StaceyM

Конечно, остаётся вопрос, почему человек, повелевающий Темными силами пугает меня юристами, а не Дьяволом?

Кстати, все имена в книге были случайными.

В общем. Книгу удалять я, конечно же, не буду. Всем, кто до сих пор верит в телеколдовство, рекомендую посмотреть отличный фильм Бориса Соболева "Идущие к черту". Там есть все, что нужно знать об этих мошенниках.

И все равно любопытно: этот мошенник действительно посчитал незатейливый ужастик ударом по репутации?

— Привет. Ты интересовался «Багровыми псалмами»?

— Ну да.

— Где ты вообще слышал это название?

— Ну… столкнулся, в общем. Ты что-то о них знаешь?

— Я занимаюсь данной темой уже много лет. Так что знаю достаточно. Что именно тебя интересует?

— В целом. Что это такое, откуда…

— Для начала скажи, что ты вообще знаешь по этой теме?

— Ну… там, короче, есть Палач, да. И еще… как там? А, «поздно что-то менять, когда звучат Багровые псалмы».

— Не «поздно», а «невозможно». Ну да ладно. В общем, сейчас я сброшу тебе ссылку в личку. Ознакомься. Там ровно столько информации, сколько тебе хватит. Удачи не желаю.

Звонок оборвался, а еще через несколько секунд мессенджер всхлипнул пришедшим сообщением от некоего «Жука Ровея». В тексте содержалась только одна ссылка, явно оптимизированная посредством сервиса сокращения. Но ознакомиться с сайтом, на который она вела Владу не удалось — смартфон жалобно пискнул и отключился.

«Пока я нахожусь среди других людей, он не проявляется», — успокоил себя парень, твердо решив не возвращаться домой до тех пор, пока проблема не исчезнет. Вариант провести ночь в гостинице он отбросил, так как в комнате он все равно будет находиться в одиночестве. Ночной клуб тоже не подходил, но уже по другой причине — слишком шумно. План созрел в тот момент, когда к остановке подкатил последний троллейбус, следующий на железнодорожную станцию. А там есть платный зал ожидания, в котором, по любому, всегда обитают несколько пассажиров.

Выйдя на привокзальной площади, Влад первым делом направился в стоящий рядом торговый центр. Там ему удалось немного подзарядить батарею смартфона и купить подходящий адаптер. По крайней мере, теперь остаться без связи ему не грозило. Тут же, в круглосуточном супермаркете, он разжился небольшим перекусом на ночь.

Несмотря на то, что платный транзитный зал носил гордое название «VIP», внутри он оказался довольно посредственным — продавленные диванчики, плазма, по которой в миллионный раз показывали комедию «Такси» на стене и скромный бар с совершенно нескромными ценами и расчетом исключительно наличными. Но все это Цыплакова не тревожило: там обретались живые люди и были розетки.

Подключившись к местному вайфаю, он, наконец, перешел по присланной ему ссылке. Она вела даже не на полноценный сайт, а всего лишь на статью, посвященную средневековому манускрипту. Точнее — одному из апокрифов пост античного периода, называющегося в оригинале «Psalmi Coccinei Suppliciorum». Статья оказалась весьма увесистой и содержащей массу различных перекрестных ссылок и научных изысканий. Но самое важное было сосредоточено на первых ее страницах:

««Багровые псалмы казней» относятся к литургическим источникам, созданным в период с XIII по XV век и тесно связаны с деятельностью так называемого «Культа Палача» (Cultus Carnifex).

Согласно показаниям впавшего в ересь монаха Геронима из Лионского аббатства, манускрипт использовался в обрядах, направленных не на повелевание или изгнание, а на призывание сил загробного правосудия.

Центральной фигурой книги является Карнифекс (палач), описываемый как «служитель последней меры». Он не ассоциируется с Дьяволом или другими силами, противопоставленными Свету, скорее — с безличным инструментом воздаяния. В текстах отсутствует категория милости: экзекутор не просто карает, он восстанавливает равновесие.

Согласно трактовке позднего рукописного фрагмента из архива Реймса, «мертвые» имеют возможность «взывать к нему, если земной суд не услышал». Если некие «иные» силы посчитают обращение достаточным, они выносят обвинительный приговор, который исполняет означенный выше Карнифекс. Именно ему надлежит следить за искуплением, даруя справедливость и воздаяние

Кроме того, «Багровые псалмы» дают весьма специфические описания потустороннего мира, утверждая, что Ад, в котором обитает Палач отличен от традиционного представления о нем. В частности, там присутствуют такие характеристики этого места, как «Ад чистого звука» и «лабиринт безмолвной боли».

Исследователи подтверждают, что ссылки на аналогичный культ отмечен в Месопотамии и древнем Вавилоне, а также были известны в Греции и у кельтских племен».

Получается, души мертвых возмутились тем, что кто-то использует их для того, чтобы зарабатывать деньги?

— Покайся, глупец, — взывал тогда, в самом начале карьеры, священник. — Покинувшие юдоль земную заслужили покой, а ты лезешь в их последнее прибежище, тревожишь их.

Ну конечно же! Сколько раз ему говорила в детстве бабушка, державшая рядом с домашними иконами фотографии усопших родственников:

— Они, хоть и покинули нас, а все равно продолжают любить и молиться боженьке, чтоб у живущих все было хорошо.

А еще она говорила, что мертвые наблюдают за нами через зеркала.

Мысль, пришедшая Владу в голову показалась ему потрясающе гениальной, он вскочил с мягкого кресла и быстрым шагом направился к вокзальному туалету. Сердце исполняло мощнейшее бластбит соло поэтому прежде чем войти внутрь, парню пришлось закрыть глаза и, сделав несколько глубоких вдохов, попытаться успокоиться.

Он подошел к зеркалу, висящему над умывальниками, положил ладони на кафель и зашептал:

— Простите меня, пожалуйста! Позвольте мне исправить все, что я наделал! Господин Палач! Взываю к вашему чувству высшей справедливости: дайте мне возможность искупить свою вину. Я обещаю рассказать всю правду тем, кого обманывал! Бабулечка! Если ты меня видишь и слышишь — помолись за меня! Пожалуйста…

Глаза Влада слезились. Он боялся того, что может произойти дальше. Но ничего не нарушало тишину.

Едва различимое ухом гудение ламп дневного света под потолком стало громче. Этот гул передался вибрацией в руки, прижатые к стене. Зеркало чуть слышно издало хрустальный треск.

Лоб Цыплакова покрылся испариной, ноги предательски задрожали. Прерывистое дыхание с легким хрипом проскальзывало сквозь сведенные судорогой голосовые связки. Желание заорать от накатившего ужаса стало невыносимым, и лишь нечеловеческим усилием воли парень заставил себя остаться на месте.

Гудение все нарастало и теперь казалось таким же громким, как издаваемое турбинами самолета. По стеклу пробежали мелкие трещинки.

