Серия «Исторические обзоры»

В начале V века до н.э. могущественная Персидская империя под властью царя Ксеркса I предприняла масштабное вторжение в Грецию, стремясь отомстить за поражение своего отца Дария I при Марафоне в 490 г. до н.э., Ксеркс собрал колоссальные силы - огромную армию и флот. Античные историки, особенно Геродот, описывали их численность до миллионов воинов, но современные исследователи считают эти цифры сильным преувеличением. По более реалистичным оценкам численность армии Ксеркса составляла до 200 тысяч человек, включая многочисленные контингенты из покоренных персами народов. Греческие города-государства, столкнувшись со страшной угрозой, сформировали оборонительный союз под руководством Спарты и Афин. Понимая невозможность победы в открытом поле против такой армии, греки решили задержать врага в Фермопильском ущелье - в стратегическом проходе между горами и морем, где персы не смогли бы развернуть свою численность и конницу. Спартанский царь Леонид I был поставлен во главе армии, задачей которой была оборона этого прохода. Одновременно греческий флот должен был сдерживать персов у мыса Артемисий.

Соотношение сторон

Персидская армия Ксеркса I представляла собой гигантскую, многонациональную силу. Современные историки, основываясь на логистических возможностях того времени, оценивают армию Ксеркса в пределах от 70-80 тысяч до 200 тысяч человек. В ее состав входили элитные части, такие как отряд «Бессмертных», и она обладала подавляющим преимуществом в коннице и легкой пехоте.

Греческие силы под командованием Леонида насчитывали около 7000 тяжеловооруженных пехотинцев-гоплитов. Ключевой момент заключается в том, что Леонид привел с собой только 300 спартанских гоплитов - это были отборные воины, полноправные граждане Спарты, имевшие детей (чтобы обеспечить продолжение рода). Остальные войска состояли из союзников: примерно 1000 феспийцев, 700 воинов из соседней Беотии (часто также называемых феспийцами), 400 коринфян, а также контингентов из Фив, Аркадии, Фокиды, Микен и других греческих полисов.

Ход битвы

Греческие войска заняли оборону в самом узком месте ущелья, известном как «Средние Ворота», где восстановили старую стену. Флот расположился у мыса Артемисий. В течение первых двух дней битвы (точная дата битвы не известна, но предполагается, что она произошла 7-8 сентября или 17-19 августа 480 г. до н.э.) персы, уверенные в легкой победе, предпринимали яростные фронтальные атаки. Узость прохода, местами не превышавшая 14 метров, полностью нивелировала их колоссальное численное преимущество. Греческие гоплиты, облаченные в тяжелые бронзовые доспехи, вооруженные большими щитами и длинными копьями, сражались в плотной, дисциплинированной фаланге. Эта тактика позволяла им методично отражать волны персидской пехоты, нанося атакующим огромные потери. Выдающаяся выучка и дисциплина спартанцев сыграли ключевую роль в успехе обороны. Ксеркс бросал в бой свои лучшие части, включая элитных «Бессмертных», но все атаки разбивались о греческий строй. Греки могли позволить себе смену уставших воинов, отводя их за стену для краткого отдыха. Ксерк уже было потерял надежду пройти через ущелье, но тут случилось роковое предательство. К Ксерксу явился местный житель по имени Эфиальт, который за вознаграждение указал на горную тропу обходящую Фермопилы с запада. Ночью сильный отряд персидских «Бессмертных» начал движение по этой тропе. На третий день Леонид получил известие о том, что обходной маневр удался и его войско скоро будет окружено. Созвав военный совет и осознав неизбежность гибели, Леонид принял решение отпустить основную часть союзного войска, чтобы сохранить их для будущих сражений за Грецию. С ним остались только его 300 спартанцев (связанные законом и долгом), 700 феспийцев и 400 фиванцев. Оставшиеся греки отошли от узкого прохода к небольшому холму, где дорога расширялась, чтобы встретить врага со всех сторон. В последнем бою, окруженные превосходящими силами персов и с фронта, и с тыла, греки сражались с невероятным мужеством и отчаянием. Они бились до последнего дыхания, используя мечи, когда сломались их копья. Царь Леонид пал смертью храбрых и вокруг его тела разгорелась особенно ожесточенная схватка. В конце концов, все оставшиеся греческие воины были уничтожены персидскими копейщиками и лучниками.

Потери

Потери греков в последний день битвы были катастрофическими: все оставшиеся сражаться погибли. Общие греческие потери за все три дня были выше, учитывая павших в первых столкновениях. Геродот упоминает о потере 4000 греков.

