Представителей северной группы нагайбаков можно встретить в сёлах Попово, Ключевка-2, Болотово и Краснокаменка Челябинской области, называют они себя по-разному: бакалы, кряшены, нагайбаки, а некоторые — даже чермыши.

Кто они такие и почему до сих пор спорят, к какому народу принадлежат? Мы постараемся ответить на эти вопросы.

Откуда пошло имя «бакалы»

Северная группа нагайбаков имеет несколько самоназваний, из которых самым распространенным является «бакалы». Это слово пошло от Бакалинской станицы в Мензелинском уезде, где проживали их предки.

Священник Сальников писал:

«Они не стародавние местные жители, а переселенцы из Мензелинского уезда Бакалинской волости, отчего их и называют бакалинцами или бакалами. Слово же “нагайбак” вообще не употребительно».

«Ни татары, ни башкиры — просто бакалы»

В 1908 году путешественник и этнограф М. А. Круковский, побывав в Ключевке-2 Троицкого уезда, записал интересный разговор. Сопровождавший его башкир Абдул описал местных жителей станицы так:

«Обыкновенные хлебопашцы, а народ-то особенный: ни татары они, ни башкиры, ни киргизы, а просто бакалы».

Круковский вспоминал с удивлением:

«На земном шаре, тем более в России, нет такого народа “бакалы”. “Я бакалятник”, — отвечал спрашиваемый, и больше ничего не мог сообщить. Я немало помучился, прежде чем узнал настоящее, этнографическое название этого народа».

Позже священник в этих местах пояснил ему:

«По-учёному название наше — нагайбаки. А вот откуда мы происходим — этого сказать не могу. Должно быть, что-нибудь монгольское, поскольку язык смахивает на башкирский».

Самоназвания и язык

Среди самих жителей существовало несколько обозначений своей общности.

Название «бакалинцы» использовали в речи русские, жившие по соседству. Прозвище настолько укрепилось, что нагайбаки стали себя определять как «бакалы» и говорить «по-бакалински». Сегодня это самоназвание в обиходе среди чебаркульских нагайбаков. «Бакалы — это неофициальное название, а нагайбаки — официальное», — рассуждает нагайбачка из Ключевки-2. Другая жительница полагает, что «бакалы — это разновидность малой народности». В самосознании народа одновременно уживаются понятия «бакал» и «нагайбак» благодаря народной легенде о происхождении нагайбаков: «Иван Грозный загонял всех в озеро Бакал и крестил нагайкой, поэтому мы бакалы и нагайбаки», — рассказывают чебаркульские жители.

Елизавета Юзеева из Ключевки-2 говорила:

«Мы себя крешенами называем, нагайбаки — официальное название, а бакалы — между собой».

Эта множественность имён — отражение сложной истории народа, пережившего переселения, смену сословий и эпох.

Почему в паспортах они — не нагайбаки

До конца XX века, по воспоминаниям местных жителей, бакалы не выбирали, какой национальной принадлежности они будут записаны в паспорте, их могли записать как русскими, так и татарами, хотя есть и редкие случаи записи нагайбаками.

Надежда Яковлева вспоминала:

«В 1974 году брат получал паспорт, сказал, что он нагайбак. Ему ответили: “Нет такой нации” — и записали татарином. А меня записали русской».

Таких историй — десятки. Из-за этого многие бакалы стали считать себя русскими или татарами, хотя по культуре и происхождению они ближе к нагайбакам.

Кто такие чермыши?

В Ключевке-2 сохранилась небольшая группа людей, называющих себя чермышами.

Мужчина — чермыш, женщина — чермышка. Они считают себя отдельной малочисленной общностью, частью «бакалинского народа».

Потомственная чермышка Валентина Леонидовна рассказала, что их предки жили «у Казани», исповедовали ислам, держали уразу и не ели свинину. Потом переселились на Урал, приняли казачий статус и христианство, но часть старых обычаев сохранили.

«Моя бабушка держала и православный пост, и уразу-байрам. А вообще-то мы татары, говорю на бакалинском, и черт его знает, кто я», — говорит Валентина Леонидовна.

