Нерождественская история. Глава 12
Месть
Из записей дедушки Омара:
«Никто не способен сломить твою силу…»
Защищать себя – базовое право любого человека. Оно заложено в нас глубоко внутри, однако не все знают, что этим правом можно воспользоваться. До поры до времени.
Дедушка Омар считал, что лучший способ защититься – напасть, и научил этому всех своих внуков. Хотя одной еще только предстоит научиться.
После визита к Марко Енис пришел домой и сообщил отцу, что Алесса тоже дома. Хамза поспешно схватил сыр и молоко, нацепил феску на голову и помчался к ней. Кто-то должен заботиться о девушке, думал он, нехорошо ей жить одной. Енис проводит у нее много времени, но этот мальчишка о себе-то еле заботится.
Поднимаясь по холму, он услышал смех, похожий на крик пересмешника. Тонкий, высокий голос распевал смех, как мелодию. Девчонка веселится! Он подошел в тот самый момент, когда женщина в мокрой шубе замахнулась ведром и выбросила его на улицу. Хамза так удивился, что встал на месте. В чем же виновато ведро? Что за странная игра? Затем женщина перешагнула Алессу и пошла к нему навстречу.
– Стой! Куда ты? – закричала Алесса, смеясь. – Тебе надо обсохнуть!
– Амина! Это ты, дочка? Тебя в этой шубке не узнать! – сказал Хамза, когда они поравнялись.
Она обернулась назад и крикнула:
– Ты чокнутая психичка! Я расскажу маме о твоей выходке! Твои дни здесь сочтены!!! – и побежала со всех ног, глотая слезы.
– Амина, вернись! Ты простынешь! – чуть серьезней сказала Алесса.
Хамза подошел к ней, помог подняться.
– Кто же так воспитал твою сестрицу-грубиянку?
– Она выросла на суровых улицах Сараево, – пояснила Алесса, гримасничая.
– Оно и видно, в нашем краю так с родными не общаются, – он увидел воду на полу. – Кто тут насвинячил?
Алесса вернула ведро в дом и отжала тряпку. От веселья не осталось и следа.
– Простите за представление, Хамза. Нервы не выдерживают.
Сосед закрыл дверь изнутри.
– Вот что я тебе скажу, дочка. Если кто-то посмеет посягнуть на мою обитель, моего сына или меня самого, да что там, даже на моих козочек, он получит очень ценный урок, да только оценивать его будет уже нечем.
Алесса ответила непонимающим взглядом.
– Хватит быть терпилой. Борись за то, что принадлежит тебе.
– Ой, вы говорите прямо как дедушка Омар! – возмутилась Алесса, собирая воду тряпкой.
– Омар был упрямым стариком, но защитить себя умел.
– А вот своих близких – нет.
Хамза поставил продукты в холодильник.
– Не позволяй больше этим шакалам мучить тебя, – строго сказал сосед.
– Что же я могу сделать?
Вода пропитала старые половицы, ее было очень много. Комета помогала с уборкой, слизывая воду с пола.
– Все, что потребуется. Борись, дочка.
Не попрощавшись, Хамза ушел. Алесса впала в глубокую задумчивость. До сих пор с родней она была мягкой и кроткой, и как бы ее слабость ни обошлась слишком дорого.
Через полчаса в дверь постучал Енис. Он затащил в дом два длинных ковра, покрытых пылью и снегом.
– Зачем это? – удивилась Алесса.
Глаза Ениса выражали ужас.
– А ты не просила?! Только не говори, что мне тащить их обратно!
– Хм… не надо, пусть будут, – уступила Алесса, думая, куда же ей постелить страшные толстые ковры.
– Папа сказал, что тебе они нужны.
– Вот как? Тогда, наверно, и правда…
Енис поднял одну бровь.
– Так куда их деть?
Алесса задумалась.
– Положи в гостиной у окна. Пригодятся.
Пригодятся… пригодятся… для чего? Должно быть, время покажет. Слова Хамзы прочно врезались в мозг. Она имеет право защищаться. Имеет, ведь так?
