EllieKrueger

Во-вторых, как по мне, в ВН слишком много рефлексии и мало экшена. К черту рефлексию! Я хотела сделать побольше активных действий и сюжета, поменьше бесплодных рассуждений и нытья. Думаю, мне это удалось. Игра даже содержит скримеры (Бу!) и таймер на выбор.

В-третьих, это анимации. Мне кажется, картинки и текст выглядят достаточно уныло, им не хватает движений. Небольшой движ может оживить любую картинку.

О чем моя игра?

Визуальная новелла называется «Метаморфоз».

Жанр: мистика, ужасы.

Вы играете за Майки. Майки – инвалид-колясочник. Он попадает в пансионат для больных детей, скрытый среди снежных гор, ради лечения в особой терапевтической группе. Майки видит, что другие дети обладают сверхъестественными способностями. Директор и психотерапевт обещают, что он снова будет стоять на ногах, говорят о «перерождении» и «мире красного солнца», но вскоре Майки узнает, что в пансионате пропадают дети… а затем открывает в себе новые способности и начинает меняться…

Вам предстоит решить, на чьей Майки стороне и на что он готов пойти ради новой жизни.

Поговорим о том, что скрыто от глаз.

ВН состоит из сценария, артов, музыкального сопровождения и программного кода.

Со сценарием проблем не ожидалось, так как я писатель, пусть и начинающий. Сложности кроются в том, чтобы не запутаться в разветвлениях сюжета: что к чему ведет и к какой концовке.

Программный код казался главной проблемой, т.к. я почти ничего не знаю о программировании. Не было понимания, как это вообще делать. Узнала о движке РенПай, и стало ясно, что все намного проще. Иногда вылазят синтаксические ошибки, но основные трудности в том, чтобы не нарушить логику сюжета. В игре много интерактива, соответственно  каждый выбор ведет к своей ветви, которые по итогу нужно правильно «сложить» в нужную концовку. Постоянно путаешься и ищешь, где очередная ошибка. Однако с этим я справилась. Вся программная часть, сюжет и концовки в игре готовы.

А вот арты оказались самой главной проблемой. Если иметь достаточно терпения и времени, то от нейросетей можно добиться вполне приличных фонов, хотя сделать их одного стиля очень трудно. Например, на запрос 2Dillustration или классический animestyle нейросеть выдает работы от очень примитивной рисовки до почти реалистик.

Попытка сделать персонажей пока что терпит полный крах. Добиться нужных поз и эмоций с одним и тем же персонажем просто невозможно.  Работаю с Midjourney и DALL-E, затем дорабатываю в фотошопе. Сейчас пытаюсь найти художника.

Короче, работа с нейросетью напоминает общение с человеком, пребывающим в наркоманском дурмане, который на все твои просьбы делает наоборот)

После негативного опыта с артами уже боюсь предполагать, что делать с музыкой. Если есть советы, буду рада послушать.

Публикация игры:

Почитала, что с публикацией могут возникнуть проблемы из-за нейросетей, Stеаm может не пропустить такую игру. Будет обидно остаться без самой популярной площадки. Цели озолотиться не преследую, но хочется, чтобы как можно больше людей смогли увидеть игру. Так же буду выкладываться в VKPlay, может быть, ещё что-то посоветуете?

PS. В целом опыт интересный, мне всё нравится. Несмотря на проблемы, хочется закончить игру и с новым опытом делать следующую, может, с дополнительными механиками.

PPS. Знаю, что визуальные новеллы делают и в других игровых движках, например, Unity, но есть ли в этом какой-то большой смысл? Может, кто-то разбирается и скажет, чем другие движки лучше РенПай? Или его одного вполне достаточно?

Всем спасибо)

Она обернулась назад и крикнула:

– Ты чокнутая психичка! Я расскажу маме о твоей выходке! Твои дни здесь сочтены!!! – и побежала со всех ног, глотая слезы.

– Амина, вернись! Ты простынешь! – чуть серьезней сказала Алесса.

Хамза подошел к ней, помог подняться.

– Кто же так воспитал твою сестрицу-грубиянку?

– Она выросла на суровых улицах Сараево, – пояснила Алесса, гримасничая.

– Оно и видно, в нашем краю так с родными не общаются, – он увидел воду на полу. – Кто тут насвинячил?

Алесса вернула ведро в дом и отжала тряпку. От веселья не осталось и следа.

– Простите за представление, Хамза. Нервы не выдерживают.

Сосед закрыл дверь изнутри.

– Вот что я тебе скажу, дочка. Если кто-то посмеет посягнуть на мою обитель, моего сына или меня самого, да что там, даже на моих козочек, он получит очень ценный урок, да только оценивать его будет уже нечем.

Алесса ответила непонимающим взглядом.

– Хватит быть терпилой. Борись за то, что принадлежит тебе.

– Ой, вы говорите прямо как дедушка Омар! – возмутилась Алесса, собирая воду тряпкой.

– Омар был упрямым стариком, но защитить себя умел.

– А вот своих близких – нет.

Хамза поставил продукты в холодильник.

– Не позволяй больше этим шакалам мучить тебя, – строго сказал сосед.

– Что же я могу сделать?

Вода пропитала старые половицы, ее было очень много. Комета помогала с уборкой, слизывая воду с пола.

– Все, что потребуется. Борись, дочка.

Не попрощавшись, Хамза ушел. Алесса впала в глубокую задумчивость. До сих пор с родней она была мягкой и кроткой, и как бы ее слабость ни обошлась слишком дорого.

Через полчаса в дверь постучал Енис. Он затащил в дом два длинных ковра, покрытых пылью и снегом.

– Зачем это? – удивилась Алесса.

Глаза Ениса выражали ужас.

– А ты не просила?! Только не говори, что мне тащить их обратно!

– Хм… не надо, пусть будут, – уступила Алесса, думая, куда же ей постелить страшные толстые ковры.

– Папа сказал, что тебе они нужны.

– Вот как? Тогда, наверно, и правда…

Енис поднял одну бровь.

– Так куда их деть?

Алесса задумалась.

– Положи в гостиной у окна. Пригодятся.

Пригодятся… пригодятся… для чего? Должно быть, время покажет. Слова Хамзы прочно врезались в мозг. Она имеет право защищаться. Имеет, ведь так?

Мокрая и униженная Амина бежала по снегу. В ней бушевала ярость, такая, какой она не знала прежде, и ярость согревала ее на холодном ветру. За считанные минуты она добралась до вокзала и пробежала под надписью «Железная станция Коньиц». Она вспоминала смех сестры, дьявольский, исходящий из самого Ада, вспоминала лицо, похожее на изуродованного черта.

«Сучка, мерзкая сучка, ты посмела смеяться надо мной… посмотрим, кто посмеется последним. Посмотрим, кто будет смеяться…»

Амина рассмеялась так громко, что голуби, клевавшие хлеб у скамейки, взлетели в небо. На платформе было всего пару человек, и они обернулись на мокрую девушку, хохочущую, как сумасшедшая.

– Как же я тебя ненавижу… – сказала Амина, вглядываясь в горы. Гнилостный запах, доносимый ветром, ответил тем же.

Амина никому не позволяет так с собой обращаться. И никто не позволяет себе так обращаться с НЕЙ. Она была в шоке, когда это все же произошло, и убежала. Но это нестрашно. Ведь теперь есть время подумать.

Поезд издал гудок, намекая, что Амина стоит близко к краю платформы. Она не шелохнулась. Гнев отступал, и ей становилось холодно. Поезд остановился, Амина зашла внутрь, окунаясь в теплую волну. Рядом с ней сидела женщина с котом в переноске. Кот недовольно мяукал, требуя выпустить его наружу.

«Посмотрим, кто посмеется последним, сучка».

Для Алессы ночь прошла на удивление спокойно, если не считать навязчивых мыслей. Наутро она решила, что лучший способ отвлечься – это украсить дом к Рождеству. Она взяла машину, однако ее пришлось оставить у моста, чтобы не ехать по узким улочкам. Алесса купила небольшую елку, шапку Санта-Клауса, игрушечных оленей, гирлянду и украшения. Дотащить елку до машины было испытанием, но она с ним справилась. Дома Комета накинулась на новые запахи, больше всего ей понравился запах хвои и ствол, о который можно точить коготки. Пока Алесса устанавливала ель на подставку, кошка прыгала на дерево, стараясь отхватить от него кусок, затем на спину хозяйки и вновь на верхушку, раскачиваясь в разные стороны. Украсить елку и без кота задача нелегкая, но с Кометой она усложнялась вдвойне, тем не менее Алесса смеялась и не мешала ей развлекаться. Неоднократно дерево оказывалось на полу, где в конечном итоге Алесса его и оставила, пока кошка не потеряет к нему интерес.

Когда позвонила мама, Алессу охватило беспокойство. Что же наговорила Амина после неудачного визита? Ламия сказала слезливым голосом:

– Я не знала, что все так плохо. И все-таки… как ты могла, Алесса? Как ты могла напасть на сестру?

Алесса закатила глаза.

– Боже, ну что она там наплела?

– Я и сама все вижу. Она второй день лежит в постели. Заболела. Надеюсь, ты довольна?

– А я тут причем? Она наступила в ведро с водой.

– Ты толкнула ее.

– Нет, не толкала.

– Алесса…

Она ощутила бешенство, но удержала его внутри.

– Да, мама?

– Она насквозь мокрая ехала домой. Больше часа.

– Надо было остаться у меня и обсохнуть. Я ей предлагала.

– Алесса… Ты смеялась. Это правда? Ты напугала сестру.

Алесса не хотела лгать матери.

– Немного... Если Амина боится смеха, ей не следует сюда приезжать.

После небольшой паузы Ламия сказала:

– Детка, ну что с тобой?

Алесса бросила трубку. Люди считают, если у тебя не лады с головой, значит, доверия ты не стоишь. Это тяжело.

Комета сидела на елке и мяукала, требуя поставить ее на место. Алесса продолжила украшать дом. Когда она закончила, над камином висели вязаные красные носки, из которых торчали веточки омелы, на шторах гирлянды, мишура и повсюду стояли свечи с ароматом яблок и корицы. Алесса потратила на это весь день и, довольная своей работой, расцеловала Комету и ушла спать.

Ночью она проснулась от душераздирающего крика. Она заткнула уши и сползла с кровати. Звон сирены разносился по всему дому. Выйдя в коридор, Алесса учуяла запах гари и побежала вниз. На первом этаже стоял невыносимый шум, сверху собирался дым, тени от огней бегали по стенам, и как только девушка поняла, что происходит, разбрызгиватель под потолком испустил потоки воды, чтобы потушить пожар. Рождественская елка одиноко стояла в центре комнаты, недалеко от камина, и горела. На стенах тряслись страдающие тени елочных игрушек: олень с оплавленными рогами, Санта-Клаус без головы, разорванные подарки. Огни и клубы дыма тянулись кверху, но вода поумерила их пыл, и через минуту они стали короче. Алесса смотрела на все в полнейшем шоке. Вскоре ее одолел кашель, она вышла из оцепенения, схватила плед, накинула на елку и стала бить руками и ногами с невероятной злостью. Когда огонь потух, сигнализация не спешила замолкать, а вода брызгать. Алесса промокла насквозь.