Потери персидской армии, согласно античным источникам, были огромны - до 20 000 человек, включая двух братьев Ксеркса. Особенно тяжелыми были потери в первые два дня, когда их пехота атаковала плотный строй гоплитов в узком ущелье. Потери в последний день боя, когда персы имели подавляющее преимущество и окружили греков, были для них значительно меньше.

Последствия

Фермопильское сражение завершилось поражением греков. Ущелье пало, персидская армия прорвалась в Центральную Грецию, захватила Аттику и сожгла Афины. Однако героическое сопротивление царя Леонида стало мощнейшей моральной победой для всей Греции, оно вдохновило греков на дальнейшее ожесточенное сопротивление. Легенда о 300 спартанцах родилась мгновенно. Не менее важно, что оборона Фермопил задержала продвижение персидской армии на критические несколько дней. Это дало греческому флоту, который одновременно вел тяжелые бои у Артемисия, возможность отойти к острову Саламин, сохранив боеспособность. Именно в Саламинском проливе несколькими неделями позже греческий флот под командованием афинского стратега Фемистокла одержал победу, лишив персидскую армию морского снабжения и вынудив Ксеркса отступить с большей частью войск. Окончательный разгром оставшейся в Греции персидской сухопутной армии произошел в 479 г. до н.э. в битве при Платеях.

Наследие

Фермопилы навсегда вошли в историю как символ высочайшего героизма, стойкости перед лицом невероятного превосходства врага, самопожертвования ради свободы родины и неукоснительного выполнения воинского долга. Подвиг 300 спартанцев в последствии идеализировал образ спартанского воина - непоколебимого, дисциплинированного, готового умереть, но не отступить. Этот образ активно использовался самой Спартой для внутренней пропаганды и укрепления своего авторитета и оказал огромное влияние на всю мировую культуру.

P.S Подписывайтесь, чтобы всегда быть в курсе интересных обзоров и событий. Ваша поддержка очень важна!

Роман Ольгович Рязанский родился в 1237 году, в год монгольского нашествия на Русь, в роду рязанских князей (он все же «Рязанский» как никак). Оба его деда, Юрий и Олег Игоревичи, погибли в битве с войсками Батыя при обороне Рязани. Его отец, князь Олег Ингваревич, был захвачен в плен монголами и провел в неволе 14 лет, сумев вернуться на родину лишь в 1252 году. Самого Романа спас от резни, согласно преданиям, рязанский епископ Евфросин Святогорец, который и вывез тайно младенца из города в Муром. Детство и юность князя прошли под гнетом монгольского ига. Лишенный родителей и родного дома, он нашел утешение в религии и стал ревностным христианином. С самых ранних лет Роман прилежно изучал Священное Писание. Современники отмечали его чрезмерную набожность и полное равнодушие к мирским забавам. К моменту долгожданного возвращения отца из плена он был уже женат на княгине Анастасии, происходившей из знатного киевского рода.

Правление Романа Ольговича

В 1258 году, после кончины отца, 21-летний Роман вступил на рязанский престол. Его княжество медленно восстанавливалось после страшного разорения Батыя. За свои 12 лет правления молодой князь сосредоточился на решении двух главных, но противоречивых задач. С одной стороны, он демонстрировал внешнюю лояльность Орде, формально признавая верховную власть хана и исправно выплачивая тяжелую дань, чтобы любой ценой избегать прямых военных конфликтов. Когда в 1266 году к власти пришел новый хан Менгу-Тимур, князь подтвердил свою покорность новому повелителю. С другой стороны Роман Олегович всеми силами пытался защищать своих подданных от монгольского произвола, особенно от баскаков (сборщиков дани). Роман всегда лично вмешивался, когда эти чиновники допускали грабежи и зверства. Эта двойственная, но необходимая политика позволила Рязанской земле избежать новых погромов, однако неизбежно навлекла на князя лютую ненависть ордынских чиновников, искавших повод для расправы.

Роковой донос и вызов в Орду

В 1270 году один из озлобленных баскаков подал хану Менгу-Тимуру лживый донос, утверждая, будто Роман Олегович публично окорбляет хана, а так же поносит их языческую веру. Клевету поддержали подкупленные лжесвидетели. Получив вызов в Орду, князь будучи человеком неглупым прекрасно понимал, что едет на верную смерть. Перед отъездом он распределил уделы между своими тремя сыновьями (Федором, Ярославом и Константином) и простился со своим народом. В путешествие он отправился вместе со своей верной дружиной.