Мокрая и униженная Амина бежала по снегу. В ней бушевала ярость, такая, какой она не знала прежде, и ярость согревала ее на холодном ветру. За считанные минуты она добралась до вокзала и пробежала под надписью «Железная станция Коньиц». Она вспоминала смех сестры, дьявольский, исходящий из самого Ада, вспоминала лицо, похожее на изуродованного черта.
«Сучка, мерзкая сучка, ты посмела смеяться надо мной… посмотрим, кто посмеется последним. Посмотрим, кто будет смеяться…»
Амина рассмеялась так громко, что голуби, клевавшие хлеб у скамейки, взлетели в небо. На платформе было всего пару человек, и они обернулись на мокрую девушку, хохочущую, как сумасшедшая.
– Как же я тебя ненавижу… – сказала Амина, вглядываясь в горы. Гнилостный запах, доносимый ветром, ответил тем же.
Амина никому не позволяет так с собой обращаться. И никто не позволяет себе так обращаться с НЕЙ. Она была в шоке, когда это все же произошло, и убежала. Но это нестрашно. Ведь теперь есть время подумать.
Поезд издал гудок, намекая, что Амина стоит близко к краю платформы. Она не шелохнулась. Гнев отступал, и ей становилось холодно. Поезд остановился, Амина зашла внутрь, окунаясь в теплую волну. Рядом с ней сидела женщина с котом в переноске. Кот недовольно мяукал, требуя выпустить его наружу.
«Посмотрим, кто посмеется последним, сучка».
Для Алессы ночь прошла на удивление спокойно, если не считать навязчивых мыслей. Наутро она решила, что лучший способ отвлечься – это украсить дом к Рождеству. Она взяла машину, однако ее пришлось оставить у моста, чтобы не ехать по узким улочкам. Алесса купила небольшую елку, шапку Санта-Клауса, игрушечных оленей, гирлянду и украшения. Дотащить елку до машины было испытанием, но она с ним справилась. Дома Комета накинулась на новые запахи, больше всего ей понравился запах хвои и ствол, о который можно точить коготки. Пока Алесса устанавливала ель на подставку, кошка прыгала на дерево, стараясь отхватить от него кусок, затем на спину хозяйки и вновь на верхушку, раскачиваясь в разные стороны. Украсить елку и без кота задача нелегкая, но с Кометой она усложнялась вдвойне, тем не менее Алесса смеялась и не мешала ей развлекаться. Неоднократно дерево оказывалось на полу, где в конечном итоге Алесса его и оставила, пока кошка не потеряет к нему интерес.
Когда позвонила мама, Алессу охватило беспокойство. Что же наговорила Амина после неудачного визита? Ламия сказала слезливым голосом:
– Я не знала, что все так плохо. И все-таки… как ты могла, Алесса? Как ты могла напасть на сестру?
Алесса закатила глаза.
– Боже, ну что она там наплела?
– Я и сама все вижу. Она второй день лежит в постели. Заболела. Надеюсь, ты довольна?
– А я тут причем? Она наступила в ведро с водой.
– Ты толкнула ее.
– Нет, не толкала.
– Алесса…
Она ощутила бешенство, но удержала его внутри.
– Да, мама?
– Она насквозь мокрая ехала домой. Больше часа.
– Надо было остаться у меня и обсохнуть. Я ей предлагала.
– Алесса… Ты смеялась. Это правда? Ты напугала сестру.
Алесса не хотела лгать матери.
– Немного... Если Амина боится смеха, ей не следует сюда приезжать.
После небольшой паузы Ламия сказала:
– Детка, ну что с тобой?
Алесса бросила трубку. Люди считают, если у тебя не лады с головой, значит, доверия ты не стоишь. Это тяжело.
Комета сидела на елке и мяукала, требуя поставить ее на место. Алесса продолжила украшать дом. Когда она закончила, над камином висели вязаные красные носки, из которых торчали веточки омелы, на шторах гирлянды, мишура и повсюду стояли свечи с ароматом яблок и корицы. Алесса потратила на это весь день и, довольная своей работой, расцеловала Комету и ушла спать.