Она отошла в сторону и отжала волосы. Внимание привлекло ведро, стоящее у входа. Ей овладело дурное предчувствие. Вчерашний ужин стремился наружу и обжигал горло, лицо полыхало от жара. Чутье подсказывало не заглядывать внутрь, отвернуться, проигнорировать существование предмета, от которого веяло смертью. Но она подошла. Шум смолк, вода наконец перестала течь, за запахом гари стали пробиваться другие. Запах тухлого мясо.

Алесса включила свет и заглянула в ведро.

И в ужасе закричала. Комочек рыжей шерсти плавал в собственной крови. Пасть разинута, язык свисает, глаз уставлен перед собой, кусок хвоста оторвал, а живот распорот. Маленькая, но нежно любимая кошка была мертва. Убита. Сердце Алессы не выдержало, остановилось, и ей пришлось ударить себя в грудь, чтобы оно вновь заработало. Пелена слез мешала разглядеть трупик котенка. В ушах звенело, мир потемнел, Алесса повалилась на колени. Ей было страшно прикоснуться к Комете, страшно потревожить ее безмолвный сон, страшно представить, как кошечка мучилась перед смертью.

Придя в себя, Алесса сходила за одеялком из детской комнаты и попыталась осторожно достать Комету из озера крови. Из живота выпадали внутренности, и она прочно запеленала котенка. К дому подъехала машина с сигнальными огнями и сиреной, но Алесса ее не замечала, она прижимала кошку к груди, пачкаясь в ее крови. В дверь настойчиво стучали, заглядывали в окна, а она не могла оторвать взгляд от мертвого рыжего комочка. Выпотрошенного, как свинья.

– Откройте дверь! – затребовал голос с улицы.

Алесса пошла на звук и остановилась. Несмотря на шок, она мыслила ясно как никогда. В голове созрел план, который не терпелось исполнить. Она взяла ведро и спрятала его в кухонной тумбе, затем открыла дверь, даже не взглянув на пожарных и не слушая, что они говорят. Мужчины зашли в дом и стали осматривать место пожара. Человек встал перед ней, шепот звучал откуда-то издалека.

«Я будто снова в коробке», – подумала она.

– Что? – спросила Алесса.

– Я спрашиваю: вы ранены?

– Нет, – машинально ответила она.

– У вас кровь.

Он присмотрелся к комку у нее в руках.

– Кошка сгорела?

– Утонула.

Пожарный промолчал. Подошел второй.

– Вы можете объяснить, как произошел пожар?

– Нет, – сказала Алесса, гладя котенка.

– Что послужило причиной возгорания?

– Нет.

– В доме есть кто-то?

– Нет.

Первый что-то шепнул второму на ухо. Он прочистил горло двойным «кхм».

– Думаю, искра из камина попала на елку. В следующий раз будьте осторожны.

Они говорили что-то еще и вскоре ушли. За дверью ждали Енис и Хамза. Видя, что случилось с кошкой, Енис обнял Алессу за плечи.

– Бедная кошечка, – сказал Хамза. – Но на все воля Аллаха.

– Тебе нужна помощь? Посидеть с тобой? – настаивал Енис.

– Нет. Приходите утром. Мы ее похороним, – спокойно сказала Алесса.

Хамза силой увел сына. Алесса уже знала, что будет делать завтра, и это решение придало ей сил. Она легла на ковер перед камином и прижала к себе одеяло, в котором завернула котенка. Алесса жалела Комету, ласкала ее и утешала, в душе радуясь, что кошка не страдает. В то же время в ней крепла уверенность и затаенная злость, которую она сдерживала так долго. Если лить в стакан по капле воды, все равно наступит день, когда он переполнится. Из Алессы лилось через край.

До утра она лежала, обнимаясь с Кометой, не чувствуя, или делая вид, что не чувствует, запаха мяса. Виски болезненно пульсировали, руки онемели, но она ни на секунду не ослабила хватки. Огромная часть нее умирала, как 23 года назад, когда она лежала на дне коробки и стонала. Но теперь было во много раз больнее. И холоднее.

С приближением Рождества, которое она так ждала, на душе Алессы становилось все тяжелее. Она старалась, действительно старалась, но поняла, что больше не желает праздника. Лежа рядом с мертвой кошкой, она хотела лишь умереть.

Наутро пришли соседи и силой подняли ее с пола. Они вышли во двор, Енис раскопал яму во дворе у дерева.

– Копай поглубже, чтобы дикие звери не добрались, – тихо сказал Хамза.

Алесса не готова была расстаться с любимым другом, поэтому Енис признался:

– Я не хотел говорить это сейчас, но… Марко хуже. Он просит нас срочно приехать.

– Дай мне минуту, – Алесса поцеловала кошку в лоб и уложила в яму вместе с одеялом.

– Спи спокойно, девочка. Все закончилось.

Енис закопал яму.

– Так как это случилось? – спросил Хамза.

– Уже неважно, – ответила Алесса, и тема была закрыта.

Через 10 минут они ехали к дому Марко и всю дорогу молчали. Алесса вымыла лицо и руки от крови и переоделась, но запах плотно въелся в кожу.

«Как же я устала. Боже мой, как же я устала…», – думала она.

Марко выглядел хуже, чем Алесса. Он побледнел, черты лица заострились. Он лежал под двумя одеялами и дрожал. Внутри Алессы все сжалось, ей казалось, что надвигается еще одна беда. Марко не мог нормально говорить, он либо шептал, либо хрипел, как прокуренный старик.

– Тебе бы к врачу, друг, – заметил Енис.

– Он приходил, – ответил больной. – Не волнуйся, это бронхит. Я…

– Выглядишь хреново, – вмешалась Алесса.

– Ты тоже, – прохрипел он.

– Я схоронила кошку, а у тебя какие оправдания?

– Мне жаль, – Марко погрустнел. – Наклонись, подруга. Мне тяжело говорить.

Алессе стало неловко, она села на пол и наклонилась. От Марко пахло мочой, но она не отстранилась. Тогда Марко посмотрел на друга и сказал:

– Выйди на минуту.

Енис округлил глаза.

– Чего это вдруг?

– Мама ушла в аптеку и на рынок, мне надо сказать вам кое-что, пока ее нет.

– Так говори.

– Каждому наедине. Быстрее, засранец, – Марко отвернулся и закашлялся. Енис взглянул на перепуганную Алессу и неохотно вышел.

– Ты знаешь, чего я хочу? – спросил Марко.

«Боже, надеюсь, он не попросит его поцеловать», – подумала она и устыдилась этой мысли.

– И что ты хочешь?

– Ты знаешь. Мы говорили об этом. У тебя дома.

Снова кашель. Звук был страшен, словно в его горле кипит вода и свистит чайник. В ноздри ударил болезнетворный гниющий запах.

– Уехать? – неуверенно спросила Алесса.

–  Кажется, я скоро сдохну, – сказал Марко с грустью в голосе. Но без страха.

– Тебе бы в больницу, друг. И все будет хорошо.

– Знаю, но я никак не могу отделаться от дурного предчувствия. Что скоро конец.

– Глупости это все.

Она старалась его поддержать, но Марко будто потерял веру в жизнь.

– Нет. Я чувствую. Надо мной уже кружат стервятники, – он смотрел в потолок и еле заметно улыбался.

Алесса решила подыграть.

– Что я должна для тебя сделать?

– Я хочу в горы. Хочу оказаться на вершине, – и вновь кашель, – и посмотреть на город с высоты. Хотя бы один раз, мать его…

– Марко, как только ты выздоровеешь, обещаю: мы что-нибудь придумаем. Дотащим тебя наверх. Но сейчас это путь в один конец. Ты же понимаешь…

– Понимаю.

Они смотрели друг другу в глаза. Марко ждал ответа. Вошла мама с пакетами. Она бросила на Алессу гневный взгляд, но ничего ей не сказала.

– Хорошие новости, сынок. Завтра придет Бланка, она будет ставить тебе капельницы… Кто бы знал, как тяжело в Коньиц найти медсестру!

– А как же Ясмина? Неужели она не может? – удивилась Алесса.

– Ой, не говори мне про эту девчонку! Не желаю о ней слышать!

Мама испарилась за секунду. С кухни послышался шум. Она ругалась с Енисом, что «он пришел беспокоить ее сыночку». Марко пожал плечами.

– Говорит, ей тяжело видеть меня больным. И что она нужнее в госпитале.

Алесса скривила лицо от отвращения.

– По-моему, чушь собачья.

– По-моему, тоже, – Марко поднес платок к лицу и чихнул. – А ты не бросишь меня?

Алесса вскричала от возмущения:

– Ни за что! Что за тупые вопросы?

– Тогда сделай то, о чем я прошу, – Марко зашелся кашлем. Алесса боялась, что он подавится собственной мокротой и задохнется.

– Если я это сделаю, мы оба умрем под сугробами, Марко.

Но его решимости не убавилось.

– Я просто хочу узнать, как выглядит Коньиц с высоты птичьего полета.

– Посмотри в интернете.

– Мне не нужна картинка. Я хочу быть ее частью.

Алесса разозлилась и встала. Этот цирк зашел слишком далеко.

– Все! Хватит драматизировать на пустом месте.

– Я не…

– Сначала лечись, а потом я свожу тебя куда угодно. Хоть на луну.

– Почему ты злишься? – хрипел Марко.

– Потому что моя кошка умерла, а я даже не смогла похоронить ее как следует, ведь надо было срочно ехать к тебе и слушать эту чушь.

Марко хотел вздохнуть, но как будто подавился и кашлянул.

– Извини, что потревожил. Позови Ениса.

Алесса пошла на кухню.

– Алесса…

Она остановилась.

– Мне жаль Комету. Что бы там ни случилось.

– Мне тоже, – ответила она и ушла.

Настала ее очередь слушать длинную речь мамы о вреде друзей для здоровья ее сына. Через пять минут явился Енис и позвал на выход.

– Отвезите сына в больницу, – бросила она матери на прощание и узнала о себе много нового.

Когда Енис и Алесса ехали домой, Енис спросил:

– Что он от тебя хотел?

Она отмахнулась.

– Такую хрень, что и говорить не хочу. А от тебя?

– Тоже.

Алесса зашла домой. Внутри стоял запах гари. Не осталось других следов пожара, кроме сгоревшей елки и черных пятен на потолке. Елки, которую кто-то переставил в центр комнаты и поджег. Она достала ведро с кровью из кухонной тумбы, вышла во двор и вылила его на могилу кошки. Сугробы окрасились в красный цвет смерти.

– Ты за все заплатишь, – сказала она. – Ответишь сполна.

P.S. Дорогие пикабушники, спасибо, что читаете мои книги. Ваша поддержка очень важна для меня. Продолжение этой книги вы можете прочитать на сайте автор.тудей https://author.today/work/320653. До новых книг!

– Разве тебя никто там не ждет? Помимо гулящего Ромео.

