Aleksbezh

Лето 1995-го выдалось на редкость знойным. Воздух в городе был густым и тяжелым, пах пылью, асфальтом и неисправными двигателями «девяток». Мы с Сергеем, которого коллеги звали Забиякой за его вспыльчивый, но отходчивый нрав, несли свою нелегкую службу в уголовном розыске. Дни сливались в вереницу разборок, допросов и бумажной волокиты, от которой спасала крутая заварка в литровой кружке да иногда стопка водки.

И вот однажды поступила информация – готовится ограбление. Цель – старинная церковь на окраине города. Не обычный храм, а памятник архитектуры, переживший и революцию, и войну. Говорили, целились бандиты на древние иконы, которые в те смутные времена уходили за границу за бешеные деньги.

Приказ был простым и прямым: нужна засада. Вечером, получив оружие – мне автомат Калашникова, Сергею его верный пистолет Макарова – мы отправились на место.

Церковь встретила нас гробовой тишиной и прохладным, пахнущим ладаном и вековой пылью мраком. Высокие своды терялись в темноте, а слабый отсвет уличного фонаря, пробиваясь через витраж, окрашивал в призрачные цвета каменные плиты пола. Навстречу нам вышла настоятельница монастыря, которому принадлежал храм, мать Антония, хрупкая женщина с усталыми, но необычайно добрыми глазами.

- Дежурьте с Богом, сынки, – сказала она, указывая на массивный стол в трапезной, покрытый потертым зеленым сукном. – Чайник в подсобке, кипяток сможете подогреть на керосинке. Она поставила на стол большую, в два литра, стеклянную бутыль с водой и завернутые в чистую ткань бутерброды с салом и хлебом.

Мы остались одни. Тьма сгущалась, становясь осязаемой. В ушах стояла звенящая тишина, в которой собственное дыхание казалось неприличным шумом. Забияка, закоренелый курильщик, нервно теребил пачку «Балканской звезды».

- Не выдержу, Саня, – прошептал он. – Душа в пятки уходит. Закурю в притворе, а дым в щель под дверью выпущу.

Я рассказал ему о том, что курение в церкви большой грех, но в древнем храме, где шепот отзывался эхом, это нарушение казалось нам сущей ерундой. Мы пристроились у двери, жадно затягиваясь едким дымом, который уносило ночным легким ветерком в щель. Сигарета ненадолго успокоила нервы.

Ровно в полночь, когда последний клуб дыма растворился в темноте, случилось необъяснимое. На том самом большом столе, покрытом зеленым сукном, бутыль с водой вдруг качнулась, словно от невидимой руки, и с оглушительным грохотом рухнула на каменный пол. Стекло разлетелось, и огромная лужа воды растеклась, отражая мерцающий свет ночного неба в окне. Мы оба вздрогнули, будто по нам выстрелили. Сергей схватился за пистолет, я инстинктивно поднял автомат.

- Что за черт? – выдохнул Забияка.

Никого. Сквозняка не было, двери и окна закрыты. От этого становилось еще жутче.

- Спички есть? Давай свечи зажжем, а то с ума сойдешь, – предложил я, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

Мы нашли толстые восковые свечи в подсобке и дрожащими руками зажгли их, расставив по всему помещению. Но стало еще страшнее. Огромные, уродливые тени заплясали на стенах и сводах, лики святых на фресках исказились в гримасах, а скрип старого дерева отзывался в душе ледяным уколом.

Мы сидели, прислушиваясь к каждому шороху, вглядываясь в пляшущие тени. И вдруг новый удар по нервам. С громким, скрипучим стоном, словно против своей воли, самопроизвольно распахнулась массивная дверь правого алтаря. Мы вскочили. С зажженными свечами, с оружием наизготовку, осторожно двинулись на проверку. Алтарная часть была пуста. Тихо, торжественно и пусто. Мы, ругаясь шепотом, закрыли тяжелую дверь. Не прошло и получаса, как та же дверь с тем же леденящим душу скрипом медленно и величаво открылась снова.

Сергей, бледный, с широко раскрытыми глазами, обернулся ко мне.

- Саня, а мелок в храме есть?

- Какой мелок? – удивился я.

- Ну, мел обычный. Для записей.

- Зачем он тебе?