А затем все стихло. Зеркало снова отражало своей гладкой поверхностью бездушный, молочный свет ламп.

Обессиленный Влад мешком опустился коленями на грязный пол и зарыдал.

***

Подписчики оживились. Обычно Влад Цепс проводил свои стримы раз в неделю, а тут, совершенно неожиданно, объявил о предстоящей вечером трансляции. Более того, он анонсировал, что откровение, которое получат зрители сегодня, перевернет их мировосприятие и заставит задуматься о неимоверно важных вещах.

Чат гудел. Почитатели и фанаты обсуждали и строили чуть ли не конспирологические теории эзотерического толка, что же может такого рассказать им известный экстрасенс. Тем более, вслед за анонсом он выложил в чат трек каких-то древних рокеров под названием «Epitaph».

«Это одна из самых пессимистических композиций King Crimson, описывающая конец света, по пришествии которого мир не спасут ни мудрость, ни накопленные знания. Траурный гимн неспособности человечества учиться на своих ошибках», — сообщал некий Кармин. И тут же выдвигал предположение, мол духи поведали Цепсу о скором наступлении Армагеддона.

Отдельные шутники заявляли, что Влада купили масоны, и теперь он под страхом лютой расправы будет работать в их подземных казематах.

Впрочем, самому Владу было на это плевать.

Ночью к нему пришло понимание: месть мертвецов можно остановить. «Палач не карает, а восстанавливает нарушенный баланс»: именно так было сказано в статье. Если вернуть в мир равновесие, искренне раскаяться, признать свою вину — темные силы отступят. Даже Мефистофель у Гете оказался бессилен перед руками ангелов, которые вырвали из его когтей доктора Фауста!

Слезы вымывали из души Влада всю ту грязь, налипшую на нее за годы лжи. И место панического страха в ней занял покой.

Поэтому, приехав домой, он сообщил своим подписчикам, что их ждет внеочередной эфир, который произведет настоящий ядерный взрыв. После этого рухнул на кровать и заснул спокойным, безмятежным сном.

Будильник прозвенел за полчаса до стрима.

Цыплаков умылся и переоделся в свой сценический наряд. Правда, рубашку сегодня выбрал не традиционного красного цвета, отдав предпочтение белой.

Чтобы голос не дрожал, Влад накатил пол бокала виски.

Свет был выставлен, звук проверен. Камеру он настроил таким образом, чтобы в объектив попадал не только ведущий, но и стол перед ним.

Трансляцию уже ожидали почти девять сотен зрителей.

Пора было начинать. Влад запустил джингл, после чего улыбнулся присутствующим и сказал:

— Я приветствую вас. Да-да, именно я. Не «голоса из-за грани». Здравствуйте. Если вы здесь, значит, вам хватило любопытства или цинизма. Я вижу чат, читаю ваши вопросы, предвижу язвительные «Лол, он слился». И я не буду вас разубеждать.

Он сделал паузу.

— Не стану лить воду. Начнем с главного. «Разлом». Я хочу, чтобы вы поняли, что это такое. Это не прибор для связи с мертвыми. Это терменвокс. Электронный музыкальный инструмент. Он издает звуки, когда я двигаю руками. Жуткие, да. Потусторонние? Только потому, что вы так хотели. Мы заказали его, нам его собрали. Из самых обычных деталей.

Влад указал на стоящую перед ним коробку прибора, почти ласково провел по ней рукой:

— Я лгал вам. Каждому из вас. Я лгал, когда я его включал. Лгал, когда говорил, что чувствую присутствие духов. Лгал, когда давал эти «субтитры» — все они были заготовками. Знаете, почему я так легко «слышал» духов? Потому что я знал, что мне надо от них услышать. Что вы должны услышать.

Я не экстрасенс. Я — шарлатан. И да, я участвовал в «Битве магов». И скажу прямо: настоящие чародеи там есть. Правда их не видно, поскольку они находятся в монтажерке.

На этот раз пауза после вздоха продлилась чуть дольше, чем требовали театральные правила.

— Но самое главное не это. Я хочу, чтобы каждый из вас твердо запомнил то, что я сейчас вам скажу. То, что я обычный мошенник, которому вы добровольно отдавали деньги, еще не значит, будто потусторонний мир не существует. И для всех, кто попытается этим миром манипулировать, он легко может превратиться в ад. Теперь вы знаете правду. Все кончено.

Он уже собирался выключить камеру, когда произошло нечто странное. Из коробки «Разлома», скрывающей терменвокс, к потолку начала подниматься струйка дыма. А потом раздался хлопок.

«Цепс и здесь не может обойтись без спецэффектов», — мрачно заметил кто-то в притихшем чате.

О ближайшем будущем Цыплаков старался не думать, но мысли, что он сейчас, своими руками, перекрыл золотой кран метались где-то на краю сознания. Да, придется искать работу. Возможно, в другом городе, где его не так хорошо знают в лицо. Но все это будет потом. Главное, что он не боялся страшной, мучительной смерти, которая кралась за ним на протяжении последних суток.

Влад допил коньяк, с наслаждением принял горячую ванну, сменил постельное белье (новую жизнь нужно начинать буквально с чистого листа!), надел пижаму и лег спать. Ему было тепло и уютно.

***

Сон накрыл его с мощью летней грозы, когда на головы ничего не подозревающих людей с, еще секунду назад абсолютно чистого неба обрушиваются потоки воды.

Во сне Влад неторопливо шел по горному плато. Туристический рюкзак за спиной приятно давил на плечи. Он направлялся в высокому пику, чернеющему в туманной дымке далеко впереди. Внезапно, в сотне метров от него, мелькнуло ярко-рыжее пятно. Присмотревшись, Влад понял, что это не просто солнечный блик, а фигурка полноватой девушки с распущенными огненными волосами. Лиза Макарская. Легким шагом, чуть подпрыгивая на ходу, она удалялась в туман.

Парень ускорил шаг, норовя догнать ее, но расстояние упорно не желало сокращаться. Он уже практически бежал — бесполезно. Сейчас наплечник казался ему тяжкой ношей, всем своим весом тормозящим его.

Нервно передернув плечами, Влад сбросил рюкзак на землю и уже собирался припустить за беглянкой во всю, когда за спиной услышал не глухой удар, а треск, одновременно похожий и на звук разрываемой ткани и на хруст ломающихся сухих костей.

Обернувшись, он увидел, что рюкзак валяется на тропе с раскрытым клапаном, из которого наружу выкатываются черепа разных размеров.

В ужасе Влад затаил дыхание, когда за его спиной, с той стороны, куда он до этого шел, послышались шаги. Резко развернувшись, он столкнулся лицом к лицу со своей покойной подругой и продюсером.