– Никто. Отец умер от инфаркта еще пять лет назад, а с подругами мы перестали общаться, потому как они ненавидели Витторио. Считали, что я ломаю себе жизнь.

– Уверен, они примут тебя обратно. Будете сидеть на кухоньке и сплетничать о бывшем негодяе.

– Ты хочешь от меня избавиться, Марко? – Алесса немного расстроилась.

– Не пойми неверно. Я всегда мечтал свалить, а тебе это удалось, но ты добровольно вернулась и заперлась здесь… это странно.

– У всех разные желания.

Они шли вдоль леса, разглядывая дома, расположенные на холмах.

– Марко, может, однажды ты и правда уедешь. Никто не знает, что ждет впереди.

Он не ответил, только посмотрел на свою любимую гору вдали.

– Тебя, как кота, тянет наверх, – пошутила Алесса.

– А? – не понял Марко.

– На высоте кошки чувствуют себя наиболее комфортно. Поэтому Комета спит на шкафу. Залазит на него по ковру, висящему на стене.

– У кошки девять жизней, а у меня одна, – с обреченностью в голосе сказал Марко. – Она может позволить себе разбиться.

Спустя некоторое время Алесса сказала:

– Что-то я давно не видела Ясмину. Она больше не гуляет с нами.

– Я тоже.

– Поэтому ты такой грустный?

– Эта история не могла закончиться иначе.

Вскоре они разошлись, и Алесса заразилась его печалью. Она включила маленький телевизор с выпуклым экраном, подаренный Хамзой, и уставилась в экран, чтобы заглушить мысли.

«Им не выгнать меня отсюда», – повторяла она, пока нарисованные животные из детского мультика бежали по саванне. Она вспомнила, как в детстве листала сказки с иллюстрациями. От чтения у нее двоилось в глазах и казалось, что герои вот-вот выпрыгнут из книжки. Больше всего она ненавидела «Алису в Стране чудес». Однако ее пугали не Белый Кролик, не Чеширский Кот и не Шляпник, а девочка, которая может уменьшаться и увеличиваться в размерах. Алиса могла вылезти со страниц и утащить ее в мир, населенный страшными существами. Она так боялась, что в конце концов разорвала книжку и перестала читать вовсе.

Алесса с отвращением переключила канал на какой-то футбольный матч.  

Следующие несколько дней названивала Ламия, требуя отчета о здоровье после визита к доктору. Алесса на ходу выдумала дату визита, а имя врача посмотрела в интернете, испугавшись, что мама может проверить. Она сообщила, что ей выписали тот же препарат и эффект уже ощущается.

– Когда мы сможем тебя навестить? – с надеждой спросила Ламия.

– Не стоит торопиться. Доктор говорит, мне вреден любой стресс, – убеждала Алесса.

– Милая… ну какой же стресс? Мы – твоя семья.

«Вот именно».

– Подожди еще немного, – успокаивала дочь. – Все будет хорошо.

Ламия заплакала.

– Это все от отца, будь он неладен!

– Папа ничем таким не страдал. Не нужно поминать его плохим словом.

– Но и я тоже! Уверена, все от него…

Алесса выпила стакан воды из-под крана. Дурная привычка.

– Мне надо покормить кошку. Чао.

В одном мама была права: выглядела Алесса плохо. Ее мучила бессонница, и снотворных таблеток становилось все больше. Иногда по ночам возвращался тот самый голос из стен, что шептал: «Алесса». Тогда Комета вела себя нервно: мяукала и стонала, а засыпая, тоже видела кошмары, от которых вскакивала и бежала через комнату. Алесса научилась игнорировать голос, запирать его в голове. Но с каждым днем теряла связь с реальностью.

Одним утром она нашла знакомую баночку на кухонном столе. Ту самую, что выкинула после визита матери. Алесса рассмеялась так, что Комета залезла на шкаф и просидела там половину дня. «Они меня не получат, – думала она. – Не достанут».

Енис видел, что ей нездоровится, но не понимал причину. Они остались вдвоем, так как Марко заболел и не выходил из дома. Он слег с простудой, и мать никого к нему не пускала.

– Тебе бы съездить к врачу, Алесса, – говорил Енис после очередной кошмарной ночи.

– Да, я уже обещала маме… – повторяла она одно и то же.

К доктору она все же съездила, не выдержала напряжения и бесконечных звонков мамы с требованием скорой встречи. Если Ламия увидит ее в таком состоянии… Однако доктору она пожаловалась только на бессонницу, вызванную ссорой с родственниками, – так она описала свое состояние, чтобы получить лекарства посильнее. На какое-то время таблетки помогли, Алесса спала как убитая, позабыв все проблемы. А потом вернулся голос и шаги в коридоре. Она жаловалась Енису, но тот не верил, считая, что замена замков решила все проблемы с ночными визитами брата и сестры.

– Это невозможно, Алесса, – объяснил он. – Здесь никого нет. Ты пересмотрела фильмов о привидениях.

Марко им удалось навестить через две недели, к тому времени стоял декабрь и погода соответствовала зиме, а город готовился к праздникам. Изнутри дом был еще старее, чем снаружи. Марко выглядел плохо, он все время кашлял и лежал в узкой постели, слишком маленькой для взрослого мужчины.

– Здесь такой спертый воздух, мама. Почему вы не выпустите его на свежий? – возмущался Енис. Он обращался к матери Марко, как к своей.

Мама была глупой, но крупной женщиной, и в ответ она ударила его тряпкой по голове, чтобы не говорил всякие глупости. После этого Алесса не смела что-либо добавить.

– Неужели ты не видишь, как плохо моему сыночке!? Если бы он не шлялся с вами, так и не заболел бы вовсе.

– А вы обращались к врачу? – все же решилась заговорить Алесса.

Мама замахнулась было тряпкой, но передумала.

– Что нам эти врачи? Там сидят одни мошенники и неучи. Усадили моего сына в инвалидное кресло, врачи ваши! А я пою его травами, приготовленными по рецепту бабушки. Недели не пройдет, как плясать будет!

Марко покраснел и, когда мать ушла, сказал:

– На самом деле, она очень хорошая. Если бы не мама…

– Да-да, маменькин сынок, мы поняли, – перебил Енис. – Ты бы не лежал днями напролет. Посиди хоть у окна.

Марко отмахнулся. Ерунда все это. Затем закашлялся.

– Лучше расскажите подробней, что там у вас за дом с призраками.

Алесса поделилась переживаниями, а парни смеялись над ней. Она рассказала даже про следы, оставленные на муке, и сломанную ступеньку.

– Видимо, это призрак деда Омара преследует тебя, – заключил Марко.

– Спасибо, это как раз то, что мне надо услышать, – обиделась Алесса.

– А если серьезно, держись подальше от своей сестренки и братца. Что-то они затевают.

– Что?

Но Марко не мог ответить, на него напал приступ кашля. Тогда прибежала мама и прогнала всех от сыночки. Алессе она напомнила сестру.

– Уносите с собой все вирусы и бактерии! – кричала мама, встряхивая грязной тряпкой.

– Их не существует, мама, это выдумки врачей! – смеялся Енис.

Алесса вернулась домой. У крыльца в гордом одиночества стояла Амина. Взгляд ее выражал смирение. Алесса вдруг ощутила, что вокруг одни зомби, которые пытаются проникнуть в дом и съесть ее мозги.

– Что ты здесь делаешь, Амина? И почему ты без машины? – она огляделась, но машины и правда не было.

Амина в шерстяном платке и варежках изобразила, как ей холодно, стуча зубами и перетаптываясь с ноги на ногу.

– Приехала на электричке.

Алесса закатила глаза. Я не могу ее впустить, думала она. Но и не впустить тоже не могу. До чего же хитрая зараза…

– И к чему такие жертвы? – сквозь зубы процедила Алесса.

– Можно войти? – чуть громче и требовательней сказала Амина, за скромным образом пробивалась ее истинная натура.

Черт с тобой!

Алесса открыла дверь и уступила дорогу. Амина, не отряхивая ног от снега, вошла внутрь и резко развернулась, чтобы отчитать сестру-негодяйку за грубое отношение. Алесса вспомнила о ведре с водой, оставленном у входа, лишь когда Амина, не замечая никого, кроме цели, споткнулась о него и, чтобы не упасть, шагнула назад. Под выкрик: «Осторож…», – она наступила в ведро и повалилась на спину, расплескав холодную воду под себя. Шуба промокла, сапог слетел с ноги, лицо Амины покраснело, щеки вздулись, как у свинки. Она посмотрела на сестру так, словно та на нее напала. Алесса испугалась и уже хотела извиниться, но вид поверженной и униженной Амины, кривляющейся на полу, вызвал непроизвольный смешок. Она прикрыла рот, понимая, как это неуместно, но Амина все равно заметила, и глаза ее сверкнули злобой. Это еще сильнее рассмешило Алессу, она не могла сдерживаться и, раскрыв рот, взорвалась диким смехом. Из глаз хлынули слезы, из горла вырвался гогот, как у чайки. Она плюхнулась на колени и схватилась за живот, боясь, что ее разорвет пополам.

Вот только Амине было не до смеха. Гневные искры раскалялись в черных, как уголь, зрачках, ноздри расширились до двух глубоких бездн. Она медленно встала и взяла ведро в руки. Подошла к сестре. Алесса поняла, что ей грозит опасность, но неподвластный контролю смех рвался из нее, как поток рвоты. Она лишь прикрыла рукой голову в слабой надежде защититься. Амина подошла вплотную, с нее капало на пол.

– Что с тобой, сестренка? – сказала она. – Таблетки забыла выпить?

– П-п-пр… – Алесса попыталась заговорить. – Прости, я… – смех не давал набрать воздух в легкие. – Я забыла про чертово ведро! Представляешь?

Лицо Амины стало белее снега. Алесса поверила, что сейчас сестра убьет ее и поставит точку в их разногласиях. Но та смотрела с любопытством и отвращением, крепко сжимая ручку ведра. Словно в ней шла борьба. Что же победит: жадность или жажда мести?

Алесса попробовала встать, но поскользнулась и упала на мягкую часть тела, которую так любил Енис. Он уделял этой части слишком много внимания, и Алесса шутила, что другие ее прелести ревнуют. Теперь она смеялась громче, но уже не из-за Амины, однако Амина, разумеется, этого не знала.

И замахнулась ведром.

– Ну и что? Я уже устроила пару шалостей, как ты говорил, да толку, – Амина разочарованно вздохнула и закинула ногу на ногу.

– Амина, не тупи, пожалуйста, – Джан испытывал раздражение. Почему вокруг него одни идиоты? – Если Ася больше не верит в призраков, надо ей помочь.

Джан достал из штанин прозрачный пакетик с бежевым порошком. Он пользовался им не чаще двух раз в месяц и знал, что результат не заставит себя долго ждать.

– Чего это? – Амине не нравилось то, чем брат трясет у нее перед носом. – Ты что, принес ко мне в дом, скотина? У меня же тут маленькие детки!

– Помнишь Адо? – перебил он.