Не исключено, что «чермыши» — это потомки жителей Черемшанской крепости. По сообщению И. И. Лепёхина, там проживали новокрещеные «Мордва, Чуваши, Казылбыши и вышедшие из киргизского плена Асиатцы, а также татары, жившие “по своему закону”». Как и в Нагайбакской крепости, часть жителей относилась к казачьему сословию, а остальные — к ясачному. Известно, что в 1830–1840-е годы большая часть населения Черемшанской крепости (около 1 800 человек) из числа бывших пахотных солдат была переселена на реку Урал.

Сколько их было и сколько осталось

Исторические данные показывают постепенное изменение численности северной группы нагайбаков:

- В 1881 году — 1 741 человек.

- В 1912 году в Ключевском-2 проживали 230 семейств, из них 95 — нагайбакские (375 человек обоего пола).

- В 1910 году в Верхнеувельском было 479 нагайбаков (86 дворов).

- В Краснокаменке — 90 нагайбакских и 30 русских семейств.

- По переписи 1926 года — 3 227 человек.

- В 1933 году — 6,1 % населения Бишкильского района.

К 1939 году в переписях нагайбаки не выделялись, и северная группа «растворилась» среди татар и русских.

По данным переписи 2010 года, нагайбаками записались 142–147 человек.

Новое возрождение

Сегодня чебаркульские нагайбаки постепенно возвращают своё имя и гордость.

В 2010 году в селе Попово появился фольклорный коллектив «Чишме», а в 2012 году открылся Музей нагайбакской культуры.

Обе инициативы связаны с активностью Надежды Уряшевой, лидера чебаркульских нагайбаков. Благодаря её усилиям северная группа вновь заявила о себе.

«Раньше я была бакалушкой, сейчас это неправильно, я — нагайбачка», — говорит старожилка Попово.

Многие считают слово «бакалы» устаревшим и даже обидным, так как в нагайбакском языке «бака» означает «лягушка».

«Это русские нас так дразнили, а мы — нагайбаки», — объясняют местные жители.

Но в других сёлах — Ключевке-2, Болотово, Краснокаменке — отношение спокойное:

«Слово “нагайбак” у нас не в обиходе, есть “бакалы”, а нагайбаки — это в Нагайбакском районе», — говорят жители.

«Кто мы? Русские? Нагайбаки? Крешены? Бакалинцы?..»

Этот вопрос и сегодня волнует северных нагайбаков.

«Язык у нас бакалинский, нагайбаками считаемся, себя называем крешены, а в паспортах написано, что мы русские», — говорит жительница Попово.

Так сложилось, что их идентичность не укладывается в привычные рамки.

Но именно в этом — сила и уникальность народа, который сумел сохранить язык, традиции и память о своём происхождении.

Почему важно помнить об этом

История северной группы нагайбаков — не просто этнографический сюжет.

Это история памяти, устойчивости и самоопределения, которая показывает: даже малые народы способны сохранить себя, несмотря на века перемен.

И сегодня, когда жители Чебаркульского района называют себя нагайбаками, кряшенами или бакалами, — это не спор о словах.

Это напоминание о том, что культура живёт, пока живо желание помнить, кто ты есть.

Советуем ознакомится с ранее выложенным постом о том, как нагайбакские казаки вошли в Париж во время заграничных походов 1813–1814 гг.:

Как нагайбакские казаки вошли в Париж: история, которая сохранилась в названиях сел

Материалы для поста были взяты из источника: Белоруссова С. Ю. Нагайбаки: динамика этничности. - Санкт-Петербург: МАЭ РАН, 2019. - 424 с.

🔔 Подписывайтесь на наш проект "Медиа о нагайбаках | КМН РФ", чтобы узнать больше о прошлом, настоящем и будущем нагайбаков.

История нагайбакского народа — удивительный пример того, как в глубинке Южного Урала пересеклись судьбы русских крестьян и переселенцев «инородцев», которые со временем образовали особое сообщество со своей культурой, языком и образом жизни.

Мы расскажем о судьбе северной группы нагайбаков, которых в XVIII–XIX веках расселяли на территории нынешних Чебаркульского и Уйского районов Челябинской области — в станицах и сёлах, знакомых по названиям: Верхнеувельская (Варламово), Ключевский-2 (Лягушино), Попово, Болотово и Краснокаменка.