Впрочем, «лицом к лицу» было не совсем верной фразой: голову девушки глухо оплетала колючая проволока с тускло поблескивающими лезвиями. Из кожи, которую она скрывала, сочились алые ручьи крови.

Влад проснулся.

Липкий, отдающий тухлым мясом пот покрывал его тело с ног до головы. Комнату заливал пульсирующий рдяный свет, который струился со стороны окна.

Самого окна не было. Как и всей наружной стены. Вместо нее открывалась бесконечная, черная, вселенская пустота. Пятна звезд превратились в мертвые глазницы, наполненные кровью. По лестнице, сформированной этими светилами неторопливо спускалась человеческая фигура, с ног до головы затянутая в багровую монашескую рясу.

Палач протянул руку и снял с небосклона желтый серп луны.

Ничто не было кончено. Чудовище шло к нему, чтобы заживо превратить его тело в груду дымящегося, ювелирно тонко и аккуратно нарезанного мяса.

Влад заорал и бросился к входной двери.

Боль пронзила босую пятку: оборвав вчера злую спираль колючей проволоки, он оставил ее валяться под ногами и сейчас наступил на нее.

Оставляя за собой пятна крови, смешивающиеся с пылью лестничной клетки, Влад ринулся вниз. Не обращая внимания на пронизывающий до костей осенний холод, он мчался туда, где вокруг него окажутся живые люди.

Пробежав несколько кварталов, он на секунду остановился у темной витрины спящего магазина немного отдышаться. Шагов чудовищного экзекутора слышно не было. Вместо этого внутри включилась музыка.

Хрустальный перезвон колокольчиков из классического фильма ужасов, обработанный известным композитором. Джингл из шоу «Голоса из-за грани». Глюк?

Ступни посинели от холода, но Влад не чувствовал этого. Ведь изнутри магазина донесся его собственный голос. Запись одной из последних трансляций:

— Народ, мороз по коже! Такое впечатление, что с нами хочет поговорить дух какого-то, очень плохого при жизни человека…

Следом за голосом раздалось завывание терменвокса:

«Уыыыыы уууууоооооффф»

«Ты умрешь», — механически проговорил «перевод» фразы парень и бросил взгляд на чернеющую витрину. В ней отражался он: одетый в напитанную ночной влагой пижаму, растрепанный, с седыми волосами. А за его спиной — Лиза Макарская. Он был уверен: в этот момент ее губы, скрытые под коконом раздирающей кожу лица «Егозы», кривились в злобной ухмылке.

Впереди, сквозь пелену тумана, Влад увидел тускло светящиеся окна. Там, несмотря на поздний час были люди!

Не чуя под собой ног и не разбирая дороги, он, словно мотылек, побежал на свет.

Среди микрорайона, в кольце темных многоэтажек, стояла церковь. Именно ее высокие окна источали спасительные свет и тепло. Окруженный ощерившемся пиками и стилизованными крестами забором, храм казался неприступной для сил тьмы твердыней.

Влад потянул на себя калитку и тут же завопил от боли: с внутренней стороны чугунной дверной ручки было ниткой прикручено бритвенное лезвие.

«Второй порез из тысячи», — промелькнула безумная мысль.

Жалеть себя было некогда, и сжав израненную руку в кулак, парень устремился к распахнутым массивным дверям церкви.

***

Внутри храм оказался освещен не электричеством. Десяток подсвечников, утыканных оплавленными, коптящими воздух свечами и лампадами, яркими светляками сияющими у икон придавали дому божьему готическую, возвышенную атмосферу.

Храм был пуст. Только священник в праздничных ризах стоял на коленях у алтаря и горячо молился. На хлопнувшую дверь он не отреагировал.

Влад, стараясь не отвлекать его шумом шагов от молитвы, приблизился, оказавшись за спиной у святого отца. Мысленно возблагодарив бога за чудесное спасение, Цыплаков собрался уже размашисто перекреститься, когда его взгляд упал на икону в массивном деревянном окладе, молитвы которой возносил батюшка.

На ней был изображен изможденный седой монах, из слепых глаз его текла кровь. Мертвенно-бледными старческими руками он прижимал к телу черную книгу с богохульным изображением на обложке. Откуда-то Влад знал: это и есть проклятые «Багровые псалмы».

Священник обернулся.

Казалось, он долгое время лежал лицом в раскаленных углях костра. Оно было покрыто свежими пятнами обожженного мяса и пеплом. Нижняя челюсть у него отсутствовала, и длинный, черный язык гнилостным червем болтался вдоль шеи.

Мертвец издал тягучий горловой стон: будто силился что-то сказать или о чем-то предупредить.

Церковь залилась темно-алым светом. И исходил он с той стороны, откуда только что пришел Влад.

Обреченно обернувшись, он молча наблюдал, как из открытого космического портала в храм ступает Палач. Одетый в просторную багровую рясу, в левой руке он сжимал остро отточенный нож с серповидным лезвием, а в другой — длинную плеть, свитую из колючей проволоки.

Влад попытался судорожно рвануться в сторону от бесшумно приближающегося чудовища, но сзади его крепко обхватил бывший священник.

Под монашеским клобуком Палача пустых глаз пророка не было. Там вообще не было ничего — лишь гулкая, бездонная тьма. В ней беззвучно вопили от раздирающей тело вечной, никогда не прекращающейся боли жертвы загробного экзекутора. Продюсер самого известного шарлатана Лиза. Юрист, легализующий схемы по отъему жилья Костя. Способная отправить на тот свет любого, кто ей не нравится ведьма Альбина.

Именно их голоса, наперебой выкрикивали строки чудовищных псалмов, сплетаясь в единый хор бесконечной литургии.

И скоро Владу предстояло стать его частью.

Он сам подписал свой приговор.

Первый порез протянулся кровавой нить поперек лба, вынуждая кожу разойтись. Обнажив белую кость черепа.

Сквозь звон в ушах он услышал далекий гул города, и этот звук стал для него последней надеждой, единственным доказательством, что там, за стенами, все еще оставался прежний, нормальный мир.

Рывком, почти вслепую, он схватил телефон, туфли и куртку, нащупал тяжелую входную дверь и рванул ее на себя. Прочь. На улицу, к соседям, к людям. Зрение сжало окружающее пространство до крошечной точки.

И тут же раздался резкий, металлический, рвущий звук — ЧШШИК!

Он не был похож ни на что, слышанное ранее. Просто сухое, жестокое, мгновенное перечеркивание его попытки спастись.

Порыв Влада был остановлен. Он почувствовал, как что-то тонкое, но невообразимо цепкое и острое врезалось в его грудь, на уровне солнечного сплетения. Не удар, а тысяча одновременных, ледяных уколов, которые пронзили легкое осеннее пальто и тонкую ткань футболки под ним.

Вместо свободы его встретила Боль — острая, колющая, но странно сдержанная.