Конечно, она помнила Адо. Друг-неудачник Джана, у которого, несмотря на свои 40 лет, нет жены и детей. Всем известно: детей нет только у психопатов и неудачников. Джан продолжил:

– Полгода назад он гонял в Индию. Там его подсадили на Soma – напиток из галлюциногенных грибов. А это… – Джан снова потряс пакетиком, – немного другое. Но Адо говорит, что по ощущениям почти то же сам…

– Вонючий ублюдок! – разъяренная Амина встала и ударила брата по голове. Перед глазами Джана все поплыло. – Унеси это дерьмо из моего дома!

Сигарета упала Джану на колено, он поспешно выкинул окурок в окно, прихлопывая огоньки на штанах. Амина пнула его в живот, и Джан свалился со стула. Опять он был унижен, как в пыльном сарае среди сена и досок. На шум прибежал Муса, он сказал, что крики пугают детей.

– Убери его, дорогой, – приказала она мужу, – немедленно!

– Погоди, Амина, выслушай! – Джан не позволил схватить себя и поднять. – Неужели ты не понимаешь, что с этим можно сделать?!

– С чем? – поинтересовался Муса.

Джан пересказал шепотом тему беседы. Шепотом, потому что у окна собрались дети и подслушивали.

– Хм… я понял, – ответил Муса и помог Джану подняться. – Хочешь свести сучку с ума.

– О чем вы?! – Амина не любила быть лишней в разговоре.

– Что в составе? – Муса ее проигнорировал.

– Насколько мне известно… А это важно? – Джан вновь достал пакетик.

– Нет. Растворимо в воде?

– Эй! – Амина привлекала внимание.

– Да. Правильный вопрос, – улыбаясь, сказал Джан.

Муса кивнул и вышел, уводя любопытных детей, хихикающих за стеклом.

– Ну?! – выжидающие тявкнула Амина.

Джан прочистил горло.

– Как ты не догадалась? Если подмешать Алесс… Аське этот порошок, она решит, что снова сходит с ума. И легче поверит, что в доме призраки.

– И сбежит, как трусливая дворняжка, – подтвердила Амина. У нее на лице сверкала улыбка, похожая на оскал. – Как ты заставишь ее выпить это?

Джан ощутил прилив энергии, словно сам принял что-то.

– А мне не надо заставлять. Она сама выпьет, – видя, что Амина не понимает и раздражается, а значит, скоро он опять получит в живот, Джан продолжил: – Мы подсыплем порошок в воду.

Амина выпрямила спину и сидела с идеальной осанкой, сложив руки на коленях, как послушная ученица.

– Тупее идеи не слышала, – сказала она. – Как ты собрался это сделать? Ты хоть представляешь, сколько понадобится этого… вещества? И все ради того, чтобы Ася смысла его в унитаз. Дубина! – она постучала себе по голове.

Джан стерпел. Он достал еще одну сигарету и зажег.

– Не усложняй. Все гораздо проще, – он сделал затяжку и выдохнул в сторону Амины. Намеренно. – На кухне проведен отдельный кран для питьевой воды. Под раковиной стоит фильтр. Я сам же его и поставил для дедушки Омара. Откручу крышку, уберу последний картридж и засыплю туда порошок. И если сестренка не изменяет старым привычкам, а я думаю, что нет, то каждое утро она будет выпивать по два стакана воды из-под крана, фильтрующейся по нашей особой методике, – Джан подмигнул.

Амина казалась заинтригованной. План ей понравился.

– Сколько нужно… вот этого? – она фыркнула по-лошадиному, показывая свое отвращение.

– Для начала будем мешать по одному пакетику в неделю, потом посмотрим. Смотря, как отреагирует.

Амина выхватила у брата сигарету и выкинула.

– Мне не нравится запах. А насчет «будем»… ты будешь. Я и так рискую достаточно, – она снова диктовала правила.

– Ну уж нет. Один я на это не пойду. Да и не смогу так часто ездить, не хочу светить машиной.

Джан достал следующую сигарету, Амина перехватила ее.

– Будешь ездить на поезде, как я. Чуть дольше, чем на машине. С последним рейсом приезжать, с первым уезжать. А к дому можно подойди незаметно через лес. А я… я уже разбавляю ей снотворное.

– В смысле? – Джан понял, что от него это скрывалось.

– Иногда я подсыпаю ей в пачку снотворных кофеин, – Амина говорила будничным тоном. В конце концов, что тут такого? Ее же вынудили.

– И она не заметила?! – брат был удивлен и напуган одновременно. Если Ася подозревает…

Амина пожала плечами.

– Таблетки выглядят почти идентично: белые с резьбой, размер один. Если не приглядываться, то не заметишь.

– А я-то было решил, что ты подсыпаешь кофейные зерна! – Джан рассмеялся. Амина влепила ему пощечину.

– Не ори, тупица!

Джан встал.

– Еще раз поднимешь на меня руку…

Амина тоже встала.

– То что? Обоссышь мне полы?

Они сверлили друг друга взглядами. Война между ними началась еще при жизни дедушки. Каждый был уверен, что дом достанется ему. Но сейчас у них был общий враг.

– Твоя задача – вода, моя – таблетки, – сказала Амина, пока брат проглотил язык. – Я, конечно, не врач, но бессонница расшатывает нервы, разве нет?

– Она сменила замки, – заспорил Джан. – Я уже пытался войти. Хотел втихую вынести мебель. Не вышло.

– Зайдешь через наше убежище. Ася его так и не нашла.

Джан сощурил глаза.

– А ты многое узнала и успела, Амина.

– Да. Пока ты жевал сопли, я много что успела, – гордо заявила она.

Он сел обратно. Поверженный, как обычно. Ничего, скоро он отыграется.

– И нужно подключить маму, – предложил он. – Пока не слишком активно. Заикнуться пару раз, так, между слов, что дочка ведет себя странно.

– Например?

– Звонит. Угрожает. Не пускает в дом. Возможно, врать и не понадобится. Если доза окажется подходящей, Ася и так все это будет делать.

– Мне нравится, – Амина осклабилась.

Джан закурил, чтобы вернуть себе каплю контроля и самоуважения, Амина не стала возражать.

Алесса не знала о плане заговорщиков и жила мирно, не считая головной боли и бессонницы, которая ее мучила. Во второй половине ноября пошел снег. Он сверкал на верхушках гор и так же искрился на улицах города. Жители ловили праздничное настроение и украшали дома к Новому году. Комета отъелась, отрастила белое пузико и волочила его по земле. Ей нравилось прыгать по сугробам, хоть она исчезала в них с каждым прыжком. Менее чем за месяц она выросла в два раза и стала рыжей, как апельсин. Алесса уже не представляла жизни без маленькой подружки и не помнила, каково было без нее.

Она потратила немного денег, чтобы установить пандус на крыльцо и крепкую ручку над дверью в машине, чтобы Марко было легче забираться. И он стал часто появляться, но, разумеется, вместе с Енисом. В перерыве между сменами к ним присоединялась Ясмина, всем видом давая понять, что только ради Марко. Ясмина не пила вина, не играла в карты и другие игры и много читала, так что общего у них с Алессой было мало. Но Марко она нравилась, потому стала желанным гостем.

Как-то раз они играли в «правду или действие», и Марко получил задание от Ениса выпить три литра воды за три минуты. Ему это показалось большой забавой, а вот Ясмина была против. Алесса взяла трехлитровую банку и наполнила ее из-под крана. Ясмина проявила весь спектр эмоций от возмущения до ярости, утверждая, что в водопроводной системе Алессы наверняка водятся лептоспиры – бактерии, вызывающие очень неприятную инфекцию, и нельзя позволять Марко пить нечищеную воду. С его-то слабым иммунитетом!

– Не волнуйся, вода фильтрованная, – сказала Алесса.

Девушку это не успокоило. Однако Марко ее не послушал и, как только Енис засек время, принялся жадно глотать воду, отдающую кислинкой. Ясмина закатила глаза и отвернулась. Марко пил быстро, часть проливалась на одежду и стекала на пол. Затем силы иссякли, он замедлился и стал часто останавливаться, чтобы вдохнуть больше воздуха.

– Ускоряйся, друг, еще 40 секунд, – кричал Енис.

В банке осталось около половины. Алесса молча наблюдала, представляя, как будет вытирать лужу, скопившуюся под Марко, словно он описался.

– Ну же! 20! 19! – подбадривал Енис.

Марко делал глубокие глотки, но в какой-то момент перестарался. Он подавился и выронил банку. Сотни осколков разлетелись по полу. Он стал грубо кашлять, силясь сделать вдох, но что-то мешало. Енис веселился, а вот девушки испугались. Марко согнулся пополам и попытался выкашлять легкие, друг ударил его по спине, но это не помогло.

«Он сейчас умрет прямо в моей гостиной», – подумала Алесса.

Однако спустя пару минут кашель ослаб, а еще через одну и вовсе исчез.

– Извините, ребята, не в то горло попало, – сказал покрасневший Марко, у которого по щекам текли слезы.

– Вот видите, что вы наделали! – разозлилась Ясмина. – Марко, мы уходим! – скомандовала она.

– Веселье окончилось, – подытожил Енис.

Марко нездоровилось, потому он позволил себя увести. Ясмина объявила, что в следующий раз у нее будет смена. И скорее всего, ВСЕ следующие разы.

Иногда звонили брат и сестра. Они ругались, угрожали, шантажировали, затем бросали трубки. Несколько раз они приезжали, но Алесса не впускала их. Они утверждали, что ее поведение ненормально, что она предала семью и променяла на деньги, требовали отдать ту или иную вещь, хотели войти и убедиться, что она ничего больше не поменяла и не сломала, предъявляя таким образом свои права на собственность. Алесса терпеливо сносила их выходки.

Пока ее не навестила мама. Ламия выглядела беспокойной, но очень красивой, даже помолодевшей. Она закрасила седину, надела длинное цветочное платье с глубоким вырезом. А на шее вместо кулона свисали карманные часы.

– Не тяжелые? – спросила Алесса.

Ламия потрогала цепочку, покачала часами.

– Не тяжелее ноши, которую каждый из нас несет в своей жизни.

Она смотрела на Алессу с подозрением. Наконец дочь попросила объяснить, что происходит.

– Амина и Джан… – начала Ламия, и все сразу встало на свои места. – Говорят, ты ведешь себя странно.

Алесса уронила голову в руки.

– И как же я себя веду?

Комета запрыгнула к Ламии на колени, женщина не обратила на нее внимание.

– Агрессивно. Ругаешься, не пускаешь в дом, говоришь, что они хотят причинить тебе вред. Ты ведь и мне это рассказывала по телефону, помнишь? Еще ты обвиняла детей Амины в каких-то ужасах. Жаловалась на голоса. Сменила замки. Дочка, у тебя опять паранойя? – Ламия хотела взять ее за руку, но Алесса не позволила.

– Твои любимчики врут, мама. Настраивают против меня.

– Дочка…

Алесса поняла, что им это удалось. Что бы она ни сказала, матерью это будет расцениваться, как попытка оправдаться, выставить себя нормальной.