Прибыв в ставку хана Роману сначала удалось опровергнуть политические обвинения и оправдаться в клевете. Но тогда его враги изменили тактику: влиятельные монголы потребовали, чтобы он доказал свою лояльность самым страшным для христианина способом - отречением от веры и принятием их языческой религии. Хан Менгу-Тимур поставил ультиматум: либо мучительная смерть, либо принятие языческой монгольской веры.

Мученическая кончина

Роман Ольгович, потрясенный наглостью и подлостью ультиматума, не мог принять это «предложение» и в сердцах воскликнул: «Не достоит православным христианам, оставя веру свою православную, приимати веру басурманскую. Христианин есть, и воистину христианская вера свята, а ваша татарская вера погана есть!». Эти слова привели монголов в ярость. Они подвергли князя изощренным и жестоким пыткам, надеясь сломить его волю и заставить отречься. Сначала ему отрезали язык, стремясь лишить его возможности исповедовать веру. Затем монголы выкололи ему глаза и отсекли пальцы на руках и ногах. После этого отрубили конечности, а тело рубили «по частям», подвергая нечеловеческим страданиям. В конце палачи содрали кожу с головы, отрубили ее и насадили на копье для устрашения других. Князь Роман погиб 19 июля (1 августа) 1270 года в возрасте 33 лет, не издав, по свидетельству очевидцев, ни единого стона.

«Убиенъ бысть князь Романъ Олгович Рязанскіи отъ поганых Татар июля в 19, бысть сице убьение его: заткаша уста его убрусомъ, и начаша різати по составомъ и метати разно, ако розоимаша, оставиша трупъ единъ, они же одраша голову его и на копье взоткнуша; се новый мученик бысть, подобенъ страстью Іякову Перьскому».

- Новгородская летопись

«Татарове же, разъярившеся, яша его и начаша мучити: сперва языкъ ему урезаша, потомъ очи ему выняша, потомъ руце и нозе ему отсекоша, и по суставомъ его рубиша, и кожу съ главы его съняша, и тако убиша его. Князь же Романъ все мучение претерпевая, ничтоже жалобно изрече, но паче хуляше веру их поганую».

-Никоновская летопись

Последствия

Останки князя Романа Ольговича тайно перевезли в Рязань по всей видимости его верные дружинники (немногочисленные выжившие). Его церковное почитание началось практически сразу после мученической кончины. Летописцы сравнивали его подвиг с подвигом князя Михаила Черниговского, также убитого в Орде за верность Христу. Князь Роман стал для Руси символом духовного сопротивления иноземному гнету в то непростое время. 19 июля на Руси, а в последствии и в России, стал «днем памяти» по Роману Рязанскому. Примечательно, что в 1812 году, именно в день его памяти, русские войска одержали свою первую крупную победу над Наполеоном в сражении при Клястицах, которое остановило продвижение Наполеона на Санкт-Петербург. В честь этого совпадения образ князя был помещен на стене храма Христа Спасителя в Москве. Память о Романе Ольговиче сохраняется в Рязани, на иконах князь изображается держащим город в руках - это символ, по заверениям церкви, отражает его жертвенное служение и небесное заступничество за Рязанскую землю.

P.S Подписывайтесь, чтобы всегда быть в курсе интересных обзоров и событий. Ваша поддержка очень важна!

Здравствуйте читатели!

Вы наверное могли заметить (а может и не могли) интенсивность выпуска мои «статей» резко снизилась..но на то есть определенные причины. На данный момент я прохожу не самый простой этап в жизни (а кому не пофиг? :D) , а в следствии этого мало свободного времени. Вы сами понимаете, что для написание требуется определенное вдохновение, которого на данный момент у меня маловато. Очень надеюсь, что этот жизненный этап поскорее пройдет и все вернется на круги своя...но пока имеем то, что имеем. Но хотелось выразить свою благодарность читателям и подписчикам, ваша активность под постами поднимает настроение (и не только его - 49.5 как никак :D). Спасибо Вам большое за поддержку!

В прошлом своем посте я рассказал про успешную экспедицию Виталия Абалакова, в ходе которой пик Победы официально был покорен. И Вы, уважаемые читатели, попросили написать про предшествующую экспедицию, которая завершилась трагедией и в ходе которой удалось выжить лишь одному ее участнику - Уралу Усенову. Про эти события я и расскажу в сегодняшнем посте.

