Из сериала Засланец из Космоса

Стихотворение Булата Окуджавы читает артист Игорь Пиксайкин.

История, которую я вам расскажу, живет в старом доме с высокими потолками и скрипучими половицами. Ее главного героя зовут Виктор, но для мира он — поэт Вик.

У Вика не было соперника.

Это не значило, что он был лучшим. Это значило, что он был единственным.

Он не участвовал в поэтических баталиях, где строки хлестали, как рапиры, а метафоры взрывались, как гранаты. Он не листал журналы в поисках чужих имен, чтобы измерить глубину их таланта и сравнить со своей пустотой. Он не нуждался в тени другого, чтобы понять форму своего собственного света.

Его соперником была тишина. Та самая, что нависает над чистым листом, густая, тягучая, всепоглощающая. Он вступал с ней в единоборство каждое утро, вооружившись лишь перьевой ручкой и чернильницей, доставшейся от деда. Победа давалась не каждый день. Иногда тишина побеждала, и тогда Вик просто сидел у окна, наблюдая, как дождь рисует на стекле стихи, которые он не может ухватить.

Его соперником был город за окном — серый, орущий гудками и всплесками чужих разговоров. Вик выхватывал из этого хаоса обрывки: смех ребенка из песочницы, спор двух голубей на карнизе, стук каблуков по мокрому асфальту. И превращал их в ритм, в музыку, в строку. Он отвоевывал у городского грома маленькие островки гармонии.

Его соперником была память. Призраки прошлого — ушедшая любовь, оставшаяся в виде запаха грушевого мыла в ванной; тень отца, читающего при свете настольной лампы; первый восторг от собственного, найденного в книге, стихотворения. Они были требовательны. Они шептали: «Опиши нас. Пойми нас. Удержи». И он пытался, зная, что память — ненадежный союзник, она искажает и теряет детали, как старая фотография, выцветшая на солнце.

Его соперником был он сам. Вчерашний Вик, который написал строчку такой ослепительной, что сегодняшний Вик не мог придумать ничего, кроме банальности. Вик, который мог проверить каждое слово на звук и вес, и все равно сомневался. Вик, который боялся, что однажды источник внутри иссякнет, и он останется на берегу сухих русел, безмолвный.

Как-то раз к нему зашел молодой, горящий поэт, нащеке которого пылал огонь амбиций. —С кем ты борешься, Вик? — спросил он, оглядывая скромный кабинет. — Чьи книги раздражают тебя? Чей успех не дает спать? На кого ты равняешься? Вик задумчиво покрутил в руках тяжелую стеклянную пресс-папье. —Видишь ли, — сказал он мягко. — Когда ты взбираешься на гору, чтобы сразиться с другим альпинистом, ты тратишь силы на то, чтобы обогнать его, толкнуть, посмотреть вниз. А когда ты один на один с горой, ты изучаешь каждый камень. Ты слышишь ветер. Ты чувствуешь, как дрожат твои мышцы. Ты видишь не соперника, а саму гору. И себя на ней. Это другая битва. Более одинокая, но и более честная.

Молодой поэт ушел, не поняв. Вик остался. Он подошел к окну. Начинался вечер, и в сумерках город зажигал огни, будто строчки из гигантского, неведомого ему стихотворения.

Он вернулся к столу. Чистый лист ждал его. Тишина наступала, густея в углах комнаты. Память подкидывала обрывок мелодии из давно забытого фильма. Он сам, вчерашний, был недоволен началом, которое он написал утром.

И он снова взял в руки перо. Потому что у него не было соперника. Была только работа, только жизнь, которую нужно превратить в слова.

Сергей Петрович Шмелёв, сорока пяти лет, инженер-проектировщик с стабильной зарплатой и чётким распорядком дня, прошёл мимо неё на Пречистенской набережной в среду, в 18:47. Она читала что-то на табличке у памятника, и ветер играл прядью её каштановых волос, выбившейся из-под тёплой повязки. В её позе была лёгкая, почти танцующая грация. Она обернулась, и их взгляды встретились на долю секунды. У неё были удивительные глаза — цвета осеннего неба, с лучиками смешинок у уголков.

