Пять лет назад в Рязани умер 90-летний Анатолий Турбин, которого называли «хранителем улицы Щедрина». Он смог спасти от сноса минимум три дома на исторической, с вековыми деревянными домами, улице.
Невысокого роста, сухонький, с белой бородкой и тихим голосом — Анатолий Иванович был похож на старика Хоттабыча. Друзья так и называли его в шутку. Остальные рязанцы привыкли говорить о нем как о «хранителе улицы Щедрина»: Турбин с 1990-х годов добивался охранного статуса для усадьбы с домами №№ 19, 21 и 23. Сам он жил в среднем из них, а более века назад вся усадьба принадлежала Петру Попову — строителю Московско-Рязанской железной дороги, двоюродному брату изобретателя радио Александра Попова.
Усадьба в центре города
Три одноэтажных деревянных домика в ряд, резные наличники и старые крылечки со ступеньками, перед которыми замощенный плиткой тротуар. Так сейчас выглядит усадьба Попова, на фоне которой горожане и туристы любят делать селфи. Во дворе — невиданное для центра города 21 века: каретный сарай, амбар, в котором был устроен ледник для хранения мяса, и старый яблоневый сад.
Усадьба Соболева-Попова
Усадьба построена в 1880-х годах, принадлежала генералу Ивану Соболеву. Бытует мнение, что он был лично знаком с военачальником генералом, героем русско-турецкой войны 1877-78 годов, Михаилом Скобелевым. В 1898 году Петр Попов выкупил один дом с участком, годами позднее приобрел еще два.
В 1915 году Попов оформил дарственную на свою приемную дочь Софию, которая к тому времени вышла замуж за губернского секретаря и взяла фамилию Григоревская.
«Дар этот, принимаемый одаряемой с благодарностью, совершается с тем, что одаряемое даримое имение при жизни дарителя не должна ни закладывать, ни продавать, ни дарить и вообще ни по каким актам ни отчуждать без согласия Попова», — уточнялось в документе.
По сведениям Турбина, изобретатель радио Александр Попов приезжал в усадьбу в гости к брату.
В 1923 году советская власть изъяла усадьбу. Ее передали Исполкому Горсовета, комнаты в домах стали квартирами. Спустя 7 лет в квартиру на втором этаже дома №21 из роддома принесли новорожденного Турбина.
Бывшая хозяйка София Григоревская до 1973 года жила в квартире дома №23.
Анатолий Турбин всю жизнь прожил в квартире на втором этаже. Здесь пережил войну, отсюда уезжал учиться на инженера в Москву, сюда же вернулся в середине 1950-х. Он помнил, где находился давно закрытый роддом, где больница, а где располагались советские конторы, названий которых не сразу можно понять. В квартире до последнего стоял стационарный телефон, хотя в последние пару лет звонков он не слышал. С женой не сложилось, Турбин был одинок.
В 1990 году вышел на пенсию, почти все свое время посвятил восстановлению истории усадьбы Петра Попова, переписке с чиновниками.
Квартира Турбина была похожа на музей советского быта и радиоточку одновременно: одну из комнат занимали радиоприемники и другая техника — он был радиолюбителем-коротковолновиком с позывным UA3SL. На кухне стояли миски с кормом для кота, который уходил и приходил когда вздумается через чердачное окно, чердак также был в распоряжении пенсионера. Там хранились вещи, которые «когда-нибудь пригодятся», с балок свисали гирлянды чеснока.
Под окнами спальни «хранителя улицы» рос вяз — ровесник Турбина. Корни дерева уходили под фундамент его дома, крона нависала над домом №19. Дерево однажды горело, потом дворник хотел его убить, закрепив на стволе металлический обруч, но вяз жил.
«Умрет вяз — умру и я», — неоднократно говорил Анатолий Иванович.
«Элитное» соседство
Над старинной усадьбой с садом с 2007 года по адресу: улица Салтыкова-Щедрина, д 15 корп. 1 возвышается семиэтажка от «Северной компании». Это элитный дом с подземной парковкой и закрытой территорией. Стоимость квартир и в момент сдачи объекта исчислялась миллионами, сейчас «трешка» стоит более 30 миллионов. Строение явно диссонирует с окружающими «деревяшками» или домами, стилизованными «под старину». Как только речь зашла о возведении новостройки, Турбин не увидел ничего хорошего в таком соседстве и оказался прав.
Первые два дома усадьбы еще в 1969 году признали объектами культурного наследия, дом №23 и сад оказались без статуса охраны. При строительстве многоквартирника рабочие «Северной компании» повредили часть дома №19 и «обрезали» его участок — на нем устроили детская площадка для новых жильцов. Рабочие то и дело роняли сверху кирпичи и обломки бетонных плит — ветхие надворные постройки еле устояли под ударами, но сильно накренились.
Застройщик собирался возвести еще один дом на месте яблоневого сада, а дом Турбина снести для проезда техники, но столкнулся с серьезным сопротивлением. Пенсионер писал во все инстанции, доказывая, что застройщик нарушает закон, и что историческую ценность имеют все три дома вместе с садом.
По ним можно изучать, помимо деревянного зодчества, историю развития города: в усадьбе — самой первой в Рязани, в 1913 году, провели электричество. Во дворе появилась одна из первых водозаборных скважин, в тамбуре дома №19 стоял насос. Систему разобрали в конце 1970-х. В домах многое поменялось за эти годы: разобрали печи, установили отопительные котлы (АОГВ), вырубили тополя, которые окружали усадьбу. До последних лет во дворе оставалось одно вековое дерево — вяз.