– Я не собираюсь тебе ничего доказывать, мама. Вижу, что тебе старательно и долго промывали мозги. Но я больше не позволю твоим детям являться ко мне без приглашения, забирать мои вещи и портить дом.

– Алесса… – Ламия сделала жалостливый взгляд. – Как же они получат приглашение, если ты не берешь трубку?

– Беру и выслушиваю все гадости, которыми они меня поливают.

– Ну что за глупости! Они хотят наладить отношения, так сделай шаг навстречу! – Ламия разозлилась. Алесса решила сохранять хладнокровие. Стоит ей вспылить, мама поймет, что Джан и Амина правы.

– Они хотят выжить меня. А ты им помогаешь. Все, что их интересует, – дом.

– Да ты послушай себя… – на глазах Ламии появились слезы.

– Ты ведешь себя так, словно не видела, как они злились и что тут устраивали.

– Все это в прошлом. Прости их, дочка. Никто не желает тебе зла.

Алесса с трудом сдерживала гнев. Внутри нее бушевали чувства, она варилась в котле ярости и обиды, но не могла их выплеснуть. Ламия открыла сумочку и поставила на стол пластиковую баночку.

– Я нашла твои старые лекарства. Я так и не выкинула их… оставила на всякий случай. Может, с ними тебе станет легче.

Алесса взорвалась. Жар прилил к лицу, дыхание сбилось.

– Боже, мама! О чем ты думаешь? Прошло 20 лет, у них давно истек срок годности! Ты что, хочешь меня отравить? – Алесса тут же пожалела о своих словах. Конечно же, мать воспримет их, как очередную паранойю.

У Ламии округлились глаза.

– Как ты можешь так говорить? Что я хочу отравить родную дочь?

Алесса мгновенно успокоилась.

– Извини, я не то имела в виду. Ты не знала, но это очень опасно.

Она попала в ловушку. Так вот, что брат и сестрица задумали. Отправить ее в психушку. Ну уж нет.

– Алесса, пойдем к психиатру, – Ламия вновь взяла дочь за руку. – Все наладится. Вот увидишь.

– У меня и так все нормально. Помощь нужна тем, кто терроризирует меня и никак не успокоится.

– Ты плохо выглядишь. Совсем не спишь, наверняка мало ешь и не хочешь признавать проблему. Умоляю, пойдем к доктору!

Немного поразмыслив, Алесса сменила тактику.

– Ты права, мама, так я и сделаю. Схожу к доктору. Пусть выпишет новые препараты.

Ламия обрадовалась, она ожидала долгую борьбу и готовилась к сопротивлению.

– Отлично! Я позвоню доктору и запишу тебя.

– Нет, я должна сделать это сама. А ты поговори с Аминой и Джаном, извинись за меня и попроси, чтобы они меня пока не беспокоили, ладно? Мне нужно время прийти в себя. Пусть не донимают звонками и встречами, окей?

– Конечно, милая! Знаешь, приходить в себя лучше в клинике… – конец фразы Ламия произнесла тише.

Алесса чувствовала, что вновь загорается. Рукой она сжала коленку, чтобы мать не заметила, как та дрожит.

– Это уже решит доктор. Уверена с таблетками и свежим воздухом мне быстро полегчает.

Ламия ушла довольная разговором, она расцеловала дочь и пожелала здоровья. Алесса помахала ей вслед, а когда мать скрылась, со злостью хлопнула дверью и выругалась. Комета, испугавшись, спряталась под диван. Баночка с лекарством, стоявшая на столе, пробудила страшные воспоминания о тех временах, когда лишь таблетки могли утешить, погрузив в иную реальность, где тебе ни до чего нет дела. С ними она почти все время спала. Спала наяву.

– Прощай, – Алесса схватила баночку и выкинула в мусорное ведро.

Алесса распахнула дверь, держа наготове горелку. На пороге стоял Джан. Его лицо искажал гнев, но в душе пряталось самолюбие и предвкушение скорого удовольствия.

– Сколько можно ждать? – сквозь зубы проговорил он.

– Здраво, – ответила она.

– Здраво. Дашь войти? – он перевел взгляд на горелку. – Это зачем?

– Пора завязывать с этими посещениями без приглашения, – Алесса не сдвинулась с места, хотя Джан сделал шаг внутрь.

– Я звонил. Ты не берешь трубку.

– Звонил, значит? – не поверила она.

– Ага. Так что все претензии к тебе. Отойди.

Он грубо пролез между ней и дверью. Алесса проверила телефон (он лежал на столе в кухне), семь пропущенных звонков.

– Сейчас 6 утра, Джан. Какого черта? Ты правда ждал, что я отвечу?

Он проигнорировал. Его взгляд привлекла рыжая Комета, которая бежала навстречу.

– Ты завела кота?! – Джан забурлил, как переполненный чайник.

– М-м-м. Думаю, это она меня завела, – сказала Алесса.

– А я смотрю, ты обжилась.

Сестра встала перед ним.

– Что тебе нужно? Зачем приехал?

Джан обладал очень живой мимикой. На лице отразились презрение и ненависть, что скопились за последний месяц.

– Хочу забрать то, что мне полагается.

– Ты уже взял все вещи, прописанные в завещании.

– И что? Я вложил в этот дом куда больше, чем написал старик. Почти вся мебель принадлежит мне.

Он подошел к столу, зажал его под мышкой и понес к машине. Алесса просто смотрела с нелепой ухмылкой, не смея возразить. Пусть забирает хоть ее душу. Как же она устала…

Во дворе стоял небольшой грузовик. И как только он затащил его сюда? Странно, что она не слышала шум. Наверно, грузовик кряхтел и кашлял, как прокуренный девяностолетний старик.

– Это я тоже забираю, – крикнул Джан, хватая табуретку. Когда он наклонялся, штаны сползали и оголяли щель между ягодиц.

– Забирай, Джан, заодно мусор прихвати.

Тут появился Енис. Он поскользнулся на ступеньках, упал на задницу и проехал вниз половину пути, сверкая белыми пятками. Алесса помогла ему встать. Когда Джан вернулся, то демонстративно закатил глаза. Она разглядела в них гнев.

– Он же мальчишка, Ася! Ты совсем стыд потеряла?

– Спасибо, что поделился своим важным мнением, Джан, – Алесса тоже стреляла злобным взглядом. – Ты закончил обкрадывать мой дом?

– ТВОЙ дом?! Он еще не твой. И никогда им не станет. Запомни это.

– Звучит, как угроза, братик, – Алесса подошла к нему вплотную. Она хотела показать, что больше не маленькая девочка, которую можно обижать.

– Друг, ты не перебарщиваешь? – вмешался Енис.

– Я ждал, что ты образумишься. Мы все ждали. Но ты решила объявить нам войну, пойти против семьи, – глаза Джана сверкали безумием.

– Что ты несешь…

– Я был на твоей стороне.

После этих слов Алесса рассмеялась, громко, с надрывом.

– Наслаждайся последними днями в нашем доме. Пей, трахайся, рисуй на стенах, таскай зверюшек. Твои дни здесь сочтены.

– Э-э-э, чувак… – Енис невольно отстранился от них обоих.

Алесса не переставала смеяться, словно кто-то щекочет ее изнутри.

– Я заберу стиральную машину, – Джан собрался идти наверх. Тогда Алесса закричала:

– НЕТ! – и Джан трусливо подпрыгнул на месте. – Не ходи туда. Машинка в туалете на первом этаже.

Нельзя показывать ему бардак, что она устроила. Когда Джан ушел, Енис спросил:

– Почему этот старый пердун назвал меня мальчишкой?

– Завидует, – не глядя на него, ответила Алесса.

Пятнадцать минут мужчина отключал и тащил стиральную машинку к грузовику. Пару раз он взглянул на Ениса, намекая на помощь, но тот дал понять, что не желает в этом участвовать. Никто не имеет права оскорблять его женщину.

Джан не привык к физической нагрузке, и ему с трудом удалось втащить машинку в грузовик. Он запыхался, вспотел, а после закурил сигарету. Сумерки постепенно рассеивались.

– Может, просто запрем дверь? – предложил Енис.

– Нет, нужно позволить ему думать, что он ушел победителем, – Алиса погрузилась глубоко в себя. Внутри зарождалась дикая, животная ярость.

Джан вернулся в дом и стал выбирать, что еще присвоить. Подошел к креслу, оно было тяжелым, а он устал. Потом вернулся на кухню.

– Могу поделиться туалетной бумагой, – сказала Алесса, – я же вижу: тебе надо.

– Заберу холодильник, – ответил Джан и отключил его из розетки.

– Ну уж нет, приятель, – Енис кипел от злости, подхватив общее настроение. – Это перебор. Я тебе не позволю.

– Уйди с дороги, мальчик. Холодильник принадлежит мне. Я купил его, у меня есть чек, – Джан ослабил напор. Часть него хотела плюнуть на все и уехать, другая требовала опустошить половину дома, доведя сестру до слез.

– А продукты в нем – Алессе. Раз ты вздумал вести себя как воришка, я вызову полицию.

Алесса заметила страх в глазах брата и поняла, как многое поменялось за 20 лет… Или же он всегда был таким трусом? Она не раз встречала этот тип людей: они находят себе жертву, слабую и уязвимую, разрушают ей жизнь, но стоит им встретить равного по силе, ломаются, как хрупкие веточки. И Джан сломался, даже не вступая в борьбу.

– Ладно! Все равно он не влезет! Посмотрим, как теперь тебе заживется, сестренка! – выкрикнул он напоследок и поспешно ушел.

Джан ехал слишком быстро, на спуске с холма грузовик заносило, но он не мог сдерживать возбуждение. Оно поднималось из глубин к сгустку энергии в груди, а затем концентрировалось в области пояса. Джан наслаждался унижением сестры, именно этого ему не хватало многие годы. На работе он был мальчиком на побегушках: никакого авторитета, никакой власти, – и вот получил, что хотел.

– Так тебе, идиотка, – сказал Джан и стал насвистывать.

Наконец он выехал на ровную дорогу. Настроение превосходное. Он ощутил эрекцию, расстегнул ширинку и вытащил свой прибор из штанин. Джан не собирался баловаться за рулем, но вид его радовал. Пенис был похож на вареную сардельку. На женушку он не вставал с тех пор, как она родила и располнела, правда во время ссор эрекция снова возвращалась. Но такого возбуждения, как сейчас, он не испытывал давно. С детства.

– Какой же я красавчик! – Джан рассмеялся и задумался над следующим шагом. Больше он не будет лишать себя редкого удовольствия. У него назрела идея, которую нужно скорее обсудить с Аминой.

Но сначала он выпьет. До работы есть пара часов, хватит, чтобы вылакать несколько кружек. Да, это надо отметить!

Алесса дрожала. Енис обнял ее. Джан оставил после себя хаос.

– Слушай, у тебя нервный срыв или типа того. Нам бы развеяться. Согласна?

– Да.

– Мы давно хотели съездить в Мостар. Надо успеть, пока снегом все не завалило.

– Поехали.