Предыстория

Пик Победы, самый северный семитысячник мира, был открыт лишь в 1943 году, хотя первые попытки восхождения на него совершили еще в 1938 году альпинисты группы Августа Летавета, которые поднялись на вершину, но ошибочно определили ее высоту - 6930 м. Вершину команда Летавета назвала пиком ВЛКСМ (Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи). Точная же высота (7439 м) была установлена позднее военными топографами под руководством П. Н. Рапасова и вершина получила свое современное название только в 1946 году. К 1955 году пик Победы считался непокоренным, что вызывало амбиции среди альпинистов СССР. Казахстанская команда уже пыталась штурмовать вершину в 1949 году, но тогда восхождение сорвалось из-за лавин. Подготовка к новой экспедиции заняла пять лет и альпинисты регулярно тренировались и совершали восхождения на другие вершины Тянь-Шаня.

Состав экспедиции

Руководителем экспедиции был назначен заслуженный мастер спорта Евгений Колокольников. Колокольников был легендарной фигурой в истории советского альпинизма, который стоял у истоков высотных восхождений в Казахстане. Родившийся в г. Алма-Ата, он с юности увлекался горами, а к 1930-м годам уже стал ключевым организатором альпинистского движения в республике. Именно он создал первые альпинистские лагеря в Заилийском Алатау (горный хребет) - «Металлург» и «Альпийская Роза» и основал Республиканский клуб альпинистов и туристов (1936г.). Его экспедиция 1936 года на пик Хан-Тенгри (6995 м) стала вторым в истории успешным восхождением на эту вершину, что заложило основы казахстанского высотного альпинизма. За эти достижения он и был выбран руководителем.

А штурмовую группу, группу которой предстояло покорить заветную вершину, возглавил опытный советский альпинист и мастер спорта - Владимир Шипилов. У Владимира был многолетний опыт высотных восхождений, а его организационные навыки и знание гор Тянь-Шаня делали его незаменимым участником группы.

В состав основной группы экспедиции вошли 28 человек. А в состав штурмовой вошли 16:

1.Шипилов Владимир Петрович;

2. Александров Кузьма Яковлевич;

3. Черепанов Павел Филлипович;

4. Солодовников Иван Герасимович;

5. Сигитов Борис Иванович;

6. Гончарук Андрей Федерович;

7. Анкудимов Виталий Геогевич;

8. Акишев Хусаин Акишевич;

9. Суслов Алексей Дмитриевич;

10. Селиджанов Ростислав Михайлович;

11. Рыспаев Эргалий Мукашевич;

12. Меняйлов Павел Пантелеевич;

13. Семченко Александр Архипович;

14. Тородин Ростислав Михайлович

15. Шевченко Николай Григорьевич;

16. Усенов Урал Усенович.

Начало экспедиции

Экспедиция стартовала из Алма-Аты в конце июня 1955 года. Первоначальной задачей экспедиции было достигнуть базового лагеря «Зеленый», который должен был быть развернут на отметке 3000 м. И уже на этом этапе экспедиции возникли серьезные трудности. С самого начала возникли проблемы с транспортом, из-за отсутствия достаточного количества автомобилей группе пришлось разделиться на три эшелона, которые выдвигались с интервалом в несколько дней. Это сразу создало сложности с координацией и перевозкой снаряжения.

Маршрут пролегал через сложные высокогорные перевалы Тянь-Шаня. Дороги находились в плохом состоянии, а некоторые участки вообще отсутствовали, поэтому альпинистам приходилось самостоятельно прокладывать путь. Грузовики с снаряжением регулярно застревали, и их приходилось вытаскивать с помощью лебедок и ручной разгрузки.

Когда техника дальше не могла проехать, альпинисты перешли на пеший переход. Им предстояло преодолеть около 50 километров по труднопроходимой местности с личными вещами и частью снаряжения. Остальное оборудование перевозилось на лошадях и яках, но их было катастрофически недостаточно.

По пути к базовому лагерю группа организовала несколько промежуточных лагерей для акклиматизации и отдыха. Однако из-за задержек с доставкой провизии и топлива эти лагеря были плохо оборудованы. Альпинисты ночевали в палатках, которые не всегда выдерживали ночные заморозки и пронизывающий ветер.

И только 29 июля, с опозданием от плана на 20 дней, все участники экспедиция достигли базового лагеря «Зеленый». Это опоздание критически сократило время для полноценной акклиматизации и подготовки к штурму вершины, что и послужило предвестником будущей трагедии.