Первые поселения на Уйско-Тобольской линии

Освоение этих мест началось ещё в 1730-х годах, когда создавалась Уйско-Тобольская оборонительная линия — укрепления, которые защищали российские земли от набегов киргизов и каракалпаков.

Уже в 1750-х появились первые постоянные поселения — Верхнеувельская и Кундравинская слободы. Современники писали, что «всюду застроились целые селения, хутора и заимки, давшие начало нынешним большим сёлам».

Заселялись эти территории в основном русскими крестьянами. Согласно указу Исетской провинциальной канцелярии, в Верхнеувельскую слободу записали до 100 семей государственных крестьян, переселённых из соседних округов. Кундравинская же слобода заселялась крестьянами, «переведёнными из разных слобод Исетской провинции».

К 1763 году в Верхнеувельской слободе числилось 388 мужчин, среди них — жители Попово (42 человека) и Ключевского (40 человек).

Названия многих сёл сохранили память о первых поселенцах: Попово — по имени крестьянина Попова, Ключевский-2 — от множества родников («ключей»), а Болотово получило имя от первых жителей из села Болотово Самарской губернии.

Краснокаменка, основанная в 1840-х годах, отличалась «красными горами», что и отразилось в названии.

Как крестьяне стали казаками

В 1840 году было принято особое положение, по которому земли трёх уездов — Челябинского, Троицкого и Оренбургского — передавались в состав Оренбургского казачьего войска.

Руководство представляло новый статус как «почётное звание», однако крестьяне восприняли его без особого восторга.

Спустя три года правительство выпустило новые указы: крестьяне должны были обязательно записываться в казаки, и обратного пути — в податное сословие — уже не предусматривалось.

Это вызвало недовольство и даже бунт: в Кундравинской станице несколько казаков отказались надевать форму и сбривать бороды. За «неповиновение» их наказали жестоко — «прогнали сквозь строй», и в живых остался лишь один.

Те, кто подчинился, формально стали казаками, но, как писал священник Болотовского прихода Иоанн Сальников, «по распоряжению начальства прикрыты в казаки» — то есть их крестьянский образ жизни несильно изменился с момента перехода в новое сословие.

Появление нагайбаков на Увельской земле

Когда часть русских крестьян отказалась принимать казачий статус и переселилась в другие уезды, на освободившиеся земли направили новых казаков — в числе которых были переселенцы из Нагайбакской и Бакалинской станиц.

В Кундравинскую слободу прибыло 350 нагайбаков, а в Верхнеувельскую — 140.

Руководство ожидало, что нагайбаки должны быстро «обрусеть», но всё произошло наоборот. Они селились обособленно, сохраняли язык и обычаи.

Священник из Болотово писал:

Придя в Болотово, они поселились отдельно от русских, чуждых им и до сего времени по языку, нравам и обычаям, не имея с ними никаких сношений, кроме деловых, поселковом правлении, на базарах и то редко… Улицы их (бакалинцев. — С. Б.) не проездные, т. е. через них нет ни одной дороги никуда. Можно прожить в бакалинской улице не один год и не увидеть ни одного русского, ни услышать ни одного слова русского.

Нагайбаки женились только между собой — «браки заключаются только с бакалинцами».

Со временем они стали численно преобладать во многих сёлах: Попово, Ключевский-2, Болотово и Краснокаменка стали преимущественно нагайбакскими. Русское большинство сохранилось лишь в Варламово (Верхнеувельском), где часть нагайбаков постепенно ассимилировалась.

«Чужие среди своих»

Сразу после переселения казаки-инородцы были приняты настороженно русскими жителями. Пришлые нагайбаки создали им «этническую конкуренцию»: старожилы вспоминают о соперничестве между школьниками Попово и Варламово. После окончания начальной школы в Попово нагайбаки продолжали обучение в Варламово, которое населяли преимущественно русские. Они относились к нагайбакам как к «чужим», не стесняясь в насмешках:

«Когда мы в школе учились, нас в буфет не пускали — говорили: “Эй, бакалята, уходите отсюда!”»

