— Честно говоря, не особо, - рассмеялась женщина. – Обиделся что у меня не получилось продолжить род, хотя все к этому шло. Но потом я приготовила его любимую кулебяку и напомнила об измене моего бывшего мужа - дед сразу же подобрел, сказав, что нечего такой хорошей девочке как я жить с эдаким кобелем.

— Вам, наверное, пришлось поменять место работы?

— Пришлось, но это оказалось даже к лучшему – в новой школе мне достался гораздо более спокойный класс и в деньгах получился не такой большой разрыв как я полагала в начале. У меня даже появилось свободное время, которое мы с дедулей решили потратить на небольшой ремонт в моей комнате. Собственно говоря, так мы и нашли тайную комнату.

— Тайную?

— Да, когда мы работали с одной из внутренних стен, то обнаружили под старыми, едва ли не царских времен обоями, отверстие в скрытую каморку. Я даже немного испугалась, когда посветила туда фонариком и увидела кучу всякого непонятного хлама, от которого отходили устрашающего вида тени. Там было несколько стопок с письмами, старая ссохшаяся мебель, древнее зеркало и еще куча других вещей.

— Вы хотите сказать, что ваш дедушка прожил в этом доме много лет и понятия не имел о наличии этого места?

— Говорит, что никогда этим не интересовался – оно и правда: его всегда мотало по стране и домой он вернулся уже в преклонных летах, когда уже было не интересно разбираться в архитектуре дома. Но когда мы обнаружили этот своеобразный клад, то начали вместе его разбирать и читать сохранившиеся в нем письма. В основном они все были от некого Николая Андреевича к его возлюбленной Александре Ивановне С.  Заинтригованная, я отправилась в местный архив, но ничего путного так и не нашла, зато узнала много интересного в краеведческом музее.

— Это были какие-то известные личности?

— В дореволюционные времена в этом доме проживал мировой судья Иван Смирнов, и Александра была его дочерью. Что касается Николая Андреевича – то вероятнее всего речь шла о сыне одного из здешних помещиков, который пытался сделать карьеру в армии. Между молодыми людьми шла длительная и очень эмоциональная переписка, которая прервалась в самом начале гражданской войны.

— Что неудивительно – сын помещика наверняка выступал за «Белых» и вероятно был убит.

— Я тоже так подумала, но любопытство взяло свое и меня снова понесло в наш архив, а затем и дальше. В конце концов, после многих месяцев изыскания я таки получила ответ о судьбе Николая – он вместе Деникиным и некоторыми другими офицерами оказался в эмиграции, периодически меняя место жительства. Последняя информация о нем гласит, что Николай осел в Париже, центре русской эмиграции, но на этом все. Помню, как решила забавы ради написать в французское посольство с просьбой узнать о судьбе бывшего офицера, даже и не думая, что мне ответят.

— Они нашли данные о нем?

— Только имена его детей и внуков – я сразу же попыталась с ними связаться через соцсети и мне ответили одновременно его внук и внучка: Себастиан и Каролина. Они изумились, когда услышали о проведенной мной работе, и даже хотели приехать в Питер, чтобы увидеть письма воочию. К сожалению, последние события не позволили им этого сделать, но я сблизилась с ними за последние годы. Мы часто общались, делились новостями, а недавно Себастиан сказал, что хотел бы перевести наши отношения на другой уровень и предложил переехать к нему в Дижон.

— Это довольно серьезное решение.

— Вот я и сомневаюсь, правильно ли так поступать: родители и дедушка против, но оно и понятно, - им не хочется терять меня. А самой мне хотелось бы попробовать – мне нравится Себ и, кажется, у нас все может получится. В конце концов, я всегда могу вернуться назад и сказать, что хотя бы посмотрела на Францию. Как думаете – я нормально соображаю или просто выдумала себе принца на белом коне и рвусь куда-то по любви?

Затем, среди них много узких фанатиков, в особенности в смысле исповедывания идеи ненависти к России. Вот такого рода галичане и были лучшими агитаторами, посылаемыми нам австрийцами. Для них неважно, что Украина без Великороссии задохнется, что её промышленность никогда не разовьётся, что она будет всецело в руках иностранцев, что роль их Украины — быть населенной каким-то прозябающим селянством. Тут, кстати сказать, эта ненависть разжигается униатскими священниками.

Великороссы и наши украинцы создали общими усилиями русскую науку, русскую литературу, музыку и художество, и отказываться от этого своего высокого и хорошего для того, чтобы взять то убожество, которое нам, украинцам, так наивно и любезно предлагают галичане, просто смешно и немыслимо.

Насколько я считаю необходимым, чтобы дети дома и в школе говорили на том же самом языке, на котором мать их учила; знали бы подробно историю своей Украины, её географию, насколько я полагаю необходимым, чтобы украинцы работали над созданием своей собственной культуры, настолько же я считаю бессмысленным и гибельным для Украины оторваться от России, особенно в культурном отношении.

При существовании у нас в свободном развитии русской и украинской культуры мы можем расцвести, если же мы теперь откажемся от первой культуры, мы будем лишь подстилкой для других наций и никогда ничего великого создать не сумеем".