Следующим шагом экспедиции было восхождение на ледник «Звёздочка» и создание лагеря на высоте 4200 метров. 1 Августа весь состав экспедиции выдвинулся на новую высоту и 4 августа высота уже была покорена. На этой высоте был разбит основной лагерь «Звёздочка» и именно оттуда началась подготовка к штурмовой операции. В последующие 10 дней экспедиция обустраивалась на новом месте и искала оптимальные маршруты для будущего подъема.

Так же в эти дни было совершено неприятное открытие - они не единственные кто хотел покорить пик Победы. Совсем рядом, в нескольких километрах, был обнаружен лагерь узбекской экспедиции на леднике Иныльчек. Данной экспедицией руководил Владимир Рацек - опытный альпинист и организатор, участвовавший в топографических экспедициях в Тянь-Шане ещё с 1943 года. Его группа насчитывала около 50 человек, включая военных альпинистов и спортсменов из Узбекистана. И они по всей видимости стремились опередить экспедицию Колокольникова в покорении вершины. Всесоюзная секция альпинизма еще перед экспедицией установила очередность - первыми должны были идти казахстанские альпинисты. Однако узбекская группа по всей видимости нарушила этот порядок, выйдя на маршрут раньше согласованного срока и это стало неприятным сюрпризом. В условиях спешки Евгением Колокольниковым и Владимиром Шипиловым было принято решение начать подъем, несмотря на недостаточную подготовленность.

Трагедия на высоте 6 700 метров

14 августа 1955 года штурмовая группа из 16 человек вышла из базового лагеря. Позывные были установлены как «Урал» (лагерь) и «Волга» (пик). Сеансы связи планировались трижды в сутки. Первые дни прошли в штатном режиме: к 16 августа группа достигла перевала Чон-Торен (5850 м). Однако 17 августа произошла первая критическая поломка - сгорела радиостанция, связь с лагерем прервалась. Несмотря на это, Шипилов принял решение продолжить восхождение, а не возвращаться. Это решение скорее всего было связано во многом с конкуренцией с узбекской экспедицией, которая как оказалось уже 15 августа выдвинулась из своего лагеря на покорение пика. Так же 17 августа у альпиниста Петра Меняйлова начались симптомы горной болезни. Александр Семченко, в составе группы сопровождения (вместе с Николаем Шевченко и Ростиславом Тародиным), был отправлен вниз для эвакуации пострадавшего.

19 августа четыре альпиниста, во главе с Александром Семченко, уже вернулась в лагерь «Звёздочка» и сообщила Колокольникову, что с штурмовой группой всё в порядке и произошла поломка в радиостанции, но они нарушили распоряжение Шипилова, спустившись ниже перевала Чон-Торен, вместо того чтобы остаться на случай необходимости в помощи. В это время штурмовая группа Шипилова, уже из 12 человек, достигла высоты 6700 м и разбила лагерь из трех палаток. Погода, до этого благоприятствовавшая восхождению, резко ухудшилась: начался сильный снегопад, штормовой ветер и пурга. Температура упала до -40°C. Альпинисты, не прошедшие достаточной акклиматизации, стали испытывать симптомы горной болезни: головные боли, тошноту, потерю сил.

В ночь с 19 на 20 августа группа оказалась в западне. Палатки были почти полностью завалены снегом, а условия внутри стали невыносимыми: нехватка кислорода, холод и нарастающая паника. Руководитель штурма Владимир Шипилов, осознавая критичность ситуации, предпринял отчаянные попытки спасти команду. Он организовал дежурства для расчистки снега у входов в палатки и приказал выкопать снежную пещеру, но тонкий слой снега над льдом сделал это укрытие практически бесполезным.

Понимая, что все могут погибнуть, Шипилов приказал самым сильным участникам - Борису Сигитову и Уралу Усенову спускаться вниз за помощью. К ним добровольно присоединился Алексей Суслов. Шипилов сказал: «Спускайтесь, кто может! Доберитесь до лагеря и пришлите помощь». Это были последние слова, которые услышал Урал Усенов от Владимира Шипилова.

Единственный выживший

Борис Сигитов, Урал Усенов и присоединившийся к ним Алексей Суслов начали спуск 20 августа в ужасающих условиях. Нулевая видимость и глубокий снег делали путь невероятно трудным. 21 августа Суслов почувствовал недомогание и вскоре скончался от легочного кровотечения. После его смерти было принято следующее решение: Сигитов продолжит спуск за помощью, а Усенов останется у тела Суслова. Усенов провел целый день у тела, а помощь так и не пришла. Понимая, что больше оставаться у тела не может, так как начинал уже чувствовать обморожение, 22 августа он решился на спуск. Спускаясь по гребню, он увидел следы выбитые обувью, предположительно Сигитова, которые заканчивались бороздой скольжения. Эти следы обрывались в восточную сторону от перевала Чон-Торен. Спустившись с перевала Усенов не обнаружил следов лагеря и решил идти в направлении базового лагеря «Звёздочка».