Восприятие нагайбаков как «чужих» заметил отец Василий Тимофеев, который объезжал нагайбакские села в 1889 г.:

К литургии собралось из бакалинцев много народа — мужчин и женщин; только они стеснялись пройти вперед. По прочтении часов, я просил стоящих впереди русских, чтобы они пропустили их поближе к алтарю. Я заметил, что местные прихожане из русских пренебрежительно относятся к бакалинцам.

Нагайбаки-школьники слабо знали русский язык и стремились сблизиться с русскими: «Мы на русских молились, учились у них». Многие нагайбаки записывались в документах «русскими», стараясь не выделяться.

Религия и вера

Интересно, что северная группа нагайбаков почти не испытывала влияния мусульманства, если сравнивать с центральной группой нагайбаков.

Священники отмечали, что «случаев отхода от православия не было», а наоборот — некоторые татары, жившие рядом, принимали христианство.

Однако уровень религиозности был разным. Одни священники жаловались, что нагайбаки редко посещают церковь:

«Есть такие, кто был там два раза в жизни — в день крещения и венчания».

Другие, напротив, писали, что нагайбаки «предпочитают молиться в храме» и соблюдают Великий пост.

Путешественник М. А. Круковский, побывавший в начале XX века в нагайбакских сёлах, описывал их как народ с «смешанными убеждениями»:

«Они не христиане и не мусульмане, в религиозных убеждениях у них какая-то смесь».

В прошлом они были «воинственным народом» и сейчас входят в состав «уральского казачьего войска». Круковский одновременно отметил богатые украшения на нагайбакских женщинах и «страшную нищету» и «пьянство» в деревне, в чем он винил христианскую религию. «Они были насильно обращены усердными миссионерами в христианство, но, забросив старую веру, от новой они не получили ничего, кроме возможности пить вино». Путешественник предрекал скорейшее «вырождение этого народца», которого осталось всего несколько тысяч. После непродолжительного пребывания в Ключевском-2 он «уезжал с таким тяжелым чувством, какого никогда не испытывал в своих скитаниях по России».

И сегодня — своя дорога

Несмотря на пессимизм путешественников XIX века, нагайбаки сохранились как народ.Они сумели удержать язык, обычаи и чувство принадлежности к своей земле.

Среди жителей северной группы и сейчас можно заметить спокойное, ироничное отношение к религии и традициям. Они даже шутят о своём происхождении:

«Иисус и Аллах пошли вместе в баню мыться — так и получились бакалы».

Почему эта история важна

История нагайбаков северной группы — это не просто рассказ о переселении или «казачьем сословии». Это пример того, как на пересечении культур и обстоятельств рождается новая общность, которая проходит через века, сохраняя свою уникальность.

Сегодня потомки северной группы нагайбаков живут в тех же сёлах — Попово, Болотово, Ключевском, Варламово. Их культура продолжает жить — в языке, песнях, обычаях и в людях, которые называют себя нагайбаками.

Советуем ознакомится с ранее выложенным постом о том, как нагайбакские казаки вошли в Париж во время заграничных походов 1813–1814 гг.:

Как нагайбакские казаки вошли в Париж: история, которая сохранилась в названиях сел

Материалы для поста были взяты из источника: Белоруссова С. Ю. Нагайбаки: динамика этничности. - Санкт-Петербург: МАЭ РАН, 2019. - 424 с.

🔔 Подписывайтесь на наш проект "Медиа о нагайбаках | КМН РФ", чтобы узнать больше о прошлом, настоящем и будущем нагайбаков.

В углу венгерской земли, где туман по утрам клубится, точно старческая борода, и скрип старых калиток будто отзывается на всякий шёпот ветра, стояла деревушка — тихая, но с душой, готовой поведать целый том неизъяснимых историй. Там, на рубеже веков, когда часы бились лениво, а куры, казалось, знали про все тайны мира больше, чем университетские профессора, родился младенец — не то обыкновенный, не то уже отмеченный пером какой-то небесной шутовской канцелярии.

Сначала никто не смел объявить его чудом. Младенец ел, плакал и таращил глаза, как полагается всякому младенцу. Но в глубине деревенских изб да в бескрайнем небе скрывалась догадка: дитя это явится миру для чего-то необычайного. И действительно, когда отрок достиг лет, когда голос ещё ломается, но мысли уже пробуют крылья, он завёл себе пса — да не простого, а Бройлерколлитерьера с именем странным, будто отголосок далёких кочевий, — Чалка.

