Ничто, кроме разговоров о Боге, не нравилось мне в это время. Если я слышал мирской разговор, я садился в угол и начинал горько плакать. Когда я поехал с Матхуром Бабу в Бенарес, я сидел раз у него в гостиной. Пришли несколько его друзей и начали разговаривать о своих делах. Один говорит: «Я столько-то получил», другой говорит: «Я столько-то потерял». Слыша это, я залился слезами и начал громко кричать: «О, Мать! Зачем ты привела меня сюда? Мне было гораздо лучше в храме. Что же это – я приехал в святой город только для того, чтобы слышать о роскоши и о золоте? Там, в храме, я не слышал никогда таких разговоров».

В то время я был похож на маленького мальчика, и Матхур Бабу исполнял все желания, поднимавшиеся у меня в уме. Но моё сердце и душа постоянно желали слышать что-нибудь о Всевышнем, и я искал таких мест, где проповедовалось и объяснялось Священное Писание. По соседству жил один брахман, который был известным пандитом и в то же время истинно религиозным человеком. Я часто ходил слушать его. На берегу Ганги, неподалёку, жил один святой, и я хотел пойти к нему с этим брахманом.

Но священник в нашем храме, смотревший на жизнь, как на сон, разочаровал меня, говоря: «Тело святого - это сосуд из глины. Какую пользу можно получить от посещения такой клетки?» Я рассказал об этом брахману, и он ответил: «Кто думает о Боге, кто повторяет Его святое имя и кто для Бога отказывается от всего земного, на того нельзя смотреть только как на сосуд из глины. Священник, очевидно, не знает, что внешняя форма подвижника - есть духовная форма, полная Божественного Разума».

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ

Одна сторона двора храмового комплекса Дакшинешвара состоит из ряда храмов в честь Шивы с порталом в середине. Другие три стороны представляют собой кельи, двери которых выходят на колоннады. Это помещения для администрации храмового комплекса, гостевые комнаты, кладовки и кухни, где готовится пища для храмового почитания. В северо-западном углу двора, окнами на реку, комната, в которой Рамакришна провел почти все зрелые годы жизни. Естественно, что теперь она составляет центр интереса и почитания всех, кто посещает Дакшинешвар. Это большая, приятная комната, безусловно, лучшая во всем дворе. Здесь относительно прохладно, потому что она одной стороной выходит на колоннаду, другой же — на реку. Недавно в ней заново облицевали пол, о чем каждый почитатель Рамакришны должен пожалеть — теперь уже никто не пройдет по плиткам, по которым ступала нога Рамакришны. За исключением пола, в комнате мало что изменилось. Две кровати Рамакришны стоят на своем месте, рядом, как стояли всегда, на одной кровати он сидел днем, на другой спал. Вид из его окна едва ли мог измениться.

К северу от двора, почти на самом берегу, видна одна из двух музыкальных башен, именуемых нахабат. Она очень важна для нашего повествования. К западу река бурно катит свои коричневые волны. Невысокие пальмы на противоположном берегу не в силах скрыть приметы индустриализации Калькутты — там и сям торчат заводские трубы. Но на закате и на восходе Ганга обретает прекрасную таинственность и течет вне времени, приметы которого по ее берегам тают в тускло-золотой дымке. Старинной постройки лодки с высоко задранными носами, на каких наверняка часто путешествовал и Рамакришна, скользят по воде и растворяются во мгле. Их силуэты смутно напоминают гондолы, да и волшебная золотистая полумгла многим людям Запада должна напомнить закаты на лагунах Венеции.

Кристофер Ишервуд

Рамакришна и его ученики

Крутой биом планеты.

Что такое Сундарбан? Огромные непроходимые джунгли, которые кишат москитами, змеями, тиграми и гребнистыми крокодилами. Никаких легких прогулок по Сундарбану не получится, поэтому самый большой в мире мангровый лес посещает не больше двух тысяч человек в год (в бангладешской его части). Ну как посещают — в сопровождении гида и охраны проходят по специально отсыпанным дорожкам на краю леса, чередуя пешее путешествие с катанием на лодке по многочисленным протокам. И это во время отлива, который случается дважды в сутки. Только в этот период можно увидеть обнажившиеся корни мангровых деревьев и мелких крабиков, копошащихся между ними.

Специфический мир Сундарбана существует по законам океана, наполняясь водой в часы прилива и превращаясь в сушу во время отлива. К такому ритму жизни могут приспособиться далеко не все, вот поэтому на Земле и существует всего 80 видов мангровых деревьев. Главная их особенность — причудливые корни, которые и бросаются в глаза при посещении леса. Они бывают двух видов. Первый называется пневматофорный и представляет собой либо «конусы», растущие из корней вертикально верх, либо «лапшу», свисающую с толстых веток. Второй вид носит имя ходульный. Это ворох крепких кряжей, которые уходят в «почву» и цепко ухватившись за нее, приподнимают растение над водой.

Вся корневая система мангров направлена на то, чтобы получить побольше кислорода во время отлива, ибо грунт пересыщен влагой и воздуха в нем крайне мало. Такая среда способствует развитию анаэробных бактерий, которые в процессе жизнедеятельности выделяют метан, фосфаты и сульфиды. Это придает деревьям и всему лесу специфический, порой очень неприятный запах. Он похож на смесь соленой воды, влажной земли, гниющей органики и приправлен нотками тухлых яиц — выдержать сей «аромат» способны далеко не все.