23 августа, пытаясь сократить путь на леднике Звездочка, он провалился в ледовую трещину. 26 часов Усенов провел в одиночестве в ледовой трещине, с обмороженными руками и ногами. Но 24 августа узбекские альпинисты из узбекской группы Владимира Рацека заметили одинокую фигуру на леднике и организовали поиски. И уже через несколько часов группа спасателей во главе с Александром Семченко услышала крики из трещины и извлекла Усенова, который уже не мог двигаться самостоятельно. Усенова эвакуировали в ближайшую больницу, а затем перевезли в Алма-Ату. Его рассказ стал основным источником информации о трагедии.

Последствия

Трагическая экспедиция на пик Победы в 1955 году, в которой погибли 11 альпинистов, имела глубокие последствия для советского и мирового альпинизма. Эта катастрофа стала поворотным моментом, заставившим пересмотреть подходы к организации высотных восхождений.

Прежде всего, были проведены тщательные расследования, которые выявили целый комплекс причин трагедии. Комиссия под руководством Виталия Абалакова подвергла критике организационные недостатки: слабую акклиматизацию, некачественное снаряжение, отсутствие надежной связи и врачебного контроля. Особое внимание уделили психологическому фактору - губительной конкуренции между экспедициями Казахстана и Узбекистана, которая подтолкнула альпинистов к неоправданному риску. Эти выводы привели к существенным изменениям в правилах альпинизма. Были ужесточены требования к экипировке, обязательной акклиматизации и метеорологическому обеспечению. Важным нововведением стало требование наличия врача в составе высотных экспедиций и улучшения средств связи.

Вопреки трагедии, уже в 1956 году пик Победы был успешно покорен командой Виталия Абалакова. Восхождение посвятили памяти погибших товарищей и оно заняло первое место в чемпионате СССР по альпинизму. Урал Усенов, единственный выживший в 1955 году, вошел в состав этой команды. Память погибших альпинистов была увековечена - на склонах Тянь-Шаня установили мемориальные доски, а в альпинистской среде их имена стали символом мужества и трагической цены покорения вершин.

P.S Подписывайтесь, чтобы всегда быть в курсе интересных обзоров и событий. Ваша поддержка очень важна! И пишите в комментариях - по каким событиям вы бы хотели еще увидеть статьи)

Пётр Маркович Кошка родился 22 января 1828 года в селе Ометинцы Подольской губернии Российской империи, в семье крепостных крестьян. Он и его семья принадлежали помещице Анне Докедухиной, которая была крупным местным землевладельцем. Уже с малых лет он отличался особенной любовью к озорству и острословию. И из-за своих личностных качеств он многократно попадал в передряги, что конечно же не нравилось крестьянкой общине, которая не выносила его выходок. Но все изменилось в 1849 году - Петра Кошку отправили в рекруты. Согласно законам Российской империи того времени, армию формировали из рекрутов путём случайного жребия. Но помещики имели право сдать в солдаты того, кого считали нужным и по одной из версий Петра отдали в рекруты из-за личной неприязни помещицы Докедухиной, которая хотела избавиться от неугодного ей крепостного. Так же по одной из версий, Пётр был отдан в рекруты по решению крестьянской общины, которая тоже его особо не любила. Так или иначе, но с 1849 году начинается путь Петра к воинской славе.

Начало службы. Синопское сражение

Петра Кошку определили в рекрутскую команду, направлявшуюся в Севастополь, где он был зачислен матросом в 30-й флотский экипаж Черноморского флота. Его первые годы службы прошли на линейном корабле «Силистрия». Однако к тому времени «Силистрия» уже была ветхим парусником и с 1852 года использовалась как блокшив - плавучий склад или казарма. Служба здесь была рутинной и малопримечательной, а энергичный и острословный Кошка даже успел заработать у офицеров репутацию недисциплинированного матроса.