Енис накинул куртку и на выходе из дома обернулся:

– Хм-хм, насчет нас. Ну как? В смысле… я был хорош?

Алесса закатила глаза. Что ответить? Она сравнила его с Витторио. Тот был красив, самоуверен и считал, что этого достаточно. Алесса обожала красивых мужчин, но Ениса выбрала по другой причине. Скромные парни больше стараются – девушки знают этот секрет, но никому не рассказывают.

– Да, Енис. Ты покорил Эверест.

Он был доволен ответом и весь день ходил вприпрыжку. А день они провели в старом районе города Мостар. По пути захватили Марко. Ясмина ехать отказалась.

– У нее смена, – пояснил Марко. Ребята понимающе кивнули.

Коляска с трудом катилась по улочкам, вымощенным каменной плиткой, поэтому прогулка была короткой. Друзья сидели в кофейне с видом на старый мост, с тридцатиметровой высоты прыгали местные жители и развлекали туристов. Когда Енис отошел, Алесса спросила:

– Как у вас с Ясминой? Вы в отношениях или типа того?

– Скорее типа того, чем в отношениях, – Марко ухмыльнулся.

Алесса ощутила, как ее кольнуло в сердце. Захотелось съязвить, но она промолчала.

«Что со мной? Уж не ревную ли я? Это так глупо… очень-очень глупо».

– О чем ты думаешь? – Марко словно читал ее мысли.

– Да ни о чем. Переживаю за вас. Она тебе все еще нравится?

– А что? – он поставил локти на стол. – Ну да. Нравится.

Снова кольнуло. Еле заметно, но все же…

«Это мне совсем не нужно».

– Вы чего такие серьезные? – появился Енис.

– Марко спрашивал, как там моя Комета, – от чего-то соврала Алесса, и Марко с любопытством посмотрел на нее.

Домой они вернулись поздно вечером, Енис вновь заночевал у Алессы. Пока она вытирала муку, намесила целое ведро теста. Енис, умирая со смеху, предложил запечь его.

– Сделаем пирог в форме какашки и подкинем твоему братцу на порог. Пусть пожалеет, что не забрал духовку.

Утомившись и чувствуя себя в безопасности, Алесса уснула и спала хорошо. Она не стала тревожить баночку со снотворным, которая не так давно появилась на столике возле кровати. От снотворного ей как будто становилось хуже, но иногда, замученная бессонницей и страхами, она готова была выпить что угодно, даже то, что не помогало.

Добрый сосед Хамза, как обычно, проснулся перед рассветом. Когда запела мечеть, он встал на колени, чтобы совершить первую молитву за день. Затем выпил теплой воды и заглянул в комнату Ениса. Мальчик опять ночует не дома. Хамза не спрашивал, где пропадает сын, хотя догадывался. Он уже взрослый и волен делать, что хочет. А насчет Алессы Хамза не волновался. Конечно же, когда придет время, Енис женится на мусульманке, как они и договаривались. Сын не нарушит слово. Остальное его не касалось.

Хамза открыл дверь кладовки, старые ковры свалились и ударили его по голове. Он поймал их и закашлялся от пыли, перетащил в самый угол кладовки. Енис предлагал их выкинуть, но как избавиться от вещи, которую можно использовать в быту? Важно уметь всему найти применение. Ковры ждут своего часа. Хамза взял ведерко и отнес в хлев. При виде его петух с опозданием запел.

Алесса проснулась на рассвете, оттого что Комета мяукала у двери. Выспавшись, она спустилась и выпила кофе. Камин потух, и она разожгла огонь. Затем накинула куртку и вышла до двор. Небо сияло, дул приятный ветер. Она осмотрела дом и улыбнулась.

– Это мой дом. Мой. Я заслужила его больше, чем все остальные вместе взятые.

Алесса прогуливалась и у дома Ениса увидела, что Хамза уже вовсю трудится. Ей стало стыдно. Енис дрыхнет в ее постели, пока старик работает. Добрый сосед, что всегда выручает и приносит сыр. Она подошла ближе.

– Здраво, Хамза.

– Здраво, дочка, – Хамза обрадовался. – Ты принесла свет в наш дом!

Не говоря ни слова, она выхватила у него пустое ведро и пошла к козам. Хамза внимательно наблюдал, как она садится рядом с животным и начинает мять козью сиську.

– Ты раньше этим занималась, Алесса?

– Нет, но видела, как дедушка Омар это делает, – ответила она.

Алесса давила и тянула, но молоко не желало выходить. Хамза рассмеялся.

– Не так сильно, дочка, ей больно.

Она ослабила хватку, и молоко пошло. Алесса так обрадовалась, что встала и закричала. Давно ее не охватывали яркие эмоции. Несколько часов она помогала соседу, не беспокоясь о грязи и вони, которая перешла на нее, а позже они вместе сидели в столовой и пили молоко с хлебом и сыром. Алесса чувствовала себя хорошо, поэтому доверилась старику и рассказала о поступке Джана.

– Насчет мебели не волнуйся, – успокоил Хамза. – У нас в кладовке есть деревянный стол и пара стульев. Жалко было выбросить. И можешь забрать старый телевизор. Сынок говорит, вам там совсем нечем заняться. А вот стиральную машинку придется купить.

Алесса отблагодарила соседа, расцеловав в обе щеки.

– А по поводу Джана… Вот поэтому Омар недолюбливал его, – сказал Хамза. – Вредный мальчишка.

– Это вряд ли. Дед всегда был на его стороне, когда мы ссорились.

– Он называл Джана избалованным, злобным петухом. А еще трусом.

– Обо мне он тоже был не лучшего мнения.

– Нет же. Тебя он называл борцом.

Алесса не поверила. Она покачала головой.

– Правда-правда. Омар считал тебя очень сильной.

Она шла домой, вспоминая слова Хамзы. Закралась мысль, что под конец жизни дедушка не был таким уж слабоумным, как его описывали. Неспроста он сделал выбор в ее пользу. Но теперь одному богу известны его мотивы.

– Что ты задумал? – спросила она у деревьев.

Алесса вошла в дом, где Енис спал мертвым и сладким сном. В голове раздался голос брата:

«Твои дни здесь сочтены».

Утром Алесса пригласила Ениса к себе. Он не ожидал стольких перемен за короткое время: черные волосы, ожог на руке, новый питомец, красная краска над лестницей.

– А ты тут развлекаешься, – заметил он.

Кошка подошла обнюхать гостя.

– Знакомься. Это Комета, – сказала Алесса.

Енис рассмеялся.

– Упала с неба?

Алесса поддалась порыву и поцеловала его в щеку.

– У меня к тебе есть просьба. Поможешь?

Енис обнял ее за талию и притянул ближе, губы отыскали шею. Она засмущалась, но не показала этого и не отстранилась.

– Конечно. Говорят, я очень виртуозный помощник, – подмигнул Енис.

– Здорово. Я хочу обыскать дом, пока светло. С тобой мне будет не так страшно. Начнем с первого этажа?

Енис удивился. А какой просьбы он ждал?

– А что мы ищем?

– Кого.

– М?

– Видишь ли, есть у меня нехорошие подозрения. Идем.

Они прошли через кухню и гостиную, заглядывая в каждую тумбочку и складку шторы, затем поднялись наверх и начали изучать спальни. Алесса требовала от Ениса смотреть такие места, куда взрослый человек не уместится при всем желании. Потом был чердак. Алесса обещала себе никогда туда не возвращаться, но пришлось нарушить обещание. Первым полез Енис. Света не было, и Алесса вернулась с фонарем. Енис тщательно обследовал чердак, Алесса, сделав тяжелый вдох, поднялась к нему.

В нос ударил знакомый запах и пробудил воспоминания. Мало что изменилось с тех пор, разве что прибавилось хлама. Сырость и плесень. Все было старым и покрытым мокрой пылью, кроме коробки, стоящей посередине. Коробки, похожей на ту самую. Словно ее принесли специально для Алессы.

В доме кто-то есть. Должен быть.

Но они никого не нашли. А когда спустились, Енис заметил, какие уставшие у Алессы глаза.

– Так кого мы искали?

– Уже не знаю, Енис… Видишь ли, я не красила стены у лестницы. Краска появилась сегодня ночью.

Он с недоверием посмотрел на нее.

– Ты мне не веришь?

– Думаешь, кто-то залез ночью и покрасил тебе стены? Звучит… странно.

– На выходных у меня гостила Амина с детьми. Она все никак не успокоится. Хочет меня выжить. И не смотри на меня, как на идиотку.

– Хм… а у нее есть ключи?

Алесса задумалась. Кто же знает?

– Вроде говорила, что нет. Но вполне могла соврать.

Алесса рассказала о дверной ручке, как она получила ожог, и Амине, которая все отрицала.

– Вот больная сука! – разозлился Енис. – Ой, прости…

– Полностью поддерживаю.

Енис вызвал мастера, и они вдвоем сменили замки на главной и задней двери. Комета пыталась участвовать в общей суматохе. Алесса беспокойно ходила взад-вперед.

– Не волнуйся, больше в дом не проникнут… Хочешь смыть краску? Конечно, хочешь, она похожа на кровь.

Алесса начала привыкать к новому стилю.

– Нет. Красный и зеленый, они такие… рождественские.

Енис осмотрел узор в виде жутких стекающих капель, похожих на сталактиты.

– Ага. Рождество из фильма ужасов. Оно тебе точно надо?

– Да, – не задумываясь, сказала Алесса. – Енис, а ты придешь ко мне на Рождество?

– Извини, – ответил Енис, – мы не празднуем. Для нас с папой это день рождения пророка, поэтому весь день мы проведем вместе, – оправдываясь, он добавил:  – Пойми, для папы это важно.

– Нет проблем, – отмахнулась Алесса, – все равно я пригласила семью.

– Папа достаточно современен, как ты могла заметить, – продолжил Енис, – и не зациклен на традициях, но некоторые принципы у него все же есть.

– Енис, я обожаю твоего папу. Не нужно передо мной его оправдывать, – Алесса обняла его за плечи и уткнулась в густые волосы. Почти такие же, как у Витторио, а может, даже лучше. Он размяк в ее объятиях.

По возрасту Енису положено любить безрассудные и глупые вещи, и Алесса этим воспользовалась. Она прогнала его в сарай за ножовкой и вынудила подпилить ступеньки, ведущие на чердак, чтобы ночного гостя ждал сюрприз.

– Режь неровно, так, чтобы острые обломки впились в ногу.

– Алесса, ты пересмотрела «Один дома»! – возмутился Енис, однако сделал, как велено.

Она с удовольствием осмотрела готовую ловушку и улыбнулась. Затем истерично хохотнула, представляя, как Амина завизжит, словно свинка. «Тетя не в порядке», – скажет Алесса.

Веди себя нормально, приказала она, не позорься.

Но нормально не получалось. Нужно придумать что-то еще… На ночь она разольет масло на ступеньки, а по коридору рассыплет муки. Кстати, сколько ее понадобится? Пять кг? Семь? Если кто-то вздумает гулять по дому, скрыть это не удастся. Но ночевать одной ей все равно не хотелось. Мысль об этом внушала страх. Тогда у Алессы возникла идея.