Ночью она проснулась от душераздирающего крика. Она заткнула уши и сползла с кровати. Звон сирены разносился по всему дому. Выйдя в коридор, Алесса учуяла запах гари и побежала вниз. На первом этаже стоял невыносимый шум, сверху собирался дым, тени от огней бегали по стенам, и как только девушка поняла, что происходит, разбрызгиватель под потолком испустил потоки воды, чтобы потушить пожар. Рождественская елка одиноко стояла в центре комнаты, недалеко от камина, и горела. На стенах тряслись страдающие тени елочных игрушек: олень с оплавленными рогами, Санта-Клаус без головы, разорванные подарки. Огни и клубы дыма тянулись кверху, но вода поумерила их пыл, и через минуту они стали короче. Алесса смотрела на все в полнейшем шоке. Вскоре ее одолел кашель, она вышла из оцепенения, схватила плед, накинула на елку и стала бить руками и ногами с невероятной злостью. Когда огонь потух, сигнализация не спешила замолкать, а вода брызгать. Алесса промокла насквозь.
Она отошла в сторону и отжала волосы. Внимание привлекло ведро, стоящее у входа. Ей овладело дурное предчувствие. Вчерашний ужин стремился наружу и обжигал горло, лицо полыхало от жара. Чутье подсказывало не заглядывать внутрь, отвернуться, проигнорировать существование предмета, от которого веяло смертью. Но она подошла. Шум смолк, вода наконец перестала течь, за запахом гари стали пробиваться другие. Запах тухлого мясо.
Алесса включила свет и заглянула в ведро.
И в ужасе закричала. Комочек рыжей шерсти плавал в собственной крови. Пасть разинута, язык свисает, глаз уставлен перед собой, кусок хвоста оторвал, а живот распорот. Маленькая, но нежно любимая кошка была мертва. Убита. Сердце Алессы не выдержало, остановилось, и ей пришлось ударить себя в грудь, чтобы оно вновь заработало. Пелена слез мешала разглядеть трупик котенка. В ушах звенело, мир потемнел, Алесса повалилась на колени. Ей было страшно прикоснуться к Комете, страшно потревожить ее безмолвный сон, страшно представить, как кошечка мучилась перед смертью.
Придя в себя, Алесса сходила за одеялком из детской комнаты и попыталась осторожно достать Комету из озера крови. Из живота выпадали внутренности, и она прочно запеленала котенка. К дому подъехала машина с сигнальными огнями и сиреной, но Алесса ее не замечала, она прижимала кошку к груди, пачкаясь в ее крови. В дверь настойчиво стучали, заглядывали в окна, а она не могла оторвать взгляд от мертвого рыжего комочка. Выпотрошенного, как свинья.
– Откройте дверь! – затребовал голос с улицы.
Алесса пошла на звук и остановилась. Несмотря на шок, она мыслила ясно как никогда. В голове созрел план, который не терпелось исполнить. Она взяла ведро и спрятала его в кухонной тумбе, затем открыла дверь, даже не взглянув на пожарных и не слушая, что они говорят. Мужчины зашли в дом и стали осматривать место пожара. Человек встал перед ней, шепот звучал откуда-то издалека.
«Я будто снова в коробке», – подумала она.
– Что? – спросила Алесса.
– Я спрашиваю: вы ранены?
– Нет, – машинально ответила она.
– У вас кровь.
Он присмотрелся к комку у нее в руках.
– Кошка сгорела?
– Утонула.
Пожарный промолчал. Подошел второй.
– Вы можете объяснить, как произошел пожар?
– Нет, – сказала Алесса, гладя котенка.
– Что послужило причиной возгорания?
– Нет.
– В доме есть кто-то?
– Нет.
Первый что-то шепнул второму на ухо. Он прочистил горло двойным «кхм».
– Думаю, искра из камина попала на елку. В следующий раз будьте осторожны.
Они говорили что-то еще и вскоре ушли. За дверью ждали Енис и Хамза. Видя, что случилось с кошкой, Енис обнял Алессу за плечи.