Влад инстинктивно выставил ладони вперед, чтобы оттолкнуться, и его руки тут же соскользнули по еле заметной нити. Он резко отшатнулся назад, спотыкаясь о ковер, и опустил взгляд.

В темном тамбуре, на уровне живота, туго натянутая между дверным косяком и крючком для зонтов, вилась тонкая, зловещая спираль.

Колючая проволока с лезвиями. «Егоза».

Его футболка была разорвана. Десятки лезвий, похожих на миниатюрные, зазубренные клыки, тускло поблескивали, уже успев пропитаться мелкими, быстрыми капельками крови. Он чувствовал, как эти укусы жгут его кожу на животе и ладонях. Неглубокие, не смертельные раны.

Это было предупреждение. Или, того хуже, знак.

«За каждое слово положен один порез», — почему-то мелькнуло в сознании Влада. Как будто неведомый убийца, явившийся с того света, уже поселился в его голове.

Кривясь от боли, Цыплаков хлопнул дверью, словно пытаясь отгородиться от преследующего кошмара. Натянув на босые ноги туфли и набросив куртку, он кинулся вниз по лестнице.

Войти в кабину лифта его сейчас не заставили бы даже под угрозой смерти.

На улице было холодно, но именно это принесло Владу небольшое отрезвление от пережитого страха. Стылая, наполненная мириадами капель влаги хмарь нежно прикоснулась к кровоточащим порезам, облегчая боль.

Визитка Константина была там же, куда он ее засунул еще в кафе — в кармашке чехла смартфона. Сейчас парню казалось, что только квалифицированный юрист, коим представился ему друг детства, может помочь спастись от преследования.

— Костян, привет. Это Владислав. Ну, Цыпа. Узнал? Слушай, у меня большие проблемы. Мы можем сейчас встретиться? Да, прямо очень нужно. Срочно. На фудкорте, в «Магеллане»? Давай, жду.

Отбив звонок, Влад выдохнул. Вокруг него проходила самая обычная жизнь — мамы из многоэтажки напротив гуляли с малышами в колясках, к кому-то приехал грузовик от службы перевозки и теперь громко сигналил под окнами. Да и спокойный, взвешенный голос товарища внушал уверенность: любые проблемы можно решить.

Прыгнув в подъехавшее такси, Цыплаков назвал место назначения — торговый центр «Магеллан». Автомобиль зашуршал шинами по прелой, опавшей листве и выехал со двора.

***

В кафе с азиатской кухней, уютно расположившегося у панорамного окна на третьем этаже молла, Влад заказал чайник самого дорогого молочного улуна и сет роллов. Почему-то, после того, как на него свалились шальные деньги, парень считал, что их бездумное транжирство успокаивает расшатанные нервы.

Прошло уже больше часа, а Костик все не появлялся. Попросив улыбчивую девушку принести ему еще чаю, Цыплаков встал из-за стола и направился в туалет. Теперь, когда неведомое чудовище, угрожающее из-за хрупкой перегородки между мирами, осталось где-то далеко, запертое в «Разломе», страх понемногу отступал.

В какой-то момент у Влада даже появилось истеричное желание громко рассмеяться — какие демоны? Какие грани? Ну а объяснить все происходящее происками конкурентов.

«Или самой Лизки? А что, с ее паранойей, она вполне могла заложить в прибор какую-нибудь мину замедленного действия! На случай, если я захочу ее кинуть».

В уборной было темно, поэтому Цыплаков (или Цепс? Иногда Влад сам начинал путаться в своих личностях) привычно хлопнул рукой по стене слева от двери, там где располагался выключатель.

Свет полыхнул яркой, белой, ослепляющей вспышкой, будто взорвалась сверхновая. Ругаясь и потирая тыльной стороной ладони глаза, Цыплаков направился к раковине.

Зеркало над ней оставалось матовым. Словно скачок напряжения, вынудивший лампы вспыхнуть ярче положенного, одновременно сломал и изображение. Изумленный Влад замер, а по поверхности стекла пробежала паутинка трещин. Сперва малозаметная, она в считанные мгновения разрасталась, охватывая не только зеркало, но и всю стену. Раздался треск, похожий на тот, что издает обычно терменвокс сразу после включения питания…

Железистый привкус во рту становился невыносимым. Желудок сжался в плотный ком и подскочил к горлу. Цыплакова вырвало. Из колонок, откуда в подобных местах обычно льется легкий лаундж, раздались нарастающие звуки меллотрона, на котором костлявые пальцы мертвого музыканта брали первые аккорды «Epitaph». А из-за зеркала послышался жуткий скрежет. Мелкие трещины складывались в подобие вопящего от немой, безумной боли одутловатого лица. Невидимый пока что убийца из посмертия пытался выбраться наружу из-за сдерживающего его препятствия, раздирая тонкую завесу между мирами своими чудовищно острыми когтями…

Влад завопил и, очертя голову, бросился наружу. К людям.

Смартфон в кармане куртки ожил и завибрировал, заставив Цыплакова дернуться в сторону и больно удариться о стену. Механически обернувшись, Влад увидел, что из туалета за ним никто не гонится. Более того — лампы работали нормально, давая мягкий, чуть стерильный «дневной» свет. Зеркало было целым.

Парень устало прислонился спиной к колонне. Очевидно, преследующее его порождение тьмы, пыталось просто свести парня с ума.

«Потому что в психушке ты будешь заперт и расправиться с тобой получится без лишних усилий», — молниеносным электрическим разрядом промелькнула мысль.

Телефон продолжал звонить. Костя!

Руки все еще исполняли тарантеллу, когда Влад поднес трубку к уху.

— Алло, Костян, ты где?

Из динамика послышались шорох и треск, а затем идеально чистый, но бесконечно холодный, монотонный голос произнес:

— Ложь может быть совершенно невинной. Но одного, крохотного шага в сторону достаточно для того, чтобы она превратилась в архитектурную ошибку на плане истины…

Парень буквально примерз к стулу, на который перед этим успел присесть. Мышцы отказывались повиноваться мозгу и никакие усилия воли не помогали оторвать телефон от уха. А голос продолжал вещать:

— Цена слов велика. Они позволили тебе собрать ожоги чужой боли. И они же всегда заканчиваются точкой. Твоя — уже поставлена. Ты целился в пустоту, называя это откровением, и пустота ответила. Внимательно слушай тишину, скоро и ты присоединишься к безмолвной литургии.

Силы покинули Влада и сейчас он просто молча сидел, уставившись остекленевшими глазами в одну, видимую только ему, точку на сером покрывале осеннего небосклона.

Прошло около пяти минут, прежде чем он, так же безэмоционально, как и тот, кто говорил с ним, оживил экран смартфона и в списке звонивших выбрал последний набранный номер. Когда-то принадлежавший Косте.

«Абонент находится вне зоны доступа».

Как предсказуемо.