Короли здешних болот.

Мангры Сундарбана размножаются довольно активно, поэтому лес густой и во многом непроходимый. Но он вдоль и поперек расчерчен паутиной речных проток, которые в периоды отливов становятся очагом жизни для здешней фауны. Она тут не блещет особым разнообразием — болото и есть болото. Разумеется, в нем живут крокодилы, да не простые, а гребнистые, самые большие в мире (5–7 метров в длину, весом более тонны). Это именно крокодилы мангровых лесов стали причиной трагедии, которая в Книге Гиннесса описана как «самое худшее бедствие, связанное с крокодилами». Если вкратце, то в 1945 году на острове Рамри крокодилы за сутки сожрали 1000 японских солдат.

Вот что писал об этом очевидец событий:

Рассеянные выстрелы винтовок звучали в кромешной тьме болот, но их глушили крики японцев, раздавленных челюстями огромных рептилий, и странные тревожные звуки крутящихся крокодилов составляли какофонию ада, которую вряд ли где-то еще можно было услышать на Земле.

Но крокодилы Сундарбана — существа скрытные, и просто так человеку на глаза не попадаются. Да и нечего делать людям в глубине мангровых зарослей. Разве что собирать мед диких пчёл. Примечательно, что эта профессия считается одной из самых опасных в Бангладеше — ежегодно в Сундарбане гибнет от 40 до 60 сборщиков меда. И отнюдь не по вине крокодилов, а по воле самого свирепого хищника мангрового леса, про которого стоит рассказать особо.

Хозяин Сундарбана.

Популяция бенгальского тигра в мире составляет около 2500 особей. Это не самый крупный вид (амурский тигр больше), но определенно самый кровожадный. И в Сундарбане живет около 400 хищников. Здесь они отлично приспособились к приливам-отливам и научились превосходно плавать, охотясь на дельфинов и крупную рыбу. Но основным их источником пищи служат олени, которых в Сундарбане предостаточно.

Здешних тигров можно назвать самыми сытыми и благополучными, если бы не одно «но». Жизнь в условиях постоянной сырости приводит к раннему отложению солей в костях и суставах животного, поэтому с возрастом бенгальские тигры Сундарбана становятся менее подвижными и уже не могут угнаться с прежней сноровкой за оленями. Что остается делать в этих условиях? Нападать на легкую добычу, которая неуклюже перемещается между деревьями в поисках меда диких пчел. На человека.

Бенгальский тигр всегда подкрадывается незаметно, прыгает со спины и ловким движением лапы ломает шею. Именно поэтому сборщики меда надевают на затылок железную маску с изображением лица, закрывающую, в том числе и шею. Но Бангладеш — бедная страна, поэтому деньги на покупку таких масок есть не у всех. А еще убивать бенгальского тигра нельзя — за это государство наказывает своих граждан вплоть до смертной казни. Ничего удивительного, а простая, но жестокая арифметика: жизнь одного из четырехсот тигров стоит значительно дороже чем одного из 140 миллионов бенгальцев.

Две страны — два разных леса.

Бóльшая часть Сундарбана расположилась на территории Бангладеша. И при размерах страны и ее перенаселенности, мангровые леса — самая пустынная часть. Не будет большим преувеличением сказать, что некоторые участки леса никогда в жизни не видели человеческого присутствия. И не увидят, ибо мангры — это не джунгли Амазонии и жить в них нельзя. Бенгальцы лишь ведут робкое (и незаконное) наступление на края леса, вырубая деревья и по мере сил пытаясь вести там земледелие. Но вглубь Сундарбана они заходить и заплывать не спешат. Мало бывает там и туристов — для них есть лишь куцые маршруты по окраине леса продолжительностью не больше трех часов и с вооруженным сопровождением. Нет, не от тигров — некоторые аборигены их за всю жизнь в глаза не видали, — а от крокодилов, которые могут запросто перевернуть лодку.

Индийская часть Сундарбана площадью 4 тыс. кв. км (всего лес занимает 10 тыс. кв. км) более освоенная. Там существует национальный парк с проложенными водно-пешеходными маршрутами и есть туристическая инфраструктура. Большой популярностью пользуются сафари на лодках между островов, посещения крокодиловой фермы, птичьего заповедника на острове Сэджнехали или черепашьего на острове Калаш. Кроме этого, туристы могут встретить пятнистых и болотных оленей, диких кабанов, вездесущих макак-резусов, а также полюбоваться на окрестности с высоты специальных сторожевых башен.

Маршруты безопасны. Во-первых, многие тропы огорожены нейлоновыми сетями, а во-вторых, по всему парку расставлены человекоподобные чучела, бьющие током — это чтобы у старого больного бенгальского тигра, решившего полакомиться легкой добычей, вырабатывался нужный рефлекс.

В общем, любоваться самым большим мангровым лесом в мире лучше в Индии. Ну а для отчаянных экстремалов, любящих неожиданности в виде крокодилов и предпочитающих болота со всеми видами малярийных комаров, что есть на планете — добро пожаловать в Бангладеш.

Источник.