И в этот момент что-то в груди у Сергея Петровича ёкнуло — старое, забытое, похожее на мелодию из молодости. Он почувствовал импульс — улыбнуться. Просто улыбнуться незнакомой женщине. Но мышцы лица не сработали. Вместо этого сработал мгновенный, отлаженный механизм защиты. В голове пронеслось: «Выглядит дураком. Подумает, что какой-то пристаёт. Да и зачем? Потом придётся что-то говорить, притворяться, вкладываться… Сплошная головная боль». Он потупил взгляд, сделал лицо строгим и сосредоточенным, будто обдумывал важный расчёт, и прошёл мимо, ускорив шаг.

Весь вечер в своей уютной, безупречно чистой однокомнатной квартире он чувствовал себя отвратительно. Он ругал себя, громко и ядовито, пока готовил ужин на одного. —Идиот. Тряпка. Совсем обрюзг, — бубнил он, шинкуя лук. — Ну что стоило улыбнуться? Хотя бы просто улыбнуться, как человек человеку. Но тут же внутренний голос,голос его брони, парировал привычной, успокаивающей формулой: «Зато меня никто и не бросит. Зато не придется смотреть, как уходят. Лучше уж я первый не подойду, чем потом буду страдать. Я свой мир контролирую. И в нём всё безопасно».

Эта мантра годами охраняла его покой. После болезненного развода десять лет назад он выстроил жизнь как крепость: работа, книги, сериалы, случайные встречи с друзьями , отпуск раз в год по проверенному маршруту. Никаких неожиданностей. Никакого риска. Он гордился этой самодостаточностью, этой неуязвимостью.

Но сегодня вечером крепость дала трещину. Он сидел перед телевизором, не видя экран, и думал о тех осенних глазах. И вдруг с пугающей ясностью осознал: его принцип «лучше я первый не подойду» — это не победа. Это поражение. Поражение, замаскированное под благоразумие.

«Таким способом отношения не заведёшь», — прошептал он в тишину комнаты. Фраза повисла в воздухе, звонкая и неоспоримая, как удар колокола.

А ведь когда-то он мечтал не только о карьере. Он хотел семью — настоящую, шумную, с детским смехом на кухне. Хотел разделять с кем-то не только быт, но и тишину. Хотел быть для кого-то опорой и сам иметь эту опору. Его потенциал как инженера был реализован на восемьдесят процентов. А потенциал как человека, как мужчины, как любящего и любимого — едва ли на десять.

Счастье, понял он внезапно, — это не только реализация в работе. Это аккорд. Две ноты, звучащие вместе. Одна — дело, в котором ты находишь смысл и признание. Другая — личные отношения, где ты видишь и принимаешь другого, и сам виден и принят со всеми своими трещинами. Без второй ноты музыка жизни остаётся одноголосой, пусть и идеально выстроенной.

Он не подошёл сегодня. Он прошёл мимо, как проходил мимо многих возможностей за последнее десятилетие. Но впервые он увидел этот поступок не как проявление силы, а как акт трусости. Впервые осознал цену своей «безопасности» — это была цена неисполненной жизни.

Сергей Петрович встал, подошёл к окну. Москва горела огнями, каждый из которых мог быть чьим-то домом, чьим-то счастьем. «Завтра,— подумал он без особой веры, но с первой за долгое время жаждой перемен. — Завтра, если повезет, я выйду на час раньше. И если увижу кого-то… кто заставит сердце ёкнуть… Я хотя бы улыбнусь. Просто улыбнусь. С этого можно начать».

Он понял, что счастье не приходит само в отлаженный мирок. К нему надо сделать шаг. Даже рискуя оступиться. Даже рискуя показаться дураком. Потому что альтернатива — вечер за вечером сидеть в идеальной тишине своей крепости и слушать, как за её стенами проходит чужая, шумная, яркая жизнь.

Стихотворение " Все начинается с Любви" читает артист Игорь Пиксайкин.

К клипу дам я короткое пояснение.

В 2134 году родится знаменитый "космический волк" Ян Янов. К 2224 году он закончит свою космическую карьеру и будет работать директором музея "Космической Славы", где будет травить посетителям байки о своих приключениях.

Кроме того, Ян много рассказывает посетителям музея об истории космонавтики.

-- Цитата начало

Вы, конечно, знаете, как сильна была мода на "Космических Камикадзе" в начале двадцать второго века. Это были люди в основном в возрасте старше сорока лет, и которые хотели сделать остаток своей жизни максимально полезной человеческому обществу. Они садились в специальные ракеты и отправлялись в дальний космос в условно бесконечный рейс без возвращения на Землю. One way ticket. На протяжении всей оставшейся жизни они слали на Землю отчеты о своей экспедиции. Их информации была бесценна для изучения космоса. Некоторые из этих пилотов "вытягивали счастливые билеты", делали по-настоящему важные открытия. Одним из таких редких и важных открытий была планета Бегемотов.