Забияка посмотрел на меня с серьезным, озабоченным видом.

- Буду, как философ Хома Брут в «Вие», круг рисовать, чтобы нечистая сила не подошла.

Я хотел было рассмеяться, но смех застрял в горле. В этой обстановке его идея не казалась безумной. Мы не нашли мела, и ему пришлось довольствоваться тем, что он очертил вокруг своего стула условную линию на пыльном полу, бормоча что-то себе под нос.

Остаток ночи мы провели не смыкая глаз, вглядываясь во враждебный мрак, который отступил с первыми лучами солнца. С рассветом храм будто выдохнул. Тени растаяли, скрип дверей прекратился, и воздух вновь наполнился мирным, добрым покоем. Когда утренний колокол возвестил о начале службы и монахини, с матерью Антонией, отворили тяжелые двери, они застали нас бледными, изможденными, но невредимыми. Мы молча собрали вещи.

- Ну что, сынки, спокойной ночь была? – спросила мать Антония, ее глаза смотрели на нас с бездонной, всепонимающей мудростью.

- Матушка, – честно выдохнул Забияка, пряча в кобуру пистолет. – Такая ночь, что никаких грабителей не надо. Мы с самим... с неведомыми силами боролись.

Она перекрестила нас легким движением руки.

- Бог миловал. Он и охраняет сие место. А вам спасибо.

Мы вышли на улицу, где нам ударил в лицо свежий утренний ветер и первый шум просыпающегося города. Никаких грабителей той ночью не появилось. Может, их и не было, а может они тоже почувствовали в древних стенах нечто такое, что заставило их обойти храм стороной. Но я точно знал одно – эту ночь в старинной церкви, с падающими бутылями и скрипящими дверьми, я не забуду до конца своих дней.

Давно присматривался к ножам фирмы НОКС, серии "Офицерский". Это скажем так не из дешевых ножей, но и не по баснословной цене. И говорят они авторские. Пошел и купил себе вот такой складной. "Офицерский 2м".

В двух словах и кратко обрисую его технические характеристики, прежде чем выскажу свое личное мнение о нем.

И так начнем. Длина ножа в раскрытом положении 248 мм, клинок длинный, 113 мм.

Материал клинка - сталь AUS8. Толщина обуха 3.5 мм.

С обоих сторон клинка симметрично расположены долы. Покрытие клинка и остальных металлических элементов - стоунвош. Центральный узел собран с использованием подшипников. Удобно, что винт имеет простую головку под шлицевую отвертку, а не какой-то "торкс". Подкрутить в походных условиях можно даже и монетой. Но лучше посадить винт на фиксатор резьбы или хотя бы на герметик.

Открыть нож можно тремя способами, за шпеньки которые имеются с двух сторон клинка, за небольшой выступ на клинке, типа плавника, и за долы, как простой складной нож. Ход клинка в осевом узле плавный. Не скажу, что с момента покупки очень легкий. Но крутить осевой винт и настраивать пока не хочется.

Рукоятка ножа, а точнее накладки выполнены из пластика G10. На задней части имеется выступ типа стеклобоя. Там же отверстие для темляка.

Клипса на ноже находиться с правой стороны. Переставить ее нельзя. По мне такое расположение клипсы и ее форма очень хорошее. Гораздо удобнее чем в популярной "крысе" и ее реплике. Хоть там можно менять положение клипсы аж в четырех вариантах.

За ту неделю, что провел со мной нож с момента покупки, он произвел на меня самое приятное впечатление. Первым тестом из коробки, как это принято сейчас был проведен рез бумаги. Режет замечательно. Заводская заточка без нареканий. Надолго ли? Ножом резал овощи, картон. Строгал колышки для огорода. Готовил ребрышки для барбекю. Мясо режет прекрасно. Но кости, даже тонкие свиные перерубить не получилось. Надо конечно бить со всей дури. Но зачем, когда есть прекрасный топорик для таких целей.

После сильного удара по кости, на лезвии повреждений нет.

Ну пора и заканчивать повествование. Покупкой этого ножа остался очень доволен. Будет думаю со мной надолго.

Продажами и рекламой каких либо магазинов не занимаюсь. Просто рассказываю про недорогие ножи.

Спасибо за внимание.