– У тебя есть клюшка для гольфа? – спросила она.

– Чего? Откуда?

– А что, вы тут не играете в гольф?

– Это занятие для вонючих толстосумов. Если хочешь развлечься, мы любим рафтинг.

– Нет, пока не до развлечений.

– Тогда зачем тебе клюшка?

– Блин, с ней мне будет спокойней, если придется отбиваться.

Енис фыркнул.

– Алесса, не валяй дурака.

– Ну может, хоть какая палка?

Он вдруг обнял ее, чтобы утешить, и Алесса приняла еще одно решение.

– Ты останешься на ночь?

В этот раз она не сопротивлялась, когда губы Ениса заскользили по шее, затем продвинулись к ее губам. Она прижала его и жадно поцеловала. Будь что будет.

Комета спала на кровати между любовниками. Алесса не хотела оставлять ее на первом этаже, к тому же засыпать под колыбельную сладкого урчания заметно приятней. Енис уснул быстро и захрапел. Алесса прислушивалась к шепоту стен и шуму в коридоре, но в конце концов тоже уснула. Сквозь дремоту пробивался скрип и слабый крик, но эти звуки не могли вытащить в явь уставшую девушку.

Она проснулась, лишь когда Комета подскочила с постели, кинулась к двери и принялась мяукать. Было темно. Алесса звала кошку, но та по праву хозяйки дома требовала выпустить ее гулять по своим владениям. Алесса взяла котенка и приоткрыла дверь. Свет не включался, хотя накануне вечером они сменили лампочку. Хм. Комета вдруг укусила ее за руку и вырвалась. Она плюхнулась в муку, которую Алесса рассыпала, когда уснул Енис, и побежала вниз, оставляя крошечные следы. Алесса почувствовала ледяное дыхание, исходящее со стороны чердака, и на секунду замерла. Она смотрела в глубину тьмы, и тьма завораживала, тянула в черные объятия. Если долго смотреть в пропасть, появляется желание сделать шаг, упасть в эту тайну и стать ее частью. Алесса уже была частью. Хоть и не понимала чего.

Она разбудила Ениса и попросила выйти в коридор. Он недовольно потянулся, зевнул и сразу же уснул. Тогда она ущипнула его в такое место, что он мгновенно пробудился.

– Мне страшно, в доме кто-то есть, – сказала Алесса.

– Детка, мы ведь сменили замки, – успокаивал он.

Но все же встал. Включил в комнате свет и вышел в коридор.

– Что это за срань?!

Алесса стала оправдываться.

– Я хотела узнать, бродит ли кто по дому и рассыпала муку.

Он взглянул на нее, как на сумасшедшую.

– Так я оказалась права. Смотри.

Она указала на отпечатки голых человеческих ног, ведущие к их комнате и на чердак. Это его заинтриговало. Они пошли дальше.

– Слушай, а может, ты ходишь во сне? – спросил Енис.

– Тогда бы у меня ступни были в муке, когда я тебя будила.

Енис посмотрел вниз.

– Не сейчас, дубина! Мы же оба ходим по ней! – разозлилась Алесса.

Они дошли до конца коридора, одна ступенька была сломана.

– Вот видишь!

– Ой, как раз эту я слишком сильно надпилил, она могла сломаться просто так.

– Енис…

– Ладно, я поднимусь посмотрю, есть там кто. А ты стой здесь.

– Нет!

– Не будь трусишкой.

Прежде чем она успела крикнуть «ступеньки!», Енис забрался вверх за секунды. Он взлетел по лестнице, наступая на края ступенек и балансируя, как кошка. И исчез во тьме. Алесса молча ждала, задержав дыхание, но, когда свет в спальне стал мигать под ритм ее пульса, не выдержала и позвала Ениса. Он не откликнулся.

– Ну же, Енис, пойдем отсюда! Ты там?

Тишину нарушил странный звук, словно покатилась пустая пластиковая бутылка.

– Енис! Ответь, блин!

Шуршащие пакеты. Шаги в бахилах?

– Енис!

Она все еще надеялась, что не придется лезть наверх. Но если он попал в беду…

Звук рвущегося картона. Он вызвал волну мурашек по всему телу. Алесса сделала шаг на лестницу, и тут появился Енис. Так резко, что она закричала.

– Черт! Нашел что?

– Нет. Только хлам. Много хлама. Идем спать, – сказал он, зевая.

Алесса не шелохнулась.

– Хочешь, чтобы я вызвал полицию?

Алесса представила, как будет объяснять рассыпанную муку и масло на ступеньках. «Знаете, офицер, белая пыль отгоняет злых духов, да-да, но они все равно где-то в доме».

– Нет. Завтра разберемся.

Они улеглись в кровать, Енис рухнул на подушку и погрузился в сон, а напуганная девушка лежала, уставившись в потолок. С ней что-то происходит. Паранойя, страхи, постоянное беспокойство, мысли скачут одна за другой, сложно сконцентрироваться на чем-то конкретном. Она вспомнила о кошке, что убежала вниз, но была не в силах идти за ней.

Алесса пролежала так два часа, потом услышала стук в дверь и вздрогнула. Она невольно хихикнула и перекосила одну половину лица в глупой усмешке. Кошмар продолжается. Однако ей не показалось, стук с первого этажа повторился и с удвоенной силой. Затем еще и еще. Кто-то желает проникнуть в дом. «Амина», – пронеслось в больной голове. Алесса достала из-под кровати горелку и пошла вниз. Сейчас она им всем покажет. Ублюдки за все ответят…

Она спускалась, держась за перила, чтобы не поскользнуться на масле. Стук разрывал дверь. Огромная тень стояла за ней.

«Они добрались до тебя».

Алесса проверила горелку – работает. Затем подошла к двери и распахнула ее.

Целые сутки Алесса отсыпалась, лежа у камина. Телефон то и дело звенел от сообщений, в которых Марко потерял свою подругу, а Енис… возлюбленную? Она не могла восстановиться. Два дня с сестрой высосали из нее все силы. Амина нашла отличный способ мучить ее. Парочка таких визитов, и она сбежит обратно в долговую яму.

Зазвонил телефон. Алесса взяла его, ожидая увидеть лицо Ениса, но высветилось имя Марко.

– Я сегодня рано освобождаюсь, – сказал он, – не хочешь прогуляться? Лишь ты и я, как парочка голубков.

– Окей. А Енис где? – ответила она полусонным голосом.

– Енис работает, а Ясмина… погоди-погоди, ты сама догадаешься.

– У нее смена, – Алесса улыбнулась. Ничто так не сближает людей, как общие шутки.

– Точно!

– Тогда встречаемся у старого моста?

– Чао.

Пока готовился завтрак, Алесса заметила, что не хватает нескольких кружек, большей части серебряных столовых приборов и тарелок. Видимо, привидения украли, смеясь, решила девушка. Именно так она должна думать по мнению сестры-воровки. Зато кофеварка на месте. А раз есть кофе, остальное неважно.

С Марко они встретились во второй половине дня. Шел легкий дождь, с гор дул ветер, но им было тепло.

– Классный цвет, – сказал Марко, указывая на черные волосы. – Ты похожа на Уму Турман в «Криминальном чтиве».

– Шлюху и наркоманку. Мне нравится, – Алесса отбила ему пять левой неповрежденной рукой.

Он отвел ее на базар любоваться рождественскими товарами. Искусственные веточки ели и омелы, большие красные носки для подарков, разноцветные упаковки, елочные игрушки, украшения, музыкальные шкатулки со снеговиками, наклейки, снежинки…

– Как-то рановато, нет?

– Припозднились, – ответил Марко.

Они прошли вглубь рынка, людей почти не было.

– Так ты куда пропала? Енис извелся.

– Сестра приезжала. С детьми.

– А… тогда понятно, почему так хреново выглядишь.

Алесса стукнула его в плечо.

– Пришли. Загляни туда.

Под рыбной лавкой сидел рыжий котенок с белым пузом. Он ждал, когда упадет очередная килька и дрожал от холода. Алесса бросилась к нему:

– Боже, какая прелесть! – и почесала за ушами.

– Все выходные тут бегает.

– Почему ты не забрал его?!

– У меня собака, Алесса. Но я нашел ему хозяина.

Она не сразу поняла, о ком он.

– Ты что? Я не планировала заводить животных.

– Да брось ты, котенку нужен теплый уголок. Считай, что он твой сосед.

– Забирайте. И рыбки для него возьмите, – вмешалась продавщица.

Пока Алесса сомневалась, котенок залез ей в рукав. Шерстка у него была мягкая, как летняя трава. Стало щекотно, и она засмеялась.

– Я знал, что вы подружитесь, – улыбнулся Марко.

– Нашел мне соседа, может, и второго мужа отыщешь? – Алесса укутала котенка в шарф. Ему было не больше трех месяцев.

– Хм. Так ты была замужем?

Алесса зажмурилась.

– Да не парься. Это между нами, девочками, – сказал Марко.

Алесса купила рыбы, они ушли с рынка.

– И чем же тебе не угодил муж-итальяшка? – Марко катился сзади. Алессу больше интересовал рыжик, мурчащий под шеей. – Мне правда интересно.

Она остановилась.

– Ну, он угодил в пропасть другой женщины.

– Это хорошо.

Алесса пришла в изумление.

– О, не подумай. Просто Енис все боялся, что рано или поздно явится некий Икс. Или ты сбежишь обратно в Рим. Но, полагаю, это маловероятно?

Алесса задумалась, стоит ли рассказывать. Это личное, но… была не была, кому еще можно выговориться?

– Знаешь, мы познакомились, когда оба были студентами. Он – прекрасный художник. Я – молодая амбициозная экономистка. Я всегда верила, что Витторио добьется успеха. Семь лет тащила его на себе, пока он сидел без работы и ныл, как несправедлив мир. Набрала кредитов, чтобы мы смогли открыть картинную галерею, и мир в конце концов заметил его. Появились деньги, много денег, и мы были счастливы. Какое-то время.

– И ты мне советуешь писать сказки? – съязвил Марко.

Алессе хотелось оправдать свою любовь к Витторио, красивому пустышке.

– Он правда очень талантлив. Зовет себя художник-неологист. Пытается создать новое направление.

– А рисует-то что?

Внутренний голос ответил фразой Витторио: «Рисуют пиписки на стенах, а художник – пишет!». Алесса подавила его.

– Хм… рыбацкие деревни. Порты. Трущобы. Много всего. Сложно объяснить… это искусство, его надо чувствовать.

– Я чувствую, что Витторио тот еще засранец. И очень скучный тип.

Котенок учуял рыбу и мяукнул.

– Кошке нужно имя, – заметил Марко. – Есть идеи?

В детстве Алесса любила давать животным имена северных оленей Санты.

– Гром, если мальчик, и… Комета, если девочка.

– Что ж, расскажешь потом, какое из небесных явлений.

Дома котенок спрыгнул с рук, он долго все обнюхивал и решил, что новое пристанище его устраивает. Рыжик объелся рыбы и развалился на ковре около камина. Алесса почесала белый животик.