Бомбежки и поджоги
В квартире Турбина хранились стопки документов — переписка с различными инстанциями и архивами и с застройщиком, который однажды предлагал пенсионеру переехать в новую квартиру на окраине. Он отказался.
О своем знакомстве с Турбиным зампредседателя Рязанского отделения ВООПИиК (Всероссийского общества охраны истории и культуры) Игорь Кочетков рассказал так:
— Я познакомился с ним в 2017 году. По тому, как тщательно у него были сложены и сохранены все документы переписки, понял, что человек он основательный. Он переписывался насчет постановки на охрану усадьбы с Минкультом — до того, как появилась [в 2015 году] Госинспекция по охране ОКН. Заслуга Анатолия Ивановича в том, что он еще более 20 лет назад понял: деревянные дома улицы Щедрина — это историческая ценность. По ним можно изучать и историю деревянного зодчества, и уклада жизни. Например, перед усадьбой Попова сохранились каменные тумбы — их устанавливали вдоль проезжей части, чтобы конные экипажи не заезжали на пешеходную часть. В 2020 году мы откопали и подняли на поверхность одну такую тумбу, дальше подключилась общественность и добровольцы достали из земли еще несколько.
О градозащитной деятельности Турбина в Рязани узнали зимой 2017-2018 года. Город чуть не потерял дом №21: «Северная компания» выкупила в собственность пять квартир, в которых летом жили гастарбайтеры. В морозы застройщик отключил автономный отопительный котел (АОГВ), вода в трубах замерзла, они полопались. Две жилые квартиры остались без воды — Турбин считал, что так их выживали. Да и для «немолодого» дома такое потрясение могло закончиться частичным разрушением, если бы Турбин тут же не обратился во все ведомства и к активистам, которые подняли шум в СМИ и соцсетях. Это остановило, по словам Турбина, «от дальнейшего вредительства».
Со временем он и сам стал такой же достопримечательностью, как три дома с резными наличниками. Анатолию Ивановичу было 11 лет, когда началась война. Он помнил, как пришлось вырубить погибший в 1940 году от мороза сад и посадить картошку. Жильцы выкапывали ее и делили на кучки — на каждую квартиру. Помнил, как в доме напротив устроили столовую, в которой кормили детей, чьи отцы ушли на фронт. В нее же водили ребят, эвакуированных из Ленинграда. Дети были настолько ослаблены, что сами идти не могли — шатаясь, держались за руки воспитателя. Та столовая позже стала обычным жилым домом, в 1980-е в нем сделали ремонт, но неправильно покрыли крышу. Она стала подгнивать. Турбин пошел по инстанциям и добился «правильного» ремонта.
Он рассказывал, как над Рязанью летали немецкие самолеты:
«Я стоял у окна, а у немецких самолетов гул был такой… Летит самолет, и вдруг стекло вылетает мне на грудь. В соседнем доме №25 был Крахмалтрест, там было бензохранилище, лошади… И одна бомбочка туда — хлоп. Бензина не было, ничего не взорвалось, а лошади ножку оторвало. Следующая бомба к дому №15 упала, но не взорвалась. Мы по дурости своей ходили и в нее камни бросали и отбегали. А еще в одном доме старик со старухой жили, у них дом бомбой разрушило. Это все в 1941 году было».
В 1990-е и «нулевые» он стал свидетелем «расчистки» под застройку исторических окрестных улиц — старые дома горели то на Садовой, то в Газетном переулке, то на Вознесенской.
— Анатолий Иванович все отлично понимал и иллюзий не строил. Те пожары он четко называл поджогами и боялся, что усадьбу рано или поздно просто сожгут. Во время разговоров внешне он оставался спокойным, но было заметно, как сильно переживал за исторические улицы, — вспоминает Кочетков.
Когда рязанцы узнали историю усадьбы и ее «хранителя», градозащитники, экоактивисты, экскурсоводы и краеведы «взяли шефство» над обоими: разбирали хлам из сараев, вывозили мусор, косили в саду, просто навещали Анатолия Ивановича, принося что-то к чаю, а он угощал всех яблоками из сада. Турбин каждой группе гостей задавал один вопрос: не слышали ли чего о включении в реестр ОКН усадьбы?
Подарок на 90-летие
В июле 2021 года рязанские и федеральные СМИ распространили новость: в городе побывал председатель партии «Справедливая Россия – За правду» Захар Прилепин и открыл общественное пространство «Есенин-центр». В арт-пространстве расположились галереи с выставками художников, зал с кинопроектором, реставрационная мастерская, библиотека Есенина со множеством редких экспонатов.
«Есенин-центр» открылся в доме №21 на Салтыкова-Щедрина в 2021 году в нескольких помещениях: квартиру Турбина выкупили у его родственников, остальные арендовали у «Северной компании».
Годом ранее Прилепин рассказал, что у него «зуд, хочется поработать в Рязанской области» и пообещал пойти на выборы в Облдуму. Его команда привела дом в порядок в рамках возможного, Прилепин избрался депутатом, но от мандата отказался в пользу другого кандидата. Двери «Есенин-центра» тихо закрылись. В доме остались два обитателя, пять квартир, как и прежде, принадлежат «Северной компании».
8 мая 2020 года Анатолий Турбин отметил 90-летие. В этот день градозащитники преподнесли ему копию паспорта объекта историко-культурного наследия «Усадьба Петра Попова» — ее целиком включили в реестр ОКН.
27 июня того же года из-за шквального ветра сломался вековой вяз, о котором говорил Турбин. Корни повредили фундамент его дома, а ветви — крышу соседнего дома.
10 июля Анатолий Иванович Турбин ушел из жизни. Как и предвидел, вслед за вязом.