Влад поднял глаза и совершенно обреченно посмотрел на девушку, нависшую над ним с ножницами, зажатыми в кулаке. По ее щекам стекали кровавые слезинки.

Сквозь шум и завывания в голове пробился участливый голос:

— Молодой человек! Вы себя хорошо чувствуете? Может, скорую вызвать?

Владик Цыплаков встряхнул головой, окончательно изгоняя из мозга жирного паука ужаса, оплевшего своей липкой паутиной сознание. Над ним склонилась худенькая девчонка в переднике официантки. Никаких ножниц в ее руках не было.

***

Несмотря на то, что он всеми силами отбрыкивался от навязываемой помощи, вызванную охраной торгового центра «скорой» пришлось дождаться. Владу измерили давление, на всякий случай сняли кардиограмму. Вердикт был прост: переутомление.

Приняв выданные суровым, бородатым фельдшером таблетки и пообещав непременно посетить невропатолога, Влад вышел на улицу. Он не сомневался — ждать Костю не имеет смысла.

Оставался вопрос: куда теперь идти? Медленно прогуливаясь по устланным ковром из опавшей листвы, Цыплаков зашел в мини маркет и купил бутылку подозрительно выглядящего коньяку «V.S.O.P.» и пачку сигарет. Выйдя, удобно расположился на детской площадке, где и принялся охлаждать воспаленный мозг паленым алкоголем.

Не успел он прикончить и треть бутылки, как из подъезда напротив во двор выскочила всклокоченная тетка. По виду — типичная дворничиха. Одетая в потертый ватник поверх цветастого, заляпанного пятнами халата, она кинулась к Владу и, охаживая его по спине какой-то тряпкой, принялась орать:

— Как вы достали, алкашня проклятая! А ну, пшел нахер отсюда! Тут деты (да-да, именно деты) играються! Я вас, нечисть драную, изгоню!!! Забудете дорогу!

И если первым желанием Влада было вскочить и дать деру от озверевшей хранительницы двора, то уже через секунду он был готов ее расцеловать. Униженно извиняясь, дабы хоть немного умаслить эту воительницу, Цыплаков уверенной походкой направился в сторону проспекта.

«Действительно! Изгнать нечисть! Идиот, как же я сразу не догадался!!!» — взрывалась мысль праздничным фейерверком.

Еще в благословенные времена участия в проекте «Битва магов», Влад познакомился с ведьмой по имени Альбина. Она вылетела из шоу сразу после второго этапа, но на фоне остальных якобы чародеев выглядела очень даже убедительно. По ее словам, экстрасенсом она никогда не была, а попытки угадывать методом тыка не увенчались успехом.

Но одним эпизодом она очень сильно заинтересовала не только Цепса и Лизу, но и прочих участников. В тот день ведущая программы, Ксюша, пришла на съемки в состоянии полного раздрая. Альбина молча посмотрела девушке в глаза, укоризненно покачала головой и направилась к чайнику. Ведьма вытащила из своей сумки термокружку, после чего заварила в ней какой-то, одуряюще пахнущий, травяной сбор.

Заставив Ксению выпить приготовленный напиток, она сжала своими руками ладошку девушки и сказала:

— Не пройдет и часа, как все закончится. Он научится летать.

И действительно, через какое-то время телефон Ксюши зазвонил, а после разговора она разрыдалась. Впрочем, как выяснилось тут же, это были слезы счастья.

Уже неделю девушку преследовал неведомый сталкер. Он оставлял ей жуткие послания в почтовом ящике, звонил среди ночи и молчал в трубку. И вот, сегодня он дошел до того, что принялся угрожать маленькой дочери популярной ведущей.

Самым обидным было то, что она прекрасно знала своего преследователя. Но, даже несмотря на это, в полиции ее заявление попросту игнорировали.

Альбина так и не рассказала, каким образом она решила проблему. Но любопытству Макарской уступали любые пределы, и она выяснила, что же сказали Ксюше по телефону. Тогда ей звонил полицейский. И он сообщил, что сумасшедший сталкер по никому не ведомым причинам вышел на крышу своего дома и…

Альбина никогда не рекламировала свои услуги, не вела социальные сети и не общалась во всякого рода эзотерических чатах. Тем не менее о ней знал весь город. А те, кто не знали, хоть раз в жизни, но слышали истории о ее силе. А рассказы эти были один другого любопытнее: все они утверждали, что ведьма с легкостью повелевает нечистью и знается с Сатаной.

Одним словом, найти ее адрес на просторах интернета оказалось проще простого.

***

Добираться до ведьмы пришлось на пригородной электричке от вокзала. Благо, ходили они чуть ли не через каждые полчаса.

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда Цыплаков вышел из прокуренного и пропахшего потом тамбура на перрон станции «Ксеньевка». Редкие фонари зажгли свои слепые, тусклые бельма, освещая потрескавшийся асфальт дороги.

Альбина жила практически в самом центре поселка-спутника, в получасе ходу от станции. Влад постучал в окошко ее дома, когда уже совсем стемнело.

Ведьма открыла сразу, как только увидела гостя. Полнотелая, моложавая, она стояла на пороге, уперев руки в бока. Точь-в-точь, Гоголевская Солоха из «Вечеров на хуторе близ Диканьки».

— Ты глянь, кого черти на ночь принесли! — голос у Альбины был звучным, грудным. — Никак извиняться за то, что твоя… ай, о покойных плохо не говорят! За то, что твоя подружаня мне подсуропила и меня из «битвы» выкинули?

О том, что к исключению ведьмы из проекта приложила свою руку его продюсер, Влад слышал впервые.

— Ладно, давай, заходи. Рассказывай, чего приперся?

Несмотря на убогую, кособокую наружность, изнутри жилье Альбины вообще не намекало на ее оккультный бэкграунд. Современный ремонт в скандинавском стиле, смарт ТВ, компьютер. Никаких веников сушеных трав под потолком, чучел летучих мышей или выбеленных временем человеческих черепов на столе.

Только странная икона, изображающая старца, прижимающего к груди испещренную колдовскими символами книгу. Глаза страшного старика были пустыми.

«Как у того пророка из песни».

Альбина поставила на стол две чашки, наполнила их каким-то духовитым настоем из небольшого, украшенного веселенькими курочками, чайника. Одну подвинула Цыплакову, после чего уселась на стул и вопросительно посмотрела на гостя.

То ли травяной чай действовал настолько расслабляюще, то ли просто атмосфера была наполнена спокойствием, но Влад рассказал колдунье все, без утайки. Что именно произошло с Лизой. О том, как присвоил себе все наработки покойницы. И, конечно же, о кошмаре, что следует за ним по пятам.