Переломным моментом в его службе стал перевод на более новый линейный корабль - «Ягудиил». Именно на этом корабле Пётр Кошка впервые по-настоящему проявил себя и в ноябре 1853 года принял участие в легендарном Синопском сражении, ставшей последней крупной битвой парусных флотов (если интересно, то и про это событие напишу).Под командованием легендарного адмирала Павла Степановича Нахимова русская эскадра разгромила турецкий флот. В этом бою матрос Кошка проявил себя, показав отличные навыки стрелка. Его храбрость и хладнокровие под огнем были замечены, и с этого момента командиры стали смотреть на его выходки сквозь пальцы. Синопское сражение стало для него боевым крещением и началом в военной карьере.

Оборона Севастополя

После сокрушительной победы над турками в Синопском сражении, Российская империя столкнусь с новой угрозой. Стремясь не допустить поражения Османской империи в этой войне - в войну вступила Англия и Франция. И первоочередной для них задачей был захват Крыма, что Российское командования не могло допустить. Так же печальным фактом оказалось то, что русский парусный флот оказался бессилен против новейших англо-французских паровых винтовых кораблей. Чтобы не допустить прорыва мощного вражеского флота в Севастопольскую бухту и захвата города с моря, русское командование во главе с адмиралами Корниловым и Нахимовым 11 сентября 1854 года приняло тяжелейшее решение - затопить у входа в бухту старые корабли, превратив их в непроходимый барьер.

Для моряков, для которых корабль был родным домом и символом чести, это был страшный удар. Пётр Кошка вместе со всеми участвовал в этой печальной процедуре - выгружал припасы, снимал паруса и орудия, а затем наблюдал, как некогда могучие парусные корабли ложатся на дно. Но именно этот отчаянный шаг предопределил его дальнейшую судьбу. Экипажи затопленных кораблей (и не только затопленных) сошли на берег и были сведены в батальоны морской пехоты. Так матрос 30-го флотского экипажа Пётр Кошка стал пехотинцем, защитником бастионов.

Его первоначальной позицией стал легендарный Четвертый бастион - одно из самых опасных и горячих мест обороны, который солдаты называли «адом» или «могилой». Именно здесь, в условиях непрерывных бомбардировок, окопной грязи и постоянной смертельной опасности, и начали проявляться его уникальные качества. Сначала он был одним из многих, но его невероятная смелость, острая наблюдательность и природная смекалка быстро выделили его из общей массы.

Служба Петра Кошки на бастионе не ограничивалась несением караула и отражением атак. Он стал непревзойденным мастером ночных вылазок в стан врага. Эти вылазки были важнейшим элементом обороны, и Кошка участвовал в них с особым рвением, часто по собственной инициативе. Он идеально подходил для такой работы: был невысокого роста, очень ловок, бесшумен, обладал феноменальной храбростью и кошачьей грацией. Он изучил привычки и распорядок вражеских часовых, знал каждую складку местности в нейтральной зоне.

Подвиги Петра Кошки

Во время обороны Севастополя Пётр Кошка совершил более 18 результативных вылазок, а его храбрость и героизм на поле боя навсегда вошли в историю.

Один из самых ярких случаев проявления его героизма был связан со спасением тела русского сапёра Степана Трофимова. Англичане, пытаясь деморализовать защитников, привязали тело убитого русского солдата к столбу на нейтральной территории и стали глумиться над ним, используя его как мишень. Вид поругаемого товарища угнетал севастопольцев. Ночью Пётр Кошка, не спросив разрешения у начальства, на свой страх и риск отправился в вылазку. Под непрерывным огнем он подполз к столбу, перерезал веревки, взвалил тело на плечи и благополучно вернулся к своим. За этот поступок, демонстрирующий высочайшее уважение к павшим и бесстрашие, он был представлен к награде и получил всеобщее восхищение, включая командование.

Другой случай, который как нельзя лучше характеризует его смекалку и заботу о товарищах, - это «операция» по добыче окорока. Как-то раз, наблюдая за вражескими позициями в подзорную трубу, он заметил, что убитый французский солдат, вмерзший в землю, лежит с торчащим из его ранца аппетитным окороком. В условиях жесточайшей нехватки провизии, особенно для раненых в госпиталях, это была ценная добыча. Ночью Кошка отправился на нейтральную полосу, откопал труп, забрал окорок и принес его своим. Окорок был немедленно отправлен в госпиталь и сварен для больных солдат.

Не менее дерзкими были его выходки по захвату пленных. Однажды он в одиночку взял в плен троих французов. Подкравшись к их посту, он внезапно прыгнул на них с грозным криком и командами, обращенными в сторону русских траншей, как будто ведет за собой целый отряд. Ошеломленные враги, решившие, что окружены, сдались без боя. Приведя их к своим, Кошка с характерной ухмылкой доложил: «Ваше благородие, троих пленных привел, только за ними ружья нет, да некогда было взять».