– Бедная кошечка, – сказал Хамза. – Но на все воля Аллаха.
– Тебе нужна помощь? Посидеть с тобой? – настаивал Енис.
– Нет. Приходите утром. Мы ее похороним, – спокойно сказала Алесса.
Хамза силой увел сына. Алесса уже знала, что будет делать завтра, и это решение придало ей сил. Она легла на ковер перед камином и прижала к себе одеяло, в котором завернула котенка. Алесса жалела Комету, ласкала ее и утешала, в душе радуясь, что кошка не страдает. В то же время в ней крепла уверенность и затаенная злость, которую она сдерживала так долго. Если лить в стакан по капле воды, все равно наступит день, когда он переполнится. Из Алессы лилось через край.
До утра она лежала, обнимаясь с Кометой, не чувствуя, или делая вид, что не чувствует, запаха мяса. Виски болезненно пульсировали, руки онемели, но она ни на секунду не ослабила хватки. Огромная часть нее умирала, как 23 года назад, когда она лежала на дне коробки и стонала. Но теперь было во много раз больнее. И холоднее.
С приближением Рождества, которое она так ждала, на душе Алессы становилось все тяжелее. Она старалась, действительно старалась, но поняла, что больше не желает праздника. Лежа рядом с мертвой кошкой, она хотела лишь умереть.
Наутро пришли соседи и силой подняли ее с пола. Они вышли во двор, Енис раскопал яму во дворе у дерева.
– Копай поглубже, чтобы дикие звери не добрались, – тихо сказал Хамза.
Алесса не готова была расстаться с любимым другом, поэтому Енис признался:
– Я не хотел говорить это сейчас, но… Марко хуже. Он просит нас срочно приехать.
– Дай мне минуту, – Алесса поцеловала кошку в лоб и уложила в яму вместе с одеялом.
– Спи спокойно, девочка. Все закончилось.
Енис закопал яму.
– Так как это случилось? – спросил Хамза.
– Уже неважно, – ответила Алесса, и тема была закрыта.
Через 10 минут они ехали к дому Марко и всю дорогу молчали. Алесса вымыла лицо и руки от крови и переоделась, но запах плотно въелся в кожу.
«Как же я устала. Боже мой, как же я устала…», – думала она.
Марко выглядел хуже, чем Алесса. Он побледнел, черты лица заострились. Он лежал под двумя одеялами и дрожал. Внутри Алессы все сжалось, ей казалось, что надвигается еще одна беда. Марко не мог нормально говорить, он либо шептал, либо хрипел, как прокуренный старик.
– Тебе бы к врачу, друг, – заметил Енис.
– Он приходил, – ответил больной. – Не волнуйся, это бронхит. Я…
– Выглядишь хреново, – вмешалась Алесса.
– Ты тоже, – прохрипел он.
– Я схоронила кошку, а у тебя какие оправдания?
– Мне жаль, – Марко погрустнел. – Наклонись, подруга. Мне тяжело говорить.
Алессе стало неловко, она села на пол и наклонилась. От Марко пахло мочой, но она не отстранилась. Тогда Марко посмотрел на друга и сказал:
– Выйди на минуту.
Енис округлил глаза.
– Чего это вдруг?
– Мама ушла в аптеку и на рынок, мне надо сказать вам кое-что, пока ее нет.
– Так говори.
– Каждому наедине. Быстрее, засранец, – Марко отвернулся и закашлялся. Енис взглянул на перепуганную Алессу и неохотно вышел.
– Ты знаешь, чего я хочу? – спросил Марко.
«Боже, надеюсь, он не попросит его поцеловать», – подумала она и устыдилась этой мысли.
– И что ты хочешь?
– Ты знаешь. Мы говорили об этом. У тебя дома.
Снова кашель. Звук был страшен, словно в его горле кипит вода и свистит чайник. В ноздри ударил болезнетворный гниющий запах.
– Уехать? – неуверенно спросила Алесса.
– Кажется, я скоро сдохну, – сказал Марко с грустью в голосе. Но без страха.