Но, чем дальше продвигался в своем рассказе перепуганный парень, тем сильнее суровело лицо Альбины. Когда он дошел в повествовании до вещающего, отключенного от сети прибора и того, что сказали ему из-за грани, ведьма со всей силы врезала кулаком по столу, вскочила и, схватив Влада за воротник, принялась выталкивать прочь:

— Ты охренел, придурок, ко мне с таким за спиной идти? А ну, быстро вали! Долбанулся совсем, Палача к ведьме вести?

— Но я…

— Я сказала, пошел на хер! И чтоб я тебя и близко рядом с собой не видела!

С этими словами она просто сунула в руки Цыплакову его куртку, выставила за порог и захлопнула дверь.

Последняя надежда на спасение угасла. Он остался один. В темноте, под противной и холодной моросью дождя. В каждом неосвещенном фонарями углу, в каждой подворотне, Влад видел молчаливо наблюдающие за ним пустые глаза того, кого Альбина назвала страшным словом «Палач».

До вокзала парень добрался практически бегом, но тот оказался закрыт. Терзаемое промозглым ветром расписание безжалостно сообщало: сегодня электричек до города ждать не стоит.

— Что, опоздал?

Влад конвульсивно дернулся в сторону, но тут же взял себя в руки: перед ним стоял пропитого вида мужичок из местных.

— Ты это… еси до города, так беги на трассу. Во-о-он тудой. Там атобус девятичасовой будет проходить. Еще успеешь. Эй! Куды побег? На прогрев души не подкинешь? У-у-у-у, сука жадная!

***

Задыхаясь от быстрого бега, Влад остановился на темной дороге, где-то далеко, в конце которой, его ждали огни большого города.

Птичка, уведомляющая владельца телефона, что ему пришло сообщение, чирикнула. Немного переведя дыхание, он открыл СМС. Оно было от Альбины:

«Когда начали звучать Багровые псалмы, уже поздно что-то менять».

Из-за поворота полыхнули оранжевыми глазищами фары громыхающей ржавыми сочленениями колымаги. Влад поднял руку и автобус, зверски скрипнув, остановился.

Наличных денег, конечно же, не было, и добрые пять минут жертве потустороннего охотника пришлось убеждать кондуктора принять оплату на его личную карту. Наконец, тот сдался и автобус тронулся.

Заряда на смартфоне оставалось процентов двадцать, тем не менее, Влад полез в интернет. К сожалению, всезнающая мировая паутина практически ничего о «Багровых псалмах» или связанной с ними литургии не знала.

Оставалось только надеяться на сообщество «коллег». Найдя в мессенджере чат «Кольцо силы». Несмотря на то, что состояли в нем, как на подбор, одни шизотерики, среди них встречались действительно умные и интересные люди. И, чем черт не шутит, вдруг кто-то да и знает об этих самых псалмах и Палаче. Отправив вопрос, Влад постарался поудобнее устроиться на потертой обивке сиденья и абстрагироваться от того, что идти ему буквально некуда.

Смартфон в кармане завибрировал, заставив Влада подпрыгнуть чуть ли не до потолка. Вместо имени или номера на дисплее светилась надпись: «Абонент неизвестен».

Цыплаков с жутким хрипом, заставившим женщину, сидящую впереди обернуться, выдохнул воздух.

Палец его замер над светящимися символами — зеленым и багровым.

Еще вчера, вернувшись из студии, Влад первым делом сменил все пароли к рабочим аккаунтам. И, конечно же, поспешил порадовать своих подписчиков тем, что, несмотря на тяжелую утрату, канал продолжает свою работу.

Для этого пришлось изрядно опустошить свой банковский счет: нужно было купить «зеленый экран», микрофон, стойку для него, пару штативов и, конечно же, свет. Робкая же попытка совести надавить на то, что, фактически, это попытка украсть наработки покойницы были подавлены в зародыше. Мол, согласно легенде, «Разлом» — наследство Влада. Если после смерти продюсера шоу исчезнет, поклонники могут подумать, что оно было не более чем чьим-то проектом для зарабатывания денег на лохах. А Лиза, естественно, не хотела бы, чтобы в ее кристальной честности кто-либо усомнился.

Темно-красный «Фольксваген» такси, как и просил Цыплаков, обладал достаточно вместительным багажником для того, чтобы погрузить в него все покупки. Удобно устроившись на заднем сиденьи, Влад назвал свой домашний адрес и, наконец, с наслаждением, открыл банку холодного пива. Водитель понимающе хмыкнул и не стал лезть с разговорами: небось, сам хорошо знал, что такое «добротно выстраданное похмелье». Он просто негромко включил радио и молча вывернул со стоянки перед магазином.

С учетом обеденных пробок ехать пришлось долго. Вполуха слушая болтовню диджея и незатейливый репертуар легкого рока, Влад вяло ковырялся в своих соцсетях. Практически за неделю отсутствия Макарской там собралось достаточно комментариев, на которые нужно было обязательно ответить.

— …нет ничего лучше, чем послушать музыкантов, не понаслышке знающих, что такое боль. Поэтому предлагаю погрузиться в пучину безнадеги вместе с Багровым королем и его бессмертной «Epitaph». Не правда ли говорящее название? Что скажешь Владик?

Цыплаков вскинул брови, но голос диджея уже скрылся за первыми аккордами мрачного хита пятидесятилетней давности.

Из динамиков полились низкие, завывающие, почти похоронные звуки меллотрона. Создавалось впечатление, будто его клавиш касаются не пальцы, а тронутые тлением костяшки мертвеца.

Появился голос: торжественный, пропитанный безграничной, космической глубиной и печалью. Влад почувствовал, как его, уже начавшее успокаиваться сердце, снова принялось отбивать тревожный ритм.

«Стена, на которой писали пророки… начала трескаться от жары».

Он не слушал такую музыку, предпочитая психоделическим шестидесятым современную попсу. Тем не менее смысл слов бил его сознание с силой боксера-тяжеловеса. Зубы нервно цокнули о жесть банки.

Голос продолжал священнодействовать, обретая напор и погружая слушателя в безысходность. Он пел о пророке с пустыми, ничего не выражающими глазами и безумии, воцарившемся на троне.

Почему-то на ум пришла статья, которую Влад читал после произошедшего с Лизой. В ней Линчи, смерть от тысячи порезов, называли ритуальным актом. С его помощью очищали душу подвергаемого пытке.

Вокал Грега Лейка, лидера группы King Crimson, надрывался от боли в припеве, а всегда холодный и спокойный Влад Цепс ощутил в груди поднимающуюся волну страха. И, пока пожилой водитель едва заметно барабанил по рулю пальцами, Цыплаков вдруг осознал: эта эпитафия написана для него!

Будто вживую перед его внутренним зрением предстало изображение с обложки альбома «In the court of the Crimson King»: багровое, отечное лицо, разинувшее рот в безмолвном, тщетном крике ужаса. Ужаса перед неизбежным.

— Выключи эту херню!