Его храбрость была не показной, а очень эффективной. Однажды во время обстрела вражеская бомба влетела в палатку, где хранилась полковая казна и важные документы. Все попадали на землю, ожидая взрыва. Но бомба не разорвалась. Пока все лежали, боясь пошевелиться, Петр Кошка спокойно подошел к ней, поднял, вынес из палатки и бросил в котел с кашей. Горящая фитиль бомбы погас, а ценности и документы были спасены. За этот подвиг он получил от самого адмирала Корнилова личную благодарность и денежную премию.

За свои подвиги Пётр Кошка удостоился множества наград, но самыми значимым для него было награждение Георгиевском крестом в ноябре 1854 года. В 1855 году за повторные подвиги дважды получал надбавки к окладу жалования.

После Крымской войны

После завершения военной службы Пётр Кошка вернулся в родную деревню, где начал вести размеренную жизнь. Прославленный защитник Севастополя женился на местной крестьянке и вскоре у них родился сын. Он занимался сельским хозяйством, а также подрабатывал проводником обозов, следующих в портовые города - Одессу, Николаев и Херсон.

Однако мирная жизнь оказалась недолгой. Летом 1863 года, в связи с обострением политической обстановки и началом Польского восстания, были мобилизованы резервисты, включая и Петра. Его вновь призвали на флотную службу, на этот раз в составе Балтийского флота в Петербурге. В этот период герой нередко посещал императорский дворец и участвовал в парадах в составе подразделения гвардейских кавалеров.

В 1869 году, несмотря на предложение уйти в отставку, Кошка принял решение продолжить службу, которой отдал ещё четыре года. После окончательного завершения военной карьеры он вернулся в родные места. Как кавалер боевых наград, он получал военную пенсию, вдвое превышавшую жалование флотского унтер-офицера.

Новым этапом в его жизни стала работа в лесной страже при местном лесничестве. На этой должности он не только получал постоянное жалование, но и стал владельцем земельного надела, где за государственный счет для него была построена собственная усадьба. На этой службе он совершил свой последний подвиг. Однажды зимой, совершая свой обычный лесной обход, он услышал крики, исходившие от местного пруда. Это были голоса двух девочек, которые провалились под лед. Петр Кошка, только услышав их, рванул к ним. Времени было мало, но он успел их спасти из ледяной воды, но при этом он и сам получил серьёзное обморожение, которое для него стало фатальным. 25 февраля 1882 года Пётр Маркович Кошка скончался от горячки в возрасте 54 лет.

Память и наследие

Пётр Кошка хоть и умер в достаточно молодом возрасте, но память о нем жива и в наши дни. Наследие Петра Марковича Кошки представляет собой яркий пример того, как образ простого солдата, проявившего невероятное мужество, стал неотъемлемой частью национальной исторической памяти.

Самый известный памятник матросу Кошке был установлен 26 мая 1956 года в Севастополе, рядом с Лазаревскими казармами (под Малаховым курганом), и приурочен к столетию обороны города. Памятник невелик и скромен. На пирамидальном гранитном основании трехметровой высоты установлен бюст Петра Кошки работы скульпторов братьев Василия и Иосифа Кейдук. У подножия постамента установлены макеты старинных адмиралтейских якорей и пирамида из ядер. На самом постаменте - чугунный барельеф с изображением медали «За защиту Севастополя 1854–1855 гг.».

Имя народного героя также увековечено в названиях улиц. Улицы в честь Петра Кошки есть в Севастополе, Виннице, Киеве и других городах России, что обеспечивает повседневное напоминание о его подвиге. В его родном селе Ометинцы на могиле установлен скромный, но уважительный памятник-бюст.

Но самое главное наследие Петра Кошки заключается в его образе как архетипа русского солдата - храброго, находчивого и преданного товарищам. Его история служит доказательством того, что настоящий героизм рождается из глубины народного характера, а не только из приказов командования. Таким образом, память о матросе Кошке эволюционировала от солдатских рассказов в окопах Севастополя до национального символа, олицетворяющего народную отвагу в одной из самых тяжелых осад XIX века.

P.S Подписывайтесь, чтобы всегда быть в курсе интересных обзоров и событий. Ваша поддержка очень важна! И пишите в комментариях - по каким событиям вы бы хотели еще увидеть статьи)