь осеннее солнце вглубь Монтаны.
Максим вёл, была его очередь. Руки — на руле, спина напряжена. Александр молчал, разглядывая сложенную в несколько раз бумажную карту. Взяли на заправке на выезде из Сан-Франциско, когда заправлялись. Ветер гудел сквозь не до конца поднятое боковое стекло на задней правой двери, своеобразная вытяжка.
—Слушай, давай скорректируем маршрут, — нарушил тишину Максим. — Через Логан короче на двадцать минут. Да и постов на второстепенной меньше.
— Там ICE работает, — отрезал Александр, не поворачивая головы. — Вторую неделю подвижный блокпост, ловят нелегальных мигрантов. Будет досмотр. Попытка досмотра точно будет. Оно нам надо?
— Ты всегда говоришь, что я усложняю. Но у тебя любое шоссе засада, каждый город — ловушка, а любой прохожий — убийца. Это не осторожность, Александр! Паранойя.
— У меня опыт, Макс, а тебе пора бы уже избавиться от розовых очков. – Данилов был сама любезность.
Максим сжал руль сильнее.— Слушай, я не хочу в очередной раз просить тебя не стрелять первым. Они не причинили нам вреда! Даже не собирались, уверен!
Александр усмехнулся уголком рта.
— Если я стреляю первым — ты ещё жив. Или предпочёл бы наоборот?
— Я бы предпочёл, чтобы ты видел в людях людей.
— Видел, — сказал задумчиво Александр. — Видел. До Мариуполя. До Вильнюса...
Максим поморщился. Ему уже не нравилось то, что он сейчас услышит.
— ...А потом я начал считать, сколько из них стреляли первыми. Потом перестал.
Максим вернулся взглядом к шоссе. По лобовому стеклу бежала тонкая трещина света.
— Интересно, — задумчиво сказал он, — и почему я до сих пор тебе верю в таких ситуациях, Данилов?
— Потому что вы романтик, мистер Ортис, вымирающий вид. Вы как панды. Неуклюжие, часто беспомощные, но вас любят. И нужны такие, как я, чтобы в мире не закончились такие, как ты.
Пикап перемахнул через макушку очередного холма, и Максим сразу увидел полицейскую машину на обочине. Она осталась позади, но через полминуты в зеркале заднего вида заморгало красно-синим.
– Сиди спокойно, опусти все стекла, держи руки на руле. Не оборачивайся.
Голос Александра Данилова звучал обыденно, но Максим почувствовал отличие от его обычного тона, и этот новый тон напарника ему не понравился.
– Говорил же, просто не нарушай, и ни один коп не прицепится.
Максим положил руки на руль и попытался глубоко вздохнуть, но стиснутые зубы превратили вздох в подобие свиста.
Данилов протянул левую руку к ключу зажигания и заглушил двигатель. Максим старался смотреть прямо перед собой, но всё же видел в зеркале заднего вида красно-синие отблески "люстры". В пятнадцати метрах за их "доджем" стоял "крузер" в служебной расцветке, а полицейский, подавший им сигнал об остановке, несомненно сейчас будет здесь. Вот уже через несколько секунд.
– Не волнуйся, не спорь, не повышай голос, выполняй все его указания. На меня не обращай внимания, – успел сказать Данилов до того, как свет слева частично заслонила фигура полицейского.
– Добрый день. Сэр, вы превысили установленную законом штата скорость на этом шоссе. Могу я увидеть вашу водительскую лицензию?
Высокий полицейский лет сорока стоял рядом с их еще более высоким пикапом и из-за высоты автомобиля видел только головы и плечи сидящих в нём двух мужчин и руки водителя на руле. Похоже, латиносы. Смуглые. Водитель, брюнет чуть старше тридцати. Пассажир, шатен, возраст под тридцать пять. Оба в футболках, шеи открыты, солнцезащитные очки отсутствуют. Татуировок, которыми обычно обозначают себя члены крупных банд латиносов, на лице и шее не заметно. Уже легче.