Водитель бросил вопросительный взгляд через зеркало заднего вида, пожал плечами и переключил станцию. Скорбная, безысходная проповедь надвигающегося кошмара сменилось хрипением популярного рэпера.

Лучше уж так.

То, что в конце своей речи диджей обратился к Владу, под градом бита и бессмысленного текста о телках и бабках, исчезло вместе с пугающими звуками классического арт-рока.

***

Свет был выставлен. Одна камера снимала крупным планом поверхность стола, покрытого черной тканью, вторая брала общий. Звук проверен. Сам Влад переоделся в черный же, шелковый пиджак поверх красной рубашки, уложил гелем волосы, чуть подвел глаза карандашом: безукоризненный внешний вид, как говорила Лиза, формирует уважение и привязанность. Зашипела, открываясь, еще одна банка пива. Напиваться он не собирался, но и лишним небольшая встряска организма не будет.

В чате народ занимался привычным делом — злобно пинали очередного хейтера, который осмелился усомниться в экстрасенсорных способностях великого Цепса. Того самого, что в данный момент был занят заготовкой черновиков «фраз» и «персонажиков».

Последнее являлось гениальным изобретением Макарской.

— Холодное чтение и прочие фокусы, это прошлый век. Сейчас ими никого не удивишь. Более того, можно легко спалиться. Знаешь, скольких экстрасенсов ловили на том, что призванные духи близких людей произносили несвойственные им фразы? — втолковывала она Владу. — Наши мертвяки будут случайными. Свободная касса! Кто находится рядом и хочет немного подправить свою карму, тот и приходит!

Сперва Цепс осторожничал. Призванные им из загробного мира души были просто случайным набором имен. Но, чем глубже он погружался в эзотерические дебри, тем чаще его начинало тянуть на легкое хулиганство. Так и начали появляться духи с именами Донасьен и Эльжбета, которые консультировали по поводу загадочных смертей, или Иван Милат, дающий советы о поисках пропавших.

То, что подразумевались Донасьен де Сад и графиня Батори, а также известный «маньяк из буша», прячущий трупы в лесу — публику мало интересовало. Ну а Владу было весело. Сегодня у него «в гостях» планировали появиться Генрих Гиммлер и кровавая барыня Салтычиха.

Время близилось к восьми вечера, благодарная публика наконец вынудила скептика с никнеймом Son of Crim покинуть чат, а значит пора было начинать.

Почти восемьсот зрителей на старте — отличный показатель. Влад пустил заставку, заканчивающуюся традиционным джинглом: стилизованным перезвоном хрустальных колокольчиков из «Восставшего из Ада». Правда, сегодня, как ему показалось, они звучали чуть более громко, нежели обычно.

Несколько минут эфира Цепс посвятил трагической гибели своей подруги, выразил уверенность, что сейчас этот светлый человек, несомненно, находится на небесах. Это принесло первые донаты. Влад даже хмыкнул про себя: «пожалейка» всегда легко монетизируется. Спасибо за науку, Лиза!

Наконец пришло время шоу. Влад торжественно, чуть ли не нараспев, забормотал «древнее заклинание», после чего осторожно выдавил в специальный желобок на «Разломе» каплю крови из аккуратно нанесенного на запястье пореза.

Увлекшись внешней мишурой, парень не обратил внимание на нечто странное. Кровь, ранее растекающаяся по выемке на крышке терменвокса, на этот раз впиталась в дерево. Мгновенно.

Для раскачки он обычно брал самые простые вопросы из чата: что произойдет на неделе с рынком криптовалюты, чего ждать от отношений с парнем. Ответы на эту чепуху, как обычно, были крайне размытыми.

«Классный фон, мастер Цепс!» — написал сообщение некий Баг.

— Благодарю вас! Я стараюсь подбирать фоны так, дабы они гармонировали с энергетикой дня.

Новичок, наверное. Изображения задника, которые использовал Цыплаков во время съемок, обычно выбирала Макарская, и старалась, чтобы они максимально соответствовали готической атмосфере.

Странное обращение зрителя никак не зацепило ведущего. Тем более, что в этот самый момент раздался рингтон смартфона. И Влад и Лиза придерживались твердого убеждения: не стоит ограничиваться исключительно запросами из чата. Тем более, пожилые люди готовы нести в клювике свои кровные накопления не меньше, чем основная аудитория. А то — даже больше. Значит, почему бы не предоставить им такую возможность?

Цыплаков ткнул в иконку громкой связи:

— Голоса из-за грани приветствуют вас, Алла Сергеевна. Меня зовут Влад Цепс и я готов помочь в вашей нужде.

Всегда производит неизгладимое впечатление на людей в возрасте! Казалось бы — уже давно все привыкли к автоматическому определению имени звонящего, а для пенсионеров это все равно остается некоей магией!

Впрочем, по голосу абонента нельзя было сказать, что на другом конце находится пожилая дама. Скорее — в возрасте. Голос мягкий, но при этом звенящий от тревоги:

— Добрый вечер, Влад. Помогите, пожалуйста! Муж… ушел вчера утром на рыбалку и до сих пор не вернулся! Мужики были там, где он обычно ловит — ни следа! Спросите там, где он! Деньги я уже перевела, проверьте.

По лицу Цепса проскочила едва заметная гримаса недовольства, которую он тут же поспешил скрыть участливыми кивками. Он не любил настолько конкретные запросы — слишком много мелких камней под ногами. И споткнуться о них не составляло труда. Раньше звонки поступали к Лизе и она успевала подобрать ответ, отправив его на планшет Влада.

Сейчас выкручиваться предстояло самому. Пробежав глазами по экрану, он выцепил из списка заготовок максимально подходящую реплику.

— Алла Сергеевна, я обязательно постараюсь вам помочь. Конечно, ничего не обещаю — многое зависит от того, чем захотят с нами поделиться духи. Я чувствую присутствие одного из них. Правда, от него исходит какая-то темная энергия… Как зовут вашего мужа?

— Игорь. Тонконог Игорь Васильевич.

Влад поиграл в воздухе пальцами, после чего, будто пианист перед началом концерта, простер руки над прибором. «Разлом» издал едва слышное гудение, а Цепс, словно на невидимой клавиатуре, принялся выводить сообщение.

«Меня зовут Дарья Николаевна» («Получи Салтычиху, дура!»)

— Уууууиаааа авоууууууу ааааааииииияяяяяяя иииооооаааауууаааааа, — отозвался терменвокс.

«Мы внизу не видим этого человека»

— Вииииииииууууууу ээээуииии ээээоооооооо уиииооооээээааааа

«Не можем сказать, что с ним»

— Уууэээооооээээ уааааааааааа ооооииииуууууу

Влад устало, будто только что перенес серьезную психическую нагрузку (нужно демонстрировать: такие запросы даются тебе очень тяжело. Чтоб совесть не позволила настаивать на том, чтобы вопрошать мертвых повторно), потер виски и опустил веки. Помолчав несколько мгновений, он резко выдохнул и собрался уже привычно «перевести» речь усопшей на понятный язык, но из трубки раздался только вздох облегчения и поспешные слова благодарности. После этого абонент прекратил разговор.