– Так, значит, ты все-таки Комета. Я рада.

Девочка заурчала и укусила Алессу в руку, она размотала кусок бинта и стала играться с ним.

– Ну ты и грубиянка! – рассмеялась хозяйка.

Рука болела от ожога, но она не хотела мешать котенку. Рядом на столике лежали ножницы (интересно, что дети с ними делали?), Алесса потянулась к ним и свалилась на спину. Комета вцепилась в руку, и она взвизгнула. Затем взяла ножницы и отрезала кусок бинта.

– На, играйся, – но кошке так было неинтересно. Она снова легла и зевнула.

Алесса положила ножницы на место и заметила, что на лезвиях красные пятна. Ой… не кровь ли это? Она принюхалась. Краска.

– Не к добру это…

Алесса сделала кошке кровать из покрывала и на ночь уложила ее у огня. А сама ушла наверх. Дом без Амины казался живее, он дышал сквозь щели скрипучих досок и согревал своим теплым дыханием. Еще долго придется разгребать бардак, устроенный мелкими грязнулями, пока их след окончательно не сотрется, но больше ни один наглец из семейства Амины не перешагнет порог ЕЕ дома.

Ночью Алессу мучил кошмар, сотканный из воспоминаний. Она зашла в комнату деда и увидела себя, спящую после ночи, проведенной в коробке на чердаке. Маленькая девочка бредила, у нее поднялась температура, и она никак не могла вернуться в реальный мир. Душа страдала от картонных стен, сжимающих ее. Мокрый лоб и простыни, пропитанные потом, открытое окно и жаркий ветер с улицы, дрожащие детские ручки – почему никто не позаботится о ней? Алесса подходит и снимает одеяло, дует в лицо ребенка.

Заходит дедушка, он не видит взрослую Алессу, только маленькую. Садится на кровать. Девочка открывает глаза.

– Почему ты это сделал, дедушка Омар? – плачет она. – Почему позволил так поступить со мной?

Старик дает ей воды, сухие губы ломают стеклянный стакан, и кусок стекла остается во рту.

– Выплюнь, – говорит он и подставляет ладонь, а затем стирает со рта капли крови. – Ты должна быть сильной, Ася. Иначе тебя всю жизнь будут обижать. Ты ведь этого не хочешь?

– Я могла умереть, дедушка.

– Но ты выжила. Потому что боролась.

– Я задыхалась.

– В следующий раз ты не позволишь им этого сделать.

– В следующий раз?! – кричит девочка и поднимается с кровати.

Дед укладывает ее обратно, укрывает одеялом до подбородка.

– Я же говорил тебе: если противник думает, что сильнее тебя, будь хитрее. Враг не должен знать твою истинную силу. Сделай вид, что он победил. Будь смелее. Только трусы обижают других, значит, твой враг – трус. Покажи свою силу, когда он потеряет бдительность и не будет готов. И борись. Борись до конца.

Он уходит.

– Дедушка Омар, – зовет девочка. Он оборачивается. – Я тебя ненавижу. Ненавижу, потому что ты слышал мои крики, знал, как мне страшно и больно, но не пришел. Бабушка ни за что бы такого не допустила. Ненавижу за то, что мне пришлось пережить там, наверху. И никогда тебя не прощу. Запомни: никогда.

Алесса смотрит в лицо старика, надеясь увидеть в нем раскаяние. Сейчас она стоит близко и может разглядеть его получше. Но на лице нет следов сожаления, ни один мускул не дрогнул, а глаза пусты. Он уверен в себе и своей правоте. Девочка снова впадает в небытие.

Алессе хочется пожалеть себя, но ребенок ее не видит и не чувствует. Через некоторое время в комнату вбегает Джан. Он трясет ее, будит, шлепает по щекам.

– Аська, ну что? Видела? – радуется он.

Она молчит.

– Призраков видела? Что они делали? Как выглядят?

Она закрывает глаза, и Джан с грубой силой трясет ее.

– Хватит спать! Отвечай: ты видела призраков?

– Нет, – врет девочка, чтобы он отстал.

– Ладно, может, в другой раз, – издевается он и, смеясь, убегает.

Алесса смотрит на все это и плачет. Дедушка думал, что рано или поздно она даст отпор и брат оставит ее в покое. Вместо этого она нажаловалась маме и взяла с нее обещание, что больше к дедушке ездить не будет. Но дома Джан и Амина продолжали дразнить ее, называя трусихой и чокнутой, и вскоре начались другие проблемы.

Пока Алесса жалела спящую девочку, стены задрожали, из них стал исходить шепот, такой же, как на чердаке, будто сейчас выпрыгнут монстры, и она наконец узнает, как они выглядят. Через секунду образ развеялся, и Алесса проснулась.

Вокруг стояла тьма. Ночь говорила на своем языке: языке ветра, уханья совы, стрекочущих сверчков и завывания диких животных в глубине леса. Алесса слышала плач котенка с первого этажа, должно быть, он проснулся и испугался одиночества. После страшного сна ей не хотелось гулять по дому в ночи, но жалобный крик зазывал, а разве можно отказать в помощи тому, кто так ее просит?

Алесса вышла в коридор. Она аккуратно потрогала ручку, чтобы убедиться, что та холодна. Это было так глупо. Дети ушли, некому строить ей козни, однако… Алесса попыталась включить свет, но лампочка в коридоре перегорела. Гадство! Она оставила свет в спальне и распахнула дверь. Главное, быстро спуститься, а там свет огня, с ним не страшно. Тут плач котенка перешел в крик. Комета орала, надрывая голос, словно ее режут заживо, и Алесса поверила, что кто-то мучает ее маленький комочек! Она кинулась к лестнице, но остановилась. Темно-красная жидкость стекала со стен вдоль лестницы. Некоторые капли доходили до ступенек. Она зажмурилась, потерла глаза, но ничего не изменилось. Комета визжала, требуя помощи. Алесса осторожно пошла вниз, боясь, что кровь, стекающая с зеленых стен, которые она красила с такой любовью и рождественским настроением, набросится на нее и сожрет. Но проходя мимо, она учуяла запах краски и ускорилась.

Комета визжала и рычала из одеяла. Она запуталась в его складках и не могла вырваться. Алесса достала котенка и успокоила. Комета нежно мяукнула, словно не пыталась сорвать голос секунду назад.

– Что ты, маленькая? Испугалась? – сказала хозяйка.

Глаза Кометы выражали какую-то глубокую мысль, которую Алесса не могла понять.

– Хочешь кушать?

Слово «кушать» кошке было знакомо, она навострила уши и понюхала воздух. Алесса поставила ее на пол, включила свет и пошла на кухню.

– Комета! Кс-кс-кс! – плюшевый рыжий комочек побежал за ней.

Алесса обернулась, краска стекала со стен, но ее оттенок был светлее, чем казалось в темноте. Комета жадно набросилась на рыбку, она грызла зубами и рычала одновременно, не желая делиться добычей ни с кем, даже с хозяйкой. Алесса села на диван, ее взгляд привлек журнальный столик.

Ножницы, лежащие на нем, пропали.

Амина крутила ножницы в руках. И она, и Джан, знали способ проникнуть в дом, но Ася была слишком тупой, чтобы догадаться. В детстве, когда ей было шесть, Джан как-то раз отвел ее в сарай прямо за домом и поделился секретом. Он сказал, что играть с Асей стало скучно, но с Аминой они повеселятся на славу. Он залез в самый угол сарая, за доски с торчащими гвоздями, и позвал ее. Ну уж нет, решила она, мальчишка хочет заманить ее в ловушку. С другой стороны… она была смелой и не боялась этого засранца. «Не трусь!» – подбадривал брат. «Иду!» – отвечала она, планируя совершить какую-нибудь гадость первее него.

Маленькая Амина ползла на четвереньках, занозы впивались в ладони, доски угрожали упасть и придавить ее к полу. Она перелезла через бревна и солому и оказалась напротив Джана. Вот оно! Амина выпрямилась и пнула его в грудь. Джан, ошарашенный, повалился назад.

– Ты что, дура? – разозлился он и пригрозил кулаком. Он был в два раза крупнее и не ожидал, что мелкая сестренка накинется на него.

Амина достала длинный гвоздь, который подобрала по пути и выставила вперед.

– Уйди, не то я тебя проткну ржавым гвоздем и брошу здесь! Ты будешь стонать и умрешь от одиночества… А еще будешь писать под себя! – она смеялась, как чайка, закинув голову кверху.

Джан понял, что с Аминой будет о-о-очень весело. С ней они похожи гораздо больше, чем с Асей.

– Да что ты? За что? – промычал он, усаживаясь обратно.

– А ты что удумал? Хотел меня тут оставить, да? Напугать, да? А вот фигушки тебе! – раззадоренная Амина махала острым гвоздем перед лицом брата. Ему стало жутко. Но нельзя показывать малявке страх.

– Я тебя сейчас отшлепаю! – вскрикнул он.

– А я тебя доской ударю! – Амина попыталась вытащить одну из пирамиды досок.

– Прекрати, дура! Все рухнет! Смотри лучше сюда, – Джан отвлек ее внимание, показывая вниз.

Она заметила, что брат сидит не совсем на полу. Он держится за ручку. Такую же, как от двери.

– Что это? – не поняла она.

– Это люк. Угадай, куда он ведет? – Джан встал и потянул ручку на себя. Люк открылся, и пыль взметнулась в воздух.

– К кладу с сокровищами! – Амина подпрыгнула и ударилась головой о стол, кусок толстой ткани сполз на пол. Они разбогатеют! У нее будет большой дом, как у дедушки Омара. В шесть лет она уже устала от маминой двухкомнатной конуры.

– Ты тупая? – Джан заржал как лошадь. – Это тайный вход в дом. Я сам нашел его.

Амина разочаровалась.

– Тьфу… и зачем мне это? Я хочу сокровища!

– Ой дура… для развлечения, конечно. Но ни слова Асе! И дедушке! Поняла? – Джан вновь пригрозил кулаком. Амина еще не знала, как ей пригодится эта дверь.

Когда она поняла, что визит с детками не принес пользы, она решила усилить напор. Причем Джану об этом знать необязательно. Все бы ничего, но Амина пропадала сутками, и дети скучали по матери. Муса сначала поддерживал ее, при мыслях о новом доме у него жадно стекала слюнка с уголков рта, но вскоре стал возмущаться, что жена пропадает где-то там, не заботясь о семье. Но такая уж была Амина – полная самоотдача ради цели.

Сидя в тайном убежище, она ощущала себя чуть ли не гением. Она провела всех: сестру, брата, мужа. Отдыхая от детей и устраивая шалости, она чувствовала могущество, силу, которую последний раз испытывала в детстве, издеваясь над Асей. Амина дала волю фантазии: разбрызгать краску на стенах, придушить мерзкую кошку, – это только начало. А выходка с газовой горелкой? Вот потеха-то!

Ася должна понять, и как можно скорее, что она всего лишь чокнутая сука, какой была всегда. И ей тут не место.