Сержант Бартон любил патрулировать свой участок шоссе в одиночестве. Когда ты один, никто не отвлекает тебя пустыми разговорами от великолепных пейзажей в предгорьях Монтаны и любимого рок-н-ролла на волне станции "ДжейБиЭм". Здесь рядом национальный парк, чуть западнее по шоссе – и популярная у экотуристов долина начинает выплескивать на дорогу ручейки автомобилей. Но их путь обычно лежит на север, в Льюистон, административный и культурный центр долины. А здесь спокойно, время ярмарок еще не настало.
Конечно, траффик-стоп один из самых опасных моментов в работе дорожного патрульного. По новым правилам Бартон должен был после остановки нарушителя сначала вызвать еще один патрульный автомобиль. Дождаться его (минут пятнадцать здесь, за городом), и уже вдвоем с коллегой провести проверку документов и всего прочего. Один проверяет, другой прикрывает. Тем более, в авто два человека. "Чертовы перестраховщики, – подумал Бартон, – тут вам не Флорида, где каждый имеет право носить пушку без разрешения". Вооруженные люди в Монтане встречались не так уж часто. Тем не менее, он на ходу незаметно расстегнул кобуру и шлепнул ладонью по левому заднему фонарю пикапа. Привычка. Слишком хорошо полицейские знали, что нужно оставить след своей ДНК на проверяемом транспорте.
Максим под внимательным взглядом полицейского поднял правую руку к солнцезащитному козырьку и вынул из кармашка водительское удостоверение. Протянул его полицейскому. "Все документы настоящие, проведены по всем федеральным базам, – заверил его Данилов, доставая конверты из постамата. – Да и по всем местным базам, где выдавались, тоже проведены. За документы не опасайся".
Полицейский взял водительское удостоверение. Максимо Ортис, 32 года. А на латиноса парень всё же не очень похож.
– Мистер Ортис, пожалуйста, передайте мне страховку на автомобиль и техпаспорт.
– Документы в подлокотнике, офицер, – ответил по-испански Максим. – Я могу их достать для вас?
Испанский здесь чуть ли не второй государственный язык, поэтому полицейский не сильно удивился. Худо-бедно, но объясниться по испански он мог. Была практика, да.
– Да, сэр, давайте их сюда, – перешел на испанский сержант. – Это ваш автомобиль?
Максим порылся во вместительном подлокотнике пикапа. Открыл не ту папку. Оранжевую. Сердце ёкнуло. Александр еле заметно щелкнул языком — сигнал. Максим тут же вынул синюю, закрыл подлокотник.
— Пожалуйста, офицер. Да, он мой.
Бартон взял бумаги, отступил на шаг.— Вы говорите по-английски, мистер Ортис?
— А вы, сэр? — перевёл взгляд на Александра.
Данилов не ответил. Игнорировал полицейского. Весь его вид говорил: "Отвали, я тут просто пассажир".
Полицейский отошел еще на шаг, щёлкнул рацией.
— 143-й, контроль. Проверка Dodge Ram, номер 7-Кило-3-2-9... Да. И водительское. Максимо Ортис. Дата рождения...
Выслушал ответ диспетчера. Немного расслабился. Взял документы в правую руку.
Максим ощутил лёгкую вибрацию. В подлокотнике. Джинн. Короткий двойной сигнал – предупреждение. Затем сразу длинный – перезагрузка.
— Скажите, сэр... — начал Бартон, — есть ли в авто...
Внезапно мир заполнился длинными пушистыми волокнами. Запахло ванильной карамелью. "Как много сахарной ваты!" — удивился Максим. Уши заложило, звуки полностью исчезли, во рту стало сухо. Затем где-то над горизонтом справа небо коротко вспыхнуло неровным швом электросварки. Отблески полицейской люстры в зеркалах погасли.
Максим посмотрел в зеркало. Сержант Бартон сначала застыл с широко открытыми глазами, а потом вдруг разжал пальцы, выронив документы.