– Тебе бы в больницу, друг. И все будет хорошо.
– Знаю, но я никак не могу отделаться от дурного предчувствия. Что скоро конец.
– Глупости это все.
Она старалась его поддержать, но Марко будто потерял веру в жизнь.
– Нет. Я чувствую. Надо мной уже кружат стервятники, – он смотрел в потолок и еле заметно улыбался.
Алесса решила подыграть.
– Что я должна для тебя сделать?
– Я хочу в горы. Хочу оказаться на вершине, – и вновь кашель, – и посмотреть на город с высоты. Хотя бы один раз, мать его…
– Марко, как только ты выздоровеешь, обещаю: мы что-нибудь придумаем. Дотащим тебя наверх. Но сейчас это путь в один конец. Ты же понимаешь…
– Понимаю.
Они смотрели друг другу в глаза. Марко ждал ответа. Вошла мама с пакетами. Она бросила на Алессу гневный взгляд, но ничего ей не сказала.
– Хорошие новости, сынок. Завтра придет Бланка, она будет ставить тебе капельницы… Кто бы знал, как тяжело в Коньиц найти медсестру!
– А как же Ясмина? Неужели она не может? – удивилась Алесса.
– Ой, не говори мне про эту девчонку! Не желаю о ней слышать!
Мама испарилась за секунду. С кухни послышался шум. Она ругалась с Енисом, что «он пришел беспокоить ее сыночку». Марко пожал плечами.
– Говорит, ей тяжело видеть меня больным. И что она нужнее в госпитале.
Алесса скривила лицо от отвращения.
– По-моему, чушь собачья.
– По-моему, тоже, – Марко поднес платок к лицу и чихнул. – А ты не бросишь меня?
Алесса вскричала от возмущения:
– Ни за что! Что за тупые вопросы?
– Тогда сделай то, о чем я прошу, – Марко зашелся кашлем. Алесса боялась, что он подавится собственной мокротой и задохнется.
– Если я это сделаю, мы оба умрем под сугробами, Марко.
Но его решимости не убавилось.
– Я просто хочу узнать, как выглядит Коньиц с высоты птичьего полета.
– Посмотри в интернете.
– Мне не нужна картинка. Я хочу быть ее частью.
Алесса разозлилась и встала. Этот цирк зашел слишком далеко.
– Все! Хватит драматизировать на пустом месте.
– Я не…
– Сначала лечись, а потом я свожу тебя куда угодно. Хоть на луну.
– Почему ты злишься? – хрипел Марко.
– Потому что моя кошка умерла, а я даже не смогла похоронить ее как следует, ведь надо было срочно ехать к тебе и слушать эту чушь.
Марко хотел вздохнуть, но как будто подавился и кашлянул.
– Извини, что потревожил. Позови Ениса.
Алесса пошла на кухню.
– Алесса…
Она остановилась.
– Мне жаль Комету. Что бы там ни случилось.
– Мне тоже, – ответила она и ушла.
Настала ее очередь слушать длинную речь мамы о вреде друзей для здоровья ее сына. Через пять минут явился Енис и позвал на выход.
– Отвезите сына в больницу, – бросила она матери на прощание и узнала о себе много нового.
Когда Енис и Алесса ехали домой, Енис спросил:
– Что он от тебя хотел?
Она отмахнулась.
– Такую хрень, что и говорить не хочу. А от тебя?
– Тоже.
Алесса зашла домой. Внутри стоял запах гари. Не осталось других следов пожара, кроме сгоревшей елки и черных пятен на потолке. Елки, которую кто-то переставил в центр комнаты и поджег. Она достала ведро с кровью из кухонной тумбы, вышла во двор и вылила его на могилу кошки. Сугробы окрасились в красный цвет смерти.
– Ты за все заплатишь, – сказала она. – Ответишь сполна.
P.S. Дорогие пикабушники, спасибо, что читаете мои книги. Ваша поддержка очень важна для меня. Продолжение этой книги вы можете прочитать на сайте автор.тудей https://author.today/work/320653. До новых книг!