Цыплаков лишь пожал плечами — удивляться странностям поведения своих клиентов он давно перестал.

Чат бурлил. Куча зрителей писали, что это буквально чудо. И что настолько четкого и понятного ответа пришельцы из мира посмертия давно уже не давали. Вопросы и донаты (вторым некромант был значительно больше рад, чем первым) полились рекой.

Три часа пролетели незаметно, Влад успел основательно устать — ему даже почти не приходилось притворяться, показывая это аудитории. Цифра поступивших денег радовала глаз. Он уже собирался сворачивать эфир и прощаться, когда телефон вновь проснулся. Звонок был все от той же женщины.

— Голоса из-за грани еще раз приветствуют вас, Алла Сергеевна. Сразу хочу напомнить, что мораль мира мертвых запрещает задавать повторно один и тот же вопрос.

— Нет-нет, Влад! Я звоню поблагодарить вас! Игорек нашелся! Именно там, где вы сказали!

Ее голос дрожал, выдавая с трудом сдерживаемые слезы.

Влад остолбенел. Такое в его практике было впервые. Тем не менее, взяв себя в руки, он сдержанно ответил, что говорить спасибо нужно не ему. Ведь он, Влад Цепс, не имеет к чуду никакого отношения. Мол, все в руках божьих, а он — не более чем проводник из мира по другую сторону могилы.

Эфир после этого сошел на нет. Поток вопросов иссяк, зрители бурно обсуждали в чате произошедшее. Для вида немного поучаствовав в болтовне, Цыплаков попрощался и закончил трансляцию.

***

На этот раз пиво бы не спасло. Влад размял затекшую от длительного сидения спину, помассировал поясницу, после чего направился к бару. Коньяк и только коньяк! Тем более, что любопытство буквально сжигало его изнутри — он был обязан пересмотреть некоторые моменты со стрима.

Усевшись с бокалом янтарного напитка перед большим монитором, Влад принялся неспешно перематывать запись. Звонок от тетки поступил где-то через сорок минут после начала. Но перескочить на этот момент не удалось.

— Благодарю вас! Я стараюсь подбирать фоны так, чтобы они гармонировали с энергетикой дня. — услышал Влад собственный голос.

Но не это заставило Цыплакова дрожащей рукой поставить видео на паузу. А то, что фон на который программа автоматически заменяла хромакей был совсем другим. Не тем, что он подобрал для стрима изначально.

По плану, сегодня, это было изображение медленно вращающейся огромной галактики. Видеоряд, который они с Лизой использовали уже много раз. Подобные космические пейзажи, согласно выводам психологов, настраивали зрителей на серьезный, возвышенный лад.

Цыплаков отмотал запись на несколько минут назад и принялся перематывать видео небольшими, по паре секунд, маленькими шагами. Млечный путь медленно проворачивался. До тех пор, пока не начал гаснуть. Когда фон стал практически черным, на нем принялись загораться звезды. Они медленно заполняли экран, объединяясь между собой в некое подобие лестницы. Потом изображение начало темнеть, возвращая зрителям вид на родную галактику. Но прежде, чем это произошло, на верхней ступени появилось нечто, напоминающее человеческую фигуру в монашеской рясе темно-красного цвета. Напоследок эта мрачная персона сделала шаг. Ноющее кровоточащими порезами чутье подсказывало: под капюшоном скрываются пустые глаза пророка из песни...

С трудом удерживающий себя в руках Влад открыл исходный файл.

В закольцованном тридцатисекундном видео никаких фигур в мантиях не было.

Багровый король безумия появлялся только на записи.

К горлу подкатил тошнотворный ком, а холодный пот, казалось, пропитывает одежду насквозь.

***

На следующий день Цыплаков проснулся ближе к обеду. Полбутылки коньяку в сочетании с двумя таблетками снотворного оглушили воспаленное сознание не хуже кувалды молотобойца. Организм навязчиво сообщал, что подобные эксперименты ни к чему хорошему не приведут. Но, по крайней мере, ему удалось проспать ночь без кошмаров.

Сварив кофе, парень снова засел за компьютер. Вчерашний иррациональный страх отступил, оставив место исключительно для любопытства. На этот раз он почти четко перешел на момент общения с Аллой. Сделал звук громче.

— Алла Сергеевна, я обязательно постараюсь вам помочь. Конечно, ничего не обещаю — многое зависит от того, чем захотят с нами поделиться духи. Я чувствую присутствие одного из них. Правда, от него исходит какая-то темная энергия… Как зовут вашего мужа?

— Игорь. Тонконог Игорь Васильевич.

Пауза. Едва слышное гудение. Электронный «голос» призрака принадлежал явно не садистке Салтыковой, был мужским и очень четким. С помощью терменвокса он завывал явственно различимую фразу:

— Меня призвали для воздаяния и справедливого суда. Игорь в низовье реки, за деревней. Можем сказать спешите туда и все будет хорошо.

Прослушав запись несколько раз, Влад деревянной походкой направился к бару и на этот раз взял бутылку водки. Но прежде, чем начать пить, он подошел к столу, на котором стоял терменвокс. Включив камеру и микрофон, удобно сел в кресло, поднес руки к антеннам. Как там было вчера? «Мы внизу не видим этого человека и не можем сказать, что с ним»?

Кончики пальцев затрепетали, пробуждая к жизни электронный голос. На этот раз Цыплаков четко слышал, что именно он вынуждает «произносить» прибор. Тем не менее звук был другим, непривычным. Глухим. Холодным и безэмоциональным. И он, как и на записи, завывал достаточно членораздельно и четко:

— Я око, видящее ложь под масками. Ты преступил границу. Лжец не может выбирать финал.

Самым ужасным было то, что голос продолжал рвать в клочья душу Владика Цыплакова даже после того, как тот осознал: он больше не двигает руками.

— Ты использовал слова, чтобы лгать. Мир больше не нуждается в твоем голосе. Теперь твой крик будет звучать внутри. Станешь частью хора псалмопевцев.

Вибрации, производимые «Разломом», казалось, заставляли стены дрожать и искривляться — будто само пространство вокруг Влада начало меняться. Ища спасения от демонического голоса, он бросился к розетке, дабы вырвать из нее вилку терменвокса.

Он не был подключен к сети.

— Сам присоединишься к литургии.

Багровый огонек на передней панели прибора моргнул и погас.

А голос все еще громогласным эхом раздавался в голове Влада.

На вчерашнем, уже давно зажившем, порезе на запястье выступили несколько капель крови. Так, будто кто-то силой выжимал их из тела…