Ах, Чалка! Не было в округе существа столь одухотворённого. Он мог часами сидеть рядом с хозяином на покосившейся скамье и, подняв морду к небесам, созерцать восходящую луну — будто в её холодном серебре пряталась его собачья философия. И рядом, молчалив, но исполнен тайн, сидел Эркюль Бэлль-Мондо — юный наследник фамилии, столь же замысловатой, как и собственная судьба.

Говорили старики, что фамилию ту мальчик перенял от родителей брата — да, брата, но странного, потому как брат сей, тоже Чалка звавшийся, сгинул нелепо: перепутал капли для глаз с ртутью и отправился в вечность, не успев даже изумиться. Наутро после трагедии, когда колокола ещё дрожали в горле деревни, Эркюль, оставшийся один-одинёшенек, отыскал среди скарба усопшего три жалких шиллинга. На эти последние монеты, словно желая удержать ускользающий род, он купил щенка и дал ему то же имя — Чалка, дабы память не рассыпалась прахом.

Но судьба, любящая дразнить, не знала пощады: в следующее полнолуние Чалка-пёс, как бы усмехнувшись в небеса, испустил дух. Казалось бы, отчаяние должно было обрушить юного Эркюля, но в душе его взыграла странная энергия. Он выстроил в своём дворе целый цеппелин — громадину, свистящую ветром, будто созданную не руками, а причудами сновидений. В его утробе он водрузил тело пса и несхороненного брата, чтобы вознести их к радуге, туда, где, может быть, бродят свободные тени.

И вот, совершив этот таинственный обряд, юноша, словно потеряв границу между земным и небесным, сменил имя на Чалка — будто хотел исчезнуть в звуке, в самом эху памяти. А затем, без возгласа, без слез, повесился, оставив лишь медленное колыхание верёвки да ропот ночного ветра в печной трубе.

Так и кануло в забвение редкостное дарование, так и не раскрыв миру своих чудных способностей. И только луна, вечно взирающая с высоты, помнит ту венгерскую деревушку, мальчика по имени Чалка и цеппелин, унесший тайну туда, где звёзды складывают свои сказания.

Сегодня 23 сентября 2025 года исполнилось 10 лет, как руководитель рпц сорвал Государственную церемонию похорон Останков Цесаревича Алексея
и Великой Княжны Марии Николаевны
https://www.memorialromanovyh.info/pohoroni-ostankov-alexeya... (даже тех крох, что были обнаружены в 2007 году) и инициировал новое следствие, которое в конечном итоге пришло точно к таким же результатам, что и следствие Соловьева В.Н. к 1998 году.

- Что мешало быть адекватным и не доводить до выкрутасов и игрищ?

- Зачем издеваться над и без того обманутыми людьми?

Ведь они - рпц за эти 10 лет не нашли ровным счётом НИЧЕГО НОВОГО!

- Задумывается ли общество над этим?
- Задумываются ли люди, те, кто уже посетил Мемориал Романовых или только собирается это сделать (мы рады всем) что Останки Цесаревича Алексея Николаевича и Великой Княжны Марии Николаевны так и не похоронены? Не говоря уже о том, что найдены то далеко не полностью?
- Задумываются ли люди , приезжая на Мемориал Романовых, ЧТО НАХОДИТСЯ У НИХ ПОД НОГАМИ?
- Задумываются ли люди о том, допустимо ли исказить уже и Мемориал Романовых религиозным строительством (а рпц лезет на территорию памятника!) и навсегда уничтожить как его историческую ценность и целостность , так нашу с Вами общую историческую память в угоду исправления ошибок руководство рпц - одного единственного человека в нашей стране?
- Нормально ли это всё?

Или общество так и будет по обыкновению молчать?

Люди ведь никогда не были такими!

КАКАЯ СУДЬБА УГОТОВАНА МЕМОРИАЛУ РОМАНОВЫХ?
https://www.memorialromanovyh.info/obschestvennie-obsujenia

ОБСУЖДАЙТЕ, РЕПОСТИТЕ !!!!!