Савелий Самарин, один из наших "Космических Камикадзе", не только нашел солнечную систему, похожую на нашу, а в ней планету, похожую на Землю, но и умудрился посадить свою ракету достаточно мягко на поверхность планеты. Целую неделю Савелей плакал от счастья, не вылезая из ракеты и непрерывно посылая свои сообщения на Землю. Через неделю местные туземцы, очень добрые и благородные люди, вытащили его из ракеты и транспортировали в свою больницу. Савелий до своей смерти прожил еще 12 лет на планете Бегемотов (кстати, именно он ее так назвал, правда, позже более популярным стало название Бегемотия). Савелий лично за эти 12 лет заложил прочный фундамент дружбы между нашими цивилизациями.

Все эти далекие легендарные события навсегда останутся в нашей памяти. Но, кстати, хочу вас всех предупредить, особенно молодых наивных людей. А то боюсь, после моего рассказа все рванут в "Космические Камикадзе". Причем, против воли своих родителей. Суровая правда жизни такова, что повезло Самарину, а тысячи других погибли совсем прозаически, без таких потрясающих открытий. Но мы помним всех, и героями считаем всех, не только Самарина.

-- Цитата конец

Так вот, женщина, ГГ клипа и есть одна из тысяч участников группы "Космических Камикадзе". Наверное, вы обратили внимание на шеврон на её левой руке.

Как прошло ваше тестирование на понимание английского языка на слух? Ниже по ссылкам вы сможете прочитать тексты песни на русском и английском, прослушать полные версии песен (в клипах короткие версии, чтобы засунуть в одну минуту), а также ознакомиться с критикой стихов к этим песням.

А я вот подумываю, может, мне надо заняться английским? Есть тут руководитель курсов английского языка? Давайте, будем сотрудничать, пилить подобные видосики тысячами и тысячами, продвигать ваши курсы. Пишите мне в личку или прямо в комменты. Сработаемся.

...

Первоисточники:

Song "One way trip"

https://wpvi.ru/pages/song/055/

(бесплатно, без регистрации, без СМС)

Песня "Путешествие без возвращения"

https://wpvi.ru/pages/song/056/

(бесплатно, без регистрации, без СМС)

История 00058. "Космический поход Яна Янова 001. Планета Бегемотов"

https://wpvi.ru/pages/story/00058/

(бесплатно, без регистрации, без СМС)

===

О это чувство вспоглощающего, вечного голода

Голод, что высасывает все силы как тьма преисподней

Его нельзя победить, только приглушить на время и с бешеным страхом ждать когда он снова начнеть пожирать тебя😨😱

Извините за тэги

Мой первый пост

Я готова нырнуть в его шкуру

И хлебнуть все его беды...

Ты мне будешь кричать "дура!",

Когда я умоляю небо...

Когда я умоляю слёзно:

"Сохрани его Боже Всевышний...",

Я готова отдать звёзды,

Лишь бы слышать, как он дышит...

Ты мне можешь кричать "дура",

Попрекая меня в недоумстве,

Но ты не был в его шкуре...

И не знал моего безумства...

Ты не спал под железным баком,

И не грыз замёрзшие кости...

Ты не жил никогда собакой...

И не ждал свою смерть в гости...

Ты не видел такие зимы,

Когда в ком душа замерзает...

Ты считаешь его скотиной,

Когда он втихаря страдает...

Hе лизал живодёрам руки,

Принимая позднее муки...

Среди них нет, как мы, актёров...

И они не такие суки...

Ты не знаешь, когда собака

Покрываясь ледовым настом,

Под железным и ржавым баком,

Согревает щенков напрасно...

Ей осталось часа четыре...

Ей не выжить здесь в минус сорок...

Что за ужас царит в этом мире?

И кому он подобный дорог?!

Ты мне станешь кричать: "дура!",

Не услышав моей молитвы...

Я готова примерить шкуру

Без вины, ни за что убитых...

Моё сердце взлетит к Богу...

И заплачет: "Отец, милый...

Испытаний ты дай мне много,

Только им подари - силы..."

Евгения Потёмкина